Can I Help You?/Могу ли я тебе помочь?

      «Серьёзно?» Санеми скрестил руки на груди, нахмурившись, глядя на почти пустой шкаф в комнате Томиоки.       «Мне много не нужно. Все это в порядке, просто старое». Томиока почесал висок, оглядываясь на свою одежду, висящую на вешалке.       «Этот тебе ни хрена не подходит», — указал он на красный свитер Томиоки. «А этот — уродливый, как черт. Где ты его вообще нашёл?» Узорчатый свитер, который так глубоко врезался в память Санеми, теперь угрожающе висел в его собственном чертовом доме. Он невероятно благодарен что сейчас разгар лета, и ему не придётся, блядь, смотреть на него на Томиоке.       Томиока провел пальцами по ткани свитера. «Это был подарок…» Он покрутил рукав в руке.       Лицо Санеми скривилось. «Они, должно быть, чертовски тебя ненавидят, если это то, что они для тебя приготовили».       «Хм. Может быть». Несмотря на легкую улыбку на губах Томиоки, в его выражении лица сквозила нотка грусти. Прежде чем Санеми успел что-то сказать, Томиока опустил рукав. «Ну, он уже был его, он просто отдал его мне».       «Суть не меняется». Санеми протиснулся вперед, сразу за Томиокой, потянувшись, чтобы открыть верхний ящик шкафа. Небольшая, хаотично сложенная стопка боксеров жила в переднем левом углу. Три скрученные пары носков валялись в огромном количестве свободного пространства. «Ну блять». В его голосе не было никакой злости, только пренебрежительная жалость, когда он посмотрел на Томиоку.       Санеми решил отложить обсуждение покупок на несколько недель. Ему нужно было дать себе время успокоиться после их киносеанса. Это… это было слишком. Но Санеми уже все это пережил. Решение было простым, на самом деле.       Использовать свою железную волю, чтобы загнать эти мысли как можно дальше.       Тенген открыл какой-то демонический шлюз в своем мозгу, и в результате появился настоящий монстр, который хотел взять верх. Это было бы неправильно, и он знал, что было бы еще более неправильно так потакать своим мыслям о Томиоке.       Теперь у него почти не было мыслей о Томиоке благодаря его ментальной стойкости. Томиока на диване, в его постели, прижатый к стене, на коленях перед ним— все это он отключал в ту же секунду, как только это приходило в его голову.       «Что?» Томиока слегка наклонил голову, прежде чем опустить взгляд на свою одежду, глупое маленькое лицо было в замешательстве, пока его глаза искали проблему. Санеми уже знал, как мало вещей у Томиоки. Однако это все равно никогда не переставало его шокировать, когда он сталкивался с этим.       Санеми вздохнул, захлопывая ящик. «Собирася и пошли, пока тебе не пришлось идти в библиотеку сегодня вечером».       «Куда пойдем?»       Он развернулся и крепко схватился за дверной косяк. «Как думаешь, придурок?»       «О, прямо сейчас?»       Сильно нахмурив брови и дополнив презрительной усмешкой искаженное выражение лица, Санеми вернулся в коридор. Он даже не хотел отвечать. Не то чтобы Томиока был тупым человеком… он просто делал и говорил тупые вещи большую часть времени.       В конце концов они выбрались наружу и отправились на обещанный шоппинг.       Сидя в тишине, Санеми откинул голову на кожаный подголовник машины, которую он вызвал на день. Он планировал собрать гардероб Томиоки с нуля, и им нужно было место, чтобы складывать свое барахло.       Сигарета, которую он только наполовину решил выкурить, прилипла к его губе, когда он закрыл глаза. Томиока сидел слева от Санеми, торжественный и задумчивый, покусывая губу. У него всегда были какие-то проблемы с тем, что Санеми платил за него. Он никогда не говорил и даже не подразумевал, что Томиока должен был отплатить ему, почему ему было так трудно просто сидеть и принимать подарки, которые ему делали? Сейчас он немного успокоился, но все равно.       Только потому, что у Томиоки все еще был какой-то странный комплекс по поводу всего этого, Санеми не планировал прекращать делать это. Потому что, да, ему нравилось, как он себя чувствовал, когда дарил ему вещи. И что такого чертовски плохого в том, чтобы дарить всякую херню? Он никому не причинял вреда. Плюс, когда Томиока затыкался и принимал помощь Санеми, он, по крайней мере, казался довольным судя по его тупому лицу.       