Отреченный

Лёша не помнил, как дышать. Организм заставил его сделать вдох, когда воздуха уже стало катастрофически не хватать. Парень открыл глаза, подскакивая на месте, и яркая вспышка боли в груди заставила его подумать, что ребра затрещали из-за резкого движения. А потом ноющая боль поползла дальше. Полилась пульсирующими потоками сразу во все конечности, и пришлось сжать зубы, чтобы только не вскрикнуть. Реальность ударила в глаза ярким светом, и к горлу в ответ на это незамедлительно подступила тошнота. Лёша прикрыл ладонью рот, потому что ему показалось, что его сейчас вырвет. Пальцы другой руки сжались, пытаясь за что-нибудь ухватиться, но все, что он почувствовал, — это холодную, гладкую поверхность. Он давился воздухом, быстро вдыхая и выдыхая, словно не осознавал, что так тошнота только усиливается. Перед глазами плясали цветные точки, а щеки жгло, будто он торчал на морозе черт знает сколько времени, а потом оказался в теплом месте и потихоньку начал оттаивать. Точно так же кололо и ноги. Деревяшкин провел пальцами по поверхности, на которой сидел, и на секунду замер, натыкаясь на трещинки. Прямые, глубокие. Лёша открыл глаза. Плитка. Вдохнул медленнее. И наконец почувствовал то, из-за чего захотелось резко закашляться. Запах. Отвратительный запах. Лёша подумал, что можно сделать. Подняться прямо сейчас? Он огляделся. Поднял голову, и у него еще сильнее поплыло перед глазами, когда он увидел потолок. Слишком высокий — он такой видел вообще в первый раз. Чуть назад не завалился. Серые краски. И все это мешалось в мыслях в одну большую бесформенную кучу. Запах, трубы, провода, какие-то механизмы, столбы света из маленьких окошек под самым потолком. Парень двинулся назад, отползая в сторону от места, где очнулся, только-только заметив вокруг целую вереницу следов. Человеческих, волчьих, он бешено переводил взгляд с одних мокрых пятен на другие. Спиной натолкнулся на что-то жесткое, подумал, что это стена, но, обернувшись, увидел целую кучу кнопок и рычажков. Ему показалось, что вокруг слишком тихо. И он здесь один. А дыхание его слишком быстрое, и, пожалуй, чересчур шумное. И вдруг голову как огнем обожгло — он в один присест вспомнил, что произошло. И стало так плохо. Просто потому, что казалось, что это все — один большой ночной кошмар. Но теперь он проснулся от одного страшного сна и с головой нырнул в другой. И что-то теперь это все не очень-то уж и походило на сон — больше похоже на жестокую реальность, и от осознания этого хотелось просто забиться в уголок и умереть. Быстро и безболезненно. Илья пропал. Саша ранен, и у него однозначно обморожение, да и черт знает, сколько времени прошло. Просто… Большая вероятность, что он уже мертв. Лёша прикрыл глаза. Выдохнул, стараясь сдержать подступающий крик. Руки вдруг затряслись. Завод. Это все похоже на огромный заброшенный завод. По спине поползи мурашки, но парень постарался их игнорировать. Все мешало думать, все вокруг ужасно мешало думать, вплоть до его собственного организма — виски кололо, а еще жгло затылок. Лёше на один жуткий момент показалось, что у него попросту сердце остановилось, когда тишина перестала быть тишиной. Его прервал тихий стон. А потом и кашель. Откуда-то справа. Он заставил себя повернуть голову, хотя ему и было страшно. Невыносимо страшно. Где-то там, где была огромная металлическая арка, можно было заметить движение. Резкое, но все равно слабоватое. Чья-то ладонь. Лёша следил за ней взглядом и медленно глянул вниз. Там кто-то лежал. И оставалось только нервно сглотнуть и заставить себя дышать, когда он узнал светлую макушку. Волосы были заляпаны кровью. Багровой, уже успевшей потемнеть. «Давай». Он прикрыл глаза всего лишь на секунду. Ноги не слушались его. «Поднимайся». Он не мог заставить себя. Мысленно кричал, рвал себя на части. Унижал и заставлял двигаться ровно до того момента, пока колени наконец не дернулись. Нужно было медленно, стараясь не издавать никаких лишних звуков, привлекающих внимание, двинуться к Саше. Он еще жив. Жив. Но он умирает, так? Лёша щурился, разглядывая заляпанные жутким красным цветом пепельные волосы. Руки беспорядочно цеплялись за приборы, железные детали, и парень, сжав зубы, двигался дальше. Страх не отступал, Лёша как будто старался действовать, несмотря на пристальный холодный взгляд сковавшего ужаса и тонкие пальцы у горла. Сложно взять себя в руки, но еще сложнее будет помочь Саше, поэтому парень уже готовился к худшему. Шаг. Другой. Шаг за шагом. Не останавливаться. Он выдохнул, подходя все ближе и ближе. Глаза у Саши были закрыты, шапка стянута, он сжимал её в одной руке, пачкая кровью, а другая рука болталась в воздухе — медленно, видно было, что ему каждое движение дается с трудом. — Саш… Ты как? Лёша не хотел опускаться на колени, просто потому что думал, что если это сделает, то уже не сможет найти