Mollitia

«Я продолжаю задаваться вопросом: почему родился таким? Чем я заслужил такую ношу в виде ужасного запаха?» Родители Чимина уделяли особое внимание его духовному воспитанию. И каждый день начинался с семейных молитв. Папа был душой семьи, тёплый и мудрый омега. Он учил его ценить доброту, терпимость и преданность. Будучи верующим, делил свою веру ему, рассказывая о важности доверия Богу в трудные моменты. Отец честный и трудолюбивый, был опорой семьи. Вечерами собирал их всех втроем и читал священные тексты, разъясняя глубину веры. Чимину нравилось слушать спокойный и рассудительный голос своего отца, и чувствовать, как его папа нежно гладит по спине. Младший из семьи Пак любил слушать истории, рассказанные отцом. И не боялся задавать вопросы, которые могли быть несообразными. Тогда отцу приходилось всё разъяснять, чтобы он, будучи ребёнком, смог для себя различать разницу между добром и злом. — Поддержка и забота о ближних — это проявление добра. Но даже в поступках, которые кажутся добрыми, могут скрываться эгоистические мотивации или желание получить выгоду, — спокойным тоном поясняет маленькому сыну старший Пак. — Например, помощь кому-то может быть предоставлена не из желания помочь, а с целью получить в будущем что-то взамен. Чимин на всю жизнь запомнил эти слова. Но почему его родители заслужили такую смерть? Почему он всё ещё жив? Когда ветры жизни бушевали слишком сильно, вера омеги была как камень, на который он опирается. В его сердце тихо молилась невидимая нить, соединяющая его с Богом, и в самые мрачные моменты, когда тьма подкрадывалась к нему, он обращался к всевышнему. Будучи в заточении, в холодной и одинокой клетке, маленький омега молил Бога о спасении. Годы проходили неизменно. Когда другие уходили и приходили, Чимин продолжал жить в постоянном страхе и кошмаре. Свет на его путь не был пролит, а слова, которые посылал каждый божий день, не были услышаны. Но, может быть, его молитвы всё же были услышаны? Поэтому Бог остерегал его от самого ужасного, что может быть, помимо заточения? Ведь быть в сексуальном рабстве оказалось намного хуже. Тогда в комнате в особняке Джун Джонхо, среди темноты и тишины, омега снова преклонил колени, складывая руки в молитвенном жесте, и тихим шепотом спросил всевышнего: — «Господи, что могу я предложить взамен за свое спасение?» — с закрытыми глазами и сердцем, полным верой, омега оставался на мгновение в молитвенном покое, надеясь, что в этот раз его слова были услышаны. И на следующий день он представился, как омега, с отвратительным запахом, способный отталкивать альф от себя. Чимин внутренне боролся с тем, что ему так болезненно известно. Запах, несущийся с него, словно несмываемая грязь его прошлого, охватывает как невидимый плащ. Быть может, в нем есть что-то особенное? То, что помогает ему до сих пор не умереть, но при этом отдавая что-то взамен. Неужели за свою свободу он должен носить этот отвратительный запах, постепенно убивая себя, дабы скрыть эту ужаснейшую особенность? Бог помог ему, послав ему Сокджина, но сейчас, убив бесчисленное количество людей, не может считать себя святым. Человеческая жизнь бесценна, её никто не может отобрать. Чимин признаёт, что грешен, и готов платить за свои ужасные поступки. То, что он стал жертвой обстоятельств, не делает его чистым. Путь убийцы он выбрал сам, и только он отвечает за свои поступки. Сжимаясь от страха, Чимин пытался отпрянуть и создать дистанцию между собой и альфой. Однако тот крепко сдерживает его в своих объятиях, не давая возможности сбежать. Сердце омеги билось, как птица в клетке, когда понял, что в ловушке. Но он продолжал пытаться ускользнуть, дабы сбежать он просочившегося отвратительного запаха. — «Пожалуйста, не делай этого» — впервые за долгое время, Чимин услышал, как голос его внутреннего омеги прозвучал в голове, а сердце колыхнулось от ужаса. Он замер, чувствуя, что Юнги ослабил хватку. Мог сбежать, но не делает этого. Не может, словно его тело не принадлежит ему. — Чимин, успокойся, пожалуйста, — почти умоляюще просит омегу Юнги. — Слышишь? Всё в порядке, только не убегай, прошу. Альфа опускает голову и видит, что Чимин не двигается. Тот встревоженно смотрит куда-то вдаль, не отрывая взора. Омега будто погружен в свои мысли. — «Почему я не могу пошевелиться?» — испуганно спрашивает себя Пак, мысленно задавая вопрос уже к своему волку. — «Это всё ты, да? Немедленно прекрати!» Волк не отвечает, а лишь болезненно взвыл. — Прекрати! — уже с криком повторяет Пак, чувствуя, как его тело пошатнулось от попытки освободиться. — Прекрати орать! — Что с тобой происходит, Чимин? — вкрадчиво спросил Мин, стараясь говорить спокойно. Он видит, как глаза омеги испуганно бегают и, схватив ладонями чужое лицо, заставил омегу смотреть на него. — Я, Чимин, это я. Это всё из-за запаха, да? Ты так переживаешь из-за него? Услышав снова про свой запах, Чимин ещё больше стал брыкаться. Раз внутренний омега его больше не контролирует, он должен немедленно сбежать, но альфа его не отпускает. Наоборот, продолжает ему что-то говорить, спрашивать и успокаивать. Но Чимин не желает его слушать. — Отпусти меня, немедленно! — крикнул он, ощущая себя как пленник, запутавшийся в сети судьбы. Альфа снова держит его руки. — Не убегай, прошу, — продолжает умолять Юнги, выпуская еще больше своего феромона, чтобы успокоить, но омега почему-то игнорирует его. — Давай поговорим! Голова идёт кругом, рискуя вот-вот отключиться и упасть, Чимин выхватывает руку из чужого захвата и, не слушая, что говорит ему альфа, даёт ему сильную пощечину. Оцепеневший альфа не сразу понял, что произошло. Но видит, как омега после удара освобождается и убегает, его волк внутри взвывал и метался так сильно, что в груди все болело сильнее какой-то пощечины. Розоватый след от удара появился на бледной коже, он видит, как Пак убегает, постукивая каблуками. Почему… Это единственное, что крутилось у альфы в голове: «Почему он так себя повёл?» — «Потому что этот Чимин убивает моего омегу. Он мне не нравится, — злобно прохрипел волк, скалясь. — Вы, людишки, иногда бываете такими глупыми». — Захлопнись! — рыкнул на него Мин, случайно ударив кулаком в стену. — «Чимин мой, ясно?! Нравится тебе он, или нет, мне плевать, — уже в мыслях произносит он в крайнем раздражении. — Чимин не виноват, что твой омега истощал отвратительный запах, травмируя его». — «Мой омега защищал себя и его, — рычит в ответ волк, — а твой вместо того, чтобы благодарить, пичкает себя веществами и убивает его». Юнги чувствует жжение на своей щеке, которое неприятно покалывало. Омега выглядел таким напуганным, впервые увидев его таким. Он, альфа, кажется, напугал его и за это получил. Но всего лишь хотел успокоить, потому что ему самому было неспокойно. Он устало прикладывает ладонь к горячему лбу, прислонившись к стене. Длинные пряди волос мешают и Юнги откидывает их назад, тяжело вздыхая. — Ты не знаешь, что