Mollitia

— Как ты? — тихо спрашивает Юнги, намывая волосы омеги шампунем. — Легче становится? — Немного. После работы они жутко устали, что все сразу разошлись по своим комнатам. Чимин жаловался на боль во всем теле и пот, потому что в казино очень душно и невыносимо. Он часами стоял и танцевал без остановки, альфа понимает его боль и усталость, потому что работа у Чимина досталась правда тяжелой. Если у них в клубе он мог делать что и когда захочет, то в казино все по-другому. Поэтому чтобы хоть как-то помочь своему омеге расслабиться, Мин предложил помочь помыться, на что омега счастливо улыбнулся и поцеловал. И сейчас Чимин лежит в ванной, полной пены и морской соли, откинув голову назад, позволяя альфе ласкать его голову. Альфа делает нежные движения, массируя голову, что боль медленно уходит. Он почти стонет, удобней устраиваясь. — Ты какой-то грустный, — задумчиво произносит Мин. — Что случилось? — Есть кое-что, что заставляет погрузиться в воспоминания… — Ты про аукцион? — И да, и нет. Альфа включает душ и начинает аккуратно смывать пену с черных волос, периодически массируя. — Расскажешь? — аккуратно спрашивает он. — Мне нечего скрывать от тебя, альфа, — шепчет тот на выдохе, прикрыв глаза. Струи воды приятно касаются его макушки, что хочется уснуть. — Сегодня я узнал кое-что ужасное. Думал, что расскажу про это завтра. Но мое сердце кровью обливается при одной мысли об этом. Как бы ни старался, она не уходит из моей головы, — омега наклонил голову назад, чтобы встретиться с растерянным взглядом альфы. — Миюн рассказал мне кое-что. — Тот омега, с которым ты познакомился? Чимин кивнул, поднимая голову обратно, чувствуя, как шея пронзилась болью. — Он сказал, что большинство омег работников казино с аукциона. Юнги напрягся, пришлось остановить промывку волос. Вода продолжает шуметь, но обоим казалось, что вокруг них гробовая тишина. — Еще они несовершеннолетние, — тихо продолжает говорить Чимин, опустив голову вниз на воду. — Господин Чон выкупил их, пометив, как свою собственность. Миюн тоже меченный, у него есть метка, которая просто в ужасном состоянии; вся покрасневшая от раздражения. И я вспомнил себя на его месте. Прошлого себя, такого же наивного и беззащитного, когда не можешь ни на кого не рассчитывать. Никто не спасет, ты просто вынужден подчиняться и выполнять все, что попросит альфа, — Чимин чувствует, как стекает влага по щекам, и это не вода. — А Миюн… Он совсем ребенок, необразованный, не может связать и двух слов, постоянно видит в этом что-то хорошее, подчиняется. Маленький пугливый крольчонок, который не может сбежать от злого волка, — и голос становится предательски дрожащим, слезы обжигают, а губы трясутся. Чимин не думал, что расплачется прямо сейчас. Он вообще давно не плакал, тем более в присутствии кого-то. Но ему не стыдно, совсем. Потому что Юнги выключает воду, берет его лицо в свои руки и начинает вытирать слезы. Взгляд альфы такой понимающий, немного взволнованный тем, что он ему рассказал. И это позволяет ему успокоить свои бушующие эмоции. Прикрывая глаза, Чимин подставляет свое лицо для горячих поцелуев. Юнги целует его так трепетно, каждую часть его лица. И он тает от этих прикосновений, от запаха альфы, который успокаивает и позволяет расслабиться. — Если бы не Сокджин, я бы продолжал и дальше лежать трупом, ожидая, когда наконец-то умру, — шепчет в самые губы Чимин, смотря альфе в глаза. — Прошу, не говори