Отреченный

Саша закатил глаза и отпихнул чрезвычайно глупо пошутившего Илью в сторону. В ответ раздалось сдавленное хихиканье. Аня вскинула брови, просовывая пуговицу в петлю и застегивая белую шубу на шее. Ей вручили заточенный кол, и девушка чувствовала себя немного неуютно, сжимая его в руках. — Это точно хорошая идея? — поинтересовался Саша. — В смысле, серьезно, ты хочешь начать сразу с этого? — А с чего ты предлагаешь начать? — вдруг встрял Эксайл. — С воя на Луну по нотам? Лёша у нас большой мальчик, он справится. В конце концов, если она начнет с этого и добьется больших результатов в избавлении нашего Лёши от темного злобного духа, то флаг ей в руки. — Ты шутишь, верно? — блондин закатил глаза. — Охота — это не то, с чего стоит начинать. — Хочешь сказать, что ты не веришь в его силы? — Я ничего такого не говорил, — вскипел парень. — Я имею в виду то, что у него никаких еще симптомов не проявилось, а ты уже тащишь его пробовать какие-то новые способности. Может быть, мы успели прервать ритуал вовремя, и он вообще не обратится никогда. Он старался игнорировать улыбку Ильи. Это не была та улыбка, которой заканчивалась каждая его шутка, — это была специальная нервная улыбка для того, чтобы перекрыть напряжение, отзывавшееся в каждом жесте. В трясущихся пальцах, которые парень спрятал в карманы куртки, во взгляде, бегающем из стороны в сторону. Уголки губ подрагивали. Он не хотел улыбаться. Но он заставлял себя. Сашу это крайне возмущало. Он не хотел думать, что больше ничего сделать нельзя. Потушить его исключительно агрессивный настрой да глуповатую улыбочку смогла Аня, которая вдруг одернула полы белоснежной шубы и внимательно оглядела друзей, останавливаясь на Саше. Тот сглотнул, вскидывая брови в немом вопросе. — Ты сам себя пытаешься успокоить, не так ли? — буркнула девушка, на что блондин только и успел, что открыть рот, собираясь что-то сказать. — Ты прекрасно знаешь, что это не так. Он замялся, делая шаг назад. Илья попытался подбодрить друга и хлопнул его по спине. Девушка переложила кол из одной руки в другую и покачала головой. Чего она не терпела, так это когда лезли в ее систему воспитания. Она должна была открыть в Лёше волка, чтобы показать душе внутри него силу физическую и духовную. Если этот предок только нос высунет, быть может, получится его схватить. Такая тактика — и сейчас другого плана у них нет. Приходилось идти на жертвы. Больше всего страдал как раз Лёша, будучи сосудом, которым все вертели в руках и за сохранность которого так сильно переживали. Самого Лёши рядом до сих пор не было. — До скольки примерно вы будете охотиться? — Саша поджал губы. — Ну, как дело пойдет. Как Лёша его погонит, — она тяжело вздохнула. — Не пугайтесь, если не вернемся до темноты. Я знаю, что где-то здесь бродит достаточно крупная добыча. Если удастся перехватить ее, будем долго нести. — Ладно, хорошо, — Саша постарался убавить степень своего волнения. Постарался. Возникло неловкое молчание. Аня продолжала стоять, сжимая в руках деревянный кол и сверля взглядом дверь. Она даже не смотрела в сторону окна, за которым можно было увидеть медленный снегопад. Мягкие хлопья врезались в стекло, собирались на подоконнике. вместо этого она посмотрела на лестницу. Тяжелый скрип ступенек — Лёша обходил дыру, в которую провалился несколько дней назад. Он спустился и оперся о перила, переводя дыхание. Выглядел неважно — лицо у него побледнело, на лбу выступили капельки пота. Сделав пару шагов, он натянул точно такую же нервную улыбку, какая была на лице его друга уже несколько минут. Мимо Саши не ускользнуло то осторожное движение, каким брюнет утер лоб. Пару секунд его лицо кривилось от боли, но вот он уже спокойно переступает с ноги на ногу, словно ожидая чего-то. Неубедительно. Так посчитали друзья. Аня только сурово поджала губы. Она теперь не была похожа на ту загнанную в угол девчушку, какой они увидели ее вчера. Теперь она была готова работать над проблемой. — Что это с тобой, Лёша? — Илья нахмурился. — Залихорадило или еще чего? — Его организм пытается привыкнуть, — резко ответила девушка. — Все нормально. Самое время для начала охоты. — Подожди, что? — Парадеевич вытянул руку, не пуская парня к девушке. Брюнет только тяжело вздохнул, пытаясь отодвинуть друга в сторону, но тот не собирался даже с места двигаться. — Хочешь сказать, что вот это вот — нормальное состояние, и он не бухнется в первый же сугроб от изнеможения? — Саш, дай пройти, — попросил он. — Я хочу побыстрее с этим закончить. — Ты шутишь? — зашипел на него блондин. — Я тебя никуда не пущу в таком состоянии. Это чертово сумасшествие. Он вдруг вспомнил прошлую ночь, когда ему удалось стать свидетелем откровенного разговора Лёши с Аней. Он все еще чувствовал некоторую обиду. Друг ничего не сказал ему по поводу того, что у него что-то болит. Соврал, а потом выяснилось, что он все это время терпел. Это настоящее издевательство над собой и друзьями, и Саша все еще не мог смириться с таким поступком. Он просто его не понимал. Парень чуть воздухом не подавился, когда Лёша резко отпихнул его руку, делая несколько уверенных шагов к Ане. Саша почувствовал, как эмоции хлынули от самого сердца, обжигая горло. Щеки вдруг покрылись румянцем, но он не стал отворачиваться. — Хочешь идти? — Да, хочу. — Ладно. Но потом не жалуйся, — Саша нахмурился. — Бегать за тобой надо, когда ты сам себя не бережешь? — Эта тварь сожрет меня изнутри, если я ничего не сделаю — этот факт ты упускаешь, да? — рявкнул он в ответ. — Как бы мне сейчас ни было хреново, я хочу сделать хоть что-нибудь. Попробовать выманить его наружу. Ему нужно хорошее тело — он его получит. Грозный и страшный волк? Что же, пожалуйста. На секунду после его слов воцарилась полная тишина. Саша пялился на Лёшу, не веря собственным