он мог пережить… — тихо прошептал вслух Мин, чувствуя, как силы покидают его. — «Поверь, я знаю, — неожиданно спокойно ответил волк. — Потому что я почувствовал своего омегу и знаю, как ему плохо. Не только твоему Чимину», — и мрачно усмехнулся. Забежав в свою комнату, Чимин сильно захлопнул дверь и закрыл её на замок. Всё тело пронизано жгучей болью в области груди, а живот неприятно тянет, бросая всё тело в пот. Чувствует, как капелька стекает по лицу, и омега валиться на пол из-за того, что тело отказывается подчиняться ему. — «Надо вернуться, — умоляюще шепчет ему внутренний омега. — Позволь мне быть со своим альфой и тогда…» — омега хотел ещё что-то добавить, но Чимин не вынес и закричал. — Хватит! Я не хочу, — крикнул он, откидывая взором комнату. — Не сейчас, когда я в таком состоянии… — тихо добавляет Пак, переводя дыхание. — Почему ты молчал всё это время? Почему… — «Потому что ты закрылся от меня, — хнычет в своё оправдание волк. — Ты стал принимать препараты, которые не давали мне связаться с тобой», — омега внутри плачет и Чимин чувствует всю эту боль на себе. — Но запах… Это всё из-за него. — «С твоим запахом всё хорошо», — шепчет тот, хмыкнув. — Разве чувствовать запах гнили и прочего дерьма — это хорошо? — сорвался Пак, но почувствовал резкую боль ниже пояса и ойкнул. — «Тогда это была защитная реакция. Я долгое время не мог представить тебя, как омегу, из-за того, что в тебя вкалывали неизвестные вещества. Когда их действие прекратилось, ты и я были в опасности. Мне пришлось истощать этот ужасный запах, чтобы спасти нас, — омега затих внутри на несколько секунд, издав очередной плач. — Но это не помогло… Тот альфа изнасиловал тебя, я был так напуган, как и ты, продолжая выпускать этот запах вместо истинного феромона. А потом ты стал принимать препараты, блокирующие запах… Я был в постоянном страхе и стрессе, боялся за свою собственную жизнь. Мог только кричать в надежде, что ты меня услышишь». Слушать очередной чужой плач в своей голове для Чимина стало чем-то привычным. Но сейчас, слушая это, ему хочется расплакаться. Воспоминание о пережитом кошмаре в чужом доме, во главе альфы, были для него ужасны. Казалось, что тогда смерть — это единственный правильный выход. — «Но сейчас, когда ты наконец-то перестал принимать их и я встретил своего истинного альфу, смог освободиться от оков, которые сковывали меня на протяжении долгого времени, — продолжает тихим голосом говорить внутренний волк. — Нет смысла скрывать свой настоящий запах. Мой альфа… Я хочу к нему». — Сейчас не время, — сквозь стиснутые зубы, промычал Пак, пытаясь встать на ноги. — Я чувствую себя странно… — «Мой альфа поможет мне. Нужно лишь…» — Замолчи! — перебил его Пак, поднявшись на ватных ногах, он поплёлся к кровати. — Что ты со мной делаешь? Почему моё тело… — «Нужно позвать альфу, чтобы он помог нам… — продолжив, помолвился омега с полу стоном. — С течкой». Услышанное порождает шок. Чимин на каблуках вновь валится на пол, больно ударившись коленом, но боль проносится так быстро, что омега её практически не ощущает. Он остановился, чувствуя пульсацию внизу живота. Паника охватывает всё его тело, а в чужие слова верить не хочется. Глаза наполнились отчаянием, а адреналин наполнил кровь. Вокруг глубокая тишина, не слышно даже сбившегося дыхания омеги, который задержал дыхание. Комната освещена фиолетовым светом, который проникал в каждую клеточку омеги. — Что ты… — омега взвизгнул, почувствовав неприятную боль в области живота, из-за чего все тело начало дрожать. — Течка? Чимин не может поверить в то, что услышал. Он надеется, что ему послышалось, но на вопрос его волк не отвечает. Затих. «Ублюдок», — думается ему, прикусив губу. Течка — это то, что он давно считал чуждым своему существованию и сейчас эта реальность столкнулась с ним, как грозовая волна. Первая, а также и последняя, течка была очень давно и болезненной. До сих пор мурашки и дрожь по коже от тех чувствах, которые он испытывал в те дни. Это необъяснимые ощущения, когда всё твое тело не подчиняется тебе, разрывается и причиняет непереносимую боль, а отвратительный феромон заполняет всё помещение. Чимин трясется в судорогах, а на глазах проступили капельки слёз. Ему не хочется этого, не хочется снова страдать и возвращаться в прошлое. Эти дни казались ему бесконечными, тягучими. Дышать было тяжело, а в нос ударялся неприятный запах, от которого тянуло блевать. Омега помнит, как извивался на кровати, как склонялся к полу и выблёвывал всё то, что успел переварить его желудок. Джин запрещал принимать хоть какие-то препараты, потому что это была первая течка, которая должна была пройти самостоятельно. Около недели Чимин кричал и умолял помочь ему. Старший омега заходил, приносил еду, оттирал его прохладной водой кожу, гладил живот и успокаивал, как мог. Слушал, как течный омега плакал и захлёбывался слезами, дрожащими губами просил помощи, умоляя. Но Сокджин лишь нашёптывал ласковые слова и гладил по голове, делая лёгкий массаж, после которого младший немного успокаивался. Чимин до сих пор не понимает, почему Сокджин был с ним в такой тяжелый момент. Чем он заслужил такое внимание и заботу? И как тому было не противно заходить в комнату, когда другие буквально сторонились её? Если Чимин не показывает сейчас, как ему дорог старший, то это не значит, что это не так. Он любит Сокджина, как своего старшего брата или, возможно, даже как отца. Потому что он воспитал его, дал всё то, что Чимин считал утерянным. Позволил остаться и стать тем, кем он хотел, хотя Сокджин не одобрял его стремление стать убийцей. Поскольку боялся, не хотел ещё одних ужасов, которых маленький омега и так натерпелся, и насмотрелся. Но понимал его стремление стать сильней. Чтобы отомстить. И он тот, кто давно потерял свою омежью сущность. Он больше не маленький и беспомощный мальчик. Он — демон, которого сотворили. Убийца, способный уничтожить любого, кто встанет у него на пути. Воин, жаждущий справедливости. Или тот, кто изменит мир. Но сейчас, встретив альфу, чьи черты больше походили на такого же омегу, как он, Чимин изменился. Он даёт волю слезам наконец-то пролиться просто потому, что от этого станет легче. Так давно не плакал, что такое состояние для него непривычное. Снимает с себя туфли и откидывает в сторону. Встаёт на дрожащих ногах и плетётся к кровати, садится, снимая с себя всё белье, оставаясь обнаженным. Стягивает со своих ног чулки, которые падают на пол вместе с остальной одеждой, и чувствует, что слёзы не заканчиваются. Они стекают по расслабленному красивому лицу и капельками падают вниз, обжигая. Избавившись от всего, омега валится на мягкую постель и полностью скрывается за большим теплым одеялом, принимая ужасное испытание — провести течку в одиночестве. Он готов окунуться в пропасть бесконечного времени, волны боли и, переполняющего всю комнату, ужасного запаха. Позволит быть слабым и беспомощным прямо сейчас.

