Птицы и Монстры / Birds and Monsters

      — Мы знаем, что вы там. Выходите с поднятыми руками!       Гарри и Дафна удивленно посмотрели друг на друга. Они как раз возвращались из Визжащей хижины, и перед ними проплывала отрубленная голова Блэка. Голос, который кричал, был довольно знакомым, но Гарри не мог вспомнить, кому он принадлежит.       — Эй, вы нас не слышите? — раздался другой голос, который Гарри сразу же узнал. — Выходите. Вы не сможете сбежать. Авроры идут.       Рядом с Гарри в отчаянии застонала Дафна.       — Мерлинова борода, — прошипела она. — Уизли! Это как раз то, что нам было нужно.       — Но почему он здесь? — тихо спросил Гарри. — И кто еще?       Дафна пожала плечами.       — Я ни за что не пойду туда, пока этот трусливый ублюдок ждет нас с палочкой наготове, — мрачно сказала она.       Гарри кивнул в знак согласия.       — Мы знаем, что вы там, внизу, — снова раздался первый голос, который Гарри теперь мог отнести к одному из близнецов Уизли. — Если вы сдадитесь, с вами ничего не случится.       Гарри пришлось подавить смех, когда он крикнул в ответ:       — Почему мы должны сдаваться, Уизли? Кто с тобой вообще?       — Мы видели, как вы встретились с Блэком, — позвал близнец Уизли.       Гарри услышал, как Дафна снова застонала. Вероятно, она тоже проголодалась (ведь они еще ничего не ели), и это, конечно, не способствовало ее терпению, весело подумал Гарри.       — Блэк мертв, — отозвался Гарри. — Мы его убили.       — Лжец! — завопил младший брат Уизли. — Ты лжешь! Вы встретились с ним, потому что, как и он, вы — проклятые Пожира…       — Позовите учителя, — перебил его Гарри, — и мы выйдем.       С поверхности донесся взволнованный шепот, но Гарри и Дафна не могли разобрать слов. Наконец, голос близнеца Уизли зазвучал снова:       — Учителя и авроры скоро будут здесь. Не двигайтесь. Мы узнаем, если вы это сделаете.       Гарри и Дафна обменялись вопросительными взглядами. Что он имел в виду? И как они узнали о Блэке?       — Давай подождем, — сказал Гарри Дафне, которая в раздражении скрестила руки на груди. Улыбнувшись, он добавил: — После завтрака на кухне еще будет что поесть.       — Не все могут насытиться местью, как ты, — угрюмо ответила Дафна, но Гарри уловил веселый блеск в ее глазах. Он подошел к ней и поцеловал в лоб, пока они ждали, когда придут более разумные люди, чем эти чурбаны наверху.       Долго ждать им не пришлось. Через несколько минут они услышали шаги на поверхности, короткий ропот и, наконец, встревоженный голос Дамблдора.       — Гарри, Дафна, вы здесь? — спросил он.       — Да, профессор, — отозвался Гарри. — Кто с вами?       — Кроме меня и профессора МакГонагалл, Снейп, Флитвик, Люпин, а также мистеры Уизли, Уизли и Уизли, мистер Лонгботтом и мисс Грейнджер, — быстро ответил директор. — Гарри, ты в порядке?       — Мы в порядке, просто немного проголодались. — Гарри увидел, как Дафна закатила глаза от его слов. — У нас была неожиданная встреча с Блэком. Но он уже мертв и больше не представляет опасности.       — Мертв? — недоверчиво переспросил Дамблдор.       — Да, мертв. Его голова у нас здесь. Я позволю ей подняться сейчас в качестве доказательства того, что мы говорим правду. После этого мы выйдем, если вы, пожалуйста, будете держать наших дорогих однокурсников в узде. Мы не хотим, чтобы на нас снова напали, если вы нас понимаете.       Снова раздался громкий ропот, и на этот раз Гарри отчетливо услышал расстроенный голос Уизли и пронзительный голос Грейнджер. Однако Гарри не собирался ждать ответа. Он направил свою палочку на голову, на которой по-прежнему было написано выражение ужаса Блэка, и выпустил её через отверстие наружу.       Все разговоры мгновенно прекратились. Дафна покачала головой, а Гарри эта ситуация показалась странно забавной. Тошнота, которую он почувствовал, когда впервые увидел обезглавленное тело Блэка, уже давно исчезла.       — Пожалуйста, выйдите, — снова раздался голос Дамблдора, который теперь звучал как-то устало и измученно.       Гарри посмотрел на Дафну, которая лишь пожала плечами и направилась к проему. Гарри остановил ее, схватив за руку. Он, конечно же, не позволил ей идти первой.       — Мы выходим, — крикнул Гарри, прежде чем начать выбираться из отверстия.       Высунув голову между корнями ивы, он посмотрел прямо в шокированные лица своих учителей. Лицо Люпина было таким бледным, словно он был призраком. На заднем плане виднелась Грейнджер, скрючившаяся на земле, которую, очевидно, рвало, пока Лонгботтом гладил её по спине. Рядом с ней сидел тот самый уродливый кот, который вылизывал свою шерсть, совершенно не впечатленный. Братья Уизли тоже ошеломлённо смотрели на него. А прямо перед толпой парила голова Сириуса Блэка, с которой все еще падали капельки крови.       Гарри вылез из ямы, а затем помог подняться и Дафне. Они смахнули грязь и снег со своих плащей, а затем повернулись ко все еще безмолвной толпе.       — Доброе утро, профессора, дорогие однокурсники, — со слышимым весельем поприветствовала их Дафна. — Чем мы обязаны такой чести?       Гарри пришлось подавить смех, когда собеседники выглядели еще более удивленными, чем раньше.       В конце концов, Дамблдор прочистил горло и заговорил снова:       — Молодой мистер Уизли сообщил нам, что вы с Сириусом Блэком исчезли в тайном проходе под Гремучей ивой. Гарри, что случилось?       Светло-голубые глаза Дамблдора буравили Гарри, пока он раздумывал, что ответить, но, по сути, на этот раз ему нечего было скрывать.       — Все очень просто, профессор, — ответил Гарри. — Мы с Дафной отправились на прогулку, как часто делаем по утрам. На самом деле это не секрет. Мы встретили собаку, которую уже видели несколько раз. — Он одарил Люпина хмурым взглядом, и тот стыдливо отвернулся. — Сегодня пес хотел, чтобы мы пошли за ним. Мы сделали это, потому что нам было любопытно.       — Вы просто пошли за неизвестным животным? – в ужасе спросила МакГонагалл. — Когда вы точно знаете, что за вами охотится Блэк?       Гарри пожал плечами.       — Ну, наверное, из нас действительно не получилось бы хороших рейвенкловцев. — Флитвик даже усмехнулся над его словами. Гарри кивнул маленькому профессору, а затем продолжил: — В общем, мы пошли за ним к Гремучей иве, где этот кот дотронулся до корня, и дерево замерло, — он указал на уродливого кота, который всё ещё был занят вылизыванием.       Все взгляды обратились к коту, когда раздался пронзительный голос Грейнджер.       — Живоглот?! — воскликнула она в ужасе. — Что может Живоглот…       Она остановилась, когда вокруг кота внезапно появилась клетка. Кошка сердито мяукнула, но вскоре замолчала. Гарри увидел, как МакГонагалл направила свою палочку на клетку и позволила ей подплыть к ней.       — Мисс Грейнджер, — обратилась она к испуганной девушке. — Правильно ли я понимаю, что благодаря этой кошке мы можем стоять здесь, не попадая под бешеное дерево?       Грейнджер всхлипнула.       — Нас это тоже удивило… — Ее голос прервался, видимо, вся эта ситуация была для нее слишком тяжелой. Лонгботтом продолжал успокаивающе гладить ее по спине.       Дамблдор вздохнул и снова повернулся к Гарри.       — Пожалуйста, продолжай, Гарри.       — Где я остановился? — сказал Гарри. — Ах да. Итак, дерево было заморожено, а кошка убежала. Мы с Дафной пошли за собакой по туннелю, в который можно попасть через вот это отверстие в земле. В какой-то момент мы вышли в Визжащую хижину.       — В Визжащую хижину? — спросил Снейп пронзительным голосом.       — Да, профессор, — самодовольно ответил Гарри. — Я только что сказал именно это. Там собака превратилась в Блэка. Наверное, он хотел убить меня. Но мы с Дафной защищались, и я отрубил ему голову, которую вы можете видеть здесь. Остальные части тела вы найдете в хижине.       — Мы не хотели перевозить все тело, — добавила Дафна. — Такая голова гораздо удобнее, вы не находите?       Гарри коротко рассмеялся и сжал руку подруги. Похоже, она сегодня в ударе.       — Он напал на тебя? — спокойно спросил Дамблдор, не обращая внимания на слова Дафны.       — Мы его опередили, — ответил Гарри. — Наверное, он думал, что с нами ему будет легко справиться, но он ошибался.       — Он был вооружен? — спросил Дамблдор.       — Понятия не имею, — слегка раздраженно ответил Гарри. — А какое это имеет значение? Разве мы должны были ждать, пока он приставит палочку к нашему горлу? — Рядом с ним Дафна презрительно фыркнула.       — Я просто хочу сказать, Гарри, что…       — На дуэли нельзя колебаться, Альбус, — сказал Флитвик. — И уж тем более в настоящем бою. Я неоднократно вдалбливал это мистеру Поттеру и мисс Гринграсс. Иногда они были слишком самонадеянны в своих спаррингах.       Гарри бросил на Флитвика благодарный взгляд.       — Как видите, профессор, мы извлекли пользу из ваших уроков.       — Но я все еще кое-чего не понимаю, — сказал Снейп. — Если эти двое действительно говорят правду — что им потом придется доказывать аврорам, — то я удивляюсь, почему наши гриффиндорцы смогли узнать Блэка. В конце концов, говорят, что он был собакой. А попытка Блэка проникнуть в гриффиндорскую башню в прошлом году…       — Что ты предлагаешь, Северус? — холодным тоном спросила МакГонагалл.       — Просто мне это кажется немного подозрительным, — ответил Снейп, пожимая плечами. — Кот Грейнджер помогает Блэку; гриффиндорцы знают, что Блэк — собака; Блэк пытается проникнуть в гриффиндорскую башню… Я просто говорю. Может быть, Блэку помогли…       — Мы не помогали Блэку, — пронзительно закричала Грейнджер.       — Да, — раздался возмущенный голос младшего брата Уизли. — Мы не… не…       — Что, Уизли? — насмешливо спросил Гарри. — Вы не кто? Пожиратели смерти? К твоему сведению: мы с Дафной тоже ими не являемся. Но мне также интересно, не связаны ли вы с Блэком. В конце концов, вы же напали на Дафну раньше…       Дафна ободряюще сжала его руку, и Гарри заставил себя дышать ровнее. В свое время Уизли понесет заслуженное наказание.       Все взгляды снова обратились к пяти студентам Гриффиндора. Гарри заметил, что близнецы до сих пор оставались на заднем плане. Он заметил, что один из них держит в руках пожелтевший лист пергамента. Видимо, не он один обратил на это внимание, потому что внезапно Люпин шагнул вперед и вырвал его из рук мальчика.       — Эй! — запротестовали близнецы Уизли, но никто не обратил на них внимания.       — Что это, Ремус? — спросил Дамблдор.       Люпин посмотрел на пергамент в своих трясущихся руках. Что с ним такое, недоумевал Гарри.       Наконец он поднял голову, выглядя невероятно измученным.       — Это… это магическая карта, которую мы создали в школьные годы. На ней изображены все ученики Хогвартса…       — Значит, это от Блэка, — проворчал Снейп. — Еще одно странное совпадение, не так ли? А, вот и авроры. Уверен, их все это очень заинтересует.       В самом деле, со стороны замка к ним приближалась еще одна группа из примерно дюжины человек.       Быстрыми шагами они бежали в их сторону, и Гарри узнал знаменитую шляпу-котелок Фаджа и сверкающий в солнечном свете монокль мадам Боунс. Значит, высшее руководство, подумал он.       Волшебники из Министерства вздрогнули, увидев, что голова Блэка по-прежнему парит в воздухе.       — А-альбус, — зашипел Фадж. — Это… Это Блэк?       Дамблдор вздохнул, прежде чем ввести вновь прибывших в курс дела.       Когда он рассказал, как умер Блэк, все взгляды были устремлены на Гарри и Дафну. Тем временем Добби принес им бутерброды, и они наслаждались своим незапланированным завтраком. Кто знает, когда они смогут пойти на кухню?       — Это с тунцом. Может, поменяемся, Гарри? — сказала Дафна, как раз когда Дамблдор закончил свой рассказ.       Закатив глаза, Гарри отдал ей свой бутерброд с сыром, когда услышал, как мадам Боунс отправила двух авроров в тайный ход, чтобы вернуть тело Блэка. Их однокурсники были отправлены с другими аврорами на допрос. Учителя тоже удалились, оставив только Гарри, Дафну, Дамблдора, Боунс и Фаджа с несколькими аврорами под ивой, которую пришлось несколько раз замораживать между делом.       — Мистер Поттер, — поприветствовала его мадам Боунс. — Мисс Гринграсс, я не думала, что встречу вас снова в таких неприятных условиях.       — Почему сегодняшние условия должны быть неприятными? — возмущенно спросил Гарри.       — Блэк мертв. Для меня это означает, что этот день вряд ли может стать лучше.       — Верно, Амелия, — вмешался Фадж. — Это прекрасная новость. Наконец-то наша страна может вздохнуть с облегчением. Мистер Поттер и мисс Гринграсс — герои.       — Но все же бывает грустно, когда детям приходится убивать, — сокрушенно произнес Дамблдор.       — Несмотря ни на что, — снова заговорила мадам Боунс. — У меня есть еще несколько вопросов к мистеру Поттеру и мисс Гринграсс. Кроме того, их показания должны быть должным образом записаны.       — Да, да, Амелия, — пожал плечами Фадж. — Вы можете это сделать. Мне нужно сообщить прессе и убрать дементоров, которые — спасибо Мерлину — больше не нужны.       — Скорее спасибо Гарри, — с ухмылкой сказала Дафна, а Гарри подавил смех.       После этого Гарри и Дафна были допрошены в пустом классе мадам Боунс и двумя другими аврорами, но через час их отпустили.       Новость о смерти Блэка быстро распространилась по замку и стала заголовком вечернего выпуска «Ежедневного пророка». Так как было также сообщено, что Гарри убил Блэка, за ужином на него обратилось еще больше взглядов, чем обычно. Поэтому Гарри и Дафна быстро поели, а затем удалились в свое убежище в Выручай-комнате. Там их ждал покой, который им очень пригодился после такого дня.              

