Петля Времени

Storm Ambience

Погода на берегу была сырой и грязной. Ранее сухой и горячий прибережный песок превратился в холодную грязь, которая покрывала мою обувь по щиколотки. Вся промокшая и побитая словно кошка, я шла к своему дому, уже не соображая капли слез или ливня стекают по моему лицу к подбородку. Волосы неприятно липли к плечам и шее, тело ломило от усталости и холода. Над головой сверкнула паутина природного разряда. Она расползлась по темному непроглядному небу как сеть, готовая поймать и убить в эту же секунду. Гром прозвучал насмешкой в мой адрес. До чего я жалкая, даже природа смеяться надо мной. Всю жизнь кормили обманом, а я просила еще, едва не давясь ложкой от удовольствия. А когда узнала правду, то не смогла восстановить справедливость, струсила. Я могла наказать женщину, отнять то, что было ей дороже ребенка, её жизнь, но рука дернулась в последнюю минуту, выстрелив заклинанием в бабочку, которая пыталась спастись, хлопая крыльями по стеклу окна. Вместо смерти я подарила ей забвение, стерла память ей и персонала. Дура. Ты не способна убить, тебя даже ничтожеством не назвать. Ты могла получить возмездие, или подарить покой этому миру, спасти столько людей покончив с мальчишкой, но ты обрекла их на смерть снова. Ты хуже, чем Реддл, ты предатель. Боль в ноге продолжала неистово стрелять по ноге, зелье, которое было в запасе, я выпила перестало действовать. Потому имея в себе последнее силы я, хромая, едва не волоча за собой больную ногу шла к крыльцу. Дверь была приоткрыта, и негромко скрипела под силой ветра стучась защелкой о раму прохода. Рука достала палочку, скорее для успокоения нежели схватки, у меня нет сил для боя. Поднявшись по ступенькам прикусив губу до крови, я терпела боль, которая усилилась по мере движения конечностью. Я почувствовала запах морской соли, водорослей, выброшенных стихией на берег, и кровь, которую размазали капли дождя по подбородку. Дернув ручку двери, я вошла в дом. В доме было тихо, лишь голос стихии шептал за дверью о своем могуществе, и капли. Падающие с меня на деревянный темный пол с глухим звуком удара. Я хотела сделать шаг в сторону лестницы, но из прохода в гостиную мне преградил петь невысокий силуэт. Я уже подумала, что это дитя морских жителей, что любят выходить в подобную походу на охоту за человечиной. Но нет, я не видела гребня на голове или плавников на руках и голенях. Я взмахнула палочкой, и свеча что стояла на комоде зажглась с потрескиванием фитиля. Мягкий, теплый свет упал на стены и заиграл на наших лицах, прогнав вопрос с моей головы. Мои мокрые губы задрожали, в горле завязался колючий узел не давая дышать. Тело покрылось мурашками, а после растаяло под одеялом жара, который поднялся к самому лицу. Руки дрожали от эмоций, крутившихся в вихре моей головы. Найдя в себе силы, и голос в болевшем горле я спросила скорее себя нежели гостя. - Томас… - Шёпот отразился от стен ныряя в темноту, куда не доставал свет от таящей свечки. Я не хотела верить, что это правда он. Мой больной мозг понимал, что это всего лишь последствия моей лихорадки, которую, а подцепила под безжалостным ливнем. Это марево, дьявольский мираж моего искалеченного сознания. Фигура срывается с места и бежит ко мне, и я уже подумала, что сейчас она раствориться, пройдя сквозь меня, оставив холод в груди. Но вместо этого, я ощутила тепло детских рук, крепко обнимающих меня за талию. Палочка выскользнула с моей руки, покатившись по полу куда-то к стене. Ноги подкосились, и я рухнула коленями о пол чувствуя сильную боль. Но это было таким пустяком по сравнению с объятиями, которые прожигали мою одежду принимаясь за кожу тела. Я обняла мальчика прижимая к себе, словно пряча ото всех на свете. Я слышала, как мое сердце готово было разорваться, он был рядом, цел и невредим. Он поднял взгляд, его глаза горели красным цветом и в сумраке они казались раскрашенными кровью, которая блестела в мягком свете. Его руки коснулись моего лица, теплые пальцы мягко касались холодной кожи вытирая бежащие слезы. Его лицо не выражает ровным счетом ничего, лишь глаза говорили о сильных эмоциях, бушующих внутри их хозяина. Словно игрушку, меня обняли и уложили голову к себе на грудь, мягко гладя мокрые волосы успокаивая в своих руках. - Не плачь. Они больше не причинят нам боли. – На эти слова я смогла лишь задать вопрос бессильно позволяя гладить себя по голове. - Ч-что ты здесь делаешь? - Смог вырваться и убежать. – Сбежал. Меня накрыла паника, все чувства притупились я взяла его за плечи говоря заплетающимся языком. - Зачем? С ума сошел? Она же сообщит в полицию, тебя наверняка