Книга 1. Свобода воли - это иллюзия

      Дни проходили быстро, сменяя друг друга. Какаши отправился на какое-то задание вместе с Тензо, Цунаде всё ещё не возвращалась, поэтому оставались лишь тренировки с Итачи, которые оказались весьма полезными.       — Ещё раз, — заявил Учиха.       Итачи стоял наготове с активированным шаринганом, наблюдая за своей соперницей.       Тяжело дыша, она снова решила напасть. Каори устала повторять одно и то же снова и снова, и, закричав:       — Шана-а-а-а… — была остановлена.       Раздражающий наставник заломал её руки за спину и прижал к своему телу, прошептав на ухо:       — Дыши ровно. Успокойся и попробуй снова, твоё сердце слишком сильно колотится.       Отпустив её руки, он положил ладонь на её талию, затем медленно поднял её выше — к области груди, туда, где билось сердце. Каори показалось, что её дыхание участилось, а его губы оказались всего в нескольких сантиметрах от её уха:       — Вот так… — проговорил он достаточно низким голосом. — Ты молодец, — добавил, продолжая давить своей аурой, из-за которой становилось труднее дышать.       Хоть казалось, что гнев и пропал, но ноги начали предательски дрожать.       — Попробуй снова, — попросил Итачи. — У тебя получится.       — Не знаю… — она тихо прошептала. — Я признаю, что тебя сложно победить.       — Меня не нужно побеждать, — улыбнулся Учиха. — — Мне нужно, чтобы ты предугадала мои действия с помощью шарингана — вот и всё. Ты права в том, что я быстро двигаюсь, но и ты не медленная. Поэтому поддаваться тебе я не намерен, — изложил джонин, вновь принимая боевую стойку.       — Ладно.       Собрав всю волю в кулак Каори глубоко выдохнула и разжала руки. Это удивило Итачи: «Обычно она дерётся на кулаках», — подметил он.       Встав в стойку, которой её учил Джирайя, она с помощью шарингана начала наносить стремительные, но продуманные удары. Итачи слегка напрягся и стал внимательнее следить за её движениями. Куноичи не вкладывала в удары силу, действуя весьма необычно. Как только он подпустил её на достаточное расстояние, она внезапно замерла, вводя его в лёгкое замешательство. Сделав подсечку, от которой он проворно увернулся, она нанесла решающий удар в корпус. Они оба упали на землю, и Каори, оказавшись сверху, держала кулак наготове, восседая сверху.       — Есть! — с радостной улыбкой провозгласила куноичи. Итачи не смог удержаться от лёгкой улыбки в ответ:       — Я знал, что ты сможешь. Ты поменяла тактику боя и смогла найти удобный момент для удара.       Похвалив девушку, Учиха привстал, и их лица оказались разделены всего парой сантиметров. Его глаза, будто проникая в самую душу, словно говорили: «Я знаю о тебе всё, даже то, чего ты сама не знаешь». От него исходил чарующий аромат — сладко-терпкий запах, который заставил Каори невольно прикрыть глаза, наслаждаясь этим мгновением.       Перебарывая желание прикоснуться к ней, он стиснул кулак и медленно произнёс:       — Каори, нам нужно продолжить тренировку. Куноичи распахнула глаза, постепенно осознавая, что сидит на нём, и поспешно поднялась, мысленно ругая себя за такое странное поведение.       — Да, давай продолжим, — прерывисто ответила она.       Джонин встал и подошёл к ней ближе:       — Но прежде, нам нужно кое-что обсудить.       Учиха привёл напарницу в замешательство, но она показала, что готова слушать.       — Эти глаза способны на более удивительные вещи, чем многие предполагают, —Итачи внимательно следил за её реакцией. — В них заключено куда больше силы, нежели кажется на первый взгляд.       Сделав небольшую паузу, он произнёс:       — Ты когда-нибудь слышала о «мангёкью шарингане», Каори?       — Нет, — она отрицательно покачала головой. — Расскажи.       Кивнув, он продолжил, развивая тему:       — Это новый уровень способностей шарингана. Он более продвинутый, но в то же время чрезвычайно опасный.       — Сила всегда сопряжена с опасностью и ответственностью, — заметила куноичи. — Но откуда ты знаешь об этом?       — Знаю, — коротко ответил Учиха, поднимая её подбородок, заставляя ровно посмотреть ему в глаза. — Потому что я овладел этим уровнем.       Глаза Итачи начали меняться, и томоэ приняли форму трёхконечного сюрикена. Сенджу удивлённо разглядывала его взгляд, а затем мимолётно дотронулась до его щеки, проводя кончиками ледяных пальцев по тёплой коже.       — Ты соврала мне.       Зрачки Каори расширились, и она поспешно опустила голову. Но Итачи тут же поднял её, ясно давая понять, что его вопрос остался без ответа.       — Я… я… не совсем понимаю, о чём ты, — заикаясь, пробормотала куноичи.       — Прекрасно понимаешь, Каори, — спокойно, но твёрдо заявил джонин. — Твои глаза ведь тоже изменились.       Казалось, время застыло. Её тело начало дрожать и ослабло, а сознание, словно против её воли, открыло ту дверь, которая должна была остаться закрытой навсегда. Не в силах сдерживать себя, она разрыдалась, припав коленями к земле.       — Я… не знала, не думала, просто… когда… — срывающимся от слёз голосом произнося отрывки фраз.       Итачи присел на землю перед ней и провёл ладонями по её дрожащим плечам:       — Давай я посмотрю сам, если ты не против, — предложил он.       Подняв свои красные от слёз глаза, Каори взглянула на него и без лишних слов кивнула. Не задаваясь вопросом, каким образом он собирается это сделать, она без всякого объяснения полностью доверяла этому человеку.       Учиха мягко провёл пальцами по подбородку девушки:       — Будет не больно, расслабься.

