Легенда об ужасе с горы Гнёк

      В золотистый глазах Иная возник нехороший, опасный блеск. Он чуть прищурился, как будто пытался поймать собеседника в фокус, и кивнул, соглашаясь на партию. Лицо, по-прежнему слишком красивое, чтобы казаться реальным, уже украшал вполне натуральный румянец, а тонкие губы Инай растянул в кривой полуулыбке.       — Играем на деньги? — спросил он. Голос был ровным, но громче обычного.       — А как же, — сказал незнакомец и открыл ящик.       Он покряхтел, устраиваясь удобнее и правильно расставляя фишки. Инай, всё ещё улыбаясь, взял деньги у Киры и звонко закинул на стол пять серых. Новенькие монеты красиво блестели в оранжевом свете масляных ламп.       — Я вас сделаю, — уверенно заявил Инай.       Кира прекрасно знала, что её непутёвый товарищ имеет все основания для самонадеянности и гонора. Однако ей было странно видеть азарт в его взгляде. Была ли причиной выпивка или ставка, Кира понятия не имела, но что-то в происходящем заставляло насторожиться.       Мужчина тоже выложил на стол деньги. Он был спокоен и снисходительно улыбался. Подвох выглядел чересчур очевидным. На месте этого дядьки Кира бы попыталась хотя бы из вежливости притвориться, что планирует поразвлечься, а не развести лоха. Потом Кира вновь скосила глаза на друга, и всё сразу стало понятно. Инай сидел прямо и разглядывал оппонента с до смешного надменным видом, но было более чем очевидно, что он поплыл.       Киру потенциальный мошенник в расчёт не брал и даже не посмотрел в её сторону. Наверное, потому что она была женщиной. А может быть из-за вида, как у затравленной школьницы, он посчитал её пьяной в той же степени или больше.       Игра началась. Соперники с напряжённым вниманием на лице по очереди брали подписанные деревянные фишки и с глухим стуком бросали кости, чтобы определить вариант доступного для выбранной фишки хода. Казалось, они полностью погрузились в процесс. Инай даже слегка протрезвел. Кира так и не вникла во все правила этой игры. Происходящее внутри ящика было скучным и непонятным. Игроки раздражающе долго думали над каждым ходом.       В повозке, везущей их в Чар-Цеташ, Инай объяснил Даялу некоторые нюансы. Он рассказал, что суть хорошего хода не в том, чтобы выбросить кости на лучший вариант, а в том, чтобы взять фишку, для которой будут приемлемы все броски. Только тот, кто готов проиграть или верит в свою удачу, может пойти на риск и в решающий ход выбрать фишку, способную в равной степени принести и победу, и поражение.       Такая стратегия могла растянуть игру на лишние полчаса, если не дольше, и, видимо, оба соперника её выбрали. Поначалу Кира нервно ждала, когда завершится партия, но вскоре поставила локти на стол, уронила в ладони лоб и вяло прикрыла глаза.       Соперник Иная жевал и покусывал губы. Казалось, дядя был не готов встретить сильного игрока в лице пьяного женоподобного юноши, на вид младше него самого раза в два. Он стал ещё дольше думать и гипнотизировать фишки взглядом, прежде, чем сделать выбор. Зато кости бросал бездумно, не разыгрывая концертов. Инай был расслаблен и явно уверен в себе, слегка улыбаясь после особо удачных ходов.       Резкий хлопок заставил Киру поднять глаза. Рука с волосатыми пальцами поднялась от квадратной фишки. Губы Иная сжались в тонкую прямую полоску.       — Это была восхитительная игра, — произнёс мужчина, сгребая к себе общий банк с десятью серыми.       — Ещё партию, — холодно сказал Инай. — Ставлю десять. Мне нужно отыграться.       И только в теперь в голове у Киры сложился пазл. Похоже, Инай решил на собственной шкуре узнать, что становится с теми, кто проигрывается в пух и прах. А заодно проверить, не постигла ли та же участь их разговорчивого соседа.       