Лето, проведенное в космосе

Морти прислонился плечом к холодному, гладкому стеклу, провожая взглядом медленно волочащихся по улице соседей. Они кутались в легкие, холодные для промозглого утра рубашки и куртки, прикрывая глаза от яркого солнца, и вежливо кивали друг другу, комкая на лицах кривые улыбки. Днем обещали жару, но дожить бы. — Я собираюсь сегодня по клубам. Ты пойдешь? — Саммер выдохнула дым самокрутки в потолок, качая голой стопой, утопающей в одеяле. Парень нервно передернул плечами, стараясь не смотреть ни на сестру, ни на её комнату. Было просто странно: оказаться здесь, с ней наедине. Однако это чувство неправильного спасало его от мыслей о Дыре. — Т-ты с Мейбл? — спросил он, подцепляя ногтем ключ от банки и отпуская. Холодное инопланетное пиво из запасов Рика покрывалось конденсатом, руки становились влажными и холодными. — Не знаю. Можешь позвать Диппера, если хочешь. Но без деды, — девушка бросила в его сторону насмешливый взгляд. Морти не нравилось, как легко она читала его. Он хотел бы унести некоторые тайны в могилу, — в каждую из тех, которые ему ещё предстоит выкопать, — но именно их сестра видела лучше всего. — Почему т-ты вообще п-предлагаешь мне, — после того, как Саммер уехала в колледж, они не стали особо ближе. На праздники и выходные, в которые она приезжала, они просто обменивались несколькими словами, а потом сидели в тишине, привычной, не особо комфортной. Только иногда, глубокой ночью, выбирались на крышу с риковым алкоголем и скомканно, неловко говорили. Морти не понимал, зачем. Всю его жизнь сестре было все равно, и это были рамки, в которых он привык жить. Рамки, которые заставили его отдалиться от семьи и стать почти что зависимым от алкашного мудака, в которого он влюбился. Во вселенной этой Саммер они тоже не были особо близки. — Я тебя почти не вижу. Не хочу, чтобы ты совсем пропал, — пожала плечами девушка. Парень несколько раз прогнал в голове её слова. Это звучало так, будто она скучает, будто они все ещё семья. Может, ничего не менялось из-за него. Из-за того, что он перестал считать их своей семьей, примиряясь, как с какой-то необходимостью. — Эй, Морт, — Саммер несколько раз щелкнула пальцами, привлекая его внимание. — Не делай такое лицо. В нашей семье все проебываются, я просто не хочу следовать их примеру. — Н-не строй из с-себя умную, — Морти наконец-то открыл банку и отхлебнул набежавшую пену. — Я и есть умная, идиот. Поэтому деда Рик не может просто так использовать меня. — Ты п-просто сучка, — ухмыльнулся парень, с веселым вызовом смотря на сестру. — Беру пример с лучших, — оскалилась она, отвечая такими же бесноватыми огоньками в глазах. Общаться с помощью взаимных грубых подколов было проще. Если бы они пошли дальше, начали говорить нормально, даже откровенно, то почувствовали бы себя беззащитными, ужасно уязвимыми. Эти панцири они вырастили в этом доме, из-за этой семьи и сбрасывать их друг перед другом было страшнее смерти. Морти отхлебнул из банки, постукивая пальцами по алюминиевой стенке. Иногда Рик брал откровенную гадость. — Н-наверное, это б-будет весело, — тихо пробормотал он. Саммер довольно хмыкнула, дым снова расползся по потолку. — Платить за вас сам будешь, — девушка хрустнула позвонками и села. — А е-если у меня нет денег? — язвительно скривился парень. — Ограбь деду Рика, — отмахнулась сестра. Морти фыркнул, улыбнувшись. У них обоих было свои счета, которые ученый просто подарил им, но у него самого было намного больше денег. Он мог бы нажраться, как Рик, когда тот приползал ему в комнату и тяжелым мешком падал сверху. — Л-ладно. Они сидели в комнате ещё пару часов, изредка обмениваясь короткими словами, пока мама не позвала всех на завтрак. Диппер украдкой поглядывал на Морти, размазывая желток по яичнице. Подросток тихо шептался о чем-то с Риком, наклонившись над столом, огрызаясь и закатывая глаза. Миссис Смит громко прокашлялась, устав от шуршания с их стороны. — Пап. Морти. Пожалуйста, обсудите свои дела потом. Или можете рассказать всем, что вы снова собираетесь сделать. — Как в школе, — тихо фыркнула Саммер, невинно улыбнувшись, когда женщина грозно покосилась на неё. — П-пес хочет слетать по ба-эээ-рам с Сам-Сам, — заложил внука гений, под возмущенные крики брата с сестрой. — Морти, — Бет нахмурилась и опасно сжала вилку, пнув мужа под столом. Мужчина вздрогнул, оторвавшись от планшета, и поднял испуганный, непонимающий взгляд на жену. — Он собирается в бар, Джерри. — Морти! — мистер Смит нахмурился, дернув уголками рта, как будто был только рад отругать сына. — Мне все равно, как это заведенно в вашем космосе и что говорит Рик, — он вскользь посмотрел на зятя, приосанившись, — но пока ты живешь в этом доме, на этой планете, ты будешь соблюдать наши законы. — Да ладно, пап! — взвыла Саммер. — Э-это просто клуб, я б-был там! — попытался возразить Морти. — М-мам, если ты п-переживаешь, Саммер присмотрит за мной! — Нет, — покачала головой женщина. — Можете полететь на ту станцию с играми, но никакого алкоголя. — Д-да ладно! Наши п-приключения намного опаснее, но т-ты не разрешаешь мне э-это? — Я не хочу, чтобы ты закончил плохо. Мы и так позволяем тебе пропускать школу, но в этом доме должны быть хоть какие-то правила. — Да! — закивал головой мистер Смит. — Слушай маму, Морти. Я вообще не одобряю все эти ваши полеты… — Почему, — взвыл подросток. — Я, б-блять, таскаюсь за Р-риком по всему космосу, з-забираю его из баров, у-уничтожаю Галактической П-правительство, но не могу пить? Это т-тупо! — Следи за речью, молодой человек! — нахмурилась Бет. — Если так и продолжится, я посажу тебя под домашний арест на неделю! Никаких приключений, — подросток закатил глаза, тихо выругавшись на инопланетном языке, и женщина глубоко вздохнула, смягчая тон. — Пойми, мы запрещаем это ради твоей безопасности. Ты ещё растешь, и я не хочу, чтобы ты закончил… — миссис Смит