Главной целью дня была новая одежда, но, возможно, секретной, второстепенной миссией стало удержание Томиоки от истерики из-за чертовых цен на все. Деньги были для него, очевидно, щекотливой темой, так что если Томиока не будет слишком любопытен сегодня, то, вероятно, все будет в порядке. Но он также, похоже, не знал названия брендов, так что Санеми это тоже было на пользу.       В дополнение к этому, в этих дорогих местах обычно кто-то следовал за покупателями по магазину, чтобы помочь им выбрать вещи.       Чтобы не усложнять, он остановился на большом универмаге в самом сердце торгового района. Несколько этажей, до краев заполненных всякой всячиной, которая только могла понадобиться Томиоке.       «Мне кажется, я уже проходил мимо этого места», — Томиока почесал руку, пока они лениво шли по тротуару.       Санеми что-то промычал, бросил окурок на землю и затоптал его ботинком.       Жара становилась слишком невыносимой, чтобы оставаться на улице дольше. Лето — это, блядь, худшее в городе. Санеми кивнул в сторону двери и держал ее открытой, чтобы Томиока мог войти первым.       Через несколько секунд после того, как глаза Санеми привыкли к освещению, у двери их встретили женщина и мужчина. Ну, они встретили Санеми у двери.       «Добро пожаловать, сэр!» — радостно воскликнула женщина.       «Чем мы можем быть полезны сегодня?» Мужчина поклонился и сложил руки за спиной.       Санеми кивнул в сторону Томиоки, который стоял в своем едва держащемся наряде. Его джинсы окончательно протерлись на коленях, задняя часть его бедер, казалось, была недалека от той же участи. Простая рубашка висела так же мешковато, как и брюки.       Хотя его собственные простые брюки и свободная льняная рубашка на пуговицах не вызывали никаких подозрений о роскоши, его наряд стоил несколько тысяч долларов. Человек с наметанным глазом легко распознал бы это.       Продавцы-консультанты двигались странно синхронно. Их улыбки погасли, а глаза несколько раз оглядели Томиоку с ног до головы.       «Привет». Томиока говорил так искренне, несмотря на осуждение. Он, вероятно, даже не заметил их сарказма, завернутого в фальшивый профессионализм.       Он знал, что это, скорее всего, произойдет, поэтому, как только их глаза оторвались от Санеми, он вытащил свой бумажник. Раскрыв его, он вытащил свою кредитную карту, которая засияла на фоне слишком яркой флуоресценции во всей своей красе. Черная карта с серебряной отделкой была символом статуса в этих местах.       «Все, что он захочет. Понятно?» Он почти не сделал ничего, чтобы смягчить резкость своего голоса.       «Конечно, сэр». Мужчина снова поклонился и взял карточку у Санеми, чтобы отнести ее за прилавок.       Улыбка женщины вернулась, и теперь она смотрела между ними. «Знаете ли вы, что вы ищете сегодня?»       Санеми скользнул взглядом к Томиоке, который выжидающе посмотрел на него. После слишком долгого смотрения друг на друга Санеми поднял брови и махнул рукой продавщице.       Кажется, он понял намек. «Эм, он мне сказал что я одеваюсь как дерьмо и мне нужно все новое».       Санеми правда так ему и говорил.       Женщина вежливо усмехнулась и посмотрела на Санеми в ожидании реального ответа. Он просто пожал плечами, засовывая кошелек обратно в карман. «Ты слышала этого человека».       «Да! Э-э, сюда, пожалуйста!»       Покупки начались немного шатко. Когда у Томиоки попытались спросить какой размер он носит буквально чего угодно, он просто сказал: «Я не знаю». Он даже попытался поднять заднюю часть рубашки, чтобы прочитать бирку. Как и ожидалось, бирка была слишком изношена чтобы что-то по ней разглядеть — не то чтобы размер изначально был точным.       И вот теперь он стоял, выпрямившись, на небольшом постаменте перед тремя угловыми зеркалами. Женщина обернула вокруг него тонкую измерительную ленту.       «Сегодня нужен будет костюм?» — спросила она, стоя перед Томиокой и затягивая сантиметровую ленту у него на груди.       «Не сегодня, но можно измерить его и сохранить в файле». Его глаза метнулись к Томиоке в зеркале. Они с любопытством посмотрели на него, прежде чем он решил вытянуть шею назад, чтобы как следует рассмотреть Санеми. «Что? Никогда не знаешь что понадобится. Снимать мерки отстой, лучше сделать это один раз».       