Пять стадий принятия своей Тьмы

      Договорились встретиться на отдельно выделенной для сержантов кухне. Чем выше ранг, тем больше удобств. Те же новобранцы жили в общих бараках на десяток человек и мылись в общем душе, рядовые первого ранга уже имели отдельные, либо рассчитанные на двоих комнаты, но без излишеств вроде отдельной кухонной зоны. Хочешь кушать? Пиздуй в столовую. Сержанты уже имели отдельную кухню, но не персонализированную, а общую. Рейдж, например, делила кухню с Кайлом Гарриком, МакТавишем и ещё одним сержантом из другого отряда, к ОТГ-141 не имеющего никакого отношения. Лейтенантов на базе почти не было, но учитывая, что они всё ещё младший офицерский состав, сильных изменений в обстановке можно и не ждать.       Рейдж и дальше предавалась бы рассуждениям на тему того, как и кто живёт, но она уже вошла в казармы. Руки крепче перехватывают багаж и девушка поднимается на третий этаж здания под аккомпанемент собственных тихих шагов, эхом раздающихся по коридору. На этаже с сержантами, коих всего было девятеро, ещё минимум десять комнат занимали военные, чья служба на базе не подразумевала ведения активных боевых действий. Те самые пресловутые повара, парочка инженеров, из арсенала пара-тройка ребят.       К своему стыду, Рейдж почти не помнила никого из соседей кроме тех, с кем работала непосредственно. Дальше имени и чисто рабочих отношений дела почти не доходят. Странно это, наверное, но все привыкли крутиться в своем болоте.       Несмотря на собственную нетерпеливость, МакТавиш не набросился на сержанта с порога, великодушно позволив отнести вещи в свою комнату и даже заварить им обоим чай с какими-то печеньками. А вот попить чай нормально не удалось, потому как запас терпения закончился и шотландец в несколько несвойственной ему манере принялся расхаживать по кухне. — Твой рядовой с нихрена напал на Дейзи. Какого члена, Рейдж?! — МакТавиш резко остановился, взъерошивая свой ирокез и стоя к собеседнице в пол оборота. — Она и так натерпелась за последнее время, а тут ещё и эта стычка. — То есть, твоя Бэмби, — Рейнфорт невозмутимо отпила немного из кружки, поморщившись от температуры напитка и отстранено отметив про себя, что стоило бы добавить немного того лимонного льда, который она наделала после того, как в свое время пересмотрела тик ток. — Ой, да не кривись ты так, она как миленький оленёнок со своими большими и грустными глазками. Так вот, твоя Бэмби прямо ничего не делала и не говорила в присутствии моих ребят? У меня другая информация. Я не одобряю стычку и с Големом-младшим буду разбираться лично, но мне нужно знать, что конкретно случилось не только по слов своих рядовых.       У обоих сержантов одновременно пискнули телефоны, вынуждая тех отвлечься на общий чат. Привычка, выработанная до автоматизма. Мало ли, что могут написать. Наверняка, сам МакТавиш именно так и узнал о стычке между рядовыми. Увы. Всего лишь Роуч скинул какое-то фото ночного неба. Рейдж самую малость позабавило то, с какой синхронностью они доставали телефоны, проверяя уведомления. — Я подоспел уже на моменте, когда твоего Голема оттаскивали от Бэмби... Тьху ты, от Дейзи. — Не нужно быть телепатом, когда у шотландца всё на лице крупным шрифтом написано, что он думает о ситуации в целом. Будь это кто другой, наказали бы обе стороны конфликта и дело с концом. Здесь же налицо конфликт интересов, который Джонни не готов признавать. Да и кто бы признался в таком? — Гоуст наверняка тебе наплёл всякого про Бэм... Да блять, вот ведь прицепилось прозвище. — Отнюдь. Саймон рассказал мне как есть о своём мудацком поступке с сексуальным насилием. Как есть. По крайней мере, как он это видел.       