убивая её нежно

Пронизывающий холод замёрзшей земли окутывает всю страну и пробирает до самых костей. Снег и мороз не чужды этому месту даже весной, они покрывают каждый уголок страны и погружают окружающую среду в бескрайние сугробы. Даже трава, коей и так мало, едва пробивается сквозь плотные сугробы. Чайльд стоит неподвижно, плотно закутавшись в пальто и засунув руки в перчатках глубоко в карманы. Пронизывающий холод обжигает его лицо открытое лицо, а ветер хрипло завывает в его ушах. Ожидание длится уже битый час, но он надеется что уже скоро он получит желанный билет и окажется на следующем судне, отправляющемся из замёрзшего порта в страну контрактов. Спустя, наверное, ещё час, он получил билет. Время отправки наконец настало. Холод щипает его бледную кожу, которая открыта неумолимым ветрам, пока он стоит в очередной длинной очереди, на этот раз на посадку. Он дрожит, переминаясь с ноги на ногу, засовывая руки поглубже в карманы, но его сердце согревает мысль о ней. Из кармана он вытащил старую, потертую фотографию Люмин, тоскливо уставившись на неё. Нежным движением пальцев он стряхивает снег с фотографии. Он разглядывает фотографию с навязчивой интенсивностью, глаза мечутся по изображению, фиксируя в памяти каждую, даже самую маленькую, деталь ее лица. Кончики его пальцев уже покраснели от холода, однако весь фокус его восприятия сузился до изображения на фотографии. Его любовь деформировалась в опасную фиксацию. Его одержимость поглощает его целиком, его разум терзает подавляющая собственническая привязанность. Его мысли поглощены навязчивыми фантазиями, он представляет себе каждый момент с ней в самых мелких деталях, от обыденных посиделок вплоть до сексуальных фантазий. Одержимость искажает его восприятие, делая её центром своего мира. Он прокручивает в голове каждое их взаимодействие, переоценивая каждое её слово или жест, ища признаки взаимной привязанности. Малейший знак тепла с её стороны подпитывает его одержимость ею, укрепляя веру в её преданность, даже если реальность иная. Мучения Чайльда не ограничиваются его навязчивыми мыслями, они выливаются и на его действия. По всему Ли-Юэ, где сейчас находится милая Люмин находятся десятки его шпионов, которые докладывают ему о каждом её шаге. Они настолько тщательно следят за ней, что Чайльд получает информацию даже о том, какое белье на ней надето сегодня. Однако он свято убежден в том, что шпионаж и преследования – во имя обеспечения любви и безопасности. Погруженный в свои мысли Чайльд на секунду выходит из раздумий, но только для того чтобы глубже зарыться лицом в свой воротник, ведь ледяной ветер нещадно кусает его щеки. Он тяжело вздыхает. Чайльд стиснул пальцами край фотографии, до побеления кончиков пальцев, его мысли. Его мысли стали утекать куда то далеко. Внимательно разглядывая её губы на фотографии, он почувствовал, как его горло сдавило спазмом. Он невольно задумался, были ли её губы такие же мягкие, как они выглядят? Были ли они такие же теплые, какими он себе представляет. Как бы они выглядели вокруг головки его изнывающего члена, смогла бы она принять его в рот целиком.. Внезапный порыв ветра прервал его мрачные размышления, обдав щеки холодом, словно ножом. Погода была не самой приятной, но он давно привык к подобным условиям, живя в заснеженных краях. — Скоро мы встретимся, — пробормотал Чайлд, словно в ответ на свои мысли. — ты станешь моей навсегда.