в себе силы подняться. Брюнет не сдержал кашля. Запах продолжал вгрызаться в него, витая по округе. Нужно было что-то сделать. Саша приоткрыл глаза и посмотрел на него, который тут же постарался выдавить из себя улыбку. Вышло, откровенно говоря, погано, но Саша ответил на этот жест дрожащими уголками губ. Брюнет бухнулся рядом с ним на коленки, потому что ноги все равно побаливали. — Все нормально? Подняться сможешь? — Рюкзак… — Чего? — Рюкзак у меня в ногах, — Саша кивком головы указал куда-то вниз, и Лёша только сейчас заметил сумку около блондина. Он тут же бросился к ней и дрожащими руками дернул молнию. Она с трудом поддавалась, но уже через несколько секунд Лёша рыскал среди вещей. Ничего не пролилось, не открылось, не сломалось, что хорошо. Он вообще не понял, как рюкзак с его спины оказался в ногах Саши, лежавшего не так уж и близко. Но на то, чтобы все обдумать, пока не было времени. И что сейчас? Что нужно? Аптечка? Он положил ладонь на лоб Саши. Тот только отмахнул от себя чужую ладонь. — Скажи конкретно, что у тебя болит. И дай мне осмотреть раны на голове, — брюнет постарался сделать требовательный тон и остался вполне довольным собой. — Все хорошо, не так сильно болит. — Издеваешься? — Лёша открыл аптечку. Он только-только хотел сказать про кровь вокруг, но вовремя успел закрыть рот. Если Саша начнет паниковать, тогда все будет очень и очень плохо. Так что лучше все сделать тихо, осторожно и аккуратно. — Только холодно. Я пальцев не чувствую, — Парадеевич снова потянул ладонь к Лёше, и тот перехватил его за запястье. — Только жжет, и все. Расслабься. В остальном все в порядке. Брюнет внимательно оглядел тонкие пальцы. Бледные, словно каменные. Если это и обморожение, то не такое уж и серьезное. Как будто не так много времени прошло. Он не имел понятия, сколько был в отключке и что за это время случилось. Нужно было что-нибудь сделать. Ладно, хорошо. Переохлаждение, обморожение. Парень лихорадочно соображал, стараясь откопать в голове нужную информацию. Он осторожно помассировал чужие ладони, перехватив и вторую руку тоже. У него у самого пальцы дрожали, но он старался сосредоточиться. Вслушивался в размеренное дыхание Саши, стараясь успокоится. Он потянул руки парня к своему рту и попробовал согреть пальцы теплым дыханием. — Лень? — Чего? — не прекращая массировать чужие пальцы, отозвался брюнет, сталкиваясь взглядом с парнем. Невольно хотелось глянуть на его макушку, красноватую и вспотевшую, но Леша заставлял себя смотреть ровно в глаза напротив.— Нужно развести костер. У меня вся мокрая одежда замерзла. Отогреемся. — Прямо здесь? — Прямо здесь. Потолки высокие, так что, думаю, прокатит. Лёша нервно сглотнул. Он прекрасно знал, что в рюкзаке есть спички, но у него настолько дрожали руки, что он не знал, справится ли с подобным заданием, когда у него не было ни сухих веточек, ни тем более дров. У него была только нарастающая паника и несколько спичек. Нужно было еще поискать материалов для розжига. — Ты хоть что-нибудь помнишь? — поинтересовался он, снова хватаясь за рюкзак. Саша нахмурился, пожевал губу, после чего только хмыкнул. Он ничего не ответил, но брюнет и так все понял. Его друг отключился гораздо раньше него, так что да, вряд ли он успел запомнить больше. Оставалось только гадать, долго ли они здесь были, будут и насколько безопасно вообще на этом заброшенном заводе. И главное: откуда он здесь? Быть может, из-за того, что он был слишком старым и слишком забытым, да еще и находился в какой-то пещере, считай, в горе, то его просто не нанесли на новые карты? Скорее всего так. — А где Илья? Лёша на секунду остановился. Не то чтобы он вообще собирался отвечать на этот вопрос, но молчание и эта пауза выдали его с головой. Саша отвел взгляд в сторону. Он продолжал лежать на полу, согнув колени и вытянув руки в стороны. — Слушай, я не знаю, смогу ли… — Может, хватит уже с этим? Ты спокойно разжег долбанный камин, а сейчас сомневаешься, что сможешь развести обычный костер? Прекрати думать, что ты ничего не можешь. — Саш, побудь реалистом. У меня нет ничего, что можно было бы разжечь, от силы спички три-четыре, а еще навыков кот наплакал. — Ладно. Хорошо. Побуду реалистом. Ты тоже не отставай. Тебе сказать, что будет, если мы не согреемся? Саша не говорил «я». Он сказал «мы», хотя Деревяшкин был уверен, что ему самому смерть от обморожения скорее всего не грозит, по крайней мере, сейчас. Только теперь он понял, насколько отвратительно сейчас хотел себя повести, и поэтому мигом начал соображать. Он достал из рюкзака спички и открыл коробку. Да, он был прав. У него было не так много спичек — всего лишь три. У него только три попытки. И главное их не провалить. Серьезно, Лёша теперь на все сто процентов понял, насколько это хреново — зависеть от такого ничтожного количества спичек. Стоит ему два раза облажаться, как