ищут, а когда найдут то беды не миновать. – Но на мой укор мальчик спокойно ответил. - Не сообщит. – Вдалеке послышался гром, предвещающий меня о беде. В лице Томаса я хотела найти ответ, но это было глупо. Он был спокоен, даже подозрительно слишком спокоен. Губы были расслаблены и в них не было никакого намека на движения. Взгляд поднялся к глазам и тут я наконец пришла в себя. Меня окотило кипятком воспоминание. Если его глаза отражают красный, быть беде. Словно смерть коснулась моей спины, я вздрогнула от мурашек и липкого холода. Голос стал несобранным, хриплым и тихим. - О чем ты? – Его руки вновь коснулись моего лица, большой палец огладил скулу, а после рука опустилась ниже, ближе к губам. – Том? – Спрашиваю тихонько я, глядя на то, как он смотрит на свой палец, который касается раны, из которой все еще сочиться кровь. Он размазывает её по моей губе, словно аккуратно наносил алую помаду и улыбается. - Она нам не помеха. – Красный покрывает уже верхнюю губу, а его глаза становиться ярче. – Молча слушать ее куда приятней. – Мое сердце начало так сильно стучать, что я почувствовала боль, сознание начало понемногу пропускать смысл его слов дабы не добить меня окончательно. - Что ты с ней сделал? – «Скажи, что это не ты. Ну скажи…» Ныл мой голос в голове, в попытке отрицать реальность. Мальчик склонился надо мной, настолько близко что я почувствовала его дыхание на губах от чего стало тошно и страшно. - Усыпил, как её собаку. – Я не могла поверить в сказанное. Он убил её, да еще и такой ужасной смертью, собачей смертью даже не человеческой. Как животное, не человека. Я смотрела на этого ребенка и больше не видела того мальчика, в котором я наблюдала надежду, надежду на его спасение. Я видела юного Волан-де-Морта, который должен был стать пусть и величайшим волшебником, но смертью для других и всего живого. Я посмотрела на пол и попыталась найти палочку, но на темном полу я не могла ее разглядеть, а потому я просто начала отползать от мальчика к двери. Я проиграла, уже сейчас проиграла и шансов на хорошее будущее больше нет, он уже стал убийцей. Где же был Альбус? А Вилкост, почему ничего не заметила и не остановили? Или…он не только усыпил старуху, но и всех гостей? - Зачем ты это сделал? – Уже вжавшись в дверь спросила я. Мальчик смотрел на меня удивленно, словно искренне не понимал почему у меня такая реакция. - Ради тебя. – Признание было пощечиной. Грязной отвратительной пощечиной. - Что? – Переспросила я, а сама пытаюсь найти в себе силы встать на ноги, но они отказались мне помогать, а ноги не слушали будто отреклись от меня не желая помогать такой мерзости. Он подошел ко мне и присел рядом. Он обнял меня и уткнулся носом мне в шею, слегка щекоча кожу. Мне было не до смеха, а вот Том был доволен. Я отвернула лицо от него сильно зажмурив глаза, мне было настолько неприятно, что даже начало мутить. Ради меня. Он сделал это из-за меня, я причина катастрофы. Он станет еще хуже, но не для всех, для меня. Его мнение о других не поменяется, жестокость не утихнет, а смерти не прекратиться. У них есть шанс просто умереть, а я теперь заложница своих же поступков. Я привязала его к себе и теперь я буду страдать больше всех. Могу ли я жалеть себя? Или же не имею права и это мой приговор за свои ошибки, который я должна понести? Не открывая глаза, я почувствовала, как Том сжал мои плечи, а потом оставил поцелуй в уголке моих губ. Я сжала руку в кулак, соображая, что он одержим, а не просто влюблен. Если раньше можно было игнорировать или переводить все в дружелюбие дабы он в будущем оставил все попытки, то теперь это было бесполезно. Мальчик гладил меня по волосам и что-то нашёптывал своим шипящим голосом. Дальше моя жизнь стала невыносимой, если это можно назвать жизнью? Все окна выбил сильный удар, так что осколки посыпались на пол маленькими острыми стекляшками. Том что-то продолжал говорить, но уже испугано, пока я молча сидела и смотрела на разбитое стекло с ошметками ткани штор. На улице послышались громкие голоса, я уже поняла кто это был. Потому покорно сидела на полу, даже не отзываясь на шум. Двери резко отрыли, от чего я едва не упала назад на каменное крыльцо головой. Меня подхватили под руки и не церемонясь поволокли на выход, не нежничая и не заботясь о больной ноге. Встать я не могла, ноги не шли, а потому вся моя юбка и ноги были в грязи. Томас хотел было побежать за мной, но его остановили и попытались успокоить. Он так и остался стоять в дверях, четно пытаясь вырваться из хватки Авроров. Забавно. Уже второй раз нас так грубо разлучают, но, почему-то именно сейчас я этому чертовски рада.

