Трагикомедия нашей жизни

      По заключению врачей Эмми умерла от остановки сердца. Хоть для ее возраста подобная причина не характерна, вскрытие не выявило никаких патологий или опасных веществ в организме. Вероятно, девушка просто не смогла физически перенести Глаз Бога. Версия звучала правдоподобно, учитывая предыдущие опыты с теми, кто находился под действием наркотика. По истечению времени ни у кого в крови не было обнаружено вещество. Только вот Кэйа был уверен, что девушку заставили замолчать. И правда оказалась на его стороне.       В палату к девушке действительно никто не заходил, кроме врачей. Их всех уже допросили, поэтому в невиновности медперсонала были уверены. Однако Кэйю насторожило то, что Эмми в какой-то момент повернула голову в сторону двери, и через несколько минут ее сердце перестало биться. Внимательно пересмотрев запись, Альберих разглядел едва заметное искажение, что повторялось всегда в одном месте. Это был момент перед смертью девушки. В ее палату никто не заходил, как сперва казалось, но именно это убедило агента, что использовалась тайная разработка его друга. Что случилось с телом Венти, Кэйе не рассказали, но одно можно было сказать с уверенностью, браслет, что помогал оставаться невидимым, теперь находился в руках врага. И единственный, кто мог не побояться заявиться в больницу Ордо Фавониус, это Маска.       Похороны Эмми состоялись через пару дней после ее смерти. СМИ дату и место не сообщали, поэтому на церемонию прощания пришло не так уж и много людей. В основном родственники и друзья родителей. У Эмми было мало друзей, да и общалась она с единицами, но они не забыли проводить ее в последний путь.       Ранее, когда Бенни и Рэйзор появлялись в доме родителей Эмми, на них смотрели с призрением, но в этот раз мальчишки были самими желанными гостями. Кэйа и Кли тоже пришли, ведь девушка стала для них полноправным членом их безумной семейки, а вот Альбедо не было с ними.       – Ты точно не пойдешь? – уточнил Альберих, надевая черный пиджак.       – Да… – тихо ответил юноша.       – Почему? Считаешь себя виновным в ее смерти?       – Ты и сам знаешь ответ.       Действительно, Кэйа знал, что Альбедо не покинул организацию, как обещал. Глупо было верить, что его могли так просто отпустить, но Альберих делал вид, что ему ничего не известно. Альбедо винил себя, потому что именно он был создателем наркотика. Это из-за него уже очень много людей погибло, но он не думал, что когда-либо пострадают его близкие. Он считал себя виновным в смерти Эмми, и он не мог смотреть в глаза ее родителей.       – И все же, постарайся сделать это ради Кли, – сказал Кэйа, но Альбедо лишь молча отвернулся. – Мы будем тебя ждать.       Все пришедшие подходили к гробу и высказывали слова соболезнований. Кто-то рассказывал истории из жизни, кто-то просто сочувствовал, но никто из присутствующих не мог разделить боль родителей. Ведь самое страшное горе для любого родителя – похоронить своего ребенка.       Семья Эмми могла показаться странной для многих. Родители давали девочке все, что она только не просила, будто тем самым пытались откупиться. Девочка придумала себе образ и просила называть себя Фишль? «Как пожелает наша маленькая принцесса!» – отвечали они. Девушка полностью вжилась в роль и захотела стримить? Ей предоставили полную свободу действий. Родители покрывали все расходы, все ее желания. Неудивительно, что Эмми считала, что от нее просто откупаются, думала, что не нужна им. Но все было совсем не так. Просто иногда люди не умеют выражать свои чувства иначе, кроме как давать желаемое для дорогих людей. Так и родители хотели сделать ее счастливой. Но теперь они были пусты, ведь их маленькая и горячо любимая принцесса лежала в прекрасном белоснежном платье совсем одна. И больше они никогда не услышат ее величественных речей, что так идеально подходили к роли Фишль. Больше она не расскажет им о своих планах и желаниях. Больше она не будет делиться тем, как провела день с ее лучшими и единственными друзьями. Теперь образ безмятежно спящей невесты навсегда врезался им в память.       