Сезон охоты

Официального победителя не выявило даже голосование со страницы какого-то ноунейма, в считанные минуты разлетевшееся по сети — мнения расходились кардинально. Вокс без лишней скромности, разумеется, считает победителем себя — все же, ему первому удалось уложить оппонента на лопатки. То, что случилось потом — лишь небольшая досадная ошибка. Восстановить силы удаётся быстро, используя электроэнергию круга и души пары сотен грешников, не имеющих покровителя. Когда Вокс не может отследить Аластора по камерам, то не сильно переживает — ему и самому нужно время зализать раны, но у него для этих целей есть целый офис, а у Вещателя, наверное, только какая-нибудь потаенная станция в свободных территориях. Пусть эта драка и не помогла Воксу разобраться в себе, по крайней мере, он изрядно спустил пар. . Появившийся в офисе "ВВВ" уже второй раз за столь короткий промежуток времени Аластор выглядит довольно.. обычно. Не похоже, что бой сказался на нём как-то негативно. — Довольно занятное кино, — замечает он, кивая в сторону экрана, где сражаются несколько грешников, — но гораздо приятнее наблюдать такое вживую. — Сплю и вижу, как толпы моих зрителей бегут на поле боя лупоглазить пока их не разнесет случайным снарядом, — ядовито парирует Вокс, выключая камеры — выпуском эфира все равно занимаются другие демоны, ему не нужно контролировать каждую мелочь. — Но ведь стать непосредственным участников во много раз лучше, Вы со мной не согласны? К слову, это именно то, что я пришёл обсудить. — Можешь не торопиться, — теле-демон усмехается, — я ещё не придумал желание. — Не могу не уважать Ваше умение распоряжаться силами, но — ах, Вам стоит научиться вести бой до конца, а не быть столь самонадеянным. Делить шкуру не убитого медведя — Ваша слабость, Вокс. — Не желаю ничего слышать от того, кто не может принять поражение. Я победил, Аластор. — Может быть. Пока Вас не пришибло камнем как лягушку. — Зато я не сбегал кkак тр₽ус! — Я вовсе не сбегал — был разочарован этим глупым поражением, — уже открыто издевается Аластор, занимая место на крае стола, — считаете, было бы лучше, если б я воспользовался Вашим затруднительным положением? Мелкие разряды тока становятся более хаотичными, как бы Вокс ни старался взять себя в руки — в те времена он контролировал себя ещё хуже, чем в нынешние. — Твоих сил не хватало даже на то, чтобы чесать языком как обычно — о какой победе может идти речь? — Конечно-конечно, из-под завалов ведь виднее, — Аластор закидывает ногу на ногу, — не бойтесь последствий, Вокс: если как следует попросите, то я даже смягчу наказание и не стану забирать Вашу душу, — он усмехается, — сейчас. — Может, перед тобой ещё на колени встать? — Ох, нет, этим занимайтесь перед своими партнёрами. Мне будет достаточно публичного признания Вашего поражения. Наша сделка неспроста заключена столь необычным способом: я по себе знаю, как любят некоторые грешники выворачивать условия в свою пользу, — чья бы корова мычала, — но сейчас выявить победителя будет легче лёгкого. В отличие от полученных в бою ранений, что затянулись без следа, от ножа на ладонях обоих мужчин остались шрамы — надёжнее росписи на бумаге. Пролитая при заключении сделки кровь давала гарантии о выполнении условий, делая её более надёжной, ровно как и клятвы или ритуалы. Аластор вновь проводит кончиком ножа по ладони, прямо по шраму, чтобы пустить кровь, и Воксу приходится повторить это действие. Когда они пожимают руки, алое сияние лишь на пару мгновений окутывает их прежде, чем бесследно раствориться. Вместо него на шее Вокса замыкается сверкающий багрянцем ошейник с идущей от него толстой цепью. Когда Вещатель с победной улыбкой тянется, чтобы взяться за её конец, цепь, вместо того, чтобы послушно лечь в руку, неожиданно заканчивается точно таким же ошейником вокруг его горла. — Что за.. — растерянное выражение лица Аластора, несмотря на всю сложившуюся ситуацию, забавит теле-демона, даже если смеётся он скорее от нервов. Попытка разломить цепь приводит лишь к тому, что она становится длиннее, а крепкости ошейника могут позавидовать даже райские врата. — Это немного не тот исход, которого я ожидал, — признаётся Аластор, потирая переносицу — он был уверен в своей безусловной победе, но условия контракта сыграли против него, приняв за результат ничью. — "Немного не тот", да? — Вокс не оставляет попыток сломать звенья цепи, но та лишь продолжает растягиваться, собираясь бесполезным мотком у ног, — может, мне стоит надрать тебе задницу ещё раз, чтобы получить "тот" исход? Да как это дерьмо работает?! Аластор терпеливо дожидается, когда ему надоест тратить время на глупости. Магия разной степени травмоопасности не причиняет ни цепи, ни ошейнику вреда; не реагируют они и на обратный ритуал — на расторжение сделки, подтвержденное обеими сторонами. Ко всему прочему, Аластор остаётся в минусе — его душа и так не принадлежит ему вот уже десятки лет, а теперь на неё появляется новый претендент. Даже если эта глупая связь, очевидно, не даёт никаких полномочий друг над другом из-за их равного статуса, перспектива быть привязанным к кому-то не нравится Вещателю. Вокс оставляет попытки сделать что-то с цепью раньше Аластора — ситуация снова начинает смешить его из-за своей нелепости. Неужели можно быть настолько неудачливым, чтобы по случайности связать душу со своим злейшим врагом и возлюбленным по совместительству? Остальные "В" отправят его на принудительную психотерапию, если он решит рассказать им эту историю. — Вам лучше не распространяться о случившемся, — говорит Аластор, будто прочитав чужие мысли. — А я только собирался похвастаться этим перед всем Адом, — язвит Вокс. Когда цепь наконец оставляют