Военная тайна

Заммлер: ...Куда мы идем? Это первый раз, когда он выполнит приказ, касающийся проекта, в который его недавно “настойчиво пригласили”. Правда, сам приказ не сообщили. Достучаться до свиты Вагнера, конечно, задача за гранью человеческого, но попытка не... кхм. Он не хотел обзывать никого даже в мыслях, но он действительно никогда не видел Вагнера без этих двоих. Хотя... Скорее это Вагнер не приходил к нему без них. Да и вели его куда-то чаще всего именно они. Правильнее будет называть их конвоирами. Унтерштурмфюреры Вольф и Фухс. Кажется, одного звали Михаэль, а второго Габриэль, но Заммлер честно забыл, кто был кем. Да и в целом они были очень похожи и даже одного роста, только немного отличались чертами лица. Вольф: К месту выполнения вашего первого задания. Заммлер спрашивал не это, это-то он знает, но спорить с ними - смерти подобно. Нужно действовать по-другому. Заммлер: Принял. В чем состоит мое задание? Фухс: Вам будут переданы инструкции на месте. Заммлер: ...Так точно. Как обычно. Вольф и Фухс были скорее тенями, чем людьми - даже не моргнут, если не было приказа. Они всегда так идеально стоят по обе стороны от Вагнера, что можно подумать, что они восковые. Заммлер перевел взгляд на их ноги, просто чтобы проверить, и да, он был прав - они даже ходят синхронно. Его привели в другой корпус через переходный коридор, и Вольф и Фухс встали по обе стороны от одной из дверей. Вольф достал из планшета конверт, вскрыл его и передал лежавшие там бумаги Заммлеру. Фухс открыл дверь, куда Вольф тут же толкнул Йоханна. Заммлер обернулся и хотел было спросить, но дверь уже захлопнули перед его носом. Комната была без окон, а потому освещена лампой на потолке. Небольшая, чуть более девяти квадратных метров, разделена посередине прочной железной решеткой, дверь которой была заперта на замок. И то, что было заперто, быстро среагировало на гостя. Молодой парень в грязной одежде вскочил с пола, схватился за прутья и прижался к ним. Его лицо с аномально большим количеством глаз на одной стороне выражало абсолютную ненависть. Парень: НОВАЯ ГНИДА, ОЧЕРЕДНОЙ КОНЧЕННЫЙ УБЛЮДОК, ЧТО ВЫ ТАМ ПРИДУМАЛИ НА ЭТОТ РАЗ, А?! ПОШЛИ ВЫ ВСЕ, СУКИ НЕРЕЗАНЫЕ, НИ Я, СРАНЫЕ ТВАРИ, НИ АДЛЕР НЕ-! И он не прекращал бессодержательно ругаться ором. Йоханн минуту пребывал в растерянности, замерев, а потом решил прочитать данные ему инструкции. Заммлер понял, что дело обстоит так. Данный субъект, отказывающийся называть свое имя, но называющий другого субъекта Адлером, выбран как первый участник экспериментального отряда. Правда, сам субъект никак не идет на сотрудничество. В сведениях о прошлых контактах указано, что говорить с ним пытались чуть ли не все сотрудники проекта, в том числе Вагнер, но тот лишь молчал. Тогда к нему применили... пытки. С тех пор он начал "демонстрировать неконтролируемую агрессию". Ни информации, ни согласия подчиниться они не получили. Ну разумеется. В другом разделе инструкции было написано, как тот попал сюда. Он был пойман полицией за мелкую кражу, но выражал слишком явное сопротивление сотрудникам правопорядка, а потому был полноценно задержан. Потом, когда полицейские начали звонить и спрашивать, стоит ли им отвезти парня в больницу из-за странного уродства лица, СС перехватили субъект и доставили сюда. В документах также отмечено, что субъект никакой особой ценности не представляет, но служит хорошей тренировкой для сотрудников, чтобы они вели себя более умело с по-настоящему полезными кадрами. А еще регулярно упоминается некий Адлер, который тоже находится в заключении здесь, но подробной информации в данной инструкции нет. Но и текст, и сам продолжающий сыпать оскорблениями субъект на него постоянно ссылаются. В конце сама задача: за два часа добиться какого-либо прогресса в его деле. Любая информация, либо его расположение. Йоханн снова перевел взгляд на юношу, тот уже руки сквозь прутья просунул, на словах угрожая добраться до Заммлера и придушить. Йоханн смог увидеть красные полосы под ногтями парня, и только от одного вида буквально почувствовать то, что с ним делали. Плавали, знаем. Заммлер обернулся и посмотрел на дверь, сам не зная, чего ожидав. Раньше, чем через два часа, указанных в инструкции, его отсюда не выпустят, и делай, что хочешь. А что ему делать? Он на шпиона похож, чтобы разговаривать цели? Может, он гениальный психолог-манипулятор, по их мнению? Они же не для отчетности его сюда послали, какой результат он может им дать? Йоханн вздохнул, сел на пол, положив бумаги рядом, и подпер рукой голову, задумавшись. Как ни странно, субъект запнулся и замолчал, внимательно осматривая Заммлера, но все с той же ненавистью. Йоханн начал усиленно думать, что он может предпринять. Очевидно, нужно как-то наладить отношения, не стать друзьями, конечно, а просто вызывать меньшую злость. Что-то сказать? А разве с ним уже не говорил кто только может? Смысл тому слушать именно Заммлера? К тому же, после произошедшего с субъектом для того слова СС-манов не то, что ничего не стоят, - стоят отрицательные единицы. Но Заммлер же и не СС. Ну конечно, станут его принимать в элитную правительственную организацию после всего. Он так, тестовый расходник, которого не жалко. Как и субъект, к слову. Может, с этого поля зайти? А может… Йоханн поднялся, чувствуя внимательный взгляд юноши, и начал подходить к решетке, держа руки на виду, чтобы показать, что безоружен и ничего не замышляет. Субъект напрягся и оскалился, но ничего не предпринимал, а Заммлер ждал, что предпримет и дождался - как только он приблизился достаточно, парень начал исполнять угрозу. Тот быстро просунул руки сквозь прутья и схватился за шею Заммлера. Йоханну не захотелось отбиваться даже рефлекторно - субъект и держал не в том месте шеи, и прутья мешали тому расположить руки удобнее, да и сам тот силой не отличался и, похоже, был истощен. Дискомфорт и не более, а не удушье. Через полторы минуты попыток и сам субъект это понял, отпустил шею и попробовал хотя бы ударить, но прутья были вертикальными и замахнуться рукой было невозможно, но стукнуть по голове-то он стукнул. Субъект: Недоносок чертов, чтобы тебе пусто было… Заммлер задержал взгляд на его ногтях, что парень быстро заметил и оскалился сильнее. Субъект: Доволен? Нравится?! Заммлер молча показал ему свои. Спустя столько лет ногти, конечно, отросли, но кожа вокруг была потемневшая и представляла собой шрамы, окаймлявшие пластины. Юноша даже забыл, что должен выглядеть разъяренным, - задумался. Заммлер: Давно это было, но я все прекрасно помню. Парень посмотрел тому в лицо и приподнял бровь. Субъект: Ну и за что? Заммлер: Ну… Очень неудачно судьба сложилась. Можно сказать, ммм, меня