Mollitia

Чимин резко приходит в сознание. Он открывает глаза, просыпаясь от острой боли, которая пронизывает его сознание. Каждое движение вызывает резкую реакцию, будто кто-то осторожно толкает иглу в его кожу. Чувствует, что его шею обжигает пламя. Он медленно поднимает руку к области шеи, где была метка альфы, и чувствует раскаленное покалывание, словно там тлеют угли. Его сердце бешено колотится, а мозг пытается осознать происходящее. Он закрывает глаза, пытаясь сосредоточиться на дыхании, пытаясь успокоиться и привести свои мысли в порядок. Но болезненный импульс на шее напоминает о том, что он не может забыть или проигнорировать это. Он подрывается с места и подходит к зеркалу. Бинты плотно прилегали к коже, ему показалось, что дело было в них. Медленно начиная разматывать бинты, покрывающие шею, Чимин видит красноватый след, оставленный после укуса. Он вздрагивает от ощущения, когда воздух прикасается к свежей ране, словно каждый вздох напоминает ему о том, что его тело было нарушено. Болезненная пульсация заставляет сжиматься в душевной боли, и его руки дрожат. Его взгляд в зеркале отражает шок и настоящий испуг, напоминая о ночи, которая оставила след на его душе и теле. Чимина терзает его вопрос: «Почему?», но ответ на него кажется недостижимым. Он хватает телефон, набирает номер Тэхёна, звонит ему и говорит, чтобы немедленно пришел к нему. Тот сонно шептал, явно только что проснувшийся, потому что на часах было раннее утро, и спрашивал, что случилось. Чимин был в панике, его дрожащий и испуганный голос на грани настоящей истерики был тому в подтверждение. Тэхён быстро примчался к нему из своей комнаты, в которой он оставил Чонгука. Тот тоже проснулся от звонка и не понимал происходящего. Ким сказал ему, чтобы он оставался в кровати и что скоро вернется. Чону это не особо нравилось, но решил все же послушать старшего. — Чимин! Что, блять, случилось?! — Посмотри на мою шею. — Что? Голос Чимина был дрожащим, как и все тело его друга. Оно ходило ходуном, ноги едва держали тело, а глаза выражали такой ужас, что сердце Кима замерло мгновенно. — Посмотри на мою шею! — крикнул Пак, поворачиваясь к омеге спиной. — Что там, скажи мне! — продолжал истерически кричать он. От увиденного Тэхён просто мысленно хотел себя похоронить. Но еще больше его убило то, откуда у его друга была такая рана, которая напоминала укус альфы. Младший тяжело дышал из-за боли, которую испытывал. Кожа в этой области кажется раздраженной и воспаленной, словно она отвергает то, что было наложено на нее. Израненное место казалось жгучим и пылающим. Метка будто боролась против собственного существования, стремясь выйти наружу из тела, которому она принадлежала. Кожа вокруг неё покрывалась гнойными выделениями, словно пытаясь исчезнуть. Эти выделения становились всё более густыми и насыщенными, образуя корки, которые затем отслаивались, оставляя за собой красные, воспаленные участки кожи. Безжалостно и мучительно процесс продолжался, оказывается, всю ночь. Кожа сдиралась по кусочкам, словно пытаясь вытолкнуть из себя нечто чужеродное и неприемлемое. Это только усиливало страдания. — Что там?! Тэхён! После долгого молчания, после шока от увиденного, Тэхён наконец-то ответил тихим тоном и с болью в голосе. — Там все воспалено… И гной…вытекает. Чимин, что это?.. — Метка. — Юнги? — Нет! — Чимин начал плакать и стонать от боли. — Чон Хентэ, будь он проклят, укусил меня, когда пытался изнасиловать… — Блять, Чимин, я… — Мне так больно, Тэхён! Больно, больно! Мне больно! Сделай так, чтобы эта боль прекратилась! — С-Сделать что?! — голос Кима также задрожал. Взгляд на рану наполняет его чувством обиды и бессилия — Тэхён не мог понять, как и почему это произошло, и в каких-то моментах он чувствует, что его друг просто оказался жертвой судьбы, попавшей в капкан обстоятельств. Он чувствует, как сердце сжимается от досады и боли, видя, как чужая кожа страдает. — Сдери с меня кожу! Молю! Уничтожь эту метку! Тэхён ошарашен, он боится, его тело начинает предательски дрожать. Он чувствует себя сейчас таким бесполезным, никчёмным, каким всегда себя считал. Что даже сейчас он ничего не может сделать. Но понимает, что у Чимина начался