в покое, она начинает бледнеть и постепенно становится совсем прозрачной и неощутимой. К сожалению, это не означает, что она исчезла совсем. — Я подумаю над тем, как решить это маленькое недоразумение , — видно, что Аластор все ещё немного растерян, но он быстро берет себя в руки, расплываясь в ехидной улыбке, — надеюсь, наша следующая встреча будет менее травмоопасной для Вас — а то Вы рискуете снова потерять голову. В каком бы несуразном положении он ни находился, Вещателю приносит удовольствие лишний раз напомнить Воксу о его поражении. — Не беспокойся, моей голове ничто не угрожает, пока она так надёжно прикована к твоей, — теле-демон берет паузу прежде, чем сказать глупость, которая должна смутить Аластора, — хотя, если сегодня поужинаешь со мной в "Сердцеедке", то, боюсь, голову я потеряю и без боя. Согласие Аластора — последняя вещь, которую Вокс ожидает получить в ответ на этот нелепый флирт. Мысли другого мужчины все ещё остаются самым непостижимым предметом в Аду. . Вокс не видит смысла рассказывать о случившемся коллегам — Валентино слишком занят своей работой, а Вельвет неожиданно оказалась обижена на столь безрассудные действия со стороны теле-демона и простила его лишь после покупки для неё дорогого коллекционного наряда с круга Похоти и данного обещания, что Вокс больше не будет проводить никаких махинаций с тем, чтобы использовать свою душу как разменную монету. Сложно представить, на какое безрассудство он окажется способен ещё под влиянием этого чёртового грешника. Несмотря на гарантию найти способ избавиться от их связи, это оказалось делом более сложным, чем могло показаться. Она не мешала жить и не навязывала никаких обязательств, но мысленно Вокс все равно возвращался к размышлениям о том, какой тогда в ней смысл. В остальном, практически все вернулось на свои места. . На стрип-клуб Аластора уговорить не удалось (на очередное такое предложение Воксу просто оторвали руку), но он принял приглашение посетить один из обычных баров на территории "ВВВ". На тот момент прошло больше десятка лет со дня, когда Вокс впервые позвал его присоединиться к организации, и порядка ста ремонтных работ после коротких замыканий по разным причинам (одной из таких стало обнаружение у Аластора под пиджаком, подумать только, хвоста!). Хоть Вокс и проработал принятие своих чувств, путь к чужому сердцу все ещё был закрыт для него. На данный момент их отношения были просто.. дружескими? На общем фоне бара Вещатель выглядит ужасно чужим, и дело не только в его старомодном прикиде. Другие посетители шарахаются, когда Вокс ведёт своего, вообще-то, врага к забронированному столику с уже приготовленными напитками и кальяном. — Не беспокойся, мундштук одноразовый, — предупреждает Вокс, протягивая Аластору трубку, и тот благодарно кивает. Он спокойно, не стесняясь, осматривается по сторонам, расположившись на середине диванчика, пока Вокс кратко объясняет как лучше пользоваться кальяном, а затем медленно втягивает дым на полный объем лёгких. Местная музыка не впечатляет его, но вполне устраивает контингент, с интересом наблюдающий за взаимодействием двух оверлордов — Аластор никогда не против лишнего внимания к своей персоне, пусть посворачивают шеи. — Интересный вкус. Что это? — замечает он через пару минут. — Фисташки и сливочный крем. Нравится? Аластор кивает и делает ещё пару затяжек прежде, чем отложить трубку кальяна в сторону и взяться за свой напиток. Для Вещателя Вокс заказал просто кальвадос. Они обсуждают всякие пустяки — работу "ВВВ", недавний взрыв в районе Зизи, предстоящую зачистку. Аластор не стесняется хохотать на весь бар, лишний раз нагнетая на посетителей ужас, и Вокс ужасно доволен собой и своими шутками. Придурок Валентино никогда не смеётся над ними, а Вельвет, даже если хихикает пару раз, после этого сразу закатывает глаза. Музыка в вип-зоне отличается от той, что играет в центральном зале, она более спокойная, не смешивается с бодрым мотивом. В полумраке глаза Аластора светят словно два красных ночника, и Вокс даже понижает прозрачность собственной голограммы, чтобы не нарушать столь интимную атмосферу. Ближе к утру разговор понемногу затухает, Вокс уже чувствует себя несколько пьяным, из-за чего фокус зрения размыт, и Аластор, окружённый дымом кальяна, кажется таким жутко-привлекательным. Больше жутким. Оттого ещё сильнее привлекательным. Вещатель замечает на себе увлечённый взгляд, что больше не стараются спрятать, и его улыбка становится шире. Кажется, в голову наконец-то закрадывается понимание. Для вида Аластор выпивает ещё пару бокалов и пересаживается ближе к теле-демону, расслаблено откидываясь на мягкую спинку дивана рядом с ним. — На удивление, эта ночь проходит вполне неплохо, я даже рад быть здесь, — тянет он, после чего переводит взгляд на Вокса, — но почему Вы не пригласили кого-то другого? — Потому что я хотел пригласить тебя? Разве это не логично? — глупо переспрашивает тот. — Вам нравится моя компания? — Аластор двигается ещё ближе, — настолько, что Вы предпочитаете меня своим друзьям? Не зная, что ответить, Вокс делает вид, что больше заинтересован бокалом в своих руках, чем разговором, и Вещателю приходится потрепать его по плечу, чтобы вновь привлечь внимание к себе. — Просто любопытничаю. Например, я совершенно не скрываю того, что наслаждаюсь временем, проведённым с Вами, Вокс. Пожалуй, Вы единственный мужчина, заслуживающий моего столь пристального внимания. Аластор старается быть настолько убедительным, что в какой-то момент сам путается, играет ли он так хорошо или действительно очень пьян. Его ладонь медленно скользит по спине теле-демона, когда они встречаются взглядами. — Зачем ты это делаешь? — спрашивает