***

Утро обрушилось на Юнги тяжелым грузом. Тело ломит, а руки будто скованы, не желают подниматься. При попытке подняться на локтях, альфа ощущает острую боль. Он шипит, мысленно проклиная всё это. Вчерашний вечер оказался полным провалом. Теперь Чимин и близко к себе не позволит подойти. От таких мыслей у него неприятно закололо в груди. После произошедшего Мин направился в свою комнату и закрылся, утопая в отчаянии. Безжизненный свет солнца проникал сквозь щели занавес, создавая в комнате печальный полумрак. Затянутые завесы напоминают его внутреннее состояние — скрытое от внешнего мира, полное темных тонов. Альфа, словно тень самого себя, медленно встает с постели. Каждый шаг казался утяжеленным, пробираясь сквозь угольно-серый мрак комнаты, звуки города вплетались в его сознание. Слышно, как гудят машины, как люди постукивают своей обувью по асфальту. Жизнь за окном кипит, в то время как у альфы всё тихо. Внезапно громкий стук пугает его, заставляя невольно вздрогнуть и встрепенуться. Зато он быстро проснулся, несколько раз моргая. Юнги неспеша идет к двери, прекрасно понимая, кто за ней. Только бета способен так стучать и заходить к нему. Кажется, Хосок считает его лучшим другом, иначе как объяснить то, что тот всегда к нему заходит, когда вздумается? Юнги медленно приоткрыл дверь, не удивляясь, когда его глаза встречают взгляд Хосока, полного энергии и ожидания. И откуда в нем столько? — Что случилось? — прошептал Юнги, потирая глаз. — Планерка, — отвечает бета, улыбнувшись. — Так рано? — Сокджин собирает, — Хосок пожал плечами, задумавшись, — наверное, что-то срочное. Не знаю! Нужно идти. — Позволь мне умыться и переодеться, — просит альфа, пропуская бету внутрь. — Давай, у тебя пять минут, — командует тот и прошел в комнату, закрывая дверь. Это заняло немного больше времени. Бежавшие по коридору, Юнги и Чон неслись к кабинету лидера, чувствуя своё собственное сбившееся дыхание. Звуки их обуви стучали по полу, безысходная гонка со временем сопровождалось напряжением. Бета пытался произнести ругательства, но сил не хватало. Его взгляд пересекся со взглядом Юнги, который говорил, что ему жаль. Они опаздывают всего на пять минут, альфа не понимает, почему бета так взволнован. Дверь кабинета распахивается, и бета вместе с альфой входят внутрь, где уже все наверняка собрались. Встречает их хмурый взгляд Сокджина, чья выдержанная улыбка не внушала доверия. Намджун смотрит с легким интересом, Чонгук с уверенностью (как всегда), а Тэхён загадочно улыбается. Хосок бегло извиняется за опоздание, на что лидер просто кивает и рукой указал занять места. Бета поклонился в знак благодарности и взгляд его зацепился к пустому месту, где всегда сидел Чимин, но сейчас оно пустовало. — Кажется, не только мы опоздали, — успевает тихо прошептать Хо, усаживаясь на свое место. Юнги присаживается и замечает, что именно имел ввиду бета. Чимина здесь нет. Эта мысль терзает голову с беспокойством. Он смотрит на пустое место и не понимает, где омега. После вчерашнего недоразумения альфа всю ночь думал о том, как провинился. И видимо сейчас, из-за него, омега решил не приходить. Внутри горит огонь беспокойства, он рассеивает взглядом комнату и дверь, в надежде, что Чимин зайдет. Сердце бьется чаще, будто предчувствуя, что недопонимание вчерашнего вечера переросло во что-то более серьезное. Слова и действия, замешанные в чувствах, кажутся теперь тенью над обширным полем. — Что ж, — подал свой голос Сокджин, начиная разговор, — приступим. — Подождите! — выкрикнул неосознанно Юнги, тут же снизив тон. — А Чимин? Сокджин бросил на Мина странный, по его мнению, взгляд, который он не может для себя описать. Ему кажется, что тому безразлична эта тема и отвечать на вопрос он не желает. Потому что тишина стала глубокой, нет ни единого звука, словно все затаили дыхание. — Чимину не здоровится, — на выдохе ответил Джин, складывая перед собой бумаги. — Как ни кстати. Через три дня вы отправляетесь в казино, — он сверил взглядом каждого из присутствующих, — и я не знаю, что мы будем делать. Юнги замечает, как Тэхён нервно перебирает свои длинные и тонкие пальцы. Его взгляд опущен вниз, а губы поджаты в тонкую линию, как будто он что-то хотел предложить или сказать, но не решился. — Он болен? — спрашивает Хосок с волнением в голосе, что для Мина это стало каким-то удивлением. — У Чимина наступила течка. Эта новость врезается в Юнги, как неожиданный удар. Внутри смешанные чувства: беспокойство, неуверенность и странный, но заботливый инстинкт. В нем пробуждается сильное желание всё бросить, встать и убежать. Мысль о том, что Чимин сейчас один, сталкивается болезненным уколом в сердце. Внутренний волк, затаенный, внезапно начинает рычать и раздраженно выть. Энергия страсти и неистовства захлестывает его, словно буря в груди. Непоколебимый инстинкт защиты и заботы об омеге пробуждает зверя внутри, готового броситься вперед. Поэтому Мин, неосознанно для себя, резко встает с громким стуком со стула. Все посмотрели на него с удивлением в глазах. Юнги понимает, что его телом на секунду овладел альфа, который озверел. Он раздирает его грудь, доставая неприятное жжение, дабы овладеть его телом. Но альфа не позволит. Потому что не хочет ещё больше пугать омегу. Глаза его, обычно спокойные, теперь отражают раздраженность, и лидер это замечает. — Всё в порядке? Юнги повертел головой, понимая, что стоит. Словно ударом по голове, он присаживается, тихо извиняясь. Все продолжали прожигать его своим взглядом, из-за чего ему пришлось опустить голову, смотря на свои дрожащие руки. Дрожь появилась из-за того, что его волк продолжает пытаться выбраться. Мысленно Мин посылает на него тысячу проклятий и ругательств, но тот как будто его не слышит, продолжая буйствовать. — Хорошо, опустим эту тему и приступим к нашему плану, — нервно проговаривает Сокджин, передавая Намджуну бумаги, чтобы тот их раздал каждому. — Намджун сейчас раздаст каждому план дальнейших действий, прошу ознакомиться. Через три дня Хосок и Мин вернутся в казино, где продолжат свое расследование, — он сделал паузу и посмотрел на Чонгука и Тэ. — У вас двоих будет другое задание. — Слежка? — непонимающе произнес Тэ, держащий бумаги в руках, и, нахмурившись, смотрел прямо на Сокджина. — На кой нам это? — Потому что сейчас Ву Джихо является нашей главной целью, — вновь повторяет Джин. — Он может напрямую быть связан с заказчиком аукциона. Если это так, то по возможности нужно знать в лицо, — объясняет лидер, откинувшись на спинку кресла. — Мы должны знать, куда он ходит, чем занимается, с кем связывается. Намджун взломал его электронную почту и нашел вчерашнее сообщение о том, что через три дня в семь часов вечера в районе Хондэ у него назначена встреча с неким «Mr.Dack», — и закатил глаза. Тут же раздался заразительный смех Хосока, который снова чуть не упал со стула, а рядом по другую сторону от него также хихикает Тэхён. Последнее слово явно рассмешило этих двоих, и лидер признает, что псевдоним действительно смешон. — Точный адрес встречи указан на ваших распечатках, — начал говорить за Сокджина Нам, снизив свой тон голоса. — Вам двоим нужно выяснить, кто этот «Mr.Dack», — и посмотрел на Тэхёна и Чонгука. — Прошу, — сквозь сбившееся дыхание от смеха, проговорил с трудом Хосок, — не произносите это больше. В моей голове ужасные мысли, — и снова просмеялся. — Так, ладно, — чуть стукнув по столу, заставляя всех создать тишину, Джин поднялся со своего места и подошел к доске, на которой по-прежнему разработана диаграмма всех их жертв и подозреваемых. — Через час мне срочно нужно отъехать по делам, так что давайте закончим со всем этим побыстрее.

