Пять стадий принятия своей Тьмы

      Рядовые опасались к ней подходить. Рэйдж постукивала кончиком ручки по столу, сидя в главной палатке штаба. Расписание дежурств то появлялось перед глазами, то пропадало. Разговоры вокруг тоже.       Что-то про кошку, попавшую на камеру и напугавшую рядовых, что-то про казус на стрельбище. Но все сплетни меркли по сравнению с главным казусом этого дня — сценой, достойный второсортной мелодрамы. Паранойя подняла свою голову, и теперь каждый взгляд ощущался на спине, каждое слово вокруг — в её адрес.       Произошедшие казалось немыслимым. — Лейтенант спецназа вышел из себя и подрался с главой американской ЧВК, а они даже не школьники, — снова донеслось от какого-то военного из КорТака. Акцент выдавал азиатские корни. Хотелось ткнуть их в их карты и заставить заниматься работой. — Тебе ли не знать, что возраст, звание и что угодно не всегда показатель, — меланхолично отозвалась девица из их же подразделения. — Иногда люди просто делают хрень вне зависимости от их достоинств.       Рэйдж очень хотелось подойти и вежливо попросить у неё немного похуизма.       Расписание снова врезалось в глаза. Если она добавит лишних часов Бэмби, это бросится в глаза? Заслать её склады охранять или помогать на полевой кухне. С глаз долой из сердца вон. — Сержант, можно мне в расписании вечер завтрашний освободить, — обратился к ней Браун. Продолжил скороговоркой: — У жены день рождения…       Сержант бросила на него взгляд: — Понял, зайду позже… — пролепетал он и испарился.       Не успела Рэйдж вернуть взгляд на расписание и совсем потеряться в своих мыслях, как за плечом снова кто-то появился. — Жестоко вы со своими подчиненными, — почти лениво протянул полковник.       Как же хочется кольцо резиновое помять для снятия стресса. Рэйдж встала, отдала честь: — Полковник.       Не оправдываться, не объяснять, разбираться ещё с ним ни желания, ни сил. — Наслышан о ваших подвигах, — Кёниг был даже выше Гоуста, но из-за, примерно одинаковой ширины плеч казался более долговязым. — И, честно, ожидал от тебя большего, сержант.       Женщина сглотнула, призывая себя замолчать и тихо надеясь, что отсутствие ответа намекнёт Кёнигу заткнуться и свалить по его полковничьим делам мирового значения. Не заткнулся и не свалил. — Могли бы и разрулить, вы же видели эскалацию конфликта. Как я слышал, объяснять тем, кто не хочет слушать, вы мастер. — А я думала вы у нас специалист по борьбе с терроризмом в городских условиях, — пробурчала она.       Кажется, это было лишнее: — Во-первых, это не городские условия. Во-вторых, это не моя работа. Если ты даже не можешь контролировать людей, которые с тобой работают, то не надо с ними спать. Та сцена дискредитировала и твое подразделение, и тебя. Ты должна была взять ситуацию в свои руки. Слова нужные найти, подход, быть мудрей…       А ты тогда хера ли стоял и смотрел?       Устало прикрыв глаза на секунду, Рэйдж слушала его слова только краем уха. Ощущение жалости к себе заполняло — мало ей было беспомощности. А теперь её обвиняют в том, что она сделала недостаточно. И это делает тот, кто не сделал ничего. — Мы друг друга услышали? — наконец, он бросил взгляд куда-то за пределы палатки, вспомнив о своих обязанностях. Напоследок, правда, посоветовал. — И соберись, сержант, это армия, а не балаган.       Какой наивный, армия и балаган это почти синонимы.       Провожая взглядом широкую спину, Рэйдж представляла, как его тупой балахон на кочерыжке мог быть окрашенным кровью, если бы она воткнула ручку ему в глаз.       Брауна Рэйдж записала на завтрашнее утро. — Кхем, — раздалось над ухом ласковое. — Чш-ш-ш, не дёргайся, это я.       