Вокс. — Делаю что? Мы ведь просто беседуем, как делают все друзья. Меня забавит Ваша реакция — Вы словно на расстрел идёте, а не отвечаете на лёгкие вопросы. — Это вся причина? Вместо ответа Вещатель втягивает побольше кальянного дыма и наклоняется настолько близко, насколько позволяет его брезгливость, чтобы выдохнуть в лицо теле-демону. Клубы пара окутывают обоих. Аластору действительно забавно — мотивы Вокса наконец становятся ему понятными, так что он не может отказать себе в маленькой шалости. Свет во всем баре погасает пятью секундами позже — когда Вокс, осознав ситуацию, приняв запрос, обработав его и разложив по папкам, получив сто ошибок от антивируса, буквально бросается на Аластора, чтобы, ну, схватить-потрогать-обнять-поцеловать-разорвать-на-куски-зубами-и-проглотить. Поймать у него получается только утекающий сквозь пальцы чёрный дым, перемешанный с белым паром кальяна. Свет в баре так и не включается. В следующую их встречу Аластор делает вид, что не произошло ничего значимого, и Вокс без труда ему подыгрывает. . В один из разов мужчины встречаются в домике Аластора в районе каннибалов. Вокс о нем не знал, несмотря на то, что постоянно следил за перемещениями Вещателя и примерно представлял, где находятся основные его жилища. Приглашение "в гости" было своеобразным — у Аластора нет совершенно никаких средств связи, ни ноутбука, ни планшета, ни на худой конец маленького кнопочного телефона. Вместо этого он отправил бумажное письмо. Мог явиться сам, мог связаться через радио (более современную модель), мурлычащее тихую музыку в холле "ВВВ", мог обратиться в любой телевизор на улице, в конце концов. Но нет. Письмо. Если отбросить всю воду, которую Вещатель так любит лить, самой важной его частью было приглашение на ужин, "строго без опозданий". И путеводная печать вместо росписи в конце. Интерактивная карта Ада буквально встроена в каждый телефон, который выпускает "ВВВ", она проложит короткий маршрут, отследит путь, покажет все маркеты по дороге и имеет ещё много полезных функций — технологии Ада сильно опережали то, что успели придумать в человеческом мире. Но, по всей видимости, жилище Аластора настолько секретно, что нельзя элементарно указать адрес. Или же он просто слишком сильно любит вешать вокруг себя вуаль загадочности. Пришлось поторопиться, двигаясь по линии электропередачи из одного района в другой, чтобы успеть в срок. Город каннибалов одно из немногих мест, где улицы не заполнены рекламными экранами Вокса — лишь время от времени попадаются плакаты на обшарпаных стенах. Только находясь в подобной обстановке теле-демон понимает, насколько гармонично в ней смотрится Аластор и насколько чужеродно он сам. Ужин был за Аластором, в задачи Вокса входило только принести выпивку и что-нибудь на свой вкус. На свой вкус он принёс лавандовую смазку "Райское наслаждение" от фирмы "ВВВ", потому что именно это с загадочным видом Валентино пихнул ему в руки перед выходом. И Вокс лучше сожжет пиджак прямо на себе, чем достанет её из кармана. — Рад Вас снова видеть! — это Аластор просто не знает о содержимом карманов Вокса. Он протягивает ладонь — все их прикосновения можно пересчитать по пальцам одной руки, поэтому теле-демон хватается за неё с особой радостью. — И я! Ароматный суп гамбо с морепродуктами и беньеты и пралине на десерт считаются традиционными луизианскими блюдами — именно их Вокс видит на обеденном столе. Несмотря на привлекательный вид еды, вкуса теле-демон не ощущает, поэтому поглощает все, что ему предлагают. Общаться с Аластором легко: он большой любитель монологов, где главная задача — слушать и вникать, и концу ужина Воксу кажется, что все его микросхемы перемешали в блендере от такого количества информации. В какой-то момент они меняются, и уже Аластору приходится выступать в роли слушателя, разбавляющего монолог своими редкими замечаниями. Ни до своей смерти, ни после Вокс не помнит, чтобы находился в такой обстановке — домашней из-за своей простоты. Как бы он ни любил окружающую его роскошь и "свет софитов", это не могло сравниться с ощущениями, испытываемыми в обычном домике за старым столом. . Без сложностей, разумеется, не обходилось тоже. Сколько бы Вокс ни говорил себе, что ему достаточно той близости с Аластором, что есть у них сейчас, это оставалось ложью. Тем не менее, разговоры не приводили ни к чему: Вещатель либо уходил от диалога, либо не отвечал ничего хорошего. — Понимаете, Вокс, — нравоучительно заявляет он однажды, кажется, потеряв терпение, — любовь бывает абсолютно разной: можно любить друзей и родителей, жену и любовницу, а можно любить домашнего питомца — милую псинку, которая следует за Вами по пятам и путается под ногами, но без которой жить будет не так весело. Сложно принять это поддразнивание равнодушно. — Какого хуя ты сравниваешь меня с псиной?! — закипает Вокс, — ты просто твердолобый урод, для которого ничего не значит привязанность к людям, знаешь об этом? Посетителям бара в тот день не везёт стать свидетелями драки двух оверлордов. Победителей в ней снова нет. Мирятся они месяца через два, когда Аластор приглашает Вокса к себе на ужин. . Безумные крики ужаса и боли разносились по Аду уже несколько дней без остановки. Они звучали от множества грешников по всему кругу Гордыни, а в моменты, когда крики затихали, казалось, что они продолжают эхом доноситься внутри головы. Число оверлордов за раз сократилось на целых десять, чего Ад не помнит даже во времена самых кровавых расправ. Обычные грешники умирают каждый день, их счёт никто не ведёт, но смерть могущественного демона становится важным известием. Особенно, когда к ней имеет отношение некто, настолько любящий внимание. Вокс одновременно раздражён