Мы пришли с миром

«Самый неприятный гость – это пожарный, который заглянул на огонёк» Пословица. Напряжение, незримой тучей повисшее в воздухе, давило на сознания жителей Нимрхосс-Амон Шана и всех эльфов Вайл'Гаар-Сиса. Осознание того, что Шейлат-Кинн'А Ваэль впервые в истории не озарил их своим светом, тем самым лишая Народ своего благословения, было ужасно. Эта мысль никому не давала покоя, она подтачивала умы миллионов эльфов по всему миру. Полтора века ожидания и подготовок, сложнейшие ритуалы и богатые жертвоприношения… и всё это оказалось впустую. Хвостатый Посланник не пришёл, и теперь Народ был на грани лишения права называть себя Благим. Без благословения Хвостатого Посланника, проводника воли Эльтанора, все обитатели Семи Великих Княжеств и даже далёких заморских королевств из сияющих перламутром лесов Претории останутся без защиты - их души начнут пятнать семена греха, что зрели в этом мире ещё до того, как здесь воцарился Лес… Куинмалиннель хорошо помнила, как матушка рассказывала ей в детстве о том, насколько важно для всех благословение божественного сияния, коим Шейлат-Кинн'А Ваэль озаряет весь мир. И если оно вдруг когда-нибудь исчезнет… - …Мы потеряем себя… - тихо пробормотала девушка. Семена греха, которые упоминались в Заветах Предков, были не более чем расплывчатым термином, некими собирательным образами всего плохого, что есть в этом мире. Пока Благой Народ сохраняет свои традиции и не изменяет своим устоям, эти греховные семена лежат глубоко в земле, сокрытые и непознанные… Однако, если Народ отдалится от своих предков, своих обычаев и традиций, то эти семена получат силу, и начнут прорастать. Медленно, но неотвратимо… Шейлат-Кинн'А Ваэль даровал детям Эльтанора защиту от всего греховного, всего злого и порочного. Но теперь, когда Он не озарил их… В чём провинился Народ? Почему великий Эльтанор не ниспослал к ним Шейлат-Кинн'А Ваэля? И что за яркие искры упали далеко за горизонтом в ту страшную ночь? То, что это был не Хвостатый Посланник, понимали все, поэтому такой вариант даже не рассматривался. Некоторые поговаривали, что это некое предзнаменование – мол, Эльтанор таким образом дал понять своим детям, что они идут по неправильному пути. Другие говорили, что эти искры образовались из-за того, что Эльтанор точит свой клинок – и это, как считали вторые, тоже отнюдь не светлое предзнаменование. Ну а третьи, исходя из своих «богатых» познаний в астрономии, с жаром убеждали первых и вторых что искры – это просто отвалившиеся от небесной сферы звёздочки, а Шейлат-Кинн'А Ваэль просто «немного припозднился» и пролетел над миром не ночью, а днём, когда Юмиал уже вовсю светил на небе, из-за чего они Хвостатого Посланника и не увидели. Объяснение было так себе, но многие хотели в него верить. - Что ты там шепчешь, Куи? – окликнул девушку Каленгильлиэль, аккуратно ступающий по еле заметным следам тех, кто шёл впереди. – Время для вознесения утренних молитв уже прошло… Куинмалиннель покачала головой. - Никогда не поздно попросить Бога о защите и спасении… Тем более сейчас. Да… особенно сейчас. Три охотничьих отряда Осенних Листьев прямо сейчас быстро и неумолимо продвигались на юг, к самым окраинам княжества Нимрхосс. Три полных охотничьих отряда – это сто восемьдесят опытных воинов и следопытов. Идущие налегке охотники за целый день пути преодолели уже половину всего маршрута длиной в более чем пять сотен вёрст, и если ничего не изменится, то к завтрашнему вечеру они достигнут своей цели. Уже через несколько часов после падения огненных искр и пугающего отсутствия Хвостатого Посланника на небосводе, Князь Нимрхосса, Светлоликий Вауктраэнн, созвал совет, на который явились главы всех аристократических семей, служащих при дворе, дабы обсудить всё произошедшее и решить, что им делать дальше. И решение нашлось довольно быстро. Князь Вауктраэнн приказал снарядить три отряда воинов и следопытов, и разведать место падения «небесных огней». Как считали уважаемые во всех слоях общества жрецы Эльтанора, исчезновение Хвостатого Посланника и явление этих падающих искр было как-то связано между собой, и если бы эльфы смогли изучить эти «огни», то, возможно, они бы приблизились к разгадке этой тайны. «...