***

      — Я никогда не сталкивалась с подобным, — поспешно сказала профессор Спраут. — Мой кабинет осаждали студенты, требовавшие, чтобы мы исключили этих двоих из Хогвартса. Они их боятся, Альбус. Все это даже хуже, чем в прошлом году.       Дамблдор вздохнул. Он боялся этого. То, что произошло в прошлом году: Тайная комната, смерть Джинни Уизли, нападение Гарри на одноклассников на уроке Ремуса, подстрекательские статьи в «Ежедневном пророке», и вот теперь это. Сегодня Гарри убил опасного массового убийцу, и на этот раз это были не просто слухи. Теперь об этом знал весь волшебный мир и, конечно же, все студенты. Следовало ожидать, что это вызовет реакцию.       — Филиус, Минерва, Северус? — обратился он к другим деканам факультетов, собравшимся в его кабинете.       — У меня в доме тоже самое, — ответил Флитвик. — Многие грозятся написать родителям.       — В Гриффиндоре то же самое, — устало ответила МакГонагалл.       — Особенно третьекурсники повсюду твердят, что их жизни угрожает опасность, если мистер Поттер и мисс Гринграсс останутся в Хогвартсе.       — Они должны быть счастливы, что не их исключают из школы, — фыркнул Снейп. — Что авроры действительно им поверили…       — Конечно, они им поверили, — возмутилась МакГонагалл. — Мои ученики не имеют ничего общего с Блэком!       Дамблдор поднял руку, чтобы остановить ссору учителей. Внимательно посмотрев на Снейпа, чей доклад он ждал с особым нетерпением. — Северус, какое настроение в Слизерине?       Снейп презрительно фыркнул.       — Ко мне обратились лишь несколько старшекурсников и младшекурсников. Третьекурсники хранят молчание. С тех пор, как Поттер попытался убить их всех, среди них царит атмосфера страха.       — Не преувеличивай, Северус, — сердито сказала МакГонагалл. — Ремус…       — Люпин — оборотень и друг Блэка. Ему тоже не следует здесь находиться, — перебил ее Снейп.       — Достаточно, — Дамблдор воспользовался своим авторитетом.       — Ремус — очень хороший учитель и пользуется популярностью у студентов. Так что Хогвартс — самое подходящее место для него. Да и к Сириусу Блэку он не имеет никакого отношения. Теперь вопрос в том, как мы будем справляться со сложившейся ситуацией.       — Так больше продолжаться не может, — снова заговорила Спраут. — Поведение Поттера и Гринграсс неприемлемо. Я действительно считаю, что Хогвартс больше не является для них подходящим местом.       — Для этого нет абсолютно никаких оснований, — возмущенно сказала Макгонагалл. — Они не нарушили ни законов, ни школьных правил.       — Минерва права, — согласился Флитвик. — Я даже считаю, что их следует наградить. В конце концов, они поймали неуловимого преступника.       — Вы имеете в виду хладнокровное убийство, — перебила Спраут. — Даже если это была самооборона, я в ужасе от его самообладания.       Ни один ребенок не должен так легко убивать. Что будет в следующий раз, если ему не понравится, что делают его одноклассники? Это кровь, которую я не хочу иметь на своих руках.       В кабинете повисла неловкая тишина, пока Снейп снова не фыркнул и не прошипел в сторону МакГонагалл и Флитвика:       — Чему вы, собственно, учите их на своих частных уроках? Поттер еще более высокомерен, чем его отец, а теперь он еще и признанный убийца. Я согласен с Помоной. Лучше всего запереть их. По крайней мере, палочки у них следовало бы забрать. Ради всеобщей безопасности.       В результате между преподавателями разгорелся очередной яростный спор. Дамблдор лишь печально покачал головой. Было очевидно, что им не удастся прийти к единому мнению. Как же так получилось, задавался он вопросом.       Его тоже поразила та легкость, с которой Гарри смог убить, и то, как он остался нетронутым после этого. Действительно ли это все из-за влияния Дафны, или здесь кроется нечто большее? Было ли в Гарри больше от Тома, чем он думал? А как же все остальные события последних лет? Неужели он уже потерял Гарри?       Так много вопросов, так мало ответов. Дамблдор чувствовал себя так, словно его со всех сторон окружает непроглядная тьма, и только крошечная свеча была в его руке.              

***

      Тьма. Это было единственное, что Гарри мог видеть. Вокруг него не было ничего, кроме непроницаемой, бесконечной черноты.       Вдруг вдалеке забрезжил яркий свет. Гарри начал бежать, но свет не приближался. Он бежал и бежал. Он бежал до тех пор, пока не почувствовал, что его сердце вот-вот разорвется.       Он услышал смех. Он был высоким и чистым, как серебряные колокольчики. Этот смех придал ему новые силы, и он продолжил бежать. Медленно свет приближался, а красивый смех становился всё громче.       Темнота исчезла, и Гарри оказался на зеленом лугу с ярким, теплым солнцем над головой, увидев перед собой спины двух фигур.       Сердце Гарри замерло, когда он узнал их. Это были его родители! Мать, обнявшись с отцом, звонко рассмеялась. Они разговаривали, но Гарри не мог разобрать их слов. Он понял, что уже видел эту сцену в книге, которую ему показывал Люпин.       — Мама, папа, — позвал Гарри, но его голос был едва слышен.       Родители повернулись, но при виде его лица, до этого светившиеся радостью, застыли.       — Что тебе нужно? — зашипел отец. — Мы не желаем иметь ничего общего с подобными тебе существами. Убирайся прочь.       Гарри словно окаменел. Что это было? Разве родители не были рады его видеть?       — Мама, папа, я…       — Ты не наш сын, — прервал его отец голосом, полным отвращения.       — Дать тебе жизнь было ошибкой, — шипела его мать, на ее лице застыло выражение ненависти. — Ты должен быть мертв, а мы живы.       Нет! Этого не может быть! Его родители любили его…       — Ты убийца. Я никогда не смогу полюбить тебя.       — Палач!       Нет, он убил Блэка только из-за них…       — Мы ненавидим тебя, Гарри. Ты должен быть мертв.       — Ты позоришь фамилию Поттер.       — Дочь Волдеморта, правда? Ты жалок!       — Запятнал наше наследие.       Гарри скрючился на полу, пытаясь закрыть уши, но от ненавистных голосов родителей было не скрыться.       — Урод!       — Монстр!       — Убийца!       Нет, нет, нет! Этого просто не могло быть. Это не было реальностью. Это была не реальность!       — Вы не настоящие! — закричал он.       Внезапно Гарри почувствовал, что не может дышать.       — Гарри…       Чудовищная голова Блэка нависла над ним. Из обрубка на него лилась ледяная кровь.       — Гарри…       Он почувствовал вкус крови на языке. Она была вокруг него, заполняя легкие, пока он беспомощно боролся.       — Гарри!       Он чувствовал, как его трясет; все сильнее и сильнее.       — Гарри, очнись. Очнись! Это просто кошмар! Пожалуйста, проснись!       Гарри понял, что это был голос Дафны. Гарри рывком открыл глаза, вглядываясь в голубые радужки, которые он мог назвать только прекрасными. Сколько раз он терял себя в их великолепии?       — Дафна… — заикаясь, проговорил он, его голос был не более чем хрип.       — Я здесь, — пробормотала Дафна, заключая его в объятия. Ее тело было таким мягким и теплым. — Я здесь, Гарри. Я всегда буду здесь. Всегда.       Это был всего лишь кошмар. Все хорошо…       Медленно сердцебиение снова успокоилось. Это был всего лишь кошмар. Это были не его настоящие родители. Он знал, что его настоящие родители любят его.       Дафна продолжала говорить с Гарри, утешая его, просто даря ему безопасность и тепло. Точно так же, как это делал Гарри после ее собственных кошмаров.       — Дафна, я правильно поступил? — тихо спросил Гарри. — Мои родители гордятся мной?       — О, Гарри, — ответила Дафна. — Ты самый лучший сын, которого они только могли пожелать. Конечно, они гордятся тобой!       Время шло, подростки обнимали друг друга, рука Гарри пробегала по мягким прядям Дафны.       — Спасибо, Дафна, — наконец прошептал Гарри, надеясь, что она поняла, что он имеет в виду.       — Всегда, Гарри, — мягко ответила Дафна.       — Но… как?       Дафна выпрямилась, на ее губах появилась легкая улыбка, которая, однако, не достигла ее глаз. Они по-прежнему были полны беспокойства.       — Как я здесь оказалась? — спросила она, и Гарри кивнул. — Я… Я почувствовала, что ты страдаешь, и сразу же пришла сюда. Должно быть, твои защитные чары почувствовали, что я хочу тебе помочь, и пропустили меня.       Гарри с благодарностью наклонился вперёд, пока их лбы не соприкоснулись, в голубых глазах блеснули сдерживаемые слёзы, которые так контрастировали с ужасным морем крови из его сна. Его губы нашли ее губы для робкого, но все более нежного поцелуя.       