Can't Help Falling In Love

Меня осудили. Вот уж не думала, что буду стоять как Каркаров в клетке с шипами и кандалах. А министр магии и другие присяжные будут сидеть на суде и смотреть на меня как на отребье. Так же сидела Вилкост и Альбус они свидетельствовали против обвинений в мою сторону, но зря. - Мисс Грэй? – Обратился судья, и я все время молчавшая до этого подняла на него взгляд. – Ваша палочка не показала ни одного отравляющего заклинания, но вы и не знали о таком классе боевой магии? Верно? – Я Медленно кивнула, говоря телом четкое «Да». – Но вы очень хорошо владели навыками зелье варения, и работали по этой специальности так? – Снова кивок. – А следовательно зная как опасен яд крильмара, который вы хранили у себя вы все равно использовали его, подлив в чай на вечере погибшей. Убив при этом десять маглов включая хозяйку вечера. - Что? – Зал затих. Я впервые заговорила, а не кивала. Большинство тут же закрутилось на сидениях, на которых ранее им приходилось скучать. Я, сглотнув слюну пересохшим горлом спросила, уточнив вопрос. – Каким ядом? - Я Приподняла взгляд с пола на решётку, в то время как судья обреченно вздохнул, начиная постепенно закипать, ответил раздражённым голосом. - Крильмара. Думаю, пояснять о его запретности и нелегальности вам не стоит? – Я проигнорировала вопрос, так как в ушах стоял стук моего сердца и писк. Я же положила его в свой комод, когда забрала у старосты, а после, когда собиралась в конце года ко мне зашёл Том и пока я переставляла зелья в сундук, он поинтересовался флакончиком с ядом. «- Что это такое Валери? – Спросил Томас достав из маленького мешочка стеклянную колбочку. - А это…яд крильмара, очень опасный не трогай и положи на место. – Сказала я быстро собирая вещи впопыхах, ведь не могла найти документы. Потому не обратила на этот вопрос внимания. - Он такой опасный? - Одна капля может убить пятерых человек. Положи и подай пожалуйста вон тот свиток. – Найдя документы сказала я, кладя их быстро в сумку.» «- Что ты с ней сделал? - Усыпил, как её собаку.» Он стащил яд еще перед поездкой. А потом отравил ее и несколько маглов. Но зачем он был ему нужен? Неужели для Себастьяна или кого-нибудь другого? - Мисс Грэй! – Уже несколько секунд пытался достучаться до меня своим молотком судья. Я кивнула и тот затих, давая моим ушам отдохнуть. – Вы хоть знаете, как мы вас нашли? Или вам и это не интересно? – Я немного помолчала, но решилась и наконец выдала. - Как? – Я хотела знать. Хотела знать, как они могли решить, что это была именно я? Яд мог быть и еще у кого-то, черный рынок работает отменно. Судья скривил лицо, было ясно ему не нравиться сегодняшнее заседание. А мне предстал перед глазами совсем маленький, как показалось из-за расстояния клочок бумаги. - Узнаете? – Я молчала, прищуривая глаза. Но кривить лицо долго не дали, так как один из Авроров взял переданную бумагу в руки и подошёл ко мне выставив бумажку перед решёткой на расстоянии. Это была моя открытка, подаренная на вокзале Тому как напоминание о будущем его Доме. – Вы оставили это на месте преступления, с какой целью? – Глаза наполнились слезами. Моя доброта обернулась против меня, и за что? Слезы так и не покатились по щекам, они застыли мутным стеклом у меня на глазах туманя взор и мой разум. Это была последняя капля. Меня растили во лжи, кормили ложью, и сейчас заставляют платить также за ложь, но не мою, а чужую. Я вспомнила родных и биологическую мать, а потом и ту которую я считала матерью и тут же поняла…у меня нет родных. Потом взглянула на Албуса и Вилкост и снова поняла…что у меня нет друзей. А потом осмотревши зал мутным взором и вспомнивши родной дом я осознала…у меня нет дома. Я всегда и везде буду одна, проклятая, неприкаянная, блудная душа, которая вечно будет никому не нужной… Судья продолжал стучать молотком и звать меня, но я не слышала. В