Я подумаю об этом завтра..

Хмурое предрассветное небо засеребрилось в лучах безжизненного белого солнца, лениво выкатывающегося из-за горизонта и ласково обнимающего пушистые комочки облаков своим светом. Один из лучей украдкой заглянул в высокое стрельчатое окно старинного особняка, и ослепительной полосой расчертил лицо мужчины, с задумчивым и сосредоточенным видом смотрящего на раскинувшийся пейзаж просыпающейся природы. Тот мгновенно отпрянул от окна, прячась в тени. Он был необыкновенно красив: точëное лицо с великолепными скулами, будто высеченное из белого мрамора; глубокие чëрные глаза; обсидиановая шапка сияющих густых волос и протянувшаяся до поясницы, словно чернильный застывший ручей, массивная коса; изгиб тëмных, будто нарисованных углëм, изящных бровей. Его образ был бы прекрасен, если бы не суровая печать жестокости, наложенная на завораживающий лик. Жëсткая складка уголков губ выражала то презрение и ненависть, с которой он взирал на окружающий мир, а взгляд темнел под пеленой нескрываемого превосходства и властности. Он смотрел на мир устало, тяжело, подчиняя любой образ жизни медленному разложению. Так смотрят старики, чьë существование не приносит более удовлетворения, и в то же время в этом взоре читалась такая тяга к жизни и бесконечной власти, будто в этом человеке смешались два полярных начала - сама Жизнь и сама Смерть. Быть может, Смерть - не лучший антипод Жизни? Быть может, бесцельная, безрадостная жизнь страшнее вечного забвения? Его вечное проклятие - его существование. Он - ночной кошмар, он убийца. Кровопийца. Вампир. Томас Марволо Реддл - сильнейший из вампиров за всю историю существования нечисти. Его мощь настолько велика, что магия, потоком бьющая из организма, вязким водопадом тьмы подчиняет себе всё живое, находящееся в радиусе нескольких метров. Он безупречен настолько, насколько может быть безупречна капля ртути - неповторимая и убийственная. Слишком давно его бессмертие перестало приносить удовольствие. Тонкие, сильные руки, обтянутые нежной холодной кожей - кровь скольких людей побывала на этих руках? Кровь скольких людей смочила бледные уста и белоснежные клыки, сейчас мирно спящие, как и его сущность? День - не лучшее время для вампира. Однако гениальный ум, несколько веков оттачивающий любые знания до идеала, давно нашëл решение деликатной проблемы. Он отошëл к дубовому столу, стоящему почти в середине кабинета. Обставленное со вкусом старинной, но добротной мебелью помещение было просторным, но тëмным, несмотря на наличие трëх высоких широких окон - они были плотно закрыты драпированными гардинами. Кабинет был обставлен дорого, со вкусом, здесь явно была приложена рука человека, обладающего недюжинным чувством стиля. Мрачноватые тона, состоящие в основном из чëрной палитры всех тонов, успокаивали взгляд. Реддл взял с края стола небольшую пробирку из тëмного стекла и, быстро открутив крышечку, залпом выпил содержимое. Buzzin, три ягоды ákselfodel, когти windmós - основа снадобья была, мягко говоря, мало обнадëживающей, но тем не менее уже в течение нескольких веков спасала его от пагубного воздействия солнца на организм вампира. Зажмурившись на несколько секунд, он опëрся на стол, глубоко дыша. Когда он открыл глаза, радужка приобрела чернильный оттенок. Удлинëнные клыки уменьшились. Теперь он ничем не отличался от обычного человека. ... - Вы должны спасти её! Она не может умереть! Если она не выживет, я убью вас самолично! Низкий голос разнëсся оглушительным эхом по огромному залу, заставляя высокие стëкла задрожать. Темноволосый мужчина сидел на коленях перед красивой девушкой, чьë лицо было искажено в гримасе боли. На светлом платье в районе груди расползалось уродливое кровавое пятно, сочащееся из глубокой раны. Она была на грани жизни и смерти. Из горла вырывались лишь хрипы, а малейшая попытка полноценно вдохнуть оборачивалась новой волной боли, скручивающей внутренности. - Повелитель, я делаю всё, что могу, но вы должны сказать мне, каким заклинанием она была поражена.. С другой стороны рядом с пострадавшей сидел целитель – мужчина в годах, с пробивающейся сквозь пшеничные волосы сединой, с худощавым телосложением и избереждëнным морщинами лицом. Не дрогнувшие умелые пальцы обрабатывали кожу около раны, стирая кровь, что стремительно струилась из разрыва. Его выражение лица было хмуро – любая ошибка сейчас может стоить жизни любимицы господина. - Фоули, я не знаю, что это было за заклинание, и заклинание ли вообще! Меня не было рядом с ней полминуты, а когда я вернулся, она лежала на земле и задыхалась! Когда-то это должно было произойти. Бесчисленные рейды, в которых Друэлла упрямо лезла в первые ряды, её вечная утомлëнность – что физическая, что моральная – сильно пошатнули её внимательность и скорость реакции. - Мой Лорд, я вас понял.. Я сделаю всё, что в моих силах. ..