Падший Ангел Портовой Мафии

София сидела на кровати, опустив голову. Комната была погружена в полумрак, лишь тонкий луч утреннего солнца пробивался через плотные шторы, освещая пыль, кружащуюся в воздухе. Она провела рукой по волосам, пытаясь привести мысли в порядок. Вчерашний разговор с Дазаем оставил осадок, который она не могла игнорировать. Его слова, как эхо, звучали в её голове, разбивая привычное молчание. — «Ты не должна быть сильной всё время.» Она подняла взгляд и увидела своё отражение в зеркале напротив. Лицо выглядело чужим — усталым, измученным, но в то же время таким знакомым. София коснулась ладонью своей щеки, как будто проверяя, настоящая ли она. — Кто ты теперь? — прошептала она, обращаясь к своему отражению. Она встала, медленно подходя к окну. Приоткрыла шторы, впуская больше света. Вспышка яркого солнца на мгновение ослепила её, и в этот момент перед глазами замелькали образы: разбитая фотография, лицо брата, холодный взгляд Дазая. — «Я не могу позволить себе быть слабой.» София крепко сжала шторы, её пальцы побелели от напряжения. Боль, которую она пыталась подавить, вновь поднялась на поверхность, как волна, захлёстывающая её изнутри. Она отпустила ткань и направилась к столу, где вчера оставила осколки фотографии. Они всё ещё лежали там, будто насмехаясь над её слабостью. София села, провела пальцем по одному из острых краёв стекла. Её кожа почти не чувствовала боли, лишь лёгкое покалывание. В этот момент дверь в её комнату тихо скрипнула. София подняла взгляд и увидела Дазая, стоящего на пороге. Он не вошёл, просто посмотрел на неё так, будто уже знал, что сказать. — Я думал, что ты захочешь поговорить, — сказал он, его голос был тихим, почти нежным. — Может, мне просто нужно одиночество, — отрезала она, стараясь вернуть себе контроль. — Может быть, — согласился он, слегка наклонив голову. — Но я всё равно здесь. София стиснула зубы, не желая, чтобы он видел её слабость. Но в его взгляде не было ни жалости, ни давления. Только терпение. Это раздражало её ещё больше. — Ты упорен, — бросила она, скрестив руки. Дазай улыбнулся, словно соглашаясь с её словами. — Только с теми, кто этого заслуживает. Эти слова застали её врасплох. Она хотела возразить, отвергнуть его уверенность, но вместо этого её руки ослабли, и она позволила себе откинуться на спинку стула. — Я не знаю, зачем ты здесь, Дазай, — тихо сказала она, не глядя на него. — Чтобы напомнить тебе, что ты не одна. София почувствовала, как её грудь снова сжалась. Его слова были такими простыми, но в них крылась сила, которую она не могла игнорировать. Она посмотрела на него, пытаясь найти ответ, но в его глазах видела только мягкость и настойчивость. — Может, однажды я и поверю тебе, — произнесла она, и в её голосе прозвучало что-то, похожее на надежду. Дазай улыбнулся, не став ничего добавлять. Он сделал шаг назад, оставляя её наедине с мыслями, но в воздухе осталась его энергия — уверенность, что она сможет справиться. София вновь взглянула на осколки фотографии. Теперь они казались ей не просто символом боли, но и началом чего-то нового. Она осторожно собрала их, оставив в ладони. — «Я справлюсь. Но по-своему.» София положила осколки в маленькую коробку, закрыв её крышку, словно заключая свою боль в прошлое. Она не знала, что будет дальше, но впервые за долгое время почувствовала, что может сделать шаг вперёд.