***

— Не, ну ты представляешь, — возмущенно начинает выговариваться Чон, отбрасывая пепел от сигареты в сторону. — Вчера у меня был тип. Заказал выпивку, как будто это волшебное зелье. Но, честно говоря, его настроение было таким, будто он пришел на встречу со своими проблемами, а не в бар. Я попробовал добавить ему вечеринки, но ему явно не хотелось веселиться, — надувшись, бета сделал очередную затяжку, выпуская дым. — И вот, заливая ему напиток, я думаю: «Может быть ему порекомендовать что-то от жизни, а не из меню?», — он натянуто просмеялся. — Так вот, видишь, иногда чувствую себя не просто барменом, а каким-то эмоциональным советником. Юнги лишь хмыкнул, полностью погруженный в свои мысли и борьбу между внутренним волком. Сигарета в его руке зажата между подрагивающими пальцами, которые явно дрожали не от холода. Хотя на улице погода стремительно меняется, а температура воздуха становится ближе к нулю. Кончики его пальцев приобретают розоватый оттенок на бледной коже, а темно-шоколадные глаза смотрят куда-то вниз. Бета заметил странное поведение альфы, которое было видно ещё во время планёрки, бросает окурок на асфальт, придавив подошвой своих берцев. Он подходит к нему и, улыбаясь, положил свою руку тому на плечо, заставив обратить на себя внимание. — Выглядишь паршиво, — заключает Хо, смотря альфе в глаза. — Это из-за того, что Чимина не было? — Не только, — на выдохе произносит Мин, поднося сигарету ко рту и выдыхая дым. — Вчера произошла неприятная ситуация. — С Чимином всегда так. Вечно устраивает сыр-бор из ничего. — Думаю, это я виноват. — В чем же? — Возможно, поспешил, — коротко отвечает Мин, не желая отвечать. Потому что прекрасно знает, в чем, но знать об этом парню не обязательно. Это его проблема, что тогда он не смог подавить инстинкты, хватая вырывающегося омегу, не давая сбежать. — Знаешь, я бы хотел кое-что тебе отдать, — вдруг произносит Чон, видя, что это привлекло внимание альфы. — Не смотри на меня такими пугливыми глазами! Пошли в мою комнату. Укутавшись в свою куртку, бета развернулся и дёрнулся от холода, который прошелся по всему его телу, направляясь к двери. Альфа, не докурив, бросает свою тлеющую сигарету и прячет дрожащие руки в карманы. Волк, словно почувствовав что-то неладное, переключается и начинает всеми инстинктами самозащиты кричать Юнги о возможной опасности. Потому что его тело напряглось после слов беты, который уже скрылся за дверью в теплое помещение. Иногда он не может понять, о чем думает этот человек, потому что настроение у того меняется также стремительно, как и погода. Когда они зашли в комнату, Юнги примерно так её и представлял. Планировка у неё такая же, как у Чимина: одна просторная комната и дверь, за которой находится ванная и туалет. Кругом разбросаны какие-то вещи, сумки и развешаны разные плакаты с поп-группами, в основном женские, но можно заметить и плакат какого-то бойз-бэнда с двумя привлекательными парнями. Пока он рассматривал чужую комнату, Юнги не замечает, как Хосок что-то активно ищет в шкафу, недовольно бурча. Он наконец-то находит то, что искал, держа в руке какую-то коробку… Альфа нервно сглотнул. Коробку, которую держал бета, очень сильно похожа на ту, которую Мин держал глубоко в шкафу своей съемной квартиры. Телом овладел холод, даже альфа внутри притих выжидающе. Откуда у Хосока эта коробка? — Я это нашел в твоем шкафу, когда собирал вещи, — начал Хосок, понимая, что альфа сейчас в шоке. — Подумал, что тебе это нужно, но не рискнул отдавать тогда. Это ведь твое? — игнорируя очевидный ступор старшего, бета решил всё же спросить. — Что, если это окажется так? — бросил свой холодный взгляд на коробку, Мин всячески старался не показывать своего страха. — Да нет, ничего, — пожал плечами Хо, открывая коробку. — Просто если твоё, я отдам это тебе, а ты решишь, что с этим делать. Тут какие-то грязные железяки. Юнги заглянул в коробку, окончательно убедившись, что это его. Ножи остались без изменений, как и четыре года назад. Даже высохшая кровь почти черного оттенка покрывала лезвие ножа. — Д-Да, — напряженно проговорил Мин, беря коробку с чужих рук, — это моё. — Да ладно, расслабься, — спокойно кидает тот, махнув рукой, словно ничего такого ужасного нет. Всего то пару каких-то окровавленных ножей, что тут такого, ну. — Я не буду расспрашивать тебя, как и для каких целей ты их использовал. Я ведь не Сокджин, который всё пытается унюхать. — Тебе серьезно всё равно на это? Или ты уже кому-то об этом рассказал? — Да ну тебя! Ещё чего, — обиженно сказал Хоби, скрестив руку перед собой. — И никому я ничего не сказал и не скажу. Что мне это даст? — Не знаю, — томно прошептал Мин, опустив взгляд на коробку в своих руках, желая поскорее от неё избавиться. — Уверяю тебя, мы забудем про это, хорошо? — Хосок улыбнулся и подошел к альфе, обнимая одной рукой того за плечо. Не успевая что-то сказать, как дверь резко открывают, а на пороге стоит Тэхён. Его удивлённый взгляд так и говорит, что он не ожидал увидеть в комнате Хосока кого-нибудь ещё, тем более Мина. Хотя это было ожидаемо, потому что эти двое стали часто ошиваться вдвоем. — Я не вовремя, да? — Чего ты хотел, Тэ? — Хосок нахмурился, потому что явно не ожидал, что к нему придет этот омега. — Ты знаешь, — выдыхает Ким, смотря на Мина с непонятной коробкой в руках. Хосок на это устало закатывает глаза и направился к комоду, открывая шкафчик, чтобы достать то, что омеге так необходимо. Омега выжидающе стоит, сложив руки перед собой и не сводит глаз с альфы. Мин, пользуясь моментом, интересуется у Тэхёна, где он может найти Чонгука. — Зачем он тебе? — интересуется тот, изогнув бровь. — Хотел спросить, может ли он сейчас позаниматься со мной. — А, точно, — протянул омега, усмехаясь. — Он же твой тренер, я и забыл. Он сейчас в моей комнате. В его комнате? Юнги не скрыл своего легкого удивления, задумавшись. Интересно, чем они вдвоем могут заниматься в комнате омеги? — На, — Хосок подходит к Тэхёну и быстро протягивает маленький пакетик, в котором альфе удалось рассмотреть какие-то маленькие разноцветные таблетки. — Благодарю, — Тэхён счастливо улыбнулся, принимая пакет и прячет в карман своих брюк. — Завязывал бы ты уже с этим. Я же вечно не смогу их тебе отдавать, — напоминает тому Хо, смотря на омегу с серьезностью, которая только у него может быть. — Лан, не бзди. Деньги переведу тебе на карту, — весело отмахнулся Тэ, собираясь уже уходить, но вдруг посмотрел на альфу и сказал на последнее: — Я сообщу Чону о твоей просьбе, думаю, не откажет. Можешь подождать его в зале. Юнги поклонился в знак благодарности и после этого довольный омега выходит за