неуверенно покосилась на близнецов, — …плохо. Давайте закончим этот разговор. — С-старый пердун, — тихо бросил Морти в сторону Рика. — С к-каких пор вам н-не похуй, на это? — Морти, хватит! — В-вы даже не моя настоящая семья! О-они все, скорее всего, м-мертвы, так что вы н-не можете мне что-то запрещать! — Воу, Морт, успокойся, — попыталась утихомирить его сестра. — Я уверенна, каждая Бет была бы согласна со мной! — женщина начинала злиться. — Д-да ей было похуй, даже к-когда я… к-когда я! — парень сжал руки в кулаки. Лицо его дедушки превратилось в сложную комбинацию эмоций, и он осторожно потянулся к внуку. — М-морт, заб-эээ-й х… — К-когда я блять в-вернулся и-из путешествия с-с ебанной истерикой, п-потому что педофильный король п-пристал ко мне в туалете! — за столом воцарилась тишина. Рик сжал ладонь на плече трясущегося парня. — Если мне к-кого и слушать, т-так это Рика, — уже тише и спокойнее сказал Морти. — Ему, п-по крайней мере, п-похуй на меня меньше, ч-чем всем вам, — он развернулся, сбросив руку гения с себя. — Иди нахуй, Р-рик. Спасибо. Б-было вкусно. П-простите за завтрак, — бросил Морти Пайнсам, выходя из-за стола и быстро поднимаясь на второй этаж. Диппер смотрел на пустое место и почти нетронутую тарелку с едой, сжав под столом руку Мейбл. Все мысли о рассказе Форда прошлой ночью, о разговорах с Риком и Саммер, брошенными ими вскользь фразами, тут же исчезли. В голове звенело признание, отражаясь от пустых стен черепной коробки. Миссис Смит в шоке прикрыла ладонями рот, роняя слезы на тарелку. Её муж испуганно смотрел сквозь стол, словно застывший олень в свете фар. Мейбл обняла себя свободной рукой, сжимая пальцами свитер. Саммер подняла глаза на Рика, кусая губы. — Деда Рик, это правда? — тихо, надломленно спросила девушка, и все тут же повернулись к ученому, с силой сжимающего кулаки. — Я у-уэрб-ил его, — Диппер впервые обрадовался чьей-то смерти и не чувствовал ни капли стыда за это. — П-пес вообще не до-эээ-лжен был помнить о-об этом, но твой т-тупой брат решил, ч-что ему обязательно надо п-посмотреть все мозговыносяшки и-и заблевать мне весь пол. — Ей правда было… все равно? — рвано выдохнула Бет. — Н-эээ знаю. Я б-был занят пиздюком, а не т-тобой. А п-потом тем, как вытащить это и-эрз его головы. Мейбл всхлипнула, вцепившись в руку брата и уткнулась в чужое плечо, приглушенно рыдая. Подросток потрясенно смотрел на взрослых, чувствуя, как что-то в груди начинало болело за Морти. Раньше Диппер будто бы не замечал, как парень существовал отдельно от своей семьи. Как будто все эти приключения воздвигли между ними стену, и единственный, кто был с ним по ту сторону, это Рик. Однако если его настоящие родственники правда были так равнодушны к этому… ко многому, что друг, должно быть, пережил, прежде чем изменился так, как рассказывала Саммер, то это было просто… отвратительно. Страшно. Морти даже не пытался найти у кого-то из них утешение, когда его будили кошмары, помнил Пайнс. Он просто перестал кричать во сне. Просто научился молчать и переживать это в одиночестве. — Мам, — тихо проронила Саммер. — Отведи Морти к Вонг. Пусть поговорят наедине. — Да… Д-да, милая, — с болезненной гримассой на лице кивнула женщина. — Морти? — парень осторожно постучал по косяку, толкая дверь. В комнате было темно, и даже с потолка пропали все звезды. Разбросанные, тускло-зеленые обрывки наклеек были похожи на мелкие осколки, теряющиеся в складках одеяла. Морти сидел, прислонившись спиной к стене, и бубнил под нос одну и ту же фразу. Диппер прислушался, различив тихое «вабба-лаба-даб-даб», но встроенный Риком переводчик молчал на эту белиберду. — Ты в порядке? — Мейбл подошла к кровати и присела на корточках, пытаясь заглянуть подростку в лицо. — А? Д-да, все н-нормально, — он покачал головой и протер ладонями лицо. — Это б-было давно. И-и уже не важно. П-простите, что испортил вам настроение. Близнецы переглянулись, обменявшись безмолвными, одинаково болезненными и переживающим взглядами, и забрались на кровать по обе стороны от Морти, заключая его в объятья. Никто из них не знал, что следовало говорить в такой ситуации. Если вообще существовали подходящие слова. Почему ты снял звезды, хотел спросить Диппер. Они ведь помогали тебе. Как давно вообще все это произошло? Как много времени он переживал это, пока Рик не избавил его от воспоминаний? Зачем Морти вообще решил их вернуть? Некоторые вещи лучше никогда не вспоминать. — Это б-был первый раз, к-когда я выбирал наше п-приключение, — внезапно начал он. — П-просто помочь жителям г-города найти золото, о-отобрать у великанов. Мы п-проебались и зашли в т-таверну. Рик вел себя как… к-как Рик: пил, раздражал всех и-и обыгрывал в карты. А я отошел в т-туалет. Чувствовал с-себя виноватым за то, ч-что подвел тех людей, — парень пусто уставился на зашторенное окно. Мурашки пробежали у Диппера по коже, будто было что-то неправильное в том, каким отрешенным был взгляд на этом лице. — Я мыл р-руки. Мне п-показалось, что он просто б-был добр ко мне. А потом о-он начал приставать и… затолкнул м-меня в кабинку, — Мейбл шумно, испуганно вдохнула. — Я вывернулся и… б-бил его крышкой унитаза, п-пока он не п-перестал двигаться. Н-не смог даже смыть с с-себя его… все это… М-мне просто хотелось оказаться к-как можно дальше. Д-даже если я б-больше не смог бы в-выбрать приключения, — Морти подтянул к себе ноги и уткнулся лицом в колени. — Р-рик все понял. М-мы раздали его в-выигрыш людям. А п-потом я увидел его с-снова. Они сказали, ч-что это их король, — его голос становился все тише. — Мне с-снова стало с-страшно. Рик в-вернул нас домой, а п-потом снова открыл п-портал и выстрелил, — подросток поднял голову и улыбнулся, посмеиваясь. Но с этим пустым взглядом все выглядело так… плохо. Неправильно. — Т-теперь каждое д-десятое приключение выбираю я. — Это ужасно, — прошептала Мейбл, сглатывая набежавшие