и обрадован — недавно выпущенные им наушники с шумоподавлением пользуются бóльшим спросом, чем во время старта продаж. Рад также потому, что среди убитых оверлордов нет никого из "В", несмотря на то, что у них с Аластором нет никаких договорённостей. Заключить сделку с Аластором может только самый отчаявшийся демон (мы не будем вспоминать, кто уже сделал это без особых причин). Иные порой не рисковали даже находиться с ним в одном помещении, чего уж говорить про общие дела — Вещатель не окажет помощь просто так, любые условия он вывернет в свою пользу, да так, что смерть покажется меньшим из зол. Но Воксу все же удалось попасть в список немногочисленных друзей Аластора и заиметь некоторые привилегии. Привилегия на жизнь однозначно входит в их число. Крики прекратились лишь спустя неделю. На собрании оверлордов насчитывалось вдвое меньше обычного. Аластора в их числе не было тоже. . Однако, надолго он не пропал. Возможно, восстанавливался, возможно, просто наслаждался отдыхом и своими победами. Аластор — единственный оверлорд, увеличивающий силы только за счёт убийств. У него нет ни бизнеса, ни подчинённых, ни рабочих, чьи души он может купить — только кровь на руках да пара-тройка контрактов для того, чтобы спихнуть грязную работу на других. И это идёт вразрез с договорённостями остальных оверлордов — поэтому многие точат на Аластора зуб. Вокс не будет лукавить и отнесет себя к их числу. Однако, он рад видеть Вещателя в добром здравии. Пусть и не рад видеть его на своём рабочем столе, с которого при этом загадочно пропала приличная кипа бумаг (очень загадочно она нашлась беспорядочной кучкой где-то в углу впоследствии). — Я немного прибрался здесь с Вашего позволения. — С моего позволения? — раздражённо усмехается Вокс. Пожалуй, он действительно позволяет этому грешнику слишком многое, — вот уж не припоминаю у себя провалов в памяти. — Годы не щадят никого, дорогой. — Тебе виднее. В столь почтенном возрасте удивительно, что ты не начал забывать собственное имя. — Не беспокойтесь, даже если я забуду, как меня зовут, дорога в это место навсегда отпечаталась в моей памяти, так что, Вам не удастся избавиться от меня так легко. — Какая жалость, — Вокс закатывает глаза. Кресло, которое он занимает, стоит прямо напротив Аластора, буквально в паре десятков сантиметров от него, — так зачем пожаловал? Вещатель немного наклоняется вперёд, рискуя слететь с края стола, и в его протянутой ладони появляется плоский камень с нанесённым на него таинственным символом. — Подарок, — просто говорит Аластор. — Вау, — без энтузиазма говорит Вокс, забирая амулет из его рук, — камень. Я был уверен, что общаюсь с оленем, а не с пингвином, планирующим строить со мной гнездо. — Я рад Вашим познаниям о животном мире, но камень это Вы, причём, на моей шее, а это — амулет. Впрочем, если Вы не рады подарку, я-- — Еще чего, — теле-демон убирает новообретённый презент в карман раньше, чем Аластор решит забрать его обратно, — даже если это булыжник с улицы, зараженный опаснейшей инфекцией, я возьму его. Ну знаешь, приятно получить хоть что-то после той кучи подарков, что я сделал для тебя, — с жирным намёком заявляет Вокс, на что Вещатель лишь посмеивается, — надеюсь, этот амулет насылает чуму на моих конкурентов? — У Вас есть конкуренты? — Только за твоё сердце, — прямо говорит теле-демон. Хоть это и не сильно заметно, но выражение лица Аластора немного меняется. Вокс ещё не знает, что это значит. — Не беспокойтесь, — Вещатель качает головой, — кроме Вас на него никто не претендует. — Чудесно. Раз уж сегодня день такой невиданной щедрости от тебя, может, надумал присоединиться к моей организации? — Увы, я твёрд в своих решениях. — У нас много общего, — Вокс рискует лишиться какой-нибудь конечности, но шутка точно стоит того, — я тоже становлюсь твёрд, когда ты рядом. К счастью, Аластор лишь морщится и переводит тему разговора. . В Аду нет безусловной любви: например, Валентино любит Энджела только до тех пор, пока имеет с него деньги. И брать Энджела он любит, только чтобы лишний раз напомнить себе, что владеет дорогой вещью — вроде картины или часов, которые ко всему прочему преумножают его доход — и распоряжается ей как угодно. Вокс не понимает этого, хоть и немного завидует: по крайней мере, Валентино способен удерживать того, кого любит, рядом с собой. Теле-демон мог бы также: в Аду наверняка найдётся желающий делить с ним и постель, и остаток жизни на двоих, но это не было интересно для Вокса, ведь не принесло бы нужного чувства удовлетворения, не вызвало бы нужных эмоций — ни искр, ни тока, ни перезапуска системы. Такую реакцию, к сожалению, вызывает лишь одна конкретная личность, и вовсе не в переносном значении. Например, на одной из личных встреч Вокса крайне однозначно прошибло током, когда он ненавязчиво провел ладонью по ноге Аластора под столом. Так прошибло, что в зале на пару секунд погас свет. Увы, Вещатель не оценил столь бурной демонстрации чувств. Однако, по истечению, нужно сказать, большого количества лет, на физический контакт он шёл более охотно. А алкоголь лишь ещё больше тому способствовал. Этот Новый Год они встречают вместе — вечер Вокс провел в компании Валентино и Вельвет, а Аластор вместе с Рози и Мимзи, но ближе к полуночи оба мужчины, освободившиеся от компании своих друзей, собираются в небольшом ресторане. Вокс выкупает помещение до утра, так что в зале нет никого кроме них да официантов, затерявшихся где-то в области кухни, чтобы не мешать. Несмотря на огромное количество свободного места, изрядно пьяный Аластор занимает тот же угловой диванчик, что и теле-демон, устроившись практически вплотную к нему. Грехждество они провели порознь — Вещателю