дверь. Вскоре короткая тишина сопроводилась раздраженным шипением беты, который отошел в сторону и досадно потрепал себя каштановым по волосам. — Что ты ему отдал? — заметив состояние младшего, решил спросить Юнги. — Экстази. — Экстази? — Наркотик. — Откуда он у тебя? — Раньше промышлял торговлей, — мрачно усмехнулся Чон, вспоминая то непростое время. — Связи ещё остались, ну а Тэхён этим пользуется. — Ты состоял в какой-то группировке? — Да, когда мне было девять лет. Моя мать оставила меня одного на детской площадке в шесть лет и сбежала. Она была омегой, которая родила от беты, для неё это было таким ударом, что она решила просто выкинуть меня, как котёнка на улицу. Потому что омега, родивший бету — это грязь. Омега не может спариваться с кем-либо ещё, помимо альфы. После какие-то неравнодушные люди привели меня в детский дом. Я был единственным бетой среди ребят своей группы. Когда они представились, как альфы и омеги, стали принижать меня к низшему классу. Для альф я был рабом и битой для битья, — Хосок присаживается на свою кровать, устало вытягивая ноги вперед, продолжая. — Ну в девять лет я не вынес этого, и сбежал. Я трое суток слонялся по улицам, думая, что делать дальше. Свою мать я практически не помню, родственников тоже не знал. Приходилось идти на воровство, чтобы хоть как-то прокормиться. До тех пор, пока я не украл бумажник у одного очень влиятельного человека. Им оказался главой фракции «Шин Мо», которая славилась своей преступностью и продажей качественного наркотика прямо из Гонконга. — Что было дальше? — спрашивает Мин, внимательно слушая. — Думал, что меня убьют. Его люди привели меня к нему и там решали, что со мной делать. Но я не умолял его оставить мне жизнь, которая мне и так была не нужна. Новость о том, что меня убьют — меня воодушевила. Но глава не дурак, он увидел мой потенциал и хладнокровие, поэтому предложил работать на него. Я получил и крышу над головой, и нормальную прибыль. Вот так я стал промышлять преступными делами, — Хосок улыбнулся. — Хотя сейчас в наше время всем плевать на поставленные законы прошлым правителем. — А как ты смог уйти? — Банда распалась десять лет назад, а главу Шин Мо убили. Между нашей бандой и конкурентами зародилась война, которую мы проиграли. Я не знаю, как это могло произойти. Всё случилось так быстро и неожиданно, что мы просто не были готовы к такому удару. Вообще, мы с фракцией «Хо Нам» заключили мирный договор, мы не лезли на их территорию, а они к нам. Но, видимо, что-то главу Хо Нам заставило засомневаться в верности нашего главы, поэтому он решил от нас избавиться. Я не влезал в их политические дела, так что не знаю, — пожал плечами парень, закончив свою историю. — Как-то так. Вдруг раздался звук оповещения на мобильном телефоне, нарушая тишину. Бета тянется за своим телефон и смотрит на отправленное от кого-то сообщение. Мин внимательно следит за чужой реакцией, подмечая, как тот странно нахмурился. — Ты сейчас куда? — спрашивает он, смотря на альфу. — К себе. Переоденусь и пойду в зал. — Отлично. Мне нужно отойти, Сокджин попросил кое-что сделать, — Хосок встает со своего места, подходя к двери. — Так что, может быть, увидимся чуть позже, хорошо? — он улыбнулся, открывая дверь перед альфой, провожая. Мин лишь коротко кивает, всё прекрасно понимая, и выходит. Он знал, что мир слишком жесток. И тот мир, в котором он прожил со своей семьей, оказался не только его. Сначала Чимин, теперь Хосок… Их обоих затронул этот жестокий мир. У каждого была своя ужасная история, прошлое, которое хотелось забыть. А желание что-то изменить было не только для него, но и для остальных. Он пока не знает, что удалось пережить самому Тэхёну, из-за чего он вынужден принимать наркотические вещества. Теперь для альфы стало ясно, что, когда омега в веселом настроении, он под дозой воздействия чувства эйфории, которое вызывают эти маленькие и разноцветные таблетки. Юнги зашел в комнату и спрятал коробку глубоко в шкафу, где находилась вся его одежда. С этой ужасной частичкой прошлого альфа решил разобраться потом. Сходил в ванную, умыл лицо прохладной водой и долгое время смотрел на себя. Руки снова задрожали, когда он всматривался в свои темные глаза напротив зеркала. Внутренний волк снова пытался взять всё под свой контроль. — Прекрати, — злобно прошипел Мин, сжимая края раковины руками, чувствуя, как вены на руках набухают. Но волк не перестал, продолжая разрывать тело. — Я сказал тебе прекратить! — громко крикнул он, кулаком ударив в стену. «Нам нужно к нему», — слышит он в своей голове. — Мы никуда не пойдем, ты слышишь? — продолжает произносить альфа своим низким голосом, почти рыча. — Он этого не хочет. «Омега хочет, чтобы ему помогли, я слышу его. Ему нужен наш запах». — Чимин этого не хочет… «Но омега хочет…» — Заткнись! — прерывает его Мин, вновь ударив стену. — Немедленно исчезни! Юнги выпустил много своего феромона, чей запах сравним с самой настоящей бурей во время морского похода. Запах бриза превратился во что-то тяжелое, страшное. Именно это заставило его внутреннего волка сдаться и прекратить. Мин полностью подавил его внутри себя, после чего дрожь и жжение во всем теле прекратилось, а разум очистился. Он сконцентрировался, чтобы нормализовать свой запах в округ, который стал прежним: легким и свежим, веющий спокойствие. Юнги ждал другого альфу чуть больше двадцати минут. Он успел сделать разминку, немного отработать те выученные вчерашним утром движения, полностью балансируя всё тело. Чон был одет в черный спортивный костюм бренда Adidas и брендовые кроссовки New Balance 9060, которые выполнены из сетки и замши и, как обычно, украшены светоотражающим логотипом «N», который расположен на боковых стенках. Насколько знает Мин, оригинальная цена от четыреста тысяч вон. Выглядят дорого и качественно, не похоже, что подделка, и Юнги сглотнул. Учитывая то, что когда-то Чон был чемпионом ринга, то успел заработать немало денег, чтобы позволить себе дорогую одежду. Чонгук — воплощение идеального альфы. Мускулистое телосложение и крепкие плечи подчеркивают его врожденную силу. Высокий рост и великолепная осанка создают впечатление сильного и уверенного альфы. Выразительные черты лица, прямой нос, подчеркнутый четкими линиями челюсти, и взгляд говорят о его лидерских качествах. Привлекательный для всех омег с запахом крепкого кофе и молочного шоколада. А чем может похвастаться Юнги? Неконтролируемый внутренний волк и запах, способный подавлять других… Это проклятие, а не какой-то дар или особенность. Он всё ещё остается бракованным и не привлекательным для других, большинство которых продолжает воспринимать его как омегу.

