Испорченный контракт

«Канавар»

(Вагон-898) Куча вагонов с «едой», вокруг стояла такая вонь, что слезы текли сами по себе. Черви, гнилое мясо и тела людей. Но если с опарышами всё было ясно и они отправлялись в хвостовую часть, то с телами всё было сложнее. Каждый кок наотрез отказывался говорить, у них была четкая инструкция и они им следовали. Лишнее слово приравнивалось к смерти, либо ты работаешь, либо умираешь, и на твое место приходил другой. На самом деле, хоть Сентябрь и довольно молодой город, но персонал и пассажиры в нем сменялись слишком часто, из-за чего многие, если не все, уже не знают для чего они работают, для них это просто стало смыслом жизни. — Думаю не стоит больше спрашивать о телах. — Предложил Вэш. — Серьезно? Тебе не кажется это немного ненормальным, что человек стреляет в себя только при упоминание этих тел? — Настороженно спросил Николас, осматривая очередное тело кока. (Вагон-830) Как только последняя дверь гнилых вагонов открылась, снова началась жилая часть, но в этот раз всё было иначе. Теперь спальные места были чище, у каждого был свой матрац, выгребное ведро и даже одеяло. Но жизнь здесь всё равно была не сладкой. Клопы, тараканы, крысы, и «еда», которая выглядела немного лучше опарышей. У стен вагона стояли койки до самого потолка, а по-середине длинный стол, над которым располагалась труба. И если в хвостовой части люди приравнивались к свиньям, то здесь они больше казались узниками. Было несколько мисок и ложек, но их было намного меньше, чем самих пассажиров. Едой же оказались объедки — кусочки оставшегося мяса на костях, рыбьи потроха, заплесневелый хлеб и всё остальное, что уже сложно было назвать питательным. В таких вагонах жили рабочие низшего класса, они следили, чтобы никто не убежал, а так же «готовили еду» для хвоста. Привилегий у них было чуть больше, даже была вода, хоть и ржавая, с частичками металла и песка. Один кран на весь вагон, на десятки людей. Не смотря на многие аспекты существования, люди не жаловались, потому что они не знали жизни лучше. Им было чуждо слово свобода или ветер и даже «свежая еда» казалась им чем то недостижимым, к чему даже стремиться нельзя, потому что бесполезно. — Здесь хотя бы не так мерзко. — Сказал стрелок, осматривая спальные места. — Даже с бродячими животными обращаются лучше. — Огрызнулся похоронщик. (Вагон-800) В Сентябре существует строгое разграничение между классами вагонов. Между низшим и рабочим классом есть простые длинные вагоны. Они были чистыми, ни единого пятнышка или мусора — только небольшие окна наружу и стража, которая не позволяет пройти низшему классу. Десятки охранников, стоявшие в метре друг от друга. Спина прямая, руки скрещены за спиной, ноги на ширине плеч, одеты они в кожаные штаны и такой же сюртук. Все равны, как на подбор, и дополняли этот факт мешки на их головах. Ничего не поменялось — пуговицы с ресницами и молния с губами. Когда сквозь вагон проходили пастор и стрелок, то ни один из стражей не двинулся с места, мешки не двинулись ни на дюйм. Стояла гробовая тишина, которую нарушал лишь стук колес. В Сентябре давно уже не было бунтов или даже драк, для этого были выделены особые вагоны, а охрана же существовала исключительно для того, чтобы поддерживать антиутопический порядок в поезде. Им не было дела до драк, убийств или чего то такого. Но если, не дай бог, во время инцидента был хоть как-то задет поезд, то всех виновников ждала смерть. — Видимо нас все-таки ждут. — Заметил блондин. — Пф. Не хорошее у меня предчувствие. — Фыркнул пастор, будучи готовым в любой момент вступить в бой. (Вагон-780) Дни сменяются ночами, как бы ты быстро не проходил сквозь вагоны — всё равно что-нибудь тебя задержит, от ненормальных людей, до необычных происшествий в вагонах. Сегодня ты проходишь сквозь сотни охранников, которые могут набросится на тебя в любой момент, а завтра ты уже сидишь и пьешь самогон в местном баре, где каждый человек, кроме бармена, носит мешок на голове, с цифрой своего вагона. «790», «783», «774», «771», «760» и