бред. Содрать кожу? Он боится смотреть на воспаленное место, обволакивающее гноем, не то, чтобы ещё и прикоснуться! — Я звоню доктору Ан, — Ким лихорадочно, все это время держа телефон в своей руке, стал набирать номер. — Не надо! — крикнул Чимин, тут же делая один шаг для того, чтобы остановить Кима, но терпит неудачу. Ноги теряют контроль и Пак падает на пол, тут же постанывая от боли. — Не звони… — Почему? — рявкнул на него Тэхён. — Юнги узнает… он не должен… — Чимин! Тебя только это сейчас волнует?! Все об этом узнают, даже твой Юнги, это никак не скрыть! Ты сейчас не осознаешь, что говоришь! — Мне больно, — продолжает стонать тот, на грани потери сознания, — больно…

***

Юнги медленно открывает глаза, ощущая тяжесть в голове и необъяснимую слабость в теле. В его уме все еще кружится, словно последствие неприятного тумана, который окутал его сознание на протяжении всей ночи. Пытаясь вспомнить прошедшую вечеринку в комнате Хосока, он лишь встречает размытые образы и смутные воспоминания, словно картина, на которой размазали краски. Глубокий вздох вырывается из его груди, когда осознает, что спал в кровати вместе с Хосоком. Он помнит то, как Тэён ночью вызвал себе такси и уехал, а они с Чоном продолжали пить. Сколько сейчас времени? Стоило Мину подняться, как бета тут же проснулся и простонал от резкой боли в голове. Такого похмелья еще никогда не было. Тем более, Юнги давно не пил алкоголь, а в таком большом количестве у него впервые. Время близилось к десяти утра. Они поспали от силы пять часов, но почему-то спать Юнги больше не хотелось. Что-то терзало его внутри. Он вспомнил, как Чимин сказал ему, что хочет побыть один. Эту ночь они провели раздельно, и как только Мин был в состоянии хотя бы идти, он направился в комнату омеги. Но, когда он открыл дверь, Чимина там не было. Он тут же принялся его искать, но нигде не было. И только Тэхён, которого он встретил в коридоре, сказал ему. По голосу и выражению лица было видно, как тот серьезен и взволнован. Тэхён вообще не хотел говорить о ситуации, поскольку Чимин сам его об этом попросил. Когда он позвонил доктору Ан, тот сказал, что приехать не сможет. Эту операцию нужно делать чрезвычайно секретно, потому что такие операции по удалению метки были незаконными. В итоге Киму пришлось позвонить Сокджину и коротко объяснить ситуацию. Тот понял, что дело серьезное и, слава Богу, что лидер был все это время в клубе. Он, вместе с Намджуном, помог Чимину сесть в машину и увезти в клинику Ёнсу, которая была спонсирована самим Сокджином. И безопасностью занимается только он, так что проделать незаконную операцию было возможно. В клинике, помимо самого Ёнсу, также работали еще несколько людей, которым Сокджин доверял. И, в случае чего, об этой операции никто не узнает. Операция проходила три часа. Гноение удалось остановить, большая часть метки была самостоятельно уничтожена, нужно было восстановить лоскуты кожи. Сокджин вместе с Намджуном все это время стояли в коридоре и ждали результаты. Они были как родители, которые очень сильно волновались за состояние своего ребенка. Чимин всю дорогу кричал, умолял не говорить Юнги. Тэхён успокаивающе гладил по голове, пытался успокоить или как-то отвлечь от боли. Он заметил, как место укуса стало обильно кровоточить, лоскуты кожи едва ли прилагались к плоти. А Джин все думал, как такое могло произойти? Если это был укус Юнги, истинного альфы, то не понятно, почему и из-за чего такие последствия. Но позже Тэхён сказал, что это не метка Мина, а Чон Хентэ, и лидер всё понял… Операция прошла успешно, Сокджин облегченно вздохнул. Ёнсу сказал, что Чимину нужно хотя бы день полежать в больнице и прийти в себя. Осложнений никаких не будет, пахучие железы временно прекратили свою работу, но, чтобы быстрее восстановиться, Чимину нужно присутствие его альфы. Его запах поможет быстрее прийти в норму. Как бы Пак ни умолял, как бы ни просил, но Тэхён не может не сказать о случившимся альфе. Когда Юнги об этом узнал, похмелье как рукой сняло. Его сердце сжалось в груди, словно тяжелый груз. Неожиданное известие о том, что его омега находится в больнице после операции, охватило волнением и тревогой. Он почувствовал, как жжение