***

      Вся Коноха была в суматохе. Шиноби Листа несли множество погибших людей. Война никак не заканчивалась, отбирая жизни у других людей и рвя души у ещё живых. В кабинете Каге, где сидел Хирузен, стояли две девушки из клана Сенджу. Затем вбежал один из Анбу:       — Орочимару-сама прибыл в деревню и сейчас находится в госпитале, — отчитался он и удалился.       В ту же минуту обе девушки направились в сторону лечебницы. Больных и раненых было несметное количество. Сердце сжималось в судороге, обе не обменялись ни единым словом, уже заметив в коридоре Орочимару.       — Где он? — в один голос выпалили девушки, едва ли подбежав к нему.       Санин положил руки на плечи Цунаде, и сразу стало не по себе:       — Мне очень жаль, — произнёс он, передавая ей в руки ожерелье, которое подарила Цунаде Наваки в день его рождения.       Не выдержав, Каори забежала в палату, закричав:       — Где он?!       Врачи, уже повидавшие горы трупов, указали на тело, укрытое белой простыней. В момент голова Каори поплыла кругом, и она шатаясь припала к кровати с телом ребёнка. Тут же послышался крик Цунаде, которая открыв простыню, схватилась за грудь, не удержавшись на ногах она упала на холодный кафель. Руки Каори затряслись, а сердце казалось остановилось, увидев обезображенное до неузнаваемости тело. Она издала душераздирающий вопль, произнося имя брата вновь и вновь.       Джирайя вбежал сразу же, подняв Цунаде:       — Иди ко мне, — проговорил саннин.       — Нет, нет, это не может быть он, — ревела Каори. — Не-е-е-е-е-т…       Внутри всё сжалось. Дыхание пропало в момент, заставляя её хрипеть, а не кричать. Сознание помутнело, и нахлынул гнев такой силы, что он начал затмевать разум. Вдруг произошёл щелчок, и глаза заболели, воспалившись до предела. Затем последовала мучительная и безликая темнота, которая укрыла своим ледяным одеялом душу Сенджу.