ушам. Ладно, пускай так. Пускай. Он смирится со всем этим, попробует. — Если ты до сих пор думаешь, что это все — какой-то большой и страшный сон, то проснись. Это чертова реальность. И я пытаюсь исправить ситуацию. — С чего ты взял… — Аня, уходим, пока мне еще хуже не стало. Саша проводил недоуменным взглядом ребят. Девушка, обернувшись, постаралась продемонстрировать мягкую успокаивающую улыбку на прощание, но у нее это вышло хреново. Да и Парадеевич уже не смотрел — он сверлил взглядом пол. Стоило двери закрыться, как Илья присвистнул. — Вот такого вот поворота я никак не ожидал, — только и добавил он. — Это отвратительная идея, — сделал вывод Саша, скрестив руки на груди. — Если с ним что-нибудь случится… — Зря мы Аню с ним отпустили. — Не доверяешь ей? Все еще не доверяешь ей, да? — затараторил Саша. — Тогда какого черта ты ей позволил уйти?! — Хочешь, чтобы я пошел с ними? — вдруг выпалил он. — Оставь это. Сейчас мы ничего не можем сделать. Блондин прикусил губу, напряженно размышляя. Он сверлил взглядом дверь.— Хочу сам пойти. И пойду. Парень вдруг сорвался с места, хватаясь за куртку, висящую на крючке около двери. Друг перехватил его за руку и резко оттолкнул в сторону. Парадеевич краем глаза заметил в окне два темных силуэта. Аня вытянула руку, указывая в сторону леса. — Ну вот уж нет. Посмотри в комнатку под лестницей. Там куча барахла. Есть и чего по мелочи. Всякий металлолом, проводки какие-то, остатки приборов. Это все на нас, понял? Я буду разбираться в тех чертовых сундуках и пойду посмотрю, что у нас там по припасам, надо все посчитать. Ясно? Саша принялся нервно жевать губы, размышляя. Мысли в его голове носились бешеным ураганом — думать нужно было срочно, потому что чем больше они медлили, тем дальше уходили Лёша с Аней и тем меньше был шанс их нагнать. — Ты остаешься здесь, Саша. Волки за нами вряд ли заявятся — девственностью от нас и не пахнет. Так что можем возиться здесь, сколько пожелаем. — Дурость. — Это тебе так кажется. С чего ты такой упертый? Нервишки шалят? — Хватит. Ты так говоришь, будто сам все происходящее одобряешь, — он заставил себя отвернуться. — Не удивляйся потом, если я всю вину на тебя свалю. — Ох, как это мы заговорили. А ты у нас из тех, кто любит кого-то винить? Я ее с самого начала пристрелить хотел, между прочим. — Это другое, — буркнул он. — В смысле другое?! Значит тебе можно довериться ей хоть разок, а мне нельзя? — Сейчас немного другая ситуация. Лёша еле на ногах держится. — Сейчас это не совсем он. Саша глубоко вздохнул. В полной тишине вдруг щелкнули его пальцы — он с силой сжал кулаки. Илья скрестил руки на груди, готовясь приводить новые аргументы в пользу того, что Саша просто распереживался и не более того. Хотя он вообще-то не замечал никогда раньше, чтобы его друг кудахтал на решения других, не смея при этом предложить что-нибудь самостоятельно. Блондин бросил раздраженный взгляд на выход из дома. На куртку. На Илью. — Ладно. --Ась? — Где там твои чертовы ящики? *** Аня прикрыла глаза, резко выбросив руку в сторону и останавливая парня. Тот недоуменно прищурился, словно пытаясь поймать ту же волну, на какой была девушка, но все, что он получил, — это колючие снежинки на нос да нервное подергивание кончиков пальцев. Уголок глаза дернулся. — Что ты делаешь? — осторожно спросил он. Он продолжал стоять, нервно переминаясь с ноги на ногу. Снег под ним хрустел и все грозился забраться в самые ботинки. Они шли по той тропе, по которой еще ни разу никто не ходил, поэтому протаптывать себе дорогу приходилось самостоятельно. Он думал, что он и двух шагов сделать не сможет, но на самом деле все было по-другому. Силы не появлялись из ниоткуда — он словно размазывал старые запасы, растягивая их надолго. Девушка еще ни слова не сказала по поводу его усталости, ничего не спросила. А он уже не мог видеть крыши домика. — Здесь нора где-то. — В той стороне? — он ткнул пальцем чуть поодаль, немного корректируя направление, в котором указала девушка. Резкий ветер сдул свежие снежинки с покрывшегося льдом слоя снега. Она широко распахнула глаза. — Как ты это понял? — Я просто знаю. Я охотился здесь. — Так не пойдет. Ты должен почуять это, — буркнула девушка. — Совсем ничего не чувствуешь? — Нет, — он пожал плечами, — на что это чувство похоже? — Ты узнаешь. Ты поймешь, когда это чувство ударит в голову. Главное, чтобы я была рядом. — Со мной все будет нормально? — он вскинул брови. Аня повела носом в сторону, после чего хлопнула парня по предплечью. Снег снова захрустел у нее под ногами. Брюнет проводил ее ошеломленным взглядом. Рванул следом, наступая прямиком в глубокие следы. Он пока ничего не чувствовал, но считал, что дело все в том, что он просто не знает, что конкретно нужно почувствовать. Как он может почуять что-то, если он понятия не имеет, какой именно запах от него требуется уловить. Все, что у него было, так это туманные намеки от единственного наставника, нарастающее беспокойство и дрожь в коленках. А также головная боль и прочего по мелочи. Он опустил взгляд на белое покрывало и сдержал тяжелый вздох. Шаг за шагом. Вперед. — Ты его слышишь? — раздался вдруг голос девушки. — Что? — Ты слышишь тот голос? В голове? Только честно. Мне нужно это знать. — Я бы не соврал тебе. Не слышу. С утра не слышу. Это странно. — Странно в каком смысле? — Непривычно. Я научился игнорировать тихое бормотание на заднем плане, — Лёша поджал губы. Он не думал, что это можно говорить вслух, потому что понятия не имел, сколько может услышать дух. Но прятать это было бесполезно — они уже связаны, поэтому не обязательно что-то говорить, чтобы поставить древнего волка в известность. Ему не было так страшно наверное просто потому, что он не до конца осознал всю серьезность ситуации. Это сделать могла, пожалуй, только