страха и беспокойства проникает в каждую клеточку его тела, словно леденящий ветер, заставляющий дрожать от головы до пят. В его уме мелькали образы Чимина, как он был всегда живым и полным энергии, и теперь мысль о его страданиях наполнила его глубоким чувством беспомощности и отчаяния. Он невольно сжал кулаки, стараясь собрать свои мысли. Хосок, как только об этом узнал, сам предложил подвезти его до больницы. В таком-то состоянии? Бета едва ли стоял на ногах и старался не упасть в любой момент. Вести машину он точно не сможет. Поэтому Тэхён предложил Чонгуку помочь. Тот согласился, ведь отказать омеге просто было невозможно. Да и ему хотелось проведать Пака, как бы тот к нему ни относился, он все равно беспокоится о лучшем друге его омеги. Его же, верно? Как бы Хосоку не было сейчас плохо, он ни мог не составить компанию. Юнги бросился по коридору клиники, его сердце билось так сильно, что казалось, будто оно хотело выскочить из груди. Он проклинал каждую секунду, проведенную в неведении, каждую минуту, потерянную в тревоге. Его руки дрожали от напряжения, а легкие горели от затаившегося страха. На каждом повороте он надеялся увидеть Чимина, омегу, которого он так сильно любил и который теперь нуждался в его поддержке больше всего. Он чувствует неистовый стыд за то, что не понял всё с самого начала. Не понял тех чувств, которые омега скрывал. Теперь понятно, почему вчера весь вечер не позволял ему к себе подойти, и сидел на другом диване. Чон Хентэ не только пытался изнасиловать, но и успел совершить еще одно преступление, пометив чужого омегу. — Чимин-и… — Юнги? — Омега удивленно распахнул глаза, а его голос задрожал от непонимания, почему его альфа здесь. — Ч-Что ты тут делаешь? Почему… Как… — Чимин, почему ты не сказал? — Юнги подходит, аккуратно присаживаясь на колени перед койкой, на которой лежал его омега. Живой… — Я… не хотел, чтобы ты узнал об этом. Ведь, узнав, ты мог бы просто меня отвергнуть, ведь я помечен другим. Юнги нахмурился, мысленно еще тысячу раз проклиная ублюдка Чон Хентэ. Он надеется, что тот горит в Аду, чтобы черти не оставляли его душу в покое без наказания, подвергая всяким мучительным пыткам. Чтобы чувствовал постоянную боль, которую он причинял другим. Испытал все прелести садизма, чтобы понимал, что это такое и каково это испытать. Это была агония беспомощности, которая терзала его душу, словно огонь, жадно пожирающий всё внутри. Юнги желал бы мог обнять Чимина, защитить его от боли, облегчить его страдания, пока омега лежал бессильным и измученным. Слезы текли по лицу, как бескрайний поток эмоций, которые накопились в его душе. Он понимал, что за эти сутки его омеге пришлось пережить. Он чувствовал болезненную боль, словно колющие иглы, пронзающие его сердце, когда он представлял себе, что Чимин испытал. — Ты злишься?.. — заметив изменившееся лицо альфы, спросил тихо Чимин, нарушив тем самым минутную тишину. — На что? Главное, что ты в порядке… — Ты снова плачешь, — шепчет Чимин, стирая чужие слезы. — Ты такой искренний… Не каждый альфа позволит себе столько слез. — Я ужасный альфа, да? Не смог тебя защитить… — Ты не виноват, Юнги. Это я не смог защитить себя и не позволить этому случиться… что теперь делать? — Не переживай, Чимин-и, тебе сейчас нельзя. Но Енсу сказал, что твой внутренний волк постарался над этим. Он отталкивал чужую связь, поэтому твоя метка так гноилась. Даже шрама не будет, операция прошла успешно, так что представим, что ничего не произошло. — Я больше не связан с тем ублюдком? — Не связан, — Юнги счастливо улыбнулся сквозь слезы и поцеловал омегу в лоб. — Больше этого не произойдет, я обещаю. — Почему ты не пометил меня раньше, Юни? — Я хотел пометить тебя еще во время твоей течки, но… Посчитал, что разрушу тебе жизнь, так как не знал, хочешь ты этого, или нет. Думал, что просто проведешь со мной ночь и всё, ничего серьезного… А когда мы стали парой, я решил, что будет лучше пометить тебя в более романтической обстановке. — Глупый альфа, — Чимин тянется к нему руками, чтобы обнять. Руки нежно обвивают его шею и прижимают к себе. — Лучше бы укусил меня без всякой ванильной херотени… Юнги так не считал. Он хотел, чтобы все было наполнено