Выражение лица Томиоки немного смягчилось. «Это не так уж и плохо». С него явно никогда не снимали мерки для костюма.       Мужчина, который был раньше, вернулся, чтобы помочь женщине. Она тщательно измерила его верхнюю часть тела, но теперь его мешковатые джинсы представляли собой уникальную проблему. Джинсовая ткань была менее эластичной, чем хлопковая рубашка, и было больше… деликатных частей тела, которые им нужно было измерить. Не то чтобы Санеми слишком много думал об этих деликатных частях.       Два продавца перешептывались из-за плеча Томиоки, и Санеми не мог дождаться, чтобы узнать, что они планируют дальше. Томиока огляделся, пытаясь дать им уединение, пока они говорили прямо у его уха. Двое кивнули в знак согласия.       «Хорошо, сэр! Я собираюсь сделать замеры вашей ноги!» Она звучала бодрее, несмотря на более серьезный, решительный блеск в ее глазах.       «Хорошо», — наивно ответил Томиока своим обычным ровным тоном.       Мужчина позади него схватил его джинсы за шлевки по бокам и резко дернул. Томиока вскрикнул и отшатнулся назад к продавцу, широко раскрыв глаза.       «Пожалуйста, подержите это».       Томиока неохотно взял конец измерительной ленты, который женщина приколола пальцами к тому месту, где обычно находилась пуговица на его брюках. Лента была пропущена между его ног, и женщина потянулась, чтобы снять мерку сзади.       Она поспешила записать номер на блокноте, лежавшем на табурете неподалеку. «Спасибо», — быстро сказала она, забирая ленту у Томиоки. Его джинсы оставались на месте, когда женщина снова присела на корточки, чтобы измерить его бедро высоко на ноге.       Томиока оглянулся, ища поддержки у Санеми, который не смущаясь хихикал над его неудачей. Предупредить его было бы уважительным поступком, но позволить этому произойти органично сделало все еще более истеричным.       Санеми ожидал, что они скажут ему снять штаны или надеть другие… а не задирать их до самых ребер. Вид Томиоки, поглощенного джинсами, с открытыми лодыжками и глазами, закрывающимися, чтобы не видеть, насколько глупо он выглядит, был так хорош. Это заставило глаза Санеми слезиться от его продолжающегося смеха.       Когда они закончили все записывать, Томиока наконец вырвался из тисков, в которых мужчина держал его штаны, и вздохнул с облегчением.       «Мы сейчас прогоним их по нашим таблицам размеров. Скоро вернемся!» Женщина схватила блокнот и исчезла вместе с мужчиной, оставив Санеми с ошеломленным Томиокой.       Томиока медленно развернулся на платформе, плечи повернулись вперед, когда он медленно пошел обратно к Санеми. Он отказывался смотреть в глаза, пока полз вперед, его щеки были покрыты розовыми пятнами.       Восхитительный.       «Это было не так уж и плохо, а?» — ухмыльнулся Санеми, поднимаясь с места.       «Это было странно».       «Да, ну…»       «Они так и с тобой поступают, когда снимают мерки для костюмов?» Томиока наконец поднял взгляд на Санеми.       «Очевидно. И да, все всегда дико некомфортно себя чувствуют из-за всего этого. Кроме, может быть, кого-то вроде Узуя. Ему, наверное, нравится это дерьмо… Больной урод». Он начал затихать, прекрасно представляя себе Тенгена, выпячивающего грудь и гордого тем, как бедный портной, к услугам которого он обращался, снимает с него мерки.       «Кто такой Узуи?»       «Коллега». Санеми фыркнул и посмотрел в сторону, разглядывая витрину с часами, на которой он отдыхал.       «Он делает то же, что и ты?»       «Реклама». Его внимание привлекла новая модель часов, которые он сейчас носил на запястье. Новая модель действительно выглядела лучше…       «О… это Тенген?»       Голова Санеми резко повернулась к Томиоке. Его глаза сузились. «Откуда ты его знаешь?»       «Я слышал, как Мицури и ее брат упоминали его раньше. Судя по всему он милый».       Он усмехнулся. «Определенно нет. Он идиот и мудак».       Томиока слегка надул нижнюю губу и пожал плечами. «Люди думают, что ты мудак, но я думаю, что ты очень милый».       Санеми нахмурился, но сохранил искорку юмора в голосе. «Кто сказал, что я мудак?»       