множество других, которые ты просто устанешь разглядывать. Каждый занимался своими делами, кто-то пил и разговаривал с другими, кто-то пил и играл в карты, кто-то пил и слушал радио, а кто-то просто пил. Играла музыка, рассказывали новости и лишь питье безграничного самодельного пойла скрашивало вечные дни Сентября. Алкоголь изготавливался прямо на месте, из того, что падало в бочку из труб, а из еды же были черствые сухари и подобие вяленого мяса, правда из чего было сделано это самое «мясо» — никто не знал. Что Николас и что Вэш — не смогли упустить такой шанс и не пропустить по стаканчику, переваривая события минувших дней. — ТФУ! Ну и пойло… — Возмутился пастор и сплюнул выпивку. — Да… пил и лучше. — Поддержал товарища блондин и вылил остатки на пол. (Вагон-729) Снова жилые вагоны. Снова койки. Снова нечеловеческое обращение. Вагоны разделены чертой вдоль, слева бармены и охрана, справа пьяницы с этих самых баров. Им запрещено между собой разговаривать и как либо контактировать за пределами барных вагонов. Кровати выглядят куда лучше остальных, тут даже есть подушка и некое подобие еды — кусок черствого хлеба и один стакан чистой воды на несколько человек, но жизнь здесь ничем не отличается от тюрьмы. Утром тебя силой поднимают охранники, а если ты отказываешься, то тебя избивают до полусмерти, затем тебя насильно кормят и ведут в бар, где ты волен делать что хочешь, пока не наступит комендантский час. Как только наступает вечер, тебя, не важно чем ты занимался в этот момент, силой заталкивают в жилой вагон, снова насильно кормят и поят, после чего сон. И если тебя поймают за чем то, помимо сна — избиение. — Почти как у жандармов в академии. — Заметил блондин. — Там тоже избивают, если ты не спишь? — Удивленно спросил пастор. (Вагон-700) Сентябрь всегда был независимым городом, его воздвигли намного позже остальных городов. Никто уже не помнит того ученого, кто построил его, так и никто не знает нынешнего машиниста, ведь после гражданской войны в городе, сменилось не только руководство, но и уклад жизни пассажиров. Поезд сбавлял ход только для пополнения пассажирского состава или некоторых ресурсов, но такого не было уже много лет. Двери следующего вагона охраняли несколько десятков человек с ружьями, топорами и копьями. Использовать здесь что-то помассивнее было невозможно из-за размеров поезда. За охранными дверями же находился вагон по распределению воды. Несколько десятков вагонов с очистительными и перерабатывающими станциями, прозрачные бочки с чистой, грязной и «неправильной» водой. Рабочие были в халатах и масках, и напоминали ученых. Трубы, сырость, но при этом порядок и организованность. Так же, как и в любом производственном вагоне, стояли небольшие койки для персонала, если тем было далеко добираться до своего жилого вагона, но перед тем, как лечь спасть на рабочем месте, работник должен был оповестить об этом охранника и получить от того разрешение. — Хм, неужели мы наконец приближаемся к нормальным вагонам? — Задумался с надеждой похоронщик. — Что-то мне подсказывает, что здесь в принципе нет «нормальных» вагонов. — Устало произнес стрелок. (Вагон-670) — Что это такое? — Пастор с удивлением и любопытством прикоснулся к зеленным ветвям. — Это растения и цветы. — Ответил блондин, рассматривая цветы. — И для чего они? — В смысле? — Удивленно переспросил стрелок. — Это какой-то материал или это вроде тех деревьев в Марте? — Вроде того, раньше они были по всей планете, а теперь их днем с огнем не сыщешь. — Блондин сорвал цветок и поднес к носу. — Их можно есть? — Нет. На них нужно смотреть и нюхать. — Ответил с грустью Вэш. — Вот, попробуй. — Блондин протянул белый цветок пастору. Похоронщик недоверчиво наклонился и пару раз вдохнул носом. — Ну и как? — Хм… А это приятно, даже хорошо. — Николас немного улыбнулся. Вагон был полностью покрыт различными растениями: деревьями, которые приняли форму вагона; цветами всех форм, цветов и размеров; плющом с шипами и даже мхом. На потолке и полу проходили трубы с разбрызгивателями, которые