Клубничный тортик

От наркотика эмоции притупились, Рин буквально стал бесчувственной куклой. Он ощущал руку Рацио на щеке, невесомое поглаживание пальцем, но ощущения были очень странными. Веритас не удовлетворен. Его все еще рвет от возбуждения, член изнывает без прикосновений, болезненно подрагивая. Хирургический стол, на котором теперь так аппетитно лежал Ринчик, оказался с железными кольцами для рук и ног, дававших Рацио больше возможностей. Грубо взяв тонкие запястья и лодышки Рина, он пристегнул их. Наркотик не позволил отреагировать на подобную жесть здоро́во: лицо его не изменилось, оставаясь таким же мягким и без единой складки. Единственное, что получилось, это сдавленное шепотом: — Нет... Уже не собираясь церемонится, Рацио, отвернувшись от Рина к столику с инструментами, выбрал какой-то нож, напоминающий смесь изящного кинжала и скальпеля. Опустив взгляд и увидев что в руке у Рацио, глаза Рина расширились, а рот в полукрике приоткрылся. Напиваясь такой реакцией, Рацио старался вызвать больший ужас: — Не возражаешь, если начну с бедрышек? Рин заорал, пытаясь вырваться из этих холодных оков. Он весь промок от леденящего пота. Высшее удовольствие. Рацио по-животному дико облизнулся и приставив к бьющейся ноге нож, медленно начал погружать его в плоть. Боль заставляла Рина неистово биться всем телом, особенно ногой. А потому рана становилась рваной и глубокой. Кровь на удивление быстро залила стол, а кусок, который отрезал Рацио весь испачкался в ней. Поднеся ко рту, он вцепился в кусок мяса зубами, хлюпая, жадно всасывая кровь. Рин продолжал оглушающе орать и теперь, молить о пощаде, изо рта неконтролируемо текла слюна, а щеки все были в слезах. — Подобное очень сближает, – еще не прожевав, со вкусом облизывая и даже обсасывая пальцы, заключил доктор, будто влюбленно глядя на Рина. — Прошу не делай этого... - он захлебывался в слезах и всхлипывал. В ответ Рацио захихикал. Глаза Рина широко раскрылись, в них заблестело отчаяние – он понял, что безумец не остановится, что все мольбы бесполезны. Он продолжал свой пир. Отрезая кусок за куском, у Рацио мутнел разум все сильнее, становясь еще возбуждёнее, он дышал все тяжелее, и даже стонал от удовольствия. Так и безумные крики Рина оказывали на доктора особое влияние. Все было в крови: ладони и руки по запястие и дальше, были пугающе алые. На ногах Рина не было видно живого места – бледной кожи почти не осталось, только алое, затёкшее кровью мясо. Воздух был пропитан запахом железа. Рацио весь вспотел, его грудь судорожно поднималась и он шумно выдыхал. Было безумно жарко и потому одежда Рацио оказалась на полу. Полностью голым, он чувствовал себя животным на охоте, кем угодно, но точно не человеком. Рина он пытал не только физически, но и психологически: видя голого возбужденного от его страданий друга, он еще сильнее сходил с ума. От переизбытка эмоций Рин начал терять связь с реальностью. Сильная резкая боль в пальце вернула его в эту вечную пытку. Опустив взгляд и увидев вывернутый в другую сторону палец, прижатый к тыльной стороне руки, за который держался Рацио, он все понял. Рин уже не слышал как кричал. Он видел этот оскал и стекающие слюни на испачканном в крови лице Рацио, а опустив взгляд ниже, он наконец увидел, что друг мастурбирует на происходящее. Рацио вернул палец в исходное состояние, можно сказать вправил, получив новые крики. Это вызвало у него еще большую радость. Казалось бы, Рина уже ничем не удивишь, но вдруг Рацио залез на стол, на котором лежал бедняга. Он продолжал сверлить все тело Рина этим голодным взглядом и нестерпимо водил рукой по перевозбужденному члену. После того как он устроил свои колени по обе стороны от истерзанных ног Рина, он начал зверски тереться пенисом об участки, где уже не было кожи и куда натекло куча крови. Орган быстро принял багровый оттенок, а Рацио способствовал этому, вдавливая его рукой в мясо. От каждого движения плоть словно заного сдирали, ее словно обжигали. Раны щипали, а от шока и уже сорванного голоса, Рин не мог кричать, а просто раскрыв рот, хрипел. От такой стимуляции Рацио быстро кончил прямо на "освободившиеся" от кожи участки. Отдышавшись от накатившей волны удовольствия, он положил два пальца на место извержения семени, смешивая с кровью. Рин всхлипнул он нового прикосновения к открытым ранам. Рацио подполз поближе и грязно взял за светлые волосы. — Ну же, Рин, открой ротик, - ласково проворковал Веритас. Рин просто смотрел на него, униженный, до смерти напуганный, измученный, он не соображал уже что от него хотят, а когда до него наконец дошло, он с отвращением замотал головой. В ответ на это Рацио раздраженно и моментально разозлясь, цыкнул, грубо тряхнув его голову, сильно ударив об стол. — Ты не понял? Не будешь слушаться, я буду делать тебе еще больнее. Он сжал волосы еще сильнее, уже буквально вырывая их. — Ри-нни... - сладко протянул он, будто повторяя просьбу. Рину действительно не осталось ничего кроме как подчиниться. Он плача приоткрыл рот. — Шире, - ухмыляясь. Он всхлипнул и открыл дрожащие губы еще шире. Рацио сразу всунул, полностью в сперме и крови, которой было прилично, пальцы. Кажется сейчас Рина вырвет, железный привкус, туманящий разум, и почти уже загустевшая вишневая жидкость отвратительна. Но ему это не мешало — Рацио продолжал водить фалангами по чужому языку, нёбу, заталкивая их за щеку, смешивая со слюной. Вся полость рта была в этих отвратительных жидкостях, и от осмысления этого выворачивало. Рацио закончил и вытащил пальцы. Рин даже не успел подумать о том, чтобы скорее выплюнуть эту дрянь, как крепкая рука зажала ему рот. — Глотай, - холодно отрезал мужчина. Рин мычал и мотал головой в знак отказа, и пытаясь освободиться. Тогда Рацио без лишних раздумий зажал ему и нос. — Я подожду, - рот снова исказила зверская ухмылка. Секунд десять Рин сопротивлялся, пытался вырваться и кричал, чего не было слышно и понятно. Но вскоре кислорода стало не хватать и ему пришлось все это проглотить.