так… — Это так, Юнги, — серьезно заявляет Пак. — Возможно покажется, что я ненавижу Джина и не показываю ему своей благодарности за то, что спас мне жизнь. Но это не так. Я люблю Джина, он словно мой папа, моя семья… И Джун-хёна тоже люблю. Это ведь они спасли меня и дали второй шанс на нормальную жизнь. Сокджин учил меня тому, чему не успел научиться, потому что я был как Миюн, совсем необразованным. А Намджун научил меня борьбе и стрельбе из разного вида оружия. И я очень благодарен им за то, кем стал. Кем я хотел стать, они дали шанс отомстить всем ублюдкам за то, что испортили мне и всем жизнь. Аукцион…. Я мечтаю разрушить его самостоятельно. Сжечь всё и всех дотла, до праха человеческих костей. — И я в любом случае пойду за тобой, — уверенно говорит Юнги, целуя омегу в нос, из-за чего тот сразу же улыбнулся. — Ну вот, наконец-то улыбаешься. — Просто щекотно, — тихо хохотнул Чимин. — Твои холодные руки на моей шее заставляют покрыться мурашками. — Дело только в моих руках? — Юнги опустил руку в воду. — Вода остывает, на улице минус, отопления нет. Тут прохладно, ты не замерз? — А ты? Это у тебя руки холодные, — усмехнулся Чимин. — Может, полежишь со мной? Как раз согреемся вдвоем. Юнги соглашается, встает, чтобы снять с себя всю одежду, а Чимин тем временем отодвигается, чтобы освободить альфе немного места. Чимин смотрит, как альфа снимает с себя одежду, открывая вид на худощавое, но стройное тело и бледную кожу с несколькими шрамами. Он впервые видит тело альфы при ярком освещении и трезвом уме, потому что после течки мало что может вспомнить. Ему больно смотреть на все эти раны, которые пережило это тело, зная, через что альфе пришлось пройти в прошлом. Детство у обоих было ужасным, но сейчас они готовы сделать все, чтобы это забыть. Избавившись от одежды, Юнги устраивается в ванной позади омеги, а тот, как только он лег, сразу же прислонился к нему спиной между разведённых ног, укладывая голову на плечо. Альфа обнимает стройное тело под водой и целует омегу в макушку. — Ты всегда умел слушать, Юнги… — задумчиво произносит Пак, уткнувшись тому в шею. — Как только мне удалось встретить такого, как ты. — Я часто задаю такой же вопрос, — снова целует. — Как такой, как ты, прекрасный и недоступный, смог сблизиться с таким ничтожным альфой, как я. — Ты не ничтожный! Я же тебе говорил, что ты особенный. Нет больше такого альфы, как ты: сильного, искреннего, настоящего, истинного. Ты создан только для меня, понимаешь? Мне не нужен качок, мне не нужна самовлюбленная мразь, зажравшаяся своей гордостью, не нужен богатый сосунок. Мне нужен любящий альфа, уважающий и понимающий меня. Вот какой ты. Ты идеален. — Но я не сильный, как ты сказал. — Ты сильный не внешне, не физически, а внутренне, — Чимин взял его руку в свою, переплетая пальцы. — Находясь в постоянном стрессе, унижении со стороны других и даже самых близких тебе людей, ты не сломался, не сошел с ума. Ты не вырос озлобленным ребенком, и то, что ты сотворил с теми ублюдками, которые убили твоего брата — поистине восхитительно! Не побоялся пойти на такое зверское преступление, чтобы отомстить. Ты все сделал правильно, я восхищен тобой… — Я готов убить любого ради тебя. — И это правильно, потому что и я убью любого за тебя. Их губы соединяются в нежном поцелуе, полный любви. Может для других Юнги не такой идеальный альфа, не подходящий под стереотипы, зато идеальный для своего омеги, и это главное.

