Bloodlust

      Кайл только что вернулся с томографии и теперь не без отвращения смотрел на воротник своей зелёной куртки. Это была его любимая куртка, вообще-то, но сейчас она вся была покрыта запёкшейся кровью, причём в таком количестве, что он чувствовал её запах. Футболка была в таких же пятнах — цвета ржавчины. И то, и другое ему надо было как можно скорее постирать, но для этого было нужно добраться до дома, а он, к сожалению, всё ещё сидел на плоской больничной койке с измятой простыней.         Кстати, раз уж речь зашла о стирке, голову Кайл бы тоже с удовольствием помыл. Его кудряшки слиплись в кровавый комок на затылке. С учётом того, что края раны, там, где его макушка повстречалась с асфальтом, теперь украшали три металлические медицинские скобки, отмывать это дело будет тем ещё удовольствием. В дополнение к этому, к укусу на его шее на крепкий скотч приклеили кусок марли, так что во время смены повязки он потеряет немало волос под ухом.       В больнице, похоже, сильно не хватало персонала, потому что делалось тут всё ужасно медленно. Кайл прикинул, что они задержатся здесь ещё минимум на пару часов. К тому же, доктор сказала, что она бы оставила его ещё на какое-то время — для наблюдения. Ему вроде как удалось убедить её не держать его здесь до утра, но это… не точно. Кайл думал позвонить маме и рассказать ей, что произошло, но ему правда не хотелось заставлять её волноваться. А она была к этому склонна. Очень.        Голова пульсировала, но он отказался от капельницы с обезболивающим и вместо этого выпил пару таблеток ацетаминофена. От холодного света больничных ламп у него начинали серьёзно болеть глаза, но он списал это на сотрясение и пришёл к выводу, что с этим в принципе можно немного пожить.        Врачи сказали, что он может прилечь, если хочет, но он решил отвлечь себя от боли посещением друзей в соседних комнатах. Стэн пока что был на рентгене руки, а Кенни только что увезли на КТ, так что Кайл решил, что побеспокоить Картмана будет достаточно.         — Извиняюсь, вы, блять, не возражаете? — спросил Картман, когда Кайл прислонился к дверному косяку.        В данный момент ему зашивали рваную рану на боку. Одной рукой он приподнимал край красной толстовки, а другую криво держал над головой, чтобы не мешать доктору работать. Его рана была глубокой, и из неё всё ещё сочилась кровь. На ребрах кожа была в синих и фиолетовых пятнах, это почти было похоже на какую-нибудь космическую туманность. Зато, похоже, ему удалось избежать сильных повреждений лица. Ну, не считая разбитую губу и лёгкий синяк на скуле.         — Как много тебе надо швов? — спросил Кайл, скрещивая руки на груди.         — Я не знаю, — сказал Картман и вопросительно посмотрел на терапевта.         — Двадцать четыре, — ответила та.           — ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ! — поражённо воскликнул Картман. — Двадцать четыре чёртовых шва от торчка в подворотне. Просто, блять, не верится. — Он тряхнул головой и окинул Кайла взглядом. — А у тебя что? Тебе нужны швы?         — Только пара скобок, — пожал плечами Кайл. — Мне сделают прививку от бешенства перед уходом, знаешь, просто на всякий.        Картман рассмеялся и поморщился, когда доктор сделала ему ещё один укол обезболивающего.         — Это довольно смешно.         — Вообще нет, — сказал Кайл.         — А я могу посмотреть?         — Нет.         — Отстой, — сказал Картман. Он опустил голову и нахмурился, глядя на то, как доктор начала затягивать бинтом длинную и довольно стрёмно выглядящую рану, которая теперь была зашита кучей крошечных чёрных стежков. Когда она закончила, он аккуратно опустил толстовку на место и пробормотал благодарность. Доктор стянула с рук перчатки и вышла из комнаты. Картман попытался сделать глубокий вдох и вздрогнул от боли.         — Ты в порядке? — спросил Кайл, приподняв бровь.        — А ты как думаешь? — огрызнулся Картман. Он опустил плечи и издал долгий, трудоёмкий вздох. — Двадцать четыре грёбаных шва и сломанное ребро.        Кайл пожал плечами:         — Зато он тебя не укусил.        Картман фыркнул:         — Зато он меня не укусил, — признал он, откинувшись назад на руки. — Справедливо. Где Марш и Нищеброд?         — Стэну только что делали рентген, а у Кенни был скан мозга или типа того.         — Хорошо. Кенни давно нужен грёбаный скан мозга.        Кайл выдохнул смешок.       