***

      Тяжело дыша, Учиха понимал, что в реальном мире прошло не так много времени. Куноичи в его руках всё ещё заливалась слезами, крепко держа за тёмно-синюю футболку. Прижав её голову к своей груди, он почувствовал её боль, прошептав:       — Теперь мне и правда не нужны никакие слова.       Так они просидели до того момента, когда солнце начало клониться к закату.       — Каори, — мягко прошептал мужчина ей на ушко, продолжая гладить её золотые волосы, — уже темнеет, я проведу тебя домой.       Сенджу, вставая, приняла его руку, которая в контрасте с её казалась очень горячей.       — Итачи, — слабо произнесла она, — научи меня. Я не знаю, что ты сделал, но если эти глаза помогут мне защитить тех немногих людей, которые мне дороги, я согласна, — её голос звучал тихо, но каждое слово не вызывало ни толики сомнения.       Учиха кивнул, выражая своё согласие.       Остальную дорогу до самого дома они шли молча, пока Каори не завязала разговор:       — А как ты понял, что я тебе, ну, не правду сказала?       Итачи хмыкнул, слегка подняв голову вверх:       — Возможно, я просто почувствовал, — отвечая вопросом на вопрос.       — А если серьёзно? — не поверила ему куноичи.       — Ну, ты всегда, в детстве, когда пыталась кого-то обмануть, не могла этого сделать и отвечала неточно. Твоя прямолинейность выдала тебя. Ты не умеешь врать, Каори Сенджу.       — Значит, это мой недостаток, раз я попалась тебе? — уточнила она.       — Нет, напротив. Хотя это спорно. С одной стороны ложь никогда не позволит увидеть себя настоящим, а с другой — она ведь может спасти жизнь и не одну, поменять многое местами. Ложь может быть решающим рычагом в многих ситуациях.       — Значит, ты себе врёшь?       Удивившись её ходу мыслей, он улыбнулся:       — Смотря в чём.       — Расскажи, — потребовала Сенджу.       Итачи громко рассмеялся:       — Почему я должен рассказывать тебе то, что даже я предпочитаю не вспоминать? — улыбаясь её наивности и детской прямоте, он сам не замечал, как сейчас его ничего не беспокоило.       — Возможно, потому что другие люди помогают нам справиться с проблемами, — она сделала паузу, а затем продолжила. — Ведь если мы пытаемся со всем справиться в одиночку, то ничего не получится. Мы достигаем успеха только тогда, когда работаем в команде, — она произнесла это, казалось, голосом своего сенсея.       — Каори. Как-нибудь в другой раз, — и, к своему глубокому удивлению, Учиха щёлкнул двумя пальцами по лбу девушки, стоящей перед ним.       — Эй, — недовольно возмутилась она, потирая лоб.       — Прости, не сдержался, ты очень напомнила мне Саске, — пожал плечами джонин.       Она опустила глаза в пол:       — Может, расскажешь о своей жизни за те два года?       — Уже поздно, Каори.       Итачи пересилил себя, чтобы не остаться с ней подольше. Рассказать всё, что он думает, планирует, о чём жалеет, и расспросить её обо всём на свете.       — Ясно, ну тогда увидимся завтра, супер-сильный Учиха, и ты мне расскажешь свои секреты.       Лучезарно улыбаясь и махая, она уже заходила в дверь своей квартиры.       — Спокойной ночи… Каори, — неторопливо прошептал он ей в ответ и покинул ту улицу.