Аня — да и то лишь потому, что она была в курсе того, с чем столкнулась. Он лишь поддерживал ее энтузиазм. И все ждал того момента, когда проснется. — Ты привык к нему, — девушка вздохнула, — наверное, поэтому у тебя голова и разболелась. — Это… — Да. Теперь тебе будет немного тяжеловато некоторое время привыкать к тишине. Но он вернется. — Даже не знаю, радоваться мне или нет, — буркнул он. — Как много информации он получает из внешнего мира? — Все, — она на секунду приостановилась, снова покрутила головой, оглядывая округу, после чего резко сменила направление и пошла вправо. Парень только хмыкнул, прежде чем уверенно двинуться следом. — И он в курсе… — Нашего плана? Да, конечно. Но он попытается нас перехитрить. Обязательно попытается. И начнется борьба. Борьба за твое тело и душу. Глаза Лёши округлились. Он нервно сглотнул, пихая руки поглубже в карманы. — Но ты не переживай. Я сделаю все возможное. Да и твои друзья тебя в беде не бросят. — Рад знать, — он издал тихий истеричный смешок и мигом прикрыл рот кулаком. — На кого мы идем? — Я чую раненое животное. Если почувствуешь что-то — дай знать. — Без проблем. Лёша сказал «без проблем», хотя в груди таилось чувство отчаяния, приправленное ноткой раздражения. Он был уверен, что ничего не почувствует, и вся охота в итоге окажется на плечах девушки. Парень понятия не имел, что конкретно она будет делать — сразу обратится в волка или же пустит в ход копье. Брюнет делал шаг за шагом, по максимуму вдыхая холодный воздух и пытаясь распознать в нем нотки хоть какого-нибудь аромата. Головная боль все еще ударяла по вискам, но возвращаться с пустыми руками он ужасно не хотел. Запасов у них было предостаточно, и теперь от его успеха не зависела жизнь группы, однако это можно утверждать, если говорить только о еде.За хорошее поведение темного существа в нем никто ответственности нести не мог. Он снова повел носом в сторону, когда ему на секунду показалось, что в воздухе кроме морозной свежести есть что-то еще, но ему, к сожалению, действительно только показалось. Глаза уже болели от яркости снега. Небо здесь было не такое, как в городах зимой. Никаких тебе толстых слоев облаков. Вся эта галерея деревьев в светлых одеяниях, горы, толстенный слой снега да минусовые температуры в придачу его уже совсем не радовали. Более того, он считал, что еще чуть-чуть, и его начнет тошнить от этого пейзажа. Его, конечно, и без этого мутило, но скоро его точно вывернет наизнанку прямо в какой-нибудь сугроб. Лучше бы он уломал Илью на какие-нибудь курортные острова. Пока на них накопишь, так и, глядишь, вся жизнь пройдет. Но зато выживешь. Лёша устало вздохнул, погружаясь в свои мысли с головой. Теперь ему было гораздо легче просто думать, никто не мешал, не перебивал. Но при этом даже в своих размышлениях было как-то не особо уютно. По факту — его просто подслушивали. Каждое ваше слово может быть использовано против вас. Проблема только в том, что контролировать, что говоришь, гораздо легче, чем контролировать то, о чем думаешь. И он ну очень боялся подумать что-нибудь не то. Парень шел след в след уже чисто на автомате. Аня вдруг остановилась, из-за чего он врезался в нее, утыкаясь носом в белый мех. На секунду ему показалось, что мозги свело. Он прикрыл глаза, а когда смог, наконец, сделать по-настоящему осознанный глубокий вдох, его пальцы уже перебирали светлую шерсть. Он сделал вдох. Выдох. Шумно втянул носом воздух, улавливая аромат. В голову ударили воспоминания. Он отлично помнил, как пахли его руки после того, как он набросился на одного из волков для того, чтобы выдрать у него пару клоков шерсти. Пахли отвратительно, по его мнению: как-то кисловато, похоже на пот с примесью запашка от подгнивающего мяса. Ничем подобным от шерсти Ани не пахло. Ее белая меховая накидка пахла, словно ветка ели. Он уткнулся носом в белую шерсть и растянул губы в БЛАЖЕННОЙ улыбке. Ему на секунду показалось, что головная боль прошла. Когда он открыл глаза, он наконец заметил, что Аня пепелила его взглядом. Руки тут же выпутались из накидки, и он позволил девушке одернуть ее. Она остановилась, оглядывая его с головы до ног. Парень густо покраснел бы, будь они в доме, вот только они были на улице в минус-многовато, так что причин демонстрировать румяные щеки и так хватало. Он ожидал, что она набросится на него и отметелит колом, который все еще перекладывала из руки в руку, будто ей не терпелось использовать его. — Почуял? — А? Наверное. Это то самое? — он вскинул брови. — Это мне нужно искать? — Ты можешь себе представить, как пахнет раненое или больное и умирающее животное? Он неопределенно пожал плечами. — Горьковатый запах. Будто гниет, — она прищурилась. — Тот волк, который был на фабрике, — вдруг выпалил брюнет. Он очень не хотел этого говорить, но все равно сказал, — от него так пахло. — Какого волка ты имеешь в виду? — Я видел много волков. Не уверен, что различаю их между собой. Ты можешь мне объяснить, что случилось на фабрике? И до этого, на озере. Ты была там, но ты гналась за мной. — За тобой? Ты так в этом уверен? — Аня скривила лицо. — Это была серьезная стычка. Мне нужно было взять тебя живым, но волки из южной стаи посчитали, что вы достанетесь им на обед. Никто не доложил пограничникам, что мы собираемся заключать перемирие. Хочешь короче? Вы должны были все быть мертвы. — Но мы живы. — Вы легко отделались, — буркнула она, полностью поворачиваясь к Лёше. Она ткнула в него пальцем. — Мне стоило гордости и положения защищать вас и оправдываться перед волками южной стаи. Мне пришлось унижаться, чтобы они помогли мне спасти твоего друга. — Сашу? Ты говоришь о нем? — Он умирал. Я бы не успела его доставить к друидам моей стаи, он мог просто замерзнуть или умереть от чего-нибудь еще, — она нахмурилась. — Те волки. Это