***

— Аукцион уже совсем скоро, а никакой нужной информацией мы не обладаем, — раздраженно говорит Сокджин, обращаясь ко всем. — Так что до его начала вы втроём должны все разузнать. Хватит уже там работать. Если есть возможность отойти хотя бы на пять минут, вы должны это сделать. Если есть, с кем поговорить, опять же, вы должны это сделать! — Э, я вообще-то спрашивал у своего коллеги по поводу аукциона, — выкрикнул недовольный Хо, вставляя свои пять копеек. — И он сказал, что ничего толком про него не знает. Вообще, он работает чуть меньше года. — То, что это не первый аукцион и так понятно, — вмешался Чимин, скрестив руки на груди. — Чон Хентэ не первый раз посещает его. Он, точно, является их частым посетителем. — Мы это вчера услышали, — подтверждает Намджун. — Кто-нибудь объяснит про то видео, которое вчера отправили в облако? Что за обмен домашним порно? — бурчит Тэхён, явно ожидающий больше ответов. — Какое видео? — спрашивает Хосок вместе с Чимином. Сокджин вздыхает. — Я понимаю, что Мин, Чон и Пак не смогли посмотреть это вчера… — Хён, не тяни, пожалуйста, — просит его раздраженный Пак. — Намджуну удалось взломать камеру в гримерной, — заявляет Джин, что все резко замолчали, а у Чимина глаза удивленно распахнулись. — И, что странно, это единственная камера, которая записывает звук. — То есть вчера, когда мы с Миюном… — Да, — Намджун перебил его, продолжая говорить уже за лидера, — когда ты вчера с этим парнем прятался в туалете, мы все слышали. В тот момент я разбирался с паролём к подключению и, когда мне удалось взломать доступ, мы увидели, как Чон Хёнтэ насиловал одного из сотрудников. Вот, что было на том видео. У Юнги просто не было слов. Он быстро посмотрел на, рядом сидящего, Чимина, который весь сжался, а лицо выражало полнейший шок. — Миюн сказал тогда про это… Чон Хёнтэ был с Минхо. — Кто такой Минхо? — спросил Тэхён. — Омега, самый старший из всех остальных. Вчера Хёнтэ сказал мне занять его место на сцене в центре зала. — Мы все слышали, Чимин, и знаем, что Чон Хёнтэ занимался сексом с одним из танцоров, — уверяет его Сокджин. — И про ссору Хёнтэ с каким-то парнем тоже. — Вы слышали? — Нет, камера в гримерной была единственной, которая улавливает и передает звук, — задумчиво сказал Сокджин. — Но разговор Хентэ с тем парнем остается загадкой. Это странно. Я-то знаю этого парня. — Господин Чон сказал, что это был якобы его «брат». И откуда ты знаешь этого человека? — Чон Минсун — бывший владелец закрытого клуба «Бабочка». Все удивленно ойкнули, кроме Намджуна, который и так все знал. — История начинает набирать обороты, — безучастно хмыкнул Чонгук. — И не говори! — подхватил удивленный Тэхён. — И что, они действительно братья? У них даже фамилия одинаковая… — У меня с Хосоком так-то тоже, — напомнил ему Чонгук, на что Хосок рассмеялся. — Но мы не братья. — Вот что ты меня унижаешь! — букрнул Ким, обиженно надувшись. — То, что они могут быть давно знакомы — факт, — говорит Джин, рассуждая. — Я попытаюсь связаться с ним, но не сейчас. Может быть опасно. Минсуну уже не следует доверять. — Так дело бабочки до сих пор не раскрыто? — спросил Хосок. — До сих пор. Во время расследования, когда мы почти были близки к разгадке, Минсун почему-то отказался расследовать это дело дальше. Просто принял то, что есть, и ушел. — Он же сам к тебе пришел и умолял помочь, — говорит Намджун, нахмурившись. — На кой черт потом сразу же переобуваться? — Думаю, есть кто-то, кто мешает ему… Но сейчас мы не будем расследовать это дело. Нам нужно сосредоточиться на одном. Но казино… Все, что мы вчера увидели и услышали, дает нам ещё одно дело, которое нужно раскрыть. — Отлично! — крикнул восторженно Хосок. — Еще одно расследование! Ура! — Умолкни, — шикнул на него Чонгук, приказав успокоиться. — С одним то делом не разобрались. — Я не собираюсь бросать это дело… После всего того, что узнал, я вынужден помочь Миюну, — твердо высказал Чимин. — И Чон Хентэ… ублюдок. Я убью его собственными руками, я обещаю, он заплатит за все, что делает. И за тех, кому причинил боль.

