Военная тайна

Середина весны. Русская березовая роща. Стволы молочного цвета приобрели розоватый оттенок закатного неба. Умиротворение разрушают лишь нескончаемые звуки артобстрелов, но они где-то там, далеко. Здесь же вечную статичность природной картины нарушают лишь поспешные шаги человека. Франц Байер нервно оглядывается, прижимая к себе пистолет-пулемет. Громкое шуршание позади. Франц судорожно взял оружие как при стрельбе, развернулся и направил в сторону звука. Ничего, только мелькание крыльев среди стволов. Он гневно заткнул пистолет-пулемет за пояс и продолжил путь. Франц: Птица! Это была сраная птица! Нет, черт бы меня побрал, это враг незаметно подкрался на ровной лесистой местности с кучей хлюпающих луж, разумеется! Идиот... Он посмотрел на лужи на земле. Только растаявшие снега не будут высыхать еще долго. Франц: Сапоги придется чистить минимум час. Если я, конечно, вернусь в лагерь... Байер осмотрел все 360 градусов вокруг него. Лес выглядел одинаково, в какую сторону не посмотри. В глазах рябило от берез, ему начало казаться, что даже узор полос на них одинаковый. Франц: Черт, я окончательно заблудился. Конечно, как тут не заблудиться? Ноль ориентиров. Я эти березы уже видеть не могу. Франц даже больше не был уверен, идет ли он по прямой. Он так часто оглядывается, что, может, случайно поворачивает. Франц: "Ой, Франц, ты мой лучший товарищ! Но у нас полуфинал по карнёффелю среди 176-го отряда, я не могу пойти с тобой в патруль, сходишь один? Туда и обратно, займет двадцать минут. За мной должок!" И я, конченый, согласился! Да я здесь дня три от силы, я даже территорию не запомнил! Какой к черту патруль в одиночку?! Он прекратил экспрессивно размахивать руками. Больше не было злости, только бессилие. Франц: Шайсе... Нет. Соберись! Не время раскисать! Байер похлопал себя руками по щекам, приводя в чувство. Франц: Я не умру девственником! Сначала я найду себе красивую высокую девушку с огненными волосами, как в сказках, и у нас будет большая замечательная семья, а уже потом я умру в лесу никем не найденный. Так что сейчас я обязан выбраться! Он воодушевленно указал рукой перед собой, как сам себе полководец. Франц: Только вперед! Но во время своего монолога он не смотрел, куда идет, и сейчас неожиданно перед ним оказалась не бесконечная березовая роща. Франц: А это еще что такое... Перед ним оказались сосны. Причем граница не то что между рощами, между типами почв была идеально ровной и проходила на много метров в стороны. Выглядело это сюрреалистично. Франц: ...Ладно, тут есть деревья кроме берез. Ура, наверное. Он подошел к границе и присел, рассматривая. Франц: Но это ооочень странно. Никто из отряда не упоминал о такой аномалии, хотя, зная их, это должно быть местной достопримечательностью. Неужели я так далеко зашел, что вышел за пределы нашего контроля... Байер оглянулся обратно на березы. Франц: Если я хочу вернуться, мне стоит пойти назад. Но я, наверное, не найду, куда идти. Или я могу пойти вперед, в неизвестность, и приду хоть куда-то, хоть в плен, и можно посчитать, что это было разведкой. Может, оберлейтенант меня не так сильно накажет. Он снова посмотрел на сосновый бор. Франц: ...В гробу я видал эти березы, решено - будь что будет. Франц встал, отряхнулся, снова взял в руки пистолет-пулемет и решительно пошел вперед, стараясь поменьше осматриваться по сторонам, чтобы снова не потерять прямую, по которой он идет. Уже смеркалось. Черная земля поглощала весь свет, Байеру казалось, что он идет по пустоте, на которой даже луж не наблюдалось, он ориентировался лишь по красным стволам сосен. И тут он уверен, что услышал в белом шуме войны слабый призвук. Он остановился. Может, снова птица? Звук слишком слабый, но долгий и равномерный, это кто-то намеренно стоит и издает его. Крепко держа родное оружие, его единственную подругу, он осторожно пошел в сторону звука, бесшумно шагая благодаря влажной мягкой земле. Он определенно приближался, звук стал громче и отчетливее. Какой-то влажный и мерзкий. Франц продолжал подходить, пытаясь вспомнить, на что он