какой-то момент я почувствовала, как мое лицо начинает гореть, а потом резко становиться холодно. Это были, дементоры. Они темными мертвецами в рванье кружились над потолком ожидая своего пиршества. Еще бы, столько чувств и сладких хороших воспоминаний в нетронутой моей голове, ждали их. Я начала все вспоминать, подняв лицо к потолку глядя в темноту капюшонов, слезы наконец покатились из моих глаз по лицу, а потом и шее оставляя холодные следы остывающих капель. Нога так же начала снова отдавать адской болью, а за ней в след и спина, я тут же вспомнила как получила эти раны и болезни. Шею давила обида, заставляя меня задыхаться, как я задыхалась в больничном крыле от прорастающих ветвей под моей кожей из-за проклятия палочки. А капюшоны осмотрели на меня уже готовые, как бы говоря « Еще несколько минут…» Столько чувств и мыслей начали туманить голову, а сердце сильно стучать с болью ударяясь о ребра, грозясь сломать эту хрупкую клетку. В какой-то момент я перестала слышать его удары, а после почувствовала неимоверную боль. Ноги подкосились и я рухнула на колени под испуганные и шокирующие крики присяжных. Спину снизу в верх резанул кожу на хребте металлический шип, и я почувствовала, как кровь начала течь по моей спине. А ведь я уже чувствовала подобное, и уже была в клетке несколько дней назад.

"Counting Hearts"

И вот уже месяц по моим подсчетам я гнию в холодной камере прикованная кандалами к стене. За стеной из всех щелей гуляет сильнейший сквозняк, и слышен шум вечной грозы, которая один в один как та гроза, что провожала меня на суд из дома. Боль в ноге мучала каждую минуту, и я уже на третий день начала кричать и просить о смерти. Сырость резала нос и тело, а холод пробирал до костей, не давая мне сил даже сидеть. Я все время лежала на полу, первые два дня меня без прерывно высасывали дементоры, молить о пощаде было смешным и никчемным зрелищем. Они ели меня, а я лежала, смотря в пустой угол камеры глядя на плесень, и тихо плакала, не издавая никакого звука. Потом на пятый день я начала кашлять, да еще так сильно, что к вечеру мне начала болеть грудь, а горло я похоже просто сорвала. Одним словом - калека. Я пыталась достучаться до других узников, но стены были толстыми. И так я начала сходить с ума от одиночества, которое я раньше любила. Так прошел месяц, прежде чем в один день мня всю горящую от жара и бредившую в горячем поту не подняли с пола и не приковали за шею к стене, как сказал охранник чтобы такая падль как я не дергалась. Но поняв, что стоять я не могу, они бросили меня обратно на пол, а после… У меня забрали честь, имя, дом… Помимо обхода дементорами добавились охранники, и их мерзкие руки, и желания. Сначала я пыталась защищается пусть это и было смешно, но, они все равно издевались надо мной. Когда они уходили, все так же оставив меня на полу гнить в грязи я молила лишь ободном. Только бы не понести от этих тварей…только бы не понести. И этот ад продолжался, пока однажды камера не открылась и меня не сунули в мешок. Я не отличалась от мешка сейчас ничем. Такая же затасканная, грязная, вся в рванье ели живая сидела в нем пока меня тащили вниз, чувствуя хребтом каждую каменную ступеньку. Видимо они подумали, что я до следующего утра точно не доживу, и они решили меня выбросить как мусор. Ведь я была на него похожа. Седая от горя и страха, побитая и покалеченная, изуродованная телом и душой лежала в старом тряпье без сил, в такой же рваной и грязной рубашке для узников. Дальше я услышала, как усилился шум бури. Я поняла, что мы на улице, но почему-то зная где я нахожусь, мысли о свободе меня не радовали. Наоборот, я понимала зачем я тут и зачем сейчас меня раскачивают вперёд и назад. Последнее качание и вот я слышу всплеск и чувствую, как погрузилась в ледяную воду. Тело тут же схватила судорога, а больной мозг получил облегчение.