Выдохнула, узнавая сестру. За нервное поведение почти стало стыдно. Рука на плече сжалась ободряюще, а карман вдруг потяжелел. — Знаешь, я думала, ты найдешь отговорку лучше, чем «схожу покурю», — посмеивается она.       Смеяться вместе с ней нет никакого желания.       Клара опускается рядом на землю. —Не сиди на холодном, — вырвалось невольно. Некоторые привычки никогда не умирают.       Клара привалилась к ней плечом. Посидели в тишине. Тепло распространилось от плеча и куда-то вглубь. Не хотелось отрываться, лишь застыть рядом с родным человеком, в которого можно поверить. В опору, которая никогда не пропадёт. — Я тебя так люблю… –пробормотала Рэйдж почти отчаянно.       На макушке появилась рука сестры, успокаивающе поглаживая: — Тебе кто-то до меня тоже чекушку принёс? –пошутила она. Помолчала ещё секунду-две-три-четыре.— И я тебя. Мне с тобой повезло.       Женщина промычала в ответ что-то благодарное и согласное. Вынула небольшую бутылочку аэропортового формата. — Как из мини-бара в гостинице, да? –чужое желание помочь ощущалось на коже. — Не поверишь, но это последняя бутылка со свадьбы.       Некстати вспомнился тот злополучный перелёт на свадьбу Клары. И к чему, блять, всё это привело? Сестра скоропостижно развелась, Рейдж от влюбленности в Саймона стала ошибаться и косячить, а сейчас… а что сейчас, Рэйдж хочет обдумать когда-нибудь потом.       Казалось, что с Бэмби больше не будет проблем. Как же, сука, Рейдж ошиблась. —Знаешь, говорят иногда «проще пристрелить, чем прокормить»?— спросила Рэйдж в пустоту, пока они сидели рядышком на земле близ курилки. –Эту пизду проще устранить, чем разгребать её косяки. — Всё настолько плохо? Мне казалось, конфликт в мужопах, а не в ней. — Даже не хочу вспоминать этот пиздец. Мне на базе три шкуры спустят.       Лагерь затихал. Сплетни обмусолены, попа вымыта, дозорные на своих местах. Как сержант, Рейдж необходимо было обойти часть периметра и только потом уже отправляться в женскую палатку спать.       Обход подходил к концу, уже проверен весь участок, когда Рейдж обратила свое внимание на темень леса. Голоса доносились справа, в стороне большой сосны. Бэмби обладала более тонким, чем другие, такой называют хрустальным. А уж голос Гоуста Рейдж узнает везде и в любом состоянии. Сержант уже подумывала вмешаться, прошлый опыт не сотрешь и только скандала с SA ОТГ на учениях не хватало.       Однако вмешиваться не требовалось. Бэмби не выказывала недовольства. Наоборот, обвивала мужскую шею своими руками и прекрасно видела, что за ними наблюдают. Это представление было исключительно для Рейдж.       Какая же ты крыса, Саймон. Не встаёт у него на Бэмби, как же.       Бесшумный шаг, ещё один. Тактическое отступление, пока голубки не начнут спускать штаны чтобы перепихнуться на ночном морозце. Вовсе не позорное бегство и руки дрожат именно от холода. Слёз не было.       Этот день выебал, высушил и выкинул Рейдж. Она ведь сама ему сказала «всё будет кончено», и теперь такие радикальные решения казались… чересчур. Она ведь прекрасно знает, как реагирует на ультиматумы Саймон. Хотя, какой к чёрту Саймон?       Она знает, как реагирует на угрозы лейтенант Райли.       Ноги сами привели в палатку, потерянную между таких же зеленых и брезентов, казавшихся в тусклом освещении почти жидкими из-за того, как ветер колыхал ткань. Там уже готовились ко сну почти все женщины в лагере. Не хватало только Бэмби. Клара заметила перемены в настроении сестры. Не могла не заметить. Но говорить ничего не стала. Лишь кивнула на пустую раскладушку. Иногда сестрёнка диво проницательная. Прямо вот даже не понятно, в кого?       Рэйдж хмуро пялилась перед соббой, стараясь ни о чём не думать. Глаза опускались то на рядовых, то на сестру, то на сержанта КорТака, которая даже во сне выглядела похуистичной. На неё смотреть было спокойнее всего.       Интересно, Бэмби надеется, что все уже спят?       