произойдет кое-что ужасное и непоправимое. У него не получилось спасти Сашу в тот раз так, чтобы он вышел из ситуации невредимым. Что уж и говорить о Илье. Но теперь есть еще один шанс. И почему-то он не хотел даже думать о каких-то там волках. Все, что было тогда, он серьезно воспринимал, как сон. В его голове яркими картинками воспоминаний почти ничего толком не отложилось — это все было размыто, закрыто за виньеткой, поэтому всех деталей он вспомнить не мог. Или просто не хотел. Но тот факт, что он слышал где-то рядом клацк зубов, он отпустить просто так не мог. Лёша напряженно размышлял, смотря на коробку со спичками, которую так и не выпустил из рук. — Там есть коробка, — Саша махнул рукой в сторону. — Или мне кажется? Брюнет тут же обернулся, долго вглядываясь за арку, торчащие балки и трубы, пока, наконец, не дернулся с места. Прополз совсем чуть-чуть и схватил пальцами картонную коробку. Попробовал потащить её на себя, но в ней, судя по всему, было что-то тяжелое, хотя коробка сама по себе была совсем небольшая. Пришлось все-таки подняться и на дрожащих коленках подойти ближе. Он заглянул внутрь. Ничего особенного. Всего лишь металлолом. Ни намека на рацию или еще что-нибудь полезное. — Тут есть всякие детали, схемы, может, что-нибудь потом пригодится? Ну, для рации. — Сначала надо найти эту самую рацию. — Ладно, — Лёша запыхтел, опрокидывая коробку. Железки с грохотом посыпались на плиточный пол, и парень поджал губы. Он и не заметил, как страх, который раньше не давал ему даже двинуться, теперь отступил и позволил забыть о том, что следует вести себя максимально тихо. Он потащил коробку к Саше, намереваясь развести костер не так далеко от него. Это место казалось не таким открытым, а потому и безопасным, да и дыму было, когда уйти. Конечно, не факт, что по темному столбу их не обнаружат, но делать было нечего. С фырчаньем, чертыхаясь и причитая, Лёша начал отрывать от краев коробки картон. — Этого хватит? — Должно хватить, наверное, — краем глаза брюнет заметил, как Саша пытался потрогать собственные пальцы, проводя одной ладонью по другой, но, кажется, нужного результата он не получал, потому что продолжал хмуриться. Это заставило Лёшу поторопиться. Он даже представить себе не мог, как вообще возможно в такой холод сидеть тут в одежде, которая успела намокнуть, а потом еще и замерзнуть. Саше чертовски холодно, но он ничего не говорил, не жаловался, но это и не нужно, ведь он не слепой. Он прекрасно видел, как с каждой минутой блондин становился все бледнее и бледнее, а его руки так вообще синеть начали. Его собственные ладони дрожали. Лёша закусил губу. Достал одну спичку. Ладно, хорошо, это просто, проще ничего быть не может, просто взять, чиркнуть, и поднести к сложенному в кучу картону. Его было не так много, но спичек было еще меньше. Сосредоточиться. Саша, нахмурившись, разглядывал собственные пальцы. Кажется, он заметил на них следы крови, и теперь пытался додумать, откуда она. Голова у него серьезно уже не болела, если судить по его поведению. Лёша сразу бы все понял — он был в этом на все сто процентов уверен. Парень резко двинул рукой. Раздался характерный звук, на который Саша тут же поднял голову. Еще один чирк. Сильнее. И еще. Лёша не выдержал и громко выругался, отбрасывая спичку в сторону. — Расслабься. У тебя руки дрожат. — Да как мне… Я знаю, что дрожат. Черт возьми. Черт. Черт. Угораздило же. Столько раз тут были, и на тебе — напоролись, да еще и по полной программе, — он резко забормотал себе под нос, из-за чего Саша удивленно вскинул брови. — Пиши пропало, где там Илья, а по наши души уже двое волков. Помереть вот так вот, замечательно, всю жизнь мечтал. Да твою мать! — Прекращай истерить. Все будет нормально. — Ты сам в это веришь? — он только фыркнул, чувствуя, как начинает щипать глаза. — Уж точно больше, чем ты. И да, кто тебе сказал, что мы тут не в первый раз? — Подожди, что? Вы впервые в этой местности тусовались? Серьезно? Почему меня никто не предупредил? Илья же говорил, что хорошо знает здесь все дороги. — Во-первых, он хорошо знает дороги на любом маршруте, просто потому, что досконально изучает все карты, все дороги, все базы перед отправлением. Он все обо всем узнает, ты что, ни разу в его кабинете не был? У него там огромная доска с картами, много всяких стикеров поналеплено, линии красным маркером. Он же не идиот. — Тогда почему это все произошло? Ему не сказали, что здесь волки? — Честно говоря, я настолько же осведомлен обо всем, как и ты. — Хочешь сказать, что Илья и тебя не особо в известность поставил по поводу всего, что тут творится? Ну, не знаю, что-то насчет огромных волков-мутантов или заброшенных заводов, которых даже нет на карте, он тебе не говорил? — Нет, — Саша обеспокоенно огляделся. — Не уверен, что он и сам в курсе. В любом случае, у тебя еще несколько попыток. — Господи, не