было интереснее совершать убийства, следуя традициям праздника, несколько искаженным в его исполнении. В любом случае, лишать жизни более сильных грешников — вполне себе гордыня, излишняя самоуверенность в своих силах. Но сегодня Аластор настроен более чем дружелюбно, а алкоголь лишь помог ему расслабиться, так что Вокс не смог отказать себе в лёгком поддразнивании по поводу того, что Санта прямо сейчас с ума сходит без одного из своих оленей, пока тот пьянствует здесь. — И после этих слов Вы все ещё надеетесь получить свой подарок? — смеётся Аластор. Его согнутая в колене нога касается бедра теле-демона. — Разве я не вёл себя хорошо в этом году? — игриво спрашивает Вокс. — Вы мне скажите. — Сотни гектаров колонизированных земель и пять поверженных оверлордов. Достаточно хорошо для тебя? — Хм-м, — Аластор делает вид, что задумывается, — полагаю, этого вполне хватит для небольшого подарка. Я пришёл с пустыми руками, так что, скажите, чего бы Вы хотели, — его ладонь перемещается на ногу Вокса. Не оставаясь в долгу, тот перекладывает свою руку ему на талию. — А ты не догадываешься? — Может быть, — Вещатель наклоняет голову. Он без своего обычного "макияжа" — ритуального изображения черепа — и его настоящий оттенок кожи смуглый, а в тёмных глазах Вокс буквально видит свое отражение, — но будет лучше, если мне не придётся гадать, и Вы скажете сам. — Я бы поцеловал тебя, будь это возможным, — признаётся теле-демон. — Что ж, я бы позволил тебе сделать это, — просто говорит Аластор, внезапно перейдя на ты. Он наклоняется ближе и заставляет Вокса замереть — от столь неожиданных слов и действий. Это должно было оставаться просто одной из шуток, но Аластор наклоняется ещё немного и оставляет поцелуй на шее Вокса — ровно там, где находится одна из основных его камер. Сразу после он двигается в сторону и хлопает в ладоши, словно не произошло ничего необычного. — Что ж, с праздником, дорогой друг! Но не думайте, что такие подарки будут ждать Вас слишком часто. — Окей, — глупо отвечает Вокс, — какой подарок хочешь сам? Вместо ответа Аластор просто целует его ещё раз. Он точно не выпивал так много раньше. . Некоторые вещи Вокс даже не видит смысла спрашивать или уточнять — его отношения с Аластором были безнадёжно запутанными, и тот не делал ситуацию легче, катая теле-демона на эмоциональных качелях и уходя от ответов. Вещатель мог избегать любых прикосновений, после чего неожиданно сам становился их инициатором. Они могли не общаться неделями, а затем проводили время как лучшие друзья. Они могли устроить очередное сражение (пусть и не такое изнурительное, как то, случившееся из-за пари), и сразу после него пойти ужинать в ресторан за счёт проигравшего. Аластор был таким — сложным и неоднозначным, следующим только своим желаниям, и Вокс по-своему принимал это, даже если осознавал: он никогда не сможет заполучить этого грешника до конца. Все это было неотъемлемыми фрагментами их загробной жизни. . Диван в кабинете Вокса появился спонтанно — теле-демона раздражало, что Аластор занимает его кресло или, того хуже, садится на стол, словно кошка свалив с него все, что плохо лежит. Спустя время возле дивана появляется кофейный столик, а после и маленькая стойка-держатель для журналов и газет. Аластор читает их в те часы, когда Вокс занят работой или отлучается на встречи с партнёрами. Изредка на этом же диване Вещатель может позволить себе ненадолго вздремнуть. Когда это происходит, Вокс с трудом заставляет себя вернуться к работе. Он знает, что для Аластора в этом действии больше интимности, чем в сексе, и больше доверия, чем в том, чтобы подставить спину во время боя. . В джаз-кафе неочевидно играет панк-рок, но зато подают сносного вида пирожные с заварным кремом, которые оценивает даже Аластор, обычно не признающий такие сладкие десерты. Все хорошо настолько, что Вокс назвал бы их встречу свиданием, если бы не противоречащие тому факты. На нормальных свиданиях заказывают тигровые креветки и полусухое шампанское. На нормальных свиданиях не гладят под столом чужую ногу своей, при этом хитро сощурив глаза. В конце концов, на нормальных свиданиях обсуждают увлечения и фильмы, а не то, сколько беспризорников погибает на улицах Ада ежедневно. "Свидание" было ненормальным по всем пунктам, тем не менее, Вокс не променял бы его ни на что другое. . Заряды фейерверка разрываются подобно бомбам: с оглушительным звуком, но вместо уничтожения всего живого в округе, они очень красивы — образуют формы причудливых зверей и цветов. Аластор любуется ими, на всякий случай закрывая чувствительные к звукам уши. Со смотровой площадки под шпилем башни "ВВВ" фейерверки кажутся такими близкими, словно, если постараться, то можно поймать затухающую искру на ладонь. За все время салюта Вокс ни разу не глянул в его сторону — его взгляд прикован к грешнику, стоящему рядом. . Все знают, что с момента своего попадания в Ад Аластор убивал только крупную рыбу и не марал руки о мелких грешников — а уж если кто-то докучал ему слишком сильно, избавиться от таких поручалось шестёркам Вещателя. Это изменилось неожиданно: сначала по Аду поползли слухи, а затем и подтвержденные новости — Аластор начал убивать всех, кто попадается под руку, исключая разве что каннибалов да крупных работников организации "ВВВ". Он перестал брать перерывы между убийствами — если раньше, после очередной казни какого-нибудь неудачливого оверлорда, Аластор затихал на пару месяцев, мелькая на кругу Гордыни как обычный демон, спокойно проводящий свои будни, то теперь увидеть его не во время убийства было редкостью. — Аппетит разыгрался? — спросил Вокс одним вечером, перегибаясь через ограду балкона. В то время волнение ещё не посетило