Любовь, магия и сумеречные талисманы

Кацу Мин был напряжён до предела. Хиро видел это по вздувшимся жилкам на висках и лёгкой испарине, проступившей на коже лица и шеи. Он позволил себе его рассмотреть. Молодой генерал был фантастически красив — той удивительной, притягательной красотой, от которой сложно оторвать взгляд. Маги, в особенности десятые, все были так или иначе красивы — лучшие с точки зрения физического и психического здоровья гены проявлялись и в правильных пропорциях фигуры и черт лица. Невозможно было найти ни одного десятого с крючковатым длинным носом, маленькими свинячьими глазками или грузной массивной челюстью, хоть последнее и считалось признаком мужественности. Но Кацу представлял из себя воплощение совершенства в каждой детали, словно природа в насмешку над лучшими художниками и скульпторами создала свой шедевр и явила его человечеству, тем самым поставив точку в извечном споре, кто более гениален. «В этой комнате слишком много красивых мужчин, я чувствую себя сорняком в оранжерее», — услышал мысль Евы Хиро и почти почувствовал, как она внутренне усмехается. Он знал, что она шутит. Уж эта женщина никогда не страдала низкой самооценкой, а учитывая её привлекательность, харизму и лёгкий жизнерадостный нрав, такой самооценке было совершенно неоткуда взяться. «Ты ещё не видишь его энергетическую систему». Хиро был впечатлён. Подобные невероятные по объёму магические центры он лицезрел крайне редко и смог бы по пальцам пересчитать магов, обладающих такими данными. Среди них был он сам, Алекс, отец, несколько знакомых генералов и гвардейцев. Сумеречный талисман давал возможность прочитать каждого, и Хиро знал, что такая сила — это скорее феномен, чем закономерное исключение из правил. Хиро бы не отказался сразиться с Кацу на каком-нибудь турнире в честном поединке. Глядя на этого парня, он понимал, что победить такого соперника будет весьма непросто и, как следствие, до безумия интересно. К сожалению, такой возможности ему никогда не представится. А жаль, подумал Хиро и, улыбнувшись, произнёс: — Не зря говорят о том, что генерал Мин непомерно одарён Единым. Сегодня мне представилась возможность в этом убедиться. — Спасибо, конечно, — отозвался Кацу Мин, а телохранитель раздражённо свёл брови. — Но я думаю, что вы пришли сюда не для того, чтобы сыпать комплиментами. — Нет, не для этого. — В таком случае, может быть, ты назовёшь причину вашего визита? — деловито предложил генерал. — Назову, но, прежде чем приступить к главному, хочу отметить, что о нашей встрече знает очень узкий круг лиц, включая Правителя Ли. Эта информация не просочится вовне, поэтому ты можешь не переживать. Кацу Мин вяло хмыкнул. — С чего вдруг столько чести для меня? Для человека, который никогда не имел никакого политического влияния? — У тебя всё впереди, — пристально глядя ему в глаза, заявил Хиро. — Серьёзно? — рассмеялся Кацу Мин. — Занятный ты человек, Хиро. Боюсь, что вы меня с кем-то перепутали. Я всего лишь воин, сторожевой пёс, который выполняет команды своего Императора, не более того. Так было, так будет и впредь. — И тебя всё устраивает? — Устраивает меня это или нет, не имеет никакого значения, — покачал головой генерал. — Конечно, имеет, ты же не лишён воли, — возразил Хиро, пожав плечами. — Воли? Какой воли, Хиро? Я живу в Империи. Ты был когда-нибудь в Империи? — удивлённо вскинул брови Кацу Мин. Откинувшись на спинку стула, Хиро ответил: — Не доводилось. — Ну конечно. Зато ты рассуждаешь о воле, — едко оскалившись, сказал генерал. Хиро понимал, к чему клонит имперец, но ему не хотелось обсуждать эту скользкую тему. — Ты никогда не думал, что можешь всё изменить? — решил подойти с другой стороны он. — Как пыталась изменить Джиа? — спросил генерал, и его взгляд потяжелел. — Я знал, что ты мне скажешь про сестру. Однако мне не нравится, что ты сравниваешь свою ситуацию и её. Она действовала одна и допустила много ошибок, но у тебя есть мы. — Какая чушь! — вспыхнул Кацу Мин. — Ты не знаешь, о чём говоришь, и я не намерен слушать это. Я прекрасно понимаю выгоду для вашей страны, если удастся избавиться от моего брата, но тем не менее я первый человек, кто в этом не заинтересован. Я никогда не пойду против него и останусь верен Императору до конца. Поэтому всё, что тебе нужно передать Хуану Ли, это мой ответ: «Нет». Пламенная