чувствами и бесконечной любовью. Не просто потому, что так надо, показав, что омега принадлежит теперь ему. Для начала они бы поговорили об этом, но что-то в последнее время им было не до разговоров. И как жаль, что все мечты были разрушены. Но сейчас они обнимаются, Мин нежно целует своего омегу в щеку, шепчет слова любви, от которых Чимин начинает смущаться и улыбаться. Его самочувствие приходит в норму, настроение улучшилось, как только появился альфа, они поговорили и все решили. — Чимин-а! В комнату врывается Хосок, который расправил руки, собираясь подойти и обнять омегу, но тут же остановился, заметив, что Пак уже как бы занят. — Ну не удивительно, что твой альфа уже здесь, — закатив глаза, высказал Хосок. — Не успели припарковаться, как он уже выпрыгнул из машины и убежал. Нам пришлось потом самостоятельно искать и спрашивать, в какой палате ты находишься! — Спасибо за такие теплые слова, — саркастично сказал Чимин, отпуская своего альфу. Его глаза удивленно распахнулись, когда позади он увидел Чон Чонгука, в присутствии которого он сейчас сомневался. — Тебя так я вообще не ожидал увидеть. — Просто подвозил их, — как всегда в его стиле, безразличным тоном сказал Чон. — Тэхен сказал, что ты болен, так что вот, это тебе, — он показывает один апельсин в своей ладони. Чимин вместе с Хосоком непонимающе смотрели на альфу, изогнув бровь. — Ты где его взял? — спросил бета. — У деда на входе купил. Хосок сделал гримасу осуждения. Покупать апельсин? Еще не пойми у кого и какой. Ну пиздец. А ради чего, собственно? — Как мило, не ожидал от тебя, Крол, — Пак усмехнулся. — Что, вчера Тэхён все-таки позволил тебе ему засадить? — В смысле? — А чего ты тогда такой хороший, м? От тебя даже доброго слова не дождешься, а тут и апельсин, и явка ко мне. Чон молча подошел и положил апельсин на комод рядом с кроватью, а после все же решил ответить. — Думаю, Тэхён тебе позже расскажет. — Так у вас было или нет? — пытался дотянуться до истинны Чимин. — Что было? — бета завертел головой и, как всегда, явно упускает что-то интересное. — Секс, — отчеканил пошло Пак, прожигая младшего альфу ехидным взглядом. — А должен был? — Чонгук как обычно был непоколебим. — Ну вы вчера такое на диване вытворяли, что даже мне неловко стало из-за вас. Мне показалось, что именно к этому все и шло. Тэхён то хоть помнит, что произошло? — Мы еще не разговаривали. Чимин понимающе хмыкнул, решив перестать продолжать диалог, ибо единственное, чего ему больше всего хотелось — это остаться с Юнги наедине. Он дико соскучился и перепугался, что успокаивающий запах его альфы мог помочь ему расслабиться. Его ему так не хватало… Особенно ночью, когда было так непривычно спать одному, в холодной постели и тишине. И все же это не заставило его долго ждать. Хосок желает скорейшего выздоровления, хватает Гука и зовет Юнги ехать обратно, но Мин отрицательно покачал головой, решив остаться с омегой. Когда дверь захлопнулась, Чимин тут же набросился на своего альфу, страстно поцеловав. Юнги сначала растерялся, но на поцелуй ответил, взяв контроль. Руки легли на талию омеги, который крепко держал за его плечи. Поцелуй был жадным, длился долго, никто не желал отстраниться и перевести дыхание. Чимин все же первым отстранился с тяжелым вздохом и громким причмоком от таких желанных губ. Он дышал тяжело, как и альфа, делились одним воздухом на двоих и пытались перевести дыхание. — Ты правда изуродовал тело Чон Хентэ самым жестоким и безобразным методом? — Чимин слегка улыбнулся своими припухшими, из-за поцелуя, губами, смотря на альфу. Юнги приложил свой лоб к его, не отрываясь смотрел в любимые глаза полумесяцы. — Да, — хмыкнул Мин. — Я изуродовал его лицо, что его было не узнать. Перерубил тело на мелкие куски, все внутренности перемешал. Госпожа Сон была потрясена и, кажется, испугалась, — он улыбнулся с насмешкой, вспоминая. — Сказала, чтобы я больше не приближался к ее трупам… Чимин посмеялся, впервые так счастливо и чувствуя себя комфортней. — Умеешь ты напугать, альфа. — Ой, — взволнованно ойкнул Мин, — мне не следовало тебе это рассказывать в твоем то состоянии… — Всё хорошо, — омега нежно провел рукой по его лицу, чмокая в уголок губ, — мне приятно.