Возможно, нам не о чем волноваться. Эти небесные огни могут быть даром Эльтанора всему нашему Народу, частичками его божественной мудрости и добродетели… Мы не вправе отказываться от такого подарка… Благой Народ просто обязан принять небесный огонь и приблизиться к Нему…» Так говорил жрец-заветник, когда Куинмалиннель вместе со своей матерью готовились к походу. Тот факт, что Куи только-только вступила в отряд следопытов, поначалу здорово мешал её задумке – девушку попросту не хотели брать на задание. Заупрямившись, Куинмалиннель настояла на своём, аргументировав своё участие тем, что с ней будет её опытная мать (которая, к слову, одной из первых была готова оставить дочь дома). Удивительно, но юную следопытку всё-таки взяли с собой – отчасти из-за поспешности сборов, а отчасти из-за упрямства самой Куинмалиннель, пообещавшей, что в противном случае она сама пойдёт по следам своих товарищей, сбежав из дома. Любопытство и юношеская неугомонность тесно переплелись в душе Куи. Страх неизведанного отошёл на второй план. В общем то, что может пойти не так? С ней будет её матушка и верные друзья. Каленгильлиэль, Байнлотклесс, Айрмитлиль и Тайнритроэль были чрезвычайно рады видеть свою подругу на этой вылазке, и обещали той всяческую поддержку. Друзья и боевые товарищи, они готовы были защищать Куинмалиннель от любых напастей, как, впрочем, и она – своих друзей. А вот матушка девушки была не так рада видеть её плечом к плечу с собой – её материнский инстинкт бил тревогу. Надо ли говорить, что Бай'Лактри-Ллиэн была очень раздосадована непослушанием своей единственной дочери? Позднее у них даже был серьёзный разговор на эту тему, который, к слову, серьёзных результатов не принёс. Право слово, её дочь стала совершеннолетней каких-то несколько дней назад, а уже просится на потенциально опасные вылазки! Одно слово, безрассудная девчонка! Видимо, в маму она пошла не только своими задатками… Так или иначе, но путь их скоро завершится – уже к завтрашнему закату они достигнут Тсан'Феля, небольшого поселения, что, по расчётам жрецов, ближе всего находилось к месту падения «огней», и уже там, остановившись на постой в городе, они начнут свои поиски. Не прерываясь на сон и принимая пищу прямо в движении, дабы не сбавлять темпа, охотничьи отряды неустанно продвигались на юг. Навстречу им шло пламя. **** В то время как весь мир задавался вопросами о том, куда пропал Хвостатый Посланник и чем на самом деле являются «небесные огни», в стане альтимарианцев царила своя, исключительно рабочая атмосфера. Вставшие перед «оккупантами» задачи требовали немедленного решения, их лагерь – критически важной для его функционирования инфраструктуры. При помощи простейших ломовых инструментов и термической обработки, ледяная комета была частично расколота и превращена в жидкую воду. Параллельно с этим был осуществлён подвоз воды из ближайшего водного источника – реки в двадцати километрах к югу от лагеря. Расчистив дорогу до реки, туда-сюда начали курсировать раскрашенные в синий цвет водовозы, сконструированные на базе машины ГАЗ-53. Их огромные цистерны должны были обеспечить водой какой-то процент потребностей альтимарианцев, пока строился нормальный водопровод. Наравне с водой, лагерь 14-й Вспомогательной Оккупационной Армии нуждался в горючем. Их собственные запасы были огромны, склады ГСМ ломились от топлива, но командные организмы понимали – эти запасы не бесконечны. Необходимо было найти внешние источники топлива, способные покрыть имеющиеся (и будущие) расходы, и поэтому по расчищенным от деревьев территориям уже вовсю сновали сейсмовибрационные дроны-разведчики, чьи чувствительные сейсмические датчики должны были отыскать древние залежи нефти. Работа была проделана не колоссальная, но довольно-таки внушительная. Были заложены фундаменты для космодрома, с которого планировалось запускать новые спутники, залит бетоном котлован для центрального узла связи, а также присмотрен подходящий участок местности для будущего строительства Межмирового Портала. Работали все – и