Золотая маска

      Бой в центре зимнего Хитерфилда длился уже битый час, и победа была на стороне гигантского нага, желавшего обвить своими кольцами всю Вселенную, подчинив её себе. Стражницы пользовались всеми своими силами, но лёд, пламя, камни, молнии были бессильны против него — Седрик раз за разом отбивал все атаки, показывая девочкам, что преимущество на его стороне. Одно Сердце против двух, что проглочены змеем, было бессильно.       Никто из людей не видел этот бой. Все смотрели на большой экран, где транслировался мультик; по его сюжету пять девочек сражались с огромным зелёным змеем. Но никто не понимал, что этого большого рекламного щита не существует. Он — всего лишь одна большая иллюзия, созданная Регентами Земли, чтобы люди не видели ни разрушения, ни самих Стражниц, ни змея.       Человек с огромными чёрными крыльями наблюдал за боем Волшебниц и их противника, захватывающего их мир. Даже золотая маска на лице не могла скрыть его тревогу о Стражницах. Особенно о ней... Той рыжей девчонке, Хранительнице волшебного Кристалла.       — Мэтти, дружище, не отвлекайся, — проговорил мурлыкающим басом чёрный котообразный гигант.       — У меня дурное предчувствие. Оно меня ещё с Кондракара мучает, — ответил Тёмный Ангел, продолжая наблюдать за происходящим.       — Ты просто беспокоишься, — продолжал огромный кот. — Не переживай. Всё будет хорошо!       — Тебе легко говорить, — обеспокоенным голосом ответил Мэтт, удерживая иллюзию силой мысли.       Словно подтверждая его слова о дурном предчувствии, Стражницы ощутили, как силы постепенно покидают их. Осознавая собственную беспомощность, Шегон оставил Наполеона и Хагглса на крыше многоэтажки и вступил в бой со змеем, желая защитить девочек.       — Мэтт! — истошно крикнула рыжая Стражница, теряя силы.       «Миранда сделала это», — отметил про себя Седрик и, махнув гигантским хвостом, отшвырнул противниц, с каждой секундой теряющих силы, словно из них вытащили батарейки.       Приняв вид обычных школьниц, девочки разлетелись в разные стороны и, упав с огромной высоты, разбились. Вилл ощутила страшную боль в спине от удара о покрытый снегом асфальт; Ирма приземлилась на крышу дома, и это было её последнее воспоминание; Тарани сильно ударилась о стену, и у неё промелькнула мысль лишь об одном — если выживет, то точно никогда не сможет ходить; Корнелия больно ударилась о камень и почувствовала, что свернула шею; Хай Лин влетела в столб и, разбив голову, упала в сугроб.       Шегон приблизился к Вилл и, заметив растекавшиеся под её телом струйки крови, истошно, словно желал, чтобы все услышали, крикнул:       — Нет!!!       — Мэтт, забери Кристалл! — тяжело дыша, проговорила Вандом.       Шегон снял с шеи возлюбленной Сердце Кондракара и надел его, надеясь удвоить свою мощь и тем самым сравнять свои силы с возможностями противника. Ему хотелось расправиться с Седриком за всё, что он сделал.       — Защити Лиллиан! — хриплым голосом продолжала за лидера Корнелия, понимая, что это конец. — Вся надежда на тебя, Мэтт.       Кивнув головой, Шегон полетел к многоэтажке, на крыше которой стояли Хагглс и Наполеон, продолжавшие держать иллюзию. Седрик наблюдал, как Тёмный Ангел подлетал к многоквартирному дому, где жила семья Хейл.       — Ты приведёшь меня к Сердцу Земли, — прошипел наг, вспоминая, что именно там живёт белокурая Стражница и её младшая сестра, обладающая могущественной силой.       Мэтт ударным лучом из глаз разбил окно и ворвался в квартиру, где ничего не подозревающая Лиллиан сидела на диване и смотрела мультики. Услышав звон битого стекла, девочка вскрикнула, увидев перед собой кошмарного крылатого человека в золотой маске, который когда-то явился ей, заглянув в её комнату через окно.       — Лилиан, нам надо спасаться. Причём очень быстро, — тоном, не терпящим возражений, заявил Шегон.       Схватив дрожащую от ужаса Лиллиан на руки, Мэтт смотрел в окно. Поймав взгляд Седрика, приблизившегося к дому, Регент злым голосом проговорил:       — Ты, змея, ничего не получишь. Твоя подружка-паучиха уничтожила арамеры. Вы оба заплатите за всё, что сделали. Фобос уже платит у тебя в желудке, а Нерисса — в своём посохе.       — Сопляк, ты думаешь, что можешь победить меня? — громовым голосом проговорил наг. — Ты такой же напыщенный глупец, как князь Фобос. Думаешь, что всемогущий, а на самом деле просто дорвался до власти. Скоро ты сам отдашь мне оба Сердца.       — Ни за что! — отрезал Мэтт.       Ничего не понимающая Лиллиан от страха прижалась к Тёмному Ангелу, осознавая, что это её единственное спасение.       Выйдя в подъезд, Олсен перепрыгивал через ступеньку к пожарному выходу на крыше, не выпуская из рук девочку. Лиллиан поинтересовалась:       — А почему ты не переместишься? Ты же волшебник.       — Я не такой всемогущий. Потерпи — скоро придём.       Шегон с Лиллиан прибежали на крышу дома, где Хагглс и Наполеон держали иллюзию; на огромном экране змей гонялся за тёмным рыцарем в золотой маске, бегающим по лестнице с маленькой принцессой.       — Что, всё так скверно? — задал вопрос гигантский кот, когда Мэтт и Лиллиан прибежали на крышу.       — Всё, это конец. Но мы держимся за последнюю возможность. Я остался один, а Вилл и остальные... — обречённым голосом ответил Тёмный Ангел и, передав огромному Наполеону Лиллиан, полетел навстречу огромному змею.       Седрик словно ждал последнюю надежду Земли, стоя в центре площади. Шегон взял Сердце Кондракара в руки и, активировав его, получил двойную силу, ощущая её в своём теле.       «Я как в какой-то дешёвой видеоигре», — про себя отметил Регент, вспоминая, как они с Найджелом играли в какую-то аркаду; но одно дело — виртуальная реальность, которой можно самому управлять, а другое — реальное сражение с самым настоящим врагом, в разы превосходящим его самого.       Шегон подлетел к нагу и со всей силы ударил его силовым лучом из глаз. Седрик отпрянул от удара и закрылся от противника энергетическим защитным полем. Водя ударным взглядом по змею, Мэтт внезапно перестал видеть, куда стреляет, и его глаза закрыло тёмной пеленой. Регент остановился и, моргая несколько раз, понял, что ослеп.       — Сопляк, ты думал, что стал могучим, когда завладел Сердцем Земли, — зло усмехнулся Седрик. — Но ты жалок. Как и тогда, когда мы впервые встретились. Ты как был слизняком, так и остался им, хоть и отрастил себе крылья.       Опираясь на слух, Шегон подлетел к многоэтажке и, встав на крышу, заявил:       — Ты это сделаешь только через мой труп, змея!       — Согласен, — прошипел змей и, ловко выхватив Лиллиан из лап Наполеона, резким движением поднёс её ко рту.       — Ангел, ты же хороший! — крикнула девочка, понимая, что это конец. — Ты победишь эту злую змею! В сказках добро всегда побеждает зло!       — Только в сказках добро побеждает зло, — заявил Седрик и, за одну секунду проглотив Лиллиан, продолжил: — Но это жизнь, а не сказка.       Пользуясь последними силами, Шегон на слух отыскал нага и продолжил стрелять, надеясь выбить все силы из него. Змей отшвырнул противника одним взмахом хвоста, попутно снося все дома, отчего Регент был подкинут в небо. Ощущая, что теряет силы, Мэтт про себя прошептал:       — Сердце Кондракара, помоги мне...       Кристалл засветился. Держа его в руках, Регент направил луч на Седрика, и тот в ответ плюнул огнём. Защищаясь талисманом от врага, Мэтт ощутил, что стал простым школьником, лишившись и крыльев, и силы. Два гигантских зверя превратились в соню и чёрного кота; Наполеон уже не мог разговаривать — только жалобно мяукал, сидя на крыше, и смотрел, как мир начал рушиться. Иллюзия развеялась, и все люди испугались, увидев огромного змея в центре Хитерфилда.       Понимая, что всё кончено, Мэтт осознал, что они проиграли, напрасно принеся себя в жертву. Юноша упал на землю рядом с бездыханной Вилл и, ощущая страшную боль во всём теле от удара после падения с огромной высоты, прошептал:       — Это конец. Я не смог. Я бесполезен.       Последнее, что помнил Олсен, это огромная рука нага, срывающая с его шеи Сердце Кондракара. Победа была безоговорочной — Седрик уничтожил Стражниц и Регентов, завладел ещё двумя Сердцами, став ещё могущественнее, и очень скоро, за считанное время обовьёт своими кольцами всю Вселенную.       — Как мило и романтично, что Стражница и Регент умерли в один день. Только эту историю запишут как самую позорную из всех историй любви. Сражались и не победили. Если о них вообще кто-то вспомнит.       Змей рассматривал толпу зевак, впервые увидевших нага; злобно смеясь во весь голос, захватчик Вселенной громко заявил:       — Теперь я правлю вашим миром. Ваша жалкая планетка стала моей. Следующая остановка — Замбала. Я закончу то, что не закончила старая карга. И скоро все миры падут перед королём Седриком.       Мэтт проснулся в холодном поту и почувствовал резкие боли во всём теле, словно ударился обо что-то твёрдое, упав с огромной высоты. Оглянувшись, Олсен поморгал, потёр глаза и понял, что зрение у него в порядке, а сам лежит у себя дома в тёплой постели, а не на больничной койке и даже не в гробу.       Поднявшись с кровати и включив свет, Мэтт рассмотрел свою комнату и заметил, что на стенах другие обои, какие были до ремонта в позапрошлом году; возле его кровати висели постеры с изображением рок-групп, к которым давно потерял интерес. Ему казалось, что он начинает сходить с ума от ощущения, что его разум играет с ним.       — Мистер Хагглс, — шёпотом позвал Олсен.       В ответ послышалась лишь тишина — не было слышно писка маленькой сони, выбравшей своим хозяином именно его. В тот момент юноша осознал, что его домашний питомец просто пропал.       — Фигня какая-то... — прошептал Мэтт.       Посмотрев на часы в мобильном телефоне, он заметил, что уже пять часов утра и сегодня сентябрь того года, когда ни Тарани, ни Вилл ещё не перевелись в Шеффилд. Всё встало на свои места — это было прошлое, когда магии ещё не было в жизни одноклассниц, а позже и в его. Олсен забежал в ванную, включил там свет и, рассматривая себя в зеркале, заметил, что у него ещё не взрослое, но уже не детское лицо.       — Мне это приснилось, а я стою перед зеркалом, как кретин, и рассматриваю себя. Я вроде не наркоман, но такая фигня приснилась. С феями, какими-то магами, огромной змеюкой и старой колдуньей. И три феи оказались моими одноклассницами. Ещё я стал ангелом зла в золотой маске. Бред какой-то... Меньше надо было с Найджелом во всякие игрушки играть.       Выключив свет, Мэтт зашёл в комнату, погасил лампу, лёг на кровать и глядя на потолок, про себя подумал:       «Я так с ума сойду. Мне приснилось, а я веду себя так, словно реально дрался со змеюкой и проиграл. Ничего. Сейчас отосплюсь, и всё будет нормально. Никакой магии да жизни на других планетах не существует. Я просто всякой фигни пересмотрел».       Прокрутив в голове эти мысли, юноша быстро уснул, надеясь, что это наваждение пройдёт, и всё будет как прежде — обычная жизнь неизвестного школьника, начинающего играть в своей группе на гитаре. А его кошмар вскоре забудется, словно ничего не случилось.       Утром Олсен оделся в свои любимые просторные джинсы и синюю толстовку с названием какого-то популярного бренда. Через несколько минут он сидел с семьёй за столом и ел бутерброды, запивая кофе со сливками. Мать смотрела на сына и, заметив его задумчивый вид непонятно от чего, задала вопрос:       — Сынок, ты какой-то задумчивый. Что-то случилось?       — Мам, всё хорошо. Просто мне приснился кошмар, и я до сих пор в шоке. Он как реальный. Я словно в какое-то фэнтези попал.       — Что тебе такое приснилось, сынок? — поинтересовалась женщина, попивая кофе.       — Мне приснилось, что к нам в Шеффилд пришли две новенькие девочки. Я начал встречаться с новенькой. Она, другая новенькая и ещё три одноклассницы оказались феями. Ещё там были параллельные миры, гигантская змеюка и злой князь. Девочки победили главного злыдня. Потом появилась старая ведьма. Она меня похитила и превратила в тёмного ангела. Я нападал на ту новенькую, и она меня за это ненавидела. Я освободился и потом снова стал этим ангелом, только добрым. И началось такое... То этого князя освободили, то он затянул каргу в кристалл, то огромная змеюка сожрала этого князя. Самое смешное, что этот князь ночевал у меня в комнате и отжал мою кровать, а я спал на матрасе. А потом эта змеюка напала на Хитерфилд и уничтожила и девочек, и меня. А потом я проснулся. Что за фигня мне приснилась?       — Это просто сон. Ты слишком много играешь в эти свои аркады и шутеры. Мне тебя не понять.       — Я знаю, мам, знаю... — ответил Олсен и посмотрел на отца, на дедушку.       Мужчина пил кофе и читал газету, слушая рассказы сына о странном сне. Кинув взгляд на дедушку, Мэтт заметил, что тот вслушивался в рассказ и о чём-то задумался, попивая кофе.       — Дедушка, что такое? — не понял внук.       — Ничего. Просто... Вы, молодёжь, заигрываетесь в свои игрушки, а потом мучаетесь от кошмаров.       — И я знаю, что во времена своей молодости ты, дедушка, читал книги. Знаю. Раньше трава была зеленее, а солнце светило ярче, — усмехнулся Мэтт, ощущая себя таким непринуждённым.       Впечатления о том сне немного растаяли как утренний туман. Быстро позавтракав и собравшись в школу, Олсен нёс рюкзак на спине и шёл по тропинке к машине, наслаждаясь осенней прохладой. После того кошмара, где он погиб, ему хотелось наслаждаться жизнью, не думая ни о магии, ни о параллельных мирах со злобными змеями и захватчиками.       — Как мне могло всё это присниться? — шептал Мэтт.       — Такое бывает, сынок, — ответила мать, открывая брелоком двери автомобиля.       Сев на заднее сидение, Олсен смотрел в окно. Женщина села за руль, и машина отправилась в сторону школы. Рассматривая проплывающие мимо дома и деревья, Мэтт невольно вспоминал прогулки с той рыжей девочкой.       — Вилл... — про себя прошептал юноша и тут же осёкся, помотав головой, словно отгоняя навязчивые мысли.       Следя за дорогой, мать не слышала шёпот сына сквозь рокот двигателя. Рассматривая улицу, Олсен не заметил, как они уже подъехали к школе. Мэтт покинул салон, и женщина сказала каждодневное напутствие:       — Сынок, учись хорошо. Ни с кем не ссорься.       — Хорошо, мам. — Олсен помахал рукой и отправился к большому зданию, построенному в классическом стиле.       Зайдя в просторный коридор, Мэтт рассматривал школьников, лениво, словно на каторгу, идущих на уроки. Навстречу ему шли Ирма Лэр и Хай Лин, о чём-то сплетничали. Заметив одноклассника, девочки хором сказали, помахав рукой:       — Привет, Мэтт.       — Привет, — отозвался Олсен.       Юноша посмотрел на одноклассниц, и его словно током ударило — в его воображении они превратились в двух амазонок с крыльями, похожими на веточки деревьев.       «Не отпускает», — про себя отметил Мэтт, помотав головой.       Зайдя в свой класс, школьник заметил сидящих за партой Корнелию Хейл и Элион Браун, болтающих о чём-то своём. Взглянув на них, Олсен опять вспомнил тот сон, где обе девочки обладали сверхъестественными способностями, а Элион была ещё и королевой другого измерения, сестрой того злобного князя, желавшего захватить Вселенную.       Заметив странное состояние одноклассника, задумавшегося о чём-то, Корнелия взволнованным голосом задала вопрос:       — Мэтт, что с тобой? Ты какой-то странный сегодня.       — Да он пожизненно странный, — усмехнулся Урия, проходя мимо его парты.       — Ничего. Просто плохо спал ночью, — уклончиво ответил Олсен, не обращая внимание на выпады хулигана.       — Наверное, долго репетировал, вот и лёг спать, когда рассвело, — продолжал смеяться школьный хулиган, надеясь спровоцировать одноклассника.       — Забей на него, — вставила Элион. — Кто у нас пожизненно странный, так это Урия.       Мэтт и его одноклассницы дружно рассмеялись над школьным хулиганом. Отвлекаясь от удручающих мыслей о том наваждении, Олсен улыбнулся и заявил:       — Да ладно — я и так знаю, что пожизненно странный. Не нужно мне напоминать об этом по сто раз. Главное, чтобы за это у виска не покрутили.       Девочки продолжили смеяться, и вскоре прозвенел звонок на урок. Мэтт открыл учебник и, читая текст, пытался сосредоточиться на занятиях.       Но воспоминания о том сне не отпускали его, словно это произошло наяву. В той жизни Олсен погиб, проиграв в битве со змеем, и переродился в самого себя в прошлом. Что же тогда случилось? Как он выжил и вернулся? На эти вопросы Мэтт не мог найти правильные ответы и разобраться в произошедшем.