поливали растения. Местные рабочие так же были одеты в маски, но вместо халатов на них были прозрачные плащи, надетые на голое тело. — ТФУ! Ну и гадость! — Пастор выплюнул несколько лепестков. — ЭЙ! ЧИТАТЬ НЕ УМЕЕМ?! — Разозлился рабочий и указал на табличку с надписью: «ЕСТЬ ЦВЕТЫ ЗАПРЕЩЕНО!» (Вагон-660) — Ооооо, это и есть яблоки? — Николас сорвал с ветки красный плод. — Хм. Да, а я думал ты про них не знаешь. — Ответил удивленно Вэш. — В приюте были книжки, там на картинках и увидел. Следующие вагоны отличались лишь тем, что вместо цветов здесь выращивали фрукты, ягоды и овощи. Яблоки, груши, бананы, персики, клубника, вишня, даже дыня с ананасом были. Практически все фрукты пастор видел впервые в жизни, с овощями же было получше, многие подавали в городах и деревнях, но это было роскошью. На ветках росли помидоры, перец, огурцы и многое другое, из из импровизированных грядок росли морковь, тыква и прочие овощи. — А это что? — Спросил пастор, наклонившись к странным цветкам с плодами. — Батат. — Ответил один из рабочих. — Яснее от этого не стало. — Саркастично ответил блондин. (Вагон-600) — Ого, а я думал они все вымерли. — Стрелок наклонился к небольшому розовому животному в загоне. — Кто это? — Спросил пастор, подойдя к товарищу. — Свинья. Их выращивали, разводили и убивали ради мяса. — Объяснил блондин. — То же самое с теми рогатыми — это коровы, с теми белыми — это овцы, и с этими пернатыми — это курицы, и так далее, я уже и сам не помню половину. — Поочередно указывал на загоны мужчина. — Куда же это все делось? Почему этого нет в остальных городах или деревнях? — Поитересовался пастор. — На Гансмоуке слишком плохая среда для них, а здесь — все сделано, чтобы они чувствовали себя отлично. — Мммм… Все таки животных здесь ставят выше, чем тех людей в хвосте. — Недовольно промычал похоронщик, увидев убранные загоны, хорошую еду и чистую воду. (Вагон-550) — Невероятно… и как им это удалось? Я думал что вся рыба осталась на севере планеты и в ее глубинах. — Вэш прислонил руку к стеклу аквариума. — Фрукты, овощи, мясо и, теперь, рыба…. И всё это для говнюков в первом классе… — Раздраженно затянулся сигаретой Николас. Вагоны-аквариумы отличались от привычных, каркас вагона оставался прежним, но внутри был построен длинный стеклянный туннель, наполненный водой, в нем плавала рыба всех видов, которая могла и, даже, не могла водиться на Гансмоуке. Это было невероятно красиво, ты словно находился под водой, а вокруг тебя морские обитатели, что мирно наслаждаются вечным заточением. Рабочие кормили рыб через специальные помповые воронки в стекле, засыпаешь корм и искусственное течение само разнесет его по аквариуму. Но чтобы рыба чувствовала себя свободнее, места для передвижения персонала оставалось совсем немного, чуть больше метра в ширину и около двух метров в высоту. Приходило протискиваться боком, если в туннеле стояло больше одного человека. — Эй! Работяга! — Окликнул рабочего пастор. — М? — Повернулся человек без маски, но в халате. — А как вы их вылавливаете, через кормушку? — Похоронщик рукой указал на отверстие для кормления. — Нет, святой отец, не совсем. — Мягко произнес рабочий. (Вагон-520) — Уууу, а выглядит аппетитно, что это? — Поинтересовался блондин. — Суши! — Воскликнул повар у бара. — Каво? — Не понял пастор. — Су-ши! — По слогам повторил повар. — А это что? — Блондин указал на зеленую кашицу. — Васаби! — Снова воскликнул мужчина. — ОЙ! ОЙ! СТОЙТЕ! — Испугался мужчина, увидев, как Вэш взял палочками большую горсть. — Мммм, а вкусно! — Улыбнулся блондин. — А это, типа, те черви с рыбой? — Скривил лицо Николас, взял двумя пальцами скрученную в кольцо еду. — Рис и рыба! — Поправил мужчина. — Что такое рис? — Поинтересовался стрелок. (Вагон-510) — Ееееебаться в магнитофон, вот мы и дошли до первого класса. — Криво улыбнулся похоронщик, увидев роскошный вагон-ресторан. — Это не первый класс, уважаемые. — Поправил гостей подошедший официант. — Да ну… — Удивился блондин. Вагон-ресторан выглядел дорого и роскошно: окна были в