МакТавиш, словно рыба, выброшенная на берег, открывал и закрывал рот, не в силах подобрать слова так, чтобы сейчас не разосраться с Рейдж в пух и прах. По крайней мере, так это выглядело со стороны. — И ты так спокойно об этом говоришь?! — Шотландец с размаху сел на свободный стул, предварительно развернув его спинкой к себе и оперевшись на неё (спинку) подбородком. Голубые глаза подозрительно сощурились, прежде чем он продолжил. — Не жалко Бэмби? Ты же тоже девушка, где же хваленая женская солидарность? — Жалко. Она слабенькая. Гонора много, а за собственные слова ответить не в состоянии. — Рейдж зевнула, прикрывая рот ладонью, но не от того, что разговор ей наскучил, а по причине банальной усталости. Действительно ли этот вопрос не мог потерпеть до утра? — И я бы жалела эту курицу ещё больше, если бы она не распускала про меня слухи о связи с Гоустом. Ладно просто слухи, МакТавиш. Она пыталась подорвать мой авторитет перед новобранцами. Мне ещё вдалбливать в эти головы тот нелицеприятный для них факт, что их на протяжении ближайших двух месяцев будет иметь без смазки «какая-то там девка». — А это-то тут причём? Как связано то, с кем ты спишь и то, какой ты сержант? — Ты же сейчас несерьёзно это спрашиваешь? — Рейдж с громким стуком поставила чашку на стол, всё ещё не веря в то, что ей в принципе придётся проводить ликбез на тему предубеждений. Недоумевающее выражение лица шотландца не оставляло сомнений в том, что да, все-таки придется. — Вот смотри. Допустим, ты меня не знаешь, ещё даже не видел в живую и тебе говорят, что я, будучи сержантом сплю со своим лейтенантом. Твоя первая мысль «Ну, ничего такого. Главное же, что она хороший солдат!» или «Вот шлюха какая, пробила себе дорогу через постель! А, может, она и не только с лейтенантом?» — Ну... Блять, первый вариант прозвучит слишком лицемерно. Учитывая, что я тоже считаю, что у тебя с Гоустом интрижка. Что? Ваша совместная поездка выглядела охренеть как подозрительно, если честно. — Подозрительно? Да у меня больше шансов переспать с Николаем, чем с Гоустом! С тем мы хотя бы действительно флиртуем время от времени. — То есть вы не... — Разумеется нет! А даже если бы и «да», то почему я должна оправдываться перед тобой? Ты вообще, если верить сплетням, времени зря не теряешь с Бэмби. — Это всё не правда! Мы... просто друзья. После всего к ней не подступиться и я её в этом понимаю. Помогаю по возможности, но сама посуди! Гоуст сломал Бэмби. Морально, физически... Я видел её тогда, Рейдж.       Рейдж отодвинула от себя пустую кружку из-под чая, руками зарываясь в волосы и подушечками пальцев массируя кожу головы. Глаза прикрыты, дыхание медленное. МакТавиш кроме своей зазнобы и слушать ничего не хочет. Все её обижают, от всех она отхватыаает... Вот как объяснить ему, что отхватила она сейчас за дело? Не просто так, а за то, что раззявила варежку в людном месте. Любой рядовой из Рейджевской группы по своей воле не позволит порочить имя своего сержанта. Да, они стонут от усталости на полигонах, когда их гоняют, да, они злятся на наказания, ссорятся между собой. Кто-то может даже недолюбливать саму Рейнфорт, но вот такого откровенного пиздежа во всеуслышание не позволит ни один из рядовых в её подчинении.       Для многих Рейдж как старшая сестра. Сварливая, временами жестокая, но всё-таки сестра, которая даст совет, прикроет, иногда вставит мозги на место. Было ли так же у других сержантов со своими рядовыми? — Я ожидаю от тебя, Джонни, что для Бэмби пойдет дисциплинарное наказание за высказывания, порочащие имя сержанта. Ночные дежурства, трудовая повинность, мне абсолютно насрать, что конкретно ты ей назначишь. Я схожу сейчас выпущу Голема младшего, наказание ему буду вменять самостоятельно.