Кира засунула руку в туман на дне своего кармана и достала ещё десяток монет, которые взял Инай и положил на стол. Мужчина слегка покачал головой, будто не был уверен, но через мгновение улыбнулся и сдвинул назад свой выигрыш, принимая брошенный вызов.       Вторая партия завершилась едва ли не вдвое быстрее, чем первая. Инай проводил нечитаемым взглядом деньги и деланно равнодушно спросил:       — Часто играете здесь?       — Бывает. Славный сегодня день. Я бы сыграл ещё, если у вас есть желание взять реванш.       — Я ищу своего приятеля, — прямо сказал Инай. — Хотел узнать, не занесло ли его сюда. Крепкий, но невысокий. Бородатый шатен лет пятидесяти.       — Приятеля потеряли, значит, — задумчиво протянул мужчина. — Я сижу здесь с утра, вижу всех, кто заходит. Предлагаю сыграть. Ещё десятка, а я, если продую, скажу, был он тут или нет.       Инай неожиданно рассмеялся. Кира впервые услышала его смех. Он был негромкий, приятный на слух, но какой-то неправильный. Как будто Инай не умел смеяться, а сейчас вдруг решил попробовать, пародируя то, что услышал раньше.       — Я уже по глазам вижу, что был, и даже уверен, что он всё ещё здесь, — сказал он. — Но мне пришлась по душе идея договориться в игре.       Мужчина очень внимательного на него посмотрел, и Инай продолжил:       — Вы приведёте его, если я одержу победу. А если я проиграю, то сам пойду, куда скажете.       Кира покрылась холодным потом. Но боялась она не того, что Инай сейчас проиграет себя самого в тештак. На их стол, по-прежнему собирающий на себе больше света, чем остальные, молча смотрели мужчины, сидящие в зале. Тусклые, почти бесполезные лампы на стенах отражались в едва выпирающих из сжатых рук коротких ножах. Девушки, разносившие пиво, по одной покидали зал, перешёптываясь между собой.       — Как-то лихо для дурачка, спустившего пятнадцать серых за два присеста, — сказал дядя за их столом. — Но с тобой интересно играть. Я согласен, если к ставке добавишь свою подружку.       Формальное обращение вмиг исчезло из его речи. Ногу Киры свело мелкой судорогой. То ли от нервов, то ли от неудобной позы.       — Извините, — вставила Кира. — Он непременно добавит, но мне нужно отойти. Я быстренько выйду на задний двор.       Должно быть, на ней лица не было, но мужик кинул короткий взгляд на пустые кружки и мотнул головой, отпуская Киру. С трудом сгибая напряжённые ноги, она неровной походкой пошла в уборную. Пиво она не пила, и, зайдя в уличную кабинку, Кира достала рацию.       Игра уже стартовала, когда она снова вернулась в зал. Кира села на край скамьи, наблюдая за передвижениями деревянных квадратных фишек. В зале повисла почти мёртвая тишина. Только и было слышно, что деревянный стук и броски костей.       Эта партия длилась несколько дольше первой. Даже сидя на нервах, Кира не выдержала напряжения собственных мышц и в итоге обмякла, облокотившись на холодную стену сзади. Инай поднял фишку, и его оппонент удивлённо приподнял брови. Кира села ровнее. Ей не нужно было знать правила, чтобы понять, что случится. Похоже, в руках у Иная была та самая фишка, которую разыграть может только рисковый парень. Ну или бог веселья, контролирующий удачу.       Инай бросил кости, не глядя. Лицо противника вытянулось. Кира подумала, что он слишком уж удивился. Шанс наверняка был один к одному, а в глазах мужика было искреннее замешательство. Должно быть, дядя подменивал кости. Инай с характерным щелчком опустил удачную фишку на поле.       — Шутки кончились, парень, — сказал проигравший. — Сегодня тебе везёт. Забирай свою женщину и вали.       — Чтобы нас закололи на выходе? — спросил Инай.       