подставили. Субъект: И они привели тебя сюда, чтобы этим меня разжалобить? Заммлер: Без понятия. Они… не посвящают меня в свои планы. Субъект: Гладко звучит, хорошая попытка. Такая хорошая, что я согласился тебе ответить. Но на этом все. Заммлер: Нет, я правда- Субъект: Значит, ты действительно не часть конторы и оказался в этой камере, потому что “неудачно судьба сложилась”, я правильно понял? Заммлер: Ну, в целом- Субъект: Не желаешь доказать делом, как когда дело касается пальчиков? Тут Заммлер даже сказать ничего не успел, только рот открыл. Субъект: Скажи “СС говно, а Гитлер пидор”. Заммлер: …Что? Субъект: Если ты не присягал никому на верность, это не должно быть большой проблемой, не так ли? Парень издевательски улыбался, держась за прутья и смотря прямо в глаза Заммлеру всеми шестью своими. Тот, вроде, выглядел на двадцать, а запросы как у тринадцатилетнего. Заммлер: Ну, эм, хорошо. СС говно, а Гитлер пидор. Субъект: А чего это так тихо? Скажи громко, чтобы за дверью услышали. Или мы чего-то боимся? Заммлер обернулся на дверь. Стальная, она выглядела крепкой. И изолирующей. Заммлер: По-твоему, сквозь нее слышно?.. Субъект: О, я точно знаю, что сквозь нее слышно, если крикнуть. Заммлер: И ты хочешь, чтобы я крикнул- Субъект: Именно это и хочу. Тебе же нужно что-то от меня, не так ли, дылда изуродованная? Или оно уже того не стоит? Заммлер пялился на дверь несколько секунд, нервно поправил воротник и сглотнул. Субъект хочет, чтобы он доказал свою сопричастность к лагерю заключенных, непрямую вызвав гнев у конвоиров. Он же сможет оправдаться? Его же не приставят к стенке просто за факт антигосударственной реплики? Заммлер мог только надеяться, потому что уверенности никакой не было. Так глупо умереть, конечно, не хотелось, он только освободился от… Субъект: …Ну раз нет- Заммлер: СС ГОВНО, А ГИТЛЕР ПИДОР! И он замер, вслушиваясь, не ощущая ничего остального - не видя ничего перед глазами и не чувствуя земли под ногами. И тишина. Когда он обратил внимание на зрение, он увидел удивленное лицо парня. Ох, черт, кажется Йоханн перестарался с громкостью, так даже субъект считает. Последний наклонился, заглядывая за спину Заммлеру и, не увидев никаких изменений, пожал плечами. Субъект: Кажется, там никого. Тогда не считается. Тот отошел от решетки и прилег в левом углу так, что его зрячая половина была обращена в стену. Он даже не смотрел на Заммлера. Заммлер: Как- В каком смысле “не считается”?.. Молчание. Заммлер: Ты же- Они там стоят, они должны забрать меня через два часа! И если дверь действительно звукопроницаемая… Никакой реакции. Нет, ему ничего не будет. Эта фраза очевидно слишком детская для него, он не мог сказать ее серьезно, Вольф и Фухс это поймут. Конечно. Да и вообще, он просто готов на все ради выполнения приказа, он это им и скажет. Йоханн, нервно смеясь, упал на колени и приложился лбом к решетке. Он и приказ не выполнил, просто откатив субъект в состояние молчания, и абсолютную глупость публично сказал. И это на первом же задании, когда у него из репутации - его прошлое. Заммлер: Кажется, все же, мне конец… Йоханн посмотрел на субъект, который начал безучастно рассматривать ногти, потом на инструкцию. Ну, не просто же сидеть и загоняться ему? Заммлер сквозь прутья положил бумаги на другую половину комнаты и развернулся, чтобы сесть и опереться спиной о решетку. Неудобно, но сейчас он на это внимания не обращал. Он стал задумчиво смотреть на лампу. Заммлер: А ты чего в итоге хочешь добиться? Вагнер не будет бесконечно носиться с тобой. С Адлером, кем бы он ни был, тоже. Сначала избавятся от меня, как от бесполезного, потом от тебя, как от такого же бесполезного. И им ничего не будет, они даже не поморщатся. И других путей же, по сути, нет. Я никогда не вернусь к прежней жизни, ты никогда не вернешься к прежней жизни. Из двух зол я хочу иметь хоть какую-то жизнь, делать вид, будто я нормальный. Может, я даже смогу наконец не прятаться, я… И Йоханн замолчал. Он не понял, как речь в итоге превратилась больше в саморефлексирующий монолог. Ну и не важно. Лучше, чем просто смиренно молчать. Субъект: …У тебя были друзья? Заммлер напрягся от неожиданности, он не предвидел, что субъект может ответить, но быстро расслабился. Ну, результат же положительный. Заммлер: Кажется, были. Четверть века назад, примерно. А потом… Никто бы не согласился таскаться со мной. А может, оно и хорошо, я никого не подвергал опасности. Субъект: А ты, вообще, кто, для начала? Йоханн обернулся. Парень сидел около листов и читал их. Заммлер: Ах да, я же не представился. Йоханн Заммлер, с некоторого времени сотрудник проекта, буду непосредственным работником с субъектами. Субъект: Чего? Заммлер: Ну, если проект будет запущен успешно, то я буду что-то вроде главного, общаться нужно будет со мной, а я уже отчитываюсь перед Вагнером. Субъект: Ты хочешь сказать, что этот жирный швайнокарась поставил начальником над сверхформами жизни такого нюню? Заммлер: Ну, в сути своей именно так… Но осуждаю, герр Вагнер не толстый и не карась. Заммлер оглянулся на дверь. Ну хоть как-то спасать репутацию нужно, пусть хоть Вагнера позащищает. Парень снова оскалился, кажется, Заммлер сделал шаг назад. Субъект: А ты, смотрю, и не Йоханн Заммлер, а подстилка “не толстого не карася”. Он тебя, по твоим словам, кокнуть может, а ты ему чуть ли не сосешь. Заммлер стал говорить тише, чтобы Вольф и Фухс точно не услышали. Заммлер: Что-то нужно говорить для галочки, как ритуал. Может, он прекрасно знает, что я его не так уж и люблю, но вид сделать надо. Просто для приличия. Субъект: И что ты ему еще делаешь для приличия? Заммлер: Салютирую. Парень прикрыл рот рукой, чтобы не было видно, что он улыбнулся. Заммлер: Тебе же делать вид благоверного солдата не придется. Просто где-то постоять, где-то промолчать. В остальном-то жизнь неплохая, согласись? Субъект: Меня, вроде, в мясорубку отправить хотят. Заммлер: Ну, судя по твоему поведению здесь, ты не против героической смерти. Юноша смотрел в инструкции и думал, Заммлер не мешал и ждал. Субъект: …Либо ты очень хороший актер, либо действительно настолько слабохарактерный. Мне даже немного тебя жалко. Я Карлман, если что. Парень встал и начал бить по решеткам кулаками. Карлман: ЗАБЕРИТЕ ЕГО! ОН ТУТ ВСЮ ВАШУ ОРГАНИЗАЦИЮ ПОНОСИТ И ОБЗЫВАЕТ ЖИРДЯЯ КАРАСЕМ! Я ВАМ ЧТО-НИБУДЬ СКАЖУ, ЕСЛИ ЗАБЕРЕТЕ! Заммлер в панике вскочил, даже не обратив внимания на боль в ноге, и начал судорожно переводить взгляд с Карлмана на дверь. Что тому?.. И действительно, дверь в итоге была открыта, в комнату зашел Вольф. Он, как ни странно, сначала подошел к решетке. Вольф: Верните инструкции. Они не предназначены для