похож. Подойдя еще ближе, он понял - это звук чавканья. Он уже видел его источник, хотя только контур, так как не вблизи и не при свете. Байер стал чуть ли не подкрадываться, держа дуло направленным на силуэт. Ближе и ближе. Когда он стал различать, что происходит, он замер. Молодая олениха лежала на земле с огромной раной от укуса на шее. Над ней, спиной к Францу, сидело человекоподобное существо в форме, как у него, но голова его раскрывалась ровно пополам и представляла собой огромную пасть. Из вспоротого живота животного оно руками доставало органы, и запихивало их в себя. Байер начал пятиться. Он чувствовал первобытный ужас, и действовал как будто инстинктивно. Он буквально слышал свое сердцебиение, он весь был как взведенная пружина, его палец уже давно на спусковом крючке. А потом он громко врезался спиной в дерево. Существо обернулось. Глаза, смотрящие прямо на него, были сигналом для Франца. Звук выстрела ударил по барабанным перепонкам, и он упал в обморок. --- Первое, что увидел Франц, очнувшись, это те самые глаза, прямо над собой. Он вскрикнул и начал отползать. ???: Эй, ты чего? Теперь он увидел обладателя глаз. Обычный парень чуть старше двадцати, с яркими рыжими волосами и детской улыбкой. Только со шрамом посередине через все лицо, уходящим началом под прическу и концом за ворот формы. Рыжий: Ну, раз очнулся, вставай, чего на земле лежать. Он протянул ему руку. Байер посмотрел на нее, потом снова на парня, потом огляделся. Уже совсем темно, но место то же самое, где он отрубился. Никакой оленихи нет, крови тоже не видно, хотя может так из-за темноты. Он снова стал всматриваться в обладателя тех глаз. Франц: Это ты... Рыжий: Я что? Франц: Ты... Оленя... Рыжий: Какого оленя? То ли его держат за идиота, то ли он действительно идиот. Но животного нет, а парень не в крови. Разве что... Франц: ...А голова? Рыжий: Хаха, видимо, шрам - это вся моя личность теперь, про него спрашивают абсолютно все! Осколок прямо по центру пошел, еле зашили. Ну, давай вставай, или ты хочешь разговаривать лежа? Тот все еще протягивал руку и улыбался. Франц серьезно начал думать, что все это ему показалось из-за нервов и сумерек. Никаких аргументов у него не осталось. Он неуверенно взялся за руку и позволил помочь себе подняться. Незнакомец поднял с земли пистолет-пулемет и всучил его Францу. Рыжий: Не забудь, казенное же. Байер повертел оружие в руках и проверил магазин. Одного патрона не хватает. Франц: Что произошло? Рыжий: Не знаю. Я услышал выстрел, прибежал, а тут ты на земле лежишь. Наклонился проверить, а ты начал про оленей, ну сам знаешь. Это ты мне скажи, что произошло. Ты как здесь оказался? Парень говорил так беззаботно и уверенно, что это передалось Францу. Почему-то, с ним хотелось разговаривать. Франц: Я заблудился, я... меня... новая территория, еще не освоился. Похоже, мне начало мерещиться всякое, и я выстрелил, а потом... Где я? Кто ты? Рыжий: Меня Макс зовут. И ты на территории моего отряда. Заблудился, говоришь? А ты откуда? Франц: Франц Байер, отряд №176. Макс: А, знаю! Ого, а тебя нехило так занесло! Тебе нужно побыстрее вернуться, пока тебя не хватились. Я провожу! Байер смутился его чистой энергии, вечной улыбке и небольшой гиперактивности в движениях. "Солнечный человек" - первое определение, которое пришло ему в голову, и рыжие волосы дополняли этот образ. Он не мог не поддаться и не улыбнуться в ответ. Франц: Буду благодарен. Макс посмотрел на небо, где уже можно было разглядеть звезды, провернулся на пятках и показал куда-то вперед. Макс: Нам туда! Пошли, тебя надо быстрее вернуть. Он взял Байера за руку и повел в ночной лес. Франц чувствовал, что кровь приливает к лицу. Макс такой открытый, повыше него, еще волосы красивого цвета. Был бы он девушкой... Он помотал головой. Отставить такие мысли! Франц: Я-то понятно, ты что делал ночью в лесу? Макс: Это мой маленький секрет, но тебе я расскажу. В общем... Люблю выбираться из лагеря и смотреть, куда улетают птицы ночевать. Я имею в виду... Ты же городской? Ты никогда не задумывался, где спят голуби? Я вот