Sweet Meat

      Холодный ночной воздух обдувал щёки. Голубой свет звёздного небосвода освещал улицы гораздо лучше предназначенных для этого фонарей, которые в большинстве своём просто не работали или слабо моргали. Лила устало смотрела вперёд, тащась по пустой улице. Поход домой даже не было сил скрасить разговором с Джун - только звонок о том, что придётся задержаться, жалобы на начальника, поддержка и обещания встретиться на выходных и вдоволь отдохнуть, посвятить время себе, чего совсем не удавалось до того, как она стала вдовой. А сейчас... Что ж, несмотря на трудности в работе, даже с гиперактивным, немного странным ребёнком, Лиле удавалось найти время на себя. В целом жизнь была неплохой, наверное, можно было так сказать. Но иногда скопившиеся мелочи просто убивают, как и травмы, копошащиеся в мозгу отголосками прошлого. И странный маленький городок, в котором она жила.       Вдали негромко завыла собака. Игривый поток воздуха слегка развевал длинные волосы, пробирал до мурашек голую шею, плечи девушки. Осень всё-таки, становилось прохладно. Но..почему-то понимание этого не успокаивало. Что-то было не так. Странное чувство окутывало изнутри, как корни лозы, как чьи-то липкие щупальца, как нечто совсем иное и неестественное. Тут кто-то есть. За спиной. Рядом.       Девушка оборачивается, вздрагивая и вдыхая ледяной ветер. Никого. Фонарь вдалеке жалобно мерцал, в остальном же улица застыла почти мёртвой. Облегчённо вздохнув, вдова поворачивается и ускоряет шаг. Да, бродить в одиночку по тёмной улице очевидно не будет слишком комфортно. Мозгу всегда в такие моменты просто неймётся что-нибудь выдумать, чтобы измучить трезвый ум ещё как-нибудь своими выходками. Нужно просто поскорее вернуться домой, где её будет ждать Скид. От его улыбки на душе всегда становится так легко и тепло, что всё остальное не кажется таким уж важным. Плевать на покойного мужа, испортившего ей психику, плевать на начальство, сбросившее на неё огромную кучу работы, плевать на странный скрежет из переулка...       Застыв на месте, не переборов человеческое любопытство, фиолетовая поворачивает голову на источник шума. Из темноты на неё пялились. Два голубых, точно две звезды, глаза с жаждностью пожирали её силуэт. С каждым скрипом искры отлетали от чего-то, что нечисть усердно натачивала. Рога высокой туши лишь слегка освещались небом. Прислушиваясь, женщина слышит, как..он дышит. Животное, хриплое всасывание кислорода со слюной, стекающей с нижней челюсти, голод, манящий наброситься. Дрожь пробивает второй волной, когда тяжёлый шаг начинает медленно выводить мужчину из тени. Вслед за рогами осветилась тусклым сиянием и вся маска, а так же огромная, действительно внушительная туша, старательно скребущая по точилу сухожильным ножом. Но прежде, чем сумасшедший доберётся до жертвы, окоченение спадает и молодая мать бросается в бегство. Лишь её каблуки стучали по улице. И грёбаные шаги маньяка гремели за ней.       Лила бежала быстро, адреналин хлестал в кровь литрами, и была уверенность, что у неё выйдет сбежать, но..страх давил от того, что слишком отчётливо в голову въедалось голодное хрипение позади, казалось, что не ветер колышет волосы, а именно оно. Ужас заставляет действовать иначе, как бы хитрее, но обхитрить удаётся лишь саму себя. Забежав в переулок, Лила дёргает первую попавшуюся на глаза дверь, которая поддаётся то ли по воле Господа, то ли из-за возросшей от стресса силы. Никто не хочет умереть, и мозг готов спустить всю энергию до нуля, лишь бы выжить. Но иногда этого просто недостаточно, когда за тобой гонится дьявол в маске.       