Авантюрист

      Он медленно разлепил веки. Всё тело казалось неимоверно тяжёлым и в то же время ватным. Попытавшись слегка повернуть голову, чтобы осмотреться и понять, где он вообще, он снова услышал противный лязг цепей. Он всё ещё чей-то. Он никогда не будет свободен. Хозяин сейчас придёт и накажет его. Хозяин... Хозяин... Но вместо хозяина к нему подбежал встревоженный юноша.       — Гэгэ! Что болит?       Такой звонкий голос больно резал по ушам и за место слов он поднял руку, прижал её к гудящей голове и сморщился. Удивительно, но юноша сразу же понял его.       — Ой! Прости. — Он тут же заговорил шёпотом.       Се Лянь кивнул. То ли ему, то ли самому себе. Но каждого это устроило. Юноша отвернулся, а когда повернулся обратно, в его руках был стакан и какая-то похлёбка.       — Это просто вода. Не бойся, - Произнёс он всё так же полушёпотом.       Бывший принц недоверчиво посмотрел на него, но стакан принял. Горло безумно пересохло, и во рту до сих пор присутствовал привкус крови. Хорошенько осмотрев прозрачную и ничем не примечательную жидкость, понюхав и не найдя ничего необычного, он всё же прикоснулся к стакану губами. Его руки слегка подрагивали, поэтому юноша в красном заботливо поддерживал стакан и, когда Се Лянь его осушил, сразу забрал.       — Тебе нужно поесть, — Настойчиво произнёс незнакомец. Се Лянь сузил глаза и переводил взгляд с супа на юношу и обратно. — Обычная куриная похлёбка. Я не собираюсь тебе вредить. Лишь хочу помочь. Поверь мне.       — По-че-му..? — Кое-как прохрипел Се Лянь и ужаснулся собственного голоса. Он давно ни с кем не разговаривал. Даже слишком. С хозяином говорить было запрещено, да и бесполезно. Так что последние несколько лет он только стонал по прихоти хозяина и кричал, срывая голос от боли. Наверняка, голосовые связки были очень сильно повреждены.       — Во-первых, ты один из нас. — Получив ничего не понимающий взгляд, он указал пальцем на свою макушку, и за секунду там появились ушки.       Он тоже Обороть.       — Во-вторых, я просто отвечаю добром на добро. А ты заслуживаешь только самого лучшего. — Он зачерпнул суп и поднёс ложку к чужим бледным губам. Ещё когда он только поднял Се Ляня на руки, он ужаснулся его лёгкости. А когда обрабатывал раны, ужаснулся ещё сильнее. Мало того что тело состояло буквально из кожи и костей, оно ещё всё было покрыто шрамами. Абсолютно всё. От слова совсем. На нём не было живого места. Страшно было представить, что он пережил по жил в заточении.       Се Лянь проглотил ложку. Затем ещё одну. И ещё. Похлёбка была очень лёгкой, ведь он видел, в каком плачевном состоянии бывший принц. После долгого голодания нельзя давать что-то тяжёлое сразу. Организм не сможет это принять и станет хуже, а этого он допустить не мог. Когда тарелка опустела, Се Ляня вновь уложили на кровать. Юноша слегка осмотрел раны. А Се Лянь стал менее насторожен на его счёт.       — К-как те-... — Он не смог закончить и закашлялся.       — Можешь звать меня Сань Лан, — Он заботливо протёр чужие губы платком и продолжил, — Если тебе что-то понадобится, я буду рядом. А сейчас спи. Тебе нужно отдохнуть.       Он ещё раз посмотрел Се Ляню в глаза. Больше они не казались такими безжизненными. Бывший принц прикрыл их и сразу забылся беспокойным сном.