задумывался. Теперь это мое хобби. Ой, только никому не рассказывай, что видел меня! Своим друзьям тоже, знаешь, как слухи быстро разлетаются? Даже между отрядами! Ко мне кого-нибудь приставят и придется ночью спать. Обещаешь? Франц: А, да, конечно, хорошо... Макс уже провел его через аномальную границу леса. Франц: Ты не знаешь, почему здесь так странно стыкуются рощи? Жуть. Макс: А, да, нулевая граница! Ну, мы в лагере так ее прозвали, у нас есть внутренняя шутка про нули, долго объяснять. Здесь раньше, очень давно, была каменная стена, несколько веков стояла. По одну сторону выросли березы, по другую сосны, и они не смешивались из-за стены. Потом ее до основания разрушили, а граница осталась. Ничего паранормального! Франц: А, вот как. Действительно ничего паранормального... Когда рядом Макс, действительно, все так просто и понятно. Здесь стена, лагерь там, монстры привиделись. Франц: ...Еще раз, где твой лагерь? Макс обернулся и вскинул брови. Макс: В гости собрался? Байер чувствовал, что совсем покраснел. Хорошо, что в ночи не видно, но он все равно отвернул голову. Франц: Не то чтобы... Ну, просто интересно, вот и все. Макс: Хехе, понятно все с тобой. Я бы мог тебе объяснить, но, боюсь, ты еще раз заблудишься. Если штаб скажет нам сражаться вместе, вы к нам всем отрядом придете, тогда и устроим совместную ночевку! Франц: ...Было бы славно. Они болтали на протяжении всего пути. Макс рассказывал про любимых птиц, байки про русских, и как же плохо кормят в полевых кухнях. Франц думал только, какой же он, наверное, хороший друг и товарищ. А он его испугался. Макс: …вот почему после войны я бы предпочел иметь дома кошку, а не собаку. Ой, мы пришли, слышишь, люди разговаривают. Тебя ищут, наверное. Байер, признаться, не слышал, но поверил Максу на слово. Макс: Вон туда по прямой, ну, минуты две идти. Все, я тебя отпускаю. Тот развернул Франца к себе лицом и посмотрел ему в глаза. Он же то ли засмущался, то ли вспомнил видение. Глаза, все же, те же самые. Макс: Помнишь? Ты меня не видел, никакой Макс тебе не помогал. И пули больше не разбазаривай, недосчитаются - по шапке получишь. Макс по-дружески похлопал по шлему Франца. Макс: Бывай! И он рванул назад, один раз по пути обернувшись и помахав. Байер смотрел ему вслед и думал... ...Как же быстро тот бегает. --- Байер свалился на импровизированную кровать без сил. После того, как он вернулся с неудачного патруля, на него так наорали, за то, что самовольно пошел в одиночку, за то, что вернулся к полуночи и на уши весь лагерь поставил, и за то, что выстрелил в никуда. С тех пор он выполняет всю хозяйственную работу, а когда работа заканчивается, либо марширует по кругу, либо стоит как в карауле, либо, если у оберлейтенанта особо плохое настроение, таскает ящики с припасами туда-сюда. Торбен: Ну что, закончил смену заключенного Аушвица? Франц: Заткнись, это твоя вина. Торбен: Я извинился раз сто, может двести. Давай еще раз. Я искренне сожалею о том, что попросил тебя сходить прогуляться, а ты пропал, ибо я не ведал, что ты заблудишься в трех березах- Франц: Очень смешно, не утруждай себя растрачивать свой талант клоуна и игрока в карнёффель. Торбен: Если тебя это успокоит, я мощно проиграл в первом же раунде, так что поделом мне. Франц: Здорово успокоил, мои страдания напрасны. Торбен: А ты хотел бы, чтобы я выиграл? Франц: Я уже ничего не хочу. Ну, поспать часов сорок, разве много? Торбен: Можешь разозлить оберлейтенанта еще больше, тогда будешь спать вечно. Франц: Я сейчас потрачу последние силы, чтобы тебе врезать. Торбен: Признаю, заслужил. Франц: Полную изоляцию, как сосны за нулевой границей, вот что ты действительно заслужил. Торбен Швайцер плюхнулся на свою солому, покрытую плащ палаткой, и устроился поудобнее, пытаясь заглянуть в лицо Байера. Торбен: А с этого места поподробнее. Дурак, в голове все крутится эпизод ночной прогулки, вот и выпалил что на уме было. Байер мысленно побил себя по голове. Франц: Иди куда подальше, вот тебе я точно не буду ничего объяснять. Торбен: Тогда ты сегодня не спишь. Франц: Какой же ты засранец... Ну