метре друг от друга на протяжение всего вагона, украшены красными, бархатными занавесками, и под каждым окном по столику из настоящего дерева, украшенного различными узорами; столы были накрыты такими же красными скатертями с золотой вышитой буквой «H»; стулья с высокой спинкой из с мягкой подушкой и узорами по всей поверхности; на полу был постелен, все такой же, красный, бархатный ковер, с золотыми узорами и вышитой «H». На стенах и столах были золотые лампады для освещения вечером, и большие золотые люстры на потолке. Еда же соответствовала статусу вагона: жаренное мясо свиней, коров и кур; печеная рыба; супы; овощи и фрукты; чистейшая вода в графинах и даже дорогой алкоголь, хоть и самодельный, но видимо высокого качества. Все подавалось в дорогой посуде с серебром и золотом, а вода наливалась в хрустальные бокалы. Пассажиры, а если точнее «посетители», были одеты в дорогие костюмы и платья, все выглядели солидно и чисто. Но, как всегда, была одна деталь, которая выбивалась из колеи — мешки на головах с пуговицами и молнией, а так же номер вагона, откуда пришел пассажир. — Это эконом класс, сэр. — Вежливо ответил официант и пригласил гостей за столик. (Вагон-500) — У меня какая-то агрессия и зубы скрепят. Не знаешь почему, патлатый? — Прорычал пастор, осматривая жилой вагон. — Знаю… у меня тоже… — Монотонно ответил блондин. После производственных вагонов, где выращивали, разделывали, транспортировали и хранили продукты, находились вагоны-рестораны, где всю эту еду употребляли пассажиры, а для удобства перемещения, вагоны стали чередовать каждые десять штук — десять ресторанов, десять жилых вагонов и так далее, пока не настанет очередь следующего класса. В жилых вагонах эконом класса было всё, для приятного времяпрепровождения: Мягкие кровати с одеялами и пуховыми подушками; белье которое стирали и зашивали или сшивали заново; окна с занавесками; книги, радио, даже тарелка фруктов для перекуса. Отдельно стояло несколько кабинок душевых и туалетов, поделенных на мужские и женски. Но, на удивление, в отличие от хвостовой части, здесь не было детей, от слова совсем. Даже были отельные вагоны для мед персонала, со всем нужным оборудованием, всё чисто, стерильно и допускались туда только работники, что ходили в синих халатах без мешков, но с масками. (Вагон-444) — Ого, столько, не думал, что столько увижу! — Воскликнул блондин. — Уважаемые, прошу соблюдать тишину! — Стараясь не повышать голос ответила женщина. — Здесь приличные люди пытаются читать. — Даже библиотека есть. Ахренеть… — Шепотом произнес пастор. Стеллажи с книгами, журнальные столики, цветы в горшках, лампы на столе и мягкие кресла. Здесь было всё, чтобы расслабиться и почитать спокойно книгу, даже стук колес поезда не было слышно. (Вагон-430) — Мммм… это напоминает мне приют… — Холодно произнес похронщик, увидев несколько детей, сидящий за столиками и пишущих что-то на бумаге. — Свою репутацию поезд носит неспроста. Он абсолютно не зависим от внешнего мира. — Сказал стрелок, рассматривая альбом с рисунками ребенка. Приятная, светлая атмосфера детского уголка наполняла вагон, игрушки, карандаши, книжки и учительница, что радостно и доходчиво давала знания и рассказывала детям о жизни в Сентябре. О том, что как только они подрастут, то будут распределены по поезду для дальнейшей работы, чтобы все жили дружно и счастливо. (Вагон-410) — Патлатый, давай тише тут. — Пастор потушил и выбросил сигарету, перед тем как пойти дальше. Вагон был чем то похож на школьные, но здесь были в основном маленькие кроватки со спящими в них младенцами. Играла тихая колыбельная, а няни молча следили за благополучием детей. (Вагон-400) — Я могу понять для чего отделяют хвост и производство, но для чего отделяют вагоны между разными высокими классами? — Непонимающе поинтересовался пастор, снова разглядывая охрану в пустом вагоне. — Может, чтобы богаты не завидовали самым богатым? — Предположил блондин. Длинный вагон, окна и стража, которая словно терракотовая армия стояла неподвижно, ожидая приказа. Одеты