Трагикомедия нашей жизни

      Очередной рабочий день, не предвещающий беды. Кэйа спокойно обедал в столовой вместе со своей старой подругой. Альбедо уехал по делам, иногда его вызывали в разные части города, а то и страны, ему не привыкать к этому. Последние летние деньки перед началом осени, что обещала принести с собой много новых хлопот и забот.       – Ну что, как тебе в роли папочки?! – усмехнувшись, поинтересовалась Розария, изящно расправляясь со своей трапезой.       – Ну, пока я не вижу изменений, кроме того, что в моей квартире поселился пацан, к которому иногда наведывается другой пацан! – тихонько хихикнув, ответил Олберич. – Рэйзор оказался очень неприхотливым. Денег вообще не просит, от покупок всячески отказывается, ест по минимуму. Но это еще полбеды. Он же вечно молчит. Из него ничего не выудишь. Идет гулять, просто ставит в известность. Приходит поздно и весь в синяках и грязи, задержался с Беннетом…       – А Беннет – это… – девушка замолчала, как бы намекая, что ждет пояснения.       – Его друг. Оказался той еще ходячей катастрофой, – агент отрицательно покачал головой. – Его словно бог неудач благословил. Вот просто представь что-нибудь самое нелепое, что может случиться с человеком, и с ним обязательно произойдет. Будет идти по ровной поверхности, обязательно развяжется шнурок, и он упадет. Один раз он просто решил достать еще одну кружку с сушилки, так весь шкаф с посудой упал на него. Видите ли, внезапно крепеж расшатался и не выдержал, как мне сказали, заделывая дыру. Просто квартира относительно новая, никто на этом шкафчике никогда не вис, да я им почти не пользовался, а крепежи внезапно расшатались.       Розария ласково усмехнулась, наблюдая за тем, как ее друг мило рассказывает про своего внезапного сына и его друга, что по всем историям был самым настоящим богом неудач.       – Бедняга! – она прикрыла рот ладошкой, скрывая свою легкую улыбку.       – Да мне его уже конкретно жаль. Он постоянно битый ходит, весь перемотан, с пластырями. Но больше всего обидно, что люди из его окружения винят его во всех своих неудачах. Когда Рэйзор рассказал, как они с ним познакомились, меня такая злость разобрала.       – Так рассказываешь, словно у тебя теперь не один ребенок, а целых три! – раздался ехидный смешок.       – Три? Почему?       – Рэйзор, Беннет и Кли, все логично!       – А Беннет каким боком попал в этот список? – Олберич находился в искреннем недоумении.       – Я же вижу, какое у тебя лицо в моменты рассказов о нем! – губы Розарии растянулись в доброй улыбке. – Парнишка тебе не безразличен. Да и бывает то, что друзья детей сами становятся как дети. Кстати, ты Дилюку хоть рассказал, что он дядей стал?       – Как-то еще не довелось, – Кэйа виновато потер шею, устремляя усталый взгляд в окно. – Когда я забрал Рэйзора, сразу столько дел навалилось. Проверки, суды, собеседования. Меня же потом все-таки по инстанциям шманали, проверяли, гожусь ли я в родители. Всем очень не понравилось, что я в обход правил заполучил нужные документы на усыновление. Благо Джинн подсуетилась, так меня быстро оставили в покое. Потом дело с самим приютом, дача показаний, следствие, заседания в суде. Столько нервов, что в конце дня я просто засыпал. А еще дело по «Глазу Бога» и этой «Маске». Я уже молчу о том, что Альбедо от меня что-то скрывает. Ни минуты покоя, – агент обреченно надул губки, а после распластался на столе, демонстрируя всю бренность его существования.       – Хм, интересно, – Розария приложила пальцы к губам, любопытно хлопая своими прекрасными глазками. – А ты в школу Рэйзора оформил?!       – Чего?! – Кэйа аж подскочил от внезапного осознания еще одного важного дела.       – Ну, он ведь твой ребенок официально, да и до этого учился в приюте. Теперь же его нужно оформить в школу при Ордо Фавониус, а для этого придется еще немного побегать! Учебный год ведь не за горами! – на лице вновь проскользнула ехидная ухмылка, а в ответ раздался сладкий звук удара лба о столешницу.       – Здорово. Про это я успешно забыл, да и Рэйзор ни разу не спросил про школу. Ох, чувствую, все прелести родительских забот меня еще ожидают.       – Но я уверена, ты с ними справишься! – подруга подбадривающе похлопала по плечу, сияя ехидной улыбкой. – Кстати, ты ляпнул, что Альбедо что-то скрывает. С чего ты взял?       – Он иногда не ночует дома, а я делаю вид, что не замечаю этого. Мы не поднимали тему на счет его таинственной работы, но я уверен, он занимается чем-то противозаконным.       – Откуда такие выводы?       – Кли всегда грустит, когда ему звонят. И именно знаешь, не такая грусть, что он уходит, а как будто она боится за него, но замечая меня, тут же начинает наигранно улыбаться.       – Выходит, она знает о его работе. Спрашивал у нее?       – Я тоже так решил, но пока не спрашивал. Если честно, – Олберич тут же стал пояснять во избежание дальнейших вопросов, – я решил подождать, пока он сам расскажет. Я дал ему понять, что знаю о его секретах. И, если он действительно замешан в чем-то противозаконном, его нежелание говорить я понимаю.       – Но, если это так, тебе придется его арестовать.       Между ними воцарилась тишина. Кэйа и сам прекрасно понимал, что, если Альбедо замешан в чем-то криминальном, ему придется его задержать, но именно это не давало завести разговор на тему таинственной работы. Если все подтвердиться, агенту предстояло бы сделать выбор между долгом и чувствами. Но больше всего терзало то, что он не мог сейчас дать четкий ответ.       – А ты не думал, что Альбедо может быть связан с наркотиком? – внезапно произнесла Розария, устремляя пронзительный взгляд на друга.       – Думал, – честно ответил тот, прикладывая пальцы друг к другу и смотря на них. – Он единственный из всех, кто идеально подходит на роль создателя, но не того, кто дергает за ниточки.       – Из всех? В твоем списке подозреваемых много имен?       – К сожалению, только одно, – агент обреченно выдохнул и потер глаза рукой, пытаясь тем самым скрыть влагу, подступившую от осознания, что любимый человек может на самом деле оказаться преступником. – Когда по моей инициативе устроили проверку всех химически лабораторий, я так и не смог найти хоть одного человека, кто смог бы хоть чуть-чуть сравниться с Альбедо в его знаниях. И хоть он говорил, что не имеет понятия, как был синтезирован наркотик, он меньше чем за сутки полностью проанализировал его и даже узнал о побочных эффектах. Никто, ни один другой химик не смог этого сделать даже за месяц. Все они говорили, что это невозможно, это неизвестное соединение, что даже в теории невозможно. И когда я им сказал, что был тот, кто смог проанализировать вещество, все поголовно ответили, что, значит тот человек знает, как было синтезировано вещество, – Олберич ненадолго запнулся, проглатывая подступивший ком к горлу. – Я разузнал об Альбедо чуть больше, о его навыках, о его прошлом. И знаешь, что? – спросил Кэйа дрожащим голосом, смотря на свою подругу.       – Что?       – Ничего. О нем нет буквально никакой информации до тех пор, пока он не поступил в университет. Ни где родился, ни где учился, ни откуда он вообще. Ничего, словно его и не существовало вовсе. Тебе это ничего не напоминает?       – Все связанные с «Глазом Бога» не имеют прошлого.       – Вот именно.       – Но разве не сам директор его порекомендовал? – Розария выглядела немного растерянно, ведь некоторые части пазла не складывались, точнее складывались, но в очень плохую картину. – Если Альбедо действительно связан с «Глазом Бога», он бы не смог с легкостью попасть в Ордо Фавониус, тем более по рекомендациям директора.       – А что, если он тоже связан с наркотиком? – взгляд Кэйи стал необычайно суровым, а сам он оглянулся, чтобы рядом не было лишних ушей. На самом деле столовая была единственным местом, где можно было так открыто говорить. Из-за большого количества людей порой и себя было трудно расслышать, не то, что кто-то говорит за соседним столиком.       – Что ты такое несешь? – девушка не на шутку разозлилась, ведь очень уважала этого мужчину и была в неоплатном долгу перед ним. – Я даже слушать этот бред не хочу…       – Это не бред, Рози, – настойчиво перебил Олберич. – В настоящей верхушке Монда сидят те, кто замешан в создании «Глаза Бога», и Варка один из них.       – Чушь, – она наотрез отказывалась верить в подобную информацию, что было вовсе не свойственно ей. – С чего ты вообще это решил?       – Что, если я скажу, что мне эти сведения предоставил человек в маске.       – О чем ты? – сердце в тот же миг замерло.       – Ты наверняка знаешь о том, что в деле «Глаза Бога» фигурирует некий таинственный человек в маске, – хоть эта информация не афишировалась, но от Розарии невозможно было что-то скрыть, о чем прекрасно было известно Олберичу. – И вот относительно недавно я столкнулся с ним лицом к лицу.       – Что? Когда это было? Почему ты ничего не говорил?       – Я никому об этом не рассказывал, поэтому это должно остаться в тайне между нами.       – Но почему, Кэйа? – на лице агента разведки читалось искреннее недоумение. – Как вы вообще встретились? Как дошло до того, что вы говорили? Он же главный подозреваемый, так почему он тебе вообще что-то рассказал?       – Я не знаю, – честно ответил Олберич, отрицательно мотая головой. – Вероятно, он пытается через меня убрать неугодных для него. Возможно, внутри их организации зреет конфликт, либо он с кем-то не согласен. Я не знаю. С момента нашей с ним встречи я долго задавался вопросом, почему он решил встретиться со мной. Зачем он продемонстрировал свою силу. Я не представляю, чего он добивается. Сейчас у меня на его счет нет никаких догадок кроме той, что между ним и его так называемым начальством есть какие-то разногласия. Кроме того, если взять в расчет, что Альбедо тоже с этим связан, то его поведение подтверждает мою теорию.       – Что было с поведением Альбедо?       – В тот день, когда я встретился с «Маской», Альбедо вел себя очень странно и необычно. Он даже просил бросить это дело. Возможно, он знает что-то. Может, ему известно, что «Маска» будет меня использовать, поэтому и просил отказаться.       – Ты же понимаешь, что сейчас на полном серьезе обсуждаешь с агентом разведки то, что твой парень может быть связан с делом о «Глазе Бога»? И не просто связан, а он является одним из его создателей, – Розария пристально смотрела в глаза, что были наполнены болью и печалью.       – Я обсуждаю это не с агентом разведки, а со своей подругой, которой могу доверять. Поэтому, Рози, прошу, ничего не предпринимай, пока я сам лично все не разузнаю. А уж тем более никому не говори.       – Кэйа, я даже не знаю, что сказать, – девушка отставила наполовину полную чашку с кофе и поставила локти на стол. – В принципе, ты через Альбедо можешь узнать, кто за всем стоит. Продолжая отношения с ним, таким образом у тебя будет свой человек в их рядах…       – Я продолжаю жить с ним не ради этого, – огрызнулся Кэйа. – А уж подставлять так тем более не намерен.       – Неужели ты правда в него влюбился настолько, что готов закрыть глаза на его преступления?       – Еще рано говорить о его вине, – Олберич сверлил подругу пронзительным взглядом. – Но, если он действительно преступник, я не смогу на это закрыть глаза. Каждый виновный получит свое наказание.       И пусть эти слова срывались с его губ, Кэйа не верил в них. Он лишь говорил то, что должна была услышать Розария. Долг твердил поступить ему по закону, но сердце… Почему же оно всячески пыталась придумать любое объяснение поведению химика, но только не принимала очевиднейший факт? Казалось, даже если бы юноша носил табличку с надписью «я виновен», Кэйа бы все равно пытался его оправдать.       «Ох, Альби, во что же ты ввязался? А я вместе с тобой».       – Ладно, я никому не расскажу об этом разговоре, – наконец, девушка сдалась, издав тяжелый выдох от бренности бытия. – И даже помогу тебе узнать правду об Альбедо.       – В каком плане?       – Я могу проследить за ним и узнать, где он работает. Не исключено, что мы оба ошибаемся, – она скрестила руки и пожала плечами. – Ты ведь говоришь, что он работает по ночам? Как минимум я знаю несколько ночных профессий, о которых не хочется распространяться…       – Если ты намекаешь на проституцию, он не такой, – тут же отрезал Олберич, не желая даже думать о подобной чуши.       – Не буду уточнять, откуда ты так уверен, но я имела ввиду другое, – и вновь раздался тяжелый вздох, твердящий о том, как трудно разговаривать с влюбленными ослами. – У него очень красивая внешность, а таких с распростертыми объятиями принимает ночная жизнь. Клубы всякие и не только. Ни один партнер не захочет рассказывать, что работает в заведении для взрослых. И там не обязательно торговать собой, достаточно своей мордашкой. Альбедо может быть милым, ты и без меня это знаешь. В любом случае, ты прав, не стоит его обвинять, пока вина не доказана.       