Наконец-то этот ад закончиться. Наконец-то…свобода.

Atrium Carceri & Cities Last Broadcast - An Atrementous City

К моему плечу что-то прикоснулась, от неожиданности я открыла глаза и увидела, как надомной склонилась…я. Вернее моя копия. Воздух застрял у меня в груди, от чего она начала болеть. Я отползла от скалящегося двойника уперевшись в что-то спиной. Оглянувшись, я увидела белую скамью, а потом заметила, что нахожусь в парке. Правда чисто белом и без людей и неба. Казалось, что я нахожусь в психиатрической лечебнице и сейчас вижу галлюцинации. Мой двойник все так же смотрел на меня и улыбался. Дрожа от страха, я неизвестности вдруг спросила. - К-кто ты? – Девушка поднялась на ноги, глядя на меня уже с низу в верх. Ее бледные седые волосы колыхались на легком ветру и изящные руки в черных перчатках покоились на элегантной черной трости, стоящей перед ней словно меч перед воином. - Уже забыла? Неужели ты настолько тронулась умом, что даже на грани жизни и смерти остаешься лишенной ума? – Но увидев мою неготовность на долгие растягивания темы, она взглянула на меня из-под бровей сжав в руках рукоять сильнее, так что она заскрипела. – Твой внутренний голос, которого ты не слушала и пренебрегала мной. И ради чего? – Она говорила это с железной осанкой, и холодным приказным голосом, от которого все холодело внутри. Я молчала, она так была похожа на меня, словно мой близнец. Видя, что я не отвечу она гляну ла меня презрительно, и схватив трость взмахнула ей рассекая воздух, указывая на место вокруг. - Оглянись, взгляни что ты сделала! Унизила нас. - Сказала она начиная медленно приближаться ко мне, стуча каблуками о белоснежный пол. — заставила гнить и быть рабами этих свиней. -Ее голос шипел, подобно змее готовой сейчас наброситься и отравить. – Мусором, игрушками и ради чего? – Она наклонилась, а ее трость коснулась моего подбородка заставляя посмотреть в ее глаза, которые ярко вспыхнули алым светом. – Ты ничтожество. Как моя мать могла подумать, что ты это я?! Конечно, этим она меня и взбесила, и она должна была сдохнуть, поплатившись за свое предательство. Но влезла ты, и все испортила! – Сильная пощечина прилетела мне по лицу, от чего я едва не свалилась на пол. – Разве я много просила тебя? Всего ничего, просто дать мне контроль! – Новый удар, но на этот раз меня возвращают в прежнее положение схвативши за горло. – Ты хоть представляешь каково жить в чужом теле, в тесноте с чужой душой? – Она сжала мое горло, продолжая шипеть. – А я ведь понадеялась, что ты сможешь помочь мне вернуться, даже проявила милость подумав оставить тебя в своем подсознании, но тебе же нужно жить правильной жизнью, никчемная святоша. – Новый удар, но в этот раз я отползаю от нее стараясь уйти. А она словно айсберг готовый расстроить меня на мелкие щепки, безжалостно надвигалась вперед. — Это мое тело! Ты в нем лишняя! Из-за тебя моя жизнь пошла под откос. – Бросила ей я все так же стараясь уйти от нее. – Почему именно я? Почему моя жизнь в обмен на твою?! - Потому что ты моя копия. Ну же вспоминай, у каждого человека есть… - Есть двойник в другой вселенной. – Договариваю за нее я, осознавая всю горечь беды. – Но почему именно меня? Есть ведь столько миров. - Ты была ближе всего, помнишь? Там в бассейне, когда тебя отдали на плавание, ты пошла на дно? Именно там я почувствовала, что ты на гране смерти и что я смогу заменить твою душу своей. – Она остановилась, погладив трость во всю длину. – И я удачно смогла переместиться в тебя, но ты все испортила еще тогда. Не умерла, а следом я смогла приютиться лишь в одном месте, твоем разуме. – Она кокетливо постучала пальчиком по виску, от чего меня стало тошнить. Она все это время была живой, а не моей выдумкой. – А еще спасибо психологу, мистеру Бартле, за то, что списал все на «воображаемого друга». Ведь благодаря этому наша связь крепла, а вскоре я хорошо прижилась, и страх испариться прошел. – Я поднялась на ноги, осознавая, что единственный мой враг был рядов всю