Закрытый, заброшенный ресторан встречает её тишиной и пылью, но сзади слышатся шаги, и женщина не смеет медлить ни секунды. Архитекторша пробегает гостевой зал и буквально перепрыгивает через прилавок, а затем и в окошко на кухню. Место будто бы казалось ей знакомым, но под давлением страха она не могла задумываться над такими вещами. Сердце бешено билось, а в голове лишь лихорадочно повторялось "какого чёрта?". Какого чёрта она забежала сюда? Какого чёрта застряла там, возле переулка? Какого чёрта босс взвалил на неё столько работы, какого чёрта она вышла замуж за того ублюдка, какого чёрта родилась в этом проклятом городе?! Хотелось просто всё возненавидеть. Спустившись ногами на пол, та пытается выровнять дыхание и осмотреться на заброшенной кухне с запахом гнили и найти выход. Вряд ли её оставили так просто. Она уже его не слышала, может, действительно повезло, но... Нет, этого не может быть. – Знала ли ты, что в древние времена люди пили из черепов своих врагов, а некоторые..делают это и сейчас? - Низкий и хриплый, чуть ли не рычащий голос отразился от стен гостевого зала и донёсся до ушей женщины. Сердце пропустило удар. Он знал, что она его слышит. Ну а она теперь знала, что он чертовски близко. И как..как вообще он так тихо сюда забрался?! Лила приподнялась на цыпочки, стараясь изо всех сил не шуметь каблуками и поторопилась осмотреться, скрываясь за стеллажами. Склад... Нет, это всё не то! Тут же должен быть чёрный ход!       Бегающий взгляд заводит вглубь кухни, пыльной и с дурным запахом, и, стоит ей услышать скрипящую дверь позади, девушка замечает своё спасение и бросается туда, совершенно наплевав на издаваемый шум. Кровь ударила в виски до звона в ушах, переулок открывается перед ней и... Ловушка. Справа кирпичная стена сплошь, слева - забор. Выломать его ей уже не хватит сил после длительного бега, да и перепрыгнуть будет тяжело, маньяк её уже настигнет. Она попыталась бы, но дверь прямо перед ней поддалась давлению первее, так что она мигом влетает в следующее здание, к чему подталкивают тяжёлые шаги за дверью позади. Захлопывая её за собой, мать пытается отдышаться и осознать, где она, понять, куда стоит бежать. Огромная бондура, похожая на мясорубку, снова куча какого-то мусора, коробки, конвееры... Всё сливалось в сумбурную кучу, но справа в тёмное помещение лился свет, и жертве ничего не оставалось, кроме как нырнуть через полосовые завесы прямиком в..морозилку. Висящие туши и поддерживаемая температура подсказывали, что это здание уже не было таким уж заброшенным. Выходит она сейчас..кажется, в мясной лавке? Что ж, здесь в любом случае никого нет в такой час... Кричать уж точно не вариант, ведь если это и вправду так, она привлечёт явно не то внимание, которое нужно было одинокой даме. Дрожь прошлась по телу, а дыхание участилось из-за паники, пока она миновала куски мяса, мельком бросив взгляд на валявшуюся на куче коробок камеру с включенным огоньком. Найти выход, найти выход... Свет оказался обманчив, и здесь разглядеть что-то было так же не слишком просто. Может ещё не поздно повернуть назад? Но появившиеся у её тени рога быстро дали понять обратное. – Нашёл тебя, - вполголоса произнёс дьявол в маске, замахнувшись ножом и резким движением нанося удар. С криком девушка уворачивается от лезвия, в котором видит своё отражение, буквально на волосок от смерти. Оружие вонзается в тушу, заставляя свирепее зарычать её тяжко дышащего палача и с большим азартом наброситься на неё. В буквальной борьбе за свою жизнь становится плевать на всё. С замахом сумка с документами влетает в чужую щёку, дизориентируя нападающего на время, пока Лила снова срывается в отчаянное бегство, надеясь упетлять от него между свиных туш.       