волки южной стаи. Сколько примерно ты видел? — Штуки три-четыре, не меньше. — Это не моя стая. Из моей стаи никто не причинял вам вреда. Это южные выродки. Беззубый Мо, — она загнула палец, — пришел к вам в дом. Он пытался расплющить твоего друга. Утонул. Кая. Вы видели ее на фабрике. Карина. Вы подпалили ей шерстку. Не знаю, жива ли она сейчас. Данила. Тот со шрамом… — От него так пахло, — он щелкнул пальцами. — Быть не может, — девушка нахмурилась. — Ты мог ошибиться? — Там была куча потрохов, так что да, я вполне мог ошибиться. — В любом случае, он — их друид. И он помог мне спасти твоего друга. — Он пытался нас убить. — Серьезно? — Илья чуть кишки не выпустил. — Чертов предатель, — рявкнула она. — Я так и знала, что он все равно будет стоять на своем. Меня рядом не было, а жаль. Я бы его наизнанку вывернула. Он должен был согласиться на мирный переговор. Теперь, если с тобой что случится, все претензии будут ко мне. Так что не смей умирать. — Очень… Мило, — Лёша сглотнул и нервно улыбнулся. Аня только фыркнула, отворачиваясь. — Я расскажу тебе о стаях позже, на следующем ужине. Думаю, что ребятам тоже будет полезно это знать. Лёша кивнул, не задумываясь о том, что девушка этого осторожного и смиренного кивка головой даже не видела. Почему-то казалось, что немое согласие витало в воздухе вместе с тонким ароматом от ели, который моментами перебивал странный запах, который кроме металлического привкуса во рту больше ничего не навевал. Парень нахмурился, стараясь ощутить все до последней капли. Он замер. Аня обернулась на секунду. — Только не говори, что ты этого не почувствовал.— Что это? — Раненый олень где-то по дороге, — она прищурилась. — Хоть что-то, кроме моего запаха, ты почувствовал? — Кровью пахнет, — буркнул он. — Это так работает? — Сейчас и выясним. Попробуй идти на запах. Деревяшкин буквально почувствовал, как слабая дрожь от волнения пробрала его с ног до головы. Парень тяжело выдохнул, заглядывая куда-то за спину девушки, словно надеясь увидеть дорожку из светящихся указателей, но все, что было за ней — это метры не протоптанных тропинок, и теперь на его долю выпало быть путеводителем. Одно успокаивало — странное ощущение, которое говорило, что Аня не позволит совершить ошибку. Она вовремя скажет, если он свернет не туда. Подсознательно парень поставил себе именно на этой точке черту финиша, словно все, к чему ему сейчас надо стремиться, — это к концу. К первой ошибке. — Л-ладно. Она отошла в сторону, махнув полами накидки. Лёша грустно проводил взглядом белый мех, почти сливающийся со снегом, после чего зажмурился на секунду. Шумно вдохнул. Выдохнул. — Не так быстро. Дыши медленнее. Он нахмурился. Аромат ели застрял у него в носу. Этот запах перебивал тонкий аромат крови. Вероятно это и было раненое животное, о котором говорила девушка. Нужно было лишь определить, где источник. Задача казалась чертовски сложной. Парню казалось, что у него в управлении была куча возможностей — просто ему никто не дал инструкции. Туманных намеков девушки едва ли хватало, и все, что оставалось делать, — тыкать наугад. Он открывал глаза, и яркость снега словно ударяла по лицу, вышибая все наводки. Он сделал один шаг. Все еще не открывая глаз. Он четко услышал, как позади хрустнул снег. Аня сделала шаг назад. — Медленнее. Медленнее не получается. Лёша шагнул наугад. Где-то запах чувствовался сильнее, где-то слабее. Если повернуть голову налево, то уловить его совсем тяжело. А вот если развернуться направо, то от контраста в носу буквально щипет. Запах крови был совсем не похож на тот запах, которым была окружена Аня. Странно, что нечто яркое он не почувствовал при первой же встрече. Он в одну секунду понял, что раньше и мир ощущал по-другому. Он не мог тогда ничего почувствовать. Интересно, как пахнет Илья? Неужели Аня действительно смогла уловить страх и волнение? Если он начнет вдруг чувствовать эмоции других людей на подобном уровне, тогда жизнь разом станет легче. Или сложнее. А как пахнет Саша? Лёша на секунду сбился, останавливаясь. Он явно уловил что-то еще. Что-то лишнее, совершенно выбивающееся из общей композиции, но что это было, он определить не мог. Аня медлила позади. — Что это? — буркнул он, не решаясь открыть глаза. Он боялся, что потеряет ту единственную ниточку, за которую ухватился. — Ты о чем? — Что-то еще. Тут есть что-то еще. — Я ничего не чувствую. — Серьезно? — он нахмурился, оборачиваясь. — Значит я ошибаюсь? — Кто знает, — девушка пожала плечами. — Иди дальше. Лёша шумно вздохнул. Он почти сбился с мысли. Ему пришлось игнорировать это нечто лишнее, от ощущения которого так и не удалось избавиться. Все, на что он нацелился, — это кровь. Тонкий аромат крови. Он пошел дальше, не замечая, как махом прибавил скорости. Он ухватился за ниточку. Он шел на ощупь, чудом не теряя равновесие. — Удержишь? — Удержу, — буркнул он в ответ, отмахиваясь. — Чего? Он продолжал двигаться вперед, зажмуривая глаза с невообразимой силой. У него даже под веками заплясали мушки. Пару раз он все же чуть не навернулся в снег, когда нога застревала в сугробе на какую-то долю секунды. Быстрее и быстрее. Точно на запах. — Лёша… Секунду. Он почувствовал, как с новым порывом ветра в лицо сердце застучало сильнее. Вдохнув глубже, он ощутил, как ниточка становится толще. Аромат гуще. А его эмоции все ярче и ярче. Рука погладила воздух, он пропустил ветер сквозь пальцы, словно попытался ухватиться за запах. Он не заметил, как волосы встали дыбом. Зато точно прочувствовал, как адреналин затопил тело. Почти перешел на бег, все чаще заваливаясь набок и отталкиваясь руками от снега, чтобы не упасть. — Лёша! Он все рвался и рвался вперед. Тот третий аромат куда-то пропал. Да и запах Ани теперь практически не ощущался. — Лёша! Парень подавился воздухом и всеми