слезы. — Им правда… было все равно? — слова выходили с трудом. — Я з-занял ванну на п-пару часов, — пожал плечами Морти. — Саммер х-хотела помыть голову п-перед свиданием. М-мама готовила ужин. В-все было как обычно. — А Рик? Парень вздрогнул, теряя улыбку. На секунду в его глазах промелькнула боль. — Он н-напился и пришел к-ко мне н-ночью в слезах. П-просил прощения, г-говорил… говорил, что все исправит. Я п-поверил ему. «Может, они просто не заметили,» — пытался оправдать его настоящую семью Пайнс. В голове зазвенели слова о том, что только ученому было плевать на внука меньше, чем всем остальным. Морти даже не был его настоящим внуком. У этого Рика его никогда не было. Однако он заботился о том, в ком текла «праймова кровь», его врага, больше, чем те, с кем парень жил все время. Как это вообще могло быть правильным? Как их вообще можно было оправдать? Они провели весь день в этой комнате, не слезая с кровати? и уснули, цепляясь друг за друга. Во сне Дипперу показалось, что кто-то уходит, но он не смог открыть глаза. — Ну и н-нахера? — спросил Рик, когда Морти спустился в гараж поздней ночью. Парень тихо сел на свое место и пожал плечами, подобрав со стола какую-то деталь. Шероховатые неровности давили на пальцы, когда он прокручивал её между подушечками. — А нахера т-ты меня спалил? — скучающе спросил он, крутясь на маленьком круглом стуле с колесbками. Знал, что ученый, как эгоистичная пиявка, присосавшаяся к нему, оскорбился тем, что Саммер запретила брать его с собой. Не то, чтобы сам Морти был лучше. Они оба были утопающими, которые цепляясь друг за друга, погружались все глубже и глубже. — Я е-эр-ле успокоил Б-бет, — бросил мужчина. Парень честно пытался почувствовать стыд, но злоба за несправедливость и тупость, за то, что ему запретили самое безопасное из всего, чем он занимался, снова всколыхнулась в груди вместе с токсичным, желчным удовлетворением. Он знал, что причинит им боль ещё когда только собирался это сказать, но ткнуть собственную семью носом в их проеб почему-то было так хорошо. Словно он был поздно взбунтовавшимся подростком, который отыгрывался за все часы одиночества в этом доме. А может и правда был. Стыдно, совсем немного, было только перед гостями, которые не должны были застать семейную ссору и пытаться утешать его потом. Морти было приятно, но не нужно. У него был Рик. Будет сотни лет, всегда. Он обещал. — П-подай отвертку, — ученый выставил руку, помахав пальцами, и парень подтянул к себе коробку с инструментами, роясь в залежах всякого барахла. — К-крестовую? — Рик согласно промычал, и он вложил инструмент в чужую ладонь, на секунду коснувшись сухой кожи. Утро, когда Морти поцеловал его, казалось невозможно далеким. — Е-э-сли голодный, там т-твой ужин, — Санчез махнул отверткой в сторону одного из тайников, и желудок, словно только вспомнил, что не получил даже нормального завтрака, громко заурчал. Парень соскочил со стула и открыл тайник, почти пуская слюни на прикрытую пленкой тарелку с несколькими кусками мясного пирога. Он разогрел еду в микроволновке, по привычке ночных перекусов забирая её за секунду до готовности. — Спасибо, — невнятно пробормотал он, возвращаясь на место и пытаясь одной рукой удержать огромный кусок. На вкус еда отдавала магазином. Рик мог послать его на кухню или не предлагать перекус вообще, особенно после того, что сделал Морти, но он сам купил или, может, отдал пирог, который собирался съесть в одиночестве. Поэтому Рик был важен. Он замечал Морти и заботился о нем в своей пизданутой манере. Он был. Мама, наверное, тоже оставила ужин в холодильнике. Но чем ближе парень становился с мужчиной, тем дальше казалась семья. Он вспомнил, просыпая крошки на пол, как сорвал с потолка все звезды, внезапно почувствовав, какой безопасной и стабильной была Дыра. Как будто тесная душная комната, в которой можно отгородиться от всего мира, потому что бежать было некуда. Но очень хотелось. Иронично, как это ужасное место вдруг стало таким привлекательным. Шерстя разные форумы ночами, Морти читал, как некоторые посетители психбольниц из разных стран, где они больше напоминали тюрьму, рассказывали, что чувствовали то же самое, желая вернуться назад, иногда в тот же день, как их выпустили на волю. Парень поставил тарелку на стол и облизал жирные пальцы. После пирога клонило в сон, но он, жмурясь, пытался согнать его, не желая видеть сейчас никого, кроме ученого. — М-можешь у меня поспать, — неожиданно буркнул Рик. — П-правда? — Хуятно. Иди, по-эр-ка не передумал, — отмахнулся мужчина. — Тебе, п-по хорошему, ремня б-бы дать за сегодня. Морти почувствовал, как дернулся член, к которому он давно не прикасался из-за Диппера и быстро, чтобы Рик не заметил поползший по лицу румянец, смылся в его комнату. Он не решался попроситься сюда, даже когда был в Дыре и с замиранием сердца засыпал, мучаясь от того, что гений, которого он считал настоящим, засмеет или раскроет его. Но сейчас парень стоял в захламленном, тесном помещении, осторожно осматривая разбросанные по полу вещи, желая, словно некотролирующий себя клептоман, незаметно забрать себе сувенир, как напоминание об этой ночи. Он осторожно пробрался дальше, поглядывая на коробки и взгляд зацепился за смятую в углу тряпку знакомого цвета. Морти, воровато обернувшись, поднял её и узнал растянутую майку, в которой выступал Санчез со своей рок-группой. Внизу приятно потяжелело. Морти видел старые фотографии в альбоме и однажды даже посмотрел дома у Птичьей Личности запись с концерта. И Рик тогда был охуенно горяч. Все тело предвкушающе закололо, и парень, проверив, заперта ли дверь, и размашисто ударив по выключателю, сел на скрипучую раскладушку, прижимая к лицу мягкую ткань. Сквозь запах пыли ещё пробивался знакомый риковый аромат. Если бы Морти был немного старше, а сам Рик моложе, возможно, у него был бы шанс. Оказаться так близко, чтобы можно было