Danganronpa: The Truthful

      Из-за волнения Ома спал от силы часа три, и сейчас скуривал уже вторую сигарету подряд в попытке успокоиться. Прийти к не лёгкому выводу ему удалось довольно просто, но вот принять… Принять такое, учитывая ситуацию, уже задачка посложнее.       Кто бы мог подумать, лидер — и влюбился! Нет, серьёзно, чтобы нескончаемая паранойя вдруг уступила место сладким томлениям? Да скорее все наркоманы разом каким-то чудом передохнут, чем сам глава «DICE» почувствует то, что описывали в романах умелые писатели. Ведь Кокичи с трудом узнал о любви семейной, еле далась дружеская с Правящей Семёркой… А с отнюдь не платонической чего прикажете делать? Признаваться не вариант, это будет равно добровольно выставленному белому флагу. И это значит, что…       Саихара одержал победу в одной битве, толком не сражаясь. И самому мародёру даже ответить нечем — мгновенно забыть свою, считай, первую влюблённость его никто не учил.       «Снова заигрался и вляпался в неведомую хуйню, блеск…» — шок от понимания произошедшего заменился на настоящий парад самоненависти. Каким образом позволил провернуть сей трюк? Почему не заметил? И, пожалуй, самое главное: стоит ли рискнуть, и попытаться наладить их странноватые отношения? В конце концов, для Шуичи его охранник — всего лишь простой исполнитель приказов. Ещё и интересы у них очень схожи…       Недокуренный бычок был потушен одними пальцами и запущен куда-то вглубь чащи, так как живой, незаурядный ум уже ухватился за вполне неплохую идею. Кто сказал, что между ними ничего не может получиться, м? Только депрессивные мысли да вечно недовольный Сеичи твердят о ненужности нехватающих положительных эмоций, которые приносит любовь. Вдобавок, побольше о загадочном феномене человеческих отношений лидер способен узнать в одном из лучших источников информации: в книгах. Миг — и ловкая фигура в тёмном пончо буквально выскользнула из дома на колёсах в сторону еле различимого в темноте лагеря.       Братец Киё не зря настаивал на активном поглощении страницы за страницей, усвоивший огромную кучу знаний благодаря текстам парень прекрасно понимал его позицию. Поэтому «культурные» умники не были единственными, кто собирал и сохранял бумажные сокровища. В пристанище банды тоже была организована пусть и небольшая, но всё же реальная библиотека с неплохим выбором чтива. Те же старенькие детективы, так любимые небезызвестным гостем, можно было откопать аж в нескольких экземплярах. Однако запрос главы в этот раз будет немного отличаться от привычных криминальных историй или энциклопедий ментальных заболеваний. Хорошо, что местный библиотекарь привык к внезапным появлениям «постоянного читателя».       Дверь двухэтажного крепкого домика, бывшего до трагедии явно жилым, распахнулась с громким пинком ноги, а звонкий голос наверняка заставил спящих соседей окончательно проснуться:       — Харуми-ча-а-ан! Накрывай поляну, я тут до утра! — пока Ома гулкими шагами по старому дереву прошёл к сколоченному кое-как столу с разбросанными бумагами, с подстилки, служащей постелью, поднялся закутанный сразу в два одеяла человек. Валявшиеся вокруг бинты разной степени загрязнения только усугубляли образ больного. — Чё, разбудил? Уж звиняй, солнце восходит слишком долго, мне ж нужны ответы сейчас.       Серый взгляд устремился на фигуру перед собой, пытаясь вообще понять, кто перед ней. Такая расторопность могла с лёгкостью взбесить главу банды, правда, требовать от заразившегося неизлечимой в их реалиях хворью функционировать как полностью здоровый — верх глупости. Кокичи, конечно, в некоторых моментах считал себя беспринципным диктатором, но не до такой степени.       Наконец худые, практически белые руки нашли листок с начерченной табличкой и кусочек угля, а библиотекарша чуть наклонила голову вбок в вопросе.       — Что возьмёте… Ома-сан? — еле прошелестела девушка с кристально-белыми волосами, давным-давно испачканными сажей и золой от дров тлеющего костерка в углу здания. Ей всегда было холодно, даже летом, поэтому разводить огонь приходилось чуть ли не постоянно. — Снова детективы? Или… Тот учебник по экономике?       — Не-не, никакой заумной хуйни… Чё-нить романтично-сопливое найдёшь? — облокотившись одной рукой на стол, парень почти что нависал над маленьким, совсем невзрачным человечком в ворохе пыльных кусков тканей, служивших многочисленными одеялами. Иронично, что даже в сравнении с одним из самых низких взрослых бандитов группировки Харуми была ниже него, и со стороны могло показаться, что Кокичи угрожает бедняжке.       — Романтичное… — впрочем, маленькая библиотекарша давно привыкла к подобному, ничего странного она со стороны завсегдатая не видела. Болеющая замолчала на целых три минуты, перебирая в голове первые приходящие в голову романы, и в итоге выдала: — «Золотой храм» Мишимы Юкио и «Супружеская жизнь» Эндо Сюсаку. Они… Вполне неплохи, на мой взгляд.       — А…       — Третья полка, второй ряд… Только не уносите книги как обычно, они теряются, — и девушка, достав из своего светлого «кокона» коробок спичек, зажгла две самодельные свечки из животного жира, которые уже стояли в каменных чашечках и прятались под бумагами. Одна была услужливо придвинута внезапному гостю, со второй же Харуми начала не спеша записывать авторов и названия в свою неровную табличку.       — Больно надо, — только фыркнул в ответ лидер, взял подобие светильника и направился к самим книжным полкам искать такую нужную разгадку причудливости этой вашей любви. Ну, по крайней мере, хотелось надеяться, что старые произведения смогут приоткрыть завесу тайны.       Чтобы хотя бы немного приблизиться к жизни до Белой Вспышки, выжившие используют разные методы. Однако один закрепился довольно крепко: попытаться воссоздать обстановку в домах или общественных местах, как это было тогда. Вот и подобие библиотеки среди лесов эта участь не миновала: за одним из сколоченных столов, на таком же сделанном самостоятельно из обломков досок стуле, расположился Ома, по привычке закинув ноги на чудом не начавшую гнить поверхность. Если уж и читать, то со вкусом, верно?       «Золотой храм» был отметён практически сразу, после сцены странного ухаживания за девушкой со стороны главного героя. Пролистав подальше, мародёр увидел лишь больше религиозных мотивов, чего тот и в реальной жизни не особо любил. Фанатичной синтоистки хватает в окружении, дабы не захотеть слышать даже упоминания Бога до конца жизни. А вот второй сборник повестей оказался гораздо информативнее. Конечно, учитывая консервативность Японии, было глупо ожидать найти примеры однополых отношений, но неудачные истории мужей и жён прошлого века тоже полезны для изучения. Вдобавок, некоторые сюжеты заставляли задаться вопросом, мол, так действительно бывало?       Например, та же ситуация Вакабаяши Кадзуко с постоянно пьющим мужем, от которого женщина никак не может решиться уйти. В нынешних реалиях, когда ценность представительниц почти исчезнувшего пола возросла до небес, сложно представить, что мужчина посмеет обращаться так с живым сокровищем. Да и сами девушки стали гораздо смелее. Почему же раньше было иначе? Из-за прогнивших насквозь устоев? Для Кокичи, привыкшего по умолчанию уважать женщин и свободу выбора, даже как-то неудобно размышлять об этом. Муж Кадзуко явно непроходимый идиот, никакой не подающий надежды писатель. Бросить бы и забыть его как страшный сон. Кстати, о бросаниях…       Разноцветный взгляд невольно оторвался от текста в свете тусклой свечи и направился на разбуженную беднягу с грязно-белой копной волос. Точно, Харуми же является живым примером описанных в книжке отношений, правда уже со своей сестрой. Старшая Ивао, в отличие от заболевшей младшенькой, была абсолютно здоровой, поэтому не раз за спиной (а иногда и прямо в лицо) жаловалась о бесполезности единственной родственницы. Не то чтобы сам глава банды отзывался лучше о Харукаве, но… В глубине души он всегда знал, что способен многое простить родному человеку. Должна же и у него быть маленькая слабость. Раз совсем крохотная, то не считается!..       