ароматами разом, когда глотку резко сдавило. Девушка потянула его за шиворот назад. Он распахнул глаза, погружаясь взглядом в голубое небо. Бухнулся прямо в снег. Аня присела рядом. — Ты зачем побежал?! — Что? — он моргнул пару раз, не отрывая взгляда от неба. Конечности словно онемели. — Здесь чужие! Ты был прав насчет третьего запаха. — Южная стая? — Южная стая, Лёш. Если они нас… — Аня! — громкий крик. Лёша захлопнул рот, стараясь провалиться под этот чертов снег. Девушка пригнулась, отчего полы накидки дернулись, частично накрывая и ноги брюнета. Раздался смешок с похрюкиванием. Где-то рядом. — Аня, выходи, котенок. Мы не обидим. Она метнула бешеный взгляд в сторону Лёши. Тот не знал, насколько он был виноват в случившемся. Вообще, он ведь почувствовал третий запах. Вероятно, это и были волки южной стаи. Да, волки. Их как минимум было двое, если судить по смеху. И они были далеко не в волчьем обличье, что несомненно радовало. Пальцы девушки сжались на деревянном коле. Она цокнула языком, хмурясь. — Кто это? — Костя и Дима, — шикнула девушка. — Котенок, ты нас зовешь? Вылезай давай, хватит этого ребячества. Мы видели и тебя, и твоего дружка, — раздался другой голос. Аня и Лёша переглянулись. Девушка тяжело вздохнула и, втыкая кол в снег и используя его как опору, поднялась, выглядывая из-за сугроба. Она не решалась схватить брюнета и поднять его, а тот вообще не понимал, где находится. Голова немного кружилась из-за того, что он достаточно долго двигался с закрытыми глазами — при этом, если верить ей, на приличной скорости. — Какого лешего вы тут забыли? — она держала кол так, чтобы его было не так хорошо видно. Лёша приподнялся на локтях. Ни Костю, ни Диму он увидеть не мог. Зато он мог их почуять. И тот третий запах — совсем не их запах. — Ты здесь не одна, верно? Выводи его, дай хоть поглядеть на местную звезду. Акцент у них был не такой яркий, как у Ани, хотя некоторые звуки они тоже выговаривали с трудом. Лёша вскинул брови, стоило девушке выругаться на незнакомом языке. Ему на секунду стало даже обидно, когда она перебросилась парочкой непонятных фраз с чужаками. Сразу возникло ощущение, что они что- то замышляют и сейчас опять случится нечто очень плохое, а Аня окажется каким-нибудь предателем. — Вы охотитесь на моей территории, — рявкнула девушка. — Убирайтесь. — Только когда покажешь нам паренька. Как его зовут? — Тебя это не касается, Костя. — Котенок, ну не бурчи. — Дима, прекращайте этот цирк. Проваливайте отсюда. И прекращай целиться в меня из своего поганого лука. Вы не имеете права здесь находиться. — Мирный договор? Ты что, сегодня родилась? Тебе зачитать по пунктам, чтобы ты усекла раз и навсегда, что теперь мы имеем такое же право на эту территорию? Новости первой свежести, добро пожаловать в новый мир. — Наверняка там указано по пунктам, что ты не имеешь права целиться в меня из лука. — Ты у нас главная дрянь в розыске. Тебя грохнуть разрешается. — Да что ты говоришь? Мы оба знаем, что тебе нужно, — рявкнула она. Лёша попытался встать, но она ткнула в него тупым концом кола, вжимая обратно в землю. — Покажи его. Я не разглядел спасителя, — принялся канючить тот, который, повсей видимости, был Димой. — Хоть одним глазком посмотрю, а? — Я порву вас на части. — Да, мы это уже слышали. И брат твой то же самое говорил. Пока его кишки по ветру не пустили. У вас все одно, у Фреймтеймеров. Лишь бы всех на части рвать, — фыркнул Костя. — Еще хоть слово о моем брате, и ты пожалеешь. На секунду воцарилась тишина. Лёша расслышал, как волки вдруг заулюлюкали. Под их ногами хрустнул снег. Аня шумно выдохнула, сжимая зубы почти до скрипа. Костяшки пальцев побелели — настолько сильно она сжала деревянный кол. Он воспользовался моментом и отдался любопытству. В конце концов, они уже его видели и уж точно успели разглядеть. Вероятно, хотят просто вякнуть пару слов. И ему к тому же казалось, что если он сию же минуту не поднимется, то его вырвет. Парень тяжело вздохнул и на пошатывающихся коленках встал со снега. Он тряхнулся, и его качнуло в сторону. Он уставился на двоих парней, стоящих на небольшой полянке. — Как тебя зовут, ненаглядный? — проворковал тот, что с луком. — Не стесняйся. Лёша глянул на секунду на девушку и вздрогнул. Та буквально пришила его взглядом. Хотя он смысла в прятках не видел — он же несся через все это поле, как угорелый. Не увидеть его было просто нереально. Когда он снова глянул на двух парней из южной стаи, в ответ на него смотрел только кончик стрелы. Он отчетливо расслышал, как натянулась тетива. Он успел оттолкнуть Аню в сторону прежде, чем стрела вонзилась в ее голову. Повалил девушку в снег под дикий гогот парней. Та тут же забрыкалась, сбрасывая его с себя и готовясь дать отпор. Стоило ей подняться, как она тут же отступила назад, махнув Лёше. Тот не сразу заметил бегущих к ним парней. Парень пониже, со светлыми волосами, вдруг одернул полы своей накидки. Он опустился вниз. Пальцы зарылись в снег. Раздался то ли хруст костей, то ли еще чего похуже. Голова дернулась в сторону. Лёша округлил глаза, наблюдая за тем, как удлиняются уши и волосы. Слишком длинные лохмы не позволили ему разглядеть, как удлиняется и темнеет морда, но зато он хорошо увидел и запомнил тот момент, когда парень перестал быть парнем. Накидка на спине словно стала шкурой. Светлые глаза блеснули, и тот, кто еще пару мгновений назад был всего лишь Костей, вдруг стал огромным волком. Когда Дима забросил лук за спину и тоже ухватился за накидку, Аня толкнула Лёшу в сторону. — Беги! — Что?! Ты с ума сошла? — Ты ничего против них не сможешь сделать, ты еще слишком слаб для такого. Просто беги, они хотят заполучить тебя, ясно? Спасайся! — Хочешь, чтобы я оставил тебя?! Вместо ответа девушка отбросила кол в снег. Дернула полы мантии, наклоняясь. Он