Обещание

Цветы на корабль заносили всей торжественной процессией. Кроме подозрительно равнодушного Коша, который сказал, что он бы хотел побыть на улице. У преисполнился нехороших подозрений, дал отмашку, и прилип к мониторам, на которые выводилась трансляция с внешних камер наблюдения. Неужели белек как-то замешан в том, что ему тут так пофиговело от той поляны? Или он бывал тут раньше? За птицей тот летел уверенно и в хитросплетениях скал не потерялся, как они, когда птица нырнула в узкий проход и скрылась в каменном лабиринте, куда машина попросту не прошла. Неужели подельника ждет? Все оказалось куда прозаичнее и проще: оставшись один, крылатик внимательно огляделся по сторонам, быстро избавился от одежды (новой пары брюк с кофтой, предыдущая оказалась уничтоженной его превращением на крыше Пегаса) и… Поплывший силуэт гуманоида сменился на угловатый и все такой же пятнистый, но драконий. И вот уже дракон с явно читаемым удовольствием, растянувшись во все свои четыре метра плюс кисточка хвоста и рога, на спине на свободном от вещей зеленом травяном ковре, принялся валяться. Как земные кони. Мдя. Цветы поставили в громадную вазу, больше похожую на небольшую бочку с водой, параллельно изгоняя почему-то чрезвычайно заинтересованную в блестяшках черепашку. Черепашка изгоняться не хочет и ее уносит в вольер Алиса, ласково уговаривая не вредничать, и обещая угостить чем-нибудь вкусненьким. Та бессильно перебирает в воздухе лапами и пытается укусить девочку за палец. Селезневой, глядя на последние события строго-настрого, всем составом экспедиции запрещают выходить из корабля к ее вящему недовольству, а остальные возвращаются к собирательству диковинок. Пока за ними с криком не прибегает встопорщенный же змееныш. — Зеленый! Там в зеркале – ты! — Кричит она и тянет механика за собой, с дивной прытью таща за собой на буксире немаленького мужчину. Приходят они в кают-компанию, где на столе стояла тара с растениями. Но вместо композиции остались осколки вперемешку с изрезанными яркими лепестками, устилающие пол ровным слоем. — Как же так! — Пищит малышка, глядя на остатки удивительных цветов, которые от соприкосновения с жестким полом превратились в мусор. По которому вальяжно ползет, сверкая панцирем черепундель. — Алиса, тебе же сказали посадить в клетку животное.— Строго говорит Полосков, беря в руки удирающую скотинку, чтоб не изрезалась. — Игорь, сколько весит ваша тварька? – Хмурится У, сопоставив размеры животного и вес вазы с водой и цветами. — Около двух килограмм.— Поправляет очки обескураженный профессор, рассеяно поглаживающий расстроенную дочку по вихрастой головушке. — А на вольном выгуле никого покрупнее нет? — На что ты намекаешь, Юрий? — Прищуривается тот, заподозрив неладное. — Ваша черепаха не умеет прыгать. А сдвинуть с места покатую тару весом в десяток кэгэ… Извини, не верю. Тут был кто-то еще. — Весельчак подбирается и страстно жалеет, что в личных пространствах корабля, каютах, кают-компании, санузлах камеры официально ставить запрещено, а он сам не догадался. — Ты имеешь в виду вторжение? — Иных исходов, как могло это оказаться таким какое есть я не вижу. Я иду проверять камеры в коридорах, а вы… — Пересажу эту проказницу в защищенный контейнер для особо ценных экземпляров. Алиса, ни на шаг от меня не отходи.— Распоряжается Игорь, принимая зверушку у капитана корабля. — А я говорил, что это добром не кончится.— Ворчит Зеленый, отправляясь с взявшим на изготовку бластер Геннадием в обход корабля. — Папа! — Возмущенный змееныш дергает отца за рукав. — Что, Алис?! Мы немного заняты, если ты не заметила. — В зеркале цветов был Зеленый. Там, на поляне. — Знаю. Это называется отражение, мне казалось, ты, как умная девочка должна бы это в своем возрасте знать. -Нет! То есть тогда – тоже, но сейчас он был в обратную сторону! В цветах время идет наоборот! Тут уже стойку делает Весельчак. Время? Наоборот? Эти цветы как-то связаны с космионом? Они отматывают время? — Алис, что за глупости? — Морщится профессор, пытаясь отцепить от рукава комбинезона намертво вцепившуюся в него черепашку. Отцепляется она откусив ровный клинышек умной и сверхпрочной, почти что бронированной ткани. — А если подробнее, змеёныш? — У серьёзен как никогда. А если из этих фиалочек какую-нибудь выжимку сделать и скажем, корабль облить? Получится скакнуть назад, на несколько лет назад и вытащить с растерклятого транспортника Киру? — Пойдем, покажу! — Вскидывается обрадованная тем, что ей поверили девочка и тащит взрослых за собой в свою с отцом каюту, где стоит еще одна, неучтенная тара из не поместившихся в основную и бракованных зеркал. — Вот! Я же говорила! — Торжествующе заявляет она, тыкая пальцем на… Их группу словно в обратной съемке, ходящей в диске зеркала. — Это. Как.