его. — Считайте, решил побыть санитаром Ада: избавляю его от ненужного мусора. — Не переусердствуй. Союз оверов и так точит на тебя зуб с незапамятных времен. А это их лишь сильнее разозлит. — A vaincre sans peril, on triomphe sans gloire, — лишь сказал Аластор, и больше они эту тему не поднимали. Убийства Вещателя начали отличаться не только своей регулярностью, но и тем, что теперь он словно поскорее старался скрыться с чужих глаз. Вокс перестал вылавливать его на камерах, и ещё реже они начали встречаться лично. Аластор говорил, что занят, но чаще всего не говорил ничего, исчезая на неудобных вопросах. Его и раньше было сложно понять, а теперь Вокс словно снова столкнулся с каменной стеной. Только сейчас эта стена в любой момент могла обрушиться прямо на него. Как Вокс и предостерегал, союз оверлордов не оставил это без внимания. Первым звоночком становится зачистка всех известных публике жилищ Аластора: большой дом в поселении каннибалов, небольшая квартирка в районе самого теле-демона, домишко на свободных территориях. Сровняв их с землёй, оверлорды старались упростить себе поиск Вещателя. А вторым звоночком становится неофициальный визит Кармиллы. Отказавшись от чая или кофе, женщина переходит сразу к сути дела, и нетрудно понять, насколько она устала. — Бесконтрольные убийства это удел низших грешников, чтобы доказать, чего они стоят, — ровно проговаривает Кармилла. В ее голосе лишь сталь, — у нас же есть некоторые соглашения, и ты знаешь их, Вокс, даже если не состоишь в нашем содружестве. Аластор же всегда был сам себе на уме, и ты видишь, к чему это привело. Будь осторожен. Никто не даст гарантии, что ты не станешь следующей его жертвой. Вокс хмурится. Кармилла имеет полное право говорить с ним поучительно — она дольше в Аду, мудрее и рассудительнее, но теле-демону ни на йоту не нравятся те, кто пытаются общаться с ним как с неразумным ребёнком, не знающим, что нельзя пихать пальцы в розетку. Да и как тут быть осторожнее, если розетка сама приходит в офис, травит шутки, изредка дремлет на диване и пьёт чертовски горький кофе. — Вы ведь пришли не только предостеречь меня? — спрашивает Вокс, от раздражения начиная мелко искриться. Старикам-оверлордам давно пора на покой. — Разумеется, — Кармилла остается спокойна, словно не замечает чужого настроения, — я хотела предложить небольшое сотрудничество. Твои технологии могли бы неплохо подсобить нам в поимке Аластора, а уж я в долгу не останусь. Мне известно, что ваши отношения носят статус дружеских, но давай признаем оба — такую дружбу стоит поменять на свою безопасность, не так ли? — С чего же такая уверенность? — Потому что ты не дурак, Вокс, и сам знаешь, что находишься под прямым ударом. Не будь дураком и дальше — соглашайся на моё предложение, пока оно в силе. У тебя есть немного времени все обдумать, но не затягивай слишком сильно. Третьим звоночком — а, выражаясь точнее, гудком парохода в ухо, если сравнивать по степени громкости — стало появление Вельвет в офисе Вокса буквально через пятнадцать минут после ухода Кармиллы. — Нужно увеличить безопасность, — Вельвет попутно печатает кому-то сообщение. Теле-демон даже не поворачивается в её сторону, — это ведь сумасшествие — такими темпами оверлорды закончатся быстрее, чем девственницы на службе у Валентино. Ты слышишь, Вокс? Твой ненагладяный скоро примется и за наши ду-- Её слова прерывает громкий взрыв неподалёку. Вельвет в два прыжка оказывается у окна, а Вокс переключается на одну из камер — в небо поднимается столб чёрного дыма. — Видишь что-нибудь? — Ни черта. Через пару минут, когда ветер уносит дым в сторону, выдаётся возможность разглядеть обломки кортежа из автомобилей, сопровождающих Кармиллу. Сама женщина стоит чуть в стороне, отчитывая одного из выживших помощников; вся её одежда в пыли и кое-где даже подпалена. — Как думаешь, кто мог оформить ей такую красную дорожку на обратном пути, если это были не я и не ты? — Вокс выключает камеры — даже если инцидент произошёл на его территории, это ещё не значит, что он станет вмешиваться. — Наверняка твой парень постарался. Кто ещё настолько наглый, чтобы напасть на Кармиллу средь бела дня? — О, Сатана, Вельвет, ты заноза в моей заднице. — Твою задницу не пробьёт не только заноза, но и шпиль нашей башни, не преувеличивай. Лучше подумай над моими словами. — Над чьими ещё словами мне нужно подумать? Люцифер явится сюда, чтобы дать мне совет, чью сторону следует занять? — Если это поможет тебе поумнеть, я готова притащить даже его. Люцифер, к счастью или сожалению, не посещает штаб "ВВВ" — вместо этого, часами позже, после того, как Вокс все же отправляет пару своих работников для чисто символической помощи Кармилле, на пороге появляется новый визитёр. — Это ты, — говорит Вокс вместо приветствия. — Разумеется, я, — Вещатель улыбается, — Вы ждали кого-то ещё? Это разбивает мне сердце. — Это ты взорвал тачку Кармиллы, Аластор. Что за херня с тобой происходит? — Не имею ни малейшего понятия, о чем Вы говорите. Разве это не вина маленькой досадной аварии? — Если это случайность, то я — апостол Павел. — Приятно познакомиться, — усмехается Аластор. — Иди к черту, ясно? Я говорю с тобой серьёзно, Ал. Ты убиваешь оверлордов — окей, пусть и никогда не делал этого в таком количестве. Но в чем интерес убивать мелких сошек и адорождённых? — Выберите тот ответ, который Вас устроит. — Замечательно! Спасибо, дружище, все объяснил, вопросов не осталось, — Вокс снова начинает злиться, и его коротит. Аластор рискует попасть под удар случайно брошенной молнии, но не делает даже малейшего шага в сторону, — знаешь, я устал бегать за тобой и унижаться, боясь, что в один день тебя хлопнет либо овер посильнее, либо