Выжившие

      Под утром Анне стало намного лучше; жаропонижающие таблетки справились со своей задачей, и девочка могла спокойно ходить с остальными детьми на осмотр. Дэвид радовался этому, и он чуть не расплакался от счастья. Он благодарил солдат за помощь, хотя они просто привели остальных выживших в больницу, где было полно медикаментов.       Последующие несколько дней они продолжали отмечать те места, где чаще виделись террористы, и чем больше видится мужчин в форме, тем ближе они оказывались на территории их тайной базы. За это время стало понятно, что база террористов расположен где-то во французском квартале — именно там чаще встречались враги. Осталось только продумать план дальнейших действий.       Нога Шелли тоже стала нормально функционировать и меньше болела. Но шину ей всё равно нужно носить, поскольку кость ещё полностью не зажила. Пока что она следила за территорией больницы Memorial — опять-таки, чтобы террористы не подошли близко к их убежище. Однако, девушка иногда проваливалась в раздумий. Всё дело в недавнем разговоре с её товарищем. Она всё никак не могла понимать, зачем Кольт интересовался об её ранних отношений. Странно, что он решил спросить именно недавно, когда они оба искалечены и без связи со внешним миром. Он что, влюбился? Да и Шелли показалось странным, что он зачёркивал некоторые предложения в блокноте. Точно он что-то скрывает.       Дождавшись, когда Кольт вернётся из разведки и прихватит всю законсервированную еду, военная попросила у него подняться на крышу для разговора. Уединившись там, девушка начала тему:       Ш: Что ты в блокноте всё зачёркиваешь? Не разобрать, что там написано.       К: Ненужная информация, — отошёл от ответа парень. В его голосе послышался дрожь.       Ш: Полезна по-своему, — сказала Шелли. — Так что ты там писал?       К: Я говорю, что ненужная информация, — стоял на своём Николас. — Я пойду лучше, иначе всю еду разнесут.       Ш: Никуда ты не пойдёшь, пока не признаешься! — девушка схватила товарища за руку как раз в тот момент, когда тот собирался уйти. — И мне не понятно только то, зачем ты спрашивал у меня, есть ли парень или нет.       К: Я тебе сказал, что не понимал, почему ты до сих пор не замужем, — повторил те самые слова, что несколько дней назад. — И я получил ответ.       Ш: Мне кажется, дело не в этом, — предположила девушка. — Кольт, скажи честно, зачем тебе это?       Солдат невольно и недовольно вздохнул:       К: Если после этого ты будешь спать спокойно. То, что я не понимал твоё положение — это правда. Но не полная. Шелли, на самом деле ты… ты мне…       Д: «Анаконда», «Гоацин»! — Их разговор прервался появлением Дэвида. — Я еле собрал у Виктории два лишних консерва. Вы не голодны?       Ш/К: Нет, — одновременно ответили военные.       К: Оставь на третьем этаже, — попросил Николас. — Мы скоро спустимся.       Мальчик и солдат исчезли из виду, а Шелли осталась на крыше, записывать всё, что произошло в блокнот.       «Дата неизвестна.       Утро.

Как обычно, мы встали очень рано. Николас ушёл с одним подростком за припасами, а я осталась со всеми остальными в больнице. Моя нога уже не болит, но мне всё равно рекомендуют носить эту грёбанную шину. Уже несколько дней думаю, что же такого скрывает от меня Николас. Он слишком за меня переживает, и я не знаю: обычная поддержка к товарищу или влюблённость. Мне самой иногда кажется, что с каждым днём я становлюсь к нему всё ближе, и, возможно»

      Шелли быстро зачеркнула всё последнее предложение, поскольку сама в этом не уверена. Затем продолжила писать:

Я не знаю, сможем ли мы так долго здесь находится. Потому что с каждым днём я сомневаюсь в нашем успехе. Не уверена, что мы справимся с этим. А даже, если мы справимся, то мне придётся пожертвовать собственной жизнью, чтобы спасти всех людей не только в штате, но и всего мира. Если запись сбережётся, то хочу написать на последок своей маме эти слова:

Прости, мам. Я нарушила обещание. Нарушила обещание вернутся домой. Возможно, когда-нибудь, мы снова встретимся. Не переживай, мама. Со мной будет папа на небесах. Я люблю тебя, мама»

      Девушка не заметила, что при написании этих слов по её щекам потекли слёзы. Как же она скучает по матери, как же она хочет её вновь увидеть. Но, видимо, этого не случится никогда…