Постепенно дом становился пустым. Многие пришедшие уже попрощались с девушкой, но Бенни все никак не мог решиться подойти. Он боялся увидеть Эмми, не хотел подтверждать то, что ее больше нет. Ведь пока ты не открыл коробку, есть вероятность, что кот все еще жив. Он проводил время с ее родителями. Ему достаточно было просто сидеть рядом с ними, чтобы хоть придавать сил и не сойти с ума. Они были рады, что у дочери был такой чудесный друг, которого она в тайне называла рыцарем, которого она так не хотела терять.       Подойти к Эмме помог Кэйа. Он молча пихнул паренька в спину и указал в сторону гроба. Альберих следовал вместе с Бенни, не отходил от него, когда тот все же рискнул увидеть подругу.       – Он не виноват, – произнес Кэйа, не отрывая взгляда от безмятежно спящей девушки. – Она просила передать тебе, но я ответил, чтобы она сама передала это.       Услышанные слова заставили сердце Бенни замереть. Острая боль пронзила все тело, о чего стало трудно дышать. И он вновь заплакал. Он плакал как маленький мальчик, уткнувшись в грудь Альбериха и прося, чтобы Кэйа нашел тех, кто сделал это с Эмми.       – Она ведь не заслужила, – сквозь всхлипы говорил он.       «Никто не заслужил этого».       Когда Кэйа уже думал уходить, на пороге дома он заметил одну знакомую фигуру. Альбедо не был похож на себя. Строгий черный костюм, аккуратно убранные назад волосы, открытый лоб, лишь одна маленькая прядка спадала. И что-то в этой прическе юноши Кэйе казалось странным.       Альберих молча наблюдал за тем, как Альбедо шагал к Эмми, держа в руках ее любимую игрушку. Верный ворон Оз, фамильяр, что всегда был с ней. Юноша уложил игрушку рядом с девушкой, ведь принцесса не должна отправляться в свое последнее путешествие одна.       Столь печального взгляда Альбедо Кэйа еще никогда не видел. И детективом не нужно быть, чтобы заметить ту боль и разочарование, что разрывали душу. А ведь при первой встрече Кэйа всерьез думал, что перед ним просто бездушная кукла, пустая оболочка без эмоций. Но все еще оставалось загадкой, для чего Альбедо так умело играл, и какое из его состояний было лишь ролью.       В Ордо Фавониус было принято закрыть дело Эмми, но Кэйа не мог мириться с бездействием, особенно если указания шли свыше. Он в наглую заявился директору в кабинет, застав там всех важных лиц.       – Как удачно, – проговорил он, замечая Барбатоса. Джинн оставил без внимания, все равно она бы не поняла даже десятой части разговора.       – Кэйа? Что ты здесь делаешь? – удивленно спросил Варка.       – Не поверишь, работаю, – грубо ответил агент, закрывая дверь, чтобы никто лишний не мог помешать. – Лиза, отключи запись в кабинете директора.       «Я бы с радостью, Красавчик, но ты сам должен понимать, что подобные указания может раздавать только директор и Барбатос».       – Что же, раз так, то просто используй код Барбатоса.       Кэйа с вызовом смотрел на молодого правителя, на лице которого не читалось даже малейшей эмоции. Он даже был чем-то похож на Альбедо в первый день знакомства, тоже просто кукла, для которой чужда любая человечность.       «Хорошо, я поняла», – послушно ответила Минчи, а после динамик и микрофон в кабинете были отключены.       Долго тишина не продержалась. Почти все присутствующие понимали происходящее, и только Джинн решила молчать от греха подальше. Но понимание не означало согласие.       – Не слишком ли ты себе много позволяешь? – строго произнес Варка.       – Ты же первый позволил себе фамильярное обращение к сотруднику, – колко подметил Альберих. – И отвечая на твой вопрос, я хотел узнать, почему вы закрыли дело Эмми?       – Эмми? Кто это? А, это ведь имя той девочки, что недавно умерла…       – Не претворяйся, будто не помнишь ее, – от злости аж зубы стали скрипеть. – Я не верю, что вам двоим, – он глянул на Барбатоса, что просто молча стоял и слушал, – неизвестно, что ее убили.       – По заключению врачей она умерла от остановки сердца, не перенесла препарат. Я читал твои отчеты о Глазе Бога. Разве ты сам не писал, что употребляющие этот наркотик имели серьезные осложнения? Она была еще молода, и ее сердце вполне могло не выдержать. У нас не было оснований продолжать дело, поэтому его закрыли.       – Знаешь, Варка, а я ведь всегда уважал тебя! – Кэйа начал улыбаться и иногда смеяться от абсурдности слов. – Всегда боролся за справедливость и меня учил этому! Ты был для меня примером для подражания, я мечтал стать таким же, как ты! Но сейчас… – он замолчал и с презрением посмотрел на мужчину. – Мне мерзко тебя слушать.       – Ты забываешься, с кем говоришь…       – Нет, это ты забыл, кого вырастил.       И вот теперь в кабинете нависла тишина. Возможно, если бы не присутствие Джинн, Варка говорил бы иначе, но он не мог потерять лицо перед подчиненной. Да и присутствие Барбатоса не особо облегчало ситуацию.       – Так все же, зачем ты пришел? – вновь спросил Варка.       – Я уже ответил. Я хочу знать, почему вы так спокойно закрыли дело Эмми.       – Ты получил ответ, – внезапно вмешался Барбатос. – А раз так, то должен уйти.       – А тебя никто не спрашивал.       – Кэйа, – Варка резко повысил тон. Мужчина мог позволить подобную дерзость в свой адрес, но неуважение правителя Мондштадта не могло сойти с рук. – Ты говори, да не заговаривайся. Перед тобой сам Барбатос, правитель нашей страны. Ты не имеешь право с ним так разговаривать.       – Ах да, спасибо, что напомнил, – агент вновь перевел все свое внимание на директора. – Что вы сделали с телом Венти?       – Венти? – непонимающе переспросил Варка.       – Не нужно делать такое удивленное выражение, будто ты не знал, что я был связан с ним.       Однако, Варке действительно было неизвестно, что Венти и Кэйа знакомы друг с другом. Предыдущая версия Барбатоса не упомнила никогда об этом, да и нынешняя тоже молчала. И сейчас молодой человек лишь слегка отвел взгляд, когда на него вопросительно посмотрели.       – Хотя, судя по твоему лицу, Венти не рассказывал тебе про это. Что же, – Кэйа усмехнулся, – выходит, он действительно держал это в тайне! Но только это странно, ведь он доверял тебе. И я повторю свой вопрос. Что вы сделали с телом Венти?       – Тебя это не касается, – достаточно спокойно ответил Варка, хотя атмосфера уже начинала накаляться.       – Ошибаешься. Я просто веду расследование по убийству, и мне нужно знать, что случилось с вещами убитого.       – Для чего тебе это? – вновь вмешался Барбатос.       – Ты действительно хочешь, чтобы я озвучил это? – и вновь взгляд Кэйи был полон надменности. – Хотя, ты прав. Я не буду открывать твои маленькие секретики. Скажу лишь одно, пересмотрев записи с камер в больнице, я заметил искажение, – в этот миг Барбатос дернул бровью. Никто этого не заметил, кроме агента. – Тебе ведь известно, что это значит, ведь именно ты мне об этом и рассказал.       