рабочие организмы, и боевые. Командные организмы тоже участвовали в обустройстве своего светлого будущего, верховодя всей этой гигантской стройкой и проделывая сложные расчёты имеющихся ресурсов. Темпы работы были удовлетворительны, что неудивительно. Весь полумиллионный контингент 14-й Вспомогательной Оккупационной Армии был занят реализацией плана по обустройству первичного лагеря – целых пятьсот тысяч строителей и ещё десятки тысяч единиц техники были задействованы на этих работах! Гадюка считал, что этого мало. В «змеиной норе» рабочая атмосфера царила не менее прочно, чем наверху. Более-менее просторное помещение, выкопанное в почве и укреплённое брёвнами, вмещало в себя всех членов 3-го отделения 6-го взвода панцирной пехоты. Все восемь бойцов, включая их сержанта, вольготно располагались в своём блиндаже, соорудив внутри нечто вроде склада для своих личных вещей. Бензогенератор, что выступал источником питания БПО, мирно тарахтел в углу норы, его выхлопная труба уходила вверх, в потолок, отводя дым наружу. Сейчас в норе было тесновато – бойцы были в своём полном боевом облачении, что помимо панцирной брони и щитков на плечах и бёдрах включал в себя подсумки для гранат, полевые ремонтные комплекты, запасы гемомутагенного геля и дополнительное вооружение и боеприпасы к нему. Сержант бегло оценивал степень экипированности своих подопечных, параллельно с этим сам облачаясь в броню и готовя оружие, а также проверяя работоспособность своих оружейных имплантатов. Встроенные пистолеты-пулемёты и автоматическая штурмовая винтовка работали исправно, как и 45-сантиметровые механические штыки, сокрытые в обеих запястьях командного организма. Эти штыки, к слову, Гадюка ещё никогда не пускал ход. Ах, какое упущение… - Стройся, выродки! – хрипло гаркнул сержант, оторвав взгляд от острых граней штыка, и со щелчком вернул тот в паз. - Форма экипировки номер «5»! Готовность к выходу! Доложить о статусе! «54/1 Б-1858658/001 1МzTRп4: Готов» «54/1 Б-1858659/002 2УbЛdk1: Готов» «54/1 Б-1858660/003 1KetzC0a1ТЛь: Не готов. Вопрос. Похоже, я потерял свой комплект для ремонта оружия. Никто его не видел?..» «54/1 Б-1858662/005 AсФiКС1Я1: Ответ. Не потерял, а прое…» - Отставить! – Гадюка закрепил броневой щиток на плече, что должен был защищать его правую конечность, и гневно зыркнул на Пятого. - Асфиксия, где твой дух товарищества и коллективизма!? - Виноват. Наверное, какой-то сбой. - Немедленно устранить!.. Третий, потом поищешь свой ремкомплект! Возможно, его утащили крысы. - Есть. - Товарищ сержант, – Фанат испустил вопросительный сигнал. - Под крысами вы подразумеваете маленьких шерстистых грызунов или воров? - Вот и думай, - Гадюка скривился под своей маской. – Всё, контроль готовности завершён. Выдвигаемся на БЗ! Молча, скрипя бронёй и бряцая оружием, восемь полумеханических убийц медленно покинули своды своего земляного убежища. С сегодняшнего дня они больше не будут копать ямы или работать на стройке. Сегодня они наконец-то покинут осточертевший лагерь! Б-617 не зря надеялся на то, что его отделение переведут на другой рабочий участок – Владычица услышала его молитвы, и, к счастью, в тот момент она была в более чем приятном расположении духа. Теперь, приказом сверху, Гадюку и его отряд балбесов должны были назначить не абы куда, а на «очистительный фронт». Что из себя представляет вышеназванный термин? «Очистительный фронт», «Изенгард» или «Геенна» - это всё обозначения зоны страшного экоцидного преступления, учинённого варварскими руками альтимарианцев, а именно – контролируемого пожара, приправленного распылением гербицидов. Задача 3-го отделения заключалась не в разжигании пожара и уж тем более не в распылении химикатов – этим были заняты бойцы из огнемётного батальона и подразделений РХБО. Нет, задачей бойцов 617-го являлась защита и обеспечение безопасности этих самых «пожарников», а конкретно – солдат некоего «сержанта Ай Эф», так как после того случая с нападением огромного зверя участились атаки его разгневанных сородичей. Альтимарианцы уже убили четверых, включая самого первого, и скорее всего это ещё не конец. И конечно