— Наклоняет на бок голову У. — Удивительно…— Игорь всучивает ставшее резко агрессивным животное бывшему пирату, и зачарованно склоняется над растением.—Феноменально! Цветы, перетащенные в мобильную лабораторию, по совместительству – мастерскую и инженерный отсек, разбираются со сканерами и микроскопами, и Весельчак, ссадивший мерзкую, но очень дорогую (он видел ценник! Как целиком из алмазов вырезали, чес слово!) зверюшку в вольер, откуда она старательно буксовала, несогласная с заточением. — Юрий, посмотри. — Игорь, вооружившись пинцетом и скальпелем поддевает боковину зеркала, освобожденного от лепестков. Тонкий, прозрачный пласт отходит, и картинка под ним тут же меняется. — Эти цветы словно запоминают то, что видят. Наращивают тонкие пленочки, одну за другой. Но отмирая, эти пленочки испаряются. Вы видели когда-нибудь нечто подобное? — Он восторженно смотрит на СГБ-шника. — Ни разу.— Мрачной совой ухает Весельчак. Едва появившаяся надежда оказалась разбита не хуже предыдущих цветов, но Селезнев слишком поглощен исследованием, чтобы обратить внимание на тон. Вдруг он замирает, глядя в сторону, на еще не тронутое зеркало. — Ты тоже это видишь? — В круге, в обратной промотке, вдалеке мелькает силуэт, явно не принадлежащий зверю. В до зубовного скрежета знакомом плаще и шляпе. У кивает, не отрывая взгляда. — Надо проверить другие зеркала. — Решает ученый. В это же время раздается тревожный писк сигнализации на браслете Веселова. — Кто-то долбится в сигнализацию корабля. Я ее включил, когда Полосков с Филимоном ушли прочесывать корабль. — Достает из кобуры бластер У. — Пойдем смотреть.— Кивает Игорь, поправляя очки и поднимаясь из-за стола. Нарушителем оказался Говорун, который не захотел заходить с ними в корабль, а когда вышли звать – исчез в неизвестном направлении. Его вызвался подождать вернувшийся на свое место на верхушке корабля дракон, и У совсем не расстроился тому, что белек не будет мешаться под ногами, тем более тот, кажется, там и задремал, под жаркими лучами. — Дер-ржаться нету больше сил. Дре-ржаться нету больше сил. — Хрипло объявляет птица собравшемуся вокруг него экипажу знакомым голосом, тяжело дыша распахнутым клювом. — Он видел капитана Кима! — Взвизгивает Алиска. — Капитан где-то здесь. — Кивает мигом переменившийся Селезнев. — Добром это не кончится.— Резюмирует Филимон. Не кончится – понимает У, с затаенной яростью осознавая, что зря они ушли так поспешно, не включив над столом полевого экрана. Блестящая тварь каким-то чудом выбралась из своей клетки и сейчас с остервенением жевала слоящиеся голубоватой слюдой зеркала. Сидя на столе. Среди осколков. — А ну-ка иди сюда.— Вперед него, жаждущего помыть скотинкой ближайшую стену ввинчивается Зеленый. Он перехватывает животное за панцирь, ловко убирает от клацающих челюстей пальцы, придавливает, и подняв брови наблюдает с секунду как та спокойно двигает его руку, уползая прочь. — Сиди, гадина маленькая.— А вот под лапами злющего сатурнианца ползать уже не так удобно. —Веселов! Не ругайся при ребенке! —Возмущается профессор. —Ой, Игорюнь, чес-слово, не пугай ежа голой жопой, через пару лет, если уже не сейчас, она тебе и мне форму в анталогии даст. Это же школьник, а ты с ней как с детсадовцем носишься, ей богу! — Его слова прерывает резкий щелчок, и черепашка безвольно обмякает. — Вы ее прибили таки? — Выгибает пепельную бровь Полосков. — Нет. Юрий, можете убрать руки.— Командует посерьезневший механик. И откидывает в бок сияющий панцирь, обнажая электронное нутро. — Назад. Быстро! —Щерится Веселов, отволакивая капитана корабля вместе с девочкой прочь, и запихивая за дверь. Игорь, к ужасу Весельчака успевает увернуться. —Зеленый, осторожно, может быть взрывчатка. — Может.— Медленно откликается механик, активировавший полевой экран и выведший из отсеков стола робоманипуляторы для мелкой техники. Микрофоны, сканеры, камеры, радиоаппаратура, моторчики, усилители, компостер… —Маленькая дрянь.