ознакомления сторонними лицами. Карлман: Мне их подарили, я их не отдам. Тебе придется отнять их у меня, для этого придется открыть решетку, чтобы зайти, а тут в комнате еще один враг народа стоит. Вольф, подумав буквально секунду, мысленно согласился, потому что в итоге больно взял Заммлера за плечо и вывел из комнаты. Фухс закрыл за ним дверь и пошел рядом. Заммлер: Я… Я узнал его имя, он назвался Карлманом. Приказ был исполнен. Он переводил взгляд с Вольфа на Фухса. Вольф, будто ничего и не слышал, смотрел вперед. А вот при взгляде на Фухса Заммлер обнаружил, что тот смотрел на него в ответ. — Проснулся Валь от криков Адлера. Тот поворачивал голову то в сторону двери, то в сторону Карлмана. Что-то услышал и хочет, чтобы он посмотрел. Валь сонно потер сторону с глазами. Карлман: Это срочно? Можно мне одеться? Адлер закивал и уселся около щели двери, уперевшись в нее отверстием. Слушал. Адлер познавал мир с помощью звука и эха от собственного ультразвука, подобно летучим мышам. Он и производил и поглощал ультразвук отверстием, подобно локатору. Он также им ел, тогда ряды зубов были подвижны и измельчали попавшую внутрь органику. Валь первым делом нацепил повязку на потерянный глаз. Он бы и спал в ней, и он так поначалу и делал, но она упорно слетала каждую ночь, так что это было бесполезно. Потом Карлман пальцами расчесал волосы, пытаясь их уложить, и к своему неудовольствию обнаружил, что они уже совсем засалились. Скоро придется идти мыться, хорошо, что они нашли речушку, пусть и проклятую. Он надеялся, что помывшись в ней, у него не будет заговора на понос или на лобковых вшей, мало ли, что Нулю в голову придет. Затем Валь начал быстро одеваться, вроде, Заммлер рассказывал, как это делать эффективнее, ведь в армии нужно одеваться быстро и все такое. Заммлер, конечно, тот еще неудачник. Практически ничтожество. Приспособленческий тюфяк. Им только и делать, что вертеть, как вздумается. И это был единственный человек, которого Карлман бы послушал. Его тошнило от надменных гордых арийских морд, от их чувства своего превосходства, снисходительности к нему. Шиш им всем, а не что они там хотят. Шиш жиробасу, шиш подсосам жиробаса, шиш тому умнику, который прочитал полторы книжки по психологии, и вообще всему остальному кадровому составу проекта. А Заммлер, он… Как будто он с Карлманом на равных. И он будто даже права человека признает, хотя их сейчас признавать неприлично. И он искренен в своей жалкости, он не строит из себя непойми что. А еще, когда Заммлер впервые увидел его, он обратил внимание на ногти, а не на лицо…. Пожалуй, до этого на его внешность было абсолютно все равно только Адлеру. Карлман закончил одеваться и наконец открыл дверь, посмотреть, что же там. А там Заммлер, напротив него насекомое и людоед, и у последнего на спине рюкзак, полный чего-то. Карлман: И давно мы походы снаряжаем?.. Адлер привлек внимание криком и энергично начал показывать слова положениями рук. “Провод. Поломка. Вчера.” Карлман: Черт, точно, я и не вспомнил. Не проснулся еще, видимо. “Вопрос. Проводы. Идти. Будешь. Ли.” Рефлекторная его мысль была “Еще чего.”, но вспоминая вчерашний разговор с челюстями- то есть, с Максом, он быстро ее отогнал. Нужно сходиться с товарищами и все такое. Карлман: Ну, можно, наверное… Адлер тут же радостно потолкал Карлмана к собравшимся, и Валь только и мог, что пытаться сказать, что он и сам дойдет. Из-за этого, когда он подошел, все трое смотрели на него. Карлман: Я, эээ, кхм… удачи хотел пожелать. Подчистить за Нулем там, не знаю. П- Веспер: Мы только на разведку. Если неисправность небольшая, мы, конечно, тут же ее устраним, затем базовый набор и взяли, но, скорее всего, придется организовывать отдельную вылазку для полноценного ремонта. Карлман: …Понятно. Адлер: “Вопрос. Долго. Ли.” Карлман: А, Адлер еще спрашивает, надолго ли вы. Макс: Туда и обратно, приключение на пару часов! Веспер: Он врет. Мы не знаем, насколько далеко поломка, если придется идти до самого коммутатора, мы вернемся к утру в лучшем случае. Карлман: И ты согласен? Он обратился к Заммлеру. Он готов называть его по фамилии, но до обращения на “Sie” тот еще не дорос. Или сам Валь еще не дорос. Заммлер: Другого выхода нет. Если это крайняя необходимость, я дам разрешение на выход и более, чем на сутки. Адлер: “Вопрос. Вожак. Бегать. По. Лагерь. Будет. Ли. Веспер. В. Лагерь. Не. Будет. Вопрос. Спать. Ли.” Карлман: Чего? Я не буду это спрашивать! Адлер: “Очень. Пожалуйста.” Макс: Чего он там такого сказал? Заммлер: Мне теперь тоже интересно. Валь вздохнул. Ну раз все этого хотят… Карлман: Он… спросил, будешь ли ты ночью по лагерю бегать, раз Веспера не будет рядом. Ты заснешь вообще? Веспер дернул усами, Заммлер же отвернулся и снова поправил ворот. Валь с сожалением отметил, что такая реакция вызвала у Макса улыбку. Иногда он бывает как во время лесного разговора, а бывает как сейчас, аж врезать хочется. Заммлер: …Все будет в порядке, Адлер. Можешь не волноваться. Адлер крикнул в интонации, примерно обозначающей “хорошо” или “ладно”. В переводе, благо, не нуждалось. Веспер еще минуты три уточнял план и, когда и Заммлер и лыбящийся были согласны, они отправились. Вел рыжий, он каким-то образом умеет легко и точно определять стороны света по небу. Валь постоял еще немного, смотря им вслед и выжидая достаточную паузу, а потом спросил у Заммлера: Карлман: Кстати, можно мне с винтовкой поохотится? Адлер поддержал идею полными энтузиазма вскриками. Заммлер: Нет. Адлер начал показывать, что надо поторговаться, но Валь и без него хотел это попробовать. Он скрестил руки. Карлман: И соизволишь ли сообщить причину? Заммлер: Не хватало, чтобы у меня весь отряд разбежался. Карлман: А у нас как в школе - из класса в туалет по одному? Заммлер: Если я скажу, что да? Карлман: Тогда я напомню, что Адлер на самообеспечении, ему в любом случае можно. Ну а я так, рядом постоять. И вообще, мне нужно тренироваться или нет? Не думаю, что коммуняки будут как в тире стоять напротив стены. Заммлер задумался. Адлер удовлетворенно похлопал Карлмана по спине, одобряя аргументы, а потом начал крутиться вокруг Заммлера, пытаясь так склонить его к разрешению. Заммлер: Два часа, не более. Задержитесь - я пошлю за вами Вурма. Карлман: Да хоть Нуля. Вернемся, герр фюрер. И Валь, карикатурно отсалютовав, вместе с Адлером побежал к складу за винтовкой. — Он и не знал, что большое количество глаз поможет лучше фокусироваться и определять расстояние до цели. Ему также повезло не иметь близорукости. Хоть какие-то плюсы в этом уродстве. Единственное, он не был очень шустрым и долго прицеливался, из-за чего большинство птиц успевало улетать. Зато мимо