же, больше всех этому радовался Гадюка. Маньячному киборгу было мало убийства одного инопланетного зверя. Ему хотелось больше крови. Выбравшись из своей норы, восемь бойцов Оккупационной Армии покинули зону расквартирования солдат, и, пройдя через строящуюся промышленную зону, вышли на «главное шоссе» - двухполосную грунтовую дорогу, нещадно изрытую гусеницами бронетранспортёров и залитую прошедшим вчера дождём. Шлёпая по грязи и слушая громкое чавканье влажной почвы и плеск воды, Гадюка поймал себя на мысли, что не прочь обзавестись своим транспортом, повысив таким образом свою мобильность. Прошлёпав через весь лагерь, 3-е подразделение вышло к северным воротам. От ворот здесь было одно название – просто широкий проём в земляной насыпи. Сама стена была окружена строительными лесами, над её возведением и укреплением трудились бригады рабочих, грузовики и пара экскаваторов. Тут же при помощи кранов на готовые участки стены поднимали зенитные и артиллерийские орудия, крепя их в подготовленных огневых гнёздах. Уже на подходе к стене можно было заметить поднимающуюся из-за неё густую, широкую полосу чёрного дыма. Устремляясь в голубые небеса, она окрашивала их в мрачные тона. Казалось, что огонь пожирает весь мир. Пропустив колонну грузовиков, отряд Гадюки перешёл ров и покинул пределы имперского лагеря. Теперь перед ними расстилалась огромная, выжженная пламенем реактивных двигателей, серая пустошь. Далеко на востоке и юге, практически на горизонте, виднелись зелёные полоски – уцелевшие лесные массивы. А вот на севере… - На Мордор похоже… - глубокомысленно произнёс Ублюдок, вспоминая кадры из просмотренного им в прошлой жизни фильма. - Какую морду? – перестав ковырять покрытую пеплом почву, спросила Изморозь. - Сама ты морда. Он говорит про Мордовию... – со знанием дела ответил Фарш. Гадюка проигнорировал шизофренические высказывания своих архаровцев, молча подав сигнал следовать к месту выполнения БЗ. Умолкнув, бойцы продолжили путь. «Очистительный фронт» встретил их рёвом двигателей танков, треском пламени и ещё какими-то трудно идентифицирующимися звуками. Бойцы 33-го огнемётного батальона и 45-го полка РХБО стояли в стороне, кто-то возился с баллонами для огнесмесей или разгружал канистры с пирогелем, но большинство солдат просто наблюдали за работой нескольких огнемётных танков модели «Sherman Crocodile». Гадюка и его бойцы, как только увидели эти огнемёты на гусеницах, и сами невольно залюбовались их работой – из стволов этих танков под страшным давлением вырывались гигантские струи пламени, что, словно волны прибоя, окатывали чуждый альтимарианцам лес. Стволы деревьев – как незнакомых, так и напоминающих земные аналоги - чернели и трещали от жара, их листва мгновенно обращалась в пепел. Огнемётчики медленно, но неотвратимо расчищали пространство. Учитывая контролируемый характер пожаров и экономию горючего, в день «пожарные» испепеляли несколько квадратных километров леса. Казалось бы немного, но на данном этапе альтимарианцам хватало и этого. Гадюка быстро оценил обстановку, и, приметив маркер нужного ему командного организма на внутреннем дисплее, направился к нему для разъяснения ситуации. «Ай Эф» был довольно рослым альтимарианцем в панцирной броне глубокого багрового оттенка. Словно уродливое изваяние, он неподвижно стоял возле своего командирского джипа модели «Willys MB», и самозабвенно, даже с каким-то восхищением созерцал устроенный его подчинёнными пожар. «54/1 Б-617 Гадюка: Приветствие. All hail Al'timaku. Чем заняты, служивые?» Вскинув правую руку в приветственном жесте, 617-й установил нейронную связь с сержантом огнемётчиков. Бойцы Гадюки смиренно стояли позади, ожидая дальнейших указаний. «141/7 Л-345У17 IF: Приветствие. Диктатос Доминатус. «Мы раздуваем пожар мировой», товарищ. Вас прислали к нам на усиление?» - Так точно, Ай Эф. – Гадюка махнул на своих работяг. – Это мои воины. Мы должны обеспечивать безопасность вашего подразделения. - Принято, Гадюка. Пока что вы и ваши бойцы можете принять режим ожидания, так как в данный момент мы не заняты розжигом. Нам нужно подождать, пока «Крокодилы» не закончат «ссать»… - Вопрос. Чем конкретно занимается ваше подразделение? - Моё 17-е подразделение лёгких огнемётчиков совместно с ещё несколькими аналогичными отрядами идёт в авангарде батальона. Мы создаём очаги возгорания и контролируем распространение пламени. Гадюка обработал полученную информацию, и что-то в его голове «не сошлось». - Если лесной массив поджигает пехота, то зачем здесь «Шерманы»? Ай Эф покачал головой. Его взгляд снова устремился в глубины бушующего пожара. - Был инцидент. Наша группа столкнулась с агрессивным представителем местной флоры… - Ай Эф сделал паузу, подбирая подходящий термин. – Дендроид. Крупное дерево с прозрачной корой внезапно «ожило» и напало на солдат из 5-го подразделения. Используя свои прочные ветви и корневую систему в качестве хватательных конечностей, оно смогло вывести из строя нескольких бойцов. На расстояние метания огнесмесей мы подойти не могли ввиду большого диаметра кроны агрессивного дендроида, а также его корневой системы. Пришлось полку РХБО завести свои «Крокодилы» и сжечь этот агрессивный кусок древесины. - То есть, нас к вам прислали не только из-за нападений животных. – утвердительно произнёс Гадюка, теперь уже по-иному глядя на горящий лес. Значит, где-то там было то самое «живое» дерево... - Да. – кивнул Ай Эф, и, внимательно взглянув в глаза собеседника, вымолвил. – Подумать только… Помимо зверей нас теперь атакуют ещё и деревья. По всей видимости, эта планета нам очень не рада… **** Она не успевала. И виной тому были не короткие ноги (вернее, не только они), а стремительное продвижение чудовищ в охряной броне, что буквально шли за феей по пятам. И, что ещё более ужасно, они начали делать то, чего так опасалась аккюри – пришельцы начали жечь лес. Лосс'Диас взялись за это дело всерьёз, с энтузиазмом и даже смертной страстью. Рии'Ро краем глаза видела, как существа в красном изрыгали огонь, да непростой, а какой-то «жидкий» - словно смола, он прилипал к стволам деревьев, заставляя их корчиться и вопить в агонии, сгорая заживо. Дым от многочисленных пожаров заволок собой всё небо уже к концу следующего дня. Пламя с жадностью пожирало всю растительность на своём пути, оставляя после себя только горячую золу и спёкшуюся землю. Животные, птицы и насекомые были вынуждены бежать на север, спасаясь от огненного вала, что в своём слепом безумии обрушили на них спустившиеся с неба чужаки. Зарево этого страшного пожара ещё долго преследовало Рии'Ро, и если бы не запоздавший с бегством ваа'гул, что любезно согласился взять маленькую аккюри себе на спину, то та точно сгинула бы в огне, как тысячи других деревьев, цветов и зверей. Конечно, Рии'Ро не просто спасалась бегством. Используя свою связь с эрвенцеалами и мелкой живностью, она безмолвно кричала о грозящей всем и вся опасности, призывая бежать на север всех, кто только может бежать. Целые стада животных – как хищных, так и травоядных, вняв кличу феи, начали заранее мигрировать в северные части королевства. В процессе к ним присоединялись и другие представители родственных видов, вняв грозящей всем опасности. Естественно, деревья никуда переместиться не могли, и оттого молча сожалели о скорой гибели, желая другим избежать их участи. Рии'Ро старалась не думать о том, что в тот момент чувствовали эти древесные великаны, наблюдая за тем, как друзья бросают их на произвол судьбы. Смирившись со своей участью, деревья Нимрхосского леса просто ожидали смерти. Все, кроме Н'Шенгу. Аккюри знала, где произрастает один такой красавец, и, к глубокому своему ужасу, она понимала, что произрастает он аккурат на пути безжалостных Лосс'Диас. Н'Шенгу. Огромные, будто бы призрачные деревья с прозрачной, как вода, корой, считались священными у Благого Народа. К ним на молебны ходили паломники, под их кронами загадывали самые сокровенные желания, у их корней лечили всякие хвори и недуги. Н'Шенгу были глубоко почитаемы среди эльфов, так как считались зримыми проявлениями Сердца Мира. Некоторые жрецы даже предполагали, что первые саженцы Н'Шенгу в землях Вайл'Гаар-Сиса посадил сам Эльтанор, взяв их из своего небесного сада. Однако, какими бы священными