Книга 1. Свобода воли - это иллюзия

      На другой стороне Страны Воды, туда, куда ещё не дошли слухи о городе Ода, двое путников сидели в одном из баров, предназначенных для головорезов. Сато подёргивала ногой в воздухе, подпиливая свои коготки, когда Кисаме заливал в себя очередную кружку пива, звучно ставя её на стол:       — Может, закругляйся? Я тебя тащить не буду, — фыркнула шаман, замахав перед товарищем указательным пальцем. — Слышал?       Мечник, видно, переживал последний бой и в раздумьях решил напиться. Посмотрев на девушку, сидящую напротив, он заметил, как она клацала пальцами в воздухе, но внезапно осеклась, когда в глазах Хошигаке блеснул опасный огонёк. Было уже поздно: он схватил её за руку, удерживая ладонь достаточно сильно,       — Ты чё творишь? — завопила шаман, ошарашенная странным поведением напарника. — Если вздумал меня убить, ты это… помни, кто тебя спас! Да, вот… — запинаясь в своих словах, она безуспешно пыталась выдернуть руку.       Мечник молча склонялся ближе, удерживая её запястье. Шаман замахала свободной рукой в воздухе, смущённая его близостью:       — Аааа… да что ты так смотришь?!       Он, не отвечая, перехватил её вторую руку. Сато только пискнула, когда он сложил её ладони вместе и крепко сжал своими руками.       — Зачем спасла меня? Ответь, пожалуйста.       Такого тона от Хошигаке она ещё не слышала, он поразил Сато ещё больше. Слово «пожалуйста» звучало так, словно его произносить было против правил.       — А… — открыв рот, она на секунду задумалась, а потом замялась: — Кхм. Ну… ты ведь зачем-то спас меня, я не могла не отплатить тем же.       Её ответ, видно, не удовлетворил мечника. Нукенин не сводил с неё взгляда, не не дрогнув при этом ни одной мышцей лица.       Сато стало не по себе. Хотелось убежать. На эмоциях она выпалила:       — Да не могла я тебя там оставить! Не могла! Ощущение было, что умрёшь. Я увидела твоё будущее и просто не могла поступить иначе! — она опустила голову, тяжело дыша. — Просто… ты спас меня. Никто так не поступал. Ты ничего не попросил взамен. Я знаю, что наши отношения не лучшие, и напарники мы паршивые, но…       Договорить она не успела: одним движением Кисаме потянул её руки к себе и обнял.       Подбородок Сато оказался на его плече, а зелёные глаза расширились. Она отчётливо слышала биение его сердца.       — Ты спасла мне жизнь. И теперь, если я скажу, что обязан тебе, ты станешь отрицать. Поэтому просто знай: ты всегда сможешь положиться на меня. В любой ситуации, при любых обстоятельствах. Во что бы ты ни вляпалась, я тебя вытащу, — его голос звучал спокойно и уверенно.       Сато была растеряна и обескуражена. Они сидели так несколько секунд, а затем спокойно отстранились друг от друга, сделав вид, что ничего не произошло. Но этот разговор запомнился обоим.       Через некоторое время они вернулись в комфортное для себя состояние.       Сато разом уселась на стол, ловко выхватила кружку из рук напарника и крикнула официанту:       — Это последняя!       Посмотрев на Кисаме с усмешкой, она начала пить хмельной напиток. Мечник, осматривая её с ног до головы, едва выразил досаду, когда она поставила кружку на хиленький деревянный стол.       — Собирай монатки и на выход! Нам ещё этого Утконоса ловить!       Спрыгнув со стола под взгляды посетителей, шаман вышла из бара. Кисаме же взял Самехаду и плащ, оставил пару купюр на столе и направился вслед за несносной напарницей, выдохнув:       — Ведьма.