***

— Нам правда не стоит остаться здесь? — спрашивает лидера Тэхён, находясь в сомнениях. — Думаю Чон Минсуну будет спокойней, если останусь только я. — А Намджун? — Он останется, чтобы показать весь собранный материал. Так что не о чем переживать, вы можете отдохнуть, пока мы будем решать проблемы. — А что с омегами из казино? А другие сотрудники, они не переживают, что их босс пропал? — Намджун проверял камеры наблюдения, сейчас все находятся в недоумении и менеджер, Лу Минджун, постоянно кому-то звонит, предположительно боссу. Но полиция не приезжала, так что есть вероятность, что туда еще никто не обратился. По поводу омег вопрос будет решаться после того, как всё узнаем от Минсуна. — Может, какое задание дадите? А то скучно, — попросил Тэхён, решив хоть как-нибудь отвлечься после всего того, что произошло за это время: то внезапные проснувшиеся чувства, то Чимин со своей неожиданной проблемой. Конечно, было бы славно пойти и отоспаться, но сна нет ни в одном глазу, что удивительно. И голова не болит от ожидаемого похмелья, но даже его нет. Сокджин задумался, не зная, что сказать. А вот Намджун даже как-то оживился. — Попробуйте с Чоном по картам со спутника посмотреть ту местность, про которую доложил Чимин со слов Бэк Шиндэ, — сказал альфа, смотря на омегу. — Так я же давал тебе задание, Нам, — лидер покосился на альфу, напомнив. — Да, но до этого у меня было еще очень много важных дел. Руки не дошли, так почему бы им не выполнить это простое задание? — Ладно, хорошо, — согласился Тэхён, не желая слушать ссоры, если к этому всё и шло. Ким вернулся в свою комнату, где, неожиданно, ждал его Чонгук. Альфа сидел на краю кровати и что-то смотрел в телефон, но как только он услышал, что дверь открылась и увидел омегу, он тут же резко его убрал. Тэхён изогнул бровь, не совсем понимая такой реакции. — Что ты там прячешь? Показывай! — он подходит к Чону и прыгает на кровать к нему, ожидая. — Ничего. — А чего улыбался, как сытый кот, наевшийся сметаны? Показывай! Альфа вздохнул, но телефон включил и показал, что было на экране. Там была фотография с вчерашней вечеринки, на которой виднелась изящная спина Тэхёна, сидящий на его коленях. Омега тут же покрылся краской, отдернув телефон и внимательно рассматривая фотографию. — Это что, блять? Откуда?! Нахуя надо было фоткать, как я сидел у тебя на коленях? — Ты всё помнишь? — Чонгук удивился. На фотографии было не видно, у кого омега сидел на коленях, потому что была сделана со спины. Или узнал его по брюкам? — Конечно я все помню! — Ким был взбешен подобной выходкой, но еще больше ему было интересно, кто такой умный сфотографировал его. — И ты помнишь, о чем мы вчера говорили? — Да, помню. Поверь, если бы я ничего не помнил и увидел сегодня утром, что ты спишь со мной на моей кровати, ты бы с неё полетел! — Это в твоем стиле, — хмыкнул Чон, смотря куда-то в сторону. Тэхён выключает телефон и протягивает альфе. — Удали это. Кто тебе вообще это скинул? — Тэён. — Вот гаденыш! Я уже думал Чимин. — Хён… Могли бы мы поговорить? — Чонгук посмотрел на омегу, решаясь на разговор. — О чем? — О том, о чем мы говорили сегодня ночью. Ты же всё помнишь, да? — Да… — Тэхён не врал, он действительно все помнил. И для него это было очередным удивлением: как так? — Но