Дышать ледяным воздухом невыносимо, он режет горло и лёгкие вместе с усталостью от этой беготни. Глоток воды сейчас бы ей не помешал... Она явно не была готова после тяжёлого рабочего дня хвататься за последние шансы выжить. Как животное. Они никогда не живут, но всегда выживают. Или не всегда. Нож вонзается в икру сзади и от попытки сбежать разрезает её до самого ахиллова сухожилия. Лила не узнавала свой голос в момент, когда боль захватила её голосовые связки. Так не кричит ни одна подбитая собака, ни один подстреленный зверь. Тяжеловесный мужчина встаёт и подходит к рухнувшей лбом прямо на холодный пол истекающей кровью девушке. В его взгляде был такой непередаваемый восторг, что хотелось сблевать на мёрзлый кафель. Даже пытаться отползти было больно - рана касалась пола, оставляя кровавый и жирный след. Но капающие на её ногу мерзкие слюни не давали поступить иначе. Ему..жрать от этого хочется?! Или... Стоп. Он хочет сожрать её. Щурясь, демон затем наклоняет голову в бок, по-новой раскрывая глаза. Изучает, смотрит..ищет лучший кусочек, чтоб его. Кровоподтёки со лба чувствуются неприятными каплями, стекающими по лицу так..медленно. Становится холоднее. Мужчина делает шаг и Лила по новой начинает ползти, всхлипывая от слёз непередаваемой боли рассечённой надвое ноги. – Нет... Нет, нет, нет... - девушка тараторила, царапая и ломая ногти о кафельный пол. Плевать, это не сравнится с разрезом. Ничто не сравнится. Ублюдок хорошо постарался над заточкой ножа. С дрожью она всасывает воздух и выдыхает пар. Она не может присоединиться к тушам, висящим здесь. Скид... Как же Скид? Ребёнок всё ждёт, когда мама вернётся с работы. Губы дрожат от мысли, что её сын останется один. – Ты знала, что от постепенного переохлаждения человек начинает чувствовать жар, из-за которого начинает раздеваться, и погибает? - Слова вызывали у ещё не уловившей суть человека или монстра, стоящего перед ней, непонимание, страх и омерзение. К чему эти слова? Что этот рогатый от неё хочет? Но это отвлекло от возможности вот-вот разрыдаться. – Я..не буду раздеваться перед тобой, придурок... - голос дрожал, как проклятый и хрипел от того крика, который она издала ранее. Женщина снова хныкнула, зажав рану рукой, просто лишь больше пачкаясь кровью в итоге. Боль продолжала пульсировать, а от потерь становилось холоднее. Удержать хлеставшую жидкость не удавалось, но мозг лихорадочно требовал пытаться до последнего. Возбуждённый демон раскатистым громом высоко над Лилой поддался хохоту. – Оу, я тебя и не просил, - облизывая широким языком зубы, пуская больше слюны, демон легко нагоняет жертву и наклоняется к ней. От ужаса тело девушки выходит из под её контроля и рука сама кидается защищать оставшиеся шансы на жизнь, крепко вмазав уже по другой щеке психованного мужчины, вызывая у него болезненное кряхтение. Осознание того, что сделала фиолетовая, добралось до неё не сразу, но как только это произошло, волосы чуть не встали дыбом. Это было бессмыслено и отчаяно. Это лишь раззадаривало его ещё больше. Ему было вообще плевать на её удары, с точки зрения желаемого результата.       Фыркнув, демон снова тянется к ней, быстрее, резче, замахиваясь ножом. Женщина кричит из последних возможностей своих связок, пинает здоровой ногой жирную тушу, отбивается руками, хватает морду за рог и пытается оттянуть, но оттягивает лишь момент, когда тупые человеческие зубы сожмут её руку так, как не вгрызалась и собака. Человеческий укус гораздо больнее. Коже не обо что рваться и она травмируется лишь давлением и натяжением. Вторая рука в начинает судорожно долбить по нападающей голове, не имея возможности остановить нож, пронзающий руку до кости. Тяжело вздохнуть. Происходящее мутнеет от слёз и изнемождения. Нет шансов. Она сама загнала себя в ловушку. В чёртову мясную лавку.       