в лесу, там такой стык между березами и соснами необычный, мне сказали, что он нулевой границей называется, но вроде официально другое название. Я про это. Доволен? Торбен: Не доволен. В лесу нет никаких сосен. Франц: Я тебе серьезно врежу. Кончай. Торбен: Я серьезно. Вокруг рощи есть липы, тополей много, ну дубы еще. Сосен нет на километров двадцать. Франц: Да, мне померещились сосны, а еще я выдумал неестественную границу между ними и историю про появление этой самой границы. Как же хорошо у меня работает воображение после выполнения недельного объема нарядов в день! Но внутри он напрягся. Ему уже мерещилась сцена с монстром, может, и граница мерещилась? Тогда получается, и история про стену? И Макс? А что тогда ему не мерещилось? Бред какой-то. Торбен: Да вот это и странно. Погоди, ты где ее видел? Я схожу посмотрю в ближайшем патруле. Франц хотел отомстить соседу по комнате, пусть тоже задержится, да и доказать ему и себе, что он не сумасшедший. Он вспоминал, по какому пути его вел Макс. А потом объяснял, как мог, в какую сторону по прямой и сколько нужно идти. Швайцер настолько преисполнился этой затеей, что пошел проверять, откуда из лагеря надо выйти, и дал Байеру нормально заснуть. --- Кажется, оберлейтенант начинает успокаиваться, Байеру дали отдохнуть после обеда. Наконец, он может поесть не спеша, спокойно. Ну, по крайней мере, он так планировал. Как только он сел со своей порцией, его окружило человек семь, и во главе этой группы стоял Швайцер. Торбен: Вот он, герой недели, первооткрыватель столетия, Колумб Нового времени! Как я и говорил, это он обнаружил главную русскую достопримечательность. Франц вздохнул. Из плюсов, по крайней мере, он точно не сумасшедший. Из минусов, сегодня он спокойно не поест. Товарищи начали наперебой говорить, часть общалась между собой на предмет изначальных ложных данных о местности, другая пыталась спросить Байера о подробностях. Он хотел отнекиваться, но обхитрить Швайцера ему пока не по силам. Торбен: Я помню, что ты говорил, что знаешь историю этого явления. Что ж, мы все ждем! Франц: Ты не достаешь меня перед сном две недели, а также все присутствующие отдают мне половину своей порции хлеба на протяжении одной недели. Парни переглянулись, Торбен нервно улыбнулся. Торбен: По рукам, торгаш. И Франц, параллельно поедая свою банку тушенки, начал пересказывать историю про стену. По ее окончании Швайцер нахмурился, чего Байер не ожидал. Видно, тому история не понравилась. Торбен: А как стена мешает деревьям расти за ее пределами, разве семена разносятся не ветром? Это насколько высокой была стена? От которой не осталось ни фундамента, ни обломков, их все куда дели? И разве буферная зона на месте толщины стены не должна остаться? Франц растерялся. Он об этом не думал, тогда все казалось логичным. Франц: Не знаю. Не меня нужно спрашивать. Торбен: А кто, напомни, рассказал эту историю? Ты разве общался с кем-то кроме меня во время отработки? И что ему отвечать? Нельзя же подводить Макса, он помог, а Франц... Франц: Не помню. И вообще, мы договаривались на историю, ее я рассказал. Сдавать информантов мы не договаривались, да и честно не помню, уставший был, только историю запомнил. Все, отстаньте все. Байер по сути сбежал от компании, которая начала активно обсуждать альтернативные теории возникновения аномалии. А он размышлял над историей. Действительно довольно странная. Да и птиц в той темноте уже давно не было. И осколки вряд ли могут сделать ровный равномерный шрам на такой рельефной поверхности, как голова и шея, максимум, мазнуть в одном месте. У Франц выступил холодный пот от осознания. ...