мы же все решили, разве нет? Ты теперь — мой альфа, которому я могу доверять, с которым хочу остаться навсегда, которому хочу принадлежать. — сказал он, переведя дыхание. — Чонгук, я всё ещё считаю, что тебе я не пара, но мои чувства, — и приложил свои руки к груди, чувствуя биение, — они переполняют мое сердце уже очень давно. Поэтому я хочу спросить тебя: не будешь ли ты жалеть, что выбрал такого омегу, как я? Я уже не молод, знаешь ли. Да и омега из меня ужасный. За всю свою жизнь я натворил много всего, о чем жалею. И еще эта наркота… Вряд ли я смогу сделать тебя счастливым, родить здорового ребенка, если до этого когда-нибудь дойдет. Чонгук схватил руки омеги в свои, крепко сжимая и уверенно глядя в карамельные глаза, в уголках которых скопились слезы. Тэхён понимает, что начинает плакать, ему бы хотелось немедленно стереть слезы, чтобы младший не видел его таким слабым. Но Чон наклоняется к нему, соединяя их лбы вместе и, не смея отвести взгляда, смотрят друг на друга. — Я знаю, сколько всего тебе пришлось пережить: вечно пьяного и азартного отца, который пропивал последние деньги, его побои и ужасное отношение к твоей младшей сестре. Твоя связь с криминалом, разгульный образ жизни, я ни разу тебя не осудил, когда ты всё мне про это рассказал. Ты был вынужден воровать, чтобы выжить в этом жестоком мире. И мне жаль твою покойную сестру, которая не смогла выжить после нападения отца. И то, что ты тогда его убил — было правильным решением, понимаешь? Твоя зависимость — лишь страх, который ты не можешь отпустить и принять себя таким, какой ты есть. Пока другие считают тебя ужасным, ты для меня всегда был лучшим и прекрасным. Поэтому я влюбился в тебя: в твою силу, в твой характер, — Чонгук продолжал смотреть омеге в глаза, буквально утопая в их карамельном цвете, — в твою улыбку и глаза. Я готов вечно любоваться тобой. И верю в счастливое будущее. А по поводу наркотиков… Тебе лишь нужно отказаться от них, не видя причины дальше их принимать. Если ты переживаешь за свое здоровье, никогда не поздно обраться к специалистам и врачам. Но даже если у нас не будет ребенка, это ничего, — он оставляет поцелуй на ладони омеги, такой трепетный и полный любви, — главное, чтобы ты был со мной, потому что я люблю тебя. И после этого Тэхён разревелся. Слезы хлынули из глаз, словно разбушевавшаяся река, сметая все на своем пути. Они были пронзительными, непосредственными, как срывающийся поток эмоций, долго скрывавшихся в его сердце. Его душа разрывается на части под весом своей боли и искренности. Он тонул в море слез и сожалений. Воспоминания прошлого снова тронули его сердце, намереваясь вновь разбить. Но Чонгук так крепко и успокаивающе обнял его, поглаживая по спине и волосам, не позволяя этому произойти. Это были слезы понимания, осознания того, как много значил для него этот человек. Он плакал от облегчения, от того, что наконец-то осмелился высказать свои чувства. Он плакал от страха перед неизвестным будущим, от радости за то, что они смогли поделиться этим мгновением. Тэхён позволил себе раствориться в этом потоке слез, позволил своим чувствам вырваться наружу, не сдерживая их больше. Его голос дрожал от эмоций, когда он шептал свои слова любви, слова, которые долго ждал вымолвить хоть раз.