Лила царапает ладонь о смятый ею, но острый рог, уже не понимая, что она пытается сделать. Лапа в красной перчатке, а может это и не наряд вовсе, а настоящий демон, хватает укушенное место и выкручивает конечность, помогая себе ножом, как только получалось. С его силой плечевая кость удивительно легко вылетает из сустава, а кусок мяса снимается так, что женщина чувствует, как внутри из неё выскальзывает кость её руки. Капилляры лопаются в глазах от напряжения, вызывая покраснение, да и из носа по той же причине льётся кровь. Дьявола она перестаёт интересовать - огромная туша отстраняется и снова впивается зубами в теперь бесчувственный кусок мяса. Он легко отрывает его от костей, мерзко чавкает, облизываясь от крови и сала, которое пусть и в малых количествах, но было. Он упивался сырым, как никто никогда не наслаждался лучшим стейком от первоклассного повара. Его глаза горели, пока брюхо наполнялось женским мясом.       До конца он не доедает, ведь на глаза попадается умилительная картина - Лила пытается уползти, ползёт от него, скребя телом по полу и уже почти беззвучно рыдая. Она ползёт к камере, которую видела. Она работает. Она снимает. Кто-то увидит её... Увидит и хотя бы найдёт этого грёбаного каннибала! Но он в маске... Рука падает на пол со шлепком и стуком обглоданной плечевой кости, и, облизывая пальцы от сладкого железного привкуса, демон продолжает скалить зубы в улыбке, медленно подходя к ползуну и приседая. Девушка болезненно стонет, когда её подтягивают за волосы, задирая голову, упираетсся здоровой рукой в здоровую тушу, пытаясь оттолкнуть, но её сильнее прижимают к себе. Пахнущее её собственной плотью дыхание ложится прямо на щёку, когда демон смотрит на неё, а она не смеет попасть в зрительный контакт и лишь стеклянными глазами пялится в объектив. Хотелось бы, чтобы это была охранная камера... Хотелось бы, чтобы кто-то ей оттуда ответил. К горлу прислоняется нож, но вместо того, чтобы перерезать его и дело с концом, лишь приподнимает подбородок. – Что ж... Скажи "привет" своему сыну, моё сладкое мясо! - тяжёлое дыхание на ухо проникает в мозг и дарит ещё более тяжёлые мысли. Откуда... Он...?       Женщину откидывают назад и она ударяется затылком, но, чёрт возьми, остаётся в сознании. Её мозг привык биться до последнего, он не спасается бегством. Он знает, что чуда не случится, но и осознать, что уже ничего не сделать, не может. Но одна мысль так и крутится в голове. Он знает о её сыне. Он знает о её сыне! Кто он вообще, чёрт его дери, такой? Взгляд ужаса и ненависти смотрит наверх. Этот звёздный свет, скованный в чужих глазах... Она его знает. Знает настолько, насколько никогда бы не хотелось знать. Но это..это же не может быть... Женщина сглатывает оставшуюся в пересохшем рте слюну. Он... Культист снова смеётся, замечая чужой взгляд. Специально ли он отпустил именно такую фразу, а может она ненарочно сорвалась с губ, как у человека, не умеющего хранить секреты и испытывать чувство стыда, - не ясно. – Здесь нет того, кого ты ищешь, свинка. Но он определённо рядом. Только где? В звёздах? - Мужчина снова заливается смехом, садясь на корточки у чужих ног. Не понятно, где в его словах был вопрос, а где - утверждение. Может и вовсе всё это - лишь насмешка над шатающимся рассудком?       Когда нож разрезает одежду на секунду кажется, что вместе с тканью вспарывается плоть. Но пока этого не произошло. Тело и без того замёрзшее окатило холодным воздухом. Женщина снова пустила слёзы, зияя оголённой грудью перед не пойми кем. Возможно, было бы легче, если бы именно она его заинтересовала первой. Возможно и нет. В любом случае, не узнать, ведь этого не происходит. Нож вонзается в плоть и медленно прорезает низ живота поперёк тела. Горячая кровь сочится из раны и с ужасом Лила пытается оттолкнуть его. Не в силах кричать, но ещё способная на нелепые попытки удержать свои внутренности, которые, в общем-то, ещё и не собирались её покидать. Ослабевшую руку с лёгкостью отталкивают, и она возвращается уже на голову, припавшую к кровоточащей ране. Чувствовать, как язык вылизывает её жизнь странно. Неприятно. Больно. Повсюду невыносимо больно. Нога уже отнялась, а плечо замерзало. Но как же чертовски..