По какой-то забытой богом причине Томиока улыбнулся. На его губах расплылась широкая, глупая улыбка. Любое ядовитое возражение, которое обычно вертелось в голове Санеми, испарилось, когда из груди Томиоки вырвался первый смешок.       Он наконец увидел яркую улыбку Томиоки — не скрытую, не подавленную. Непримиримую и грубую. Его обычный пустой взгляд благосклонно сменился морщинками в уголках глаз от щек, заставивших их почти закрыться.       Томиока продолжал смеяться, словно Санеми только что рассказал самую смешную шутку, которую он когда-либо слышал. Смущающий жар, распустившийся вокруг лица и шеи Санеми, стал таким горячим, что начал жечь.Его улыбка была заразительной, быстро распространившись на Санеми, пока он с нежностью наблюдал за Томиокой. Его собственный смех присоединился к смеху, который начал Томиока. Какого черта они вообще делали? Кудахтали, как идиоты, посреди этого тупого гребаного магазина.       «Мы готовы подняться наверх, как только вы будете готовы!» Раздавшийся поблизости голос продавщицы напугал их обоих, фактически лопнув тот пузырь, в котором они находились.       Санеми прочистил горло. «Хорошо». Лицо Томиоки уже вернулось к норме, как будто Санеми просто галлюцинировал момент, который они только что разделили. «Иди», — он подтолкнул Томиоку к лестнице.       Хотя Томиоке нужно было много, его вкусы были довольно пресными и примитивными — за исключением нескольких раз, когда Санеми вмешивался и отвлекал его от чего-то отвратительного. Этот чертов свитер, должно быть, изменил какой-то химический состав в его голове, и Санеми чувствовал, что его долг — не испортить его новый гардероб таким дерьмом.       По настоянию Санеми Томиока примерил каждую вещь, которую он выбрал. Он не чувствовал себя достаточно альтруистичным, чтобы купить непонятную херню, которая не будет сидеть правильно.       «Это правильно?» Томиока отодвинул бархатную занавеску в раздевалке, примеряя новую пару джинсов. Они все еще были мешковатыми, но сидели гораздо лучше. Пока Томиока поправлял пояс, без рубашки, Санеми напрягся, чтобы лучше держаться перед Томиокой.       «А что с ними не так?» Санеми подошел ближе, закрывая своим телом Томиоку от остальной части магазина.       «Они должны быть такими узкими?»       Он не мог понять, о чем говорил Томиока. Казалось, они идеально подошли; не впивались в кожу и не грозили упасть. Ну, после всей этой мерзости с измерениями, через которую прошел Томиока, они должны были подойти.       «Выглядят нормально. Должно быть немного места, но они все равно остаются на своем месте. Можешь засунуть туда пальцы?»       «Что?» — его бровь взлетела вверх от вопроса.       Санеми просунул два пальца под край штанов Томиоки. Его пальцы немного пошевелились, проверяя посадку.       «Они хорошо подходят. Предполагается, что в них можно будет свободно вставить два пальца».       «О». Томиока кивнул, прежде чем посмотреть на руку Санеми. Он на мгновение замер, прежде чем решить скопировать тест Санеми сам. За исключением того, что он опустил пальцы за пояс брюк Санеми и слегка потянул. «Думаю, ты прав».       Вместо того чтобы продолжить примерку одежды, он посмотрел на Санеми из-под темных ресниц.       Санеми перестал дышать. Так ли он должен был умереть? Прижатый взглядом Томиоки, с руками в штанах друг друга? За этим контактом не было никакой мысли — никогда не было.       «Эм, я… Э-э. Продолжай примерку».       А теперь посмотрите на него: он запинается, как идиот, пытаясь взять ситуацию под контроль.       Его слова были жесткими, как и все его тело, когда он убрал руку, отступил и задернул занавеску. Как раз тогда, когда он подумал, что сможет держать себя в руках, как нормальный человек…       Его дыхание сбилось, когда он провел рукой по волосам. Продавцы были заняты тем, что сновали по отделу, выбирая новые вещи для Томиоки и аккуратно откладывая в сторону то, что он уже выбрал. Неужели в магазине было так жарко весь день? Рубашка Санеми уже расстегнула несколько верхних пуговиц, но теперь он подумывал расстегнуть еще несколько.       Так чертовски неловко.       