***

— Рад снова тебя видеть, Минсун, — приветствует старого знакомого Сокджин, приглашая присесть на стул. Намджун тем временем молча поприветствовал гостя, кивнув, и сидел в стороне за ноутбуком. — Был потрясен вашим звонком, господин Ким. Не думал, что мы снова увидимся, — проговорил мужчина, присаживаясь. — Ты все еще продолжаешь влезать в дела государства, пытаясь его изменить? — резко переходя на «ты», спросил омега. Сокджин самодовольно хмыкнул, улыбнувшись ожидаемому вопросу. — Думаю, что сейчас не время обсуждать мои дела, Минсун. Я пригласил тебя совершенно по другому вопросу. — Да? — Чон иронично удивился. — И какой же? — По поводу «Spice Scape». — При чем здесь казино? — О! так ты все-таки знаешь, о чем я, — Сокджин встает со своего места, видя, как Минсун поджал губы, и подходит к Намджуну, забирая бумаги, которые после кидает на стол перед омегой. Он ему не доверял, поэтому Джин старался лишнего не говорить. — Несколько дней назад один из моих агентов слышал, как ты ругался с господином Чон Хентэ — владельцем этого казино. Эти фотографии, которые сейчас видишь перед собой, были сделаны с камер видеонаблюдения в его кабинете, в котором находился ты. Так вот, — Сокджин с грохотом поставил руки на стол перед ошарашенным мужчиной, который не отрывал своего взгляда от бумаг. — Что ты там делал, Минсун? — Почему я вообще должен тебе на это отвечать? — Минсун, я никогда не был тебе врагом, и то, что произошло с твоим клубом до сих пор меня беспокоит. У меня есть подозрения, что именно тогда, когда ты изменил свои показания, кто-то поспособствовал этому. Ответь, тебе угрожали? Перекупили? Что ты делал в казино? Как ты связан с Чон Хентэ? Сокджин заваливал омегу расспросами, чтобы тот раскололся, как орех. Это произошло. — Чон Хентэ мой брат, ясно?! — Минсу громко хлопнул по столу, не желая больше ничего слушать. — И именно он разрушил мой бизнес, считая, что омега не может быть в качестве хозяина. Он перевел некоторых моих сотрудников к себе, в том числе и омег, которые после находились под его властью. Я хотел вернуть все себе, но он угрожал мне расправой и в итоге предложил спонсировать меня деньгами, если я не буду влезать в его дела. Его отношение к омегам… Мне постоянно жаловались мои сотрудники-омеги, буквально плакали, печатая и отправляя мне сообщения, просили спасти их, но я… — Минсун прикрыл лицо руками, сдерживая слезы и вспоминая, как игнорировал все сообщения с просьбой спасти. — Я ничего не мог сделать! И тогда я пришел к нему, требуя отдать мне документы собственности. Они хранятся в его сейфе. Сокджин тихо присел рядом на стул, хватая руки омеги и убирая их с лица, крепко сжимая в качестве поддержки. Он верил в эти слезы, в эти слова, потому что знал, что у того правда был брат. Узнал он об этом совсем недавно, благодаря Намджуну, но ему было важно услышать все от самого омеги. — Я понимаю тебя, — успокаивающе проговаривает Сокджин, поглаживая дрожащие руки. — Но тебе не нужно было отказываться от моей помощи тогда. Ну или прийти ко мне за помощью вновь, понимаешь? Мы же были друзьями, Минсун. — Я знаю, — всхлипнул омега, сглотнув тугой комок в горле, — но из-за брата боялся сделать хоть что-то. Он очень страшный человек… — Мы знаем, — кивнул Ким, посмотрев мельком на Намджуна. Тот коротко кивнул в ответ. — Понимаешь, дело в том, что Хентэ не только насиловал своих подчиненных омег, но еще и помечал, оставляя метку. — Вы и про это узнали?.. — Минсун поднял свои заплаканные глаза на него и Сокджин обреченно вздохнул. — Да. Одного моего агента, омегу, он пометил, и тот, в силу своего характера и страха, убил его. — Убил?.. — омеге показалось, что он плохо расслышал, вернее не мог в это поверить. — Сейчас казино находится без начальства, могут быть большие проблемы, если эту ситуацию никак не решить. Но раз ты его брат, еще и законно можешь претендовать на место владельца, я думаю, ты сможешь нам помочь и вернуть то, что по праву принадлежит тебе, Минсун. Омега находился в каком-то вакууме. Он ничего не чувствовал, абсолютно. Даже смерть брата не расстроила, а наоборот, дала вздохнуть полной грудью и освободиться от невидимых оков. — А тело? — Избавились, — тихо ответил Сокджин, отпуская руки омеги. — Я понимаю, услышать такое просто ужасно, особенно узнав про смерть родственника… — Мне плевать, — неожиданно, даже с гордостью, перебил его Минсун. — Что нужно делать? Сокджин удивленно хлопнул глазами от такой уверенности и безразличия к смерти брата, но коротко улыбнулся. Хотя, чему тут печалиться? Чон Хентэ сделал много ужасного дерьма, которое за него нужно было расхлебывать.