Happy New Fear!

...комнаты наполнены ароматом пряного мяса. Мяса, которого теперь в излишнем достатке. Открываешь духовку, вынимаешь главное блюдо — украшенная мандаринами, приправленная найденными в закромах травами, обрамлённая конечностями голова. Естественно, не традиционная для некоторых стран свиная. Но ведь человеческое мясо более всего походит именно на свинину, так какая разница? Может, так даже аутентичнее — мало ли какие обычаи были похоронены во времени. Выносишь праздничный деликатес в зал и водружаешь его во главу сервированного стола, белая скатерть которого покрыта чернеющими пятнами — они складываются в неповторимые узоры, словно изморозь на окнах. Усаживаешься напротив спутника. Он уже успел закусить — тем, что приготовил на заднем дворе. Словно ребёнок, он всё тащит в рот, и очевидно, что пропитанная бензином плоть не пришлась ему по вкусу — она сразу оказалось выплюнутой. Ты едва не засмеялась, только вот и сама уже изголодала до того, что съела бы и... далеко не коня. Тогда ты пришла к идее. К идее, которую сразу поддержал соучастник. Да настолько рьяно, что тут же побежал в дом помогать разделывать начатую тушу. Кажется, именно этого он от тебя и добивался изначально — ещё тогда, когда вынудил сделать первый удар. Отрезаешь пару кусочков тут и там — но лишь себе. Потому что пищевые привычки твоего подельника немного отличаются: специально для него на столе есть секция с особым, необработанным мясом. — Знаешь, многие считают сыроедов немного... странными, — усмехаешься, глядя, с каким энтузиазмом мужчина накладывает в тарелку кисть и часть бедра, — без обид, но ты — подтверждение, что считают так не зря. Собеседник наигранно хватается за сердце, словно это ранило его до глубины души. А затем принимается остервенело поедать свежатину. — Мне стоит ревновать, а? — в ответ на твою шутку мужчин замирает и кидает на тебя удивлённый взгляд, а затем закатывает глаза, когда понимает, что ты не всерьёз. Мотает головой, обгладывая кости кисти, и выкладывает их сердечком, расплываясь в сияющей улыбке. Посмеиваешься, чувствуя, что почему-то краснеешь, и затыкаешь себе рот кусочком мяса, чтобы не наговорить очередного лишнего. Это всё — нелепый шуточный флирт, но почему от мысли об этом становится даже немного грустно? Кажется, ты действительно хотела бы быть съеденной, с одной поправкой — на живую... Поводишь головой, сглатывая ком в горле, и меняешь тему: — Слушай, мы столько уже пережили, а я до сих пор не знаю, как тебя звать, — поднимаешь вопросительный взгляд и наблюдаешь, как мужчина обдумывает твои слова. А затем объедает очередную порцию костей и выкладывает их в лаконичное: "Арт", рядом с прежним сердечком. — Приятно познакомиться, — усмехаешься, — тебе идёт. Под стать твоей... творческой натуре. Представляешься в ответ, на что Арт протягивает руку в требовательном жесте, и по-джентельменски целует тебя в ладонь, оставляя кровавый отпечаток своих губ. Неловкость, смешанная с искренней радостью, заставляет тебя смеяться — твой настрой заражает и спутника, который дёргает тебя за руку и притворяется, что вот-вот укусит. А ты и не сопротивляешься, чем вызываешь у него косой взгляд, в котором так и читается: "Серьёзно?" С тех пор у вас всё действительно серьёзно — всё больше дел, всё больше тел, всё прочнее связь, которую нельзя обозвать одним словом. Позднее ты узнаёшь предысторию вашей первой встречи, а именно со стороны Арта: по его кратким наводкам и по сводкам новостей. Оказывается, наткнулись вы друг на друга тогда, когда больше всего в этом нуждались. Он даже проводит тебе экскурсии по местам бывших преступлений, что приводит тебя в восторг — с тобой ведь делятся такими сокровенными вещами! Основную работу выполняет, конечно, он. А ты привносишь в его деятельность иных красок, кроме чёрных, белых и красных — ведь оставляешь в каждом трупе по ярко-оранжевой мандаринке, что стало вашим фирменным почерком, по которым полиция объединяет дела в серию. Что ж, так даже удобнее — не упустишь юбилей!