Все остальное после этого прошло гладко, Санеми нужно было только выбить два ценника из рук Томиоки за всю поездку. Они купили все, что ему могло понадобиться, и к тому времени, как все было упаковано в машину, Санеми почувствовал, что чертовски готов вздремнуть. Узнав время, Санеми приказал водителю ехать вперед и высадить Томиоку у библиотеки.       После того, как водитель и швейцар закончили поднимать коробки и сумки, которыми была забита задняя часть машины, Санеми плюхнулся на диван и вытянулся на подушках. В хорошем смысле истощенный, его глаза закрылись, а пальцы забарабанили по груди.       Это был хороший день — продуктивный, на самом деле. Томиока наконец-то не будет выглядеть так, будто он выползает из мусорного контейнера каждый день. Он не выбирал одежду, которая была бы обязательно элегантной или красивой. Она по-прежнему соответствовала его общему виду, просто без дырок, и вся его одежда теперь на самом деле чертовски ему идет.       Он все еще мог видеть улыбку Томиоки. Он выглядел таким красивым, что это казалось нереальным. Почему Санеми не мог видеть это чаще? Это было похоже на наказание для других, что они не получали привилегии часто видеть это.       Это изменило все его лицо; настолько ослепляющее и захватывающее, что оно застало его врасплох. Что мог сделать или сказать Санеми снова, чтобы заставить его улыбнуться? Кончики его пальцев загудели при мысли о том, что он получит такую ​​возможность.       Он хотел этого, он хотел этого чертовски сильно.       Что сделало Томиоку счастливым? Две вещи, которые он сразу же вспомнил, были прилично интересные фильмы и, по-видимому, Санеми, задающий искренний вопрос. Хотя он все еще не давал многого своим лицом в плане самовыражения, Санеми постоянно совершенствовался в его чтении. Однако сегодня — сегодняшний день остался неоспоримым.       Это лицо… так выглядела радость Томиоки. И он выглядел так из-за того, что Санеми что-то сказал. Санеми сделал это. Санеми заставил Томиоку улыбнуться. Томиока…       Сладкие фантазии, удерживавшие Санеми в глубине его разума, начали подниматься на поверхность. Воспоминание о том, как Томиока прикасался к нему, пусть и невинно, пробивало себе путь на передний план мозга Санеми. Оно зажгло что-то темное внутри Санеми.       Его синие глаза смотрят на него из-под полуприкрытых век… «Думаю, ты прав»… Тьфу! Он почти уверен, что это первый раз, когда Томиока приложил все усилия, чтобы прикоснуться к нему… И с этими чертовыми глазами!       Санеми застонал, когда он ладонью провел по одежде, которая уже хорошо утолщалась между его бедер. Жаль, что его заправленная рубашка блокировала контакт кожи с кожей между ними, хотя это почти наверняка было бы слишком для Санеми в тот момент.       Он был так хорош, воздерживаясь от того, чтобы его тело имело хоть какое-то влияние в ментальных дискуссиях, которые он вел о Томиоке. Но теперь он один… и черт с ним, что такое один раз? Потом он выкинет это из своей головы навсегда.       Теперь, когда он ослабил поводья для себя, его воображение разыгралось, представляя, как чертовски горячо мог бы выглядеть Томиока. Улыбнулся бы он широко, сидя на Санеми? Смеясь над тем, как приятно было снова и снова тереться бедрами, пока он не сбился с ритма и не кончил в своих новеньких джинсах?       Взглянул ли своими синими глаза на Санеми так же красиво, стоя на коленях? Боже, он бы взглянул, не так ли? Вероятно, даже лучше, чем все, что он себе представлял. Может быть… нет, определенно он позволил бы глазам слегка закрыться, когда впервые попробовал Санеми. Стон, пока его язык скользил вверх и вниз по члену Санеми.       Он может представить, как Томиока, вероятно, говорит что-то глупое, например:«Ты такой вкусный, Шиназугава».       «Блядь…» —заскулил он, наконец обхватив себя пальцами, все еще зарывшись в пределы своей одежды. Он даже не помнил, как расстегивал молнию на брюках.       Томиока стонал, когда его губы плотно обхватывали толстую головку члена Санеми. Не сосать — пока нет, по крайней мере. Не торопиться, пока он исследовал каждую его деталь. Плоская часть его языка скользила по гладкой коже, делая крюки, чтобы кончик его языка следовал вдоль гребня головки. Подтягивая тугую плоть под ней, чтобы окунуться в плачущую щель.       