***

      Гермиона боялась этого момента. Последние несколько дней она старалась избегать их, но теперь это было невозможно.       Она чувствовала себя несчастной и измученной, медленно шагая по школьным коридорам. Вид отрубленной окровавленной головы Блэка преследовал ее во сне. С тех пор она просыпалась с криками по нескольку раз за ночь и знала, что каждый раз вырывает из сна Парвати и Лаванду.       По крайней мере, соседи по комнате ей сочувствовали. Они тоже боялись Поттера и Гринграсс с тех пор, как Поттер напал на них в классе Люпина. А теперь он даже убил Блэка, одного из самых опасных волшебников на свете. Поттер просто обезглавил его, как будто это самое тривиальное действие в мире.       Хуже всего, что никто не воспринимал их страхи всерьез. Макгонагалл их не услышала. Кто знал, кого Поттер убьет в следующий раз? До этого момента Гермиона не верила слухам о нем и Гринграсс. Убийство в двенадцать лет? Нелепо! Однако теперь Гермиона уже не была так уверена. Возможно, Рон был прав с самого начала…       Дрожа как лист, Гермиона вошла в класс Древних рун, где Поттер и Гринграсс уже сидели, как обычно, на последнем ряду. Гермиона не знала, сможет ли она выдержать их пристальный взгляд на протяжении всего урока, но выбора у нее не было. Она бы точно не села в один ряд с этими двумя.       Гермиона заставила себя дышать спокойно, когда заняла свое обычное место перед учительским столом. Руки, однако, дрожали так сильно, что за весь урок она так и не смогла написать на бумаге ни одного внятного предложения.       

***

      Гарри ждал следующего урока Защиты, чтобы встретиться с Люпином. Он терпеливо сидел на месте, пока его одноклассники спешили покинуть класс. Остальные студенты не выдерживали присутствия рядом с ним и Дафной дольше необходимого. Гарри даже показалось, что отношение к ним стало еще более враждебным и подозрительным, чем раньше, если такое вообще можно было себе представить.       Он кивнул Дафне, которая, конечно же, ждала его у двери с палочкой наготове, и только после этого подошел к Люпину. Учитель уже смотрел на него с нервным выражением лица.       — Профессор, — сухо произнес Гарри.       — Гарри.       Гарри хотел сразу перейти к делу.       — Поскольку вы продолжаете преподавать здесь, я полагаю, что вы не работали с Блэком. Или это просто невозможно доказать?       Лицо Люпина стало еще бледнее, чем прежде.       — Что? Конечно, я ему не помогал. Что натолкнуло тебя на эту мысль?       Гарри недоверчиво посмотрел на учителя. Неужели он сказал правду?       — Видимо, никто не знал, что Блэк может превращаться в собаку, — медленно произнес он. — А вы никому не сказали? Единственная причина, по которой я не воспринял способности Блэка к анимагии достаточно серьезно, заключалась в том, что я предполагал, что об этом известно, и поэтому он не смог бы попасть на территорию школы в своей звериной форме. Черт, я знаю, что не хотел слышать о Блэке, но вы все равно должны были сказать мне, что он чертова собака! Или вы хотели увидеть меня мертвым?!       — Нет, конечно, нет. Я поклялся защищать тебя! Твои родители…       — Тогда почему вы никому не рассказали?       Люпин отвел взгляд в сторону и тихо ответил.       — Тогда… Тогда бы последовали вопросы. Джеймс, Питер и Сириус никогда не регистрировались. Они научились этому только ради меня… Если бы я рассказал, мне пришлось бы сказать, что я… что я…       — Значит, вы просто слишком трусливы? Снова? — Гарри почувствовал, как в нем вспыхнул гнев.       — Я… Мне очень жаль, Гарри, — заикаясь, проговорил Люпин.       Гарри глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, прежде чем снова заговорить. — Вы заметили это, профессор? Вы постоянно извиняетесь, но когда это важно, вас нет рядом со мной. Из-за вашей трусости мы с Дафной могли лишиться жизни, если бы не сохранили здравый рассудок.       Люпин выглядел так, словно собирался что-то сказать.       Он открыл рот, но тут же закрыл его снова. Гарри ждал. Наконец Люпин спросил низким голосом, глядя в пол:       — Он сказал что-нибудь еще?       — Кто?       — Сириус, то есть Блэк…       Почему Люпин спрашивал его об этом, недоумевал Гарри. Неужели он все еще чувствует связь с Блэком? Между ними повисло неловкое молчание, пока Гарри раздумывал, что ответить.       — Мы не дали ему времени на то, чтобы много сказать, — наконец ответил Гарри. — Мы не могли медлить. Или у вас есть другое мнение?       Люпин поднял голову, и Гарри еще никогда не видел своего учителя таким измученным.       — Нет, конечно, нет… — тихо сказал он. — Просто… это…       — Что?       — Просто он был моим другом на протяжении многих лет. Мне больно от того, что с ним стало… от того, что он сделал. Но все же… часть меня жалеет, что ты убил его…       — Тогда бы я уже был мертв, — ответил Гарри. — Убить или быть убитым. Так уж устроен мир.       Люпин вздохнул. — И мне больно, что ты видишь мир таким, Гарри. Черт, ты еще ребенок…       — У меня давно отняли детство, профессор. Мир таков, каков он есть. А я такой, каким он меня сформировал. Я понимаю, что Блэк когда-то много значил для вас, но человека, который был вашим другом тогда, уже много лет не существует. Он выбрал другой путь. Так что вы должны быть счастливы, что он мертв.       — Я… Я не могу.       — Тогда я тоже не могу вам помочь, профессор. Я не мог простить вам ваше поведение после смерти моих родителей, но я доверял вам. Это доверие сильно пошатнулось. Вы должны начать оставлять прошлое позади, профессор. Иначе, боюсь, вы не сумеете продолжать жить.       Им с Дафной тоже пришлось усвоить этот урок, мысленно добавил Гарри. Внезапно он вспомнил еще одну вещь.       — А что случилось с картой, которую использовали близнецы Уизли? — спросил он, хотя его учитель, казалось, был погружен в свои мысли.       Люпину потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Гарри задал ему вопрос. По рассеянности он ответил:       — Министерство приняло ее как улику.       Гарри кивнул и отвернулся от Люпина. Ему придется разбираться со своими внутренними демонами в одиночку, как и любому другому человеку.       Хотя, может быть, и не каждому, подумал он, глядя на улыбающееся лицо Дафны у двери. Он взял ее за руку, и они вместе покинули класс и задумчивого Люпина.       