речь загнанного в угол обстоятельствами имперца хлёстко полоснула по нервам Хиро. Не хотел бы он оказаться на месте этого человека, что отчаянно пытался защититься, предстать перед оппонентом не в роли жалкой жертвы, а в роли убеждённого в своём выборе сторонника монарха. У Хиро возникло жгучее желание сбить с него спесь, но вместо этого он спокойно произнёс: — Но я же тебя не спрашивал о твоём желании. — Если не ответ, что ты от меня хочешь? — растерялся генерал. — Ничего, я просто прошу тебя позаботиться о себе. Завтра будет сложный день. Ты должен выжить, Кацу. — Думаешь, я сам этого не хочу? — фыркнул имперец, вызывающе вскинув подбородок. Хиро наклонился чуть вперёд и участливо посмотрел ему в глаза. — Я думаю, что исход этой битвы предрешён, и ты это понимаешь. Поэтому не стоит самозабвенно лезть в гущу сражения. Каким бы сильным воином ты ни был, ты всё же смертный человек. — И что ты предлагаешь? Спрятаться в тылу? Оградить себя лучшими солдатами и смотреть на всё со стороны, даже не сопротивляясь? — Ты умный, Кацу. Ты сможешь что-то придумать, чтобы это не выглядело как трусость. — Хиро перевёл взгляд на Нэтана. Мужчина настороженно слушал весь диалог. В его глазах, обращённых на господина, читалась невероятная скорбь, но это была лишь вершина айсберга. Он выдавал себя взволнованным дыханием, мимикой, которую он так старательно прятал за маской холодной сдержанности. Хиро отчётливо видел, как мышцы у его гортани сокращаются, как кровь в его венах то и дело бьёт ему в голову. Страшно представить, что в этот момент чувствовал он, вероятно, ему хотелось обрушить весь мир, чтобы защитить своего человека. — Ты ведь согласен со мной, Нэтан? — В этом я с тобой согласен. Генерал Мин иногда бывает очень неосмотрительным на поле битвы, — не смог удержаться от замечания полковник Орб. Кацу Мин закатил глаза. — Довольно. Хватит с меня, уходите, — твёрдо отчеканил он. — От тебя ничего не требуется, просто выживи, — мягко проговорил Хиро, не обращая внимания на выпад имперца. Скривившись, генерал желчно выплюнул: — А ты приезжай к нам, Хиро, и выживи, а также не забудь прихватить с собой своего парня. — Мужа, — голос Хиро заледенел. — Прекрасно, значит, мужа, — проигнорировал изменившийся тон бо́рца Кацу Мин. — Получается, в тебе говорит только страх? — тихо рыкнул Хиро, пытаясь держать в узде свои эмоции. — Отнюдь. Я служу своей стране так, как могу, — нарочито расслабленно ответил генерал и расправил плечи, почувствовав своё преимущество. — Захватываешь чужие территории, подавляешь мятежи несогласных с политикой Императора и церкви? Да твои руки по локоть в крови, — пренебрежительно сморщил нос Хиро. — Территории не ваши, а наши. Мятежники — преступники и террористы, они угроза для государства. Я всё делаю правильно, — кичливо ответил имперец и сам себе кивнул, будто соглашаясь с собственными словами. — Да? Только вот люди на этих территориях не хотят жить в вашей Империи, именно поэтому большинство из жителей Наньху покинули свои дома и ушли за нашей армией вглубь страны. — Театрально разведя руками, Хиро принял недоумевающий вид. — А ваши преступники и террористы — зачастую люди, которые оружия отродясь в руках не держали. Зато вы вершите правопорядок так, что соборная площадь не просыхает от крови. — Он все более распалялся, повышая голос. — Нравится тебе такое? Туда ты меня приглашаешь приехать, Кацу? Так хочется посмотреть, как нас с Алексом прилюдно оскопят?! — воскликнул Хиро и брезгливо поморщился. Ему было сложно сдерживать свои эмоции, слишком много за последние дни он прочитал такого, что лучше было бы забыть навсегда. Но душераздирающие картины, рисуемые воображением Хиро, живописно вспыхивали в его сознании. Кацу Мин молчал, лишь его рваное дыхание говорило о том, что Хиро затронул весьма болезненную для имперца тему. Опустив взгляд куда-то в пол, Хиро продолжил задавать вопросы, но говорил уже тише: — И за что? За любовь? Ты это поддерживаешь? — вновь не услышав ответа, Хиро поднял взгляд на генерала и уверенно заявил: — Ты можешь и дальше притворяться, что тебя всё устраивает, плыть по течению и повторять, как мантру, что от тебя ничего не зависит. Только ты не забывай, ты императорской крови, и там, — он поднял палец вверх, — с тебя будут спрашивать не как с простого смертного. Ты будешь отвечать, почему