***

Выходные дни пролетели быстро. Время, казалось, исчезало, унося с собой минуты и часы, словно песок, скользящий сквозь пальцы. Юнги практически не выходил из комнаты омеги, а тот в один день предложил, чтобы он переезжал к нему. Потому что Чимин не хотел терять ни секунды без присутствия альфы, ну и его комната намного лучше. Юнги не спорит, ту комнату, которую ему выдали, вообще никак не отремонтирована, будто не рассчитывала на ещё одного жильца. Ну и вот как-то так Юнги перетащил свою одежду, которой у него было немного, и сложил в шкаф омеги, который уже считается их общим. Было сложно найти свободное место в нем, потому что весь был переполнен разной одеждой. Чимин старался всегда подбирать разные образы даже если был не на работе. Ну а альфе приходилось подбирать слюни каждый раз и восхищаться красотой своего омеги. Он был великолепен во всем, а его искра, которая горела в нем, только острила и провоцировала. Пару раз выходил вместе с Чимином на стрельбище. Омега и тут успел показать свое превосходство. Мин чувствовал себя ничтожеством на его фоне, но тот тихо хихикал, если что-то не получалось, и спокойно объяснял, как правильно. Чимин вообще не считал его таким, наоборот, ему было в кайф показывать и учить чему-то альфу, а когда что-то получилось, целовал его в качестве вознаграждения. На самом деле альфа делал огромные успехи как в борьбе, так и в стрельбе. Чимин очень им гордился, даже боготворил. А такой сосредоточенно-холодный взгляд альфы его заводил. Он думал разложить альфу на маленьком столе прямо во время тренировки в стрельбе. Но неожиданно ворвался Ким Тэхён и его верная собачка по имени Чон Чонгук (пропади они пропадом). Все желание перепихнуться у Чимина резко сменилось раздражением, потому что Ким не затыкался, вечно лялякая про его альфу. Либо это реальная ненависть с нихуя, или простая зависть душит горло. Или забыл закинуться наркотой, чтобы быть более обходительным, этот вариант тоже стоит учитывать. Чон наоборот, нейтрально относится к альфе, они в прицепе с Юнги практически одинаковые. Только Юнги старше и более разговорчив, чем этот Крол. Единственное, что тянуло его к этому месту — это назойливый, совсем беззащитный омега О Миюн. За эти два дня Чимин успел по нему соскучиться. Ему все еще было интересно, где живет омега, чем занимается вне работы, с кем общается и так далее. Но что-то подсказывало, что у того нет собственного дома и деньги за работу в казино ему не платят. Потому что вещь, которое купили на ублюдском аукциона. А затем платить тому, кого купил? — Мину! Привет! — радостно приветствует его омега, подбегая и затягивая Чимина в свои крепкие объятия. Паку вообще надоело это вымышленное имя. — Наконец-то пришел! Столько работы намечается, господин Чон сказал, что скоро пройдет большое мероприятие! — А ты знаешь, какое? — спросил Пак, но ему казалось, что омега даже не знает, какое важное мероприятие намечается. — Он не сказал… — тот с грустью покачал головой. Чимин не стал говорить про аукцион. Если даже Миюн не в курсе и, возможно, все остальные танцоры, то и он тем более не знает. Про аукцион узнал только от Джин-хёна. Раз тайна, то пусть так и будет. — Ну ладно, — безучастно бросил Пак, снимая свою куртку. — Так, что за работа намечается? — Прислали новые костюмы и маски! Господин просил разобрать их и привести в порядок. — Разве этим не должен заниматься кто-нибудь другой? — Нет, делаем все сами. Мы за всё отвечаем. — Как хуево. Я как-то не рассчитывал… — Нужно сделать все быстро до открытия. Чимин посмотрел на часы. — Издеваешься? У нас сорок минут осталось. — Ну, нас же много. Все дружненько разберем, погладим, приберем. Думаю, успеем. — А для чего новые костюмы? — Это специально для мероприятия. Миюн провел в раздевалку, где собралось много людей. Все аккуратно, почти дрожащими руками разбирали пакеты, с