сжать руками худые бока, провести ладонями по груди, целовать, хватая ртом воздух в коротких промежутках. Посмотреть на его лицо снизу вверх, прижимаясь щекой к паху, слышать этот рычащий, сбившийся от возбуждения голос, который хвалит его, чувствовать пальцы в своих волосах. Морти схватил себя за кудри на затылке, оттягивая голову назад и падая на спину. Он спешно перекинул ноги на постель, одной рукой расстегивая штаны и заерзал, пытаясь спустить их, не отрывая майку от лица. — Ри-и-ик, — тихо проскулил парень, проводя рукой по члену. Дыхание перехватило, когда он представил нависшего над ним молодого, пьяного и разгоряченного после концерта гитариста. Хриплые выдохи, щекочущие лицо, взъерошенные волосы, в которые хотелось зарыться рукой. Морти приоткрыл рот, представляя, как провел носом вдоль шеи Рика, вдыхая его запах, языком собрал соленые капли пота, поднимаясь выше. Он закинул руки на шею гитариста, прикусывая кончик уха и сжимая зубы на сережке, чувствуя вкус металла. Санчез рыкнул, сжимая теплую шершавую ладонь на члене, пока Морти спускался вниз дорожкой поцелуев, пока не прикусил выпирающую ключицу, вырывая первый стон из чужих губ и оставил нежный засос на чужой коже. — Б-блять, Морти… Он застонал когда Рик нагло пробрался руками под футболку, сжимая между пальцами сосок, кусая тонкие плечи, опрокидывая парня на постель. Морти провел рукой вдоль выпирающих позвонков, заставляя мужчину прогнуться, прижаться ближе, зажав член между их тел. Рик поймал его рот, целуя напористо, нагло, проводя языком по зубам, и больно прикусил нижнюю губу, засасывая и сразу отпуская, чтобы посмотреть этим гребанным взглядом с горделивым оскалом, возвышаясь, словно бог. — Рик… Рик, Р-ри-ик, — словно задыхаясь, шептал Морти, водя руками по голому торсу, царапая бока короткими ногтями. Рик сжал его челюсть, приподняв голову, размазал слюни по губам и толкнулся пальцем в рот, довольно урча, когда Морти пустил его, облизывая неровности узора на подушечке. — Д-да, вот так, м-малыш… детка… Т-ты молодец, во-от так… Член дернулся от похвалы и мужчина довольно улыбнулся, медленно проводя по всей длине, наслаждаясь своей властью. Морти призывно открыл шею, и он, довольно урча, прикусил нежную кожу под ухом, посасывая и нагло оставляя багровые засосы на видных местах, вытягивая стоны и всхлипы. — С-сильнее… Ри-ах, прошу, — неразборчиво пробормотал парень, касаясь языком твердого ногтя и прикусывая его. — К-как нужно просить, детка? — сладно проворковал Рик ему в ухо, и Морти выгнулся, толкаясь бедрами в руку. — Пожалуйста… п-папочка, умо… умоляю, — простонал он, выпуская палец изо рта и чувствуя, как опала на подбородок тонкая ниточка слюны. Гений протяжно застонал, активнее двигая рукой на члене, оставляя легкие поцелуи на груди. Он прикусил сосок, закручивая второй свободной рукой, и Морти не смог подавить громкий всхлип, сильнее прижимая его майку к лицу, опуская руки на похабно приспущенные штаны. Он провел ладонью ниже, сжимая промежность, и Рик протяжно зарычал, сжимая руку у самого основания. — Что ты, б-блять, со мной делаешь, — хрипло, горячо выдохнул он, опаляя дыханием грудь, и спустился ниже, оставляя засосы и поцелуи по всему телу, вылизывая Морти живот и проводя ногтями по бедру. — Д-давай, детка… Поработай для п-папочки, Морти, будь… ах… б-будь умницей. Мужчина отстранился, убрав руку с члена, и парень, изнывая от потери, заскулил, пытаясь помочь расстегнуть ремень и приспустить штаны. Их руки путались, мешались, пока Рик не шлепнул его, наконец расправляясь с одеждой, и потянул Морти за волосы к себе. Парень встал на четвереньки, раздвинув чужие бедра, и прижался лицом к члену, ластясь, почти мурлыча. Санчез оттянул его и постучал стволом по губам, мягко воркуя сверху, когда он взял его в рот. — Вот так, да-а… Ты же справишься, в-верно, детка? Сделаешь все п-правильно? Морти согласно замычал, медленно начиная двигать головой, осторожно, чтобы не задеть зубами, пуская густые слюни. Рик задавал темп, надавливая на затылок и оттягивая волосы, заставляя с каждым разом брать все глубже. Его стоны ручьем лились в уши. Когда член уткнулся в заднюю стенку горла, он позволил парню немного передохнуть, привыкая. Морти сглотнул, уткнувшись носом в густые волосы над пахом, и медленно, обводя ствол языком, подался назад, пока Рик снова не перехватил инициативу, наращивая темп. — Ты такой горячий… т-такой красивый… П-посмотри… посмотри на меня, Морти, — парень поднял глаза, встречаясь взглядом с ним, и застонал, пуская вибрацию по стволу. Рик зачесал назад налипшую на лоб челку и улыбнулся так… так ласково, любяще, что парень почувствовал себя окончательно потерянным. — Ты так прекрасен, д-детка… Это преступление, милый, — от всех этих ласковых слов Морти застонал, чувствуя, как член ещё больше наливается кровью. Рик усмехнулся, целуя его в макушку и прошептал в непослушные кудри, — М-можешь… можешь подрочить себе, я разрешаю, пес. Морти отвел руку назад, теряя равновесие, и замурчал, когда сильная ладонь придержала его, поглаживая член через щеку. От этой нежности развозило, как от самого крепкого инопланетного кальяна, голова закружилась, но парень сжал руку, на пробу проводя вдоль ствола. Рик смотрел на него, удерживая за волосы, так, словно Морти был его космосом, его вселенной. Он мягко надавил на затылок, помогая поймать новый темп и сладко застонал. Морти хватал ртом воздух, быстро, рвано водя рукой по члену, и снова потянулся к отброшенной майке, вдыхая пьянящий, родной запах. Он задрожал, подмахивая бедрами, когда почувствовал, что близок к пику, и представил сладостное, неразборчивое воркование над собой, замедлился вместе с тем, как его заставил это сделать воображаемый Рик, и в несколько медленных, грубых толчков кончил, изливаясь на свой живот и добавляя свои следы в ворох засохших кульминаций ученого, протяжно выстонав его имя, заткнув