Грëбанные воспоминания. Томас, пытаясь словно отмахнуться от мыслей, взъерошил волосы, что, впрочем, ничуть не испортило его безупречного внешнего вида. Щëлкнув пальцами, он вызвал прислугу. - Подай чëрный кофе в кабинет через десять минут. Днëм у меня встреча с министром, подготовь мне одежду. Вечером прибудет Беллатрикс, с восьми часов меня не беспокоить ни под каким предлогом. Ах да, завтра прибудет чета Малфой. Уберëшь им покои в Северном крыле. Они побудут здесь пару дней. Пока это всё, свободна. Кроткая девушка покорно опустила голову в знак понимания своих задач и испарилась. Реддл презрительно усмехнулся. Как все эти людишки дрожали в его присутствии, как раболепно старались угодить малейшему желанию. Беспредельная власть и спустя несколько долгих веков не перестаëт приносить удовольствия, лишь укрепляясь, расширяясь. Вся Британия подчинена только ему одному. Ровно через десять минут горячий крепкий кофе был подан. Не сказать, что он нуждался в нëм – ведь в бытность вампиром он совсем не нуждался ни в еде, ни в воде, и единственной его пищей оставалась кровь – но то был своеобразный ритуал, позволяющий настроиться на день. Терпкий запах и горький привкус обжигающего напитка ласкал вкусовые рецепторы, так привыкшие к солоноватой тëплой жидкости с запахом ржавчины. Умиротворение проникало в его существо с каждым глотком, позволяя погрузиться в приятные раздумья о грядущем вечере с Беллой. Лишь при мысли о сладкой горячей крови, что призывно бьëтся в трогательной жилке на шее и манит вонзить в неё зубы, по его телу прошла дрожь предвкушения. Он чуть прикрыл глаза, скрывая затуманившийся взгляд и стараясь отвлечься от лëгкого возбуждения. Чашка медленно опустела, по щелчку пальцев исчезая со стола. Минуты спокойствия окончены, сейчас ему нужно заняться делами, которых накопилось не так уж и много. Он любил всё делать сразу, не оставляя ни капли на потом, и крайне разумно использовал всё свободное время, разграничивая что часы работы, что интеллектуального и активного отдыха. Открыв ящик стола, он извлëк толстую пачку разнообразной почты, что копилась достаточно давно, не заимевшая его внимания в силу того, что эти послания были не столь важны, как встречи и собрания. Реддл крайне не любил корреспонденцию из-за того, что в множестве, казалось бы, важных писем всегда львиную часть занимали приглашения, всегда игнорировавшиеся мужчиной, либо жëлтая пресса, к которой он не имел ни малейшего интереса и даже относился с брезгливостью и презрением, считая всякие газеты, за исключением научных изданий, пустой тратой времени на сплетни журналистов. Как он и предполагал, из всей кипы почты интересующими его оказались только пару писем – книжный магазин сообщал о поступлении новых книг из старинного имения Dárkschwill, так великодушно пожертвовавших издания из одной из крупнейших библиотек Британии, а Gorbin&Berks персонально сообщали, что его заказ на несколько защитных амулетов готов. Что ж, замечательно. В таком случае, на завтра стоило бы обязательно запланировать поход на Косую аллею, а после.. Ему нужно встретить чету Малфой, и его разговоры с Люциусом могут затянуться очень и очень надолго. ... - Милорд, можно? Стук в дверь прервал нервные раздумья Реддла, уже на протяжении нескольких часов не находящего себе места. - Войди, Фоули. Как там мисс Розье? Он подчеркнуто выделил столь чопорное отношение, даже не удостоившись назвать по фамилии законного мужа. Повелитель крайне не любил афишировать своë тëплое отношение к подчинëнной, считая это чем-то постыдным. Она всегда обижалась, он знал это. В бытность вампиром эти чувства были лишь страстью, влечением, физической привязанностью, но когда год назад он провëл роковой обряд, избавив себя от проклятия, словно спали оковы с сердца, позволив ему испытать неизведанное доселе чувство. Реддл так не привык к этому. - Господин, мне очень сложно сообщать вам это... Сердце замерло и ухнуло куда-то вниз, тяжëлым камнем прокатившись в груди и остановившись в районе живота. К горлу подкатила тошнота. - Мне кажется, она безнадëжна. Она... Она не протянет и пары дней. Я сделал всё, что в моих силах.. Раздался вымученный выдох сквозь зубы. Лицо Томаса приобрело холодное, замкнутое выражение, глаза потускнели, на лбу пролегла складка меж бровей. - Оставь меня, Фоули. Ищи дальше. Медик озадаченно потëр подбородок. - Но, Милорд.. - Я сказал искать дальше! – голос Реддла сорвался на крик, а стиснутые до белых костяшек кулаки говорили о том, что его внешнее спокойствие и равнодушие были не более, чем показными. Целитель попятился, отвесив быстрый поклон в знак понимания, и вылетел из кабинета. Лишь только захлопнулась дверь, Фоули отчëтливо услышал, как с внутренней стороны раздался звон битого стекла, а после – тишина.