***

Его комната стала пеклом, а кровать магнитом, которая не позволяла ему подняться. Тело не поддавалось контролю, а разум был заполнен непреодолимым желанием найти альфу, который смог бы помочь. Он катался на простынях, пытаясь получить хоть какое-то удовольствие, и извивался, словно черепаха, которая не может перевернуться. Его бока болели от постоянного лежания на кровати, а живот пробивало вечными судорогами. Тело горело так сильно, что пот стекал каплями по его коже, а зад промокал, образуя на белоснежных простынях огромное пятно. Запах вытекающей смазки, пота и феромона смешивался в этой комнате. У Чимина не было сил подняться и открыть окно, чтобы хоть как-то проветрить комнату. Сейчас он полностью поддается своим инстинктам, не думая ни о чем другом, кроме желанного альфы в своей постели прямо сейчас. Его дыхание становится всё более тяжелым и громким, а стоны так и просились вырваться на свободу, чтобы привлечь к себе альфу. Руками проводит по всему своему стройному телу, чувствуя влагу на ладонях и тепло. Он раздвигает ноги, пытаясь унять жжение под кожей и внутри своей дырки. Он задыхается в этих четырех стенах и собственном запахе. Омега даже не думает о своей проблеме отвратительного запаха, потому что больше не чувствует его. Не может, потому что ноздри забиты запахом сладкого персика и холодного ментола. Омега полностью обнажен ещё со вчерашней ночи, когда вернулся в свою комнату. Он смог уснуть и проснулся рано утром от болезненных ощущений внизу живота. Но спустя пару часов после пробуждения он привык. И эти спазмы ему казались чем-то даже приятным массажем до тех пор, пока его дырочка не стала пульсировать и выпускать ещё больше выработанной смазки, доставляя его животу боль. Его инстинкты желали альфу, чтобы он пришел и помог. Требовали полюбившейся запах морского бриза, который успокаивал и освежал. Ему хочется пить, его горло пересохло, как и розовые губы. Ему хочется пойти в ванную комнату и окунуться с головой в прохладную воду, жадно выпивая. Он с трудом смог напечатать сообщение (хоть и с ошибками) Сокджину о том, что его не будет и началась течка. Попросил прийти к нему и помочь, и он пришел. Как и в первую течку, старший сел на край кровати рядом с ним и гладил успокаивающе по голове. На его лице была счастливая улыбка, потому что был очень рад, что Чимин смог побороть свой страх и позволить внутреннему волку овладеть им в этот период. И сейчас в комнате витал самый прекрасный феромон, который Джин чувствовал. Этот запах так прекрасно ассоциировался с Чимином, который казался таким холодным, как нотки ментола, но внутри него оказался таким нежным и сладким, как персик. Омега, словно дикий зверь, который желает ласки, трогал Сокджина руками до куда мог дотянуться. Он шептал старшему о том, как ему необходим альфа, требовал, чтобы ему помогли. Ему нужна помощь, иначе он сойдет с ума за эти тяжелые дни в одиночестве. Хочется, чтобы кто-то вместе с ним переживал эти моменты. Чтобы хоть как-то помочь младшему, Сокджин написал короткое сообщение Хосоку, чтобы тот смог взять пару вещей из гардероба Юнги. Запах истинного альфы должен обязательно помочь, но Ким не решался подпускать сейчас альфу к течному Чимину, который, хоть и сам, требовал сейчас его. В силу того, что ему страшно за младшего, потому что не знает, как истинный альфа поведет со своим омегой. Чимин всхлипывает, прося воды. Сокджин тут же пытается подняться, но сильная хватка на инстинктах омеги не сразу позволяет ему этого сделать. Он берет стакан в руки, и возвращается уже с водой и мокрой тряпкой, которой начинает вытирать разгоряченную кожу. Пока омега жадно выпивает воду до последней капли, Сокджин нежно говорит ему о том, что скоро ему станет легче. Нужно лишь немного подождать, когда бета принесет необходимое.

***

Громкая музыка звенит в ушах. Вечер с предвкушающей очередной бессонной и бурной ночи наступил. Атмосфера в зале клуба начинает накаляться, гости приходят, заказывая себе выпивку, закуски, занимая лучшие места. Освещение меняется в такт музыке, а Юнги стоит неколебимо в своем костюме и наблюдает. Он видит Хосока, который стоит за барной стойкой и улыбается какой-то девушке. Та что-то хихикает и рассказывает, на что бета просто берет её руку и целует, также даря ей свою прелестную улыбку. Альфа больно усмехнулся, наблюдая за этим. Ему нужно отвлечься от навязчивых мыслей, подкрадывающихся к его голове. Намджун недалеко стоит на другой стороне, разговаривая с одним из сотрудников. Юнги удалось распознать, что это был один из официантов. Через три дня ему тоже придется отыгрывать эту роль в казино, а ещё через несколько дней он своими глазами увидит, как проходит аукцион. Продажа несовершеннолетних омег, которых отобрали у собственных родителей. Это заставило снова вспомнить Чимина. Его болезненное прошлое, которое омега доверил ему. Сам же говорил, что рассказал только потому, что хочет доверять ему. И Мину хочется, чтобы омега доверял, но ещё больше хочет спасти. Эта мысль, что тот страдает в этот тяжелый период в одиночестве, просто разбивает сердце. Он будто слышит его всхлипы и тяжелые стоны, о которых говорил ему собственный волк. Потому что Чимин его омега, он знает и может чувствовать его. А проявившейся запах сладкого персика с ментолом осел где-то глубоко внутри. Хочется снова почувствовать его, вкусить этот запретный плод. Сорваться к нему на бег и согрешить. Потому что омега не может принадлежать ему только потому, что только он так считает. Вчера он сорвался, возможно, причинил боль, поступил грубо по отношению к нему. Но Юнги просто поддался своим инстинктам, не смог их подавить, тем самым напугал беззащитного омегу. Если бы можно было вернуть время, он бы так не поступил. Но когда к нему подходит сам Ким Тэхён, в черном эротическом костюме, с милыми заколками-рожками на голове и маленькими демоническими крылышками за спиной, прилепленные к его короткому топу, то альфа разбивается. Потому что омега сказал ему идти туда, куда он сдерживал своё дикое желание прийти. Но ноги ведут его, а дрожь в теле вновь возобновилась, но уже его собственная. Потому что страшно, потому что не знает, что может сделать. Сердце бешено стучит, когда он идет по длинному коридору в комнату Чимина. Запах его истинного омеги уже вбивается ему в ноздри, а при приближении к заветной двери это ощущается ещё более ярко. Когда Мин уже стоит у двери, из которой даже здесь чувствует феромон течного омеги, инстинкты берут вверх над ним. Если Тэхён сказал ему прийти к Чимину, значит этого хотел сам Чимин. Сейчас более вероятно, что омега полностью находится под влиянием своих инстинктов, позволив волку управлять им. А что, если, вступив он на порог, омега будет жалеть об этом? Жалеть о том, что позволил альфе зайти к нему и овладеть им, хотя сам он этого не хотел. Почему Юнги не смог отказаться и не идти? Да потому что знает, нет, чувствует, что это необходимо. И сейчас, не решаясь постучаться и открыть дверь, альфа отчетливо ощущает своего омегу за стеной. Но не слышит всхлипов, говорящие о том, что больно и плохо. Что омега действительно находится внутри. Он постучал раз, два, ещё не зная, что дверь открыта, но альфа хотел сначала постучать. Затем потерял контроль, пробуя открыть дверь, которая оказалась не запертой. В комнате царит полумрак. Всё пропахло самым свежим и сладким феромоном, который только чувствовал Юнги в своей жизни. Он был таким приятным, что альфа буквально мог чувствовать его у себя на языке. Никто больше так не пах, как его омега. Было слишком тихо, альфе не нравилась эта тишина. Он проходит дальше и видит, что его омеги нет. Кровать в полном беспорядке: лежат какие-то вещи, подушки сложены так, что альфа подумал о гнезде. Он чувствует собственный слабый запах, доносящийся оттуда, и замечает там пару своих вещей. Его омега гнездился всё это время, пока он не решился прийти. От одной этой мысли в