***

      Пройдя весь город, Кисаме пытался узнать о местонахождении джинчурики, наблюдая, как расслабленно ведёт себя Сато, бегая по разным магазинам на ярмарке в городке Номуяси, неподалёку от селения Скрытого в Тумане.       — Хватит уже, мы тут миссией заняты, — выпалил мечник, останавливая девушку, которая решила побежать в очередную лавку.       — Чё? Ты значит бухал там, а я тебе ни слова! А как я гуляю, так всё, виновна, — драматично уложив руку на грудь, возмущаясь.       — Да что за концерт? Мы джинчурики ищем, вот найдём — и гуляй сколько хочешь, — сдерживая эмоции, дабы не нарваться на очередной скандал с шаманкой.       — Прямо сколько хочу? Слово даёшь? — глаза Сато опасно сверкнули. Сейчас она была похожа на игривую кошку, которой протянули клубок ниток.       — Да, до появления Итачи-сана и Каори, сколько хочешь, — положив руку на меч, дал слово нукенин.       — По рукам! — Мари с хлопком опустила ладонь на плечо напарника, что было сложновато с учётом разницы их роста, он был значительно выше её. — За мной! Сейчас найду твоего Утконоса. — Подняв победный кулак к солнцу, шаманка зашагала в один из мотелей, виляя бёдрами так, что все на улице пускали слюни при виде неё.       — Утаката он, — вдогонку поправил слова напарницы мечник и пошёл следом.       Они сняли небольшой номер с минимальным набором удобств, но он им был нужен не для ночлега.       Уголки губ шаманки изогнулись в предвкушении, и она начала командовать:       — Кровать отодвинь подальше, мне нужно место для огня.       — Огня?! — нукенин искривился в недопонимании.       — Меньше слов, больше дела, ты просил — я делаю. Ты ведь ещё хочешь найти этого Утконоса?       — Утакату… и да, он нам нужен, живым, — мужчина закатил глаза, но не вступил в спор, передвигая мебель, как ему наказывала напарница, которая уже ощущала сладкий вкус победы и повиновения, чуть ли не танцуя на месте.       Подхватив с полки пару книг, она уселась пятой точкой на пол и тут же кинула литературу в середину комнаты, зажигая огонь кремнием из сумки.       — Сядь напротив.       Хошигаке подчинился, с недовольным видом сев напротив шаманки.       — Сиди молча.       Он и так молчал, но пожал плечами.       Затем Сато прикрыла глаза и рывком сняла с себя астрагалы. Они посыпались на пол, и девушка начала судорожно их перебирать, раз за разом перекладывая, а некоторые из них бросая в огонь. Так продолжалось пару минут, пока она не распахнула ядовито-зелёные глаза и уставилась на пламя, просунув туда руки, дабы вынуть кости. И вновь её ладони были покрыты лишь золой, а угасающий огонь никак не причинял ей вреда.       В голову Кисаме так и просился вопрос:       «А сжечь её вообще возможно?»       Но от этих крамольных помыслов его отвёл вскрик Мари:       — Есть!       Она ядовито усмехнулась, облизнув губы в предвкушении:       — Ты сразишься с джинчурики через два дня под горой Кацураги. Нам туда-сюда как раз хватит времени погулять, к горе идти чуть больше суток, поспим, и можно в путь, а после я хочу погулять по самому красивому городу этих земель.       Сато вскочила на ноги, чуть ли не пританцовывая, но вот вид мечника был озадаченным:       — Значит, мне нужно драться с Утакатой. Что ж, — в миг тот посерьёзнел.       Это не скрылось от внимания шаманки:       — Да чего ты? Ты его одной левой, — выставляя кулаки то вперёд, то в бок, видимо, показывая пример будущей стычки. — Там быстрый бой, мальчишка проиграет, я тебе зуб даю, — задумавшись на мгновение, — только не свой.       Далее он равнодушно молчал, видимо, ушёл в свои мысли, ровно до того, как Сато не объявила, что идёт спать.       Шаманка лежала на постели ровно до полночи, но всё-таки чувствовала, что напарник и не думал ложиться, он просто уставился в стену, постукивая пальцами по рукояти своего меча.       