они ни были, Н'Шенгу оставались деревьями. Они не могли просто вынуть свои корни и переместиться в другой лес – это просто немыслимо. Однако… они могли постоять за себя. «Рии'Ро… Беги дальше… Огонь… Смерть… Это неизбежно… Демоны сожгли тысячи младших лии'ак. Я хочу свершить месть за них. И раз уж я скован корнями с Йанту'Аклан, я сделаю это здесь. Я буду ждать их…» - Куат Н'Шенгу… Вы… Рии'Ро снова расплакалась. С этим деревом фею связывало не чувство священного трепета, а старые узы дружбы – аккюри то и дело сидела у корней этого Н'Шенгу, рассказывая ему обо всём, что происходит в разных частях леса, а тот в свою очередь красочно описывал ей, как эльфы из ближайшего городка ходят к нему на поклон, приводят своих маленьких детей для благословения и даже играют свадьбу под его кронами. И вот теперь она вынуждена оставить его на верную смерть. «Не нужно скорбеть обо мне, покуда я жив, Рии'Ро. Я прожил уже тысячу двести восемьдесят девять зим, и ни о чём не жалею. Но другие… Рии'Ро, пожалуйста, отправляйся дальше, в поселение Благого Народа… Ступай туда и расскажи всем, что случилось. Светлоликий Вауктраэнн должен знать об этой угрозе…» Не переставая плакать, аккюри пообещала Н'Шенгу, что обязательно оповестит всех о приближении Лосс'Диас, и, оставив обречённого древесного гиганта, устремилась дальше. На душе у Рии'Ро было гадко, словно она бросила умирающего друга а сама решила спастись. Наверное, отчасти так оно и было. **** Целые сутки Гадюка и его команда сидели в полевом лагере 33-го огнемётного батальона, предоставленные сами себе. Бойцы сержанта Ай Эф (коих было аж пятеро) пригласили новоиспечённых «защитников» в КУНГ своего грузовика (увидев такое богатство, Гадюка аж подавился от зависти. У их сержанта там свой джип, а у солдат грузовик… Только у него одного ничего нет!), где поделились с ними информацией о том, что вчера на север летал лёгкий одномоторный «кукурузник», превращённый гениальными механиками Оккупационной Армии в тяжёлый беспилотник. - Значит, дальше будут травить, - заключила Сольпуга, вольготно развалившись на металлической скамье. Фанат и Ублюдок мысленно согласились с этим умозаключением. – Наверняка хотят сравнить результативность огнемётных и химических средств, а потом решить, что использовать дальше. Мизантроп кивнул. В зубах он держал зажжённую сигарету, и табачный дым медленно наполнял внутренности КУНГа точно также, как и лёгкие боевого организма. - Я бы поставил на дефолианты, - рефлекторно пожав плечами, произнёс боец сержанта Ай Эф под идентификатором «Карабас-Барабас». - Они более узконаправленны, в то время как напалмы и пирогели можно использовать для других целей. - Например? – лениво спросил Фанат, поигрывая своим любимым штык-ножом. - Ими можно сжигать врагов. Снаружи машины, подальше от простых смертных, обосновались командиры. Наблюдая за тем, как догорают остатки треклятых деревьев, два сержанта вели безмолвный и, как это часто бывает, бессмысленный диалог: «54/1 Б-617 Гадюка: Как ты думаешь, в этом лесу есть кто-нибудь разумный?» «141/7 Л-345У17 IF: Смотря что ты подразумеваешь под критерием разумности» «54/1 Б-617 Гадюка: Способность к цензурированию собственной речи от непристойной лексики…» «141/7 Л-345У17 IF: В таком случае, да. Думаю, там кто-то есть» «54/1 Б-617 Гадюка: Ты имеешь в виду тех животных? У которых крик как у сигнализации?» «141/7 Л-345У17 IF: Нет, они точно без мозгов. Я говорю о той гадкой птице, что пела здесь по утрам. У неё голос как у Аллы Пугачёвой…» «54/1 Б-617 Гадюка: Ты хочешь сказать, что у Аллы Пугачёвой гадкий голос?» «141/7 Л-345У17 IF: Нет, я имел в виду… Впрочем, не важно» «54/1 Б-617 Гадюка: Да, это в данный момент не важно. Слушай, Ай Эф, продашь мне свой джип?..» «141/7 Л-345У17 IF: Нет. Государственное имущество не продаётся… И у тебя денег нет» «54/1 Б-617 Гадюка: Тогда давай спишем его утрату на «безвозвратные потери»?..» «141/7 Л-345У17 IF: Чтобы потом меня списали? Это же «Willys», раритетная в наше время машинка...» «54/1 Б-617 Гадюка: И не говори, всучили какое-то старьё со складов… Ну так что?» «141/7 Л-345У17 IF: Отказываюсь» «54/1 