король Ада. — Разве есть повод волноваться обо мне? Кажется, я вполне самостоятелен, чтобы постоять за себя и нести ответственность за последствия своих действий, — спокойно возражает Вещатель. — Ты не представляешь серьёзность намерений Кармиллы, — Вокс опускается в кресло, и Аластор незамедлительно подходит к нему, останавливаясь в десятке сантиметров, — она весь Ад готова перерыть, чтобы тебя найти. — Это беспокоит меня меньше, чем Ваше упадническое настроение, дорогой. Перестаньте хоронить меня раньше времени. Вокс закатывает глаза — как и ожидалось, стена. — Что ты планируешь делать дальше? Перебьешь тут всех и останешься в компании Люцифера да его дочки? — с сарказмом интересуется он. — Разве Вы не планируете остаться со мной тоже? — отшучивается Аластор, — Вашей безопасности уж точно ничего не угрожает. Не могу сказать того же о ваших друзьях, конечно, но-- — Перестань, — со вздохом перебивает этот фарс Вокс, — Кармилла хочет, чтобы я сотрудничал с ней против тебя. — Выгодное предложение, — Аластор прищуривает глаза. — Да. Поэтому я собираюсь на него согласиться. — Вот как? — Если Кармилла планирует использовать камеры, то подменять изображения на них будет не особо сложно, но ее люди наверняка останутся в штабе, чтобы контролировать ситуацию, поэтому тебе лучше не появляться здесь в ближайшее время. Аластор неожиданно начинает смеяться, когда смысл сказанного доходит до него. — Вы, что же, решили меня покрывать? — Конечно нет, придурок, я собираюсь сдать тебя с потрохами: разминай руки, сейчас повяжут, — Вокс не видит поводов для смеха, — ты правда идиот или притворяешься? — Просто не ожидал, что Вы отнесетесь к этому так серьёзно. — Кажется, во всей этой ситуации только тебе весело. — От помощи я не откажусь, но не лишайте меня радости от Вашей компании, — Аластор треплет мужчину по плечу, обходя его полукругом, — вдруг это единственное в Аду, что делает меня счастливым? — Ври больше. . Со следующей недели камеры Вокса распространились буквально по всему кругу, а дроны начали денно и нощно патрулировать местность. Поимкой Аластора занимались работники Кармиллы, но даже с новороченными технологиями им не удавалось появиться на месте очередного убийства раньше, чем тот с него исчезнет. Было сложно угадать, имеет ли это какой-то логический финал и как скоро Аластор допустит фатальную для себя ошибку, но союз оверлордов надежд не терял, даже если со временем значительно сократился. — Мне кажется, она уже догадалась. Многие люди наивно полагают, что Ад находится под землёй, и там никогда нет солнца — а окрестности освещает лишь вечное пламя, в котором горят грешники. Отчасти это правда, ведь тот слабо светящий из-за густых облаков шар, назвать солнцем не повернётся язык даже у самого бессовестного лгуна. Вокс наблюдает за рассветом, облокотившись о перила — лучи солнца ещё не скоро достигнут самого низа башни, но здесь, наверху, даже в столь ранний час выдаётся возможность ими насладиться. — Вы имеете в виду Кармиллу? Аластору рассвет не интересен. Он занимает один из столов за смотровой площадкой и выглядит настолько уставшим, словно не спал долгие-долгие дни. Кажется, что в длинные паузы их разговора он попросту засыпает с открытыми глазами. Но Вокс даже спиной чувствует его внимательный взгляд. — Кого же ещё. Я не знаю, что ты планируешь делать дальше, Ал, но очень скоро она поймёт, что её водят за нос. Если уже не поняла. — Всё в порядке. Я разберусь с ней в самое ближайшее время. — Ты так в этом уверен? — Вокс поворачивается к мужчине, — по твоему виду не скажешь, что ты на ногах стоять можешь, не то, что бой вести. Скажи, это когда-нибудь прекратится? Аластор пожимает плечами. Воксу кажется странным, что после такого большого количества убийств его адская форма все ещё остаётся неизменной — Вещатель не менялся при большой потере сил, не меняется и сейчас, когда души убитых грешников, должно быть, переполняют его тело. Аластор не просто уставший, он чем-то немыслимо изнеможден. Вокс поддерживает с ним зрительный контакт, не зная, что ещё можно спросить — ни одного ответа он все равно так и не получит. В лучшем случае Вещатель снова пожмёт плечами, в худшем — уйдёт. Вокс хотел бы привязать его к себе, оставить здесь навсегда, посадив на цепь — не ту, бесполезно связывающую их условиями сделки, а настоящую, способную удержать на месте, спрятать от глаз всего Ада. Он не знает, что останавливает Аластора от того, чтобы убить его прямо сейчас — по его пустому взгляду кажется, что ничего. Если последние недели Вещатель и без того казался далеким и непонятным, то сейчас он был абсолютно чужим. Пародией на самого себя, копией, оболочкой. Вокс не хочет признавать того, что всерьёз его боится. — Наверное, тебе пора. — Так торопитесь меня прогнать, Вокс? Поднявшись с низкого стула, Аластор неторопливо шагает к теле-демону. — Ты ведь знаешь, что я беспокоюсь о тебе. — Конечно, дорогой, — он останавливается, подойдя практически вплотную, и Вокс невольно замирает, — я ценю Вашу помощь более всего. Отступать теле-демону и без того некуда, но в дополнение к этому щупальца Аластора, используемые для боев, обхватывают его ноги, не позволяя сдвинуться с места. — Давайте обнимемся на последок как добрые друзья. Вещатель горячий, как адское пламя, как демон, только что вышедший из кипящего котла, и от его объятий кости Вокса хрустят вовсе не метафорически. Когда теле-демон телепортируется из чужих рук, вновь материализуясь уже на небольшом расстоянии, атака Аластора практически мгновенно настигает его. Единственная причина, по которой защитный барьер был выставлен вовремя — Вокс ожидал этого. Пусть и до последнего надеялся на обратное. Бой не длится долго и