Мари уселась на пятую точку, зашуршав одеялом, а затем уставилась на фигуру, сидящую в кресле:       — Ты о чём там думаешь? Не спится?       Сонно спросила девушка, потирая кулачками глаза.       — Спи, я посижу пока, не устал.       — Чушь! — возмутившись. — Ты устал. Столько драться… Да будь ты хоть равен по силе джинчурики, всё равно отдыхать нужно.       Странный всплеск заботы от напарницы заставил его голос стать мягче:       — Переживаешь? Не стоит, я не усну. Кошмары мучают.       Чересчур откровенно сознался он.       Сато хотела отругать его за попытку уклониться от ответа, но столкнулась с правдой. Она не нашла лучшего решения, как подойти к напарнику и сесть в одной ночнушке на подлокотник кресла, пятой точкой подвинув Самехаду, который даже не прорычал. Это привлекло внимание мечника. И тот слегка удивился такой реакции меча, но затем посмотрел на сонную шаманку.       — Рассказывай. Я спец в кошмарах. Мне либо снятся они, либо ничего, — девушка уложила указательный палец на губы и задумчиво протянула: — Нууу, или предсказания. Бывает и так.       Лицо Хошигаке выражало раздумья. Он выдохнул и покачал головой:       — История долгая. Ты не любишь такие.       Но Сато упёрлась:       — Я хочу послушать. Тогда сделай покороче.       Сейчас она вела себя так просто, что он не смог не улыбнуться, но что-то печальное накрыло его улыбку, заставив сглотнул горечь в горле:       — Я знал Утакату ещё до того, как он стал джинчурики. Возрастом он был как Юна. Ему было три года. Ни отца, ни матери, только его наставник. Они переехали в деревню Скрытого Тумана. Тогда он познакомился с Юной и мной.       Мари не хотела перебивать, но всё же решилась спросить, очень робко, как для её характера:       — А Юна… кто это?       От вопроса сердце Хошигаке заболело и отдало резким ударом по рёбрам внутри груди:       — Я очень давно не говорил это имя. Юна — это моя младшая сестра. Шаманка охнула. Изумление выгравировалось на её лице. Она хотела было спросить, где же его сестра теперь, но чувствовала, что этого делать не стоит, как и перебивать его.       Он тяжко вздохнул и продолжил:       — Утаката и Юна были одногодками и очень сдружились. Всё детство они провели вместе. Я уже тогда был мечником при третьем каге, но его вскоре убили, и пост занял Ягура Каратачи. Сладко не жилось никому. Когда Утакате и Юне исполнилось шесть лет, они пошли в академию шиноби. Я изредка тренировал их между своими миссиями. Так прошёл ещё год, и они были неразлей-вода. Да и я относился к Утакате как к младшему брату. А дальше… — не в силах больше говорить, он взял передышку, ощущая, как в ногах зародилось оцепенение, которое постепенно охватывало всё тело. Но в мгновение на его напряжённые плечи легла рука шаманки. Она придвинулась ближе, молча выражая свою поддержку.       Он начал бередить старые раны, так что должен был закончить и этот рассказ:       — Была зима. Утаката и Юна отправились к озеру вместе. Они часто гуляли там. Я как раз вернулся с очередного задания и поспешил домой. Их там не было, и я решил просто подождать, ведь через час они должны были вернуться. — костяшки побелели от силы, с которой он сжимал пальцы. — Но их не было. Я пошёл искать и, когда пришёл к озеру, то… — из глаз брызнули солёные слёзы, прокатившись по напряжённым мышцам лица. Он всхлипнул. Шаманка вдруг встрепенулась и изумлённо уставилась на мечника. — Всё озеро было расколото на куски льда. Они плавали глыбами в студёной воде. Утаката был в истерике, а когда я подбежал, он, сидя на берегу, держал в руке кусок одежды… — Он запнулся, голос стал тише. Приставив руку к губам, шёпотом произнеся, наполненные болью слова: — Это был кусочек платья Юны. Я… я не знаю, что ощущал в тот момент, когда Утаката пытался объяснить, что произошло. Там было что-то про наёмников и то, как они их встретили, — с его глаз не прекращали литься слёзы. — А потом, как они убегали через озеро. Это была весна, и лёд не выдержал, когда на него стали те наёмники. Они уже почти добежали до берега, но… но Юна… она не успела. Утаката не смог удержать её, и моя сестра… она… — Дальше он чуть не захлебнулся в слезах, стараясь вдохнуть воздух. — Её тело нашли спустя пару суток. А тех наёмников я убил лично, каждого. А потом… я просто сбежал из деревни.       