мою жизнь. – А дальше, сюрприз твои провалы в памяти были для меня зеленым светом. Догадаешься почему? – Я, глядя на нее ответила не раздумывая. - Ты брала контроль. – Она оскалилась, продолжая так же крутить в пальцах трость. - Бинго. Но когда ты стала старше, то ты перестала мне подчиняться. Чертовы подростки вечно вам нужно быть упрямыми. Тогда мой контроль и ослаб, но, когда мы вернулись суда, в мой мир, я была без ума от предстающей возможности. - Какой? - Смены имиджа. – Она рассмеялась таким голосом, что любой бы демон позавидовал бы. Меня бросило в жар. - Это мое тело, оно тебе не принадлежит! – Смело ответила я. – У тебя ничего не получиться. - Все уже получилось. Ты уже умираешь. – Довольно ответила она продолжая напирать. - Нет! – Закричала я. Но Адель словно не слышала меня. - А когда это произойдет, я встану за штурвал. И тогда, я уничтожу всех, кто меня предал и стану величайшей волшебницей всех времен! Благо, я осведомлена кого мне нужно убить первым и последующим. Спасибо за любовь к книгам дорогая. - Да пошла ты! – Крикнула я и бросилась на нее, сбивши девушку с ног. Между нами завязалась драка. Каждая пыталась задушить или свернуть шею конкурентке. Слишком большой приз стоял на кану, а именно жизнь. Она потеряла свою, но это не значит, что кто-то имеет право забрать мою себе. Я вспомнила все, начиная от вспышек гнева и провалов в памяти до лезвий занесенных над моей рукой в попытке вскрыть вены. Она уже тогда пыталась убрать меня с дороги, но не получалось. Я слишком долго была куклой в чужих руках. Я делала зло не желая того, и все из-за нее. Я покончу с этим раз и навсегда, она уйдет из моей жизни чего бы мне это не стоило! Я нанесла новый удар прямо в живот, но боль отозвалась не только на сопернице, но и на мне. Адель рассмеялась как сумасшедшая. - Мы же теперь одно целое. Забыла? – Сидя на ней я брезгливо уставилась с тенью шока на нее, она лежала подо мной и дергалась в конвульсиях смеха. – Связь слишком сильная. Или ты настолько тупая, что рискнёшь убить меня? Мы же умрем тогда вместе? – Пока она снова начала смеяться я повернула голову на право, и увидела, как к нам приближается трамвай. Мы были прямо на рельсах и в моей голове сразу загорелся план. - Пусть я тупая…- Адель перестала смеяться, продолжая спокойно лежать. Видимо думает, что я струшу. – Но не недооцениваю противника как ты! – Оскал отразился на лице девушки, она разозлилась и попыталась встать то я крепко прижала ее к трамвайному пути. Ее зубы начали скрипеть, а кости на руках потрескивать от того насколько она пыталась меня сбросить с себя. Но я не сдавалась и держала ее до последнего. Вот уже свет фар осветил нас я подождала еще немного и уже в шестидесяти сантиметрах я ударила в последний раз девушку в живот и дернулась назад, свалившись на землю телом. Я поднялась, держась за голову, видя, как трамвай постоял минуту, а после уехал дальше. Я посмотрела на рельсы дабы убедиться, что опасности больше нет. Адель исчезла, трамвайный путь был пуст, а с ним и мой разум. Наконец-то свобода. Но тут я заметила, как все вокруг меня начало становиться ярче. - Надеюсь это выход. Свет стал невыносимо яркий от чего я зажмурилась. Но тут я ощутила приступ рвоты. Из моих легких вышла вода, а я открыла наконец глаз. Ледяными пальцами рук из-за холода я едва почувствовала почву. А когда смогла немного отойти, то постаралась оглядеться. Рядом никого не было, пляж был пустой. Сзади меня сильно бушевало море, выбрасывая на берег огромные волны и водоросли. Передо мной было много больших камней, а за ними высокие деревья, похожие на сосны. Что-то с боку издало шлепающие звуки, и я обернулась. Это была рыба, выброшенная на берег, как и я. Я протянула руку к ней, сажав ее в своей руке ощутив липкость начала рассматривать. Я жива, у меня получилось я победила в этой схватке. И больше никакая Адель во мне не существует, теперь я хозяйка. И чёрт возьми, как же приятно слышать в голове тишину. - Наверное…именно так ощущается свобода.