сердце приятно защемило, потому что Чимин требовал и нуждался в его запахе. Неоновая лента продолжает гореть приятным фиолетовым светом, освещая углы комнаты. Альфа растерян и одурманен приятным запахом вокруг, что не замечает ни шороха, ни скрипа двери и то, как кто-то запрыгивает на его спину, обвивая ногами и руками. Он чувствует влагу, слабый запах течного омеги рядом, который выбежал из душа весь мокрый и горячий. Чужое тепло согревает его спину, а сбившееся дыхание обжигает шею — слабое место для любого омеги. Потому что оттуда доносятся самый сильный запах, способный сбить с ног. Его имя, простонавшее Чимином, было чертовски славным. — Юнги, — выговорил он, а затем последовал один стон. Ещё один стон и ещё одна волна чужого запаха, более сильного, чем был раньше, и теперь альфа едва мог себя контролировать. — Чимин, — словно пробуя на вкус, произносит томно Мин, пытаясь удержаться на ногах. Потому что запах течного омеги сильно воздействует на него, особенно если этот омега — твой истинный. Юнги невольно вздрагивает, когда чувствует теплые губы на своей шее, которые медленно проделывают дорожку поцелуев. Омега ластится, трется своим маленьким носом о пахучую железу альфу, вновь ощущая новую волну боли. Его живот скручивало от непреодолимого желания почувствовать заполненность внутри. Он требовал альфу, хотел, чтобы его схватили. — Альфа, — влажные волосы омеги щекотали кожу, пока продолжал произносит это между поцелуями, — я ждал тебя. Так звал и ты, наконец-то, пришел. Почему ты так долго ко мне не приходил? Юнги задрожал. — Я боялся, что будешь жалеть, — виновато произносит он. — Боялся, что не хочешь. — Как я могу не хотеть, альфа? — шепчет тот в покрасневшее ухо, чуть прикусывая от нетерпения. — Я так хотел тебя всё это время, так кричал, прося, чтобы ты пришел ко мне. Юнги слышит, как капли воды стекают по телу омеги и падают на пол. Ощущает биение собственного сердца и вой, говорящий о том, что пора отдаться инстинктам. — Прости… — Ты мне нужен, Юнги, — шепчет омега, сползая по сильной спине альфы, и встаёт на холодный пол полностью обнаженный и мокрый. — Это больно… И волк Юнги взволнованно выл внутри, он был нужен своему омеге. Поэтому он позволяет омеге взять его за руку и провести к своему гнезду, которое сделал для своего комфорта. Омега, чьё красивое тело упало в гнездо, приглашал альфу забраться к нему. Мокрые пряди прилипли к его лбу, а на глазах были видны либо слезы, либо капельки воды, который стекали с его челки. Его губы были пухлее обычного, приятного розового оттенка, как персик, чей аромат давно заполнил лёгкие. Чимин хлопает по своему гнезду, подзывая альфу к себе. От такого приглашение внутри Юнги всё перемешалось и бросило в жар. Омега приглашал его в своё гнездо, полностью доверяя ему. Он был красив, как божество природы, нимфа, которая живет у горных истоков. Капельки воды блестели под неоновым освещением. Омега пытался смыть с себя запах, видимо всё ещё считая, что ужасен, но Юнги докажет ему, что это не так. Поспешно раздевается, освобождая себя от лишней ткани на разгоряченной коже. Волк покорно взвыл внутри, понимая, что все идет, как надо. И Мин наконец-то может сейчас ничего не бояться и не думать ни о чем другом, кроме удовлетворения своего омеги, который уже раздвигал перед ним ноги, удобно устраиваясь на покрывалах и вещах. Омега радостно вздохнул, становясь намного влажнее, чем был раньше, и почувствовал свою твердость между ног. Его легкие заполнялись успокаивающим феромоном альфы, дрожа от нетерпения. Несколько часов страдал от непостоянства, странных чувств, которые смешивались то болью, то приятными ощущениями. Но когда альфа разделся, оставаясь лишь в одних трусах, что на секунду расстроило Чимина. Юнги схватил его за бедра, притягивая ближе к себе и удобней устраиваясь в уютном гнездышке, омега простонал. Сильные руки альфы сжимали мягкую и нежную кожу, от чего у Чимина перехватило дыхание. — Альфа, — тихо шепчет он, чувствуя эрекцию старшего, — помоги мне… — Омега хочет, чтобы ему помогли? — словно не своим голосом, усмехнулся Мин и приблизился к красивому лицу омеги. — Скажи, что мне сделать для тебя? Он хотел того, чего никогда не делал, никогда не желал, но внутри всё перевернулось и это стало для него необходимостью. — Хочу, чтобы альфа поцеловал меня… — хрипло отвечает он, смотря альфе в его темные глаза. — Хочу всего того, что альфа позволит мне дать. Юнги потерял контроль, когда омега посмотрел на его губы, дикий, сильный и жаждущий внимания, обхватил шею его, чтобы углубить этот поцелуй, в котором их языки переплелись. Это был поцелуй, который показал желание и потребность. Альфа снова и снова сжимал его бедра в своих руках, снова и снова стонал между каждым поцелуем и наслаждался. Губы нежно посасывали нижнюю губу омеги, из-за чего тот томно выдохнул. Его сердце разрывалось от ощущений, а внутренний волк мурлыкал. Все ещё нуждающийся, чтобы почувствовать омегу, Юнги просунул руку между его разведенных ног, ощущая влажность от, вытекающей из дырочки, смазки. Он прощупал вход омеги одним из своих пальцев, который громко застонал от прикосновения и потирания. Альфа довольно прорычал, ощущая на себе власть всего происходящего. Чимин отодвинул задницу назад, давая альфе больше доступа для того, что Юнги спровоцировал в нем. Палец альфы аккуратно массировал пульсирующую дырочку, не решаясь войти, заставляя его стонать ещё больше. Чимин извивался в этих приятных и острых ощущениях, руками сжимал одежду Мина, разбросанная возле них и пропитанная слабым запахом морского бриза. Когда Хосок принес одежду, несущая в себе запах его альфы, Чимин был так счастлив, что сам смог подняться на ноги и забрать то, что было для него спасением. Больше часа он потратил на создание собственного гнезда, которое было бы для него необходимым в эти тяжелые дни, если бы альфа к нему не вернулся. Благо сейчас он счастлив, ощущая тепло и запах любимого человека, который поможет ему справиться с жарой. Феромон морского бриза успокаивает и обволакивает своей прохладой, свежестью, из-за чего становилось так спокойно и приятно. Неприятные боли внизу живота снова возобновились, и омега запищал от боли. — Альфа, больно. Помоги… Юнги наклоняется и целует его в влажную макушку, затем в лоб, нос и губы, опускаясь к шее. — Потерпи, сейчас станет легче, — успокаивающе шепчет он, целуя шею и выпуская ещё больше собственного феромона. Такой сильный, дерзкий и харизматичный омега, как Чимин, вдруг стал таким нежным, покорным и беспомощным. Это заставило Мина невольно улыбнуться. Он лизнул шею омеги, понемногу начиная вводить во внутрь первый палец, чувствуя узость и горячее нутро, постепенно вынимая и входя снова, мягко. Не хотел причинять боль, хотел доставить удовольствие и заботу. Но омега желал большего, продолжая хныкать и с силой отодвинул задницу, после чего палец альфы полностью вошел в него. Чимин довольно простонал, но ему этого было недостаточно. Первый палец сменился и вторым, растягивая тугие стенки внутри. — Ещё, альфа, — умоляет его омега, — хочу ещё… Юнги поцеловал его, заставив замолчать. Их языки снова слились в каком-то бешеном танце, заставляя обо всем забыть и отдаться приятным ощущениям. Пока омега наслаждался, он даже не заметил, как к двум пальцам внутри добавился и третий. Альфа немного ускорился, доставляя Чимину блаженство и заставляя стонать громче. Больше не было медленных и мучительных для него движений. Боли понемногу стали утихать и Пак расслабленно выдохнул. Но вдруг он почувствовал, как его собственный член дергается, наливаясь кровью, а внизу были такие острые ощущения, которые он никогда не испытывал. Пока альфа продолжал быстро двигать пальцами у него внутри, он простонал от взрывных чувств и кончил себе на живот, дергаясь в оргазме. Альфа отстранился, дабы наблюдать за лицом омеги, когда проводил влажными пальцами возле его чувствительной розовой