напоминай, пожалуйста. Я пытаюсь расслабиться, что, не видно? —Лёша вскинул руки, после чего глубоко вздохнул. Он сидел на коленках прямо перед сложенным в кучу картоном. Этого надолго не хватит, но они должны будут успеть согреться. Хотя бы немного, совсем чуть-чуть. Самой малости наверняка будет достаточно. Леша понятия не имел. Даже не мог на парня спокойно смотреть, на его замерзшую одежду, которая была больше похожа на мятую бумагу. Жесткую, покрытую тонким слоем белого инея. Лёша выдохнул. Достал спичку. — Я тебе уже говорил, что я в тебя верю? — Да, — брюнет вспомнил этот момент, который всплыл в памяти ярким воспоминанием, а не размытой картинкой. Тогда было тепло. Тогда было безопасно. Чирк. Лёша чуть не выдохнул прямо на пламя, рассмеявшись, когда оно только заплясало на кончике спички. Саша довольно улыбнулся, насколько ему позволяли это сделать окоченевшие и уставшие от разговоров щеки. Брюнет наклонился. Пару секунд, и картон, что он свалил в кучу, тоже начал разгораться. Этого было мало. Лёша наблюдал за тем, как разгорается их единственное топливо, и снова начал напряженно размышлять, пока Саша тянул замерзшие пальцы к теплу. Ну, вообще-то, это не последний их шанс, если быть точным. Этот картон — не все, что они могут использовать. У Лёши внутри все неприятно свернулось в тугой узелок, когда он только вспомнил, что еще успел нащупать на дне рюкзака. — Легче? — Гораздо. Ты молодец, —Саша выдохнул, подбираясь поближе к маленькому костерку. — Спасибо. — Да ладно. — Ты мне жизнь спас. Дважды. И я у тебя в долгу вообще-то. — Нет, ты что. Я по-другому и не мог поступить. Ты сделал бы так же. Лёша не мог даже натянуть улыбку. У него были поджаты губы. Парень со вздохом достал из рюкзака книжку, и Саша прищурился, пытаясь разглядеть обложку. Пламя плясало перед ним, загораживая картинку. Но долго ждать не пришлось. Хруст бумаги. Листок накрыл догорающий картон, и Саша успел разглядеть фотографии палаток и длинные инструкции, прежде чем огонь вцепился в середину листа и прожег бумагу насквозь. — Твои гайды? — У меня был выбор? — Деревяшкин пожал плечами, выдавливая из себя мягкую улыбку. — Давай, грейся, нужно придумать, что делать с твоей одеждой. А еще нам нужен план, да. Так что потом я осмотрюсь. — Вместе осмотримся. — Еще чего. Ты будешь здесь. Здесь безопасно, и тебе лучше пока оставаться на месте. Я не знаю, сможешь ли ты встать.— Безопасно? Вот это ты отмочил. И да, я знаю, что смогу встать. Лёша только фыркнул, закатывая глаза. Он уже и сам чувствовал тепло, ползущее к его ногам по плитке. Становилось как-то спокойнее, хотя из груди и отказывалось уходить беспокойство. — Кстати, когда вы рванули тогда через лед, — Лёша замешкался, не решаясь задать тот вопрос, который уже столько времени стоял комом у него поперек горла. Саша только вскинул брови, давая ему продолжить. — Я заметил, что ты хромал. Это ты ногу подвернул, или у тебя какая-то травма? — Ах, это, — Саша опустил взгляд, пошевелив пальцами. Он все еще держал ладони над огнем, подбираясь все ближе и ближе к теплу. — Не парься, я просто ногу подвернул, когда мы из окна выпрыгнули. — Ладно, — Лёша вздохнул, продолжая подкладывать еще бумагу в костер. Он рвал книжку, в которой раньше нуждался больше всего, на части и отправлял всю ценную информацию, что он так и не удосужился запомнить, в огонь. — Поганая идея была, наверное, через лед идти. Я и не думал, что его можно так легко проломить, — вздохнул блондин через несколько минут, когда Лёша закинул еще один листок в маленький костер. — Кто вообще мог знать. В таких местах лед нереальной толщины, достаточных перепадов температур не было, так что проверять бесполезно. Дело не во льду. Да и что уж там говорить — если бы вы побежали по снегу, как это сделал я, то и там вас ждал бы сюрпризец. — Ты о чем? — парень нахмурился. — Белый волк. Огромный. Он маскировался в сугробах, пока я несся прямо на него. — Я его не видел. — Да хрен его заметишь, — Деревяшкин пожал плечами. — Я и сам в последний момент буквально увидел. Нас окружили, и волков было трое. Понятия не имею, как Илья успел слинять. — Вряд ли успел. На снегу скорость этой махины явно выше, чем скорость Ильи, который постоянно чертыхается и путается в высоких сугробах, падая лицом в снег через каждые два метра. Лёша заметил, что нет ничего такого в речи Саши, типа «чертыхался», «путался», никакого прошедшего времени, поэтому решил, что так говорить тоже не будет. Илья не был. Илья есть. Хотя, он бы все равно не смог, потому что ему мешала теплившаяся в груди надежда. Он серьезно рассчитывал на то, что Илья нашел себе укрытие, или хотя бы успел вернуться в тот дом. Огонек медленно продолжал гореть, но уже не так сильно, как в самом начале. Брюнет пихнул книжку с гайдами в руки Саши, а сам поднялся, выгнулся, разминая спину, и отряхнул штаны от пыли.