Макс же не врал все это время, ведь так? Так? --- У Франца все шло из рук вон плохо, он все думал о Максе и не мог сконцентрироваться на делах насущных. Он чувствовал, что таким образом снова разозлит оберлейтенанта, а его только начали прощать, но ничего не мог с собой поделать. Что, если монстр не привиделся? Что, если Макс им и был? Нет, ну у него же были изначально причины разувериться в правдивости видения. Он точно не провалялся долго, но животное испарилось, там не было кустов, куда его можно было спрятать. Да и на Максе должна была остаться кровь, голыми же руками копался в свежей оленихе, а он был чист. Но глаза и шрам через всю голову... Он дернулся от неожиданности, когда почувствовал руку, сжавшую его плечо. Оберлейтенант: Я тебя позвал три раза, шютце Байер. Опять витаешь в облаках? Байер боялся оборачиваться, но выпрямился, как если бы с ним говорили лицом к лицу. Он хотел ответить что-то в духе "никак нет", но оберлейтенант продолжил. Оберлейтенант: За мной. Мне нужно с тобой поговорить. Францу все-таки пришлось повернуться, но лица, слава богу, он не увидел, только спину быстро шагающего офицера. Они зашли в комнату, которую руководитель отряда использовал как кабинет. Даже соответствующие портреты повешены. За Байером закрыли дверь. Оберлейтенант: Расскажи историю твоего патруля. Франц занервничал. По какой причине тот... Байер: Я три часа ходил по лесу, герр оберлейтенант. Оберлейтенант: ...Это я помню. Я имел в виду, подробную историю. Нет, нужно спросить напрямую, хотя очень страшно. У Франца вспотели ладони. Байер: Вы услышали про нулевую границу, герр оберлейтенант? Оберлейтенант: Было бы удивительно, если бы я не услышал, о ней среди отряда не говоришь только ты, Байер. Байер: Я шел. Потерялся. Нашел нулевую границу. Повернулся и пошел обратно. Это подробная история, герр оберлейтенант. Оберлейтенант: Ложь. Франц нервно сглотнул. Да, ложь. А что ему еще рассказывать? Черт, Макс был прав, слухи быстро разлетаются. Но ведь Макс ему тоже врал. Но он также его спас и вывел из леса... Франц пока не определился, как к нему относиться. Должен ли он его защищать теперь? Оберлейтенант: Хорошо, я подскажу. Ты вышел с 20-ю патронами в магазине, а вернулся с 19-ю. Франц колебался, но пока в сторону защиты. Да и не станет же он рассказывать, что испугался мутанта в солдатской форме? Байер: ...Я подумал, что за мной подкрадывался враг, и выстрелил. Оказалось, птица. Частичная правда, птицу он действительно испугался. Оберлейтенант: Предположим. Второй вопрос. Откуда ты узнал, что название аномалии - нулевая граница? Байер: Придумал. Оберлейтенант: Ложь. Байер закрыл глаза и вдохнул. Видимо, оберлейтенант очень хорош в подслушивании разговоров подчиненных, раз знает и то, что это название ему сообщили, что он упомянул вскользь в одной реплике Торбену. Байер: ...Мне рассказали. Оберлейтенант: Кто? Байер: Не знаю, я его не запомнил. Офицер подошел к Байеру достаточно близко и наклонился, заглядывая ему в глаза. Франц же старался смотреть чуть ниже, лишь бы взглядом не встречаться. Оберлейтенант: Снова ложь. Если ты соврешь еще раз, я лично проконтролирую, чтобы тебя обвинили в антигосударственной деятельности и судили военным судом. Спрашиваю в последний раз - кто знает причину резкого появления аномалии? Нет, покрывать Макса ценой своей жизни он уже не хочет. Байер: Его зовут Макс! Он вывел меня из леса, он же рассказал о границе. Оберлейтенант: ...Ты же не думал, что я буду удовлетворен одним лишь именем, шютце Байер? Байер: А он... А он больше ничего не сказал... Действительно, полностью представился только он сам, Макс же ограничился именем. Офицер продолжал сверлить его взглядом, Франц не выдержал, зажмурился, и выпалил все, что знает. Байер: Повыше меня, рыжий, странный шрам через все лицо, сказал лагерь где-то за нулевой границей, это все что знаю, честно! Он открыл глаза, только когда услышал удаляющиеся шаги. Оберлейтенант отошел к столу и начал быстро писать на планшетке. В конце концов тот бросил "свободен", и Франц вылетел из кабинета и не останавливался, пока не оказался в своем жилом домике. Он тяжело дышал. "Прости, Макс, видимо, тебе придется отвыкнуть смотреть на птиц. Если это, конечно, то, что ты делал." --- По описанию Байера решительно ничего не находилось. Вроде и Макс имя распространенное, и рыжих достаточно, и много кто шрамы получил, но вместе эти три запроса не давали ни одного совпадения. Таких солдатов на километры вокруг нет. Байер точно не врал, в этом Келлер уверен. Он уже был