***

      Небо было, на удивление, пасмурным, а в воздухе витал запах грозы. День норовил быть дождливым. Однако на полигоне тренировались двое:       — Да ты когда-нибудь сдашься? — протестовала Каори, вся вымученная, в потёртой одежде, с растрёпанными волосами.       — Не сегодня, прости, — с улыбкой комментировал Учиха. — А я погляжу, ты уже готова сдаться?       — Нет, просто ты не можешь научить меня более серьёзным вещам, — едко улыбнувшись, она бесстыдно посмотрела в глаза соперника.       — Ну тогда, — в аристократичной манере сказал Итачи и вмиг очутился возле своей ученицы, — поиграем по-взрослому, если ты настаиваешь.       — Я готова, — с гордым видом и отнюдь не заниженной самооценкой заявила куноичи.       — Научить тебя использовать твою силу, — начал он, — стоило бы с того, чтобы вызвать её, — подойдя к ней и сложив руки за спиной, — ты ведь известна тем, что овладела полным контролем чакры в весьма юном возрасте. А теперь докажи мне это на деле, Каори Сенджу.       Его уверенность и провокация сыграли на ура, и в следующую минуту Каори уже активировала мангекью шаринган, познавая всю мощь той силы, которая была скрыта глубоко в её разуме.       — Прекрасно, — утвердил Итачи, — но я должен предупредить тебя. Если ты хочешь овладеть этой силой, придётся кое-чем пожертвовать, — пристально глядя в её шаринган, он добавил: — Я должен буду проникнуть в твоё сознание, чтобы показать тебе всё изнутри. Иначе на такие тренировки уйдут годы, а так я смогу контролировать твоё восприятие времени, сокращая процесс обучения в разы. Но при этом смогу увидеть некоторые аспекты твоей жизни.       Девушка замерла на месте и ужаснулась:       — Что? Ты сможешь увидеть мою жизнь, как долбанный фильм?       — Да, если такая трактовка тебя устроит, — подтвердил её догадки Учиха.       — Не устроит, я не согласна.— Ты не можешь просто впихнуться в мои мозги и всё там переворошить.       — Я не буду тебя заставлять, — покачал головой джонин и добавил: — Но тогда можешь забыть о быстром результате.       Каори, опустив голову, глубоко задумалась. С неба понемногу начал спускаться дождь. Итачи присел на землю и закрыл глаза, наслаждаясь прохладой весеннего дождя. Услышав, что девушка уселась прямо перед ним, он открыл глаза и услышал её слова:       — Согласна, — уверенно отрезала она, в упор глядя на его расслабленные, до дрожи красивые черты лица.       — Уверена? — решив уточнить, приоткрывая глаза. — Я смогу увидеть то, что ты бы не хотела рассказывать мне.       Глубоко вздохнув, она согласилась.       — Да, но, — запнулась куноичи, — если ты используешь это против меня, я отомщу тебе самым неприятным и гнусным образом, который только смогу придумать.       Итачи очень хотелось подогреть её азарт и спровоцировать. Словив себя на этой мысли, он не заметил, как его губы дрогнули в улыбке:       — Хорошо, тогда начнём.       Активировав мангекью, джонин глядел в янтарные глаза своей ученицы. Далее последовали долгие тренировки, затрагивая всё новые участки её памяти. Он всё же старался не поддаться искушению зайти дальше, тем самым уважая личное пространство девушки, но еле сдерживая свои необъяснимые порывы.       Вдруг, когда она полностью расслабилась, мужчина почувствовал таинственную тягу к одному участку сознания Каори и позволил себе взглянуть на события недавнего прошлого. Тёмная комната, Какаши, его неподобающая близость и размеренность, поцелуи, вздохи, прикосновения, отрывки фраз. Всё в одно мгновение пронеслось перед Учихой, который начал испытывать нарастающую ярость, что буквально текла в его жилах, и резкие стоны тонкого девичьего голоса отдавались шумом в голове. Сцепив челюсти, он вышел из её сознания, уже сам не понимая своё состояние и смешанный комок чувств, который только нарастал, защемляя дыхание и убивая последние капли холоднокровия.       — Что произошло? — удивлённо спросила Каори. — Почему ты прекратил? Всё в порядке? — переспросив уже более взволнованно.       Ярость вспыхнула как огонь, норовя уничтожить всё в радиусе нескольких сотен метров, спалить до тла, убить, прикончить этого человека. Итачи начал осознавать, что выходит из-под контроля, и молча отошёл от девушки, чтобы ненароком не навредить ей. Как вдруг почувствовал прикосновение женской ладони к своему плечу.       — Эй, Итачи, что с тобой? Ты выглядишь очень странно, — прокомментировала Каори.       В момент её руку грубо скинул Учиха, сильно сжав запястье.       — Итачи! — окликнула его Сенджу, но он будто не слышал её, лишь продолжал прожигать взглядом свою напарницу. — Мне больно, — пропищала девушка, нервно сглатывая.       Джонин словно был окатан ледяной водой от её визга. Отпустив её запястье, он отвернулся и силой зажмурил глаза, пытаясь успокоиться. В голове прозвучали слова отца:       «В гневе человек совершает самые глупые ошибки, за которые потом приходится платить».       Каори не понимала, что происходит, и не зная, что делать, интуитивно обхватила мужчину сзади, прижалась к его спине и закрыла глаза.       Дождь лил, не щадя саму природу. Земля уже вдоволь напилась слезами неба, как грянул гром и молния осветила затянувшееся небо.       Пересиливая себя, Итачи повернулся к куноичи, не зная, как ему поступить. Обвинить её он не мог, не имел права, ведь он сам не лучше, но и забыть не хватало сил.       — Каори, продолжим в следующий раз, я устал, — он соврал, ища в этих словах единственный выход.       Она крепко сжимала его тело, догадываясь, что причина кроется не в усталости. Каори хотела начать разговор, но услышала шаги в их сторону и мгновенно отшатнулась от него. К ним бежал один из Анбу.       — Саннины вернулись и вас ожидают в кабинете хокаге, — отчитался мужчина, ожидая Сенджу.       Поняв, что идти нужно незамедлительно, она повернулась к Итачи, который чрезвычайно быстро распрощался с ней, испарившись в стае воронов.