это словно аварийная сирена, которая кричит со всех сторон, и ты стоишь посреди паникующей толпы, чувствуя едкий запах дыма.       Ей остаётся лишь из последних сил зажать рог и терпеть, пока всё не прекратится. Из культов никогда нет простого и безопасного выхода. Он настиг её. Так невовремя настиг... Чёртов холодный труп даже после погребения тянул свои руки к ней. Нож снова входит в тело, заставляя сдавленно просипеть, а там и вскрикнуть, когда рука раскрывает края плоти, а другая тянется к брюкам толстяка. Он в предвкушении прикусил свой вездесущий и всежаждущий язык, и всё дышал так громко, как бык. Наружу выскакивает бледноватый член. Выходит, всё же человек... Какой же ублюдок скрывался под этим маскарадом? Она не узнает. Не узнает, кто из тех, кого она могла видеть каждый день, оказался диким животным, видящим в окружающих лишь мясо. Орган вталкивают в кишки и судорога пробивает женское тело, ищущее в себе последние силы на сопротивление. Каннибал обмазывается её кровью, срезает мясо, повисшее мёртвым грузом на плече, и всё жрёт, чавкает, никак не насытится. Словно его желудок стал такой же бездной, как безграничный космос, полный циановых звёзд. – Сахар... И как можно было оставить нечто столь невероятное, как ты? Так жаль, что ты скоро закончишься... Я бы жрал тебя неделями, но ты слишком маленькая, - смех отражается в перепонках, как будто бы не находился прямо у неё над ухом. Мозг гудит от информации, которая в него поступает, от боли, которая никак не прекращается. Он умирает, он знает, что скоро умрёт и в таком неописуемом ужасе пытается схватиться хоть за что-то, но от всюду прилетает только пощёчина. - Впрочем, я даже отсюда чувствую запах твоей пропитой печени. Я бы даже сказал, что она может посоревноваться с печенью белого медведя... Ха-ха.. Ты знала, что хватит всего лишь чуть больше пятидесяти грамм такой, чтобы убить человека?       От него пахло потом и кровью, тяжело было представить, что под лицом дьявола действительно скрывался человек, а не бешеное животное с пеной изо рта, которая, практически, у него была. Маньяк убрал волосы с полусознательного бледного лица, удивительно нежно оглаживая когтистыми пальцами и стирая кровь, которая, несомненно, отправилась в рот. Жуя очередной кусок и поступательно выбивая жизнь из вскрытой туши, красный наклоняется и впивается Лиле в губы. Её мясо оказывается у неё во рту и проталкивается глубже, к глотке, чужим языком, который не прекращает хозяйничать в её рту даже после выполнения поставленной задачи ещё какое-то время. Блевать..нет сил. Ни на что их нет. Холодно..и этот холод помогает перестать чувствовать, как дьявольский член перемешивает её внутренности, как какой-то овощной суп.       До конца жизни она больше не услышит и не скажет ни слова. Дьявол не видел смысла общаться с едой, с которой постепенно срезал мясо, расчленяя по возможности своего положения, а у медленно умирающей не было возможности. Мутный взгляд пытается сфокусироваться на морозилке, на камере, на кусках мяса, на демоне, бессовестно трахающем отверстие, которого и в помине не должно было быть, и пожирающем её, пока всё окончательно не чернеет, чавканье не затмевается звоном, а холод..пустотой. Ничего не остаётся. Лишь яркие, яркие звёзды красиво мерцают над землёй. Они присматривают за миром. Они видели всё.