готов поверить в привидение. Также, пока он копался во всех возможных списках, он заметил одну странность. Во всех перечислениях отрядов отсутствует номер 177. То есть они идут строго по порядку 176 раз, а потом один единственный номер пропускается. Он спросил об этом штаб, но те ответили, что при формировании отрядов после того, что принадлежал Келлеру, возникла опечатка, и справлять ее значило перепечатывать все готовые документы. Тоже странно, никого не смутил неправильный номер на ранних стадиях, как будто на всех этапах люди ослепли. Он посмотрел на карту на стене. Участок, где мистически появились сосны, был пуст и ничем не выделялся. Никаких пометок, ни о чем по его поводу ему не сообщили. Значит, загадочный Макс в лагере который где-то в этой пустоте. Ну что ж. Видимо, придется узнать все лично. --- Келлер решил идти один, так меньше забот. Здесь не опасно, ему твердо сообщили, что ее не нужно зачищать и вообще как-либо трогать. Он не должен сюда идти, ему не положено. Но Келлер не мог преодолеть свое любопытство. Все это уже было чем-то сверхстранным, откровенно говоря, и ему хотелось узнать правду. Он, вроде как, хорош в этом. Когда Келлер дошел до "нулевой границы", он все-таки остановился рассмотреть ее. У него было много вопросов, но он не получит на них ответов, пока не найдет некоего Макса. Если же он ничего не найдет, и территория окажется пустой, как и было отмечено на картах, он потратит все имеющиеся у него ресурсы, чтобы измерить аномалию. Ох, его за это определенно не похвалят. Келлер неустанно шел вперед, периодически осматриваясь. И не зря. На одном из деревьев был невыделяющийся длинный засохший темный след, ведущий к кроне. У него было предположение, но его надо было подтвердить. Он подошел, растер след смоченным слюной пальцем и поднес тот к носу. Запах металлический. Да, это определенно кровь. На дерево было затащено что-то, обильно истекающее кровью. Он посмотрел наверх. Там ничего не было. Уже ничего. Земля же была слишком черная, чтобы отражать наличие на ней крови. Он развернулся, чтобы вернуться на прежнюю траекторию, как его внимание привлек второй объект. В нескольких метрах что-то блеснуло. Он чуть ли не подбежал, и да, это была гильза. Келлер: Птица, значит... Неожиданно подул ветер. Возник сопутствующий шум, но среди привычного он услышал нерезонирующий с потоком воздуха. Что-то в кроне. Келлер поднял голову наверх, но не смог отличить среди покачивающихся веток другое движение. Он нахмурился. Келлер вернулся на прежнюю точку и продолжил движение вперед, внимательно осматриваясь, но кажется, больше улик не было. Пока все ниточки ведут к личности Макса. И выстрел, и след крови, и аномалия. Он шел уже полчаса после обнаружения гильзы и, откровенно говоря, готов был сдаться и развернуться, но заметил просвет среди деревьев. Открытая местность. Келлер прибавил шаг. Он прибавил шаг еще сильнее, когда заметил человеческий силуэт. Кто-то в этом загадочном месте все же есть, кто-то, кто может дать ему ответы. Келлер наконец вышел из леса и смог разглядеть человека. Немец, Вермахт, лейтенант, лет пятидесяти. Он стоял один, сложив руки за спиной, за ним было маленькое, выглядящее заброшенным поселение. То, что Келлер внутренне для себя отметил, так это что лагерь, а это именно он, другого и быть не могло, не имеет признаков жизни, а загадочный человек определенно его ждал, зная, откуда и когда он придет. Также он нашел странным, что столь зрелый человек является всего лишь лейтенантом. Единственное объяснение - его держат на данном уровне намеренно. Как только Келлер подошел достаточно близко, чтобы было комфортно разговаривать, лейтенант начал. --- Лейтенант: Это запрещенная для посещения сторонними лицами территория, прошу покинуть ее. Голос его был безразличный и монотонный, будто он читает с листка. Лейтенант в целом производил впечатление человека, совершенно не заинтересованного в общении. Его лицо ничего не выражало, и Келлер не мог сказать, насколько серьезно то, о чем тот говорит. Келлер: Для начала представьтесь. Лейтенант: Я не имею права разглашать сведения о себе, это конфиденциальная информация. Повторяю, прошу покинуть территорию. Келлер: Вы не можете ожидать, что вы ничего мне не скажете, даже документ не покажете, просто назовете все конфиденциальным, и я вам поверю и уйду. Кем вы являетесь, чтобы я вас слушал? Лейтенант: Я не имею права разглашать сведения о себе, по всем вопросам вам следует связаться с мюнхенским офисом СС- Келлер: Если этим местом заведуют войска СС, почему бы им здесь не присутствовать? Лейтенант: ...