Санеми вскрикнул, резко впиваясь большим пальцем в себя, повторяя движения Томиоки пальцами и останавливаясь лишь на мгновение, чтобы отразить его мысли.       От этих чертовых глаз невозможно будет отвести взгляд, когда Томиока наконец погрузится глубже, глубже, глубже, пока не впитает в себя столько Санеми, сколько сможет. Бедняжка так старается захватить его всего, о, так близко к тому, чтобы взять его в рот до основания. Но он немного задохнется от размера Санеми.       Его рука ускорилась. Однако мысль о том, как горло Томиоки сжимается вокруг его члена, заставила Санеми подпрыгнуть на диване, уткнувшись щекой в ​​мягкую ткань подушек за головой.       Тяжелые глаза Томиоки слезились, заставляя их блестеть еще сильнее, когда он отрывался, чтобы перевести дух. Санеми любезно наклонялся и вытирал нижнюю губу Томиоки, разрывая нить слюны, соединяющую их, прежде чем поднести ее к своим губам и попробовать на вкус.       Слабо застонав вокруг большого пальца, внезапно застрявшего у него во рту, он облизывал и сосал его, как голодный человек. Хотя это был всего лишь его собственный гребаный большой палец, он пускал слюни вокруг него, как будто это было лучшее, что он когда-либо пробовал.       Он смотрел вниз, чтобы увидеть, как Томиока пытается снова, на этот раз еще более пылко. Приоткрытый рот, кончик языка над зубами, когда он опускался на Санеми. Зайдя так далеко, как мог, он втянул щеки и медленно оттянулся, высасывая нечестивую симфонию из Санеми, пока он снова и снова трахал его в рот. Густые ресницы танцуют вдоль его щек, в то время как его ритм ускорялся, уверенность Томиоки все росла.       Санеми провел влажным большим пальцем по нижней губе, смутно понимая, что это психотическое поведение. Он чувствовал себя чертовски неуравновешенным из-за того, насколько весь этот сценарий сводил его сума.       «Боже, это так чертовски хорошо». Санеми не хотел ничего, кроме как скрутить пальцы в этой растрепанной копне волос Томиоки. Находчивый, как всегда, Санеми отдернул свободную руку от рта, чтобы зарыться в собственные волосы, болезненно дернув голову, когда его пальцы ног начали скручиваться.       Призрак длинных тонких пальцев обхватил бедра Санеми, пока Томиока в его сознании удерживал его неподвижно. Он был так чертовски близко,что мог кричать. Жалкие всхлипы лились из его искусанных губ, когда он сжимал свой член, выжимая из него все, что он мог дать.       «Кончи для меня, Санеми».       Этот парящий, неземной голос оборвал последнюю нить достоинства, за которую он цеплялся. Спина Санеми выгнулась на диване, рыдания вырывались из его легких, когда он, казалось, целую вечность изливал сперму на свои пальцы. С каждым сильным толчком его бедер, когда его оргазм сотрясал его тело, его сдерживаемое освобождение продолжало оседать и собираться на его коже.       Он поморщился, выдаивая последние секунды своего кайфа, выдавливая последнюю каплю, прежде чем безвольно упасть на диван. Его грудь вздымалась, распутывая пальцы из волос, прежде чем использовать их, чтобы вытереть пот со лба.       Это… был, вероятно, один из самых интенсивных оргазмов, которые он испытал за последнее время. Но покой был недолгим — он вытащил руку из штанов, чтобы осмотреть повреждения.       «Фу», — поморщился он, рука его была покрыта собственным стыдом. Когда он сел, сперма растеклась, заставив Санеми вздрогнуть.       Ощущение оставляло желать лучшего. Какого черта я так много кончил? Он встал, чтобы поковылять в ванную, съежившись от того, как неудобно липла к нему одежда. «Фу…» — простонал он, медленно направляясь к душевой кабинке.

***

      Санеми крепко обхватил голову ладонью и лишь вполуха слушал, как Обанаи излагает план их слияния на следующей неделе.       «И вот тогда ты начнешь, Узуи. Ты выложишь им своё дерьмо, а потом Шиназугава…» Обанай поднял голову от блокнота. «Шиназ, чувак, что, блядь, с тобой не так?»       «Хм?» Санеми повернул голову и посмотрел на Обаная.       «Поздно лег или что?» — Тенген наклонился к Санеми, который в одиночку занимал около семидесяти процентов пространства стола Обаная.       