Как Кэйа не убеждал себя в смерти Венти, глядя на Барбатоса, он никак не мог принять сей факт. Ему казалось, что его друг стоит перед ним, просто серьезный и суровый. Будто он просто играет, а в любой момент сорвет с себя маску и наконец улыбнется. Но этого не происходило, ведь Венти больше нет. И никогда уже не будет.       – Раз так, то что ты хочешь от нас? Ты ведь сам пришел к заключению, так чего ты ждешь?       – То есть ты подтверждаешь, что Маска заполучил его.       – Это упущение Венти, и он за это уже поплатился.       – И что ты будешь делать? Это ведь сильно усложняет дело. По-твоему, такая технология в руках врага, это нормально? А если он передаст это своим, ты подумал вообще о последствиях?       – Он этого не сделает.       И в этот момент Кэйю будто обдало ледяной водой. «Он этого не сделает?» – повторил он в голове.       – Неужели тебе известно, кто он? – не веря сам себе, спросил Альберих.       – Венти перед смертью пытался тебя предупредить. Естественно я знаю, кто он.       Данные слова Кэйа едва смог переварить. Он уже и позабыл, что Венти хотел рассказать обо всем, но не смог. Его заставили замолчать прежде, чем он успел договорить имя. И вспоминая убийство друга, Кэйа начал терять самообладание, позволяя эмоциям взять верх.       – Так почему… – его едва не трясло от переизбытка хлынувших чувств. – Почему ты просто не остановил его? Из-за него погибают люди, так почему? – Кэйа уже перешел на крик. – Ты же должен нас защищать, так почему позволяешь умирать невинным? Почему ты просто смотрел?       – Кэйа, ты должен понять, – вмешался Варка, – что есть те вещи, с которыми мы не в силах справиться. Вся эта ситуация… Частично она произошла из-за тебя…       – О нет, даже не пытайтесь скинуть всю вину на меня. Если бы вы мне рассказали обо всем сразу, то никто бы не погиб.       – Если бы мы рассказали, жертв было бы в разы больше, – пояснил Барбатос. – Венти ведь говорил, что ты должен сам дойти до истины…       – Да плевал я на ваше «САМ»! Как вы вообще можете что-то говорить, когда дело касается людских жизней? Эмми погибла из-за вашего бездействия. Вы все знали, но ничего не сделали. Из-за вас умирают невинные люди...       − В каждой войне жертвы неизбежны, − холодно ответил Барбатос, чем только сильнее разозлил агента. – Мы не можем спасти всех, кто-то обязательно умрет.       − Но Венти пытался избежать жертв...       − Венти был простой ошибкой...       Не успел Барбатос закончить, как получил сильный удар кулаком в лицо. Он даже не шелохнулся, лишь слегка отвел голову. Он и не ощутил удар, действительно, куда там человеку до Бога, но сам поступок являлся вопиющей дерзостью.       − Кэйа, ты многое себе позволяешь, − возразил Варка, но тут же замолк, заметив жест Барбатоса, мол, все хорошо.       − Если бы кто-то другой был на твоем месте, то...       − То что? – с вызовом спросил Альберих. – Убил бы его?       − Да, − с ангельским спокойствием ответил Барбатос. – Не забывай, на кого поднял руку. Я знаю, что ты сделал для Венти и для всех нас, и всегда буду помнить, как и другие после, но не советую наглеть. Ты хорошенький, но не настолько.       Не то, чтобы Кэйа удивился. Чего-то подобного он и ожидал. Да только из головы все еще не выходил образ взбалмошного музыканта, что больше походил на любопытного ребенка, нежели на зрелого молодого человека. Та же внешность, тот же голос, тот же набор генов, те же воспоминания, но совсем другой человек. Глядя на Барбатоса, Кэйа наконец принял, что Венти больше нет.       Сложно описать, что Альберих испытывал в тот момент. Он злился на Барбатоса и варку за то, что те знали обо всем, но не предприняли ничего, чтобы избежать жертв. Он злился на себя, потому что не смог защитить Эмми. Ненавидел Маску за то, что тот убил уже третьего важного человека для Кэйи. Но просто эмоции ничем не помогут восстановить справедливость и наказать виновных. Он отрицательно покачал головой и развернулся, собираясь уйти.       − Ах да, − неожиданно вспомнил Барбатос, − еще одна подобная выходка с твоей стороны, и ты будешь отстранен от службы на неопределенный срок.       − Серьезно? – Кэйа удивленно обернулся. – Отстранен? Да пожалуйста, − он достал значок из внутреннего кармана пиджака и бросил его к ногам Архонта.       Данное действие очень не понравилось хранителю Мондштадта. Тот злобно посмотрел на значок, а после на агента. Даже Варка давно не видел таким рассерженным Барбатоса. Мужчина ощутил нарастающую гнетущую ауру, что исходила от Бога.       − Подними, − злобно проговорил Барбатос, глядя на Кэйю.       − Что? – искренне не понимая, спросил тот. – Разве ты сам не хотел отстранить меня? А теперь говоришь мне поднять значок? Что мне еще сделать? Станцевать?       Альберих позабыл, с кем разговаривал. Внешность Венти затмила разум. Он ошибочно считал, раз его друг был добрым и заботливым, то таким же являлся и Барбатос. Только хранитель Мондштадта совсем не был похож на своего предшественника, а уж тем более не отличался дружелюбием.       − Я сказал, подними, − повторил он, не сводя горящих бирюзовых глаз. Но Кэйа никак не отреагировал. Тогда Барбатос сам поднял значок и парой широких и быстрых шагов подошел к агенту, буквально впечатав его в дверь. – Больше я предупреждать не буду, − он сильно ударил значком в грудь Альбериху. − Следующий раз я пришью этот значок к твоему телу. Ты, как и все в Ордо Фавониус, принадлежишь мне, и ты будешь делать то, что я скажу. Запомни, я не потерплю неповиновения. Ты МОЯ главная фигура, а решишь своевольничать, я заставлю тебя подчиняться, только тебе это не понравится. Ты меня понял?       Кэйа ошарашено смотрел в бирюзовые глаза, как ему казалось, друга, да только в них он видел совсем иного человека. Он вспомнил слова Сяо. Барбатос – самый сильный и жестокий из всей семерки. Раньше Кэйа не мог даже представить, как такое могло быть, но сейчас он видел подтверждение этих слов. В глазах, что раньше сияли радостью, горел лишь огонь кровожадности и жестокости.       «Так вот какова цена свободы, да? А мы для тебя лишь расходный материал?» − подумал Альберих, но вслух говорить не решился.       − Ты меня понял? – повторил Барбатос, сильно вдавливая значок в грудь.       − Да, − сухо ответил Кэйа, смиренно принимая свою роль в этой безумной игре.       − Молодец, − Архонт отпустил агента и отошел назад. – Свободен.       Кэйа решил больше не испытывать судьбу. Он забрал свой значок и молча ушел. Он уже достаточно наговорил, что привело к неприятным моментам и воспоминаниям, и что после себя оставило слишком много вопросов. Но один момент все еще оставался нерешенным.       – Я даже спрашивать не буду, по какой причине вы оба позволили Альбериху так с вами разговаривать, но я бы послушала объяснение его слов. Что он имел ввиду, говоря, что вы обо всем знали, но бездействовали?       – Джинн, здесь все не так просто, – ответил Варка. – Мы не можем тебе сказать… – мужчина замолчал, заметив решимость Барбатоса.       – Варка, ты же говорил, что она твоя преемница, а раз так, то ей пора узнать правду. Только вот, – он серьезно посмотрел на голубые глаза, что испуганно глядели на него, – если ты все узнаешь, ты больше не будешь в безопасности, как и твои близкие. Так что решать тебе, Гуннхильдр. Что ты выберешь: узнать правду и подвергнуть себя опасности, или же пока оставаться в неведении, но в безопасности? Только учти, обратной дороги не будет. И лично мой совет, поумерь свое любопытство, пока Кэйа не доберется до истины. Ему осталось совсем немного. Ну так что, Джинн, что ты выберешь?