Он казался спокойным и даже повеселевшим. Но мужчины с ножами зашевелились, готовые в любой момент встать со своих мест. Кира почувствовала стук своего сердца где-то в районе горла, где оно точно не должно быть. Нужно было потянуть время.       Кира медленно вытащила из кармана крупную золотую монету. Блеск жёлтого металла отвлёк собеседников. Кира почти беззвучно положила монету на стол и пододвинула к центру.       — Нам не нужны проблемы, — сказала Кира, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Отдайте нашего друга, и мы уйдём.       Ответа не последовало, но сидящий напротив мужчина ухмыльнулся. Кира достала ещё один жёлтый и так же медленно положила его на стол. Раздался глухой стук металла о дерево. Кира снова потянулась к карману, но, взглянув на мужчину, поняла, что эффект неожиданности иссяк.       Дверь распахнулась, и в полутёмный зал влетела Майя.       — Вы в порядке?!       Местные душегубы от резкого звука вскочили, хотя хрупкая девушка не должна была показаться угрозой. В этот же миг следом за Майей вбежало не меньше десятка людей в кольчугах с обнажёнными палашами. Вскочившие нерешительно отступили, а лицо сидящего перед Инаем мужчины скривилось. Последним вошёл в заведение судья Лишер Фенхе.       Риджен действительно оказался недалеко. Он и ещё один бедолага были заперты в подвальной комнате, а с утра их должны были вывезти из столицы и передать на чёрный рынок. Легального рабства в Сцилане не было, зато процветало подпольное и торговля с другими странами.       Когда стражники в подчинении у Лишера арестовали предприимчивого игрока и его группу поддержки, по одному выводя их со связанными руками, на улице уже воцарилась глубокая ночь. В небе светила луна, то и дело скрываясь за тонкими гладкими облаками. Кира встала на почтительном расстоянии от входа в злополучную забегаловку, ухватив стоящую рядом Майю за талию. Ошалевший и явно уставший Риджен с огромным фингалом под глазом прислонился к стене и трогал шишку на лбу. Инай скрестил руки на груди, приготовившись выслушать предысторию произошедшего.       — Мы сидели вас ждали, — начала Майя, — и тут Кира по рации говорит, что вы застряли в каком-то подполье. Я послала Даяла в дом Фенхе, а сама побежала искать, где вы. Кира нам объяснила, но я всё равно заблудилась, — Майя нервно хихикнула и продолжила: — Устала уже бегать туда-сюда, и вдруг вижу, как стражники спешиваются, а с ними Лишер. Ну, а дальше вы знаете.       — Вас-то как угораздило? — обратилась Кира к Риджену.       Тот только скорчился, давая понять, что не в состоянии оправдываться. К их компании подбежал взмокший Даял, отдуваясь от бега.       — Я сначала… — выдохнул он, — сначала домой побежал… Потом понял, что вы непонятно, когда вернётесь, и…       — Даял, ты просто герой! — воскликнула Майя и, отстранившись от Киры, заключила тощего парня в объятия.       — Скотина! — неожиданно закричал женский голос.       Кира обернулась на звук. Придерживая полы широкой юбки, к ним стремительно приближалась Тое. Она выпустила юбку из пальцев и замахнулась на мужа, но начала плакать, едва подняв руку. Утирая бегущие слёзы, она всё-таки ткнула Риджена в плечо кулаком и сразу же обняла его.       — Думаю, нам всем нужно выпить, — сказал Инай. — Никто не против?       — Кое-кто уже пил сегодня. Ты о чём вообще думал, когда всё это начал? — спросила у него Кира.       — Вы оба придурки! — заявила Майя. — Я чуть не умерла со страху за вас.       Она взяла Киру за руку, поглаживая её пальцы, и внезапно почудилось, что она сейчас тоже расплачется.       — Спасибо вам, — сказала ещё дрожащим голосом Тое. — Вы спасли моего Риджена. Он — это всё, что у меня есть.       Кира смутилась и свободной рукой поправила отросшие волосы. В ночной темноте они вместе неспешно пошли в «Пир на озере», чтобы выпить, отпраздновать свой успех и успокоиться.       