неулетевших он не мазал. Все же винтовка - это праздник. С ней он начал чувствовать силу, теперь он что-то из себя представляет. Адлер тоже охотился, но естественным путем, словно кошка. Пару раз Валь завороженно следил за его прыжками. И даже непривычная для него одежда не сковывала движений. Вроде, он столько видел Адлера во время охоты, а каждый раз, как в первый. И после возвращения в реальность обнаруживал себя с открытым ртом. Ну, хоть сам Адлер этого не видит. Они уже возвращались обратно, вроде, до двух часов еще несколько минут, как раз, чтобы дойти до лагеря. Всю свою немногочисленную добычу Валь отдавал Адлеру, ему самому-то зачем? И, неожиданно, пока они шли, Адлер дал одну птичку Карлману. У нее не было половины головы и порвано левое крыло, а еще она… была ощипана. То есть до этого Адлер шел и ковырял ее, очищая от оперения. Валь неуверенно ее взял. Карлман: Ты хочешь, чтобы я ее… съел? Адлер энергично закивал. Валь посмотрел на изуродованный труп птицы. Он не хотел отказываться и расстраивать Адлера, все же тот старался, но он, надо признать, уже успел привыкнуть есть нормальную человеческую еду. Он позволил себе скривиться, раз уж Адлер не увидит. Ну, ничего, Валь потерпит, терпел же пять лет и не морщился, а тут вон какой привередливый стал. Карлман несмело сунул в рот рваное крыло, сомкнул зубы на его основании, потом посильнее сжал челюсть, инстинктивно стараясь не касаться крыла языком, и начал откусывать. Звук рвущейся плоти и ломающихся косточек шел не через уши, а будто через нёбо прямо в мозг. В рот полилась еще не остывшая кровь. Валя осенило, что в сырой птице могут находиться паразиты, и от этой мысли его чуть не стошнило, но он себя пересилил. Через, как казалось, бесконечное количество времени оторвав таки крыло от туловища, Карлман посмотрел на Адлера. Тот, обратив голову в сторону лица Карлмана, внимательно слушал. Незаметно выплюнуть не получится. Валь с омерзением коснулся языком крыла, теперь буквально ощущавшимся грязным, и подвинул мясо к задним зубам, и начал медленно жевать. Снова брызнула кровь, ее уже было невозможно просто держать во рту, поэтому Валь проглотил ее, и его снова чуть не вырвало. Он продолжил жевать, но сухожилия никак не давались, и из куска начали торчать кости, царапая нёбо и десна. Он такое точно не проглотит, оно расцарапает ему весь пищевод, к тому же кусок слишком большой, а разделяться на более маленькие он упорно не хочет. Пытаться бесполезно. Валь руками достал кусок пережеванной плоти изо рта и посмотрел на него. Теперь тот еще более отвратительный. Карлман: …Прости, Адлер, я ее не осилю. Не жуется. Адлер: “Вопрос. Раньше. Нормально. Было. Или. Не. Так. Ли.” Карлман: Ну, я же и не прямо сырых ел. Но, надо признать, солдатская тушенка меня разбаловала, челюсти уже не те. Адлер: “Жаль.” Карлман: Правда прости, я… Адлер: “Не. Страшно.” Он забрал из рук Карлмана остатки птички и, запрокинув голову, закинул в пасть, начав движение кольцами зубных рядов. Резкий звук растирания и измельчения органики, птица была перемолота и отправлена по пищеводу. Карлмана смущенно отвернулся и потер затылок. У него эта птица во рту была вообще-то… Он, конечно, понимал, что для Адлера доесть пережеванную и даже переваренную еду вполне нормально, что это только его, Валя, проблемы, действительно росшего в человеческой культуре, но все равно ничего не мог с собой поделать. После того, как Валь потерял глаз с нормальной половины лица, он больше не мог просто бинтовать уродливую и делать вид, что там всего-лишь обычная травма. Над ним и так издевались за то, что он как инвалид выглядит, его постоянно травили, но после той драки - все, на жизни можно было поставить крест. Теперь скрывать глаза не получится, он не будет ничего видеть, теперь нужно скрываться самому, и он бежал. Скитался, словно бродячая собака, никому не нужная и озлобленная на мир. Мир, который был создан, чтобы его ненавидеть. Мир, где, казалось, самое главное - внешность и гены. И он планировал отомстить, выбрав как цель слабенького юного члена СА, не имеющего, по сути, никакого значения. Ему не нужно было развалить строй, ему нужно было выплеснуть ненависть. А потом он случайно встретил в подворотне на окраине города Адлера. И ненависть сменилась каким-то страхом. Странное существо с ужасным лицом и не совсем человеческим поведением… Прямо как сам Валь. И страх прошел. И как-то сошлись они, оба изгои этого мира, только Адлеру было все равно, он будто был и так счастлив. И это передалось Карлману. Адлер стал для него лучшим другом, первым за его жизнь, самым близким человеком (ну, нечеловеком), когда-либо существовавшим. Таким похожим, но при этом таким другим. Они уже подходили к свободной от деревьев местности лагеря, Валь решил, на всякий, вытереть рот от возможной оставшейся птичьей крови. Адлер мотнул головой влево, по диагонали, и, схватив Карлмана за руку, потащил вперед. Вскоре они вышли на стоящего к ним спиной Заммлера, он говорил с червем. Последний же их заметил и показал Заммлеру на них пальцем, тот обернулся и нахмурился. Заммлер: Я сказал, не более- Карлман: Минуту! Вурм: Минута прошла, поэтому Йохляйн здесь. Карлман: Заткнись, урод, я не про это. А ты руку дай. Он потянулся к левой руке Заммлера, на которой были наручные часы, тот послушно дал за нее взяться и посмотреть время. Карлман: Мы во сколько ушли? Заммлер: Без двенадцати семь. Карлман: Ну? Какие проблемы? Заммлер: На полминуты позже. Карлман: Чего?! Глаза разуй, на полминуты раньше! Ты в делениях запутался, проверяй, тут два от четверти и еще немного. Ну, пока спорили, уже ровно три. Заммлер же действительно приблизил часы к лицу и начал задумчиво вглядываться, иногда щурясь. В мыслях Валя само собой проскочило “Дед.” — Он только отнес винтовку на склад, когда, проходя мимо, заметил сиамского, просто стоящего и пялящего в туалет, прямо в дыру в досках. Задний, заметив их, подозвал их рукой, и, хотя Валь подходить не собирался, Адлер уловил движение рук и побежал к сросшемуся. Валь только глаза закатил и пошел следом. Карлман: Хорошо, и в чем именно заключается веселье в лицезрении говна? Перед- Вернер: А ты посмотри. Он отошел и дал глянуть Карлману. Тот неохотно подался вперед, заглядывая. Темно, как в жопе, ни шиша не видно. Вернер: Видишь говно? Карлман: Ну, нет. И? Там же просто темно, гений. Вернер: А фонарики нам в обмундировании на что? Он, улыбаясь, достал фонарик с разгрузочного ремня, включил и посветил. Светлее не стало, такая же беспросветная тьма. Карлман: Так в чем твоя позиция-то? Вертер: Покажу еще один факт, и ты сам все поймешь. Двой- Допп, походив вокруг ящика туалета, набрал с земли камней, а потом подошел