они были богаче и лучше хвостовых: красные сюртуки, стальные пластины на руках, ногах и груди, пистолеты в кобуре и ножи на поясе. И, уже по традиции, мешок на голове. (Вагон-390) — Добро пожаловать, святой отец, господин стрелок. — Мужчин поприветствовал подошедший швейцар в фиолетовой одежде. — Мы сейчас в первом классе? — Спросил пастор. — Нет, святой отец, это VIP класс, первый класс дальше. — Пояснил молодой парень, если хотите я могу вас проводить. — Нет, спасибо, мы сами. — Поблагодарил блондин. Вагоны VIP класса были еще дороже и богаче предыдущих, в общих чертах они отличались лишь цветом, но а если смотреть со стороны, то эти вагоны были в более современном стиле, он сочетал в себе фиолетовый бархат с белым и серебряным металлом. Здесь уже не было дерева и золотых люстр, здесь все было просто, красиво и дорого. Гладкие ровные углы, стальные столики с округлыми ножками, напоминающими кольцо, освещали вагоны светильники вдоль пола и потолка, еда отличалась количеством и разнообразием приготовления. Теперь еду — жарили, парили, варили, в некоторых случаях, подавали сырыми, готовили в живую перед гостями. Пассажирами же в основном были молодые пары, которые наслаждались тихим ужином под музыку из колонок в углах вагона. (Вагон-380) — Хм, а тут миленько. Мне нравится. — Отозвался стрелок, рассматривая жилой вагон. — Мммм, как скажешь. — Недовольно промычал пастор. Дизайнерские спальни, раздвижные двери, сочетание холодного серого металла и теплого фиолетового бархата создавали уют и эстетическое наслаждение. Место книг заменяли своего рода планшеты с дисплеем, которые показывал текст и воспроизводил музыку. Люди тихо сидели и наслаждались обыденной жизнью. Отличием же от эконом класса, так же были швейцары, которые не только обслуживали в ресторане, но и в жилых вагонах. Носили еду в кровати, будили пассажиров, убирали за ними места и помогали в остальных делах, которые они не хотели делать сами. В награду же персонал жил в таких же условиях, но без своей прислуги. (Вагон-300) — Господа, не хотите ли насладится представлением нашей великолепной певицы? — Предложил встречающий в вагоне мужчина. — Хм. Что думаешь? — Спросил у товарища Вэш. — Думаю можно, я все равно немного подустал. Вагон был полностью без окон, кромешная тьма, освещаемая лишь небольшими светильниками на столах и световой лентой на самой сцене. Все посетители сидели за круглыми столиками, наслаждались представлением, алкоголем, сигарами и закусками. Дверь в следующий вагон была за сценой, но герои решили немного отдохнуть и наконец на сцену, раздвинув занавес руками, вышла девушка. — Вот сука, и эта с мешком на голове. — Возмутился пастор, увидев певицу. — Да ладно вам, святой отец, у нее дивный, бархатный голос! — Воодушевленно сказал парень за соседним столиком. — Жаль Вы не застали выступление Господина! — С грустью в голосе добавила девушка. — До сих пор не могу забыть этот голос, уже прошел месяц, а у меня до сих пор всё покалывает ниже живота, когда я вспоминаю его. — Поддержала подруга с волнением в голосе. (Вагон-290) — Оооох, родная, скажи, надеюсь мы сейчас в первом кассе? — Устало спросил Николас. — Простите, святой отец, но это Премиум класс. — Неловко улыбнулась девушка. — Оооооххх… — Выдохнул Вэш, сняв очки и потирая переносицу. В сравнение с Премиум классом, все остальные можно было сравнить с хвостовыми. Здесь. Было. Золото. Весь вагон был сделан полностью из золота и бриллиантов; полы из чистого золота с инкрустированными бриллиантами. Столы из золота, стулья из золота, посуда из золота, шторки окон были вышиты золотыми нитками, даже сама еда была посыпана золотом. Пили все дорогие напитки из бокалов, что были сделаны из драгоценных камней. Все блестело и сияло, даже сам воздух здесь казался дорогим. Ты ступаешь по полу, который мог стоить как несколько деревень на Гансмоуке, ты ешь из посуды, которую, если продать, то хватит на всю жизнь нескольким семьям. Окна вагона можно было открыть и даже музыка, что здесь играла — была живая. Клиенты здесь