Bloodlust

      Когда ужин уже закончился, Кайл добрался до своего дома и попытался неслышно проскользнуть через входную дверь. Он хотел срезать дорогу до своей комнаты, но на лестнице его заметила мама. Она крикнула ему, чтобы он спустился, и Кайл нехотя послушался.        — Бубочка, — мама нежно погладила его по лицу. — Ты себя хорошо чувствуешь?        — Да, — пробормотал Кайл, — всё нормально, мам.       Она скептично сощурилась и приложила ладонь к его лбу, чтобы проверить температуру.        — Ты холодный, — заметила она.        — Да, сегодня прохладно, — соврал Кайл, надеясь, что ей не придёт в голову выйти наружу, чтобы это проверить. На самом деле, вечер в кои-то веки был тёплым.        — И ты белый, как простыня, — продолжила она, цокнула языком и направилась к кухне. Кайл знал, что ему надо проследовать за ней, и так и сделал, но сначала обдумал вариант сорваться с места, добраться до комнаты и запереться в ней на всю ночь.       На кухне он прислонился к столу, наблюдая за тем, как Шейла суетится с тарелками у раковины.        — Знаешь, ты не в порядке с того случая в прошлом месяце, — сказала она, стоя к нему спиной.       Кайл поморщился, надеясь, что у неё нет глаз на затылке, чтобы это увидеть.        — Я в норме, правда, — почти умоляя, сказал он.        — Ты пропустил ужин, — продолжила мама. — Давай я тебе положу.       — Я не голодный, — сказал Кайл. Он не хотел есть. Не обычную пищу. Кровь, которую он выпил ранее, приглушила его жажду, но её хватило ненадолго. И теперь его подташнивало.       Шейла развернулась к нему лицом.        — Я почти не видела, чтобы ты что-то ел в последнее время, — она покачала головой. — Позвоню доктору. Назначу приём на следующую неделю.       У Кайла замерло сердце. Поход к врачу был очень, очень плохой идеей. В больнице шанс на то, что ему удастся сохранить свой недуг в секрете, просто исчезал. Доктор заметит его низкую температуру и бледность и захочет провести пару тестов. И Кайл почти на сто процентов был уверен, что какой-то из результатов его выдаст. Вряд ли его кровь всё ещё была нормальной.        — Н-нет! — выпалил он. — Мне не нужно к врачу!        — В любом случае, тебе скоро на осмотр. Какая разница? Можем сходить чуть раньше.        — Но, Мам…       — Никаких но! — она предостерегающе вскинула руку. — А сейчас, если не собираешься есть то, что я приготовила, хотя бы сделай себе сэндвич перед сном.       Кайл вздохнул.       — Ладно, — проворчал он. — Я потом сделаю.        — Вот и хорошо, бубочка, — сказала Шейла, слегка потянув его вниз, чтобы мокро чмокнуть его в лоб, а потом ушла в гостиную и села вязать перед телевизором.       Кайл бросился к лестнице и столкнулся со своим братом в коридоре второго этажа. Айку было двенадцать, но для этого возраста он был довольно высоким. Ему на глаза падали чёрные волосы. Он стоял напротив Кайла и щурился на него, потягивая сок через трубочку.       Кайл раздражённо фыркнул.        — А тебе что надо, задница?       Айк сделал намеренно долгий глоток.        — Ничего.       — Тогда дай пройти, — сказал Кайл, намереваясь протолкнуться к своей комнате, но Айк сделал ещё один шаг, чтобы преградить ему дорогу. Кайл сердито вскинул руки. — Мне нужно к себе.       — Хочешь поиграть в Майнкрафт?        — Нет.        — Хочешь поиграть в Фортнайт?        — Нет.        — Хочешь-        — Нет, — отрезал Кайл.       Айк нахмурился.        — Мама считает, что ты принимаешь наркотики, — внезапно сказал он.       Кайл фыркнул.        — Неправда.        — Ага. Она об этом вчера с папой говорила.       Кайл закатил глаза.       — Я не принимаю наркотики. Очевидно.       Айк сделал ещё один долгий глоток, а потом допил сок из коробки, и трубочка издала характерный отвратительный звук. После этого Айк не остановился и продолжил втягивать воздух. Кайл непонимающе на него смотрел. Через несколько секунд, не выдержав, он вырвал коробку у брата из рук и швырнул её в другой конец коридора.       Айк моргнул.        — Теперь понятно.        — Пропусти меня, или я тебя с лестницы спущу, — прошипел Кайл. Он не хотел думать о себе как о буллере, но, чёрт, брат иногда правда действовал ему на нервы.        — Ладно тебе, Кайл, — сказал Айк. — Не будь сукой.        — Мам! — крикнул Кайл через перила. — Айк матерится!       Айк бросил на него паникующий взгляд, когда раздался голос их матери.        — Ицхак Мойше Брофловски! Мне опять забрать у тебя телефон, юноша? Живо спускайся сюда!       Кайл ухмыльнулся, когда Айк отошёл от него и уныло спустился по лестнице, наконец пропуская его вперёд.       Он кинулся в комнату, запер за собой дверь и опёрся о неё спиной, прижав затылок к древесине. Кайл протяжно выдохнул. Это казалось ему невозможным, но всё только что стало ещё сложнее.       Это было ужасно, но первым, о чём он подумал, и единственным, что он правда мог сделать, было позвонить Картману.       Картман ответил на первом же гудке.       — Еврей, что тебе надо? Я занятой человек, а ты ушёл всего полчаса назад. Уже соскучился или что? — сказал он. Кайл догадался, что он ужинает, потому что Картман говорил с набитым ртом.        — Мама везёт меня к доктору на следующей неделе.        — Вот чёрт, — сказал Картман. — Думаешь, они узнают?       — Я не понимаю, как они могут не узнать! Возьмут какие-нибудь анализы и сразу поймут, что я грёбаная нечисть! — простонал Кайл.        — Хреново, — сказал Картман. — Начинаешь выглядеть по-мёртвому, да?       — Типа того.        — Зайди ко мне перед приёмом, я тебя накрашу.        — Прошу прощения?       — Макияж, Кайл. — Сказал Картман. — Консилер от моськи до письки, и будешь выглядеть прекрасно. Как трупешник на похоронах.       — Не очень-то заманчиво, — глухо сказал Кайл. — Кроме того, у меня температура 35,2. Технически, это тяжелая гипотермия.       Картман хихикнул и тут же подавился своей едой. Кайл терпеливо дожидался, пока он прокашляется.        — Я всегда знал, что ты фригидная сучка, — наконец сказал Картман. Он прочистил горло.       Кайл усмехнулся, соскользнул вниз по двери и посмотрел в чистое ночное небо через окно.        — Знаешь что? Иди нахуй. Я даже не знаю, зачем тебе это рассказываю.        — Не бросай трубку, Еврей, — сказал Картман, и Кайл почти мог слышать, как он закатывает глаза. — Ты же знаешь, что тебе надо сделать, да?       Кайл заколебался.        — Нет. Что?       Спрашивать было почти страшно.       — Тебе надо убить себя.       — Убить себя?! — воскликнул Кайл. — Немного радикально, не находишь? — он пересел за стол и подпёр голову ладонью. — Но почему-то меня не удивляет, что ты мне это предложил, мудила.       — Расслабься, идиотище, — сказал Картман. — Я не имею в виду реально себя убить.        — Оу, — сказал Кайл.        — Тебе надо инсценировать свою смерть, очевидно.       Кайл нахмурился.       — Не знаю, Картман. Куда я пойду? Что буду делать? И я не хочу заставлять родителей и Айка через это проходить.        — Поверь мне, им будет лучше с этим покончить. Тебе бы всё равно пришлось это сделать, раз уж ты не будешь стареть, я правильно понимаю? — ответил Картман. — Кроме того, можешь остаться со мной.       — С тобой? — Кайл выдохнул смешок. — Будешь прятать меня на чердаке, как Анну Франк?       — Я разберусь, не волнуйся, — сказал Картман.        — Это ничего не объясняет, — сказал Кайл.       Картман на секунду замолчал.       — Слушай, — сказал он, — у меня есть деньги. Типа, много денег.        — Ой, ничего подобного, — сказал Кайл. — Ты у меня на днях пять баксов в долг взял.       Картман рассмеялся.        — Да, потому что я знал, что ты мне их дашь. Не нужны мне твои еврейские деньги. Мне нравится их у тебя брать, но они мне не нужны.        — Что?! — воскликнул Кайл, и его голос взлетел на октаву. — Не может быть. Сколько у тебя есть?        — Хватит, чтобы снять какую-нибудь дерьмовую квартирку или номер в мотеле по крайней мере на год, — сказал Картман.       Кайл практически лишился дара речи.        — Как? Ты даже не работаешь!       Он услышал, как Картман сглотнул и сделал глубокий вдох.        — Это мой отец, — сказал он тихо.        — Твой отец?! — задохнулся Кайл. — Который мёртвый? Который Джек Тенорман?        — Да, Джек Тенорман, мой мёртвый отец! — зашипел Картман. После этого он так надолго замолчал, что Кайл уже подумал, что это связь прервалась, но он заговорил снова. — Был сберегательный счёт, к которому я получил доступ, когда мне исполнилось восемнадцать. Я о нём не знал. Моя мама о нём не знала. Я не знал, что он обо мне знает. Но вот, похоже, он был в курсе, потому что оставил мне немного бабла. Так что, да, я, типа, обеспечен, — объяснил он, звуча почти смущённо.       Кайлу пришлось сделать паузу, чтобы неверяще потереть себе лоб.        — Картман, — сказал он. — О чём именно ты говоришь?       — Я говорю, — сказал Картман. — Что мы поедем в Денвер.        — Почему ты это для меня делаешь? — спросил Кайл недоверчивым, приглушённым голосом.        — Потому что я делаю это для себя, — огрызнулся Картман. — Так что хватит ставить все мои поступки под сомнение. Доверься мне уже.       Кайл напряг челюсть и выдохнул через нос.        — Картман, это очень серьёзно.       — Нельзя об этом по телефону, — сказал Картман. — Я зайду.       Он повесил трубку, а Кайл спрятал лицо в ладонях, пытаясь осмыслить всё, о чём они сейчас говорили.        Через минуту он поднялся и открыл окно, впуская в комнату прохладный ночной воздух. Лёг локтями на подоконник, вглядываясь в мерцание уличных огней и полное звёзд небо. Было видно, что в комнате Стэна у него дома горит свет. Кайл помнил, как в детстве они часами разговаривали по старым рациям или консервным банкам на нитке, протянутой между их смежными домами. Было здорово быть лучшими друзьями и соседями одновременно. Сейчас думать об этом было больно. Кайлу было интересно, чем у себя в комнате, совсем рядом, занят Стэн.       От горько-сладкой ностальгии его отвлёк Картман, по дорожке между домами подошёдший к его двору. Он поднял голову и посмотрел в его окно.        — Евреепунцель, Евреепунцель, спусти свои волосы! — сказал он в шекспировской манере.       — Нет, — сказал Кайл, глядя на него сверху вниз.       Картман усмехнулся.        — Ну и пофиг, всё равно ты рыжий, — сказал он, скрещивая руки на груди. — Ладно, серьёзно. Ты спустишься или мне подняться?       — Хм, — Кайл смутно задумался, не видит ли Стэн их через своё окно, но быстро отмёл эту мысль в сторону. — Отойди, я спускаюсь.        — Ладно, ладно, — сказал Картман, делая несколько широких шагов назад.       В обычной ситуации Кайл бы слез по дереву, растущему у его окна, но сейчас он чувствовал, что в этом больше нет необходимости. Он сел на подоконник, оттолкнулся руками и легко приземлился на землю. Впечатлённый этим Картман вскинул брови.        — Вот как, — пробормотал он.       — Пошли, — сказал Кайл, ведя его к задней части дома.       Они вместе сели у забора. Картман сунул ладони между колен, чтобы немного их согреть, но Кайл почти не чувствовал холода.       — Так, и что мы делаем? — спросил он, оглядывая его в темноте. Его ночное зрение стало безупречным.       — Я прикинул это так: сначала инсценируем твою смерть, потом ты спрячешься у меня дома, а потом, когда всё уляжется, мы сможем уехать в Денвер и убить того парня из Интернета, — понизив голос, сказал Картман.       Кайл сглотнул.        — Хорошо, — он вздохнул и посмотрел на звёзды. — Как можно инсценировать смерть?       — А как бы ты хотел умереть?       Кайл долго, очень долго думал. Как бы он хотел умереть? Никак, очевидно, но он попытался придумать наименее травматичный для его семьи вариант. От мыслей о горюющих по нему родителях ему становилось плохо. Ему бы хотелось облегчить это для них, насколько это вообще было возможно.        — Суицид, — сказал Кайл.        — Серьёзно? — спросил Картман. — Я думал, это для тебя слишком драматично.       — Я хочу оставить записку, — сказал Кайл. — Хочу сказать им, что я их люблю, и они не виноваты. Я хочу… — он оборвал себя, когда в горле застрял ком. Его глаза наполнили горячие слёзы. Кайл сжал в кулаках мокрую траву, ногтями зарывшись во влажную землю, и стал отчаянно бороться с рыданиями в груди. Он не хотел, чтобы Картман увидел, как он плачет.       Картман с каменным лицом смотрел вперед.       — Продолжай, — сказал он.       Кайл громко всхлипнул и вздохнул, зажмурившись.        — Если будет записка, они же не станут слишком долго искать тело, да?       Картман кивнул.        — Да. Устроим где-нибудь сцену.        — Ладно, — тихо сказал Кайл.       Внезапно рука Картмана оказалась у него на спине, мягко его придерживая. Кайл задохнулся, воздух застрял у него в горле. Картман обычно так не прикасался. Картман не был нежным. Он был резким, тяжёлым и грубым. Его похлопывания походили на удары, а эмоции ощущались как ножи.       Кайл начинал думать, что всё изменилось, и не только для него одного.       Картман шипяще втянул воздух через зубы и убрал руку, запустив её в свои каштановые волосы. Кайл на него смотрел. Даже в темноте он мог видеть его глаза. У Картмана были самые интересные глаза на планете: один карий, как земля, другой — голубой, как небо. Этой ночью они выглядели нерешительными и задумчивыми. Кайл отвернулся.        — Когда ты хочешь это сделать? — спросил Картман.        — Скоро, — сказал Кайл. — Послезавтра.       Картман кивнул.       — Хорошо, — сказал он хриплым голосом. Он встал, сунул руки в карманы и посмотрел на Кайла, всё ещё сверлящего взглядом землю. — Ты в порядке?       Взгляд Кайла дёрнулся, и он кивнул.        — Я в порядке. Буду в порядке, — сказал он. — Ты лучше иди. Мне надо всё подготовить.        — Хорошо, — повторил Картман, а потом достал из кармана пакет крови. Он передал его Кайлу, и тот почувствовал, что кровь немного нагрелась от тепла его тела. — Я подумал, тебе пригодится ночной перекус.        — Да, спасибо, — сказал Кайл, мягко сжимая пакет.        — Ага, — сказал Картман и задом-наперёд двинулся к выходу с его двора. — Увидимся, Еврей.        — Да, конечно. Пока, Картман, — сказал Кайл. Он наблюдал за тем, как Картман развернулся и исчез из виду. Когда это случилось, Кайл наконец встал. Его штаны были мокрыми от росы. Он снова посмотрел в окно Стэна — свет там больше не горел. Кайл вернулся в свою спальню, взобравшись по дереву.       У него было слишком много дел и слишком мало времени.