Нет, он лег спать в обычное время. Но он не собирался выдавать информацию о том, что он яростно мастурбировал все утро в душе, в результате чего он временно потерял сознание после того, как кончил в третий раз. Его период восстановления был таким долгим, что к тому времени, как он проверил часы на полке в ванной, он уже почти опоздал на работу.       Вся эта…история с Томиокой выходила из-под контроля. Он снова дрочил, как подросток. И почему? Не решаясь трахать своего соседа по квартире?       Но худшей частью дня было то, что его секретарша была в отпуске с семьей, и он ушел из квартиры слишком поздно, чтобы выпить свой чертов кофе. Его голова стучала, и он истратил всю энергию, которую он надеялся использовать сегодня.       «Да», — пробормотал он, снова уткнувшись лицом в руку.       «Ой», — рассмеялся Тенген, когда Обанай тяжело вздохнул, одернув маску и закурив сигарету. «Бедный малыш не получил своих полных восьми часов сна». Его большая рука насмешливо погладила верхнюю часть спины Санеми.       «Я тебя чертовски ненавижу». У Санеми не было сил оттолкнуть его, он решил сесть и позволить руке Тенгена упасть самой по себе.       «Хочешь пойти и посмотреть, не отпросился ли Кёджуро со встречи с Химеджимой, чтобы ты мог пойти и выпить с ним свой любимый кофеин? Я знаю, что Хина на этой неделе не в деле». Слова Тенгена были сказаны в шутку, но на самом деле были всерьёз. Санеми закатил глаза, увидев, как Тенген подружился с его секретаршей. «Игуро тоже может пойти, да, приятель?»       «Заткнись, идиот», — прошипел Обанай, выдыхая дым из ноздрей.       «Ой! Не будь таким злым, когда наш дорогой, милый Шиназугава страдает в трудную минуту!»       «Вы оба тупые. Но, да, нам стоит пойти и найти Ренгоку».       Он пробирался через офис, ведя за собой бодрого Тенгена и нерешительного Обаная. Они прошли мимо лифта, остановившись, услышав пронзительный крик «Тенген!»       Мицури побежала вперед, прыгнув в его распростертые объятия, когда он присел, чтобы поймать ее. Отлично, один из последних, кого он хотел здесь видеть, пока у него эта головная боль.       «Мицу! Что привело тебя сюда сегодня утром?» — спросил Тенген, когда он наконец закончил кружить ее и опустил обратно на пол.       «О, ну, Гию понял, что сегодня утром никто не получил заказ Шиназугавы, поэтому он захотел передать его ему!»       Взгляд Санеми скользнул мимо Мицури к Томиоке, тихо стоявшему там с двумя кофе в руках. Он быстро посмотрел в сторону, немного смущенный, судя по тому, как сильно дернулось его горло, прежде чем снова посмотреть на Санеми.       «Привет», — тихо поздоровался Томиока.       «Привет…» Сердцебиение Санеми участилось, и он не знал, что в его теле осталась энергия. Томиока действительно принес ему напитки? Это было… мило с его стороны.       Томиока неловко протянул руки, ожидая, когда Санеми наконец сделает шаг вперед, чтобы взять свой кофе. Что он и сделал — взял только один, прежде чем нахмуриться. Он был одет в свою новую одежду, что было здорово. Но что-то было не так, и он не мог сразу понять, что именно.       Его глаза блуждали по одежде. Что-то простое: черная футболка, темная фланелевая рубашка нараспашку, простые джинсы и какие-то кроссовки. Невозможно испортить, правда? Он сосредоточился на воротнике рубашки Томиоки.       Свободной рукой он схватил воротник и вывернул его наизнанку к себе. «Твоя рубашка надета наизнанку, тупица». Он начал пить кофе, сдерживая вздох облегчения, когда он обжигал его горло.       «Это так? У нее нет бирки, поэтому я не могу точно сказать, на какую сторону правильно». Он попытался посмотреть вниз, чтобы увидеть, на что смотрит Санеми, но тот все еще держал его воротник.       «Это в строчке. Смотри». Он приподнял край рубашки к носу Томиоки, чтобы заставить его посмотреть. «Видишь, где нитка становится красной?»       «О. Как ты мог сказать, что наизнанку, не видя этого?»       Санеми отпустил рубашку, сделав еще один глоток своего напитка, пока Томиока осматривал воротник изнутри и снаружи. «Я разбираюсь в одежде. Очевидно». Он слабо улыбнулся, Томиока ответил ему небольшой улыбкой. Они на мгновение встретились взглядами, прежде чем Санеми снова посмотрел на своих жутко молчаливых коллег.       