***

      Сань Лан действительно всегда был рядом. Когда ломило тело и было очень больно. Когда случались приступы. Когда Се Лянь наотрез отказывался от еды и питья. Когда было страшно, очень страшно засыпать. Он всегда был рядом и всегда помогал. Даст лекарство и утешит непринуждённой беседой. Уткнёт в своё плечо, слегка обнимет, будет медленно поглаживать по спине и волосам. Использует сотню отвлекающих манёвров, чтобы Се Лянь поел, сам того не замечая. Будет сидеть рядом с кроватью, напевая какую-то мелодию, до тех пор, пока Се Лянь не уснёт. А ночью будет успокаивать после очередного кошмара.       Как Се Лянь выяснил чуть позже, его приятель перестал нормально спать на кровати, как только он его спас. Оказалось, что кровать, на которой он спал, была Сань Лана, но он любезно предоставил её для него. Рядом так же стояла койка. Не такая удобная, конечно, но на ней спать тоже можно. Вот только юноша даже туда не ложился. Вместо этого он садился на колени и укладывал голову на кровать Се Ляня. Так и спал. Тогда стало не удивительно, как тот ночью так быстро мог оказаться подле него и успокоить. Се Ляня такой расклад не очень устраивал, но Сань Лан наотрез отказался уходить.       Этот маленький спор нескольких дней разрешился однажды ночью, когда Се Лянь проснулся от очередного ужасного кошмара. Перед глазами Цзюнь У до сих пор долбил его. Было больно. Как-будто он делает это сейчас. Но сейчас рядом с ним только Сань Лан, который пытается его успокоить, но всё четно. Он никак не мог успокоиться и в каком-то странном порыве потянул Сань Лана на себя и прижал в крепких объятиях. Тот, не ожидавший на секунду застыл, но на объятия ответил. Когда он пытался отстраниться, чтобы уложить Се Ляня обратно, тот только сильнее прижимался к его груди и бормотал что-то себе под нос. Тогда он лёг вместе с ним. Плавно поглаживая по спине, он шептал слова, что должны были хоть немного успокоить Се Ляня. Пролежав так достаточно долго, всхлипы прекратились, а дыхание постепенно выравнилось. Тогда он снова попытался уйти, ведь Се Лянь вряд ли обрадуется такой близости, когда в здравом сознании узнает, что было. Между ними было лишь несколько объятий и держание за руку перед сном. Такая резкая близость могла напугать Се Ляня утром, а он не хотел терять только заполучённое доверие. Но уйти не получилось. Якобы спавший Се Лянь вдруг ухватился за него сильнее и поднял свои золотые, но сейчас красные от слёз глаза и сказал:       — Мне страшно. Не уходи, Сань Лан. Пожалуйста...       Он вновь уткнулся в грудь юноши. Тот вздохнул и тоже прижал Се Ляня к себе, удобнее устраиваясь в объятиях. В ту ночь Се Лянь больше не просыпался от кошмаров.