Б-617 Гадюка: Тогда давай обменяемся?» «141/7 Л-345У17 IF: Нет… А что у тебя есть?» «54/1 Б-617 Гадюка: Предложение. Я тебе бойца дам, а ты мне джип» «141/7 Л-345У17 IF: Сдался мне твой боец. Не интересует» «54/1 Б-617 Гадюка: Двух бойцов дам» «141/7 Л-345У17 IF: Двое мне тем более не нужны» «54/1 Б-617 Гадюка: Тогда троих» «141/7 Л-345У17 IF: Тебя заело? Мне не нужны лишние бойцы!» «54/1 Б-617 Гадюка: Погоди, у меня ещё кое-что есть…» «141/7 Л-345У17 IF: Часом, не четвёртый боец?» «54/1 Б-617 Гадюка: Нет… А что, интересует?» «141/7 Л-345У17 IF: Не интересует… Так что там у тебя?» «54/1 Б-617 Гадюка: У меня есть плакат с популярной нынче нисс-умбра-командующей 5-й М.О.А» «141/7 Л-345У17 IF: Плакат нисс-умбра-командующей не икона. Зачем мне какой-то плакат?» «54/1 Б-617 Гадюка: Он из категории «R»...» «141/7 Л-345У17 IF: Ну-ка покажи…» Включение Bluetooth……..Отправка файла jpg……..Файл успешно отправлен ✓ «54/1 Б-617 Гадюка: Ну ка-а-ак?» «141/7 Л-345У17 IF: Довольно еретично… Руки бы художнику поотрывать за столь вульгарное изображение фигуры высшего офицера Оккупационной Армии…» «54/1 Б-617 Гадюка: Он одобрен Центром Пропаганды. Никакой вульгарщины» «141/7 Л-345У17 IF: Какая тонкая работа! Нисс-умбра-командующая здесь изображена весьма правдоподобно, а её женские формы чрезвычайно привлекательны… Но джип я тебе за плакат не отдам. Не имею права» «54/1 Б-617 Гадюка: …» «141/7 Л-345У17 IF: Предложение. Могу одолжить тебе самокат» «54/1 Б-617 Гадюка: Негодование. Ты хочешь чтобы меня избили?..» «141/7 Л-345У17 IF: Это не гарантированный исход» «54/1 Б-617 Гадюка: Негодование. Мне нужна машина. Любая машина…» Лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Знал бы Гадюка, что очень и очень скоро он всё ж таки обзаведётся транспортным средством. Правда, транспорт этот будет с несколькими большими нюансами… **** Тяжёлый беспилотный летательный аппарат на базе старенького советского самолёта Ан-2СХ с увеличенным химбаком и системой опрыскивания несколько долгих часов нарезал круги над верхушками деревьев, разбрызгивая дефолианты до тех пор, пока его почти двухтонный бак не опустел. Выполняя свою задачу по авиахимобработке лесного массива, беспилотный летательный аппарат не заметил, что всё это время он летал над самым настоящим древесным городом. Жители Тсан'Феля пристально наблюдали за неведомым зверем, что молниеносно рассекал небеса на серых крыльях и оставлял за собой едва видимый дымчатый след. Безветренная погода сделала своё дело, и мельчайшая взвесь начала медленно оседать вниз. Прямо на Тсан'Фель. Испуганные горожане не сразу поняли, что маслянистые капли, образовавшиеся на листьях эрвенцеалов, траве и цветах были как то связаны с недавно виденной ими «птицей». Когда эффект от губительного ядохимиката начал проявлять себя в полной мере, эльфы Тсан'Феля начали что-то подозревать – сначала деревья начали медленно сбрасыватт свою листву, словно наступила осень, а затем… Затем начался сущий кошмар. Мужчины, женщины и дети – все, кто так или иначе попал под воздействие яда, почувствовали сильное жжение в глазах, носу и горле. У некоторых эльфов начала краснеть и жутко чесаться незащищённая одеждой кожа – в основном, руки, лицо и шея. Хуже всего было маленьким детям – многих из них тошнило и рвало, у самых младших было затруднённое дыхание и безостановочный кашель. И абсолютно у всех была сильная головная боль. Родители «заболевших» малышей чуть ли не с ума сходили – они не знали, как облегчить страдания своих детей, хотя и сами чувствовали себя не важно. Никакие лекарства и отвары, обычно снимающие боли при известных болезнях, не помогали. Это была необычная хворь. И Ниффия поняла, откуда она взялась… Воздушная аккюри, живущая в Тсан'Феле чуть ли не с самого его основания, среди горожан имела славу тихой, но мудрой и доброй феи. Невзирая на её крошечные размеры, эльфы относились к ней с почтением, хотя сама аккюри подобного к себе отношения никогда не требовала. Частенько эльфы просили у феи совета или помощи – сведущая в магии, она могла лечить недуги, разговаривать с животными или просто играть с детьми, показывая им