***

      Н: Я, кажется, не вовремя пришла?       От таких печальных мыслей отвлекла пришедшая Нани, держа в руке консерву со сардиной.       Ш: Да нет, просто задумалась о своей матери, — сказала Шелли, вытирая рукой слёзы. — А так всё хорошо. Ты что-то хотела?       Н: Ты не против, если я рядом сюда? — спросила нянька. — Просто целыми сутками сидеть взаперти — это вредно для меня и моего ребёнка.       Солдат кивнула. Беременная девушка села рядом с военной и взяла очередную мелкую рыбу в руку. Точнее, в пальцы, поскольку сардина была очень маленькой.       Ш: Какой месяц? — поинтересовалась Шелли.       Н: Третий или четвёртый, — неуверенно отвечает няня, когда сардинка была съедена. — Я точно не помню. И не хочу об этом вспоминать.       Ш: Вспоминать о чём?       Нани отложила консерву с оставшейся рыбой в сторону и, тяжко вздыхав, отвечает:       Н: Это ребёнок одного из террористов.       Ш: Это как?       Н: Я сама оказалась в такой же ситуации, как и дети, — нехотя рассказывала девушка. — Только меня не составляли трудится над созданием смертоносной машины. На деле меня составляли развлекать мужчин, забавлять их, как проститутка. Я сама была девственницей, когда всё это началось, — призналась нянька. — Я не знала, как это делать и что на самом деле хотели террористы. А когда узнала их пошлые желания, то…       Ш: Так они тебя не просто использовали? Они тебя… изнасиловали?       Нани кивнула.       Н: О беременности я узнала через несколько недель после побега, — говорила она дальше. — Никто не был от этого в восторге. Особенно директриса Джанкер. Но я не могла лишить своего будущего ребёнка жизни. Поэтому я единственная среди выживших, кто редко покидает укрытие.       Шелли была ошеломлена такой правде. Террористы, которые хотят уничтожить всё живое, способны и на такие вещи? Даже во время гражданской войны между Мексикой и США никто такого не позволял. Это ужасно, это низко, это эгоистично! Но ничего. Когда девушка окажется на базе врага, то уничтожит их всех без исключения — и за половину жизни людей, и за то, что они сделали с простой девушкой.       Ш: Они заплатят за это, — пообещала она Нани. — И за унесённые жизни людей.       Н: Спасибо, — няня обняла солдата. — Но мы не знаем, где они перебывают.       Ш: Мы это узнаем, когда-нибудь.       Беременная ещё раз поблагодарила девушку и спустилась на второй этаж — ко всем остальным, — забыв недоевшую сардину на крыше. Но ничего — хоть у военной тоже будет еда за сегодня.

***

      Ночью все в больнице поутихли. Все, кроме двух.       Шелли всё также хотела узнать, что же скрывает её товарищ. Николас так и не ответил в полдень, что прячет глубоко на душе. Вдруг он и в самом деле влюбился в свою напарницу, поэтому и спрашивал о наличии партнёра. У девушки и многие другие спрашивали об этом, но вот Кольт… Он даже комплемент сделал ей. А может, это был сарказм, а не признание её красоты. Во всяком случаи, солдат обязана докопаться до правды: сейчас или никогда.       Наконец-то, парень спустился вниз после осмотра с крыши. Он не сразу обратил внимание на то, что Шелли не спит, поэтому собирался на боковую.       Ш: Ты мне так и не ответил, что ты скрываешь, — напомнила ему девушка.       От неожиданности Николас быстро развернулся в сторону голоса, что еле удержал равновесие, дабы не упасть.       К: Шелли, ты ещё не спишь?! — Лицо у него было таким, будто он в первый раз её видит.       Ш: Лягу, как только ты мне ответишь, что ты от меня скрываешь.       К: Ничего я не скрываю, — отрицал теорию Кольт.       Ш: Опять лапшу на уши собираешься вешать? Николас, скажи, что ты прячешь от меня?       К: Да ничего такого. Правда.       Ш: Врёшь!       К: Да не вру я!       Ш: Так что ты там скрываешь?!       К: Ничего я не прячу!       С каждым диалогом их голоса эхом доносились по всей больнице.       Ш: Говори!       К: Нет!       Ш: Николас, что ты прячешь?!       К: Не прячу я ничего! Тебе разве не всё равно, что я чувствую к тебе?!       Последние слова были неожиданностью для Шелли. Видимо, её товарищ даже не понял, что только что сказал.       Ш: Повтори? — потише попросила девушка.       Только сейчас Кольт осознал свою ошибку, сказав то, что тщательно старался скрыть от своей напарницы.       К: Забудь, — отвернулся парень. В темноте не возможно было рассмотреть, как его щёки стали малиновыми.       Ш: Нет, повтори, что ты сказал? — не желала отступать от истины Шелли. — Твои чувства ко мне?       В комнате повисло молчание, которое вскоре прервалось голосом Николаса:       К: Это я уже неделю скрываю, — признался он. — Я и сам не знал, что я чувствую к тебе, пока ты не явилась на помощь. Помнишь, когда мы с тобой ещё убегали от них?       Ш: Конечно помню. Но я не понимаю, почему ты сразу мне не признался?       К: Наверное, боялся, — пожал плечами Николас. — И на это я тоже не могу ответить внятно. Но ты должна знать: ты мне не безразлична. Я… я люблю тебя.       В груди что-то сильно дёрнулось. После такого признания Шелли не могла подобрать подходящих слов, чтобы сказать что-либо.       В комнате вновь повисло молчание. Каждый, кто здесь присутствует, думал о чём-то своём. Вот девушка не знала, что и сказать. С одной стороны, она была тронута признанием своего товарища об этом, и даже хотела ответить тем же. Но с другой, учитывая обстановку и их положение… Да и не факт, что они будут вместе, как только покончат с этим.       С: «Амазонка»! — Неожиданно рация, которая четыре недели одни помехи посылала, заработалась. — «Амазонка», это база! Меня слышно? Приём.       Шелли быстро выхватывает рацию и сообщает командиру:       Ш: База, это «Анаконда» и «Гоацин»! Как слышно? Приём.       С: Слышно замечательно! Доложите обстановку! Приём.       Ш: Обстановка менее критическое, — докладывала военная. — В школе мы обнаружили ещё сорок выживших. При крушении вертолёта выжило двое. Приём.       С: Это плохо, — сказал Санчес. — Я посылаю подкрепление! Утром вас соберут назад на базу, и вам предоставят медицинскую помощь. Ждите.       Ш: Хорошо! Конец связи!       Рация затихла.       К: Мы наконец-то вернёмся домой! — радовался такой новости Кольт, что поднял свою напарницу и кружился с ней вокруг своей оси. Наконец-то они встретятся со своими семьями и будут жить, как раньше. Нужно лишь дождаться завтра, и тогда весь этот кошмар закончится.