— Скалится уже успевший высказаться мысленно настолько непечатно, что даже не слыша, Селезнев на него осуждающе покосился. — Нас все это время пасли как безмозглую скотину. Вопрос – кто. — Плохо. Очень плохо. Хорошие специалисты на черном рынке всегда ценились высоко. Работорговцы, решившие сорвать куш из редких зверей и людей? Конкуренты? Шпионы? Кто?! — Улетаем с планеты нахер.— Резюмирует он, когда остов отправляется в изолирующий контейнер. — Было бы непл... — Начинает было поддакивать Филимон. — Нет. Мы никуда не полетим, пока не поймем, в чем дело. — Обрывает его звенящий голос профессора. — Игорь? Ты стукнулся??? — Таращится на него Весельчак. — Ты в курсе что нас пасли весь полет? Ты в курсе, что чем дольше мы находимся на одном месте, тем выше риск, что до нас доберутся?! Подумай о дочери, профессор! Не будь упрямым сыщиком, доверься профессионалам. Вызовем подкрепление Службы Безопасности и пусть они сношаются с загадкой третьей сраной планеты. — Нет… Они не успеют.— Игорь смотрит в пространство и говорит так тихо, что У едва различает. — Кто не успеют? Куда не успеют? Игорек, собираем манатки и ходу-ходу-ходу отсюда! — Игорь, Юрий прав. Это все очень не к добру. Стоит прислушаться к профессионалу. Предоставим все данные следователям, незачем рисковать. — Нам нужны доказательства.— Слабо качает головой Селезнев. — А этих – не хватит? – Веселов кивает головой на камеру над рабочей панелью. — Нам надо вернуться на зеркальную поляну и найти цветы ближе к тому месту, где был Верховцев. — Только не туда! — Встает дыбом У мигом. — У нас нет выбора.—Серьезно говорит профессор. — Если мы опоздаем – никогда не узнаем, что делал здесь доктор. — Ну так оно и к лучшему, Игорек! Меньше знаешь – больше шансов проснуться в своей кровати и теле! В это время, словно в доказательство верещит дальний охранный контур сигнализации. У возмущенно указывает рукой на динамик. — Хорошо.—Сжимает челюсти ученый.—Летим на поляну и на орбиту. — Вот и замечательно, вот и зашибенно.— Шипит Весельчак, ни на гран не радостный этим обстоятельством. Чуйка орет просто благим матом. Еще и как на зло система дальняя, сигнал вряд ли кто услышит… Но он все равно запускает тайком сигнальный маячок-кричалку. Уведомление, что на планете беда, отправитель такой-то корабль, дата, координаты. Думает, и следом запускает второй, но не по прямой, стандартной, а по очень пологой, низкой орбите, так, что он сначала будет набирать скорость в атмосфере, летя почти параллельно земле, постепенно увеличивая угол, и только через километров пятьсот выйдет в космос. За растраты он потом отчитается, если потребуют. Но они же поберут кричалки, верно? Значит они ничего не теряют… — Я могу последовать за вами сам?— Тихо спрашивает белек у злющего как голодная кластапуга У, загоняющего гравитележки с оборудованием в трюм. — Че? — Я могу лететь сам. Пожалуйста. Я давно не летал. Это чудесно.— Прикрывает лиловые глаза ксенос. У смотрит на этого недо-Глота, понимает, что тот ни в жизнь не просил ни у кого и ничего, даже тогда, в камере, находясь под прицелом бластера. Он приказывал или констатировал. Ладно уж, побудет добрым. —Хрен с тобой. Лети.— Отмахивается он.— Рядом, в поле зрения камер и не попадай в инверсионные потоки. — Спасибо.— Шелестит белек и берется помогать со второй тележкой. Пегас встает на старт и легко взмывает воздух, плавно летя к заветной поляне. Только вот на ее месте – выжженное, перерытое словно орбитальной бомбардировкой поле. — Нет-нет-нет.— Бормочет под нос Игорь, приникая к обзорному иллюминатору, тщетно высматривая зеркальный отблеск. — Неужели ни одного цветка не осталось? Ген, сажай Пегас, может повезет найти хоть экземпляр... Белая тень решительно отстала от даже низкой скорости лета космического корабля, и едва-едва появилась в зоне видимости, когда Пегас коснулся стабилизаторами поля. Которое качнулось и всей громадой завалилось на бок, словно крышка примитивной ловушки, проваливая старый почтовик, мгновенно накрывая собой. Секунда, и корабль тряхануло, свет замигал и выключился. Потом включился, но аварийный. Индикатор кричалки, первой, противно взвыл, сообщая о потери с ней связи. -Сука.— Оскалившись резюмировал Весельчак, поняв, что их развели как сопливых лохов.