к отверстию и начал их туда кидать. Карлман: …Ну? Вертер: А ты не отличаешься внимательностью. Вернер: Звука падения нет. Будто дыра бездонна! Валь нахмурился, взял один камень и сам кинул. Действительно, звука падения нет ни через три секунды, ни через тридцать. Карлман: Может, она просто очень глубокая, и мы не слышим? Вернер: А ты подумай, зачем вообще копать невероятно глубокую яму для обычных испражнений? Карлман: Ты хочешь сказать… Вернер: Это аномалия! Безногий: Аномальный толчок? Вернер и Карлман обернулись. Карлман только сейчас заметил, что не видит Адлера, который минуту назад был с ним, и начал оглядываться. Урод склизкий: Да здесь твоя невеста, на крыше сидит, чего распаниковался, Карлхен. И действительно, с крыши туалета показалось лицо Адлера и тот помахал Карлману. Валь поджал губы и отвернулся. Карлман: Сунуть бы тебя в “аномальный толчок”, чтобы место знал… Клоун сраный: У меня есть идея получше! Он достал из-за спины гладкорожего. Вернер: Эээ… Носильщик Нуля: А что? Аномалии же вызваны им, интересно, что он будет делать, попав в свою же ловушку! Вертер: И как мы потом его оттуда достанем? Гений мысли: А нам и не придется! Он же теле- тепело- телепротиюру- тьфу ты, согласные… Он перемещаться туда-сюда умеет, забыли? Вернер: Кстати, а ведь правда! Карлман: А еще правда, что его, “телепротиюровавшегося”, нужно будет от говна отмывать, кто из вас этим займется? Допп с полуроботом переглянулись, но молчали. Брать такую роль на себя, естественно, никто не хотел. Карлман: …Я так и думал. Стремная колбаса: Слушайте, секретарши же в лагере нет? Вертер: Они с… с Максом ушли, да. Червь-переросток: Отлично, никто мешать не будет. Хотите немного поисследовать Нулли? Вернер: В каком смысле? Мамкин экспериментатор: Ну, проинспрепктвть… про-инс-пек-ти-ро-вать, как делали с нами смешные хмурые дядьки на базе? Карлман: Тебя наконец посетила хоть одна умная мысль. Разобраться в мистике, которая касается всех нас - вещь полезная. Вернер: Тогда решено! Адлер на крыше одобрительно вскрикнул. — Червяк дернул за волос из головы нулевого, пытаясь его выдернуть. С третьего раза ему это удалось - тот, похоже, оторвался от корня. Склизкий потянул, а потом еще, и еще… В итоге он вытащил из головы нечта волос, в два раза длиннее, чем была его длина снаружи. Допп начал вертеть головой, давая друг другу увидеть это, у Валя просто отвисла челюсть. Вернер: У него волосы прямо из мозга растут что-ли?! Сосисочный: Если у него вообще есть мозг. Карлман: Конечно, у него есть мозг, дурень! Он же с тобой общался! Растянутый: Не факт, что он использует мозги для речи и всего такого. Он же магический, с ним может быть все что угодно. Теоретик магии внимательно рассмотрел волос, а потом засунул его в рот. Карлман и Вернер одновременно сказали “Фу!” Противный: Что? Я могу примерно понять, из чего оно, если распробую. Вы же еду по вкусу определяете, тут-то какие проблемы? Карлман: От этого менее мерзко не становится… Адлер, крутившийся рядом, замер, и, повернув в голову в сторону Карлмана, начал жестикулировать предложение. Адлер: “Вопрос. Я. Мерзкий. Когда. Ел. Шерсть. Ли.” Валь вздохнул. Карлман: Ты не понимаешь, это другое… Ты-то не мерзкий. Адлер, кажется, обрадованный этой репликой, тут же сам выдернул волос у безлицего и закинул в отверстие. Валь шокированно скривился. Первым от ситуации прыснул Вертер, потом подключился его брат и червеобразный. Они дружно начали хихикать. Брат хохотуна: Так, все, успокоились, у нас серьезное исследование! Вурм, каковы результаты анализа? Анализатор: Ну… Обычные волосы. Немного более насыщенные по вкусу, наверное, натуральной краски в них много, но в целом человеческие. Задний брат задумчиво смотрел на Адлера где-то полминуты, а потом, явно перехватив контроль над телом, присел и начал расстегивать штаны нулевого. Карлман: Ты- Ты чего делаешь?! Извращенец: У Адлера нет половых признаков, не так ли? Есть ли они у Нуля? Червяк: Вот, действительно научные вопросы - наличие письки! Карлман: Тогда и анус проверить не забудь, вдруг он еще и не срет… Он сказал это с сарказмом, но затылочный показал одной рукой большой палец вверх. Видимо, действительно проверит. Лобный же был в таком же шоке, как и Валь. И похоже, тот начал краснеть. Да, за такое поведение брата можно и покраснеть. Недоуролог: Да перестань смущаться, Верн, у меня чисто медицинский интерес. В итоге имеющий чисто медицинский интерес брат спустил с Нуля штаны. Все столпились посмотреть. Гладко, как у куклы. Длинный: А, ну, так неинтересно. ‘Тер: Погоди, мы еще не проверили, имеется ли выход прямой кишки. Длинный: Жопная дырка? ‘Тер: Да, жопная дырка. Допп обошел бедного гладкоголового со спущенными штанами и присел около его задницы. Он несмело, то ли боялся реакции Нуля, то ли совесть проснулась, но раздвинул ягодицы и прошелся взглядом между. Инспектор жоп: Ничего. Карлман: Слава богу, я бы не выдержал, если бы вы еще его говно анализировать начали. Живая колбаса: Даже если бы жопная дырка была, он бы не срал, потому что ему нечем есть, входного отверстия-то нет. Извращуга: У него хоть какие-то отверстия есть? Вы не смотрели, у него есть уши? Соизвращуга: Верт, хватит уже! Карлман: Ты пока штаны обратно на него надень, а я посмотрю, что с ушами. Валь провел рукой от скул до висков Нуля, заходя пальцами под волосы. Волосы у того были толстые и жесткие, Валь такие у людей никогда не видел. Непонятно, с чего анализатор волос решил, что они человеческие. Карлман: …Нет, ушей нет. Все гладко. Но волосы там не растут. Близнецы, тем временем, вернули штаны Нуля на его законное место и выпрямились. Передний был абсолютно смущен и красен, задний покраснел за компанию и был этим недоволен. Псевдомедик: Да успокойся уже, ничего такого же не произошло. Соучастник: Я с тобой еще поговорю по поводу того, что же такого произошло… Прошипел тот. Червяк же поддерживающе хлопнул их по плечу, но не рассчитал силы, и двойняшки чуть не упали. Цельнометаллический: Да чего вы? Не ссорьтесь, девочки, давайте еще что-нибудь у него поизучаем! Вернер вздохнул, видимо, пытаясь успокоиться. Вернер: Например? Изучатель: Вы вот еще в первый день сказали, что у него вен и не видно, и не чувствуется. Как насчет попытаться до них добраться? Карлман и Вернер переглянулись. Не хочет ли червь сказать, что… Вертер: …Ты хочешь его резать? Хирург доморощенный: Ну, так, чуточку поцарапать. Ай, да не умрет, он за себя постоять может, я уверен! Близнецы задумались, а потом начали хлопать себя по поясу. Вертер: Нет, у меня точно нечем. Нам ножи не выдавали, я только у Замма один видел. Вдруг, между Доппом и Валем появился Адлер, держа перед собой штык-нож. Валя осенило: “С винтовки!” Мясник: Вооот, наш человек! Молодец, хвалю! Карлман: Когда успел… Сосиска: Да он убежал, как только я сказал про “добраться до вен”, а он вот зачем! Безкостное взяло нож у Адлера, внимательно осмотрело своего подопытного и начало закатывать ему рукав, обнажая предплечье. Карлман: …А разве он не твой, ну, друг? Носишься же с ним постоянно. Ты действительно собрался ему вены вскрывать? Нарезатель нулей: Да. Проблемы? Вертер: Это многое говорит о тебе, как о товарище. Маньяк чертов: Ай, да ладно вам, я знаю, что это ему не навредит. Но если что, говорю же, он может постоять за- Заммлер: Чем вы здесь занимаетесь? Все обернулись, Допп обернулся дважды. Лицо Заммлера выглядело крайне сердитым. Даже его реплика была сказана более жестким и грозным голосом, нежели обычно. Он не был просто расстроен, он был в гневе, насколько он в нем вообще может быть. Вообще, нахождение рядом с Нулем выводило Заммлера на эмоции, которых Валь до этого у него не видел. Главный инициатор экспериментов же спрятал нож за спину. Организатор цирка: А, ой, а мы ничем таким не занимаемся! Он втихую опустил рукав Нуля на место. Заммлер, конечно же, не слепой. Он видел и поднятый рукав, и нож. Заммлер: По какой такой уважительной причине ты планомерно игнорируешь мои просьбы не трогать Нуля, Вурм? Голос мягче не стал, из уст Заммлера это звучало даже жутко. Валь бросил взгляд на лицо Вернера, пытаясь найти там то же, что чувствует сам - Заммлера откровенно довели, Вурм переступил какую-то грань, и теперь это не сойдет тому с рук. Заммлер впервые не простит. Вернер сжал губы и смотрел на Заммлера. Да, он тоже это почувствовал. Виновник: Ну и что он сделает, телепортирует меня в бездонный толчок? Заммлер выжидательно смотрел на червя. А потом выдал: Заммлер: Если ты уверен, что он ничего не предпримет, докажешь это делом. Ты будешь стоять рядом со своей кучей с Нулем в руках до тех пор, пока телефонная линия не станет исправна. Тебе запрещено опускать его на землю, что бы тот не говорил. Если тот сумеет вырваться и уйти, ты будешь его ловить и возвращаться на свое место. Червяк: Пока не починят провод?! Это же может на несколько суток растянуться! Заммлер: Будешь молиться, что Макс и Веспер справятся быстрее. Червяк: А перерывы? Как же спать? Заммлер: Червям не нужен сон. Я это помню. Наказанный хотел было еще что-то сказать, но, кажется, у него закончились достойные возражения. Заммлер перевел внимание на оставшуюся группу “ученых”. Заммлер: Мне нужны гарантии, потому каждый из вас будет караулить Вурма на его посту, меняться будете каждые два часа, включая ночное время. Приказ всем ясен? Карлман нервно сглотнул. Первый раз за его службу под началом Заммлера тот выдал настоящее наказание, да и еще такое суровое. Валь готов взять свои мысли назад, такой Заммлер ничтожеством не был. Карлман: …Так точно, герр лейтенант. Заммлер: Порядок караула следующий - Допп, Валь, Фахер. Приступить. Вернер тоже прошептал что-то вроде “Так точно...” и начал подгонять виновника их коллективного страдания. Тот же лишь пожал механическими плечами, взял Нуля под мышку и потопал к куче отходов, что была рядом с его домиком недалеко от туалета, Допп пошел за ним. Валь осознал, что сейчас совершенно не получается злиться. Похоже, он слишком шокирован. Вот как все повернулось… — Валь ступил на пост караульного Вурма. Стоять рядом с ним два часа подряд, а потом еще, а потом еще ночью… Ну, проверять его ночью никто не будет, поэтому там можно и поспать, пусть и на земле, пусть рядом с мусором, пусть в сырости… Ну хоть навык спать, где попало, он не растерял, верно же? Еще после первой смены Доппа оказалось, что нельзя разговаривать. То есть нужно на полном серьезе стоять два часа и молчать. Может, и к лучшему, терпеть диалог с этим подстрекателем ссаным он не собирается. Просто постоять два часа. Посмотреть в лесную чащу, о жизни подумать там. Неожиданно, к нему подошел Заммлер и молча встал рядом, также смотря в лес, и остался стоять. Вурм и Карлман удивленно посмотрели на него, но ничего не сказали, как и положено. Заммлер, заметив удивленные взгляды, вздохнул и дал тихий комментарий: Заммлер: Я тоже заслужил. Дальше они продолжили стоять молча. Валь сначала пытался делать вид, что не собирается пялиться на Заммлера, но тот никак не реагировал на его периодические взгляды, поэтому Валь позволил себе задержать на том внимание. Надо признать, Валь не был хорош в определении эмоций, тем более, когда они выражаются неярко, намеками. Наверное, поэтому сейчас, смотря на задумчивого Заммлера, он не видел в нем никаких чувств, ничего не отражалось на его лице. Будто в сущности своей, в полном спокойствии, он абсолютно чистый и пустой, как лист бумаги. Пустой внутри. Он повернул голову в сторону Нуля в руках Вурма. А этот пустой снаружи. Они стоят друг друга, наверное. Думая о Заммлере, Карлман часто как-то само собой начинал рассматривать свои ногти. Все давно зажило, следов не осталось. Закономерно. Прошло более года, как к нему в камеру впервые пришел Заммлер, и с тех пор его не трогали. Удивительно, даже шрамов никаких не видно, хотя было так больно и выглядело так ужасно. И, продолжая думать о тех днях и погрузившись в мысли, он не заметил, как потянулся и взял руку Заммлера, а тот никак не сопротивлялся, позволяя делать с ней, что угодно. Валь стал рассматривать его ногти. А вот они не бесследно зажили. Шрамы навсегда останутся каймой неровных пластин. Валь провел по одному из ногтей подушечкой большого пальца, чтобы почувствовать эту неровность… А потом будто очнулся. Что же он делает? Он в панике поднял голову, чтобы увидеть лицо Заммлера и понять, насколько все это странно выглядит. А тот даже не смотрел на него. Заммлер, повернув голову, смотрел на Нуля. “Очень неудачно судьба сложилась. Можно сказать, меня подставили.” — Заммлер отстоял с ним полные два часа. После той ситуации с рукой Валь больше его не трогал и сильно старался не краснеть от стыда при нем. Вроде, ему это даже удалось, а мысли о сохранении хоть какого-то лица отвлекли его на столь продолжительное время и не дали помереть от скуки. В конце смены Заммлер, сверив часы, легонько похлопал Карлмана по плечу и тихо сказал “молодец”. Теперь очередь Адлера. Валь уже проводил Адлера на место, когда тот оживился, показывая куда-то в сторону, а потом начал жестикуляцию. Адлер: “Веспер. Макс.” Карлман посмотрел в ту сторону, а потом в сторону места червя. Карлман: Тебе нельзя их встретить, Заммлер пока нас не простил. Ты же все равно разговоры за несколько метров слышишь, и если что, я тебе расскажу детали. Давай, не скучай. Он погладил Адлера по спине и подтолкнул в сторону