— Пойду, осмотрюсь. — Уверен? — Да. Просто сиди тихо и не высовывайся. Я быстро. — Если не вернешься минут через десять — я пойду тебя искать. — Как скажешь, — Лёша пожал плечами. Он был уверен, что этого времени ему будет вполне достаточно. Он двинулся в ту сторону, из которой пришел. За кучей металлолома, на высокой стене, тянувшейся к потолку, огромным указателем оказалась толстая труба. Он обходил металлические приборы, острые торчащие балки и двигался по коридору из их остатков и куч металлолома. Железки угрожающе торчали из каждого угла, где-то виднелись пружины, какие-то балки. Брюнет разглядывал стертые со временем надписи. Он не мог понять, завод чего это конкретно. Фабрика, или может станция. Парень озирался по сторонам. Двинулся по коридору из железок и вскоре оказался около стены. Даже не понял, как так быстро управился, и ему осталось только надеяться, что времени в запасе еще достаточно. Перед ним было две металлические двери: одна из них ржавая и старая, будто просившая ее открыть. Нужно сильно постараться. Зияла огромная замочная скважина. Ладно, очень хорошо постараться. Но Лёша не стал дергать за все ручки, так как справа был еще один проход — к другому коридору из приборов и старого металлолома. Поворот, еще один поворот. Здесь гораздо темнее, потому что над головой держится сеть из толстых труб, но он видел в следующей комнате бледный свет, поэтому шел, не останавливаясь. Он двигался вдоль стены, как вдруг яркая боль обожгла его пальцы. Он тут же инстинктивно отскочил и глянул на свои руки. Даже не увидел, почувствовал, что порезался обо что-то. Глянул в темноту, но так ничего и не заметил. Осталось только смириться и двинуться дальше, потому что мало ли, какие тут железки торчат из стены. Он не стал даже смотреть — просто пошел в комнатку. Его напрягало только то, что чем дальше он двигался, тем сильнее становился запах. Может быть, ему просто казалось, потому что тот начал серьезно кружить голову, а может, еще что. Он опустил голову вниз, затыкая нос, и тут же замер на месте, так и не успев завернуть. На полу был отпечаток. Красный, яркий отпечаток волчьей лапы. Он был уверен, что узнает его везде, хотя по размерам тот больше напоминал след от копыта долбанного носорога. Он заметил, что такие отпечатки ползут с другой стены и другого прохода — черной зияющей дыры напротив. Вместе с ними совсем рядом были яркие полосы и пятна все того же красного цвета. И запах. Этот чертов запах. Он осторожно выглянул из-за угла, потирая пальцы друг о дружку и размазывая кровь. Увиденное заставило его нырнуть обратно в туннель, сгибаясь пополам и издавая крайне неприятные звуки. Он начал осознавать, что вообще увидел, и стало только хуже. Вот сейчас его точно вырвет. На глаза выступили слезы, парень покраснел, но просто чудом сдержался. Шумно выдохнул, чувствуя, что сейчас задохнется, и утер пот со лба. Ладно, хорошо. Все хорошо. Это просто… Лёша снова глянул в сторону, на всякий случай прикрывая рот ладонью. Просто гребаные потроха. Делов-то. Огромная куча. Он вздрогнул, натыкаясь взглядом на мертвые взгляды животных. Можно было даже заметить голову огромного оленя, раскинувшего рога и лежащего в куче собственных внутренностей. Лёша решил, что хватит с него этого зрелища, и уже было развернулся, чтобы уйти, как вдруг раздался плеск. Даже нет, плюх. Да, точно, плюх, как будто кто-то просто взял и плюхнулся в эту скользкую кучу. Этот звук заставил парня повернуть голову. Огромная тень вдруг выросла из-за этой большой кучи внутренностей. Огромная, мохнатая тень. Она уставилась прямо на него. Тот вздрогнул, увидев длинный шрам наперерез от одного глаза к другому. Один глаз был закрыт — им явно уже нельзя было что-то разглядеть. В пасти все еще были остатки зайца. Остальная половина явно и плюхнулась в кучу с таким мерзким звуком. Шрам не помешал огромному волку разглядеть Лёшу. Он дернулся с места, наконец замечая, что порезался об вспоротую когтями часть стены. Удары когтей о плитку и нарастающее рычание за спиной дали парню понять, что за ним уже гонятся. Проверил обстановочку. Замечательно. Лёша прибавил скорости, заворачивая за угол. На секунду обернулся и тут же заметил темную тучу, которая надвигалась на него. Отвернувшись обратно, чуть не налетел на металлическую балку. Хотел было потянуть за нее в надежде на то, что куча металлолома завалит хищника, но на это явно нужно чуть больше сил, чем у парня было сейчас. Он рванул дальше, даже не зная, стоит ли кричать Саше о том, что надо бы поднять свою заледеневшую задницу и двигаться куда-нибудь в срочном порядке. Немедленно! Он вздрогнул, только заметив знакомую арку. Снова повернулся на секунду. Волчара копошился, обходя острые палки и потухшие панели. Господи, лишь бы ты не заснул, Саш. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Деревяшкин не знал, кому еще помолиться. Он пулей влетел в небольшое огражденное панелями убежище, в котором разводил костер несколько минут назад, но, как он и боялся больше всего, Саши нигде не оказалось. Он бешено замотал головой, беспорядочно шепча имя друга, пока чья-то чужая ладонь не прижалась к его рту. Его потянули назад с приличной силой, и он ударился спиной об одну из панелей. Прижался к ней сразу же, чувствуя, как у него быстро начинает биться сердце. Он машинально махнул правой рукой. Пальцы сжались на чужой одежде, которая на ощупь была, как плотные листы картона. — Тихо, — голос Саши около самого уха, и Лёша тут же прижался к стене поближе, уползая подальше в тень и зажимая там блондина. Тот вроде что-то прохрипел, но, в целом, не возразил. Поганая идея. Какая же поганая идея. Их же легко можно учуять. Деревяшкина вообще начало раздражать, что все вокруг строится на одних только поганых идеях. И почему перед глазами стоял тот выпотрошенный олень? Лёша постарался сжаться до размеров маленькой безжизненной тушки, втягивая голову в плечи, когда услышал скрежетание за панелями. Одна лапа. И вторая прилетает чуть ли не в самый лоб парня. Он вздрогнул, и ладонь к его рту прижалась еще сильнее. Ближе к стене напротив тухнул костерок, а Лёша мысленно умер уже раза три за последние двадцать секунд. Он не мог не смотреть на когти, которые вжались в металл рядом с его головой. Лапа. Нет, нет таких лап у волков! Большие мохнатые пальцы с длинными черными когтями. И сама тварь. Выходит вперед. Он видел, что она стояла на двух лапах, и он был уверен, что Саша это тоже видел. Стояла, опираясь на одну из панелей, к которой прижались парни в тени. Волчина принюхивалась, водила носом. И все еще можно было заметить грубый шрам на всю морду. Точно такой же был на левом бедре с внутренней стороны. Как раз в тот момент, когда волк повернул нос в их сторону, раздался крик. Вопль. Дикий воинственный вопль, от которого у парней едва ли ноги не подкосились, а Лёша чуть не прикусил ладонь Саши — благо тот успел ее вовремя отдернуть. Они отскочили в сторону, когда еще одна огромная тень налетела на волка сзади. Что-то большое врезалось в мохнатую спину. Лёша поморгал несколько раз, чтобы убедиться в том, что это сейчас серьезно произошло, а не просто он потерял сознание и бухнулся в чудесные видения. Либо это так, либо сейчас и в самом деле на огромного волка налетел Илья и занес доску с торчащими из нее гвоздями над мохнатой громадиной. — Чего застряли?! Бегом отсюда к хренам! По туннелям-коридорам, дверь слева! Волчара зарычал и принялся отряхиваться от доски, как если бы он оттряхивал шерсть от воды, но гвозди только больше разодрали ему спину. Доска все же бухнулась на плитку, а Илья успел ее подобрать прежде, чем волк успел очухаться. Парень сразу же заметил рюкзак на полу и снова махнул доской, заставляя тварь увернуться. Этого ему хватило, чтобы схватить рюкзак и набросить его на спину. Лёша уже несся вперед, по той же дороге, куда он и ходил до этого. Саша был прямо за ним, а Илья, что-то крича и матерясь, махая доской с окровавленными гвоздями, бежал, замыкая цепочку идиотов на волоске от смерти. Волк не отставал. Нет, Деревяшкин был к такому не готов. Вот на что он рассчитывал, так это на выход прямиком за дверью, но такового там не оказалось. Это, кажется, переход на другую часть завода, станции, черт знает, где они застряли — он до сих пор не понял. Так что все, что он увидел, — это новые механизмы, панели и приборы, новые двери и проходы. И он понятия не имел, куда двигаться дальше. Он побежал к первой же двери, но там оказалось заперто. Саша остервенело дергал рукой соседнюю. — Илья, куда дальше?! — Илья! Кричали в унисон, пока не обернулись. Илья только-только проскочил в проход, как волк прыгнул следом и схватил его сзади. Челюсти щелкнули у него на самом рюкзаке, но тот держался за лямки, совершенно не желая отпускать последние припасы. Волк двинул челюстями, цепляясь еще и за куртку. Пара секунд, и он начал трясти Эксайла из стороны в сторону, из-за чего Саша и Лёша тут же сорвались с места. Махина поднялась на задние лапы, а передние сжались на туловище паренька, которому и так здорово доставалось. Он вскрикнул, стоило только когтям впиться глубже и проткнуть куртку. Лёша понятия не имел, что нужно делать. Он не знал, что делал Саша. Он делал то, что делал именно он: пара секунд, и парень налетел на волка. Брюнет не знал, что на него нашло, но долго слушать крики друга он был не намерен, поэтому его руки с дикой силой начали выдирать у волка целые комки шерсти. Его взгляд упал на доску, которую выронил Илья. Он бросился буквально под лапы волка и через считанные секунды уже замахнулся доской, направляя гвозди точно в затылок волчары. Он и не думал, что до него дотянется, ведь махина стояла на задних лапах, но попробовать стоило. Он вздрогнул, когда волчара зарычал, роняя парня на плитку. Тот успел среагировать, отползая в сторону. — Сюда! Я нашел! Здесь открыто! — Это не здесь, не этот коридор, выход… Эксайл не успел договорить, так как волк ощетинился, приземляясь на передние лапы. Теперь он стоял на четвереньках, как и было положено, но лучше не стало. Лёша подтолкнул парня к двери, которую все еще держал открытой Саша. Парни завалились в комнатку, и блондин забежал последним — кусок от его спины чуть не отхватили, но он успел закрыть дверь, из-за чего слюнявый нос врезался как раз в окошко вверху двери. Лёша выдохнул. Доска влезла в ручку, блокируя любое случайное движение. Дверь открывалась от них, в сторону волка, но выбить он ее не мог.