Возможно, Розария сама не верила в свои слова, но таким образом она просто хотела поддержать друга. Когда она предлагала сойтись с Альбедо, то даже не предполагала, что Кэйа мог влюбиться настолько, что потеряет способность трезво рассуждать. Если химик и причастен, то лишь в создании «Глаза Бога». Безусловно, это преступление, но с помощью маленьких хитростей можно было сократить наказание. Либо, если Варка тоже был причастен, как и другие высшие чины, тут и вовсе можно сказать, что заставили, присяжные поймут и оправдают. Тогда чего же боится Кэйа? Почему в его глазах вновь всплывает боль и отчаяние, как семь лет назад? Почему ей кажется, что Кэйа вот-вот погрузиться в пучину безнадеги, и его снова поглотит бездна, из которой едва удалось вытащить?       – Не думаю, что это хорошая идея, – мрачно ответил Олберич и, поставив локти на стол, прикрыл лицо руками. – Если подтвердятся самые плохие догадки, я должен буду арестовать его.       – Это в любом случае произойдет, однако, если все окажется не так плохо, ты вздохнешь спокойно, разве нет?       – А что если ты попадешь в неприятности? Что если тебя кто-то заметит?       – Меня кто-то заметит?! – агент усмехнулась, демонстративно перекидывая ногу за ногу. – Я, будучи ребенком, обокрала директора, а он и не заметил! Ты думаешь, мои навыки стали хуже?! Знаешь, даже немного оскорбительно слышать от тебя такое, – она наигранно состроила грустную мордашку, вызывая чувство вины у парня напротив.       – И все же, это опасно, Рози. Тебе не стоит в это лезть.       – У меня сама по себе работа опасная, и каждый день я могу не вернуться домой. С другой стороны, меня все равно никто не ждет, не велика потеря…       – Я жду, – тут же перебил Олберич, устремляя глаза полные решимости на подругу. – И даже не смей думать о том, что не вернешься.       Внезапно, их милую беседу оборвала мелодия, издаваемая мобильником Розарии, а на экране большими буквами высветилась надпись «Эола». Начальница звонила по работе, никак иначе. Девушке пришлось ответить и что-то долго выслушивать, при этом не говоря ни слова. В этом была вся Розария. Она никогда не якшалась любой работы, даже самой опасной и грязной, за которую порой даже отбитые отморозки не взялись бы, и не задавала вопросы. Несомненно, у Ордо Фавониус тоже была своя темная сторона. Мира без войны не бывает, и кому-то приходилось платить цену спокойствия, цену, о которой никто не знал. И Розария была одним из таких инструментов «мира», и Кэйе было известно об этом.       Закончив разговор, девушка тяжело выдохнула и отложила телефон. Из-за серьезной беседы с другом половина обеда была нетронута, да и кофе недопит. Все стало слишком запутанным. Если все теории и догадки окажутся верными, это могло бы сломать Кэйю, поэтому медлить с разоблачением Альбедо было нельзя. Чем дольше они вместе, тем больше ошибок могли совершить в будущем.       – Что, работа зовет? – спросил он и кивнул на мобильник.       – Да, – как-то устало ответила она и потянулась. – Опять нужно выследить и поймать несколько крыс, что пробрались в страну незаконно.       – Ммм! Кошечка выходит на охоту! – с удовольствием пролепетал Олберич, наблюдая за грациозными движениями подруги.       – Кошечка?! Я смотрю, кто-то слишком себя счастливым почувствовал, раз не терпится на тот свет попасть, – от сурового и ледяного тона по спине пробежался могильный холодок.       – Прости, забыл, что не любишь, когда тебя так называют! – Кэйа тут же расплылся в нервной улыбке и отрицательно начал махать руками, мол, он не со зла, оно само как-то.       – Смотри мне, – Розария встала с места и подошла к парню, целуя в щеку на прощание, что он сделал и в свою очередь. – Ты подумай на счет Альбедо. В любом случае, даже если подтвердится, что он причастен к созданию наркотика, об этом будем знать только мы. Ты сам решишь, что делать с этой информацией. И я уверена, ты сделаешь правильный выбор.       После девушка ушла, оставляя Кэйю одного со своими мыслями. Несомненно, предложение было очень заманчивым, но в то же время пугающим. С одной стороны, пока парень наверняка не знал о таинственной четвертой работе своего ненаглядного, можно было строить десятки оправданий, но с другой стороны, это незнание пожирало изнутри. Он действительно боялся, что Альбедо окажется причастным к созданию наркотика, но с другой стороны, никто больше не узнает правды, если только он никому не скажет.       «Я правда уже думаю о том, как покрывать Альбедо? Боже, что со мной происходит?»