***

      Время пошло своим чередом. Новобранцы постели на плацу, оттачивая свои навыки до допустимых к тем или иным миссиям, рядовые к этим миссиям готовились, либо же отправлялись в составах групп вместе с офицерами. Рабочая суета неумолимо приближала рождество. В комнатах отдыха всё чаще можно было встретить рождественские атрибуты вроде еловых веток, прикрепленных к стенам и украшенных игрушками. Какие-то шутники повесили омелу, якобы обозначая место для поцелуев. Из каждого угла то и дело звучали рождественские мотивы, все обсуждали подарки, поездки домой на рождество и прочее прочее, связанное с праздником. На базе большая часть людей являлись именно католиками, так что новый год как праздник даже и не воспринимался.       Рейдж лежала на диванчике в комнате отдыха, попивая горячий шоколад и заедая сладкое великолепие с огромной шапкой из взбитых сливок любимым имбирным печеньем. На другом конце дивана сидел Роуч, в наушниках смотря какой-то фильм. Судя по редким усмешкам сержанта, фильм явно комедийный.       Девушка уже почти допила свой во всех смыслах божественно сладкий напиток, как в комнату отдыха ворвался сначала Саймон, тут же направляясь к дивану, а затем и не менее злой МакТавиш. Шотландец, правда, сразу направился к бару, неразборчиво бурча на своем диалекте. Рейдж только и успела убрать ноги, чтобы на них не сели. Эта парочка, помимо кучи рядовых, как раз должна была сегодня вернуться с одной из миссий. Походу, что-то пошло не по плану, раз выдержка лейтенанта касательно работы дала сильный такой сбой. — Всё пошло не по плану?       В детали миссий военных, не задействованных в этих самых миссиях, разумеется не посвящались. Саймон шумно выдохнул, откинувшись на спинку дивана и явно считая про себя в попытках успокоиться. Роуч, едва офицеры ворвались в комнату отдыха, быстро убрал телефон, заинтересованно наблюдая за происходящим и Рейдж его не винила. Какой там фильм, когда вокруг что-то затевается? — Двое рядовых погибли при исполнении, двое серьёзно ранены, миссия едва не была скомпрометирована и всё из-за одной, блять, Бэмби! Да, Джонни?       Послышался звон разбитого о стену стекла, рефлекторно заставивший обоих сержантов на диване повернуться в сторону шума. Вечно весёлый сангвиник МакТавиш сейчас походил на один огромный комок злости и нервов. Рейдж не видела его лица, парень стоял спиной, но это шумное, почти свистящее дыхание не узнать просто невозможно. Он наверняка и сам понимал, что доля правды в словах Саймона наверняка есть. Не может не быть. Несмотря на то, что эти двое так и не помирились, в рабочих вопросах они оба старались держать себя в руках. — С ней всё было нормально, пока ты и твои внутренние демоны не сломали её, Гоуст! — Джонни метнул в стену ещё одну кружку и только после того, как та с громким звоном разбилась, наконец, повернулся к присутствующим. — раньше она улыбалась, не пугалась каждого движения вокруг себя... — Она как творила херню на заданиях, так и творит, Джонни. — Ответил на его выпад Саймон, казалось успокоившись. Рейдж почувствовала, как лейтенант касается её ступни, опуская руку со своего колена и с силой сжимает его, конкретно для девушки выдавая собственные эмоции. Пришлось приложить усилия, чтобы не показать собственные ощущения, чтобы не отвлекать собеседников. Пусть и с невольными слушателями, но эти двое разговаривают друг с другом впервые за долгое время. Хватка постепенно сошла на нет, но прикосновение к Рейдж Саймон не прекратил, машинально поглаживая большим пальцем. Словно это его хоть немного, но успокаивало. — Косяки практически на каждой миссии, постоянное пререкание со старшими по званию. «Я знаю, что я делаю»! Потом её ранят и тех, кто пытается спасти — записывают в отчёте погибшими при исполнении.       В комнате отдыха воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов. Правоту лейтенанта сложно было опровергнуть или подтвердить Рейдж, или Роучу, это не их рядовая, они пересекаются лишь на совместных миссиях, а такие масштабные выдаются не сильно часто.

***

      Бэмби выписали из лазарета аккурат за день до сочельника как раз к окончанию внутреннего расследования, итогом которого стал перевод Бэмби под начало другого сержанта с испытательным сроком в три месяца. Ещё один крупный косяк и её просто уволят с позором из армии.       По какой-то невероятной иронии этим сержантом оказалась именно Рейдж. Сказать, что она была зла, значит ничего не сказать, но против приказа сверху не попрёшь. Впервые за всё время сержант была совершенно не рада собственным показателям и характеристике как хорошего наставника, из-под «крыла» которой выходили хорошими солдатами изначально не самые способные новобранцы. — Вот ведь подарок на Рождество. — недовольно бурчала Рейнфорт, перечитывая письменный приказ о назначении. Большая часть её рядовых уехала на рождество к родным и близким. Сама же Рейдж предпочла остаться на базе. Родители улетели на праздники куда-то в теплые страны, решив в этот год погреть «старые» косточки под теплым солнышком. От сестры особо вестей не было, но ей и не до того. Трудоголизм, плюс новообретенная семейная жизнь не располагала к тому, чтобы часто писать старшей сестре, да Рейдж и не обижалась на это. Помнится, первый год брака она и сама использовала любую свободную минуту, чтобы провести с Лукой. — Ладно, прорвёмся. Покрутив телефон в руках, сержант отправляет короткое «Зайди ко мне в комнату как можно скорее.» Бэмби. Надо же рядовую обрадовать. Однако ни через три минуты, ни через двадцать три та не приходит. На тридцать первой минуте Рейдж не выдерживает и вставая из-за письменного стола в своей комнате нажимает на кнопку вызова. Бэмби отвечает буквально на втором гудке, извиняясь и говоря, что помогает кому-то, но звонок буквально обрывается на начале имени, начинающемся на «К». И что подозрительно, Рейдж показалось, что перед отключением звонка она услышала до боли знакомый голос. Два и два сложились в абсурдную мысль. «Клара на базе.» Рейдж тут же себя одёрнула, посчитав мысль нежизнеспособной, однако интуиция вопила, что догадка верна.