поста. Адлер, все еще смотря в направлении вернувшихся разведчиков, один раз кивнул, развернулся и побежал к червю. Валь пришел к примерно той границе лагеря, куда показал Адлер, но ошибся на пару метров, они появились чуть правее. Он был единственным, кто их встретил. Ах да, остальные свободные отрядовцы были людьми, его-то предупредил Адлер, Заммлер и Доппы же просто не слышали. Макс: Хей, а что, все уже умерли, пока нас не было? Карлман: Вы внезапно появились. Веспер: Внезапно? А Фахер? Карлман: Только меня предупредить и успел. Макс: Успел? Карлман: Перед тем, как пошел отбывать наказание. Макс и Веспер переглянулись. Веспер: Правильно ли я понял - герр Заммлер. Наказал. Кого-либо. Карлман: Ну, не кого-либо, а всех нас. Макс: …Брат, да мы все веселье пропустили! Веспер: Подождите секунду, то есть вы все вчетвером, нет, даже впятером, мало того, что договорились о совместном занятии, так еще и устроили не меньшее, чем геноцид?! Карлман: Согласен, я тоже от Заммлера такого не ожидал. Макс: Ну, так что вы сделали? Карлман: Мы… немного потрогали Нуля. Веспер: Немного? Вурм его сутками таскал, ему это сходило с рук. Вы его что, штыком потрогали? Карлман поджал губы и увел взгляд. Ну и как сказать, что именно это они чуть и не сделали? Веспер: …Поверить не могу. Макс: В следующий раз возьмешь с собой Адлера, я такое больше не пропущу. Веспер: Нет, именно поэтому ты пойдешь со мной. С тобой их компания придумает еще более ужасную идею для реализации. Валь закатил глаза, хотя особо раздражен не был. Ему искренне захотелось разделить с кем-то шок от произошедшего, и сейчас эта потребность удовлетворялась. Карлман: Да-да, пошли уже к Заммлеру, ему свои новости расскажете. Они выдвинулись в сторону административного здания, скорее всего, Заммлер вернулся туда. Макс: А какое именно наказание придумала Мать? Карлман начал рассказывать правила и распорядок круглосуточного караула. — Из докладу Заммлеру выяснилось следующее: Макс: Провод был благополучно урезан и украден! Заммлер: …Только не это. Карлман: Чего? В каком смысле? Веспер: Я читал про практику воровства линий телефонной связи, когда не хватает длины собственной, но чтобы столкнуться с этим на второй же день… Карлман: Да будут прокляты-! Эм… А кто украл-то? Макс: Русские! Веспер: Это наиболее вероятный, хоть и неутешительный вариант. Если враг действительно пробрался мимо нашего лагеря и лагерей соседних отрядов… Заммлер: Тогда караул будет кстати. Я думал, что можно обойтись без него, учитывая чуткость сна того же Адлера, но если прецедент уже случился, придется играть в настоящую войну. Карлман: А с проводом-то что делать? Макс: Украсть у соседа! Веспер: Мюллер, нет! Заммлер: Веспер прав, сначала можно просто попросить. Макс: А потом украсть? Заммлер вздохнул и потер переносицу. Заммлер: Да, Макс, а потом украсть. Веспер: Герр Заммлер, если Вагнер узнает, что мы обворовываем товарищей по фронту… Заммлер: Я прекрасно понимаю, Веспер. Пожалуйста, не забивай голову, ругаться с Вагнером - моя работа. Наступил кратковременный момент тишины, в который очень не вовремя заурчал живот Валя. Он ничего не ел сегодня, даже то мерзкое крыло птицы так и не попало в желудок. Заммлер: …Вполне справедливое замечание, я совсем не следил за временем обеда. Макс, будь добр, позови Доппа присоединяться. Макс отсалютовал и, оглянувшись, в итоге побежал к их с близнецами домику. Веспер: А отбывающие наказание… Заммлер: Вурм изначально был поставлен рядом с отходной кучей, Адлер же, насколько я знаю, поел утром. Если и впредь смена Карлмана или Доппа будет выпадать на обед, я разрешу поменяться ею с Адлером. — На обеде Валь, как и в предыдущие два дня, отсел ото всех подальше. Тем не менее он не мог решить, хочет он за остальными понаблюдать или плевать ему на них, в итоге колеблясь где-то в середине - то ковырял казенной ложковилкой открытую со вчера тушенку, полностью погрузившись в мысли и забывая, что голоден, то все же нормально ел, поглядывая на остальных. Он особенно следил за Заммлером с Веспером, пытаясь проникнуться их взаимоотношениями, о которых упоминал Макс, но заметил только, что Веспер до ужаса неловкий, если начать обращать на это внимание. Он в своей человеческой имитации не преуспевает, конечно, не то что Макс. Зато вот на что он не хотел обращать внимания, так это на самого Макса и Доппа. Он знает, как любят они кого-нибудь вместе подоставать во время еды, даже друг друга, сейчас же Допп молчал вовсе, а Макс и не пытался до него докопаться, переключив внимание на Заммлера, который, похоже, сожалел о наказании, но держался принятого решения. Ну и черт с этими двумя. Потом Заммлер забрал Макса и Веспера обсуждать ситуацию с проводом. Валь тоже в целом голод утолил, поэтому хотел проведать Адлера и даже уже встал, но вдруг Допп подал голос. Вернер: Карл, можно с тобой поговорить? Как… человеку с человеком. Карлман: Чего? Во-первых, мое имя не Карл, во-вторых, с какой это вдруг- Вернер: Пожалуйста? Я не… Я не долго, я думаю. Валь вздохнул, но сел обратно за стол, за ту часть, что напротив Доппа. Карлман: Черт с тобой. С вами, точнее. Я так понимаю, это не что-то конкретное? Вернер: Да нет, просто… Ну, когда стоишь на одном месте два часа без единого слова, начинаешь задумываться, и вот я… Карл- Карлман, нет такого ощущения, что именно для тебя все могло сложиться очень удачно и не повезло буквально немного? Карлман: Ты что имеешь в виду? Вернер: Ну, жизнь в целом. Я хочу сказать… Будто у остальных из отряда и не могло быть другой судьбы, а я… Из семидесяти миллионов немцев именно я родился сиамским близнецом, еще и выжил, вырос. Такой шанс маленький, а не повезло именно мне, мог бы проскочить и… А у тебя же также, верно? Ты тоже мог проскочить этот шанс на один из семидесяти миллионов. И какая бы тогда была жизнь! И да черт бы с ним с политическим режимом, пусть будет, могли бы ведь устроится! Я и с родословной проблем не имею, я и лицом вышел, и здоровье отличное, раз уже две головы сразу могу содержать, ну красота! Закончил бы школу, академию, на работу бы устроился, может, даже престижную, да можно в ту же армию, все равно, девушку бы нашел - и ни о чем не думал бы. Работа, друзья, семья, а чего еще желать-то? И когда я думаю, как все это было близко ко мне… Ты… Ты ведь меня понимаешь, да? Валь задумчиво ковырял стол ногтем. Карлман: …У меня почти так и было. Да, приходилось перевязывать половину лица, да, выглядел, как инвалид, но воспринимали меня именно как человека. И знаешь, люди найдут к чему прикопаться. Не вторая морда на затылке, так родинка на заднице. Обществу ничем не угодишь. Вернер: А если бы тебе не приходилось перевязывать лицо? Думаешь, у тебя