Рич

Я проснулся как от толчка, резко выходя из сна и открывая глаза. Оглушающую тишину комнаты нарушало только какое-то сопение над левым ухом. Не двигая головой, я поводил глазами и увидел, что меня обхватывает тяжелая горячая мужская рука. А потом пьяные воспоминания начали появляться в голове как отдельные фрагменты, постепенно складываясь в общую картину… Вот я целую Пророка. Губы у альфы на удивление мягкие. Его феромон словно сгущается, наполняя комнату сносящим последние барьеры запахом. Мой запах тоже усиливается, хотя он и не такой насыщенный из-за длительного использования нейтрализаторов. Мои руки тянутся к Пророку, пальцы вцепляются в ткань куртки альфы, притягивая того ещё ближе. Хочется коснуться его губ языком, что я и делаю, робко прикасаясь кончиком к нежной коже. Пророк реагирует на это каким-то вибрирующим гортанным рыком, и я ощущаю, как язык альфы бесцеремонно вторгается мне в рот. Даже не пытаюсь заглушить довольный стон, вызванный этим. Все тело словно горит, становясь чем-то мягким и податливым в руках Пророка, которые уже вовсю хозяйничают на моем теле. Альфа стянул одним рывком с меня футболку, жадно припав к одному из сосков. От сжимающихся на моей плоти горячих губ и ласкающего вершину соска языка будто током шибануло. Я начал стонать уже куда громче, чем при поцелуе. Мой пьяный мозг не был обременен стеснением или страхом быть услышанными. Наигравшись с одним соском, альфа перешёл ко второму. — Пророк… ах… поцелуй меня! — Айзек, мой хороший. Зови меня по имени. — И он с удовольствием исполнил мою просьбу. Но этого было мало! Тело требовало чего-то ещё, одурманенное феромонами, оно действовало на инстинктах. Что заставило меня вцепиться Айзеку в плечи, притягивая и заваливая на себя. Голую спину неприятно холодила поверхность пола, отчего по коже побежали мурашки. Альфа разорвал поцелуй, опираясь руками в пол по обе стороны от моей головы. Мужчина несколько раз тряхнул головой, как если бы был животным, стряхивающим с шерсти капли воды. Глаза его горели каким-то первобытным огнём. В абсолютной тишине комнаты наше сбивчивое дыхание было слышно особенно отчётливо. Айзек прошептал: — Пора остановиться. Ты пьян. Завтра наверняка об этом пожалеешь. — Альфа уже отодвинулся и хотел, очевидно, с меня встать. Но моя омежья сущность такого терпеть не собиралась! Обхватив ладонями его лицо, я притянул Айзека обратно и прошипел: — А ты пожалеешь, если сейчас уйдёшь! Не смей останавливаться, альфа. Уж не знаю, откуда во мне взялись тогда замашки соблазнителя. Но одна из моих ладоней отпустила лицо Айзека и отправилась вниз. Мягко огладив через ткань грудь, прошлась по животу, пересекла границу ремня и слегка сжала возбужденный член. От размеров органа альфы в моё помутненное сознание закрался небольшой страх. Я, конечно, в журналах видел голышом и омег, и альф, и даже как люди занимаются сексом. Но одно дело увидеть, а другое — ощутить наяву. Да ещё если и в себе… Видимо, от моих действий у Айзека сорвало последние тормоза, так как альфа с вернувшейся вдвойне страстью принялся выцеловывать мои губы и шею, спускаясь постепенно к соскам. — Хороший мой, обхвати меня руками за шею. — Я как послушный мальчик не мог не сделать того, что велел альфа. После чего Айзек подхватил меня под попу и поднял с пола. Через какие-то считаные доли секунды мы оказались на кровати. — Это какое-то сумасшествие, маленький, — альфа наклонился надо мной, безбашенно улыбаясь. — Я не испытывал подобного ни с кем… Мысль, что альфа был в постели ещё с кем-то, нехреново разозлила. Поэтому я и цапнул его при следующем поцелуе. Но Айзек на это только довольно заурчал как гигантский кот. Постепенно ласки альфы спускались всё ниже. Я и сам не заметил, как стал абсолютно голым, лишившись брюк и белья. Очнулся только тогда, когда горячие губы Айзека целовали внутреннюю поверхность бёдер. Мой член стоял, сочась смазкой, и иногда подрагивал, когда альфа делал особенно приятно. Из ануса, судя по ощущениям, уже натекло смазки и на кровать. — Какой ты сладкий здесь! — Я впервые видел такой взгляд Айзека, которым он наградил меня, запечатлев поцелуй на головке члена. Вроде бы у меня даже дыхание перехватило в тот момент. Губы альфы скользили по стволу в то время, пока руки мягко сжимали яички и оглаживали бедра. Когда Айзек одним плавным движением насадился ртом на мой член, с губ сорвался громкий и удивлённый крик. Ощущения были настолько яркими, приятными и необычными, что в глазах замелькали звезды. — Ах, Айзек … Стой, я сейчас, кажется, кончу! Я и вправду был близок к развязке. Обычно при мастурбации кончал в руку с салфеткой, а что делать сейчас? Я даже не помню, где сейчас лежат эти хреновы салфетки. — Рано, милый мой, хочу попробовать тебя ещё здесь, — голос альфы стал таким хриплым и глубоким, что от него сносило крышу не меньше, чем от ласк. Наверное, из-за этого я и не понял смысл сказанной Айзеком фразы. И когда его язык спустился вниз, это стало для меня полной неожиданностью. — Что ты делаешь… Айзек! Язык слушался с трудом, с губ постоянно срывались стоны и всхлипы, поэтому говорить что-то ещё я не мог. Альфа ласкал мой анус, кончиком языка немного толкаясь внутрь. Рука же его в это время оглаживала мне член. А вторая, как я заметил на краю уплывающего сознания, надрачивала член самого Айзека. Момент, когда мужчина успел расстегнуть ремень, ширинку и вытащить его наружу, я как-то упустил… Долго выдержать подобную пытку было не в моих силах. Поэтому вскоре с громким криком я кончил, выстрелив спермой себе на живот. Но этого будто казалось недостаточно. Анус словно горел, безумно хотелось, чтобы Айзек вошёл в меня, заполняя собой изнутри эту голодную пустоту. Но альфа, оставив несколько поцелуев на опавшем члене, отстранился и собирался вставать с кровати. Однако такой исход меня ничуть не обрадовал. Поэтому, вцепившись в его руки, я начал жалобно хныкать (иначе и не назовешь) и тереться задницей о стоящий член мужчины: — Пожалуйста, хочу тебя внутри, войди в меня! Трезвый я бы на такое ни в жизни не решился… — А ты, оказывается, тот еще чертёнок, — альфа поцеловал мои вцепившиеся в него мёртвой хваткой пальцы. — На сегодня достаточно. Продолжим, когда ты будешь трезв. Если ты это захочешь со мной без действия алкоголя. Сейчас я схожу в душ, потом помогу помыться тебе. А пока отдыхай. Воспоминания обрывались на том моменте, когда я, свернувшись калачиком на кровати, смотрел на удаляющуюся за дверью санузла спину альфы. Чёрт, чёрт чёрт! Какого хера я вчера наворотил?! Большим усилием воли заставил себя успокоиться, чтобы сейчас же не убежать от альфы в панике прямо голышом. Во-первых, чего греха таить, мне понравилось. Очень понравилось. Так понравилось, что я и не против бы даже это повторить. Стоп, не в ту сторону меня понесло. Во-вторых, Айзек ведь тоже был не против. И ему было хорошо со мной. Так в чем проблема? Причин нет для переживаний. Хотя нет, одна причина все ж таки есть. Мне чертовски стыдно за своё вчерашнее развязное поведение. Я же сам готов был на член альфы насадиться… С другой стороны, на такой член грех не насадиться! Пока я был погружен в свои душевные метания, не заметил, как сопение над ухом стало не таким глубоким. Я понял, что Айзек проснулся, только когда к шее сзади прижались в робком и невесомом поцелуе. Неловко перевернувшись сначала на спину, а потом на другой бок, я оказался лицом к лицу с альфой. — Мне не стыдно, потому что это было охренеть как хорошо! — решительно выпалил, хотя уши и щеки полыхали от смущения. — Мне тоже, чертёнок. — Айзек с облегчением выдохнул и улыбнулся. Неужели боялся, что я ничего не запомнил и поутру испугаюсь его в своей кровати? — Да и стыдиться абсолютно нечего, ты прекрасен! — Альфа поднёс мою руку и нежно поцеловал тыльную сторону. Я не мог не заметить вопрошающего взгляда в свой адрес. Айзек как бы хотел понять, позволю ли я продолжиться тому, что произошло вчера в пьяной горячке. Ответом ему были мои губы, коснувшиеся губ альфы в сладком поцелуе. — Как бы я ни хотел провести с тобой весь день в постели, скоро закончится завтрак. Поэтому, если не собираемся объявлять голодовку, нужно поторопиться. После этой ночи моё отношение к Пророку значительно изменилось. Я никогда его не рассматривал в качестве объекта сексуальных желаний. Да, отмечал про себя, что у Айзека отличные внешние данные, а феромон крайне приятный для моего обоняния. Теперь можно смело говорить, что он разбудил мою омежью сущность, которая по причинам происходящего ранее в мире пиздеца, до этого находилась в летаргическом сне. К альфе безумно тянуло. Пока мы, сделав утренние гигиенические процедуры, собирались на завтрак, мне постоянно хотелось его коснуться. Огладить рельефную спину, переплестись пальцами, прижаться к твёрдой груди… Несколько раз я все же уступал своим желаниям, неловко прикасаясь к Айзеку. Альфа на это счастливо улыбался и чмокал меня в губы или щеку. Я бы и весь оставшийся день не отлипал от Пророка, но, во-первых, у каждого из нас были