Который должен проинструктировать вас по поводу взаимодействия с- Келлер: А ваши инструкторы знают про аномалию? Лейтенант: ...С "Отрядом №177". Келлер замер. Лейтенант терпеливо ждал. Келлер: Я связывался со штабом, мне сообщили, что отряда №177 не существует. Лейтенант: Вам следует связаться с мюнхенским офисом- Этот мужчина как будто был живым воплощением бюрократии, и соответствующе жутко раздражал. А Келлер, несмотря на любовь к порядку, бюрократию терпеть не мог. Все перенаправляют к друг другу, и никто ничего не знает и это ни в чьей компетенции. Его так к самому фюреру отправят, а он трубку не возьмет, потому что занят. Ну уж нет. У Келлера появились зацепки, и он будет держаться за них. Келлер: Я не уйду, пока не получу ответы. Лейтенант: По всем вопросам- Он не выдерживает, достает Вальтер из кобуры и направляет в ногу лейтенанта. Келлер: Еще одна заученная фраза и я выстрелю. Тот наконец перестает стоять как статуя, вздыхает и трет переносицу. Лейтенант: Вы правда настолько не хотите уходить? Келлер: Настолько. Лейтенант оглядывается и долго смотрит на единственную недеревянную постройку. Потом снова оборачивается к Келлеру. Лейтенант: Могу предложить позвонить из моего кабинета. Это вас убедит? Келлер: Возможно. Лейтенант: Тогда прошу за мной. И тот развернулся и пошел. Келлер решил пока убрать пистолет, и пошел следом, используя это, как возможность разведать "запрещенную территорию". Кирпичное здание, судя по всему, административное, раз там находится кабинет лейтенанта, предположительно, главы 177-го отряда. Помимо него было всего пять деревянных домиков и один туалет. А еще рядом с одним из домов была гора мусора. В которой было подозрительно много животных костей. Келлер не заметил, как замедлился, рассматривая ее. Лейтенант: Имейте совесть, удержитесь от разглядывания. Напоминаю, вас здесь быть не должно. Келлер посмотрел на него, но тот продолжал идти, даже не развернулся. Келлеру стало интересно, предпримет ли тот что-либо, если он нарушит его просьбы? Потому что пока тот выглядел как пластинка, только способная производить записанные фразы. Но проверять и потом бегать от лейтенанта, заглядывая в каждое здание, он пока не решился. Хотя шансы убежать высоки, лейтенант еле заметно хромал. Но Келлер послушно догнал его и продолжил идти следом. Ничего интересного больше не было. По крайней мере, на виду. Они зашли в здание. Небольшой коридор, все двери были закрыты, их всего было четыре. Одну из них лейтенант открыл и стал ждать, пока Келлер зайдет. Келлер позволил себе остановиться перед самым дверным проемом и смотреть лейтенанту в лицо. Тот смотрел в ответ. Кажется, его глаза ничего не выражали, как и лицо в целом. И сколько бы Келлер не смотрел, ничего не было, и зрительный контакт не прерывался. Он все-таки вошел, лейтенант зашел следом, но дверь не закрыл. Келлер думал, по какой из причин, пришедших к нему на ум, но не смог сделать перевес в сторону одной. Лейтенант подошел к телефону на столе. Келлер пока стоял и разглядывал комнату. Небольшая, загрунтованная и покрашенная в нейтральный серый, на стене портрет фюрера, почему-то приклеенный к стене изолентой, и карта. Из мебели два стола, поставленных углом, и четыре стула, два из которых отодвинуты к стене, а также шкаф. На столе бумаг больше, чем у самого Келлера, но если это действительно секретный объект, то оно и неудивительно. Лейтенант тем временем уже поднес трубу к уху. Лейтенант: Дайте герра Вагнера, пожалуйста. Да, срочно. Да, происшествие. Потом где-то минуту была тишина. Лейтенант: Здравствуйте, хайль