***

      Прошло две недели после событий в Визжащей хижине, когда Гарри и Дафна возвращались вечером из Выручай-комнаты в подземелья. Однако как только они вошли в общую комнату Слизерина, их встретил разгневанный Снейп.       — Где вы были? — раздраженно спросил он.       Гарри демонстративно вернул Снейпу взгляд, но в то же время укрепил свои ментальные барьеры на случай, если декан их факультета вздумает выкинуть какую-нибудь глупость.       — Мы были в школе, — спокойно ответил он. — А что? Разве это запрещено?       — Отработка, Поттер, — огрызнулся Снейп. — За дерзкую речь. А теперь идемте. Директор хочет видеть вас обоих.       Гарри и Дафна обменялись взглядами. Почему Дамблдор захотел поговорить с ними именно сейчас?       Вообще-то они ожидали этого гораздо раньше.       Они пожали плечами и последовали за учителем по пустынным коридорам Хогвартса. Никто не произнес ни слова, а Снейп не удостоил их взглядом. В конце концов они добрались до кабинета Дамблдора, куда Снейп вошел после короткого стука.       Там их ждал не только Дамблдор, но и министр Фадж, лицо которого мгновенно просветлело, когда он увидел Гарри и Дафну.       — Мистер Поттер, мисс Гринграсс, рад вас видеть, — поприветствовал он их.       Гарри и Дафна пожали ему руку, но в то же время задались вопросом, что от них хочет министр магии. Они повернулись к Дамблдору, который смотрел на них сквозь свои очки-половинки.       — Добрый вечер, Гарри, Дафна, — спокойно сказал он. — Надеюсь, мы не слишком помешали вашим вечерним занятиям. Это не займет много времени, обещаю.       Быстрым взмахом палочки перед его столом появились еще два золотых стула, на которые сели Гарри и Дафна. Фадж тоже сел.       Как только они уселись, из темного угла комнаты вылетел Фоукс и уселся на колени Дафны. Дафна начала гладить его по перьям с прекрасной, на взгляд Гарри, улыбкой, но они оба знали, что это не простой феникс.       Тела Валейдора и Валейдис всё ещё находились в мавзолее Гринграсс, и он велел Добби регулярно проверять их.       Дамблдор слегка улыбнулся, хотя Гарри показалось, что директор молча рассматривает их. «Если бы только он знал секрет феникса», — весело подумал Гарри. Возможно, когда-нибудь он узнает, спасли ли они душу Валейдис, когда бы это ни случилось.       Наконец Фадж, которому, видимо, стало не по себе от тишины в комнате, хлопнул в ладоши и заговорил с энтузиазмом:       — Мистер Поттер, мисс Гринграсс, вам, наверное, интересно, зачем мы вас сюда позвали, нет?       Гарри и Дафна кивнули в знак согласия.       — Что ж, — продолжил Фадж. — Тогда я не хочу долго ходить вокруг да около. Итак, по моему личному предложению Министерство магии решило наградить вас двоих орденом Мерлина второй степени за устранение массового убийцы Сириуса Блэка.       Разве это не фантастическая новость?       Гарри был удивлен. Министерство магии хотело наградить его за убийство? Когда вся школа презирала его, а «Ежедневный пророк» писал о нем подстрекательские статьи?       На самом деле Гарри было все равно, хвалят его за этот поступок или презирают. Он сделал это только ради себя и своих родителей, и он по-прежнему считал, что поступил правильно, даже если чувствовал, что это не то, что нужно праздновать. Это было необходимо, но это не героический подвиг. Иначе его не мучили бы регулярно кошмары, от которых могла избавить только Дафна.       Кстати, о Дафне. Гарри обменялся взглядом со своей подругой и увидел, что она тоже решила поразмышлять. Они тихо переговаривались, пока Дамблдор и Фадж ждали их ответа: Дамблдор — с явным любопытством, Фадж — скорее с непониманием, почему эти двое не впали в эйфорию сразу же.       В конце концов, они оба пришли к решению.       Гарри слегка кивнул Дафне, а затем снова посмотрел на Фаджа. Не было никакой причины отталкивать министра, которому, похоже, было не все равно, хотя Гарри полагал, что его больше волнует собственная репутация и слава.       — Спасибо, министр, — вежливо сказал Гарри. — Мы очень рады. — Дафна кивнула.       — Превосходно! — радостно сказал Фадж. — Вы двое станете самыми молодыми обладателями премии в истории, разве это не здорово? Я свяжусь с вами, чтобы узнать подробности церемонии. До этого времени нужно многое спланировать. Будет много гостей и, конечно, пресса. Все должны знать, насколько серьезно Министерство относится к безопасности своих граждан, ведь Министерство…       Гарри слушал самовосхваление министра лишь вполуха. Он видел, как Дафна забавно закатывает глаза, поглаживая перья Фоукса. Гарри тоже пришлось подавить смех.       Только Дамблдор по-прежнему выглядел серьезным, когда прочистил горло, прервав речь Фаджа.       — Спасибо, Корнелиус, — сказал он. — Но я думаю, что нам нужно обсудить с мистером Поттером еще кое-что.       Лицо Фаджа исказилось; очевидно, второе обстоятельство показалось ему не таким замечательным, как первое. Гарри взволнованно наклонился вперед.       Дамблдор, однако, сначала обратился к Дафне.       — То, о чем мы сейчас говорим, касается только Гарри. Поэтому решать должен он…       — Дафна может остаться, — перебил его Гарри.       Дамблдор кивнул.       — Я так и думал, — ответил он, оглядываясь на Фаджа. — Корнелиус, твой выход, как говорится.       Фадж по-прежнему выглядел так, словно ухватился за крапиву.       — Да, именно так, — нерешительно сказал он. — Как мне сказали, завещание Сириуса Блэка было найдено…       Гарри напрягся всем телом.       — Зачем ты мне это рассказываешь? — зашипел он. — Кому какое дело до завещания этого… этого…       Пока Гарри подыскивал нужные слова, слово взял Дамблдор.       — Он оставил тебе все, чем владел, — спокойно сказал он.       Это не может быть правдой! Гарри в ужасе посмотрел на Дамблдора и Фаджа, но оба смотрели на него серьезно, как будто это была не просто плохая шутка. Но ведь они не могли быть серьёзными, не так ли? Почему этот ублюдок должен завещать все ему?       — Сколько лет завещанию? — прохладный голос Дафны прорезал тишину.       — Ах да, завещание старое, — сказал Фадж, перелистывая небольшой блокнот. — Точно, завещание датировано августом тысяча девятьсот восемьдесят первого года.       Дафна кивнула, словно догадывалась об этом, но Гарри все равно не понимал, почему это должно иметь значение. С сочувственным видом Дафна повернулась к Гарри и взяла его за руку.       — Гарри, это значит, что он составил это завещание за два месяца до того, как предал твоих родителей. Только для того, чтобы сохранить видимость.       Это был обман.       Внезапно Гарри понял, что имела в виду Дафна. Конечно!       Это и было причиной. Теперь все это имело для него смысл!       Он с благодарностью сжал руку Дафны, которая ласково улыбнулась.       — Как всегда быстро, — сказал Дамблдор.       Прочистив горло, Фадж снова привлек к себе внимание.       — Все-таки будет хорошо, если это не станет достоянием общественности, — сказал он. — Это будет трудно объяснить. Ну, на чем я остановился? Ах да. Уверен, вы хотите знать, что именно вы унаследовали. — На самом деле Гарри было все равно, но он позволил министру продолжить. — Вы унаследуете большую сумму золота, которая поступит на ваш счет в Гринготтсе. Точную сумму уточните у гоблинов, но она должна быть щедрой. Вы также унаследуете родовой дом Блэков, дом в Лондоне, и старого домового эльфа, который заботится о доме.       — Что мне делать с домом в Лондоне? — тихо пробормотал Гарри. Предположительно, он должен просто сжечь его. Тогда еще одно воспоминание о семье Пожирателей смерти будет уничтожено.       Словно угадав его мысли, Дафна толкнула его локтем в бок, а затем прошептала с веселым блеском в глазах: — Позже отправь Добби в дом.       Пусть проверит, все ли в порядке. Кто знает, когда тебе может пригодиться дом? А до тех пор старый эльф может продолжать заботиться о нем.       Вот она, снова расчетливая и интригующая Дафна. Он кивнул ей с улыбкой, на которую она ответила, а затем снова повернулся к Фаджу и Дамблдору.       — Это все, или у вас есть еще какие-нибудь сюрпризы? Может быть, новый учитель зельеварения?       Дамблдор коротко рассмеялся над его шуткой.       — Нет, боюсь, что нет, Гарри, — ответил он. — Профессор Снейп по-прежнему будет твоим учителем. И у нас больше нет для тебя сюрпризов, не так ли, Корнелиус?       Министр покачал головой.       — Нет, нет, у меня тоже больше ничего нет. Пожалуй, только совет, что вам, мистер Поттер и мисс Гринграсс, следует подготовиться к выступлению перед прессой. Ваша общая репутация может несколько улучшиться.       Гарри рассмеялся. Как будто его волновало, что пишут о нем эти тряпки. Они все равно напишут все, что им понравится, даже если это будет сплошная ложь.       Они попрощались с Дамблдором и Фаджем, после чего покинули кабинет. Вечер действительно сложился совсем не так, как он ожидал.       