Впрочем, Ома что-то отвлёкся от своей мысли.       — Э, Харуми-чан, — парень для пущего эффекта даже свистнул, привлекая внимание. Стоило светлой макушке подняться, тот сразу же в лоб задал возникший в голове вопрос: — Чё, как там Ивао-чан? Сильно обижает? Ты ток скажи — я не терплю подобное.       — Ивао? Н-нет, всё хорошо… — имя сестры вызвало неоднозначную нервную реакцию у библиотекарши: взгляд заметался из стороны в сторону, слабые руки сжали покрепче ткань одеял. Только дурак бы поверил, что и вправду «всё хорошо». — Она в последнее время занята караулом на границе, так что… Полагаю, ей там лучше, я же обычно мешаю… — и девушка окончательно поникла, накинув сползший «кокон» на худые плечи.       Вероятно, Кокичи неделю назад не понял бы этой тоски, ведь тому прекрасно известны все шероховатости в отношениях между сестрицами, однако теперь… Ух, теперь было сложно так категорично и рационально оценивать чужие перипетии. Как минимум, потому что сейчас в сердце бандита поселилось похожее чувство. Невозможность выразить скопившиеся эмоции, попытаться раскрыть душу… Всё это чуждо жуткому параноику, который не доверяет в том числе и себе. Любой может предать, уж сестрёнка Маки преподала сей урок надолго.       «Тяжело, когда ты сам вставляешь себе палки в колёса идиотскими опасениями, не правда ли?» — с некой иронией прозвучал голос Сеичи в голове, специально подчёркивая один из главных недостатков якобы идеального главы «DICE». Даже Правящая Семёрка уже успела устать от постоянных поисков врагов, Ома видел это по их взглядам. Они просто хотят спокойной жизни, без войн и страха не дожить до следующего утра. Ну, хоть где-то у них желания совпадают на сто процентов, только исполнение…       — Дать плать бы куда-нить подальше от этой хуйни, и с концами… — тихо выдохнул уставший от собственных мыслей и соседа в придачу мародёр, после чего лениво перелистнул страницу. Нет, надо было всё-таки дождаться утра, а не книжки пойти изучать. Целый день придётся подавлять зевки и силой держать себя в постоянном тонусе. По любому ведь заметит, чёрт глазастый…       Впрочем, сонливость не помешает как охраннику, так и пленнику начать новую игру. Первому уж точно.

***

      Если бы умеющая рисовать Анджи не начала бы откровенно потешаться над Омой, то он скорее всего попросил бы сделать одну вещь. Точнее, кое-кого зарисовать в определённый момент. Иначе чем «невероятной» развернувшуюся картину невозможно было описать.       Искреннее удивление Шуичи, когда его дневной надзиратель пришёл с вполне чистым (и не пыльным!) куском тёмной ткани в полоску, надо было видеть. Неожиданная щедрость была оправдана небольшим презентом на грядущую, как невысокий бандит это обозвал, «годовщину срока», хотя, на деле, тот вновь безбожно соврал. Просто насмотревшись на укутанную в несколько слоёв Харуми, Кокичи невольно подумал о комфорте их «гостя». И плевать, что сейчас разгар лета в тёплой стране, по ночам бывает холодновато!..       Поэтому сейчас, обвязав вокруг пояса новый подарок, пленник сидел около окна и слушал смешную только рассказчику байку об очередном накрытом притоне любителей радости. Не то чтобы Саихара не был против наркотика, скорее наоборот, однако от воодушевления в чужом задорном голосе во время подробного описания убийства его тошнило. Как в принципе от царящего насилия сплошь и рядом в реальности. Жизнь изрядно над калекой посмеялась, раз решила запихнуть в его душу обострённую эмпатию ко всем живым. В том числе к самым-самым отбитым, отчаявшимся людям, которых с явным отвращением описывал Ома. Этот вечно не затыкающийся мародёр, если верить на слово, тоже испытывал жуткие угрызения совести, замахиваясь ради смертельного удара, однако с «ебучими обдолбышами»… Кхм, наркоманами у того явно были свои счёты. И какие именно узнавать не особо хотелось, раз всё дошло до настолько неприкрытой ненависти.       