дырочки, видел, как тот прикрыл глаза и тяжело дышал. Он счастливо улыбнулся, увидев довольную улыбку Чимина на губах и румяных щеках. Это было чертовски красиво. Чимин тянет к Юнги свои руки, чтобы обнять, и тот наклоняется и аккуратно укладывается сверху, дабы не придавить хрупкое тело. Младший сразу кладет свои руки на широкие плечи, утыкается альфе в шею и вздыхает. Юнги начинает покрывать румяное лицо своими легкими поцелуями, которые сравнимы с касанием бабочки, заставляя омегу тихо хихикнуть. После пережитого оргазма ему стало легче, но всё ещё хотелось большего. Сделав ещё один вдох, Пак прижался к альфе ещё ближе, и продолжил нюхать. «Он пах защитой и безопасностью моей» — слышит Чимин собственные слова в своей голове. Его живот не болел, или, по крайней мере, не так сильно, но течка требовала узла альфы. Но знал, что боль вернется, и от этой мысли ему стало страшно. Он вскрикнул, привлекая внимание альфе. — Шшш, тише, — успокаивающе шепчет Мин, гладя омегу по волосам и убирая прилипшие пряди со лба. — Я здесь, я с тобой. Альфа лизнул шею омеги ещё раз, чувствуя, как клыки заострились и защипали. Он провел по ним языком, пытаясь унять дикое желание пометить омегу. Это единственное, что он готов контролировать. Потому что понимает, что он нужен омеге только для того, чтобы облегчить течку и закончить с ней раньше. Именно для этого Тэхён подошел к нему и сообщил, чтобы он пришел и помог. Чимин нужен им для серьезного задания, а без него ничего не получится. Но мысль сделать его своим омегой так и не вылезала из головы. Он готов кусать собственную кожу, но не нежную кожу Чимина. Его вырвало из мыслей тихое рычание омеги, которое означало о наступлении следующей волны жара. Юнги почувствовал, как Чимин извивался под ним, требуя чего-то, чего никогда не желал. Не хотел больше испытывать болезненных ощущений. Юнги отстранился, рассматривая красивое тело Чимина под собой. Его белая кожа и розовые затвердевшие соски, маленький животик, его объемные ноги, обхватывающие талию, и такие упругие ягодицы делали его омегу прекрасным. А Юнги был тем, кого Чимин никогда не хотел иметь в своей жизни: альфу. Но в этот момент он хотел быть с ним. Альфа почувствовал, как дрожащие руки омеги тянутся к кромке его нижнего белья, намереваясь снять. Он перехватывает их и сам стягивает с себя трусы, после чего Пак удивленно ойкнул. Член альфы был большим, таким твердым и красивым. Головка была большой и розовой, из дырочки которой выделялась прозрачная капелька предэякулята. Он боязливо сглотнул, гадая, как же этот член будет в него входить. Мин раздвигает стройные чужие ноги, удобней устраиваясь между ними. Мыслей о защите сейчас нет, потому что ими полностью завладели инстинкты животного. Чимин снова тяжело дышит от предвкушения и страха. Но он доверяет своему альфе сильнее, чем кому-либо другому. — Я хочу, чтобы она ушла, — говорит Чимин, имея в виду течку, и облизнул свои пухлые губы. Юнги услышал его. В этот момент он готов отдать ему всё. Он взял свой колом стоящий член, подставляя головку ко входу, и медленно начинал вводить и размазывать по нему вытекающую смазку, которой становилось всё больше, и она не заканчивалась. Все простыни, одежда были пропитаны этим сладким запахом и влагой. Его стоны стали немного тише, когда альфа медленно вошел в него наполовину. Руками он снова пытался дотянуться до альфы и Юнги, поняв намек, склонился к нему и позволил омеге обвить руками свою шею. Ногти Чимина впивались в его бледную кожу, когда он толкнулся глубоко в омегу, погрузив свой член полностью. От такой желанной заполненности внутри у Пака промелькнули звездочки в глазах, и он удовлетворенно выдохнул. Волк внутри Мина агрессировал, просил взять омегу жестко, бесцеремонно, как ненасытный дикий зверь, делая его сильней. Но Юнги не подчинялся ему, он замер, выжидая, когда Чимин привыкнет к новым ощущениями. Для Чимина Юнги не был самым первым, но омега считал им своего первого альфу, который доставит такое волшебное удовольствие. Альфа сильно закусил губу, контролируя себя, чтобы не начать с силой входить и выходить из омеги. Но Чимину не терпелось, так что он сам качнул бедрами на пробу, давая альфе сигнал начинать двигаться. Он вырвал от альфы первого стона, что сделало Чимина таким счастливым, чувствуя себя великолепно от этого. Толчки стали более уверенными и интенсивными, и они оба начали стонать. Альфа искал его губы, чтобы поцеловать, чтобы чувствовать и насладиться им навсегда. Он перестал целовать его только для того, чтобы спуститься ниже, снова лизнуть желанную шею и спуститься к ключицам, а затем груди, слегка лизнув левый сосок. Чимин стонал и стонал, чувствуя, как утихает, когда альфа двигается в нем. Его дыхание было неконтролируемым. Он чувствовал себя хорошо, таким наполненным и счастливым при каждом толчке. Стоны становились всё громче и громче, без какой-либо боли. Покалывание внутри живота ушло, заменяясь приятными ощущениями блаженства. Он и подумать не мог, что секс может быть прекрасным, наверное, только с любимым человеком. Не мог думать ни о чем, кроме Юнги. Юнги целует, облизывает, сосёт и движется внутри него так быстро. Он перестал дышать, когда почувствовал гораздо более сильное щекотание в животе и облегчение, о котором он не подозревал. Юнги, почувствовав его напряг, стал двигаться глубже, продолжая выбивать протянутые стоны, которые ласкали слух. Он хотел оставить его довольным, сделать счастливым и заставить забыть ужасы. Он снова погрузился в него глубоко, громко простонав, чувствуя, что не может остановиться. Им овладел голодный зверь, который ждал своего омегу слишком много лет. Его узел стал набухать и единственное, что сумел выдать Юнги, так это: — Я собираюсь повязать тебя. Собирался же спросить, хотел ли этого омега, или нет, но эти слова не вырвались из его рта, а эти мысли тут же испарились, ощущая долгожданную разрядку. Надеялся, что омега откажет, ведь есть высокий риск забеременеть, тем более от сильного альфы и истинного. Но всё, что услышал Мин, это вырвавшийся омежий стон и: — Повяжи меня, альфа. Это было единственное, что заставило его толкнуться ещё раз глубоко, впадая в удовольствие вместе с омегой, оба достигнув оргазма. Чимин слегка вскрикнул, почувствовав, как альфа кончает и набухает узел внутри. Клыки альфы болели, когда он увидел вытянутую шею омеги, а внутренний волк прорычал ему, казалось, в самое ухо: «Укуси его» И подумал, что шея омеги этого ждет. Он почувствовал, как клыки обнажились и открыл рот, наклонившись к месту, которое звало его. Чимин болезненно хныкнул, что заставило альфу укусить свою руку, которая лежала рядом. Легкая боль пронзила его, приводя в чувства, а клыки вновь втянулись. Кровь хлынула из его маленькой раны, и он отвлекся на тихие всхлипы омеги. Тому было больно, он чувствовал это, потому что запах Чимина стал кислым. — Шшш, успокойся, — альфа положил свою руку на горячий лоб Чимина, начиная легко поглаживать и выпускать свой феромон, который сильно влиял на омегу. — Потерпи немного, мой прекрасный. Чимин прикрыл глаза, чувствуя спокойствие. Узел хоть болезненно давил на него, но тихий и успокаивающий голос его альфы подавлял эту боль. А феромон, который так прекрасен, заставил провалиться в какой-то сказочный сон. Поняв, что омега засыпает, альфа ещё некоторое время гладил его и целовал, пока узел не спал и он смог аккуратно выйти из, вытекающей спермой, дырочки омеги. Уходить он не собирался, решив, что должен быть рядом и продолжать охранять спокойный сон своего омеги, что сладко посапывал. Вымученный этим днем, но такой сильный и прекрасный. Альфа аккуратно ложится рядом, найдя плед, и укрывает их. Он ещё раз целует омегу в лоб, не сдержав счастливой улыбки на лице, обнимает маленькое тельце и смотрит на расслабленное лицо до тех пор, пока сам не проваливается в сон. Запах сладкого персика с ментоловыми нотками смешался с свежестью морского бриза.