***

София стояла у окна, чувствуя, как свет начинает прогревать её холодное тело. Её слова звучали эхом в голове, каждый слог как тихий удар в гулком пространстве: «Я справлюсь. Но по-своему.» Для неё это означало одно: она не будет ждать чьей-либо помощи. Она не позволит себе стать слабой, но больше не станет гнать свои чувства прочь. Её способ справиться — найти ответ, понять, что разъедает её изнутри, и снова взять свою жизнь под контроль. Она обернулась, её взгляд упал на коробку с осколками фотографии. София подошла, осторожно открыла крышку и достала один из крупных фрагментов. В отражении искривлённого стекла она увидела лицо брата. Её пальцы сжали осколок, но в этот раз не от ярости, а от решимости. — «Я найду ответы.» София знала, что её состояние — это не просто переживание потерь. Это было связано с прошлым, с чем-то, что оставалось незавершённым. Брат, семья, их общие мечты — всё это было частью цепочки, которую она должна распутать. Она надела пальто и, на мгновение замерев перед зеркалом, посмотрела на себя. Маска снова была на месте, но теперь она видела её как инструмент, а не как клетку. — Ещё немного. Только немного, — прошептала она. Она вышла из комнаты, почти не обращая внимания на коллег, мелькающих в коридорах. Её цель была ясна.

***

Вечером, когда день уже клонился к концу, София направилась в архив. Этот сектор редко посещали, ведь сюда отправляли только те дела, которые считались закрытыми или неважными. Она знала, что брат занимался чем-то большим, чем просто делами семьи. За несколько месяцев до их последней встречи его поведение изменилось: он стал скрытным, напряжённым, как будто находился в постоянной борьбе с невидимым врагом. Если где-то и можно было найти ключ к его загадочной деятельности, то только здесь. София медленно прошла вдоль стеллажей, её пальцы скользили по пыльным папкам. Наконец, она нашла нужное: папка с его именем была спрятана глубоко в углу, покрытая тонким слоем пыли. Она подняла её, аккуратно стряхнув грязь, и открыла. Первое, что бросилось ей в глаза, была фотография — не та, что она разбила, но другая. На снимке брат стоял рядом с группой людей, их лица были смутно знакомы. София нахмурилась, всматриваясь в фото. Один из них носил на руке браслет с выгравированной римской цифрой V. Это было знаком организации Смерть Небожителей — террористической группировки, чьи действия наводили ужас на весь регион. «Крысы Мёртвого Дома»… Она вспомнила, как брат упоминал об этом. Его собственная организация, которую он построил из тех, кто следовал его идеалам. Но эта фотография — это было что-то другое. Он работал с кем-то ещё, кем-то опасным. Рядом лежали записи. Лаконичные, почти обрывочные, но в каждой строчке скрывалось что-то тревожное. Брат писал об их целях, о том, что он должен «завершить начатое». Её взгляд зацепился за отдельные фразы: «число пять», «восхождение» и «ключ к новой эре». София пролистала дальше и заметила что-то странное: имя Дазая мелькнуло в одном из отчётов. Её сердце сжалось. — «Он знал. Дазай всё это время знал.» Она прижала руку к лбу, чувствуя, как внутри поднимается ураган эмоций. Но что именно он знал? О брате? О «Смерти Небожителей»? Или о каком-то большем плане, который сейчас был вне её понимания? София понимала: она должна поговорить с ним. Но не сейчас. Сейчас ей нужно было разобраться с документами, собрать кусочки этой головоломки. Её взгляд снова упал на фотографию. Лицо брата было спокойным, почти безмятежным, но в его глазах было что-то холодное, отстранённое. Как будто он смотрел на мир с позиции, которую никто больше не мог понять. — «Ты всегда говорил, что у тебя есть своя правда, Фёдор. Но в этот раз я выясню, что это значит.» Она закрыла папку, зажав её под мышкой. В этот момент София почувствовала, что впервые за долгое время контролирует свою жизнь. — «Я справлюсь. Но по-своему.» Её способ был прост: действовать самостоятельно, без посторонней помощи. Она будет искать ответы в тенях прошлого, не доверяя никому, даже Дазаю. Её брат играл в свою игру, и она собиралась понять её правила. София вышла из архива, шаги её звучали гулко в пустых коридорах. Впереди её ждал непростой путь, но она была готова.