яркие колдовские «фокусы». И сейчас народ Тсан'Феля просто не мог не обратиться к Ниффии. Их было трое – отец семейства Нишитроэль, мать Циат'Риккель и их совсем ещё маленький сын Дийлотриэнн. Первыми вспомнившие о мудрой фее, они поспешили к ней за помощью, хотя та и сама уже пыталась разобраться в сложившейся ситуации. - Скорее, кладите его на землю! Мальчика аккуратно уложили на мягкую траву. Выглядел тот жутко – кожа его покраснела, глаза слезились, в носу хлюпало. Грудь больного резко вздымалась и опадала, внутри неё клокотала слизь. Не обращая внимания на причитания и мольбы родителей, Ниффия принялась осматривать малыша. Его глаза и нос исторгают потоки слизи – верный признак того, что в них попало нечто чужеродное. Фея приблизительно знала, как работает иммунная система слизистых оболочек, и, сложив два и два, поняла – зараза была где-то в воздухе. - Нужно немедленно сказать всем, пусть закроют свои глаза и рты какой-нибудь плотной тканью! И наденут плащи с капюшонами! – Ниффия уселась на груди мальчика, и, приложив к ней свои ручонки, продолжила – Старайтесь не вдыхать слишком глубоко… - Уважаемая Ниффия, вы хотите сказать… - начал Нишитроэль. - Да, - бросила фея, не отвлекаясь от плетения невидимых простым глазам чар. – Воздух отравлен. Зараза сидела глубоко в теле маленького Дийлотриэнна. Ниффия чувствовала её своими призрачными «руками» – она ощущалась как мельчайшие капли жидкости, осевшие в лёгких и, что хуже всего, попавшие в кровоток мальчика. Если ничего не предпринять... «Нужно уничтожить её до того, как зараза распространится по всему телу или задушит лёгкие!» Ниффия принялась за дело. Своими крошечными, но многочисленными «руками» фея принялась выводить яд из организма Дийлотриэнна. На удивление, делать это было относительно легко – молодой организм эльфа боролся за свою жизнь, помогая Ниффии в выведении токсинов. Они выходили вместе со слизью и рвотой, медленно, но верно освобождая тело Дийлотриэнна от холодной хватки смерти. Покрасневшие участки кожи по приказу аккюри были тщательно промыты родителями мальчика, смывая раздражающие эпидермис частицы гербицидов. Спустя десяток минут всё было кончено. Мальчик был бледен и весь испачкан, но его дыхание стабилизировалось – он больше не задыхался. - Спасибо вам, уважаемая Ниффия… - сквозь слёзы лепетала Циат'Риккель, обнимая своего сына. – Вы спасли его… Речь женщины прервал целый поток голосов: - Пожалуйста, помогите и нам! - Уважаемая Ниффия, прошу, спасите мою дочь! - Помогите, мне… трудно дышать!.. Ниффия наконец обратила внимание на то, что творилось вокруг, и обомлела – пока она лечила мальчика, к ней уже выстроилась самая настоящая очередь из поражённых недугом эльфов. В основном тут были родители, что несли своих больных детей, хотя попадались и заболевшие взрослые. Следуя советам Ниффии, все горожане укутали себя и своих детей в плащи, стараясь как можно меньше контактировать с заражённым воздухом. Аккюри почувствовала, как к горлу подступает горький ком. Она же не успеет части их всех! Она просто воздушная аккюри! Максимум, на что она способна, так это… Фея тихонько охнула. Голова её внезапно разболелась, и тут Ниффия «услышала» другую фею, а вернее только лишь её ментальный «крик» - эдакое «послание» для всех, кто мог его принять. И «послание» это было таким пронзительным, а содержание его столь ужасающим, что Ниффия даже на мгновение потеряла сознание. Её крылышки машинально дёрнулись и, замерев, потащили фею вниз. Брякнувшись о землю, Ниффия тут же пришла в себя. - Уважаемая Ниффия, что с вами? Вас тоже подкосила хворь!? Из толпы послышались тревожные шёпотки. Их можно было понять. Если их чудесная фея заболеет, то кто будет лечить простых горожан? Ниффия помотала головой, и, встав на ноги, снова аккуратно воспарила в воздухе. Глаза её выражали смесь тревоги и опаски. - Я… услышала клич другой аккюри. Она призывает всех спасаться… бежать на север. - Бежать?.. – недоумённо спросил кто-то в очереди. - От чего? Ниффия поджала губы. Она хотела, чтобы всё увиденное ею в «послании» Рии'Ро было лишь наваждением… - Она говорит… сюда идёт Небесный Враг.