не хотел видеть этого и на секунду прикрыл глаза, слыша странные звуки, похожие на хруст и фырчанье. Когда он снова посмотрел на место, где стояла девушка, на него в ответ глянула белая волчица. Синие глаза Ани будто стали светлее. Она мотнула головой в сторону. — Нет. Парень нахмурился. Аня раскрыла пасть, и ее рычание слилось с рычанием двух волков. Один из них запрыгнул на сугроб, за которым прятались Лёша с девушкой. Снег обвалился под его лапами, и огромная мохнатая туша начала сползать вниз. Капли слюны бухались вниз. Лёша отлетел в сторону, когда Аня пихнула его мордой в живот, отталкивая. Он чуть не погряз в снегу, но чудом сумел подняться и рвануть прочь, поскальзываясь и чертыхаясь. Позади раздалось рычание, и парень заставлял себя не оборачиваться. Он не мог бросить девушку. От резкого поскуливания в голову ударило волнение. Он бросил короткий взгляд назад. Белая волчица прижала к земле черного волка, но сверху на нее летел еще один. Что он мог сделать? Только бежать. Аня сказала, что его жизнь важна. Дима назвал его спасителем. Почему становилось так дурно? Парень снова почувствовал запах крови. Когда он свернул, обгоняя ту полянку, на которой они повстречали волков южной стаи, то его чуть не вырвало прямо на месте. Ладонью он прикрыл рот, падая на колени. Этот резкий запах теперь был настолько сильным, что отдавал даже в голову. На секунду словно тысячи иголок вонзились в самый мозг, и он повалился на землю.Пальцы ухватились за снег. Перчатки вдруг стали ужасно жечь. Парень перекатился на снегу, закрывая глаза, чтобы не видеть кровавое месиво прямо перед ним. Выпотрошенный олень. Еще один, которого они искали. Кровь была совсем свежая, вероятно, животное было еще живо каких-то минут десять назад. Сразу было понятно, что это дело рук волков южной стаи — их запах был здесь повсюду, мешался с запахом шерсти животного, с запахом его крови. Внутренности окрашивали белый снег в ярко-красный, и от этого контраста его выворачивало наизнанку. Голова закружилась, и он, попытавшись подняться, только снова бухнулся в снег, перекатываясь на спину. Взгляд его уперся в голубое небо. Он тяжело дышал, почти сипел, широко открывая рот. Воздуха ужасно не хватало. Пальцы задрожали в попытке ухватиться за молнию на куртке. Он хотел лишь немного расстегнуть ее, чтобы легче было сделать вдох. — Сдавайся. Совсем чуть-чуть. Самую малость. — Закрой глаза. Ноги дернулись, как в припадке. Он судорожно вдохнул еще раз. — Глаза, Лёша. Голубое небо потонуло во тьме и гадком, до ужаса горьком запахе. *** Саша тяжело вздохнул, потирая глаза. Он отложил в сторону разобранный пульт от телевизора — настолько старый, что это наверняка была еще первая модель. Спина у него ужасно болела от скрюченной позы. Весь стол был завален кучей хлама. Ничего годного найти так и не удалось, хотя за все это время он успел разобрать добрую половину коробки. Илья, громко чавкая, занимался серьезными исследованиями, только вот делал он это на диване, с подушками и пледом. Весь его грозный вид портили огурцы в зубах. Он продолжал листать блокнот, пестрящий непонятными надписями — причем с таким интересом, будто все понимал. Рядом лежала небольшая стопка уже изученных им книг. Саша с тяжелым вздохом уронил голову на стол. — Я устал, — протянул он. — Это бесполезно. — Совсем ничего? — он выглянул из-за книжки. — Это хреново, междупрочим. — Это просто отвратно. Ни намека на рацию. Ничего, что поможет нам добраться до спасательного пункта. — А что насчет Ани? — Чего? — Саша нахмурился. — А при чем тут Аня? Хочешь, чтобы она нас туда провела? — Наверное. — Лёшу теперь никуда не отпустят. Думаешь, они так долго над ним пыжились, чтобы потом ручкой на прощание помахать? Нет, тут все серьезно. Намечается что-то жуткое, я это чувствую. — Как думаешь, с ним все нормально? Ты замечаешь какие-нибудь изменения в поведении? — Только не говори, что ты этого не видишь. — Мы все немного раздражены. Немного хотим домой. Немного устали. — С ним что-то не так. — Ну и это правда, — Илья вздохнул, откладывая огурец в сторону. Выглядел он до смешного разочарованным, будто один разговор умудрился испортить ему аппетит на последующие несколько дней. Парадеевич отпихнул от себя коробку и тяжело вздохнул, прикрывая глаза. Он устал. От всего устал. От волков, от Ильи, от самого себя, от этого чертового снега, от мешковатых штанов и от ужасного волнения за Лёшу, которое не давало ему просто вырубиться без чувств и поспать пару часов. Он все смотрел и смотрел в окно, а Илья все чавкал и чавкал, листая страницу за страницей. Оставалось только вздыхать в унисон и тушить в себе волну переживаний. От резкого удара в дверь Эксайл чуть не выронил банку с огурчиками. В сторону грохота посыпались ругательства. Саша подскочил, тут же оживляясь. Он все думал, что же скажет Лёше, если тот не облажается и притащит какого-нибудь оленя. Или облажается и притащит с собой разочарованную Аню. Мысли крутились ураганом в голове. Но этот ураган рассыпался в пепел, стоило на пороге появится не Лёше, а Ане. Девушка, тяжело дыша, оперлась о косяк двери и завалилась в комнату, еле стоя на ногах. Руку прижимала к животу, и судя по крови, капающей на ботинки, все было не очень хорошо. Побледневшая, она резко осела на пол. — Аня! Может хватит заваливаться сюда в таком виде?! Илья подлетел к ней пулей. Саша уже стоял рядом, заглядывая за спину девушки. Лёши не было. —Какого хрена произошло?! Илья убрал челку с лица девушки, и та слабо мотнула головой, широко распахнув рот, чтобы дышать было легче. Ей с трудом удалось сфокусировать свой взгляд на лице парня. — Где Лёша? — буркнул он, дернув ее за руку. Саша бухнулся рядом, запуская пятерню в светлые волосы. Взгляд его заметался по комнатке. Сердце отплясывало бешеные ритмы, пока он