Вдруг в щеку инвалида упёрся указательный палец, а сам обладатель лезущей везде руки был чем-то недоволен. Походу, собеседник снова слишком задумался, и это отразилось на его лице.       — Слышь, ну хотя б честно скажи, если хуйню порю. Я ж не телепат, чтоб в головёшки чужие залезать! — фыркнул Кокичи, правда на лице бандита тут же расцвела лёгкая улыбка. Вот бы Саихаре такую же подвижную мимику… — Лады, не надо щас опра-а-авдываться, что всё нормас, ты реально можешь просто сказать, и я перестану. Ничё ведь сложного для нашего умника, м-м-м? — и проворные пальцы оттянули мягкую щеку в сторону, по-детски дразня.       Эти скачки от непосредственности к серьёзности и обратно сильно раздражали, в то же время заставляя испытывать странное чувство предвкушения от неизвестности. Шуичи понятия не имел, откуда оно возникло, однако как обычно заглушать неизвестные ощущения не стал. В конце концов, пока ничего не отклоняется от изначального плана действий…       Всё же, терять бдительность нельзя ни на секунду.       — Я понял, не надо меня трогать, пожалуйста… — кисть ловкача аккуратно отпихнули от лица, заставляя её хозяина вновь состроить обиженную гримасу. Инвалиду в целом не нравился близкий контакт, постоянное же напряжение заставляло реагировать гораздо резче, чем обычно. Стоит, наверное, честно объяснить, а не продолжать толкаться… Как-нибудь в другой раз. — Кстати… Телепаты — это те, кто с умершими общаются или…       — Те, кто мысли читают и общаются, типа, прямо внутри головы. Я похож на шиза, который с воздухом балакает иль чё? — последовавшая тишина на пару секунд стала исчерпывающим ответом. — Ну ты и гандон, Шуйка.       Был определённый плюс в их долгих, частых разговорах: обмен знаниями, даже самыми мизерными. С неприкрытым любопытством выходец из «Новой надежды» узнавал всё больше несвязанных друг с другом фактов, которые хранились в черепной коробке эрудированного собеседника. В ответ тот точно также заинтересованно слушал о бесконечных сюжетах художественной литературы, ведь, как оказалось, Ома поглощал книгу за книгой зачастую только ради обучения. Психология, экономика, математика… Ни намёка на хоть одно произведение. Будто этот парень думает исключительно о пользе всего вокруг, чёрт возьми.       Можно ли их при подобном раскладе назвать… Друзьями? Приятелями? Знакомыми?..       «Только через мой труп», — произнеслось в голове у обоих молодых людей, пусть и с разными намерениями. Один предвкушает чего-то большего, другой же подвергает сомнению их сложившиеся отношения. Трудно сойтись в желаниях, когда каждому есть, что скрывать.       — Не груби. Я же не поношу тебя последними словами, — тем временем вздохнул Шуичи, после чего отвёл взгляд к стене. Конечно, играть на чувствах влюблённого человека, упрекая того в своих особенностях — неправильно, однако лучше «прощупать почву» сразу, чтобы понять, куда двигаться дальше.       Но и лидер далеко не новичок в манипуляциях, новые чувства ещё не перебивают остальные.       — Да ну. Неужели ушкам умника та-а-а-ак неприятна матершина в свою сторону? Просто одно-единственное словечко? — широкая ухмылка явно не сулила ничего хорошего. — Саихара-чан, где ты живёшь, раз от нецензурного слова уже кукожишься, как сушёный фрукт?       Лёгкий щелчок по носу стал последней каплей для предпочитающего лишний раз промолчать калеки. Возможно, если бы Саихара Шуичи не ожидал в любую секунду ножа в спину, то ничего бы не произошло. Если бы Саихара Шуичи остался в привычной для себя обстановке тихой неприметной жизни, нервы его бы не подвели. В конце концов, если бы Саихару Шуичи не похитили ради неизвестных целей, вряд ли он бы познакомился с Омой Кокичи. И специально провоцировавший на проявление эмоций глава «DICE» это прекрасно осознавал. Более того, спланировал, дабы лицезреть настоящее негодование, так привлекавшее к себе.       