рот тканью. Он устало откинулся на подушку, позволяя себе несколько секунд отдыха. Пот дорожками стекал с него, грудь вздымалась в частых, мелких вдохах. Морти силой заставил себя держать глаза открытыми и лениво вытерся майкой, пряча её в кармане. Он стянул с себя джинсы, быстро оттерев сперму, и бросил на пол у кровати, заворачиваясь в одеяло. Уткнувшись носом в пропахшую Риком подушку, Морти прикрыл глаза, улыбаясь. Он лишь ещё немного поворочался, счастливо улыбаясь, прежде чем провалиться в глубокий, спокойный сон. Морти нравилось просыпаться под боком у Рика. Во сне они всегда прижимались друг к другу, словно пытаясь забрать как можно больше тепла, окруженные темным и холодным, жестоким космосом, и даже на Земле он чувствовал тяжелую руку, закинутую на его плечи. Парень мог лежать на груди ученого, слышать механический стук его сердца и чувствовать ровное, глубокое дыхание. Рик был настоящим домом Морти. Куда бы они не пошли, где бы в конце концов не оказались, если рядом был этот мудак, он чувствовал себя в безопасности. Может, просто потому, что, несмотря на все ужасы, которые должны были оттолкнуть его, пожелать больше никогда не связываться со всем водоворотом дерьма, которое парню приходилось переживать, Рик был. Рядом. Полагался на Морти, верил в него, обращал внимание и порою был даже заботлив. Поэтому, может, его главным страхом оказалось жить без мужчины. Быть брошенным, забытым, ненужным. Ровно так же, как и всем остальным в этом мире. Без Рика все становилось холодным, темным, и выдержать грубые удары жизни становилось сложнее. И Морти понимал, насколько был ужасен. Насколько отвратительны его глубокие, неправильные чувства, но ходил и лелеял их, не желая расставаться с ними. Если он все равно не может быть нормальным, то почему же ему нельзя оставить и это? Рик — центр его вселенной. Огромная черная дыра, притяжением вращающая звезды и планеты, страшная и пугающая, но одновременно завораживающая своей непостижимостью и необъяснимой красотой. И даже если человечество нашло бы способ избежать их, он бы ринулся прямо туда, в черную пасть этого монстра. Ведь был нужен. Чувствовал себя необходимым кому-то, любимым. Морти знал, что его сломал не Рик Санчез. Безумный преступник просто надавил сильнее, создал новые трещины и сколы, но первыми, кто разбил парня, была его собственная семья. Даже если они любили его… всегда или только лишь теперь, это уже не имело значение. Они стали чужими, как соседи по дому, с которыми поздно становиться хотя бы приятелями. И, почему-то, это совсем не хотелось исправлять. Теперь он сам ломал последние мосты, что остались между ними. Рик заворочался, переворачиваясь на другой бок, и прижал Морти ближе, утыкаясь носом ему в макушку. Парень почувствовал, как задрожало, защемило, то ли от нежности, то ли от страха сердце и вытянул зажатую между их тел руку, обнимая гения в ответ. Если бы прямо сейчас умирала сама Вселенная, он бы и не подумал сдвинуться с места. Снаружи Морти ждала семья, переживающая его гневные слова так, будто это произошло совсем недавно. Он не хотел говорить с ними, не хотел реагировать так, будто случившееся уже давно, ещё имело значение. Просто ещё один плохой день, когда-то сломавший его. Их было так много, что парень отворачивался, не обращая на них внимание, пока время двигалось дальше. Если честно, ему было много о чем рассказать. Иногда, лежа в кровати, он чувствовал себя покрытым трещинами, словно паутиной, старой вазой, которой не позволяли разбиться. Иногда было больно. Но разве это имело значение? Рик никогда не позволил бы ему умереть или сломаться окончательно. Пока они были друг у друга, пока мужчина хоть немного в нем нуждался, все было нормально. И ничего другого просто не должно было иметь значения. — Я люблю тебя, — одними губами сказал Морти, прижимаясь ближе. Ученый щекотал волосы своим дыханием, знакомый запах перегара, железа и чего-то, что можно было найти только в космосе, окутывал парня защитным коконом. Он хотел просыпаться так каждый день, в их собственном доме на краю Вселенной, где никто не смог бы помешать им, осудить, вторгнуться в их маленький комфортный мир. Только Рик и Морти, всегда, до конца времен. Вместе. Каким счастьем было бы и правда умереть по-настоящему в один день. Чтобы не испытывать эту отвратительную, ломающую боль от потери. — Ты мне очень нужен, — все так же безмолвно признался он. — Пожалуйста, никогда не уходи. Морти все ещё чувствовал себя неуютно, когда видел ворон. Когда Рик оставался с Джерри наедине. Словно они снова могли забрать его. Пожалуйста, не надо. Должно было быть хоть что-то, что принадлежало бы только Морти, что-то, где он мог быть эгоистичным. Он сломан прямо под Рика, его собственными руками. Никто и никогда не смог бы заменить его целиком. Боль заворочалась в груди, и парень улыбнулся, прикрыв глаза. Он хотел так много, хотел быть жадным, но никогда не позволил бы себе этого, боясь, что останется один. И это страшнее, хуже всего, что когда-либо с ним случалось. Даже смерть можно было пережить, но не эту потерю. Если бы у него отобрали Рика, он бы уничтожил целую планету, любую цивилизацию, которая посмела бы сделать это. Потому что разрушать в горе все вокруг они оба умели лучше, чем что-либо ещё. И если это была болезнь, а Рик — лекарством, то Морти хотел быть болен. Пожалуйста. Просто не отбирайте. Просто не уходи. Пожалуйста. Ещё немного. Вместе, навсегда. Пожалуйста. Пожалуйста. Останься, Рик, не делай это снова. Сколько еще раз можно пережить. Морти не заметил, когда из его глаз скатились первые слезы. Он уткнулся в водолазку, тихо всхлипывая, прижался, пытаясь стать с мужчиной одним целым. — П-пожалуйта, — прошептал парень. — В-все хорошо, пес, — сонно пробормотал Рик, гладя его по волосам. — Тсс, все х-хорошо. — Давай бросим их всех, давай сбежим, — хотел сказать парень. — Пожалуйста. Разве они