Лёша уже ничего не соображал, пытаясь отдышаться и сползая по стене. Они оказались в небольшой, совсем небольшой и темноватой комнатке с кучей непонятных приборов, шкафчиков и полок с папками, покрытыми слоями пыли. Дверей больше не было. Илья со стоном расстегивал дырявую от когтей куртку, прижавшись к стене. Саша бросился к нему и потянул руку куда-то во внутренний карман. Оттуда он достал небольшой прибор, который, кажется, Эксайл всегда носил с собой, и от падения этот предмет спасала пуговица на кармашке. Небольшой походный фонарик-таблетка. Саша похлопал по прибору ладонью и нажал кнопочку. Свет был желтоватый, противный, но выбирать не приходилось. Деревяшкин не знал, сколько времени прошло, когда он наконец смог вдохнуть ровно. — Хренов хрен нахрен, я сейчас помру, — застонал Илья. — Эта тварина мне точно пузо вспорола… От слова «вспорола» перед Лёшей снова заплясала вереница красных и вонючих картиночек, главной фигурой которых являлась голова мертвого оленя с пустыми черными глазами. Парень снова что-то гаркнул, словно его действительно сейчас вырвет, и согнулся над полом. Взгляды тут же обратились к нему. — Ладно-ладно, Лёш, не переживай. Может, и не вспорола. Я не уверен. Вроде не вспорола. А может и… — Просто прекрати говорить слово «вспорола»! — успел буркнуть Лёша. Илья попытался растянуться в улыбке, но тут же зашипел, стоило Саше поднять его кофту и коснуться живота. — Жить будешь. Кажется, он не особо старался. — Я, конечно, рад, но благодарить тварюгу не буду. Лёша? — Да живой я! — Сейчас сознание потеряет, гляди-гляди, — Илья ухмыльнулся, на что Деревяшкин только фыркнул, хотя и сдерживался от того, чтобы не начать считать пляшущие перед глазами точки. — Мы все еще в заднице, но теперь не в такой большой, как раньше, — подытожил Саша, после чего опять повернулся к Илье. — Рад, что ты жив. — А я-то как рад, Иисусе. Парень шумно выдохнул, после чего утер пот со лба. Достал из настрадавшегося рюкзака аптечку, полил какой-то жидкости из бутылочки на вату и запустил руку под кофту. Лёша потер глаза, убирая цветные точки перед глазами. Саша глянул в маленькое окошко на двери. — Ушел, — пробормотал тихо, но уверенно. — То есть как ушел? — переспросил он. Хочешь, чтобы вернулся и вскрыл эту комнатку как банку с сардинами? Лёша, сардины — это мы. А он очень любит сардины. Понятное сравнение? — успел вставить свое словечко Илья. — Более чем. — Наверняка ждет где-то под дверью, — фыркнул блондин. — Выходить сейчас я бы точно не стал. — Чего-то ты бледный, — Эксайл нахмурился, на секунду глянув на окровавленную ватку. — С Лёшей понятно — он ищет удачный момент, чтобы блевануть, а с тобой-то что? — Под лед бухнулся. — Оу, — протянул парень. — Вот хрень. — А еще ему продырявили башку когтями. Ну, насколько я понял, — добавил Лёша совершенно серьезным голосом и нахмурился так, будто злился на целый мир. Саша замер. Илья медленно переводил взгляд с одного друга на другого, после чего остановился все-таки на блондине, который проводил ладонью по затылку, макушке, после чего разглядывал свои пальцы. Саша недоуменно глянул на Лёшу. — Да у тебя все волосы в засохшей крови. Глаза Парадеевича округлились, и он тут же закрутился на месте, поворачиваясь к парням спиной. Илья вытянул губы в долгом «оу», и блондин сразу повернулся обратно. — Не понял. — Тут никто ничего не понял. Я слышал очень противный звук. Подумал, что у тебя потом мозги вытекут, но, видимо, не глубоко было. А когда очнулся и нашел тебя, вся голова была в засохшей крови, но ты не выглядел так, как будто тебе больно, или так, как будто ты вообще знаешь о своем ранении, — рассказал Лёша. В ответ была секундная тишина. Саша недоуменно водил ладонью по голове. Тишина. И чье-то урчание в животе. — Пардон, — Илья прокашлялся. — Думаю, никто не будет против, если я открою банку консервов на троих? — Заслужили, — Саша вздохнул, закатив глаза. Он устал искать свои раны, поэтому бухнулся на пол, после чего покосился на фонарик. Лёша подобрался поближе и уставился на Илью, который запустил руку в рюкзак, доставая банку консервов. Там же мелькнула и открывашка. Нужно было с чего-то