Резкая, и, на удивление, довольно сильная хватка на запястье руки, сделавшей щелчок, не стала неожиданностью. Ведь всё внимание Кокичи было приковано к нахмурившимся бровям да серо-золотому взгляду, будто наполненному сталью.       — Ты можешь хоть трёхэтажным матом меня крыть, тут твоя правда, мне плевать. Привыкнуть к местному словарному запасу можно, — пальцы сильнее сжали ткань длинной чёрной перчатки, прятавшей рубцы шрамов от нескольких попыток отрубить кисть находчивого бандита. — Но, казалось, ты достаточно умён, чтобы понять моё нежелание терпеть твои выкрутасы.       Ома лишь наклонил голову вбок, усмехнувшись. О, ещё бы он не понимал. Однако в этом и вся преле…       — Впрочем, чего я ещё ожидал от лидера бандитов. Пусть мне не нравится думать, что все преступники плохие, в этом мы с Акамацу-сан расходимся во мнениях… — дальнейшие слова проносились мимо разом переставшего непринуждённо улыбаться невысокого парня. Разноцветные же глаза невольно сползли с лица к воротнику светло-голубой рубашки, пока сам Кокичи пребывал в некой прострации.       Он знал, наверняка с самого начала был осведомлён кто перед ним. Ещё тогда, незадолго до их официального «знакомства» с помощью ведра. Глава не зря подумал, что пленник слишком спокойно отреагировал на ушат далеко не тёплой воды.       Опять, кто бы мог подумать, что обычный, ничем не примечательный инвалид-мышка — покажет себя не менее коварным, чем его оппонент. Как там говорил один мужик в баре, на каждую рыбу найдётся кто-то покрупнее? Кокичи раньше не особо верил в эти слова, считая преувеличением, правда, судьба-злодейка решила подшутить над самоуверенным гордецом.       Пора уже признать: Саихара одержал победу во всей игре, затаившись в тени. Самому лидеру остаётся лишь сдаться, подняв руки вверх.       Или же?..       Взгляд ошарашенного мародëра наконец прояснился. Точно. Остался последний скрытый козырь, о котором когда-то рассказала хитрая Анджи. Ранее он никогда и не думал, чтобы разыграть эту карту, но, видимо, пришло и еë время.       Вырвать руку из захвата не составило труда, привыкнув к железным загребущим пальцам сестры начинаешь уметь изворачивать конечности с запредельной скоростью. Как и молниеносно приближаться, чуть ли не сталкиваясь лбами с противником.       — Раз ты у нас умный и знаешь, с кем имеешь дело, то не забывай свою роль, — непривычно тихий, серьёзный голос вызывал страх получше, чем любой садистский оскал. Ведь Ома всегда был весел и буквально фонтанировал эмоциями через край. Сейчас… Сейчас хотелось спрятаться от распахнутых пошире разноцветных глаз. — Я всë ещё могу сломать тебе ногу. Или руку. А потом срастить неправильно. И ты будешь ещё более бесполезен. Смекаешь?       Наверняка, подобное не стоит говорить своим возлюбленным… И плевать. Тëмная душа бандита жаждала мести.       — И ты говорил, что я нужен целым для лидера. Даже здесь наврал, Накаджима, — выдержке Шуичи можно было позавидовать: калека остался таким же непоколебимым, без намëка на испуг. Хотя беднягу и выдавало ускорившееся дыхание.       Верно. Сеичи стоит, точно стоит бояться. Иначе в его образе нет никакого смысла.       Тем временем, на лицо раскрытого главы «DICE» закралась призрачная ухмылка:       — Наврал даже здесь? Пиздецки грубо, Шуйка. Только конченный долбоëб поломает заложнику конечности и будет играть на его сохранности. Я ж не твой дядя, чтоб ебланские оправдания придумывать. Хотя, мне, честно говоря, до зуда на спине интересно, — ухмылка стала шире, — как ты своему единственному родственничку объяснишь это.       И, вдохнув побольше воздуха, Кокичи рывком сократил последнее расстояние, буквально впившись в чужие губы. Через долю секунды в ход пошёл и язык, который тут же переплëлся с другим. Их поцелуй был первым у совсем ещё зелëного романтика, лишь читавшего недавно о любви.       И этот самый «романтик» в глубине души понимал, что вместо мести хотел одного: не расставаться с тем, кого всего за почти две недели абсолютно искренне полюбил.