Новость о том, что хозяева маленького ресторана спасли своего соседа из рук аферистов и работорговцев довольно быстро распространилась. К ним начали заходить друзья и знакомые семьи Руц, друзья их друзей и все прочие любопытствующие. Зашёл даже кто-то из стражников, участвовавших в облаве. Поначалу все четверо радовались, но вскоре выяснилось, что работать без выходных, обслуживая многочисленных посетителей, невероятно трудно. Даже Майя, которая просто носила тарелки и пиво, начала уставать. Кира, в одиночку готовящая каждый день для гостей, не забывая при этом кормить и своих домочадцев, быстро вымоталась в ноль.       В таком напряжении прошло дней семь или восемь, прежде чем Майя решительно объявила, что им нужен выходной. Кира была в настолько подавленном настроении, что выносить это было нереально. Она огрызалась на всех, кто что-то ей говорил, и раздражалась от каждого звука, когда ресторан закрывался, и товарищи отдыхали от дел. Инай, выслушав Майю, сказал, что они вообще могут работать лишь в определённые дни. Кира согласно кивнула, и все выдохнули с облегчением.       Наконец, настал столь желанный день отдыха. Было солнечно, хотя наступила осень. Инай и подруги сидели в зале, играли в дженгу и лениво переговаривались. На столе кроме башни из игровых дощечек стояли чай, фрукты и блюдо с тремя бутербродами. Даял единственный не отдыхал. Он подметал и уже заканчивал с залом. Второй этаж он убрал ещё раньше.       — Я бы, конечно, поел что-нибудь посерьёзнее, — произнёс Инай, забирая себе бутерброд. Это был уже пятый по счёту, но Кира сделала их малюсенькими, разрезав каждый из них пополам.       — Молчи, а, — проворчала Кира. — Ты и так ничего не делаешь. Помогаешь, только когда мы совсем уже зашиваемся.       — Даял, может, присядешь? Потом доделаешь, — сказала Майя.       — Я почти всё, — ответил тот и улыбнулся: — Сейчас только проверю, высохли простыни или нет.       Даял поставил на место веник с совком и вышел во двор, лишь едва прикрыв за собой входную дверь. Инай начал бережно вынимать из башни дощечку. Они уже долго играли, и конструкция на столе выглядела ненадёжно.       Дверь скрипнула едва слышно, и в зал вошёл незнакомый мужчина. Он выглядел лет на сорок, двигался не спеша, был ростом с Киру и очень толстым. Роскошный кафтан пестрил разноцветной вышивкой, а редкие длинные волосы были убраны в хвост, прикрывая лысеющую макушку. Кира и Майя уставились на вошедшего. Инай даже не повернул голову. Он напряжённо прикидывал, как ему лучше пристроить дощечку, которую только что вытащил.       — Добрый день, — поприветствовал их толстяк.       Башня с грохотом обвалилась. Кира в восторге вскочила с места и заорала:       — Ты проиграл! Майя, ты видела? Он впервые продул!       Она шумно и с наслаждением выдохнула, смерила раздосадованного приятеля высокомерным взглядом, и только проделав всё это, вновь посмотрела на нежданного гостя.       — Извините, но мы сегодня закрыты, — сказала она.       — Я много интересного слышал об этом месте в последнее время, — медленно произнёс толстяк, проигнорировав Киру. — Хотелось бы узнать подробнее о вашей работе. Говорят, что у вас за сходную цену подают пряные и солёные блюда.       — Это правда. Но, к сожалению, мы сегодня не работаем, — с нажимом повторила Кира.       — Моё имя Жаян, — продолжал толстяк. — Я купец и почётный член торговой гильдии. Славно, что у вас выходной. В таком случае, вы не откажете мне в беседе?       У Киры непроизвольно сжались в линию губы. Она сделала глубокий вдох и глубокий выдох, а потом сказала, не пытаясь скрывать раздражение в голосе:       — Мы могли бы побеседовать в любой другой день, но мне кажется, что вести с вами диалог бесполезно. Вы просто не слышите, что вам говорят.       