Книга 1. Свобода воли - это иллюзия

      Дорога прошла весьма удачно, вряд ли у кого-то хватило бы ума нарваться на двух саннинов и бывшую Анбу. Коноха уже была перед глазами, и снова в груди Каори возникло чувство дискомфорта и боли:       «Наваки…» — это было первое, что пронеслось в голове куноичи, как только она вошла в ворота своей деревни.       Но её мысли были перебиты словами Цунаде:       — Мы разместимся в нашем доме и прибудем как сможем, — сообщила напарнику женщина. На что саннин кивнул, завернул за угол первого дома, исчезая на многолюдных улицах.       Каори скривилась от мысли снова увидеть всех жителей деревни и внезапно выпалила:       — Цунаде, давай сбежим! Сенсей сам придумает, что сказать, а мы уже будем с тобой ехать на яхте куда-то на юг, — воодушевленно проговорила куноичи, правда веря в свои слова.       — Ох, дорогая, мы не можем, — мягко проинформировала старшая Сенджу, разбив все мечты.       — Ну тогда, — задумалась девушка и, как будто решив что-то для себя, сказала, — Пусть катятся к чёрту и терпят меня, ибо они не знают, что я могу им тут устроить, — важно вскинув руку в небо, протараторила она, как вдруг услышала голос сестры:       — Ты увидишься с ними? — тихо спросила Цунаде.       — Не знаю… — задумчиво ответила младшая Сенджу, повертев головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли. — Я хотела бы сначала надраться, а только потом к ним.       Дав сумбурный ответ сестре, куноичи зашагали в старый-новый дом, под названием съёмное жильё на время, которое Каори хотела побыстрее промотать до логического конца, всё ещё не теряя надежды вернуться в Танзаку и продолжить спокойную жизнь.       — Я с тобой, — поддержала старшая Сенджу, подбегая к сестре и, погодя, добавила, — Но сначала дела, — указывая в сторону здания Хокаге, от вида которого сердце Каори пропустило удар. Но девушка кивнула, попутно задавая вопрос:       — Цунаде, а когда приедет Шизуне? Думаешь, она оценит смену обстановки? — прямо смотря на сестру, что пожала плечами:       — Не знаю, но я очень жду её, — просто ответила саннин, приобнимая младшую, твёрдо направляясь в сторону временного жилья.       

***

      Шагая за сестрой по знакомым коридорам, главного здания Конохи, сердце Каори замирало и казалось, остановиться в тот же час:       — Когда-то здесь, — предаваясь воспоминаниям, девушка прерывисто вдохнула, ощущая, как тяжёлый камень давит в области груди, — Я была счастлива, больше, чем счастлива…

***

      — Каори, где ты, моя любимая девочка? — спросил до боли знакомый голос деда.       Малышка сидела под столом Хокаге, титул которого она превозносила до небес. Девочка рассмеялась, тем самым выдав себя, и поспешила убежать, но была перехвачена тёплыми и заботливыми руками Хаширамы.       — Ах, вот ты где, моё сокровище, — подкидывая в воздух внучку, сказал бывший хокаге.       Смеясь и пытаясь убежать, она заявила, что так было нечестно, и нужно переиграть. Улыбаясь, он отпустил свою драгоценную кровинку, которая, не прочь покомандовать, строила своего дедушку.

***

      Но тут из счастливых мыслей её выбил голос третьего Хокаге, который занимал эту должность уже долго, слишком долго. Приветствуя всех собравшихся в главном зале, девушка мгновенно почувствовала, как к горлу подступили слёзы, глядя на два лица, смотрящих на неё с каменной горы через панорамные окна зала. Лица, застывшие во времени, такие молодые и красивые — её семья. Дрожащей рукой куноичи дотронулась до панорамного стекла и произнесла их имена:       — Хаширама, Тобирама… Как же я скучаю по вам, — сжимая губы в тонкую линию, держа в узде собственные эмоции.       — Каори, пойдём, — окликнула старшая Сенджу, беря сестру под локоть.       Затем они вошли в нижний зал, закрытый от всех непосвящённых, секреты которого были известны лишь немногим. Этот зал использовался именно для важных сообщений главы. Хирузен стоял прямо, окидывая взглядом всех присутствующих:       — Добро пожаловать! — произнёс он, пригласив всех занять свои места.       Три саннина, главы кланов и несколько Анбу, которых, конечно же, не было видно, находились в каменном зале, что под основным зданием Конохи. Рассматривая присутствующих, Каори вдруг заметила знакомое лицо, которое заставило её сердце замереть:       «Мама…» — подумала девушка — «Сколько лет прошло…» — закусив губу, воссоздавая в голове отрывки прошлого.       В миг голос третьего зазвучал с новой силой, и Сенджу поняла, что прозевала половину вступительной речи старика.       — Проблема требует немедленного решения, поэтому я собрал вас здесь, — твёрдо говорил Хокаге. — Все знают, что времена стали менее спокойными…       «А когда они были спокойными?» — подумала Сенджу, закатив глаза, но продолжала выслушивать речь главы:       — Стало известно о повышенной активности преступной организации «Акацуки», цели которой нам пока неизвестны. Весь мир шиноби в тревоге. Когда-то эта организация не представляла собой ничего особенного и была просто обычной преступной группировкой, но сейчас всё изменилось.       Каори, как и все остальные, внимательно слушала, но из слов хокаге так ничего и не было понятно, кроме того, что нужно оставаться на чеку, и, похоже, снова придётся работать «на благо общества».

***

      Когда этот весь супер-важный совет был распущен, с чувством выполненного долга, девушка решила осуществить свою первоочередную миссию: Опустошить бар!       Цунаде, Джирайя и этот аспид задержались в кабинете «Преподобного», и, не став их ждать, куноичи покинула здание. Как только она вышла, её остановил до боли знакомый голос:       — И куда же ты собираешься? — задала вопрос женщина с длинными чёрными волосами. Как глубокая ночь глазами, уверенной походкой, сногсшибательной фигурой, правильно поставленной речью и вообще — эталон женского образа.       — Мама… Здравствуй, — ответила Сенджу, разворачиваясь лицом к женщине, что обманчиво мило улыбнулась:       — Может, зайдёшь ко мне? — дружелюбно спросила Кирин.       — Ох, знаешь, у меня тут, ну как бы... — прокашлявшись, совсем не хотя завязывать разговор с матерью, — Планы на вечер.       — Я думаю, твои планы подождут, — с улыбкой, подобной ангелу, она возразила.       Хотелось убежать, но выбора Сенджу особо и не давали. Смирившись со своим положением, она кивнула:       — Ладно, Кирин, я думаю, смогу зайти ненадолго.       По дороге к родительскому дому между ними царила тишина, которую можно было разрезать ножом.       — Чего остановилась, дорогая? — вдруг спросила Кирин.       Сенджу застыла на месте, качая головой:       «Слишком много воспоминаний, слишком…» — пронеслось у неё в голове, но, в противовес мыслям, она высказала:       — Ничего, я уже иду… — поспешив догнать.