Обещание

— Обещай… Обещай мне, что позаботишься…— Сбивчивую речь женщины прервал жуткий булькающий кашель, выбивший кровавую пену на губах. Кира с трудом сглотнула, набирая в истерзанную грудь воздуха, чтобы продолжить. — Обещай, что защитишь Игоря и Алису. Поклянись. — Голос сорвался на свистящий шепот. — Пожалуйста, У. Ты единственный, кого я могу попросить об этом. Весельчак, измазанный в своей собственной, голубой, и Кириной, ярко-красной крови только выматерился сквозь зубы, пытаясь зажать страшные раны, превратившие грудную клетку женщины в подушечку из под булавок. — Нет, Киреныш. Ты сама о них отлично позаботишься, вот сейчас придет подмога, мы тебя немножко подлатаем, и будешь как новенькая! Ты только не отключайся! Слышишь?! — Жаль, что я уже не увижу…— Слова опять затерялись в кашле, и У зашипев принялся перекрывать новую открывшуюся рану.— У, пожалуйста, будь для них опорой вместо меня. Игорь же такой рассеянный, вечно забывает даже поесть… А Алиска влипает в неприятности. За ними обоими надо будет заботиться. Обещай! — Обещаю, светик, ты только держись, пожалуйста. Но Селезнева, услышав желаемое, только тихо прикрыла глаза, расслабляясь под умелыми, но бесполезными попытками Весельчака реанимировать ее. — Нет, нет, нет, нет! Кира! Малышка! Не смей! — У бессильно взвыв попытался хоть как-то привести Селезневу в чувства, ощутив, что слабый пульс под его пальцами замедляется. — Кира! Подумай о дочери! Ты не можешь ее бросить, едва вернувшись! И об Игоре своем подумай! Кому кроме тебя такой ботаник нужен! Слышишь! Помощь уже рядом, не смей уходить сейчас! — …люблю. Вас всех. Помни. Ты обещал. — Едва различимый в прогремевшем неподалёку взрыве шелестнул шепот. Весельчак взвыл раненым зверем и принялся делать искусственное дыхание, непрямой массаж сердца, да, космос возьми, что угодно!, уже заранее зная, что это им обоим не поможет. Нечего было наполнять воздухом, да запускать истерзанную мышцу не в реанимации тоже бессмысленно и практически невозможно. Но У продолжал вдувать пропахший гарью воздух, ритмично нажимать на грудную клетку, словно сумасшедший, шепча в перерывах какие-то глупые ласковые слова, просьбы, угрозы, требования. Наконец осознав бессмысленность своих попыток, он прижал к себе тело любимой женщины и закричал. Страшно и отчаянно. Потерять все что у них было. Свою «дружбу» с Глотом, восстановленный пиратский альянс, светлое будущее всего млечного пути и тринадцати мини галактик, свою любовь. Все превратилось в смердящий пепел в горниле войны, развязанной сумасшедшим ублюдком. У ведь даже последнюю просьбу Киры уже не смог бы исполнить. И одними из последних слов сказанных ей, было вранье, за которое хотелось выпустить самому себе кишки, лишь бы избавиться от ужасной боли, поселившейся внутри. В это утро в госпитале, развёрнутом в здании космовет прогремел взрыв. Взрыв, превративший некогда светлый и уютный оплот науки и торжества разума в обугленный кратер, из которого не спасся никто. Кроме самого У, которого уберегло невезение, задержавшее подлет его флиппа к ангару. Радовало в этой ситуации, вероятно, только одно: и профессор, переквалифицировавшийся во врача, и Алиска, помогающая отцу, умерли практически мгновенно и не страдали. Сказать об этом мгновенно осиротевшей Кире у Весельчака просто не повернулся язык. Да и не до того было в гуще боев на передовой. Не было уже никакой Алиски, профессора, помощи и подмоги, которую У обещал умирающей женщине. Были только они вдвоём на богом забытом рубеже, среди трупов, осколков мирной жизни и висящей в воздухе смертельной опасности. Сколько так просидел У, баюкая на руках остывающее тело, он сказать не мог. Затем, решившись, встал, огляделся по сторонам, нашел плюс-минус укромную траншею оставшуюся от разорвавшегося снаряда, и осторожно, словно боялся причинить боль, сгрузил туда тело. Постоял перед импровизированной могилой на коленях, в последний раз перепроверил наличие пульса на побелевшей шее, и решительно развернувшись зашагал прочь. У него осталось незаконченное дело к Глоту. Достать засекреченую схему бионической взрывчатки