упакованными масками обращались, как с фарфоровой и дорогой посудой. Чимин решил, что позже переоденется и накрасится, а пока принялся вместе с омегой помогать остальным. Была полная тишина, что не хотелось нарушать. И когда все закончили и вышли, Чимин решил сам себя накрасить. Сегодня на нем розовое белье, чулки, туфли на высоком каблуке и, соответственно, нужно нанести розовые тени и блеск на губы. Он нанес немного румян на щеки, а потом подумал, что это будет лишним. Потому что даже без румян его лицо покраснеет от такой духоты. После они вернулись в раздевалку, там можно было безопасней разговаривать. — Кстати, как твоя метка? Ты её чем-нибудь мажешь? — Нет, господин запрещает её трогать. — Но ведь у тебя ужасное раздражение, — приметил Пак, а затем продолжил оскорблять того альфу уже в слух: — Ублюдок. Чтоб он сдох. — Не говори так. — Почему не могу желать ему смерти, которой он заслуживает? — Это некрасиво… — А красиво покупать малолетних омег и держать в этом притоне, полном извращенцев? И помечать в качестве своей принадлежности? М? Красиво?! — Чимин заметно вскипел, как чайник. Если не остановить, то взорвется. И Пак тут же успокоился, идя к большому зеркалу. — Прости. Просто это… меня так беспокоит. — Ты должен беспокоиться о себе, Мину, а не за меня… — сказал Миюн, идя следом за старшим. — Я тебе уже сказал, что ты плохо меня знаешь, — омега с громким стуком поставил блеск для губ на место, посмотрев в зеркало, и шепотом добавил: — И поверь, я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе.

***

— Ты чего не работаешь? — спрашивает у омеги Хосок, потирая бокал. Во время танца Чимин потянул ногу. Острая боль прошлась до самых кончиков его пальцев, и он понимал, что танцевать пока не сможет. Минджун разрешил ему отдохнуть, пока его место займет другой омега. Для него это прозвучало как глоток свежего воздуха, и Пак, еле перебирая ноги, решил посидеть у бара рядом с Хосоком. — Разрешили передохнуть, — апатично отозвался он, сидя на высоком стуле, скрестив ноги. — Оно и к лучшему, может, смогу осмотреться получше. Нога, честно, не сильно болела, аккуратно идти было можно, но вставать омега пока не хотел. У него трещала голова, тело было горячим, а в горле пересохло. — Лучше дай воды. — Хм, а вежливо попросить? — усмехнулся бета. — У такого, как ты, вежливо попросить не поворачивается язык. — Иу! А вот Тэ всегда меня благодарит! За что ты так меня ненавидишь? — бета сделал грустное лицо. — Я не ненавижу тебя, — серьезно говорит ему Чимин, а затем лицо озарила злобная ухмылка, — просто люблю поиздеваться над тобой. Хосок недовольно фыркнул и подсунул ему стакан холодной воды. Пак лишь кивнул в качестве благодарности и принялся выпивать священный источник жизни. Даже вода уже не была такой холодной, какой должна быть. Хотелось убежать куда-нибудь подальше от всей этой духоты, бесконечных метаний людей, криков и шума. И совсем не обращает ни на кого внимание, даже когда за своей спиной он услышал знакомый голос. — Чонхек, два мохито и один молочный коктейль. Чимину повернулся, заметив своего альфу. — Ты? — Чимин? — Юнги повернулся к нему. — Ты что тут… — Ха, — перебив альфу, Чимин усмехнулся, не убирая своей хитрой улыбки, — я не Чимин. Хосок смотрел на них и криво улыбался, собираясь готовить коктейли. — Мину, почему ты здесь? — Ну-у, — протянул он, не отрывая своего взгляда от альфы. — Мне разрешили передохнуть, вот сижу, — Чимин не стал говорить, что случилось, так как не хотел, чтобы альфа беспокоился. — Все нормально? — волнительно спрашивает, как будто чует, что что-то не так. Чимин мотнул головой. — Все правда хорошо, Гиюн, — и на последнем он хихикнул, так как непривычно звать своего альфу другим именем. Омега оборачивается чтобы удостовериться, что за ними никто не наблюдает, кроме ехидного Чона, который не отрывает от них