Святая простата.       Когда послышались шаги недалеко от палатки, женщина отмерла, хрустнула шеей. Спокойствие оказалось таким поверхностным, по венам начала разливаться ярость.       Прошуршала молния. Тень сбоку от неё обрела очертания, Бэмби аккуратно протиснулась внутрь. Не успела она сделать следующий шаг, как Рэйдж поставила ей подножку, а потом скрутила, зажала рот и выволокла наружу, пока та трепыхалась и бурчала. — Сейчас я отпускаю тебя, а ты не кричишь и мы сможем спокойно поговорить. — сказала Рэйдж за пределами палатки, пока тонкая шея в руках так и манила о лёгкой мануальной терапии. Если ваш партнер храпит, поверните голову до щелчка. — Кивни, если поняла условия и согласна.       Девушка под Рейдж недовольно замычала, но в итоге послушно кивнула. Они дошли до курилки, пустой в ночной час.       Морозный воздух ночного леса вынудил застегнуть куртку. Бэмби так и вовсе дрожала всем телом от холода. Вдох-выдох. — Ты можешь спать с кем хочешь, — голос едва заметно дрогнул. Всё же, как бы то ни было, а одна мысль об этих двоих вместе… — но не забывай, что ты, блять, в армии. Комендантский час для нас пустой звук?       Меньший из косяков Бэмби. — И что ты мне сделаешь? — на пухлых губах ядовитым цветком расцвела кривая и злая усмешка. — Гоуст больше не с тобой, а значит и власти у тебя нет. «Какой мерзостью я занимаюсь», — промелькнуло в голове. За себя стыдно не было, за свои действия — тоже. Просто сама ситуация, в которой она почему-то находится в этих любовных векторах и вынуждена общаться с этой недокиношной стервой… — Да неужели? — тело само рвануло к рядовой, оказываясь почти вплотную. — Я всё ещё твой старший сержант и будь ты хоть генеральской подстилкой, из отряда ты вылетишь сразу после учений. Не хотела по-хорошему, значит будет по-плохому.       Сержант считала себя лучше тех, кто вёлся на провокации. И лучше Бэмби. Но желание ей врезать от этого меньше не становилось. — Ты не сможешь этого сделать! — а голосок уже не такой уверенный. Во взгляде сквозит страх. — Я… я напишу жалобу, что ты предвзятая и мстишь за то, что тебя бросил тот, с кем ты в неуставных отношениях.       И Бэмби явно не думала о том, что безнаказанность может кончится. Разительная перемена за то время, пока её не кошмарил лейтенант. — Милая, мне срать на твои жалобы, — рука потянулась к чужому горлу.       В карих больших глазах промелькнуло то ли осознание, то ли ещё что-то, сменившись ледяным ужасом. Рэйдж сгорит в аду за то, что ей понравилось увиденное. — Ты маленькая бесполезная сучка. Ответственность, сила, ум, скорость… ты ничто из этого. Я в жизни не встречала более бесполезного и бесцельного солдата. Даже вражеские шпионы лучше, — она ткнула в чистый лоб пальцем, — у них хотя бы есть мозг и цель. — Хэй, ты грубая! — тихо пискнула она, пытаясь отступить. — И ты не можешь мне такое говорить, у нас есть устав. Я не боюсь тебя!       А у тебя есть сустав, и его можно надрезать или выбить… Рэйдж сжала чужое горло сильнее, сдерживая порыв ударить. — Ты не поняла? Мне насрать. Ты охренела в край.       Поджатые пухлые губы, почти ярость в глазах и смех: — Господи, ты такая жалкая… бесишься из-за Саймона как последняя тупая курица, — Рэйдж чуть выпускает её горло, опускает руку на плечо, уже принимая решение. Но Бэмби считывает это как обиду и слабость. — Думала, вы поженитесь? Он станет твой комнатной собачкой? Ради тебя? Ты же видела себя, никому такая не нужна. Мне почти жаль, что он тебя бросил.       С другой стороны хрен с ним, пусть хоть увольняют.       Рэйдж переместила руку на чужой затылок и резко потянула вперед. Ударила коленом в чужой лицо. Хруст. Пронзительный крик.       Она с силой потянула её за волосы наверх и отбросила от себя, как что-то мерзкое.