Danganronpa: The Truthful

      С последними лучами солнца к небольшому дому на колёсах на отшибе лагеря подошёл и последний член Правящей Семёрки. Джуничи в принципе был не из торопливых людей, поэтому его опоздание вновь было принято как должное. Хотя, не то чтобы Оме нужно было дожидаться сбора всех своих главных помощников. Заветное письмо в руках уже было прочитано несколько раз, и содержание не особо обрадовало лидера.       Предположения насчёт боязни за репутацию оказались правдивыми, это раз. Однако не зря «Новая надежда» стала пристанищем для стольких умников, иначе сделанный ими ход нельзя было объяснить, это два. И последнее как раз-таки вызывало нехилую тревогу. В конце концов, Кокичи крепко держался на позиции главы благодаря своему уму, понимал, где, скорее всего, собака зарыта.       Бывшие полицаи хотят поиграть в благородство? Ну-ну.       — Ты там ща дыру просверлишь взглядом, Накаджима, — поток размышлений нарушил щелчок по деревянному носу от смуглого Исао, также выделявшегося среди светлых японцев, как и одна владелица бара. Кстати, та уселась на ступеньках в позе лотоса, дабы помедитировать. Или сделать вид, ведь притворяться у неё выходит не хуже властолюбивого друга.       Облокотившийся на тумбу с раковиной парень в маске моргнул несколько раз, отгоняя остатки рассуждений. Точно, надо провести собрание. Потом ещё успеет матом покрыть верхушку умников.       Вдох, листок отложен, руки начинают выписывать различные петли и пируэты, понятные лишь знающим язык жестов. Тому же Миуре, например. Именно главный разведчик, глядя на главу, и начинает переводить:       — Ага… В целом, умники согласны с нашими условиями и будут готовы подписать мирный договор, но, — Ома сделал паузу, через прорези в дереве проверяя, что вся «аудитория» внимательно слушает, — они требуют взамен несколько вещей, которые те лучше бы засунули себе по самые гланды. Первое: им нужен ровно месяц на улаживание собственных делишек. Грубо говоря, порешаем всё в начале июля. Второе: во время подписания бумажки и передачи пленного должны присутствовать только один из глав «Надежды», он же Саихара Ясуши, да глава «DICE» Накаджима Сеичи. Никто более, иначе нас дружно повертят на хую. И третье… — здесь движения стали резкими, отрывистыми, из чего напрашивался вывод, что лидер явно недоволен этим пунктом. — Кхм… Пропуская все маты, третье, что они хотят — мы не должны вмешиваться со своей политикой отказа от радости, они сами разберутся там.       — Ну они и балабаны! Реально не сращивают, к чему может наркота привести? — сразу же возмутился Наоки, отвечающий за продовольствие для целого лагеря. Тот расположился на диванчике за столом, вместе с тучным Ватанабэ напротив.       — Уже давно известно, что у них по рукам шмаль эта гуляет, вот и перестраховались лишний раз, — обычно тихая и сдержанная картографистка Рен тоже не осталась в стороне, хотя и находилась дальше всех, лёжа прямо на кровати Кокичи. — Бздят кары того самого Накаджимы-куна.       Да, Правящая Семёрка имеет право знать многое о своём начальнике. В том числе и факт наличия довольно интересного… Соседа в голове. Самому Сеичи на них, как и на всё вокруг, было плевать, однако, показавшись несколько раз ради резни, тот заслуженно получил статус нехилой угрозы, с которой нельзя не считаться. Миленько.       Тем временем сидевшая на входе Анджи решила вернуть остальных к сути собрания:       — Так как же в итоге решит действовать наш лидер? Поступится ли гордостью ради шаткого мира между двумя группировками? Аматэрасу-о-миками считает, что это — главный вопрос к Сеичи, — и верная последовательница синтоизма вернулась к медитации, будто не она сейчас припёрла Ому к стенке парочкой фраз. Но такой и была Йонага, присоединившаяся одной из первых к «DICE» скорее из интереса и служащая надёжным информатором. Даже невероятно гениальному (по своему же мнению) мародёру порой трудно разгадать мотивы смуглой красавицы.       И правда, что выбрать? С одной стороны, настоящий глава должен уверенно отстаивать провозглашаемые им постулаты, иначе грош цена его словам. С другой — лишние шансы на дороге не валяются. Особенно когда этот самый шанс уже давался, и был глупо проёбан из-за взыгравшей гордости.       — Ну, довольна? Как мы будем базар держать, когда Накаджима-сан из-за тебя хуй ответит теперь?       — Хм, а с чего это моя вина? Мы и так все здесь собрались ради этого. Всё равно потом половина из вас вусмерть кататься пойдёт…       В конце концов, он добивался ещё одной попытки почти три года. Три долгих, испытывающих терпение года. Стоит рискнуть прослыть обманщиком и потакателем умникам среди собственного народа? Готов ли Накаджима, нет, Ома жить с осознанием, что закрыл глаза на потребление радости прямо у себя под носом? Ведь в «Надежде» тоже живут обычные люди с семьями. Каждый в любой момент может потерять горячо любимого человека из-за голубых пилюль, испытав ту же боль, как и Кокичи пятнадцать лет назад. Никто, кроме дилеров этой дряни, не заслуживает подобной участи.       Никто.       «Хоть где-то с тобой можно согласиться», — даже чуждый к каким-либо переживаниям о правильности собственных действий Сеичи одобрил решение своего «соседа», что бывало довольно редко. Настоящий показатель.       С тяжёлым вздохом парень поднял указательный палец левой руки и провёл другим волнистую линию от него, после чего повторил путь прямым взмахом ладони. Жест, обозначающий согласие. Обычно он делал его ловко, с присущей себе толикой нахальности даже в движениях, но не сегодня. Державшиеся позитивное настроение от подшучиваний над Шуичи ухнуло куда-то вниз, оставляя после себя липкое ощущение вины за прошлые ошибки.       Ещё один жест — объявлен конец собрания. Обсуждать что-то ещё не было желания, хотелось только курить. А ещё не смотреть на самого себя в отражении треснутого зеркала заднего вида при выходе из дома. Семёрка спокойно составит достойный ответ умникам и без лидера, пока тот хандрит. Утверждать-то всё равно ему. Сейчас же нужно удержаться от каких-нибудь отчаянных порывов, иначе точно возникнет третья фатальная ошибка.       Кстати об ошибке…       Не очень позитивные сами по себе рассуждения сделали разворот на сто восемьдесят градусов, стоило только подумать о нерадивом пленнике. Заодно ещё вспомнилась одна конкретная деталь, насторожившая внимательного главу банды. Какая? Да так, всего-то тот факт, что в ответе не было ни единого слова про Саихару. Ни условия о целости и сохранности, ни намёка на волнение о, между прочим, последнем родственнике одного из полицаев. Неужели, если не риск растерять репутацию у подчинённых, им глубоко насрать на своих же людей? Тем более семью? Конечно, справедливости ради, Ома с точки зрения именно пользы оценивал калеку скорее обузой, однако его травма вполне поправима. Ну, насколько он мог судить по виду, ведь ни с того ни с сего начать щупать чужую ногу вписывается исключительно в образ абсолютного дурачка, плохо знающего границы дозволенного. Того же Гонты-чана, к примеру.       «Да бля… С хуя ли я вообще думаю о какой-то пешке? Пусть сами там разбираются, плевать чё там у них!» — тихо фыркнул Кокичи и продолжил свой путь через весь лагерь в сторону временного жилища этой самой пешки. Маску с пончо он не снимал, а время только-только перевалило за девять часов вечера, поэтому перед невероятно загадочным и безмолвным лидером без вопросов расступались. Для обычных членов «DICE» увидеть вживую Накаджиму Сеичи было целым событием, так что парень давно привык к подобному отношению. Эх, если бы они знали, что давным-давно «Сеичи» гуляет среди них с широченной улыбкой…       В итоге, юный мародёр добрался до места назначения уже затемно без каких-либо проблем. Срываться на бег не решился, дабы не рушить у подчинённых холодный, неприступный образ главы, которого никто не способен выбить из колеи. Странно, но работает безотказно. Практически бесшумно шмыгнув за небольшое здание, он быстро стянул деревянную маску с лица, после чего обернул в ткань уже снятого пончо и оставил небольшой свёрток прямо на земле. Всё равно в темноте вряд ли кто сможет разглядеть, а даже если и сможет, то подумает на обычный мусор, коего вокруг целая куча.       Честно, Ома собирался лишь проверить (или как он сам оправдывал этот порыв), принесли ли пленнику и его надзирателю ужин, как было поручено, не более того. Но, стоило во время махинаций с одёжкой довольно чуткому слуху уловить развернувшийся разговор, заправский шпион, подогнув ноги, осторожно подкрался к окну. Пусть оно и было заколочено досками в качестве замены разбитого стекла, ранее по просьбе одного небезызвестного инвалида Кокичи отковырял две нижних. Видите ли, света человеку не хватает. Плевать, что скорее всего по ночам будет холодно из-за сквозняка, дайте почитать в свете дня. Конечно, на улицу же выходить запрещено!.. Впрочем, не то чтобы бандит жалел, что согласился помочь. В конце концов, сейчас возникла прекрасная возможность подслушать чужие разговорчики!       — …То есть, он означает доверие?       — Верно! Сеичи доверяет Гонте, как и Гонта Сеичи! Он сказал, что это за заслуги Гонты перед всеми, поэтому нужно носить его с гордостью, — судя по самоуверенному тону, Гокухара явно рассказывал о чём-то безумно важном. Интересно о чём?.. — Такой платок есть у всех, кому лидер полноценно доверяет.       О, точно, клетчатые платки. Помнится, когда «DICE» только зародился, Ютака во время одной из вылазок нашёл в одном из домов кусок ткани в чёрно-белую клетку. Посовещавшись, они отрезали от него на тот момент девять кусков и разделили между собой. Идею подал Наоки: специально выделиться среди обычных членов группировки в качестве «доказательства» доверия, и ещё нескольким не из Правящей Семёрки отдать, мол, смотрите, вы тоже можете получить шанс быть на одном уровне с главой! Всё же, Кокичи подобрал помощников под стать себе.       И это действительно работает до сих пор. По крайней мере, с не очень далёкими людьми по типу Гонты или Тенко. Йонага не в счёт, для неё подобные манипуляции ясны как день. Сам Ома тоже носил «отличительный знак», причём в обоих образах. Надо же как-то оправдывать, что он с Правящей Семёркой на короткой ноге.       — А у Омы-куна он есть? — тем временем спустя небольшую паузу спросил Саихара, чем вызвал невольную ухмылку у названного. Этот умник не перестаёт удивлять своей способностью подстраиваться под ситуацию, даже в обычном разговоре хочет выудить полезную информацию. Заслуживает сдержанных хлопков со стороны заядлого лжеца.       — У Кокичи? Конечно, он же столько всего сделал для лагеря! Гонта считает его хорошим человеком, как и Шуичи, — хотя, возможно, парень и переоценивает калеку. С информатором вроде Гокухары и стараться не надо, достаточно подтолкнуть к нужной мысли. Простота характера здоровяка ясна практически сразу, уж объяснявший буквально несколько раз подряд разницу между Накаджимой Сеичи и Омой Кокичи лидер это знает. Тупее может быть только тот Момота, проёбы которого обогнать вряд ли кто сможет.       — Эм, спасибо, наверное, — пленнику явно стало неловко от такой искренней оценки, из-за чего подслушивающему разговор лидеру стало ещё смешнее. Он толком не понимал почему, но наблюдать за ступором или смущением Саихары с вульгарных шуточек, пожалуй, было самым весёлым занятием за последнее время. Скорее всего, искреннее удовольствие от чужих реакций было вызвано скукой, иначе растолковать подобные странные перемены в настроении не получалось. Да и сейчас от пары фраз улетевшее вниз расположение духа вновь начало ползти вверх.       «Ведёшь себя, как влюблённая девчонка в тех паршивых романчиках, ей-богу», — брезгливо отозвался в голове Сеичи, не разделяя позиции «соседа». Ему в принципе не нравились розовые сопли, именуемые романтикой, так что раздражение было вполне обосновано.       «Э, то, что я шлипарь и бананы люблю — ещё не значит, что я с каждым вторым бараться собрался!» — тут же перестав слушать диалог дальше, взвился Ома. Накаджима считает его шалашовкой, соблазняющей всех подряд, или что? Смазливое личико Шуичи и странные реакции ещё ничего не решают!..       Конечно, ссориться со своей же болезнью довольно увлекательно, но выдумать очередной оскорбительный эпитет в сторону Сеичи помешал неожиданный шелест листвы, причём прямо из леса. Смена караула границ? Да нет, отсюда было бы банально невозможно его услышать. Значит, не остаётся ничего, кроме внезапно объявившегося нарушителя. Может, даже шпиона, ведь тому удалось лицезреть маленький секретик главы «DICE»… Как, наверное, жаль, что информацию передать вряд ли удастся.       Сестра из раза в раз повторяла маленькому братцу о важности постоянно быть начеку. В их мире спокойной жизнью живут только глупцы, чтобы выжить — нужно приложить усилия. В том числе быть готовым ринуться в бой без промедления, а уже потом выяснять, где собака зарыта. Именно поэтому, сделав вид, будто ничего не заметил, Кокичи всё также аккуратно направился к оставленным вещам, правой рукой нащупав рукоять привязанного к поясу ножа. Стоит неизвестному приблизиться — холодная сталь быстро перескачет в ведущую левую, после чего нежданному гостю несдобровать.       