взгляда. Как можно готовить заказ и не видеть, что делаешь? Пак быстро приподнимается со стула перед альфой и, наклонившись, прошептал: — Пошли отойдем, вдвоем. — Но заказ… Хосок, будто все понимал, крикнул: — Я сам отнесу, Гиюн! Не переживай, — и пошло ухмыльнулся. — И куда мы идем? Омега идет впереди, ускоряя шаг и быстро обходя людей. Он не ответил ему, и Юнги заметил, что идут в сторону туалета для гостей. Зачем идти туда, если есть отдельный для персонала? Или не хочет быть замеченным? Еще он приметил, что Чимин странно ходил. Будто туфли были неудобными, но знал, что омега мог ходить на любых каблуках, даже если те были немного великоваты или малы. Или здесь было что-то другое… Они зашли в туалет, который был разделен для омег и альф. Юнги подумал, что Чимину просто нужно сходить в туалет, а для персонала был ближе, чем идти на другой конец зала в гримёрную. Но когда омега смело схватил его за руку, потянув за собой, он понял, что это было приглашение. В туалете никого не было, но не означало, что кто-то не мог зайти в любой момент. Чимин толкнул его в одну из дальних кабинок, а затем зашел следом и закрыл её. Было тесно, им пришлось прижаться к друг другу теснее, омега был не против. Он хитро посмотрел на альфу, ухмыльнувшись, а рука, которую положил на него, оглаживала грудь. — Тебе так идет эта форма, ты знал? — томно прошептал Чимин в самые губы, обжигая дыханием. — Может и у нас в клубе будешь работать официантом? — А ты в любом наряде выглядишь превосходно, — прошептал в ответ альфа своим шипелявым и низким голосом, положив одну руку на талию омеги. — От тебя слушать это в разы приятнее, — Чимин закинул одну ногу, и альфа подхватил ее, прижимая омегу ближе к себе. — Ох, так приятно! — Такой ненасытный… — Я скучаю по тебе, представляешь, как мне тяжело? — омега обиженно надулся. — Сдерживаться, чтобы не трахнуть тебя прямо здесь и сейчас. — Кто бы говорил, — насмешливо хмыкнул Мин. — Я как бы тоже не железный. — Так поцелуй меня уже наконец. — Не боишься, что нас могли заметить? И мой запах останется на тебе… — Плевать. Я требую всего лишь один страстный поцелуй, не более. Юнги подчиняется этому желанию. Крепко схватив омегу за затылок, он подтолкнул того к себе, чтобы резко впиться своими губами к его, языком проникает в рот, сплетаясь языками. Чимин стонет, сильнее жмется к альфе, держась руками за плечи. Его бросает в жар еще больше, а возбуждение накрывает, запахи становятся сильнее. Нужно остановиться, пока они не смешались между собой, потом никакая вода их уже не отмоет. — По скорее бы это закончилось, — разочарованно шепчет на выдохе Чимин, как только они оторвались от поцелуя, — так хочу быть с тобой постоянно рядом. — Потерпи еще пару дней, — говорит Мин, целуя омегу в лоб, отпуская. — Тебе удалось что-нибудь узнать? — Я не особо спрашивал у кого-то по поводу мероприятия. Все как будто не в курсе, что произойдет пятнадцатого числа. Но сегодня получили новую посуду и прочие приборы. Я отнес коробки в подсобку и, что странно, камер там я не увидел. — Интересно, — задумчиво произнес Чимин. — Что-нибудь еще необычного есть? Юнги нахмурился. — Меня раздражают альфы, которые обсуждают тебя и пожирают взглядом, — почти прорычал Мин, смотря на омегу убийственным взглядом. Если бы можно было им убить, Чимин бы сейчас уже лежал мертвым. Но от этого у него только закипела кровь и забилось сердце. — Тебе нечего беспокоиться, альфа, — Чимин прикоснулся губами к его уху, чуть лизнув, и прошептал: — Я убью любого, кто только попробует тронуть меня. — Серьезно? Даже если кто-нибудь увидит? — Даже если увидит целая толпа людей, мне будет все равно, будь то это женщина, мужчина или старикан. Убью, — со всей серьезностью и мрачностью голоса, закончил Чимин, а затем мило улыбнулся, переводя тему. — И так, Хван Гиюн, порадуешь меня завтра утренним сексом, м?