За спиной у нахмурившегося толстяка появился Даял с ворохом высохших простыней и нерешительно замер, не имея возможности обойти столь массивную преграду. Жаян сложил руки перед собой, сцепив полные пальцы с парой перстней, и покачал головой.       — Я вас понял. Что ж, очень жаль.       Он развернулся и вышел, заставив Даяла отстраниться. Кира ещё немного подышала, чтобы унять свой гнев, и плюхнулась на узорчатую сидушку своего стула. Стул жалобно скрипнул под её весом. Майя растерянно посмотрела на Киру и тихо сказала:       — Знаешь, он выглядел, как серьёзный дядька. Надеюсь, у нас не будет проблем из-за того, что ты ему нагрубила.       — Да пошёл он, — почти прошипела Кира. — Почётный член гильдии, ишь ты! Может, мне надо было его покормить? Бежать на кухню и пахать вместо отдыха. Или ещё лучше, надо было ему сразу всё показать и рассказать, — она продолжила высоким заискивающим голосом: — Смотрите, это туман, из него мы берём продукты.       — Нет, ты всё правильно сделала, — признала Майя. — Просто я волнуюсь.       Настроение у Киры испортилось. К вечеру стало немного лучше, но её всё равно угнетало, что завтра опять работать. Она легла спать раньше обычного, повернувшись лицом к стене, и накрылась почти с головой.       Ей снился сложный сюжетный сон, действие которого происходило на космическом корабле. Но почему-то внутри корабль был очень похож на квартиру родителей Киры. Помимо пиратов и экипажа на палубе находилась мама, а под самый конец ей увлечённо рассказывал что-то Даял. Связный рассказ превратился в бессмысленный набор слов и сменился тьмой под закрытыми веками. Киру кто-то тряс за плечо и взволнованно повторял:       — Вставай! Мы горим!       Кира резко открыла глаза и села.       — Давай, быстрее! Вставай! — повторил Инай.       — Я разбужу Даяла, — сказала Майя и вышла из тёмной спальни. Она была вся растрёпанная и в ночной рубашке.       — Пожар! — воскликнул Инай, и до Киры наконец-то дошло.       Она вскочила и пулей метнулась вниз. Из комнаты уже выходили Майя с Даялом. Почти слетев с крутой лестницы, Кира услышала звуки пламени и увидела дым, сочащийся через щель между дверью и полом. Горела дверь, и горела она снаружи.       Остальные тоже спустились. Майя открыла окно, чтобы через него вылезти. Кира вбежала на кухню, где к столу был прибит глубокий мешок для быстрого доступа к нужным вещам. Кира тронула грубую ткань, и со дна быстро поднялся густой, блестящий туман. Она вытащила огнетушитель и бегом вернулась в зал, где её всё ещё ждала Майя. Завидев Киру, она полезла в окно. Кира вылезла следом и чуть не упала, когда приземлилась на увядающую траву.       Пламя начиналось с порога и поднималось чуть выше дверного проёма. Кира на миг замерла. Её охватил ужас. Жар от огня напекал нос даже с почтительного расстояния. Тёплый оранжевый свет разливался по стенам и по земле, а воздух вокруг пожара дрожал, отчего Кире казалось, что дрожит и сам дом.       Сжав зубы, она с усилием вырвалась из оцепенения, сорвала чеку и направила огнетушитель на дверь. Из шланга с шипением вырвалась струя белого порошка. Кира плавно водила шлангом, унимая пожар, пока огонь не исчез окончательно. Порог, вся дверь и небольшое пространство над ней были пронзительно чёрными, только вверху чернота плавно переходила в более светлый оттенок. Фасад дома теперь украшали следы огнетушащего порошка. Белые пятна выглядели синеватыми в ночной темноте.       Майя приобняла Киру за едва заметно дрожащие плечи.       — Ты молодец. Умница, — сказала она.       — Как это вообще произошло? — спросила Кира.       