Кенни не приходил в себя, пока они не добрались до больницы. Картман донёс его до неотложки и кинул на первые попавшиеся свободные носилки. Не считая шишки на голове, внешне он был не особо травмирован, и, когда медсестра помахала у него перед носом нюхательной солью, сразу же очнулся, кашляя. Первым, что он сказал, было: «Бля, это пахнет, как кошачья моча». Классический Кенни.        Как раз в этот момент он проезжал мимо их двери в кресле-каталке, которую толкал радиолог. Кенни перегнулся через подлокотник и ударил Кайла по заднице.         — Отряд сотрясения представляет! — воскликнул он.        Кайл от неожиданности подпрыгнул, обернулся и вскинул руки.         — Кенни! — закричал он.        Картман засмеялся, но смех почти сразу превратился в стон боли.         — Даже смеяться не могу. Хреновый день, — сказал он, ложась на койку со скрещенными на груди руками.        На пару секунд Кенни исчез из их поля зрения, но тут же снова появился в дверном проходе, рядом с Кайлом. Он выглядел неплохо, но у него была повязка на лбу и пара царапин на подбородке.         — Меня выписывают! А вас?         — Я должен скоро отсюда свалить, — сказал Картман. — Не знаю, правда, где нахрен шляется Стэн, а Кайлу ещё прививку от бешенства делать.         — Погодь, серьёзно?! — захохотал Кенни. — Вы реально думаете, что этот чувак был бешеный?        Кайл закатил глаза и сунул руки в подмышки.         — Кто знает, — сказал он с усмешкой, — лучше перестраховаться, наверное. Что-то с ним точно было не в порядке.         — Кхм-кхм-нарик, — прокашлял в кулак Картман.        — Чувак! Его на кол насадили, а он потом по стене как грёбаная паучья обезьяна забрался! — воскликнул Кайл.         — Он сделал что? — спросил Кенни с шокированно округлившимися глазами.         — О, да, ты там валялся на тротуаре в коматозе, как маленький сучонок, — сказал Картман. — Мы со Стэном проткнули этому мужику кишки железным штырём, а он его вырвал, перепаркурил через стену и сбежал по крыше как ни в чём не бывало.        — Реально?! Вы серьёзно?         — Сверхсерьёзно.        Кенни посмотрел на Кайла, и тот кивнул в подтверждение.         — В общем и целом — да.         — Я же вам, блин, говорил, про волчью луну! — воскликнул Кенни.         — Он не был оборотнем, — выплюнул Картман, — там не было ни единого намёка на то, чтобы он превратился в волка, а в этом, типа, суть оборотней.         — Нормальные люди такую дичь не творят! — парировал Кенни.         — Но это не значит, что он оборотень, — сказал Картман.         — Вампир, демон, реально задолбанный волшебник — всё равно! — сказал Кенни.         — Или наркоман, — добавил Картман.         — Можешь хоть на пять минут заткнуться насчёт сраных наркоманов? — огрызнулся Кайл. — Просто, Господи, угомонись уже. — Он помассировал переносицу и шумно выдохнул, — Боже… голова раскалывается.               Так и было. Свет резал глаза, и он чувствовал себя уставшим и раздражённым. Он просто хотел попасть домой и поспать, но боялся объяснять родителям события этой ночи. Он ненавидел больницы. В них никогда не случалось ничего хорошего.         — Мне надо прилечь, — наконец сказал он.         — Окей, как скажешь, — пожал плечами Картман. — Всё ещё хочешь потом ко мне?        Кайл сощурил на него глаза. Сейчас уже было два часа ночи, и ещё несколько пройдёт до его выписки.         — Вряд ли получится, — сказал он.        Картман усмехнулся.         — Ладно, лузер.        Кайл закатил глаза и побрёл назад, в свою приёмную кабинку через стенку от Картмана. Он не был уверен, что так можно делать, но отрегулировал освещение, чтобы оно было максимально тусклым, — только так он мог видеть. Потом закрыл дверь. Это была больница, так что тихо не стало всё равно, но шум из коридора значительно притупился, и он выпустил вздох облегчения, ложась на мятую больничную подушку.        Прошло несколько минут, и он практически задремал вопреки боли, но его разбудила доктор, скользнув в дверь и снова сделав свет ярким.         — Постарайся не спать ещё пару часов, хорошо? — сказала она. — Знаю, что уже поздно, но сон с сотрясением может быть опасным.        Кайл приподнялся на койке и потёр глаза.         — Окей, — сказал он.        Доктор взяла сканы его мозга с тумбочки и недоверчиво на них посмотрела.         — Хм, — сказала она. Потом посмотрела на следующий скан и снова на первый. — Ага…        — Что там? — спросил Кайл, на самом деле не уверенный, что хочет это знать.         — Ничего, — сказала доктор. — У тебя очевидное сотрясение, просто… просто оно не такое серьёзное, как я ожидала, вот и всё. На самом деле, выглядит очень хорошо для состояния, в котором ты поступил!         — Оу, — сказал Кайл, вскинув брови. Было сложно поверить, что нечто, что ощущалось как его голова, было в неплохом состоянии. Тем не менее, он решил, что это хорошая новость. — Что теперь?         — Ну, — она перевернула ещё несколько страниц в его медкарте. — Сейчас мы привьём тебя от бешенства. Очень маловероятно, что тебя заразили, но бережёного Бог бережёт. Подождём прививку, потом подождём ещё немного, чтобы посмотреть, как ты будешь себя чувствовать, а потом посмотрим, можно ли тебя выписывать.         — Окей, — сказал Кайл, — спасибо.        Как только она ушла, Стэн просунул в дверь голову.         — Привет! — сказал он и указал на свежий тёмно-синий гипс на запястье. — Сломал руку.         — Отличная работа, — сказал Кайл. — Ещё болит?         — Не, не особо. Я выпил пару эдвилов, и гипс ей не даёт болеть, по большей части. Прививку от бешенства уже сделали?         — Ещё нет. Я, блин, так устал. Дождаться не могу, когда нас уже выпустят, — сказал Кайл.         — Подпишешь мой гипс пока? — спросил Стэн, приподнимая рукав.         — Да, конечно, — ответил Кайл.        Стэн вытащил из кармана чёрный маркер и вручил его Кайлу, который попытался написать своё имя настолько ясно и разборчиво, насколько позволяла неровная поверхность. Он заметил, что Кенни и Картман свои автографы уже оставили. На подпись Картмана было до странного приятно смотреть: она была элегантной и острой, и выглядела красиво даже на грубом гипсе.        Кенни расписался круглыми буквами и нарисовал рядом корявый пенис. И снова: классический Кенни.         — Круть, — сказал Стэн, когда Кайл закрыл маркер.        Тот снова откинулся назад и прижал ко лбу пластиковый стакан со льдом, который ему дала медсестра. Стэн нахмурился.         — Ты в норме?         — Да, — сказал Кайл, — просто голова болит.         — Логично, — сказал Стэн. — Ты очень сильно ей приложился. Я думал, что ты умер.         — А я думал, что Кенни умер, — сказал Кайл. Так и было. Когда он ударился об асфальт и рухнул, как тряпичная кукла, Кайл испугался, что Кенни больше не проснётся.         — Я тоже! Я думал, что вы оба умерли. Уверен, что Картман тоже. Фигово было.         — Вы хотя бы попытались за нас отомстить куском арматуры, — сказал Кайл. — Думаю, это что-то да значит.       Стэн фыркнул со смехом:         — Ага. Картман точно собирался его убить.        Кайл закатил глаза.         — Он и так бы душу продал за предлог, чтобы кого-нибудь убить. Потому что он долбанный социопат.        Стэн пожал плечами:         — Что верно, то верно.        Раздался тихий стук и вошла медсестра с маленьким металлическим подносом.        — Привет, Кайл, я принесла тебе прививку! — сказала она, пытаясь звучать бодро, но в голосе сквозила жалость. Поставив поднос на тумбочку у койки, она начала распаковывать одноразовый шприц.         — О, отлично, — сказал Кайл.        Стэн с извиняющимся лицом попятился к двери.         — Знаешь, я пойду проверю... Может, Кенни с Картманом уже выписали...        — Да-да, — сказал Кайл, отлично осведомлённый насчёт чувствительности Стэна в отношении игл. Ему самому они тоже, конечно, не очень нравились, но c'est la vie или типа того. Он вздохнул и приподнял рукав своей белой футболки, которая больше не была особо белой. Медсестра обработала нужную область спиртом, и от холода по его предплечью побежали мурашки.         — Как комарик укусит, — сказала медсестра, иглой вобрав прививку из маленькой пробирки. Она внимательно изучила шприц и пару раз щёлкнула по его корпусу, чтобы убедиться, что все пузырьки рассеялись. Когда она поднесла к нему иглу, Кайл отвернулся и глубоко вдохнул. Боль была не такой уж и сильной, но приятно не было точно. Он зажмурился.         — Ты везучий, — сказала медсестра. — В восьмидесятых иглы были больше.        Кайл содрогнулся от этой мысли и поблагодарил Бога за современную медицину.        Медсестра ещё раз проверила его показатели, прежде чем вышла из комнаты, и они оказались нормальными. Кайл был удивлён тем, настолько ужасно он себя чувствовал от таких пустяковых повреждений. Он списал это на возможно полученную психологическую травму, но решил не упоминать об этом, чтобы быстрее выбраться из больницы. Единственное, что его беспокоило — это сколько времени займёт дорога домой, до тёплого душа и мягкой постели.        Впрочем, скоро у него появятся новые причины для беспокойства.