***

      Раны постепенно заживали и затягивались. Тело крепло, и уже через 4 месяца Се Лянь мог стоять без опоры. Ходить на искалеченных ногах было больно. Но, наконец, тёплая весенняя погода, что пришла на смену суровой зимней, так и тянула к себе. Хотелось вдоволь надышаться свежим воздухом, о котором и мечтать не мог столько лет. Хотелось опять почувствовать себя свободным. Прямо как в детстве. А то вдруг эту свободу опять отберут. Се Лянь до сих пор не до конца верил в отсутствие кандалов на шее и правой лодыжке. Он никогда не забудет, как нежно прикоснулся Сань Лан к истёртой коже на шее и с каким отвращением и гневом кинул оковы в самый дальний угол палатки. Туда, где Се Ляню их не будет видно.       Как Се Лянь и думал сначала, Сань Лан отклонил просьбу о прогулке, напоминая больному о его состоянии. Пришлось по уговаривать совсем немного, чтобы он сдался. Юноша никогда не мог отказать Се Ляню, если тот сильно просил. А если просьба никак не могла навредить бывшему принцу, то и вовсе выполнялась без всяких уговоров. Сань Лан с удовольствием рассказывал обо всём, что тот спрашивал. Никогда не утаивал деталей. Се Ляню и вовсе казалось, что тот знал всё на свете. О чём не спроси, всегда на всё даст ответ. Единственный вопрос, на который тот отвечал скупо и сухо, был вопрос про спасение Се Ляня. Конечно, в этом вопросе крылось ещё с десяток. Всё это было слишком запутано, чтобы сойти за просто совпадение. Спасение точно было намеренным. Но как Сань Лан узнал про него? Почему именно он? Зачем ему так рисковать собственной свободой ради него? Они были знакомы раньше? Но Се Лянь никак не мог отрыть в своём сознании, вспоминая о ярком юноше в красном. Ну не мог же он его забыть! Или... всё же мог?       Поддерживаемый Сань Ланом, он вышел на просторную поляну. Самый разгар весны, уже потихоньку переходящей в жаркое лето, давал о себе знать. Полудневное солнце слепило глаза, а аромат только распустившихся ранних цветов приятно щекотал нос. На поле росла высокая зелёная трава, прекрасно гармонирующая с маленькими разноцветными цветами. Их маленькие, хрупкие бутоны чем-то напоминали Се Ляню собственную душу. Такую же нежную, что можно сломать дуновением ветра. Но было одно отличие. Эти цветы ещё чистые, живые, нетронутые. А Се Лянь грязный, израненный, и душа его давно не живая. Сань Лан помог ему сесть, а сам устроился рядом.       Се Лянь не следил за временем, пока находился в этом прекрасном месте. Солнце уже начинало клониться к закату, а у парня в руках был красивый букет, собранный из цветов и зелёной травы. Он улыбнулся, вдыхая приятный аромат. Сейчас он не на цепи. Пока что он свободен. А Сань Лан, сидящий рядом, никуда и никогда не торопил его. У него была возможность наслаждаться этой свободой, и он ей пользовался. Се Лянь повернул голову в сторону, где сидел безотрывно смотрящий на него Сань Лан, и почувствовал прикосновение чужих губ к собственным.       Мягкий, нежный. Практически невинный поцелуй, но такой чувственный. И Се Лянь не мог на него не ответить. Глупо было отрицать очевидное, поэтому парень и не стал. С тех пор, как они с Сань Ланом стали спать вместе, даже во сне, не разрывая объятий, ему перестали снится кошмары. Не то чтобы совсем. Так быстро от них не избавишься. Но они стали значительно реже. А если он всё же просыпался в холодном поту, его тут же заключали в ставшие уже родными объятия и мягкими поглаживаниями и поцелуями в макушку быстро успокаивали.       Сейчас, разрывая такой приятный поцелуй, его мучал только один вопрос, который он задавал очень часто, но ответа так и не получал. Каждый раз Сань Лан либо делал вид, что не услышал его, либо увиливал от ответа. И сейчас он задаст его ещё раз. Он задаст его столько раз, сколько понадобится для того, чтобы Сань Лан сдался. Он очень хочет знать ответ на вопрос:       — Сань Лан, кто ты такой?       Юноша на это лишь усмехнулся, и Се Лянь уже решил, что никакого ответа снова не получит. Но Сань Лан вдруг поднялся и чуть отошёл назад.       — Если гэгэ не помнит, то я могу ему напомнить, — весело произнёс он.       Вокруг начал клубиться дым, а после из него выскочил огненный лис. Это был первый раз, когда Сань Лан предстал пред ним во втором облике. Чёрные, словно сапожки, лапки, хитрый призур глаз, ярко рыжая шерсть и такой же, как смоль, чёрный живот и мордочка. Невероятное сочетание, особенно с бездонным левым и кроваво красным правым зрачоком. Это всё...       Стоп. Что?!       Се Лянь стал судорожно осматривать весь облик лиса. Его опасания подтвердились. На чёрной лапке зверя сильно выделялась тонкая красная лента.       Резко на парня нахлынули воспоминания из давно забытого, счастливого прошлого. Он никогда бы не подумал, что после всего пережитого встретит призрака тех дней. Особенно его.