значительно отличается от былых сражений между ними — силы больше не равны. Вещателю даже не приходится сходить с места, чтобы ранить Вокса; одна из самых сильных атак буквально не оставляет ничего от его левой руки и надплечья, стерев их в порошок. Хоть преимущество, очевидно, и находится на стороне Аластора, не похоже, что ему самому хочется завершать бой вот так. К сожалению, теле-демону сейчас далеко не до понимания чужих мыслей — ему удаётся сильно ранить противника, но это оказывается равносильно, что слону дробина. Словно физическая оболочка и силы, затрачиваемые на совершение атак, принадлежат разным существам. Рука Аластора дрожит, когда ему предстоит сделать финальный удар, чтобы забрать чужую душу, и он хмурится, не решаясь сделать этого. Короткая отсрочка позволяет Воксу использовать остаток сил на то, чтобы практически вышвырнуть Вещателя с площадки, проломив им тонкую перегородку балкона. Секунды ожидания теле-демон тратит на усиленную регенерацию — он знает, что Аластор телепортируется обратно раньше, чем столкнётся с землёй, а значит, бой будет продолжаться. Но секунды медленно перетекают в минуты, не меняя ровным счётом ничего. И это оказывается последним разом, когда Вокс видит Вещателя. В ту ночь раздаются новости о смерти ещё нескольких оверлордов, после чего он исчезает буквально бесследно. По Аду расползаются слухи, что это заслуга Кармиллы или даже самого Люцифера, но ни один из них не даёт инфоповодов, чтобы позволить жителям круга вздохнуть спокойно — и это позволяет сделать вывод о недостоверности сплетен. Кармайн выглядит ещё более встревоженной, но не делится мыслями с Воксом. В прочем, ему хватает и своих. Кармилла приостанавливает их контракт, выплатив теле-демону кругленькую сумму за то, что он дурил её практически все время сотрудничества ради Аластора, но Вокс не испытывает угрызений совести — это бизнес. — Если появится какая-то новая информация, я свяжусь с тобой, — говорит Кармилла на прощание, — и ты, будь добр, поступи также. Но новой информации нет неделями, месяцами, а потом и годами. Жизнь на кругу потихоньку возвращается в свое русло — это касается и Вокса, даже если из его жизни оказалась выдрана важная составляющая. И неоднозначные мысли демона, увы, не делали ситуацию легче. Предательский поступок Аластора не перечеркнул долгие годы их более, чем дружеского общения. Воксу редко нужна минутка прислушаться к себе, чтобы понять свои чувства, обычно они доступны и ему, и окружающим (к их большому сожалению), но сейчас это будто необходимость. Он словно до сих пор не может до конца уловить мысль, что нет больше никакого Аластора — сгинул в глубинах Пентаграмм-сити, оставив после себя лишь кровавый след в истории Ада. У Вокса нет времени хандрить и впадать в апатию, он продолжает совершать сделки, выпускать новые товары и выходить в эфир. Просмотры ползут вверх, ведь любителям радио приходится переходить на другой источник информации, а Воксу больше не с кем готовить и обсуждать других оверлордов, некого выслеживать по камерам и травить мышьяком шутки ради. Не с кем делить моменты редкой близости. Но если Аластор исчез навсегда, почему Вокс все ещё чувствует связь между ними? . . . — Я так и знала, что ты здесь! Голос, вырвавший Вокса из воспоминаний, очевидно, принадлежит Вельвет — больше никто не обладает такой же наглостью, чтобы заявиться сюда без приглашения. — Долго здесь тухнуть собираешься? — она грубо толкает теле-демона в плечо. — Да вроде не тухну, пахну как самый сочный в мире персик. — Ты-то? Не смеши меня, электрогриль, воняешь как перегоревшая проводка, — Вельвет прислоняется к бортику балкона, — я серьёзно, Вокс. Что за хандра на ровном месте? Пара капель моего волшебного зелья, и Аластор бегает за тобой, как самый верный пёсик. — Ты думаешь, я тоскую из-за него? — Последние лет так пятнадцать, неужели не замечал? Если вдруг хочешь знать моё мнение: давно пора оставить Аластора в прошлом как ненужный балласт. Оглянуться вокруг и понять, что в Аду полно тех, кто оценит твоё внимание по достоинству. Вокс делает вид, что внимательно озирается по сторонам, всматриваясь в пустое помещение. — Что-то кроме тебя не видать желающих. Вельвет посмеивается. — Ладно, я вообще-то искала тебя не просто так. Забыл, что обещал помочь мне с дегустацией? Я уже попробовала сама, поэтому для тебя принесла по одному образцу каждого вкуса. Кажется, вышло неплохо. Девушка достаёт из своей сумочки пять склянок разных цветов — все они похожи на флакончики, в которых выпускаются любовные зелья. — По поводу упаковки сомневалась больше всего, — рассказывает Вельвет пока Вокс пробует первый напиток, — хочется, чтобы было похоже на уже существующую линейку зелий для антуража. Ну и чтобы было легче подсунуть, — на этих словах она игриво подталкивает друга локтем, подмигивая. — Знаешь, после этих слов пробовать остальные вкусы мне хочется уже меньше, — улыбается Вокс. Хоть Вельвет и присоединилась к организации гораздо позже, чем тот же Валентино, в команде она занимает место, равное ему. Обладающая быстрым умом и острым языком, она неплохо вела дела в одиночку и раскрыла свой потенциал полностью, заимев сильных союзников — у неё хватило наглости и уверенности предложить сотрудничество самой. При жизни девушка обманывала людей, в Аду продолжила заниматься тем же. Вокс крутит в руках последний, уже опустевший флакон — со вкусом личи. Каждый из пяти напитков был достаточно неплохим, хотя вкус одного из них и показался теле-демону несколько странным. — А ведь в твоих словах что-то есть, — задумчиво говорит он и разворачивается к Вельвет, чтобы неожиданно взять её за руку, — хочешь наделать немного шума? Вельвет не нужно спрашивать дважды.