нужны тебе так, как я? Но промолчал, тихо рыдая. Гений отстранился, заглядывая ему в лицо. Смотря так, будто ему не все равно. — Ч-что случилось, пес? Морти покачал головой, прикрыв глаза рукой. — Н-ничего. П-просто… ничего. Он не мог этого сказать. Не мог все это объяснить, связать эти чувства в слова. Санчез вздохнул и снова прижал его к себе. — Сам-сам х-хочет, чтобы мать отвела тебя к-к Вонг. — П-психотерапия — хуйня, — недовольно буркнул Морти. — Я т-так больше не думаю, п-пес. Однако он же все равно не мог сказать об этом даже ей. Плевать на все кошмары приключений, если он не мог признаться в самом важном. Саммер знала, догадалась сама, но они никогда не говорили об этом. Никогда не будут. Иногда все это правда очень жестоко. Морти хотел бы никогда не быть его внуком, чтобы получить хоть какой-то шанс. Есть ненормальные вещи, которые никогда не сделал бы даже Рик. Это правда очень и очень больно. — Давай п-просто улетим отсюда, Р-рик. Диппер удрученно ковырял завтрак, стараясь не поднимать голову. Тишину, душную, тяжелую, нервную, нарушали только поскребывания приборов по тарелке. Он не мог перестать думать. Это было просто неправильно. Все это. Почему это вообще случилось? Почему именно с Морти? Почему он улыбался, почему, черт возьми, выглядел так, словно ему было все равно и так больно одновременно? Почему решил вернуться себе воспоминания? Почему его семье было все равно? Почему Морти был прав, и только Рику не было плевать? Саммер улетела ещё ранним утром, тихо пробормотав, что ей нужно выпить, чтобы разобраться с этим. Девушка выглядела измученной, словно не спала всю ночь. Диппер чувствовал себя виноватым за то, что вчера они с Мейбл пришли к её брату. За то, что они говорили о каких-то глупых, хороших вещах и были счастливы. Все вокруг ощущалось настолько неправильным, что хотелось стянуть собственную кожу, вдруг ставшую резиновой и чужой. — Я позвоню доктору Вонг, — вилка зазвенела, ударившись о тарелку, когда миссис Смит выпустила её, быстро выходя из-за стола. Диппер не мог винить её за этот побег. Он и сам хотел бы сделать это, но словно не мог сдвинуться с места и даже поднять голову. Рик и Морти исчезли вместе с летающей тарелкой. Молча отправились в космос, не показавшись на глаза никому из них. Парень доверял своему дедушке. Все было нормально. Однако если бы не Санчез, ничего этого, может, не случилось бы. И всего остального, что заставило подростка блевать, просматривая свои же воспоминания. Что вообще было правильным? Что из этого могло быть лучшим выбором здесь? Диппер хотел спрятаться вместе с Мейбл в Свитербурге и никогда не знать, что однажды произошло. Чтобы этого вообще не было. Почему, черт возьми, ему так плохо, если Морти, который пережил это, все ещё счастливо улыбался, шутил и отправлялся в космос? Как Диппер вообще должен себя чувствовать, как вести себя, как говорить с ним? Когда вафли стали напоминать кашу, он отодвинул тарелку и уткнулся головой в стол. — Если бы это случилось с вашим Морти, вы бы узнали, да? — глухо спросил подросток, поворачивая голову к мистеру Смиту. Мужчина вздрогнул, нервно забегав глазами по комнате, и сжался, словно стараясь убежать от вопроса. — Д-да… Да, конечно, — неровно пробормотал он. Диппер отвернулся, уставившись на собственные ботинки. Нет, он бы не знал. Сколько Морти пережили это? Сколько из них смогли открыться своей семье, зная, что получат поддержку? — Дип, пошли отсюда, — Мейбл потянула его за рукав футболки. Пайнс не мог даже подумать о том, что бы он сделал, если бы это случилось с ней. Сердце болело так сильно, словно правда могло разбиться. — Ага. Почему? Почему? Почему? Сколько, черт возьми, сколько? За что? Как это могло случиться? Все это было неправильным. Он просто хотел, чтобы это был просто плохой сон. Чтобы этого никогда не происходило. Когда они вышли на улицу, цепляясь за руки друг друга, прекрасный летний день показался отвратительным, душным, слишком ярким и жарким. Диппер не мог отнять взгляд от серого, покрытого трещинами и пучками мелкой молодой травы асфальта. Под носом мелькали собственные потертые кроссовки. Почему все оставалось таким нормальным? Подросток спрятал руку в карман, касаясь пальцами забытой сигаретной пачки. Может, если бы он сейчас закурил, ему стало бы легче. Поэтому люди начинали это делать? Потому что не справлялись с миром вокруг? Парень не мог это сделать рядом с Мейбл. Не мог позвонить ей подсесть на это, даже если они оба не справлялись. — Почему что-то такое вообще происходит, — с горечью в голосе спросила девушка. — Почему все не могут быть просто хорошими, уважать друг друга и любить? — Я не знаю, — тихо выдохнул Диппер. — Если бы я могла создать свой мир, в нем не было бы плохих людей. — Тот мир в твоем пузыре… — припомнил парень. — Во время Странногедона. Он правда был хорошим местом. Они свернули в маленьких парк, со всех сторон окруженный дорогой, и прошли до пустой детской площадки. Качели, на которых они говорили, казалось, так давно, натужно скрипели от ветра. — Как думаешь, Морти правда… нормально? — Я не знаю, — Диппер сел на широкую доску, обхватывая руками проржавевшие цепи. — Иногда он делает что-то и… выглядит так, словно для него это обычное дело, — Морти не моргнул глазом, когда убил тех пришельцев на космической игровой станции. Он просто сделал это. — Даже если это что-то ненормальное. Но просыпался по ночам от кошмаров. Обклеил потолок звездами. И хранил под подушкой фотографию со своим дедушкой. В его жизни было столько плохих вещей. Однако Дипперу казалось, что парень просто не понимал этого, потому что мысль о том, что он справлялся с ними один была… слишком тяжелой. Что это было не просто нормой, отличной от которой он не знал, а та, из которой он не мог выбраться, не мог попросить помощи. Парень завидовал и боялся жизни Морти. Но сейчас просто хотел знать, как он мог хоть чем-то помочь.