***

      То, что Добби рассказал ему о родовом доме Блэков несколько дней спустя, не пробудило в Гарри желания туда отправиться. Напротив, заманчивое название улицы, яростно кричащий портрет и ворчливый домовой эльф, который предпочитал проводить время, пробираясь по тёмным коридорам, а не убираясь в доме. Кроме того, дом по-прежнему был напичкан темной магией. Нет уж, спасибо, он мог бы обойтись и без этого.       В остальном в Хогвартсе мало что изменилось, и в первую очередь поведение одноклассников, разве что у Гарри появилось ощущение, что даже большинство учителей стали относиться к нему и Дафне все более пренебрежительно. Даже те учителя, которые раньше были к ним благосклонны, например профессор Спраут или профессор Бабблинг. По крайней мере, Хагрид, МакГонагалл и Флитвик продолжали общаться с ними нормально, за что Гарри был им очень благодарен.       Гарри также был благодарен им за предложение сопровождать их обоих на публичную церемонию в министерстве, где они получат Орден Мерлина, как объявил Фадж. Гарри не понимал, как они могли выбрать для этого День святого Валентина, но ведь хуже прошлогоднего Дня святого Валентина быть не может, не так ли?       Итак, утром четырнадцатого февраля Гарри и Дафна пришли в кабинет профессора МакГонагалл и вместе с ней через камин отправились в министерство. Там их встретил восторженный Фадж, который провел их через огромный атриум с великолепным фонтаном. Для Гарри все это было слишком вычурно, но кто он такой, чтобы судить о таких вещах.       Они дошли до большого подиума, перед которым стояло несколько рядов стульев. Гарри и Дафну усадили в первом ряду, прямо между Фаджем и мадам Боунс, а МакГонагалл отвели место в другом ряду. Позже к ним присоединились Флитвик и Хагрид. После короткой беседы Флитвик занял место рядом с МакГонагалл, а Хагриду пришлось встать за последним рядом стульев, так как для него, видимо, не нашлось достаточно просторных кресел.       Гарри уже жалел, что согласился принять участие в этой пресс-конференции, если в Министерстве так обращаются с его друзьями.       Постепенно на церемонию прибывало все больше гостей. Гарри не знал ни одного из них, хотя они наверняка были видными деятелями в магическом мире.       Впрочем, он уже почти не читал газет, так что его неосведомленность была неудивительна.       Он обратил внимание на то, как элегантно было одето большинство гостей. Гарри и Дафна тоже принарядились — оба были в темно-синих мантиях, а Дафна даже нанесла легкий макияж, — но они не могли угнаться за изысканными прическами и великолепными украшениями, в особенности женщин.       Тем не менее Дафна по-прежнему оставалась для Гарри самой красивой в зале, даже несмотря на то, что она напустила на себя безэмоциональное выражение лица, которое часто использовала на публике. Однако за этой маской Гарри видел, что ее тоже раздражает эта суета, тем более что с ними обращались так, словно они были просто красивыми аксессуарами.       Это впечатление усилилось, когда церемония наконец началась. Началась она с пылкой речи Фаджа, восхвалявшего усилия Министерства по борьбе с преступностью, за ним последовала мадам Боунс, выступившая с той же речью.       За ней последовали другие чиновники министерства, и речь всегда шла о том, какое великое министерство или какой великий департамент. В общем, все было прекрасно, замечательно, восхитительно. Все они были такими замечательными, компетентными и скромными людьми, которые, в порядке исключения, должны были самозабвенно похлопывать себя по груди. Гарри удивлялся, почему эти компетентные люди не смогли арестовать Блэка раньше.       Когда Фадж во второй раз вышел на сцену, чтобы произнести очередную речь, Гарри потребовалось все его самообладание, чтобы не застонать. Дафна посмотрела на него, и ему показалось, что в ее глазах мелькнул веселый огонек, когда она ненадолго сжала его руку.       В конце концов, их обоих позвали на сцену. Церемония награждения прошла очень быстро. Фадж надел им на шею золотую медаль с фиолетовой лентой, раздались громкие аплодисменты, несколько фотографий для журналистов, а затем все закончилось.       Гарри и Дафна только что покинули подиум, когда к ним подошел представитель прессы.       — Гарри, Дафна, дорогие мои, всего несколько маленьких вопросов, — раздался голос, от которого у Гарри сразу затрепетали нервные окончания. Он взглянул в лицо женщине средних лет с белокурой вьющейся прической, украшенными драгоценными камнями, с немигающим взглядом за очками и с длинными пунцовыми ногтями. С ее запястья свисала кожаная сумочка, и Гарри не хотел знать, из какого несчастного животного она была сделана. Рядом с ней парило кислотно-зеленое перо, и оно уже что-то писало на куске пергамента, который так же парил в воздухе.       Женщина улыбнулась им, и Гарри насчитал три золотых зуба.       Он подавил вздох и вместо этого спросил:       — А вы?       Золотые зубы женщины сверкнули.       — Рита Скитер, «Ежедневный пророк», — ответила она. — Как насчет небольшого интервью с вами обоими?       Гарри вспомнил это имя. Значит, это та самая журналистка, которая вместе с теткой Пэнси Паркинсон написала все язвительные статейки о нем и Дафне.       Ему захотелось проклясть ее на чем свет стоит, но он также знал, что это, вероятно, не самая лучшая идея здесь, в центре атриума Министерства магии.       — Мы должны вернуться в Хогвартс, — как можно вежливее пробормотал он, пытаясь протиснуться мимо женщины.       Однако Скитер, видимо, не собиралась так быстро покидать поле боя, потому что преградила путь Гарри и Дафне. — Это не займет много времени, — сказала она. Словно не желая давать им еще один шанс попытаться сбежать, она тут же спросила: — О чем ты думал, когда убивал Блэка, Гарри?       — Я ни о чём не думал, — ответил Гарри, стараясь как можно быстрее покончить с этим.       — Значит, для тебя это не было чем-то особенным? — спросила Скитер с насмешливым беспокойством.       — Почему вы спрашиваете…       Гарри так и не успел задать свой вопрос, потому что Скитер тут же заговорила снова. — Как ты думаешь, твои родители гордятся тобой?       Вот он, вопрос, который также беспокоил Гарри и часто пугал его по ночам. Однако с помощью Дафны он пришел к пониманию. — Да, конечно… — начал он, но его снова перебила Скитер.       — Правда? Думаешь, они гордятся тем, что их сын впервые убил, когда ему было всего тринадцать лет? Или тем, что ты встречаешься с дочерью последователей Сами-Знаете-Кого?       Гарри почувствовал, как в нем поднимается гнев, и Дафна рядом с ним напряглась, хотя Скитер уже полностью игнорировала ее.       — Не вмешивайте Дафну в это, или…       — Вы угрожаете мне, мистер Поттер?       Гарри заметил, что Скитер изменила обращение, и почувствовал, что угодил в ловушку. Перо над их головами писало так быстро, что чернила разбрызгивались повсюду.       — Я только…       — Ты бы убил снова? — прервала Скитер его попытку объяснить.       — Конечно, когда наши жизни…       Как раз в этот момент Гарри почувствовал огромную руку на своем плече. Он поднял голову и увидел над собой ухмыляющееся лицо Хагрид, а позади — МакГонагалл и Флитвика.       — Какие-то проблемы? — холодным голосом спросила МакГонагалл, и Гарри показалось, что она бросила на Скитер крайне уничижительный взгляд.       — Просто небольшое интервью для завтрашнего выпуска «Ежедневного пророка», — с фальшивой улыбкой ответила Скитер. — Но мы уже закончили.       Большое спасибо, Гарри, Дафна.       С этими словами репортер ушла. Гарри обменялся взглядом с Дафной, которая тоже выглядела обеспокоенной. Это интервью действительно прошло не очень хорошо.       