Гитлер. Да, достаточно, я бы сказал. Кажется, вы упоминали, что создадите директиву, по которой всем, кто выходит на наш отряд, будет сообщено- Уже? Рад слышать. Ко мне буквально на территорию лагеря вышел оберлейтенант, и, по его утверждению, инструкции проведено не было. Как где, стоит сейчас со мной в одной комнате. Говорил. И это говорил. Повторял. Он отказался уходить, угрозами проник- Знаю. Разумеется. Конечно, сейчас. Лейтенант протянул трубку Келлеру, Келлер ее взял и поднес к уху, наблюдая за давшим ее. Тот отошел к окну и начал в него смотреть. Келлер: У аппарата. Голос: Вы общаетесь со штандартенфюрером СС Генрихом Вагнером из SS-FHA, управленческая группа Amt II z-01. Вы совершили ряд серьезных правонарушений, таких как незаконное проникновение на запрещенную территорию, неповиновение приказам, посягательство на жизнь служащего в целях воспрепятствования законной деятельности. При этом вам было сообщено, что это запрещенная для посещения сторонними лицами территория- Понятно, откуда лейтенант взял эти фразы. Келлер: Лейтенант не предоставил документ, удостоверяющий личность. Я должен был поверить ему на слово? Вагнер хотя бы звучал раздраженным, это добавляло ему человечности. Правда про управленческие группы, начинающиеся на “z” Келлер не слышал. В остальном все выглядело убедительно. Предположим. Вагнер: Вам также был сообщен адрес, с которым нужно связаться при наличии любых вопросов- Келлер: И я должен был поверить ему на слово? Вагнер: ...Вы выходили на "Отряд №177", скажите, с каким подразделением вы общались по его поводу? Келлер: Штаб III-ого полка XX-ой дивизии. Вагнер: И что вам было отвечено по вашему запросу? Келлер: Что отряда с таким номером не существует, отряды после 176-го пронумерованы неправильно. Голос: ...Вас понял, вопрос будет отправлен в обработку. Сообщите ваши имя и фамилию, и имя и фамилию собеседника из названного штаба. Келлер: Общался с Замюлем Шварцем. Являюсь Райнером Келлером. Как только Келлер сообщил свою фамилию, лейтенант резко повернул голову в его сторону. Его лицо впервые выражало что-то, эмоцию. Шок и какой-то вид страха. Он несколько секунд пялился на лицо Келлера, рассматривал, будто первый раз увидел, но ответного взгляда в этот раз не выдержал и снова отвернулся к окну. Келлер мог сказать, что тот не делал вид, а действительно что-то высматривал за стеклом, что было особенно удивительным. Кажется, тайна становится все более- Вагнер: ...Записал. Сейчас приказываю выполнять последующие приказы лейтенанта Заммлера. Также передайте ему, что я поручаю ему выдать вам необходимые инструкции. Конец связи. Келлер медленно положил трубку. Келлер: ...Заммлер, значит. Заммлер резко повернулся и вжался в окно. Он сглотнул и стал смотреть Келлеру в глаза. А тот смотрел в ответ. А потом достал пистолет и направил на него. Уже не в ногу. Заммлер все еще смотрел в глаза. --- Келлер: Вижу, государство выдало вам амнистию, что же, я так благосклонен не буду. Последние слова? Может, оправдания? Заммлер: ...Я очень сожалею о том, что сделал с ними, но ничего не могу поделать. Никогда не мог. Келлер: Зачтено. Келлер нажал на спуск, но Вальтер только недовольно звякнул. Осечка. Келлер был достаточно удивлен. Его личное оружие никогда не давало осечек, он заимел привычку за ним следить. Может, патрон дали бракованный. Но, как только Келлер наклонил пистолет чтобы осмотреть и перезарядить, он с громким хлопком выстрелил в стену. Не осечка, затяжной выстрел, причем прилично долгий. Заммлер: У вас ничего не выйдет. Келлер: Хотите сказать, это ваших рук дело? Заммлер: Можно и так выразиться. Сумасшедший, как и ожидалось. Келлер на всякий случай перезарядил. Быстрый осмотр показал, что проблема действительно в патронах, черт бы побрал тех, кто выдал снова итальянские. Нет, он не отпустит Заммлера живым и с десятого раза, даже если потом он сам поплатится жизнью, что точно произойдет. Он снова навел на того Вальтер. Неожиданно, Заммлер перевел взгляд куда-то за спину Келлера. Келлер хотел было оглянуться, но не успел - его оглушили прикладом по голове.