***

Морти чувствовал холодные, крепкие руки на своем горле. Твердые, сильные пальцы сжимали, давили его, заставляли идти кругом тяжелую голову и по капле выдавливали воздух. Он знал, что должен был цепляться, сжимать эти запястья, но иррациональный страх, словно бы он лишался чего-то, не позволял поднять руки. Только смотреть в серое, злое, искаженное издевательским оскалом лицо Прайма, в горящие восторгом и гневом глаза. Морти должен был быть его. Морти забрал то, чего хотел его дедушка, забрал этого Рика, его внимание, его любовь. Морти был помехой. Морти не был нужен и значим даже для него. Тонкие, бледные запястья сменились широкими, загорелыми, покрытыми мускулами руками. Джерри смотрел на него с ненавистью, с отвращением. Адский огонь плясал в его глазах. «Нам всем было бы лучше, если бы тебя вообще не было» «Да, — бесцветно подумал парень. — Тогда не было бы Рика. Кроненбергов. Всем было бы лучше» Морти заскреб ногтями по рукам отца, ковыряя в них мелкие ямки. Он просто не хотел умирать от этих рук. Его не держали. Но было чувство, будто горло сдавило сильнее, будто в легких не было воздуха, и все, чего хотел Морти, это кричать, это молить, протягивая руки к спине в белом халате. Рик не смотрел на него. Рику он был не нужен, он стал бесполезным, когда его использовали и бросили на помойке. Не было причин оставаться с ним, когда не было Прайма. Злой Морти равнодушно смотрел на него, Новый Морти Рика. — Морти. Тебе нужно сказать, — он узнал бы этот голос, даже если бы потерял все воспоминания. Узнал этот костюм, ровную осанку и безликую улыбку. Он не видел, но знал, что Дыра, наклонившись, стояла за его спиной. В этих глазах — вожделение, сытость и жадность. В этих глазах — бездонная яма, пропасть, в которую Морти прыгнул с разбега. — Сказать. В легких не было воздуха. Вокруг не было ничего, только тьма Дыры и её зловещий, пробирающий до костей, насыщающий страхом смех. — Морти. — Мо… — …орти! — Морти, б-блять! — тонкие, крепкие пальцы гения впились ему в плечо. Морти открыл глаза и рванул вверх, отчаянно хватая ртом воздух, пока холодный, липкий пот рекой лился по телу. Парень схватился за футболку, оттягивая ворот, чувствуя, как он душит прямо сейчас. — У-эрп-спокойся, п-пес. Дыши глубже блять. Н-нормально. Глубокие, ровные вдохи. Медленные, дрожащие выдохи. Он сморгнул слезы с глаз и коснулся лица, чувствуя влажные дорожки на щеках. — И что э-эр-то б-было? — голос Рика громкий, громогласный. Плечо болело, хотя он больше не держал его. Парень заморгал, взглядываясь в мутное стекло перед собой и пытаясь продраться через собственное бледное, напуганное отражение. Космос, посреди которого они застыли, безмятежно молчал. — Я в п-порядке, — хрипло проскрипел он и закашлялся, согнувшись пополам. Его все ещё трясло. — Но похо-эр-же. Морти в порядке. Это просто кошмар. Он проживал их по несколько раз за ночь. И не было там никакого ебучего педокороля. Эта хуйня вообще не важна. Семья так забеспокоилась, но все ещё не могла увидеть что-то дальше собственного носа. Тупые, бесполезные ублюдки. Морти будет умирать, а они не заметят, пока он не прокричит им об этом прямо в лицо. — П-правда. Нормально. Иногда ему хотелось, чтобы Рик притворялся таким же слепым. Перестал параноидально улучшать защиту дома, прокручивать записи камер гаража и подвала. Морти хотел одинокого, скрытного места, где от него бы отстали, где он мог бояться и плакать, не думая, блять, о том, что сказать в ответ, как отреагировать. Он хотел не делать вид, что в порядке, только чтобы не разочаровывать других, не испытывать вину за чужие переживания о себе, за то, что отнимает внимание. Кошмары — это что-то, чем он мог справиться сам. Пока Морти не умирал, все было в порядке. Это не должно было иметь значения. Рик смотрел на него, внимательно и изучающе, и парню захотелось ударить его, только бы он прекратил. Отвернулся. Сделал вид, что ему так же все равно, как и остальным, когда это так нужно. — Б-блять, что? — резко спросил он, откидываясь назад. Дышал, глубоко и сосредоточенно. — Проехали. Парень потер шею, пытаясь отделаться от гадкого ощущения духоты. Пальцы с силой проскребли по коже, оставляя за ногтями красные полосы. Он хотел сказать, открыть рот и выпустить свой страх, но не мог. Только не рядом с Риком. Потому что если из-за собственной глупости Морти станет бесполезным, то его снова заменят, бросят на помойной Земле. Он просто хотел отдохнуть. Наконец-то умереть.