старался не сойти с ума от ужаса. Противнее всего было, что он знал. Знал ведь, что так все и будет. И сумел сделать целое ничего. Ор прикрыл глаза. — Волки из чужой стаи, — на выдохе процедила девушка. — Лёша… Они напали. Им нужен был он, но я сказала ему бежать. — И он убежал?! — У него не было выбора. Волков было двое. Он ничего не смог бы сделать. — А ты смогла? — Один ускользнул, но второго я как следует отделала, — девушка тяжело вздохнула. — Убивать их нельзя. Ни в коем случае нельзя, или все плохо кончится. Мне нужно было увести их от Лёши, но один, кажется, понял… — Покороче и к делу! — Я не знаю, где он. Я его чую, но… — Я пойду с тобой, — буркнул Илья. — Возьму ружье. Саша здесь за главного. — Что?! — Останешься здесь на случай, если Лёша вернется. Понял? Парадеевич потерянным взглядом следил за тем, как его друг поднимает девушку на ноги. Та вроде как могла и стоять, и двигаться, ей просто нужно было отдышаться. Илья набросил на себя куртку, шапку-ушанку и схватился за ружье. Блондин закрыл глаза. Теперь он прекрасно понимал, как ощущал себя Лёша в тот вечер, когда его забрали. Его оставляли в таком же одиночестве, заставляя задыхаться от волнения и страха. Дверь с грохотом захлопнулась. Он закрыл лицо руками. *** Он в десятый раз задал немой вопрос взглядом. Тот потонул в треске огня камина и рассыпался на темные пылинки. Блики от огня плясали на взволнованном лице. Парень не переставал кусать рукава собственной кофты, все старался унять беспокойство, к которому так и не получилось привыкнуть за последние пару часов. Он все перебирал пальцами дощечки да щепочки, подбрасывал что-то в огонь время от времени. Щеки упирались точно в коленки — парень прижал к себе ноги. Во всем домике был выключен свет. Он понятия не имел, что ему делать. Хотелось помочь. Но куда теперь уйдешь? Он бы и раньше уйти не смог — нужно было обязательно дождаться Лёшу, потому что если он ранен и дойдет сюда, ему понадобится помощь. Ему в любом случае понадобится помощь. У Саши было до ужаса гадко на душе хотя бы потому, что в голову лезли еще не такие блеклые воспоминания о первых днях конкурса, когда они только-только познакомились с ним. Вспомнил самый первый день, когда увидел его еще в зале, где организовывали встречу участников для объявления правил. Он видел, как он волновался, как нервно стучал пальцами по коленке, как закусывал губу. Едва сам сдержал смешок, когда брюнет, выходя на сцену, споткнулся и чуть не упал. Эту неловкость убили ужасы, с которыми им пришлось столкнуться. Стоило Саше закрыть глаза, как перед ними всплывало, как Лёша пробовал разложить свою первую палатку. Все закончилось истерикой Ильи и одним расстроенным взглядом. Ему было даже жаль новичка. А потом Лёша спас его жизнь. А потом еще раз. И еще. И Саша был в таком долгу, в таком неискупимом долгу, что становилось противно от самого себя. Он вспоминал те взгляды, какие бросал на него друг, ожидая поддержки. Вспомнил все, что они успели наговорить друг другу. Эти обстоятельства сделали их ближе, чем могли бы сблизить несколько месяцев непрерывного общения. Он понятия не имел, как Лёша ведет себя в повседневной жизни. Какие он фильмы любит смотреть. Что он делает на выходных. Любит ли спорт. Может, его кто-то ждет дома. Он ничего этого не знал. Но им это и не нужно было. Они просто были рядом. И этого почему-то оказалось достаточно. Они просто вместе проходили через ад. Он, Лёша и Илья. А теперь Саша был один. Он чуть не уснул пару раз из-за наидичайшей усталости, но все, что получилось, — прикорнуть минут на десять. Волнение тормошило его и не давало вырубиться окончательно. Парень в очередной раз прерывисто выдохнул, подбрасывая дощечку в огонь. Пламя ответило ярким блеском. Он хотел бы улыбнуться, да вот только не мог. Как у Ильи получалось еще и шутить, он уже перестал понимать. Он подумал, что когда кто-нибудь вернется — будь то Илья, Лёша, да или, черт с ней, Аня, — то он сойдет с ума от радости. Когда кто-нибудь постучится в дверь. Вот только никто так и не стучался. Да и он не все продумал. Он понятия не имел, что будет на самом деле делать, да и размышлять об этом не хотелось. Сама мысль о том, что его друзья вернутся живыми, затмевала все. Он опустил глаза в пол, стоило раздаться резкому грохоту. Сердце чуть не остановилось от ужаса. Ноги онемели, но он постарался проигнорировать неприятное покалывание и сменить позу впервые за последние пару часов. Руки с трудом разогнулись, спина, кажется, хрустнула. Он подумал на секунду, что не доползет до двери — волнение вжимало его в пол. Парень ухватился за замок и дернул его в сторону дрожащими пальцами. Ручка резко повернулась, и он отскочил в сторону, уворачиваясь от резко распахнувшейся двери. — Слава бо… Он не успел договорить. На него, ослабшего и переволновавшегося, вдруг бухнулась тяжеленная тушка Лёши. Саша его чуть не уронил, захрипел под чужим весом, но все же затащил в дом и забросил на диван, тяжело дыша. Брюнет едва ли реагировал. Вроде был в сознании, что-то бормотал. Волнение никуда не уходило. Лишь притупилось, как зубная боль, оставаясь неприятным фоном. Холодный ветер рванул в дом, пламя обеспокоенно дернулось, но Саша быстро захлопнул дверь, с трудом закрывая ее на замок. Сделал шаг назад, но коленки предательски дернулись, и парень осел на пол. Бросил затуманенный взгляд на друга. В полутьме парня едва было видно. Саша сглотнул вязкую слюну. До выключателя тянуться и тянуться, но сил не было даже на то, чтобы подняться. Он пополз к Лёше. — Очнись, — на середине пути, — пожалуйста, очнись. Усталость на секунду исчезла. Саша замер. Назад. И еще назад. Пламя треснуло в камине. В полутьме не видно практически ни черта, но он даже слышать не хочет об этом «практически». Он хочет ослепнуть, чтобы только не смотреть