И, словно по заказу, шорох раздаётся снова, но уже ближе. Ну, видимо, драться придётся тихо, дабы не привлечь внимание всех окраин.       У лидера из-за хилого телосложения было совсем немного вариантов как сражаться. Маки тоже это понимала, поэтому вместо физической силы стала настаивать на развитии выносливости с ловкостью. С нахождением самоучителя по танцам во время одной из вылазок вообще начала учить младшего брата кружиться и вертеться на разные лады. Харукава, как бы он на неё ни обижался, была неплохим учителем. Поэтому Ома с лёгкостью развернулся на месте и, пригнувшись, первым ринулся в атаку, пока противник не успел что-либо сообразить.       Однако, кажется, с виду не представляющему угрозу пареньку попался матёрый оппонент. От первого взмаха ножа и последовавшей подсечки тот мастерски увернулся, отскочив. Более-менее привыкшие к темноте разноцветные глаза выцепили среди деревьев и кустов довольно-таки внушительную, пусть и не очень высокую фигуру. Проводивший далеко не раз и не два спарринги со старшей сестрой, которая превосходила братишку по силе в разы, Кокичи невольно ухмыльнулся. Всё тотчас стало гораздо проще.       Правящая Семёрка постоянно подтрунивала над своим главой, мол, тот не набивал чужие морды, а на дискотеку пришёл отплясывать. Ведь он буквально «танцевал» вокруг противника, пользуясь своей миниатюрностью и заставляя совершать всё больше ошибок. Ударить побольнее не получится, силёнок не хватит, вот и приходится выкручиваться в прямом смысле. С нынешним оппонентом тактика не поменялась (было бы на что менять, честно говоря), так что, будь кто зрителем этой невероятной схватки, увидел бы изворачивающегося как уж на сковороде лидера, да неизвестного с точными, явно отправляющими в нокаут ударами.       И они бы могли долго просто обмениваться попытками задеть друг друга, пока не случилась одна маленькая заминка. Точнее, две, в последствии ставшие для излишне самоуверенного Омы чуть ли не позором, как для одного из самых быстрых людей в «DICE».       На первую он и не обратил внимания, потому что впервые попал. Точнее, просто задел лезвием край намотанной на голову и плечи ткани, о чём сообщил характерный треск. Тут же отпрыгнув от последовавшего маха рукой, парень упустил, что другая быстро что-то достала и спрятала в кулаке.       Зато вторая сразу же ответила на вопрос, что конкретно незнакомец решил провернуть. Казалось, очередной точный, но недостаточно быстрый для местного ловкача удар, но… В последний момент показавшийся металл раскрытого складного ножа сохранил юному бандиту левый глаз. Правда, не ожидавший подобного выпада второй рукой остался с рассечённым веком, которое обожгло болью.       М-да… Кокичи же рассказывал Саихаре о внушающих страх кланах якудза, где у каждого второго на лице по шраму? Похоже, станет теперь наглядным прототипом. Еда залечивает раны, однако на коже всегда остаётся характерный рубец в качестве напоминания.       — Тц, сукин сын… — несмотря на то, что он испытывал боль и похуже, порез будто горел, а липкая кровь уже потекла с щеки к подбородку. Ома наспех вытер её ладонью, одновременно подметив сохранность собственного зрения. Хоть слепым на одну сторону не останется…       Кстати, почему его не атакуют? В уязвимом-то положении? Противник после, надо сказать, действительно неожиданного финта вдруг застыл и… Просто пялился из прорезей ткани. Ну, вроде бы пялился, в темноте направление чужого взгляда в ворохе холстины хер разглядишь. Тем более, когда есть проблемы поважнее.       Например, не разразиться трёхэтажным матом на ровном месте, при звучании до боли знакомого голоса:       — Вот ты где, Кокичи.       Шорох снимаемой ткани, и вот — перед Омой тот человек, которого он зарёкся больше никогда в жизни не встречать и даже не пытаться искать. За пять лет родное не по крови, а по духу лицо почти не изменилось, разве что стало более строгим и уставшим.       — Не заигрывайся во время боя, иначе ещё подобных «наград» наберёшь.       Уж шрам от ожога, не дающий его обладательнице открыть правый глаз полностью ни с чем не спутаешь.       — И без тебя знаю… Маки-чан.