***

— Морти! — Диппер подскочил с дивана, как только услышал, как хлопнула дверь гаража. Подросток изможденно улыбнулся ему, махнув рукой и устало качнувшись. На родителей он даже не посмотрел. — Что-то случилось, Морти? — обеспокоенно спросила миссис Смит. Парень усмехнулся, коснувшись бледной, блестящей от влаги щеки, и пробежался дрожащим взглядом по комнате. — Ничего н-нового, — хрипло сказал он, безразлично пожав плечами. Диппер медленно подошел к Морти, подняв руку, чтобы потрогать лоб, но он отклонился в сторону, кисло усмехнувшись. — В-все нормально. — Ты выглядишь ужасно, — тихо сказал парень, неловко засунув руку в карман. — Что там случилось? — Н-ничего, — друг пожал плечами. — Может, ты заболел? — спросила миссис Смит, поднявшись с дивана. Подросток перевел на неё тусклый взгляд и поморщился. — Р-рик разберется. — Морти… — П-просто отстань от м-меня. Мы п-просто… летали, — когда женщина сделала ещё один шаг в его сторону, он ощетинился, раздраженно дернув губой. — Х-хватит. Я в п-порядке. Это б-было давно. — Тогда почему ты выглядишь… так, — Пайнс обвел его рукой. Морти выглядел болезненно. — Спал, — пожал плечами подросток, вздрогнув, когда дверь за его спиной снова хлопнула, и высокая фигура Рика выросла позади. Он обернулся, вперившись взглядом в ученого и покачал головой, когда он открыл рот. Старик фыркнул и отпил из фляги, облокотившись о стену. — М-мо-ээр-рти не пойдет к В-вонг, — сказал он, безразлично смотря в сторону. — Пап, мы же обсуждали… — Бет устало вздохнула. Гений недовольно дернул уголком рта, покачав головой. — О-он не хочет. — Что это был за кошмар? — внезапно спросил Диппер. Взрослые покосились на него, но Морти только прикрыл глаза, делая медленные, глубокие вдохи. — О-обычный. Отстань. — Если это было о… — Д-да, блять, меня не ебет э-это! — раздраженно рыкнул подросток и пошатнулся, схватившись за голову. Рик придержал его за плечо, и парень тихо зашипел. — Ч-что вам всем н-нужно? — Я хочу помочь, — тихо пробормотал Пайнс. — Но я не могу, пока ты не скажешь, что не так. — В-вся моя жизнь? — весело отозвался парень, облокотившись об ученого. — Ч-что ты блять х-хочешь услышать? — Что не так сейчас, — с нажимом сказал Диппер. Он вдруг поймал тяжелый, внимательный взгляд Рика, которым тот смотрел на своего внука. Как будто тоже хотел знать. — Все в-в порядке, — зло выплюнул Морти. — Люди не выглядят больными, когда у них всё в порядке. — А я — д-да! — с истеричным смешком ответил он. — Д-доволен? — Нет. Что тебе снилось? — Н-ничего. — Тогда почему ты не хочешь рассказать? — А п-почему ты так п-прилип? — Морти. — Все. Н-нормально. — Морти. — О-отстань. — Если расскажешь. — П-пошел нахер. — Морти, просто скажи и я отстану. — Ч-что мне, б-блять, тебе сказать? — парень резко открыл глаза и подался вперед. Он сжал кулаки и цедил каждое слово через плотно сжатые зубы. — П-прайм душил меня, п-потому что я н-ничего не значу, м-мой оригинальный отец д-делал это, потому что н-ненавидит меня, а этот ебаный… ебанный… — Морти заскреб ногтями по глазам, пытаясь избавиться от слез, и оставил несколько красных полос на щеках. Он загнанно, рвано хватал ртом воздух, кривая рот в дрожащей улыбке, и все расчесывал свое лицо, будто бы хотел содрать собственную кожу. — Блять, б-блять, блять! — Пес, ды-эр-ши, — Рик схватил его за запястья и потянул на себя, прижимая к груди. Диппер, с ужасом и огромной виной, сжавшей грудь, смотрел, как подросток хрипло глотал воздух, содрогаясь всем телом, и бормотал что-то нечленораздельное, широко распахнув глаза. Он дернулся, уронив на пол несколько слез, и с силой, до выступивших капель крови, закусил губу, свистяще втягивая кислород через нос. — Я не хотел, — прошептал парень, испуганно отступая назад. Морти содрогнулся, рот, словно в спазме, открылся, и его вырвало. — П-п-прости… Р-рик… — еле слышно пробормотал он, обмякнув в чужих руках. Старик не ответил, подхватив его и прижав к себе. — У-рб-беритесь здесь, — бросил он, пинком открывая дверь в гараж. Когда она закрылась за ним, Дипперу показалось, что он услышал металлический скрежет, словно опускались ворота. Морти лежал на холодном столе в подвале, рассматривая железный потолок. Шум в ушах медленно проходил, дорожки высохших слез стягивали горящую кожу. Во рту был отвратительный желчный привкус, скребущий горло. Рик тихо скрипел за столом, возясь над новым изобретением. Парень скосил на него взгляд и открыл рот, но несколько мгновений не мог выдавать из себя что-то кроме хрипа. — М-мы не разобрали г-гараж, — собственный голос показался чужим, севшим и надтреснутым. Мужчина замер, но так и не повернулся к нему. Только приложился к фляге и поставил её рядом с собой. — Хо-эээ-чешь с-сделать это сейчас? — безразлично спросил он. — Не-а, — усмехнулся Морти и осторожно сел. — У т-тебя есть вода? Рик молча встал, достал из какого-то шкафа бутылку и принес ему. Пальцы, слабые и надоедливо бесполезные, не слушались, и он забрал её, открутив крышку. Морти протянул руку, но ученый, положив руку на затылок, поднес горлышко к губам. Парень закрыт глаза, жадно глотая и чувствуя, как вода стекала по подбородку на футболку. — Кха-к думаешь, они т-теперь не отстанут? — спросил он, отодвинув чужую руку. Рик убрал руку с затылка и закрутил крышку. — Нет. — П-полная херь, да? — рассмеялся Морти. Он осекся, когда увидел, как тяжело смотрел на него Санчез. — Тебе ну-эр-жна п-помощь, пес. Отложим на в-время… — Н-нет! — отчаянно крикнул парень, вцепившись в его халат. — Нет, п-пожалуйста! — дрожащим голосом взмолился он, чувствуя, как на глаза снова набежали слезы. — Я б-больше не б-буду, я… Я-я все ещё п-полезный, т-только не… н-не… Пожалуйста, только не уходи. Рик устало вздохнул и снова положил ладонь ему на затылок, прижимая к себе. Он рассеянно почесывал волосы Морти, давая ему время успокоиться. — Т-ты уверен? — Д-да. Пожалуйста, — прошептал парень. Без Рика он ничего не стоил. Без их приключений. — С-сто лет, Рик и М-морти, да? — тихо спросил он. Мужчина вздохнул. — Да, — они замерли так ещё ненадолго. — Ты урв-ерен? — Д-да, — слабо, дрожаще улыбнулся Морти. Ему нужен Рик. Больше, чем кислород в легких, кровь в венах, чем все. Он никто без Санчеза. — Ладно. О-отдыхай, я со вс-эээ-м разберусь. Морти кивнул, с сожалением вздыхая, когда рука снова пропала из его волос. Он свернулся на жестком холодном столе, поворочав головой на тонкой подушке, и закрыл глаза. Если Рик Санчез был болезнью, он хотел быть болен.