начать. В плане, разбираться во всем этом. Потому что Эксайл не мог, ну просто не мог не знать, что в этой местности водятся волки. Кроме того, что-то серьезно случилось с Сашей. Такие раны за несколько секунд не заживают. Что-то случилось вообще с ними, потому что с заледеневшего озера они вдруг попали на завод. Станцию. Неважно. Да и вообще, будем честными. Сам факт того, что они живы, был крайне подозрительным. Лёша не знал, что случилось конкретно с ним, но если предположить, что они лежали здесь несколько часов, то Саша уже давно должен был быть мертв. Чрезвычайное везение, или тут что-то нечисто? Парадеевич взял в руки открытую консервную банку и запустил в нее ложку. Уставился на Лёшу, будто дал ему старт. Он мигом выдохнул, глядя на Илью. Тот даже вздрогнул. — Раны надо твои обработать. — Обработал, — он махнул рукой. — Потом, если что, еще гляну. Нужно будет еще что-нибудь придумать с одеждой Саши. — И да, думаю, нам всем тут очень интересно, что произошло. А у нас тут есть кое-кто, кто не терял сознание. Лёша многозначно глянул на Эксайла. Тот аж подскочил на месте, после чего прокашлялся. — О, да, увлекательная история. Я сразу скажу, что понятия не имею, что конкретно я видел. Волки на меня забили. Все трое поперли на вас, а я рванул в лес, когда свернул. Думал, что вы успели. Извините, запаниковал, но я хотел вернуться обратно. Мало что сделал бы, конечно, но все-таки, — парень вздохнул. — В общем, эти волки, если их вообще можно так назвать, потащили вас к лесу, а потом начали обнюхивать, когда вы бухнулись в обморок. Один пихнул лапой Лёшу. Серьезно так пихнул. Я не знаю, как это объяснить, но они странно переглядывались. В итоге два темных волка что-то рявкнули, а белый начал рычать. — Хочешь сказать, они там что-то обсуждали? — Лёша нахмурился. У него вдруг защипал порез на ладони, из-за чего он сразу о нем вспомнил и потянулся к аптечке. — Ну да. Так и было. Ну, мне так показалось. А потом… Спасибо, — Илья взял банку с консервами, которую передал ему Саша, после чего продолжил, некоторые предложения выговаривая с набитым ртом: — А потом два больших волка смылись, и выглядели они очень разозленными. Я бы с ума сошел, если бы в мою сторону пошли. А белый волк схватил вас обоих за шкирки и потащил к горе. — И все? — А тут завод. Или станция. Что-то типа того. Да. И все. Я долго не заходил, но в итоге решил, что вам не помешает помощь. Белого волка я тут не видел, зато успел наподдавать одноглазому паразиту. — То есть белый волк тоже где-то здесь? — чуть ли не сам у себя спросил Лёша. — Замечательно.— Может, это их вожак? — предположил Илья. — Просто держался чином повыше что ли. Ну, выглядело это все так. Можете считать меня сумасшедшим… — Я не буду считать тебя сумасшедшим. В конце концов, эти волки стоят на задних лапах. Да и сами лапы эти странные, — пробормотал Деревяшкин, задумчиво глядя в одну точку на стене. — Вопрос в другом. Ты откуда достал карты на эту территорию? — вдруг выпалил Саша. Илья чуть не подавился. — В смысле откуда? Что за тон? Как обычно все карты достаем, так и достал. — Серьезно хочешь сказать, что вытянул ее? — Вытянул? — переспросил Лёша. — А, ты же новенький. У нас такая система. Готовятся команды, а потом по количеству команд подготавливаются карты. А потом их вытягивают, как в лотерее. Какую территорию вытянул — такую и берешь. Меня вообще-то предупредили, что эта территория раньше не использовалась для подобных мероприятий, но ее проверяли. Сказали, что хищников тут столько же, сколько и в других местах, так что боятся нечего. Главное быть повнимательнее. — И на карте не было ни завода, ни домика, — закончил Саша. — Ну, и это тоже. Но я им еще по всем этим пунктикам устрою там, — злобно пробормотал Илья, передавая банку Лёше. — Если мы выберемся, — нехотя добавил он. — Что значит если? Убери это поганое «если» и не смей никогда больше использовать это слово при мне. Аж передернуло. Нам нужен план. — Кстати, каждый раз, когда кто-то это говорит, происходит тотальный трэш, — блондин пожал плечами. — А, не, обошлось. Продолжай. — Значит так, предложения? — начал Илья как обычно. Все, на что был способен Лёша сейчас, — это лениво сползти по стеночке и отлучиться на пару часиков в мир сновидений. Или кошмаров, если не повезет. Но ду​мать над ка​ким-то пла​ном, что​бы ка​кая-то мел​кая де​таль опять приблизила тебя на шаг ближе к могиле? Нет, пас. Он лениво жевал холодное мясо. — Не уверен, что прокатит, но здесь должно быть электричество, так что можно кое-что попробовать. — Кое-что — это что? И при чем тут электричество? — парень прищурился. Лёша не отрывал взгляда от точки на стене. — Знаете, ребятки, что бывает от короткого замыкания? — Саша растянулся в довольной улыбке. Брюнету она ой, как не понравилась. Но он все-таки подалслабый голос с другого конца комнаты: — Взрыв? Пожар? — Именно.