было практически невозможно, но у У были коды доступа одновременно и Киры, и Игоря, что позволило ему в кратчайшие сроки взломать засекреченную базу данных, и получить искомые чертежи. Небольшой биотридепринтер в одном из его тайных убежищ тихо гудел, печатая оружие последней мести. У прекрасно осознавал, что шанс у него будет всего один. Вернее, и этого шанса практически не было, но сдаваться он не собирался. Аппарат известил об окончании работы спустя полчаса. Весельчак взвесил в руке полупрозрачный, его же генетическим материалом созданный «подарок». Размером со страусиное яйцо, плоский, при контакте с организмом вживляющийся моментально, механизм гарантировал абсолютную необнаружимость во всех случаях поиска, кроме прямого хирургического вмешательства, и то в том случае, если знать, что искать. В вену отправилась практически предельная доза обезболивающих. Скальпель зажатый в руке не дрожал, когда У одним движением, четко, как по учебнику анатомии, прочертил линию, прошедшую между группами брюшных мышц. Бомба чуть с трудом протиснулась в образовавшуюся щель. Наконец, удостоверившись что она достаточно хорошо встала и не мешает движению, У прижал к ране сосудосшиватель, и дождавшись, когда его заштопает, залил все поверх регенератором. Немедля напялил на себя обратно броню, но фиксировать по бокам крепления не стал. В рот, на место одного из выбитых в недавней драке зубов встал имплант, представляющий из себя взрыватель связанный с тем, что сейчас находилось в нем. В кровь отправилась лошадиная доза стимуляторов. Подновив боезаряд у бластеров, Весельчак оправился на поиски. Удивительно какой большой урон мог нанести один обезумевший от потери человек. Не чувствующий боли, Весельчак в одиночку устроил настоящую кровавую баню на новом флагмане альянса, прорываясь к заветной цели. Однако даже его сил бы не хватило, не реши Глот лично выйти поприветствовать своего бывшего коллегу. Это было его последней, фатальной ошибкой. Ожидание встретить как обычно общительного и легко поддающегося манипуляциям все еще ценного союзника, потерпело крах в тот момент, когда У одним рывком добрался до ксеноса, снес мобильный генератор защитного поля, лишившись попутно не протезированной руки, и отскочил, страшно оскалившись. Последними словами, брошенными им бывшему товарищу, было: — Это тебе за нас всех, ублюдок. — И тут же, даже попав под пси-контроль осознавшего, что происходит сатурнианина, У успел сжать челюсти, раскусывая имплант. В яркой вспышке, вырвавшейся из его тела, потонули выжженые на самой душе: «Защити Игоря с Алисой, пожалуйста». —Прости, малышка. Не исполнил твою просьбу. — Пронеслось в голове у Весельчака, когда его тело, и все в радиусе десяти метров от него превратилось в огненный шар. Нехватка кислорода сдавила грудь, и У сипло втянув свежий воздух распахнул глаза. Все внутренности, судя по ощущениям, пропустили через старинный отжим для белья, так что мужчину едва не вывернуло наизнанку. Пытаясь подавить рвотные позывы и справится с отчаянно кружащейся головой, он огляделся. И обомлел. Он сидел в сбитой кровати. В своей незнакомой-знакомой квартире. Живой. Оглядываясь, мужчина взглядом натолкнулся на настенный календарь с какими-то как казёнными видами природы и огромным, смутно знакомым, логотипом. Год - две тысячи сто восемьдесят первый. Двадцать пятое мая. На прикроватной тумбочке противной трелью разразился незамеченный ранее комм, и У от неожиданности едва не превратил его в горстку осколков. Осторожно, словно тот мог его укусить, он протянул руку, и повертев устройство, вывел на голодисплей пришедшее сообщение. Уведомляющее, что кандидатуру Веселова Юрия Николаевича, майора Службы Галактической Безопасности, утвердили для сопровождения межпланетной исследовательской экспедиции по сбору редких зверей для московского «Космозо». Состав экспедиции: капитан корабля – Геннадий Полосков, инженер-механик - Филидор Зеленый, биолог и глава экспедиции - Игорь Селезнев (дополнительный член экипажа – Алиса Селезнева). Корабль... Комната неожиданно накренилась, и встала вертикально. Сознание померкло.