свои дела. Не мог же я хвостом таскаться за альфой по лагерю. Во-вторых, если наедине с Айзеком я ещё мог проявлять свои романтические чувства, то при посторонних было слишком неловко. Да и провоцировать других альф не очень-то хотелось. Пожелав друг другу хорошего дня, после завтрака мы разошлись. Я направился в салон, чтобы проверить, как поживает мой товарищ по пьянке. Себя я чувствовал прекрасно, голова была ясная и ничуть не болела. Надеюсь, Сэмвелл тоже в норме. Идти по лагерю без сопровождения было немного боязно, но мои опасения оказались напрасны: альфы либо улыбались и подмигивали, либо вежливо здоровались, иногда делали и то, и то. Но никаких опасных поползновений в мою сторону не было. Когда я зашёл в салон, Сэм занимался полировкой зеркал. Голова альфы была перемотана то ли шарфом, то ли платком. При каждом движении ею Сэм заметно морщился. Что ж, видимо, это мне повезло, раз не ощущаю никаких последствий распития вчерашней бутылки. — Хотел бы пожелать доброго утра, но вижу, что это бессмысленно. — Видимо, парень не заметил моего прихода, так как испугался и резко обернулся, сразу хватаясь за виски. — Это смотря с какой стороны посмотреть. — Проморгавшись, Сэм лучезарно улыбнулся. Мне причина этой радости была не совсем ясна. Мазохист он, что ли? — Сегодня первый мой день в статусе парня Мати. Сказать, что я обалдел, ничего не сказать. Из головы совсем вылетело вчерашнее признание Сэма. Что же у них там такое произошло вчера по дороге в общагу?! — Рассказывай! — Я уселся на один из офисных стульев. Посетителей все равно пока не было, а зеркала могут и подождать. — Да нечего особо рассказывать. — Я с удивлением заметил, как лицо Сэмвелла начало краснеть. И вот этот парень мне вчера так уверенно угрожал опаской? Радует, что я не один такой стеснительный, оказывается. — Не особо помню, что вчера происходило. В памяти всё отрывками. Мати вёл меня, точнее сказать, нёс, поддерживая под руку. А я почему-то решил, что это всё ещё ты. И продолжил изливать душу. Как сердце при его виде замирает, а потом начинает бешено колотиться, как ноги от запаха начинают слабеть и подкашиваться… Короче, много чего вывалил. Потом помню его удивлённый взгляд и гробовое молчание. Я понял, что это не ты, и, кажется, разревелся. А Матео вытирал пальцами мои слёзы и что-то говорил, не могу вспомнить. Потом помню, как мы целовались в ангаре… А после секс в одном из внедорожников. Собственно, мы там утром и проснулись. Сэм прервался, прикладывая ладони к горящим щекам. Было видно, как сверкают счастьем глаза альфы. — Утром мы договорились, что между нами никогда больше не будет никаких секретов. И что мы теперь пара. — Нельзя было не улыбнуться в ответ на заразительную улыбку Сэма. Да и сам я был в отличном расположении духа. Больше побездельничать нам не удалось, так как в салон явился Мастер. И весь последующий день я посвятил работе в салоне. Не все же доку с Адамом меня гонять. После ужина мы с Айзеком договорились встретиться у меня в комнате. Я принял душ, помыл волосы с тем средством, что вчера принёс Сэм. Высыхая, они и правда становились намного мягче. Но почему-то Пророк запаздывал. Это начинало немного нервировать, и чтобы как-то себя успокоить, я стал разбирать сумки с «гостинцами». От раскладывания вещей по полкам шкафа меня отвлёк непривычный шум на улице. Обычно в такое время лагерь уже спит. И можно только изредка услышать голоса или звук проезжающих автомобилей на улице. Но сейчас в приоткрытое для проветривания окно доносился гул множества людей. Решив выяснить, что же такое стряслось, что собрало весь лагерь, я накинул на себя худи и вышел. У въезда находилось две машины, видимо, одна из групп вернулась с вылазки. Там же стояла группа альф и они что-то рассказывали доку и Айзеку, активно при этом жестикулируя. Их окружала толпа, в которой как по сломанному телефону передавалось каждое слово. Всеобщее волнение охватило и меня. Поэтому, активно работая локтями, я стал пробираться к Пророку. Но стоит отметить, что альфы и сами расступались, заметив, кто их пихнул в бок. — Что-то произошло? На них напали? Иначе я не мог объяснить причину такой активности. Но смущало то, что слишком возбужденно и радостно выглядели прибывшие с вылазки. — Нет, Ричард, хвала всем богам, этого не случилось! — Доктор Томпсон выглядел ещё безумнее, чем обычно. От его взгляда меня пробрало холодом, а по коже побежали мурашки. Док же продолжил: — Ты не единственный! Не единственный омега, которому удалось выжить!