на то, что он увидел. Глотку предательски скрутило, и парень почувствовал себя таким слабым, что даже глаза защипало. Пальцы сжимались и разжимались, словно он пытался ухватиться за что-нибудь, но все, что было под рукой — деревянный пол. Лёша все еще лежал на диване в той же нелепой скрюченной позе, в какую его забросил Саша. Его голова должна была быть откинута назад, как это было всего лишь пару мгновений до этого. Но голова Лёши была поднята. И смотрел он прямо на него. Блеск огня отражался в его налитых кровью глазах. Саша практически не видел белка. Молчание словно схватило его за сердце. Он мог бы и сказать что-нибудь, если не сдавливало бы горло. Язык будто куда-то провалился. Он закрыл глаза. Снова открыл. Лёша не двигался. Голова его была в совершенно неудобном положении, но он продолжал держать ее поднятой и сверкать своими темными глазами. Блондин не решался и слова сказать, продолжая на корточках сидеть на полу. Ноги похолодели. — Ну привет. Лёша не улыбался. Саша тоже. — Л-Леня? — Ты. Это ты. Саша недоуменно вскинул брови, понимая, как жалко выглядит. Капля пота стекла к виску. Он быстро заморгал.— Что? Рука Лёши дернулась. Он бросил на нее странный взгляд, будто не ожидал этого. Пальцы согнулись и разогнулись. Парень резко выпрямился на диване, заставляя Сашу подскочить на месте. Лёша медленно приподнялся, не отрывая жуткого взгляда от друга. Жуткий взгляд, ужасно походивший на мертвый. Холодный, пристальный взгляд. — Ты. Парадеевич забыл о своей усталости. Сердце забухало где-то в самой глотке, и парень отполз назад, прижимаясь к стенке. В голову ворвалась мысль о ружье, но потухла она так же быстро, как и появилась. Ружье было у Ильи. А где был он — это уже серьезный вопрос. Не было никого. Был только Саша, треск в камине. И Лёша. Нечто, похожее на него. Что-то с трудом переставляющее ноги и движущееся прямо на блондина. В голову сыпалась одна сумасшедшая идея за другой, и Саша вдруг дернулся, намереваясь рвануть к двери, но Леша подскочил к нему и схватил за горло с такой скоростью, что даже выдохнуть не получилось. Саша прикусил себе язык, когда брюнет резко поднял его и прижал к стенке, ударяя об нее затылком. Он не хотел смотреть. Ужасно не хотел смотреть на эти глаза вблизи. Поэтому попробовал отвернуться. Чего он точно не ожидал, так это того, что Лёша шумно вдохнет, а потом так же шумно выдохнет. — Ты, — снова повторил он. Он схватил блондина за шиворот и притянул ткань к носу. Саша бросил взгляд, полный ужаса, на темную взъерошенную макушку. На грязные пальцы. Вдох за вдохом. Лёша дышал чужой кофтой. Саша вздрогнул, почувствовав, как кончик холодного носа вдруг уткнулся в ямочку над ключицей. Блондина словно током ударило. Он попытался сопротивляться, вот только Лёша вжал его в стену, так что сделать совсем ничего не получилось. Руки сжались на кофте брюнета. Вдох. Выдох. — Лёша. Он пихнул его в колено ногой, но тот не обратил на это ровно никакого внимания. Оставалось только ощущать чужое горячее дыхание и фырканье рядом. Никак не получалось унять дрожь в теле. Не выходило схватить его куртку еще сильнее и дернуть ее так, чтобы тот отлетел в сторону. Никак. Саша готов был поклясться, что у него на секунду остановилось сердце и скрутило живот, когда голос вдруг врезался в ухо, а теплое дыхание обожгло ушную раковину. Он тихо хохотнул, и Саша весь моментально напрягся, готовясь сползти по стеночке. К сожалению, крепкие руки не дали ему даже сдвинуться. — Мой. Саша нахмурился. Деревяшкин шумно втянул носом воздух, после чего уткнулся в шею блондина. Тот никогда не был так близко к нему. Щеки моментально вспыхнули. Он уже давно понял, что тот себя не контролирует, и сейчас все делает кто-то другой. Но нос был Лёши. Голос был Лёши. И чертов язык, который вдруг нащупал венку на шее, тоже был его языком. Саша сжал чужие плечи, по максимуму вжимаясь в стену. — Пахнет. Блондин хотел провалиться сквозь землю. Прямо сейчас пожелал неожиданного отказа всех органов, махом. Но отказывало ему только осознание происходящего. — Как же от тебя пахнет… Саша зажмурился, стоило языку упереться в его разгоряченную кожу. Осторожный, мягкий поцелуй, как показалось, вышиб из него всю душу. Он, быть может, и смог бы отодрать от своей шеи Лёши, схватив его за волосы, вот только руки совсем не слушались. Все, что получалось делать, — открывать и закрывать рот подобно рыбе, выброшенной на берег. Саша пропустил тот момент, когда мелькнуло первое не очень приятное ощущение. Он не сразу понял, что происходит, когда Леша вдруг отпрянул, оставив засос. Пальцы тут же метнулись к метке, но он едва ли успел нащупать ее, потому что брюнет почти до хруста сжал его ладонь и отбросил ее в сторону. Горячее дыхание уперлось прямо в губы Саши. Он чувствовал касание холодных потрескавшихся губ. Чувствовал все. Лёша двинул губами, но немного отпрянул назад, и мазанул только воздух. Лишь кончик языка осторожно задел нижнюю губу блондина. Руки вдруг сжались на его шее, и тот снова оказался прижатым к стенке. Саша почти потерял сознание от ужаса, когда вдруг поднял взгляд. Никаких налитых кровью блестящих глаз.Всего лишь Лёша. Всего лишь чертов Лёша. Блондин вжался в стенку, чувствуя, как мурашки рванули по спине. Слишком близко. Слишком. — Саша? В губы на выдохе. Он моргнул. — Саша, черт возьми! Глаза Лёши округлились и он отскочил от друга, как ошпаренный. Замахал руками, расшвыриваясь ругательствами. Саше показалось, что сердце застряло в глотке. Он ухватился дрожащими руками за подоконник, все еще слыша голос друга слишком близко. Все еще чувствуя его тяжелое дыхание у себя на шее. Ноги почти подкосились. Леша запустил пальцы в волосы. — Мне так жаль. Саш, прости! Блондин смотрел сквозь него. Снова моргнул. — Мне жаль, слышишь? Он осел на пол, закрывая глаза