Брови Обаная почти коснулись линии роста волос, когда его сигаретный пепел сам по себе упал на пол. Брови Мицури тоже почему-то переросли в удивление, когда она вцепилась в руку Тенгена. Который, как ни досадно, разделял выражения лиц всех остальных. Однако Тенген отличался — на его лице была широкая ухмылка.       Ох, черт возьми.       Тенген прочистил горло и протянул руку. «Узуи Тенген, приятно познакомиться!»       Томиока поменял положение, держа второй кофе Санеми, чтобы пожать ему руку. «Томиока Гию. Мне сказали, что ты работаешь в рекламе».       Он откинул голову назад и рассмеялся. «О, Шиназугава. Ты говоришь обо мне вне работы?» Тенген заправил прядь волос за ухо и сверкнул своей самой большой, самой пошлой улыбкой.       «Только плохие вещи», — вздохнул Санеми, наклоняя чашку до упора и осушая свой первый напиток.       «О, я польщен!» — Тенген подкрался, выхватил кофе из рук Томиоки и слепо передал его Санеми. «Слушай, Томиока. Друг Шиназугавы — мой друг». Он обнял Томиоку за плечи мускулистой рукой. «Нам стоит пообщаться и узнать друг друга получше! Как тебе такое?»       «Хорошо», — легко ответил Томиока.       «Я не думаю…»       «Шиназугава!» — ухмыльнулся Тенген поверх головы Томиоки. «Тебе не разрешается вмешиваться, глупый мальчишка. Твоя очередь еще не настала».       Санеми посмотрел на Обаная и Мицури, которые ничем не могли помочь, поскольку только перешептывались друг с другом.       «В любом случае, Томиока… Что ты любишь делать? Есть ли у тебя хобби?»       Томиока нахмурился, задумавшись. Он выразительно пожал плечами под тяжестью руки Тенгена. «Я работаю большую часть времени. Если я не на работе, я просто остаюсь дома».       «О, так не пойдет». Тенген притворился, что задумался, потирая подбородок. «Тебе… нравится танцевать, Томиока?»       «Нет», — быстро перебил Санеми. Тенген собирался пригласить его на вечеринку. Нет, нет, нет. Плохая идея, мать ее. Томиока либо будет арестован, либо окажется где-нибудь в канаве.       «Шиназугава! Что я сказал?» — Тенген потянул Томиоку в сторону, развернув их обоих к Санеми. «Мой друг Томиока не успел ответить. Не будь таким грубым», — отругал он.       Томиока посмотрел на Тенгена. «Мне нравится танцевать».       «Тебе нравится?» — хором воскликнули Тенген и Санеми.       «Да. Я ходил в бары с другом давным-давно. А мы с Шинобу иногда ходим танцевать в дисконтные вечера».       «Я ходила с ними раньше! Это действительно весело!» О, теперь заговорила Мицури.       «Отлично, тогда назови дату! Когда ты свободен?» — Тенген в волнении потряс Томиоку за плечи.       Томиока призадумался. «Ну, если я попрошу в кафе выходной на воскресенье, я смогу сделать это в эту субботу. Я не буду в библиотеке в тот вечер».       «О», Тенген изобразил крик. «Это было бы невероятно». Он прижался к Томиоке и потерся щекой о его волосы. «Не могу дождаться».       «Ни в коем случае, ты псих. Он не собирается с тобой никуда в эти выходные». Ухмылка Санеми произвела заметно более слабый эффект, поскольку с занятыми руками он выглядел нелепо.       Голова Тенгена вскинулась. «Почему бы и нет?»       «Потому что я знаю, какой ты, когда тусуешься, и…» Он взглянул на Томиоку, который с любопытством смотрел на Санеми, прижатый к груди Тенгена. «Это просто плохая идея».       Он усмехнулся, продолжая обнимать Томиоку. «Похоже, ты не доверяешь мне заботиться о нем».       «Я не доверяю»       «Ну, Томиока», — он опустил глаза. «Разве тебе не кажется, что Шиназугава должен просто выйти с нами?»       Томиока оживился, пожав плечами и кивнув головой. Санеми приготовился сопротивляться, пока Томиока не посмотрел на него и просто…       Ебать.       «Хорошо. Но только в качестве сопровождающего. Не ждите, что я буду участвовать».       Тенген ахнул и встряхнул Томиоку гораздо сильнее, чем прежде. «Мы сделали это, Томиока! Ха, я знал, что мы будем отличной командой!»       «Да, да», — усмехнулся Санеми. «Все это зависит от того, получит ли он выходной, что маловероятно. Так что успокойтесь».       «Я могу взять твою смену, Гию!» И снова Мицури говорит в самое неподходящее время.       Санеми почуял дым, преждевременно клубящийся от этого плана, рушащегося и сгорающего у него на глазах. Но Томиока, казалось, был взволнован. Он вздохнул, уже мысленно готовясь к субботе.