Шкатулка историй

      В доме змей всегда существовала строгая иерархия. Она была там, когда Регулуса только распределили туда, и она будет жить ещё долго после того, как он уйдёт, закончит школу и войдёт в настоящий мир. Сначала Регулусу это не нравилось, он был молодым и впечатлительным (никто бы не согласился, что он когда-либо был впечатлительным, тем более он сам), но время шло, один учебный год сменялся другим, и он стал презирать это. Даже когда он поднялся по неофициальной лестнице, несмотря на свои лучшие намерения, даже когда он оказался на вершине структуры, которую он всегда считал ребяческой, заносчивой и ужасно опасной для вовлечённых и непохожих на него самого, они всё равно выбрали его своим главой. Традиция превыше всего, видите ли. Неважно, что он делал или говорил, его имени было достаточно, чтобы решить его судьбу. Как и их судьбу, но никто не жаловался.       — Это не то, о чём я просил, Трэверс. — Регулус вздохнул, глядя с открытым раздражением. — Я думал, что слова «постарайтесь обойтись без своих привычных выходок» были достаточно ясны, но, очевидно, я ошибся.       Он быстро понял, что титул скорее рутинная работа, чем что-либо ещё. Ему приходилось разбираться и заботиться со стайей безмозглых последователей, как будто он был наседкой для кучки безмозглых, бесцельных цыплят. Безмозглых цыплят со смертоносными палочками и склонностью к насилию.       Честно говоря, Регулус бы предпочёл, чтобы его оставили в покое и предоставили самому себе. Ему следовало попросить шляпу о другом факультете. Когтевран звучал так хорошо.       Но вместо этого он стоял здесь, среди своих сверстников из Слизерина в редко посещаемых или убираемых частях подземелий, значительно ниже класса зельеварения. Перед ними положили тело на холодный камень, с хаотично вывернутыми конечностями. Пока ещё не совсем труп, слава Мерлину. Он успел вовремя, и они видели, как грудь мальчика медленно поднимается, когда он дышит.       — Ты сказал о сообщении. Я думал…       — О сообщении ему, Трэверс. — Рядом с ним зловеще растеклась лужица крови, и Регулус стёр её взмахом палочки. — Кажется, сейчас он не то чтобы готов выслушать сообщение от меня, не говоря уже о том, что несколько минут назад он в принципе не собирался просыпаться.       Его тон был холодным, резким, в нём слышалась плохо сдерживаемая ярость. Но он не повышал голоса. Регулус почти не повышал его — это было не в его правилах. Он предпочитал контролируемую резкость и испепеляющие взгляды. Это был его путь. Путь семьи. Путь Блэков.       — Верните его обратно в гостиную факультета. Уже полночь. Не заставляйте меня снова приходить убирать за вами.       — Но он…       — Очень внимательно выбирай слова, Трэверс. — Он улыбнулся ему, не радостно, не мрачно; но с оттенком маниакального ликования в глазах. Регулус бросал ему вызов.       — Мне нужно повторить?       Трэверс просто покачал головой.