Рука об руку они последовали за своими тремя учителями и вернулись в Хогвартс. Там Флитвик снова похвалил их за успехи, пошутив, что если они продолжат в том же духе, то через несколько лет смогут соперничать с ним. Хагрид пригласил их на ужин на выходные. Он нашел новый рецепт картофельного суфле, которое хотел бы попробовать. Гарри и Дафна согласились, хотя Гарри опасался, что может пожалеть об этом. Кулинарные способности Хагрида всегда были своего рода авантюрой.       Наконец они остались наедине с МакГонагалл. Она все еще выглядела немного расстроенной, когда сказала уничижительным тоном:       — Рита Скитер всегда была сплетницей, которая не принимала правду всерьез. Даже в Хогвартсе. Надеюсь, вы не будете терять голову, несмотря на то, что она может написать о вас. — Она окинула Гарри и Дафну внимательным взглядом.       — Профессор, — самодовольно ответила Дафна. — Вы считаете, что нас с Гарри особо интересует мнение прессы?       В уголках рта МакГонагалл заиграла легкая улыбка.       — Нет, я так не думаю. Просто позаботьтесь о себе. Вы находитесь в центре внимания гораздо больше, чем я хотела бы для любого из своих учеников. Но сегодня вы хорошо поработали. Примите десять баллов для Слизерина. За то, что вы сегодня очень хорошо представили нашу школу. Хотя я, конечно, знаю, что вы не обрадуетесь этим баллам…       — Нам больше приятна ваша похвала, профессор, — честно ответил Гарри. — Большое вам спасибо.       Они попрощались с МакГонагалл и решили отправиться в свое укрытие в Выручай-комнате. За сегодняшний день они действительно видели более чем достаточно других людей, поэтому им хотелось побыть в тишине. Кроме того, Гарри все утро чувствовал, что его палочка подрагивает в руке.       Поэтому он предложил Дафне отточить свои боевые навыки, на что она с готовностью согласилась.       Так и случилось: два часа спустя Гарри в изнеможении и поту рухнул на пол, а вокруг него лежали бесчисленные манекены, которые они с Дафной уничтожили всеми возможными способами, используя весь набор своих магических навыков. Гарри вообразил, что манекены — это Фадж и его подхалимы, что, конечно, не помешало его разрушительной ярости.       В промежутках они с Дафной пытались проникнуть в разум друг друга.       Однако, когда им удавалось установить связь между собой, она длилась всего несколько секунд, а то и вовсе пропадала. Им предстояло еще много тренироваться, пока они не смогут соединять свои разумы даже под воздействием отвлекающих факторов, например в бою.       Столько работы впереди. Даже если они уже тренировались как сумасшедшие…       — Что случилось? — спросила Дафна, тоже опустившись на пол.       Гарри посмотрел на свою девушку, которая, как и он, была вся в поту. Несколько щепок запутались в ее длинных волосах, и Гарри принялся осторожно их вытаскивать.       — Иногда мне кажется, что мы так ничего и не добились, — ответил он, поглаживая ее по волосам. — Я просто хочу освоить все заклинания из книг. Если бы мы были такими же могущественными, как Валейдор и Валейдис в воспоминаниях, нам было бы нечего бояться в этом мире. Но впереди еще долгий путь… все переводы, вся практика, соединение наших разумов… это занимает так много времени…       Дафна повернулась к Гарри, на ее лице появилась легкая улыбка.       — У меня такое чувство, будто я вернулась в конец нашего первого учебного года. Ты помнишь? — спросила она его.       Гарри кивнул. Конечно, он помнил. В то время они были еще в самом начале своих отношений. Каждый день был новым приключением. С тех пор прошло меньше двух лет, но Гарри все равно казалось, что он знает Дафну гораздо дольше. Они уже столько пережили вместе…       — В то время я чуть не сошла с ума от беспокойства, — ласково продолжила Дафна. — Потому что я боялась лета. Что я могу оказаться слишком слабой. Что не переживу лето. Что никогда больше не увижу тебя…       Гарри обнял Дафну, которая слегка дрожала. Все было позади. Пусть ее родители сгниют в аду!       — Ты показал мне, как многому мы уже научились за этот год, — продолжала Дафна. — И ты спросил меня, где мы будем через несколько лет. И ты был прав! Мы так многому научились! Только за последние несколько месяцев мы научились вызывать Патронуса. Дементоры больше никогда не победят нас, как в начале учебного года! А МакГонагалл и Флитвик даже сказали, что мы легко сможем не отставать от старших учеников, а, возможно, уже и превзошли их. Мы молодцы, Гарри! Теперь мы даже изучаем древнюю демоническую магию, о которой мир не слышал уже тысячу лет. Конечно, за несколько месяцев мы не выучим ее всю, но мы уже так многого достигли, Гарри! Нам удалось соединить наши разумы! То, что я хотела бы повторять очень, очень часто…       — Дафна… — Гарри не знал, что сказать.       — Мы можем гордиться собой, Гарри. Ты можешь гордиться собой. Ты больше не тот маленький, наивный, слабый мальчик, которого я встретила на Косой аллее…       Дафна замолчала, и на ее лице мелькнула тень, словно она не знала, стоит ли продолжать.       — Что ты хочешь сказать, Даф? — спросил Гарри. — Ты можешь рассказать мне все.       Дафна посмотрела на него своими сверкающими глазами.       — Мы меняемся, Гарри, — нерешительно сказала она. — Я… Во мне всегда был холод. Я смирилась с этим, это часть меня. Но я чувствую… Я чувствую, как во мне растет ненависть к этому миру. Ты и я. Мне плевать на все остальное. Если бы мне пришлось, я бы уничтожила весь мир, лишь бы быть с тобой.       Гарри сглотнул.       — Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь… — тихо сказал он.       Дафна положила руку ему на щеку.       — Я всегда буду любить тебя, Гарри. Я любила Гарри на первом курсе, хотя тогда я этого не знала. Я любила Гарри на втором курсе, хотя моя глупость едва не разрушила всё. Я люблю Гарри в этом году, потому что знаю, что он всегда будет рядом со мной. И я также буду любить Гарри через пятьдесят, сто или тысячу лет.       Дафна глубоко вздохнула, прежде чем продолжить, ее льдисто-голубые глаза смотрели прямо в его глаза.       — Меняюсь не только я, но и ты, Гарри. Год назад ты бы не убил Блэка. Ты… ты, возможно, хотел бы этого, но не совершил бы.       — Я чудовище, Дафна? — Другие студенты были правы, когда презирали его?       — Нет, Гарри. Этот ублюдок предал твоих родителей, он заслужил смерть. Ты не чудовище. А если бы и был, то я бы тоже стала чудовищем. И вместе мы были бы маленькой семьей монстров.       Гарри рассмеялся, хотя и не был уверен, почему. У Дафны иногда был странный юмор.       — Спасибо, Дафна. Что бы я без тебя делал? — искренне спросил он.       Он почувствовал, как разум Дафны прижался к его разуму, и сбросил ментальные барьеры. Их разумы слились воедино, а тела обняли друг друга. Гарри ясно ощущал любовь Дафны к нему и сосредоточился на том, чтобы дать ей почувствовать его любовь тоже, чтобы она знала, как много она для него значит.       Неужели это Дафна изменила его? Связь их разумов? Демоническая магия, которая казалась одновременно отвратительной и пьянящей? Презрение почти всех, кто его окружал? Все вместе или нечто совершенно иное?       Он решил, что это не имеет значения. Пока у него есть Дафна, он — Гарри. Этой уверенности ему было достаточно.       В какой-то момент Дафна начала хихикать. Гарри оторвался от нее, чтобы посмотреть на свою партнершу вопросительным взглядом. Что только не происходило в ее голове, задавался он вопросом.       Дафна широко улыбнулась ему.       — Мне нравится, когда ты так меня обнимаешь, Гарри. Но сейчас ты настоящий вонючий монстр.       Только сейчас Гарри вспомнил, что его тело покрыто холодным потом, а одежда промокла от предыдущей тренировки. Однако он также заметил навязчивый запах пота со стороны Дафны.       — Ты тоже не пахнешь розами, Даф, — со смехом ответил он.       