В груди Сато поселилось что-то такое, от чего она безропотно притянула голову мужчины к себе, уложив её на свою грудь. Была ли это жалость? Нет, шаманка не жалела его. Она просто хотела разделить с ним горе потери. Сейчас ей этого хотелось, ибо она знала, что такое одиночество.       Потом слышны были лишь тихие всхлипы, вырывающиеся из его груди.       Погружение в прошлое оказалось болезненным:       «Теперь судьба решила столкнуть их снова и предначертала отобрать жизнь того мальчика. Судьба и впрямь жестока».       Она успокаивающе покачивалась из стороны в сторону, давая время пережить ту боль, что скопилась внутри. Когда он успокоился, сама она не заметила, как это произошло, потому что крепко обнимала его. Но сонливость и сопереживание выбили девушку из сил. Шаманка находилась в полусонном состоянии, пока он не позволил ей уснуть на себе, а после, очень аккуратно, перенёс её на кровать. Сам, потеряв немало моральных сил, он расстелил футон и лёг возле кровати, где уже спала напарница, задержав взгляд на её расслабленном лице.       Утро выдалось, мягко говоря, болезненным, ибо едва поднявшаяся с кровати шаманка тут же перекинулась через тело, которое лежало перед кроватью:       — Мать твою ж, да как так можно спать на полу посреди комнаты! — Её вопли вынудили мечника полностью проснуться и ответить:       — Всё, всё, не ори с утра пораньше, — с какой-то насмешкой выдал Хошигаке.       Разъярённая пробуждением напарница повысила голос пуще прежнего:       — Сама решу, когда мне орать! Поднимай свою тушу, у нас дел по горло! Ты посмотри, какой-то там второсортный мечник будет мне тут указывать! — Размахивая руками, она металась по комнате, свирепея всё больше.       Кисаме не сдержал удовлетворённой сонной улыбки. Как бы там ни было, он ощущал лёгкость и бодрость во всём теле, поэтому блаженно прошептал себе под нос:       — Люблю женщин в гневе.       Но через секунду её вопль стал приближаться:       — Чё ты там вякнул? Вставай, а не то… — Сато угрожающе взялась за рукоять Самехады, намереваясь либо поднять меч, либо потащить за собой.       Мгновенно Хошигаке подорвался с футона и, в одних трусах, ринулся защищать меч:       — Что ты, что ты… не трогай его! — выпрямившись во весь рост, защищая своё оружие.       — Думаешь, твой грозный вид в трусах меня напугает? — прокричала шаманка, тыкая пальцем в лицо мужчине, до которого, естественно, не дотягивалась.       Но он не нашёл ничего лучше, чем ответить:       — То, что нас не пугает, может завораживать, — и расплылся в дурацкой улыбке, наблюдая изменения в каждой мышце её лица, в уме считая: «Три, два, один…»       — Ах ты ж, никчёмыш! — задыхаясь от недовольства, она хотела прибить его, как только догонит.       Один из них отчаянно спасался бегством, захватывая свои вещи на ходу и стараясь в таком же темпе их натянуть, а вторая, так же отчаянно, пыталась догнать его и влепить оплеуху. Оба перескакивали через мебель и вещи вокруг, устраивая настоящий бардак и шум. На протяжении всей погони они спотыкались, и под конец Сато уже пошатывалась, тяжело дыша.       Кое-как они всё же выбрались из мотеля. Мечник получил подзатыльник, и оба направились в чащу густого леса, к горе Кацураги.