было что-то еще? Валь замер. Сейчас, представив, что ему действительно не приходилось бы притворяться инвалидом, он, кажется, прочувствовал то, о чем говорит Вернер. И резко стало так тоскливо, что он хлопнул по столу рукой, чтобы вернуть себя в привычное состояние постоянной раздраженности. Карлман: Бессмысленно думать “если бы, да кабы”, вот что я думаю! Вернер: …А ты бы хотел хирургическую операцию, которая бы… исправила тебя? Валь шокированно посмотрел в лицо Вернера, но тот задумчиво смотрел в окно. Погодите, это выходит, что он думает… Карлман: А ты?.. Вернер: Да. Да, хотел бы. Валь перевел взгляд на его брата. Карлман: А нормально вообще, что ты говоришь это вслух, при том что… Вертер: А ты думаешь, я об этом не знаю? Карлман: И ты… И тебе нормально? Ответа на этот вопрос не было. — Произошел еще один круг часоводства, Допп пошел начинать третий. Уже окончательно стемнело, Карлман стоял две смены подряд - свою и Адлера. Да, у него очень затекли ноги, хотя он периодически наворачивал круги вокруг здания, но четыре часа на остывающем воздухе без какого-либо активного действа все равно сказывались. Адлер пользовался тем, что не говорит вслух, и периодически показывал что-то Карлману, но когда тот пытался ответить хоть одним словом, встревал чертов соплеформенный и душил. Мол, раз ему нельзя, Доппу даже нельзя с самим с собой, с чего это им двоим можно? Да чтоб у того печень лопнула, если она у него есть, просто так, без повода. В итоге вернулся он в домик, в желанное тепло, совершенно измотанным, хотя в буквальном смысле ничего не делал. Он даже до спального места не дошел - лег прямо на пол у порога. Адлер его тормошил за плечо но при всем желании Валь ничего ответить не мог, только недовольно мычал. Придя с холода в хотя бы не продуваемое помещение он сразу почувствовал такую сонливость. И так бы и заснул на полу на свои законные два часа до смены, но Адлер уже начал вскрикивать, и хотя неприятные другим его крики, похожие на чайковые, уже давно были привычны Валю, сейчас он испытал некоторое раздражение, за что сразу же себя поругал. Он, пытаясь скрыть недовольство в голосе, все же приподнялся на локтях и ответил. Карлман: Ну что такое? Что ты кричишь? Адлер: “Вопрос. Ты. На. Полу. Спать. Будешь. Ли.” А по Карлману не видно?! А, ну, не видно, да. Валь снова пытался себя успокоить - Адлер просто проявлял заботливую обеспокоенность. Карлман: …Я сейчас где угодно засну. Ну, где сухо. А может и на сырой земле на посту засну, как планировал. Адлер наклонил голову сначала на один бок, потом на другой, и пусть это стало выглядеть менее очаровательно после того, как почти ровно так же стал делать Веспер, Валь все же мысленно улыбнулся. Карлман: Чего задумался? Адлер засуетился, а потом сел на полу на колени, сложив их вместе, и похлопал по ним. Когда до Валя дошло, ему показалось, что вся кровь моментально прилила к лицу. Он смущенно отвернулся. Еще до того, как их поймали, Адлер, бывало, сворачивался подобием клубочка и клал голову на колени Карлману. В такие моменты Валь как-то само собой начал трогать его волосы, можно сказать тихонько копошиться, будто какой-то инстинкт был, а Адлеру только в радость. Однажды в детстве он услышал от чьей-то матери фразу “Правда прекрасно, что мы, существа, любящие гладить, живем в мире существ, которые любят, когда их гладят?” С тех пор, как их поймали и уговорили вступить в этот непонятно чего добивающийся проект, возможности не представлялось, в итоге за год Валь и забыл про это. И вот сейчас Адлер предлагал то же самое, но теперь с противоположными позициями. Не услышав реакции, Адлер вопросительно вскрикнул. Карлман: Да блин, Адлер, я смущаюсь! Я человек или кто? Мне бывает неловко… Адлер: “Вопрос. Идея. Плоха. Ли. Вопрос. Нет. Ли.” Черт, еще хуже, отказываться - ну смертный грех. И Адлеру в такой ситуации “нет” сказать невозможно, и сам Валь понимает, что действительно хочет полежать на коленках, да и какая к черту человеческая гордость может быть перед Адлером? Валь привстал, подполз на четвереньках к Адлеру, развернулся и неуверенно лег на спину, положив голову тому на колени. Несмотря на усталость, он не мог расслабить мышцы, ибо сильно волновался. Адлер же тут же начал гладить Карлмана по голове, и Валь уже даже пошевелиться боялся, чтобы не спугнуть и не дать подумать Адлеру, будто тот делает что-то не так. Правда, вскоре выяснилось, что как следует гладить мешает повязка на глаз, проходящая под волосами поперек всей головы. Адлер показал жестами, что лучше было бы ее снять. Карлман: Да… Да, сейчас. Он приподнял голову и стянул с себя повязку, и, не зная куда ее деть, оставил в руке. Да и в целом не было понятно, а как лежать вообще, куда руки деть? Неопределенно подвигав ими в попытках решить этот вопрос, он сложил их на животе. Вроде удобно. Адлер снова начал гладить, периодически почесывая и проводя вдоль волос. И вроде бы приятно, даже очень, но Валь с непривычки начал переживать и нервничать, на этот раз - из-за грязных волос. Все нормально, когда их не трогают, но сейчас он прямо ощущал, какие они неприятные. Вот у Адлера волосы не салились, его гладить всегда хорошо. Но проблема волос была проблемой, похоже, только для Валя, Адлер же продолжал, как ни в чем не бывало. Куда смотреть Валь тоже не придумал, и сначала переводил взгляд на разные трещины в досках на потолке, а потом сдался очевидному желанию просто пялиться Адлеру в лицо, все равно тот этого не заметит. А ведь Адлер смотрел на него в ответ, хотя под “смотрел” подразумевается “обратил лицо в его сторону”. Ну, чтобы слышать лучше, наверное. И вот смотря в эту мясного розового цвета дыру с четырьмя рядами зубов, он задумался. Адлер ни в каком виде не человек, ни в физическом, ни в психологическом - Валь ну никак не мог представить, какие мысли могли бы возникать в его голове. Вот Адлер задумывается о жизни? Сожалеет ли о чем-то? Что тому снится? Если бы Адлеров было много, какое общество бы они создали? Какое бы у них было искусство? Был бы этикет? Может ли среди них появиться Адлер-узурпатор? И все же именно столь отличное от него существо сейчас для него самая близкая личность. Наверное, несмотря на то, что в период жизни с ним ему приходилось откровенно бродяжничать, все это было лучшее время. Грязная, часто голодная, но такая свободная и опьяняюще дикая жизнь. Он был счастлив. Да, как-то скорее назло всем, но все же счастлив. Ради того, что ему дал Адлер, всяких невкусных птиц можно и потерпеть. И отстоять лишние часы на холоде. Наверное, и умереть за Адлера тоже можно. Погрузившись в размышления под размеренные игры с волосами от Адлера, Валь все же расслабился и, в итоге, задремал.