***

      На следующее утро Гарри уставился на статью из «Ежедневного пророка», лежавшую перед ним на столе. Его глаза пробежались по строчкам.       Его поразительные зеленые глаза, которые сразу же заставляют вспомнить об убивающем проклятии, загораются, как только наш разговор переходит к смерти Сириуса Блэка… он испытывает зверское удовлетворение при виде его обезглавленного трупа… ему все равно, что подумают его покойные родители о его отношениях с Дафной Гринграсс… упорные слухи о возможной причастности к смерти ее родителей… роскошная одежда, которую она, вероятно, могла позволить себе только благодаря наследству… Тайная комната… угроза любому, кто встанет на его пути… он снова убьет… попробовал кровь… сбился с правильного пути…       Рядом с ним раздался яркий смех Дафны. Однако остальным студентам, похоже, было не до смеха, когда Гарри правильно истолковал взгляды, устремленные на них со всех концов зала.       — Для меня твои глаза по-прежнему самые красивые в мире, — сказала Дафна, целуя его в щеку.       

***

      После такого насыщенного событиями начала нового года остальная часть учебного года прошла без особых происшествий. После постоянных занятий, уроков с МакГонагалл и Флитвиком, частных тренировок и переводов у Гарри и Дафны не оставалось времени на то, чтобы беспокоиться о страхе, царящем в замке. Они с удовольствием проводили свое ограниченное свободное время, совершая долгие прогулки и время от времени летая на метлах, хотя Гарри знал, что Дафна делает это только ради него. Они также планировали поездку в Александрию. Прошлым летом им пришлось ее отменить, но теперь, когда Блэк больше не представлял опасности, они хотели наверстать упущенное.       Таким образом, вскоре наступило время экзаменов. Гарри и Дафна снова блестяще сдали практические экзамены, а также добились хороших результатов в письменной части. Только экзамен по Зельям прошел не так гладко, но только потому, что в этом классе у них не было честного учителя.       Гарри как раз подходил к концу практического экзамена по Защите — полосе препятствий с многочисленными магическими существами, — когда впервые в жизни столкнулся с боггартом. На уроках он всегда отказывался участвовать в этих упражнениях.       Однако теперь у него больше не было такой возможности. Его сердце заколотилось, когда он смотрел на трансформирующегося боггарта, хотя он уже знал, какую форму примет боггарт, вспоминая свои кошмары.       И действительно, Гарри смотрел прямо в лицо своей матери, полное отвращения и ненависти.       — Ах, вот оно, моё разочарование — сын, — шипела она. — Хотя ты мне не сын! Такой убийца, как ты, никогда не сможет стать моим сыном. Ты позоришь фамилию Поттер. Я жалею, что умерла ради тебя. Ты должен быть мертв, а я — жива. А ты проводишь время с дочерью…       Если бы он впервые увидел эту карикатуру на свою мать, Гарри, наверное, тут же рухнул бы на пол.       Однако это был не первый раз. Он уже пережил это во многих кошмарах. И благодаря разговорам с Дафной он пришёл к пониманию.       Это была не его настоящая мать. Просто воплощение его страхов. Он знал, что его настоящие родители гордятся им. Он убил их предателя и убьет Волдеморта, если тот все еще где-то существует. Со временем. И тогда его родители наконец-то будут отомщены. Они гордились им и любили его!       С этой внутренней уверенностью Гарри произнес заклинание, прежде чем боггарт успел раскрыть родственные связи Дафны.       — Riddikulus!       Внезапно мать больше не смотрела на него с ненавистью. Вместо этого она разглядывала свою полностью промокшую одежду. Всё выглядело точно так же, как на картинке, которую показывал ему Люпин. Его родители обрызгивали друг друга водой из своих палочек. Точно так же, как маггловские дети делали это с помощью водяных пистолетов, хотя Гарри никогда не разрешали участвовать в этих играх.       Гарри, как и его отец на фотографии, рассмеялся. Это выглядело слишком забавно.       Все еще смеясь, он отвернулся от боггарта, дойдя до конца трассы, где его ждал Люпин. За последние несколько месяцев их отношения несколько охладели, но Гарри по-прежнему был добр к нему. В конце концов, он был очень хорошим учителем. А главное, он был последним настоящим другом его родителей, и Гарри верил, что он не такой уж плохой человек, просто слишком зациклен на прошлом.       — Очень хорошо сделано, — похвалил его Люпин. — Мне показалось очень знакомым ваше решение проблемы с боггартом. В общем, все на отлично.       — Спасибо, профессор, — ответил Гарри. — Могу я подождать Дафну здесь? — Он знал, что Дафна будет следующей.       — Конечно, Гарри, — сказал Люпин, склонившись над большим хрустальным шаром, в котором он мог наблюдать за станциями на курсе.       Через несколько минут он вдруг громко рассмеялся.       — Что происходит? — спросил его Гарри.       — О, ничего, — со смехом ответил Люпин. — Просто ты выглядишь слишком смешно, когда весь измазан клубничным джемом.       Вскоре после этого из курса вышла Дафна и широко улыбнулась Гарри. Гарри только покачал головой, забавляясь.       

***

      В целом, Гарри и Дафна закончили экзамены лучшими в году, наряду с Гермионой Грейнджер и Падмой Патил. Гарри был лучшим по Чарам и Защите, а Дафна — по Трансфигурации и Древним рунам. Они также показали отличные результаты по всем остальным предметам, кроме Зелий, которые они, по крайней мере, сдали.       Так подошел к концу третий год обучения Гарри и Дафны в Хогвартсе. Они сидели вдвоем в купе «Хогвартс-экспресса», и Дафна положила голову на колени Гарри. Он медленно гладил ее по волосам, вспоминая прошедший учебный год. Хотя другие ученики никогда не избегали его так сильно, как в тот раз, он ни разу не почувствовал себя одиноким…       Гарри оторвался от своих мыслей, когда Дафна вдруг протянула ему книгу. Улыбнувшись, он взял ее и начал читать вслух, пока они оставляли шотландские горы далеко позади.       — В норе под землей жил-был хоббит…