Майя пожала плечами, а Инай сурово нахмурился и ответил:       — Дом подожгли. Моя лиса укусила вандала, но я не смог за ним проследить. Мне нужно было вас разбудить. Одно утешает — подонку ещё долго будет больно сидеть.       — Отлично! — злобно воскликнула Кира и пнула босой ногой стену у двери. Она была тёплой, но не горячей. — Просто нет слов. Какая-то мразь нас всех чуть не убила! — Кира повернулась к Инаю и мягко сказала: — Спасибо. Ты спас нам жизнь.       Друзья залезли обратно в дом через окно. Трогать железную ручку двери и проверять, остыла она или нет, никому не хотелось. Они выпили чай и обсудили случившееся, пытаясь понять, кому могли насолить. Парни предположили, что это могли быть подельники арестованных работорговцев, а девушки почти в шутку припомнили толстого купца. Сонливость, казалось, исчезла полностью, но друзья всё равно разошлись по кроватям. Кира легла, и, завернувшись в тёплое одеяло, почти сразу же погрузилась в чуткий, тревожный сон.       Утром решили, что после такого стресса вполне справедливо будет устроить ещё один выходной. Они сделали небольшую табличку с извинениями перед желающими зайти, и поставили перед входом стул с огромным глубоким блюдом, наполненным с горкой орехами и сухофруктами.       Кира нажарила для домочадцев нежных сырников, к которым достала сметану и приторно сладкое варенье из розовых лепестков. Она уже так привыкла готовить с расчётом на толпы гостей, что получившихся сырников могло бы хватить на целый полк.       Друзья завтракали, когда в обгоревшую дверь кто-то деликатно постучал. Майя пошла проверять, кого там нелёгкая принесла, но это была всего-навсего их соседка напротив. Тое заволновалась, увидев в окно следы от пожара, и пришла убедиться, что никто из товарищей не пострадал. Её угостили сырниками и чаем, поблагодарили за беспокойство и рассказали, как оно было, умолчав о лисе и о том, как потушили пожар.       — Мы даже подумали на того полуглухого купца, потому что вариантов вообще почти нет, — продолжала Кира. — Очень это всё странно, конечно. Вы, кстати, не знаете про него ничего? Сказал, что его зовут Жаян.       — Конечно знаю, — ответила Тое с кивком. — Жаян Зинлиц. У нас его все знают.       — И как, противный тип? Опасный? — спросила Майя.       — Народ говорит, обаятельный. Но я никогда его не видела. А опасный — это наверняка. Он много у кого дела покупает. Люди начинают сами, а потом продолжают уже под его руководством. Один парень, вообще, работал всю жизнь в мастерской своего отца, которая ещё через кучу колен прошла, а потом бац! И Жаян выкупил. Нормально всё было и без него, не бедствовали, а парнишка теперь наёмный работник, — Тое вздохнула и снова заговорила: — Думаю да, он вполне мог такое сделать. Если вы правда его оскорбили, то очень похоже на то.       — Не знаю. Я вроде и наехала-то не сильно, — немного растерянно сказала Кира.       — В любом случае, госпожа Руц, — сказал Инай, — вам не стоит об этом рассказывать. Даже если поджог устроил человек Зинлица, доказательств нет, и нас могут обвинить в клевете. Спасибо за вашу помощь.       Тое смутилась и начала потихоньку собираться домой. Она-то думала быстренько заскочить, и вовсе не ожидала, что её будут кормить и поить. Выслушав новую порцию благодарностей и пожеланий всего хорошего, она засмущалась ещё сильнее и открыла входную дверь. Возле стула с огромным блюдом со скучающим видом переминался с ноги на ногу Абиен Алси. Рядом, слегка пригнувшись, стоял Джезар и набирал себе в руку орехи. Тое склонила голову и быстро прошла мимо них. Кира вздохнула и предложила парням войти.       — Так вы же закрыты? — уточнил Абиен.       — Да можете заходить просто так, — ответила Кира. — Я всё равно наготовила слишком много еды.