были в основном пожилые люди, в дорогих, вычурных одеяниях и высокомерными манерами. Они фыркали и с пренебрежением отстранялись от Николаса и Вэша, когда те проходили мимо. (Вагон-280) — Знаешь, а меня это начинает забавлять. — Отозвался похоронщик. — Что именно? — Одеты дороже, чем вся хвостовая часть, а на головах таскают эти стремные мешки. Вычурно, пошло, дорого, богато — только такими словами можно было описать эти жилые вагоны. Золото, на каждом шагу золото, и эти люди наслаждались жизнью по полной. У каждого пассажира был личный слуга, который делал абсолютно все, что тот попросит, начиная с банальной подачи воды, до желания, чтобы последний убил себя. И слуги безоговорочно выполняли приказы. Слуги делали массаж, удовлетворяли сексуальные потребности, писали и читали книги для своих хозяев, кормили их с ложечки и укладывали спать, словно младенцев. В замен же они получали внимания хозяев, которые сами решали, где спать, что есть и что говорить их слугам. — Эти люди рабы. — Рассерженно сказал пастор. — Да, но это не их выбор. — Ответил стрелок. (Вагон-222) — Ооооо, Ник, да ты тут будешь как дома! ХА-ХАХ! — Радостно воскликнул Вэш, увидев вагон с крестами и гробами. — Пфф. Эй! Подъем! — Николас пару раз стукнул по столу рядом с головой спящей девушки. — А, ОЙ! ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЦЕРКОВЬ ИМЕНИ ЭЛИЗЫ! — Проснувшись, радостно воскликнула девушка. — Как мило. — Улыбнулся блондин. — Боооожечки! Да Вы же священник! — Пыталась сдержать радость девушка. — Почти, я похоронщик. — Поправил Николас. — ТАК ЕЩЕ ЛУЧШЕ! — Девушка подбежала и набросилась на пастора, крепко обняв того за шею. — Ну! Спокойней! — От неожиданности пастор чуть не выронил сигарету. — Простите, простите. — Немного успокоившись, девушка отпустила Николаса и, поправив платье, встала ровно. — Сюда так давно никто не заходил, а сейчас мало того, что два клиента, так один из них еще и похоронщик! — Хех, что ж, рад увидеть коллегу по цеху. — Улыбнулся пастор. Глаза девушки блестели ярче звезд. Одета она была довольно необычно для церковницы: длинное фиолетовое платье с вырезом на груди; черный корсет с узорами; высокие сапоги; на шее несколько цепочек с крестами; на руках кольца с теми же крестами, а так же с черепами. Светлые волосы немного не доходили до плеч и были длиннее с одной стороны. Черные очки с камнями на дужках; серебряные серьги с крестом и шляпа с небольшими полями. — Николас Д. Вульфвуд. — Представился пастор. — Лиза де Роуз, и это для меня огромная честь! — Девушка немного поклонилась и представилась сняв шляпу. — А это — ваш парень? — Улыбнулась девушка, наконец заметив Вэша рядом. — Тьфу, второй раз за этот город. — С недовольством отплюнулся пастор. — Хах-аха, да не парься так. — Похлопал по спине товарища блондин. — Простите, простите, просто вы так мило смотритесь вместе. — Ехидно улыбнулась девушка. — И чем же ты тут занимаешься одна, Лиза? — Спросил стрелок. — Читаю молитвы, пишу книги, слушаю радио, продаю гробы и сплю. — Девушка особенно выделила последнее слово. — И продажи, к сожалению. ОЙ! К счастью плохие. В последние месяц совсем никто умирать не хочет. — Девушка с наигранной грустью села за стол, подперев щеку рукой. — Хех, не волнуйся, те старикашки в золотом скоро отправятся в последний путь. — Ухмыльнувшись приободрил пастор. — Эхэ, надеюсь. — Мягко улыбнулась похоронщица. — О! А может вам нужны гробы? У меня есть очень выгодное предложение — два гроба по цене одного! — Радостно воскликнула девушка. — Эээээ, нет, не думаю, что я в ближайшее время собираюсь умирать. — Неловко помотал головой Вэш. — Хех, эт точно! — Поддержал Николас. — Есть купон? — Уже шепотом спросил пастор, наклонившись к уху девушки. — Конечно. — Улыбнувшись, шепнула в ответ похоронщица. — А для вас, есть даже специальный — парный гроб. — Девушка поправила прядь волос пастора и приложила свою ладонь к его щеке. — Эээээ, думаю это будет лишним. — Неловко отникнулся Николас. — Нет. Не будет. — Мягко, заигрывающим тоном, ответила похоронщица.