потворствовал злу и не стоял на страже законов божьих. Ваше священное писание я читал и знаю, о чём говорю. — Ты безбожник! Ты действительно считаешь, что вправе учить меня жизни? — возмутился Кацу Мин. — А что, я в чём-то не прав? — озадаченно отозвался Хиро. — Разве в писании не говорится, что бог есть любовь? Разве не сказано там, что праведны верующие, отказывающиеся от справедливой мести, избирая путь милосердия? А вот ещё, мне очень нравится: богоугодны те спасатели душ, что спасают лишь тех, кто желает быть спасённым и тянет руки навстречу вере. Разве эта строчка не говорит о том, что все, кто насильно навязывает свою религию, по сути являются грешниками? — Да пошёл ты! — зашипел генерал. — Кацу, страх — это нормально. Бояться не стыдно. Я тоже боюсь, постоянно. Даже сейчас я боюсь. Мой любимый человек от меня очень далеко, и я никак не могу с ним связаться. И всё моё естество рвётся к нему, чтобы быть рядом, но я не могу. — Можешь идти, тебя никто здесь не держит. — Да? Всё так просто? Иди, спасай себя? А что будет с остальными? С теми, кто не может себя спасти? Что будет с Наньху, когда твой солнцеликий братец пожелает вновь попытать силы и вернуть город? Скольких смертей будет достаточно, чтобы вы забыли сюда дорогу? А ваши граждане, Кацу? Когда остановится та нескончаемая вереница жестоких казней за малейшее прегрешение, даже не за дело, а за слово? — Хочешь спасти всех? Значит, ты изначально проиграл, — убеждённо заявил имперец. — Кто знает, — задумчиво отозвался Хиро и невозмутимо повёл плечами. Упрямо стиснув зубы, Кацу Мин наклонился чуть вперёд и, впившись пронзительным взглядом в бо́рца, проговорил: — Хорошо, я скажу тебе честно, после военного поражения я, скорее всего, лишусь и малой толики уважения своих сограждан. Меня втопчут в грязь, и только ленивый не будет при любой удобной возможности поносить моё имя. А Император… он снисходительно дарует мне прощение и до конца жизни будет напоминать о своём великодушном решении не подвергать меня суду… Если дарует, а если нет и решит избавиться от меня, то мне останется лишь надеяться, что моя смерть не будет слишком мучительной. — Он не тронет тебя, — категорично возразил ему Хиро. — С чего такая уверенность? Хиро заговорщицки улыбнулся и, закинув ногу на ногу, ответил: — Разве недостаточно ему того тихого и не прекращающегося по сей день ропота о том, что Император Лэй Мин подстроил убийство отца и матери, чтобы занять престол, что казнил родную сестру, хотя по вашим законам, которые всегда были более мягкими для членов императорской семьи, её наказанием должен быть постриг в монахини. Ему, может, и было бы выгодно, чтобы ты умер в сражении, но судить он тебя не будет. Пока ты стоишь по его правую руку и поддерживаешь любые его решения, ты полезен ему скорее живым, чем мёртвым. Генерал тяжело вздохнул и устало покачал головой. — Ты не знаешь, что в голове у Императора, никто не знает. Лэй — сильный Правитель, он очень умён, его готовили к правлению с детства, в отличие от меня. Он прочно сидит на своём месте, но, если он учует угрозу, он уничтожит любого, кто посмеет даже думать в сторону престола. Он это неоднократно доказывал. Поэтому если вы действительно хотите, чтобы я выжил, вам не стоит лезть в нашу страну по той простой причине, что у вас ничего не выйдет, а меня просто казнят, связав с заговорщиками. Даже сейчас, находясь тут, вы подвергаете мою жизнь риску. — За это не переживай, мы уйдём незамеченными, — ответственно заверил его Хиро. — Поверь, Кацу, есть вещи, которые даже твоему брату неподвластны. Тебе ничего не придётся делать, не нужно ни с кем встречаться, просто живи, как жил раньше, и наблюдай, однако, когда придёт время, ты должен будешь сделать один-единственный верный шаг. — О чём ты? — растерянно спросил Кацу Мин. — Ты сам поймёшь, — кивнув, сообщил Хиро доверительным тоном. — А если не пойму и не сделаю? — Сделаешь. Знаешь, иногда любовь народа оказывается очень переменчивой, особенно если с ним правильно поработать, — загадочно улыбнулся Хиро. — Он сделает, — вставил своё слово Нэтан. Генерал рассерженно посмотрел на него и гаркнул: — Нэт, я же просил! Повернувшись к своему господину и прижав кулак к груди, Нэтан с жаром воскликнул: — Я всегда буду рядом, всегда помогу и поддержу — а если у вас не поднимется рука, я сделаю всё за вас, но так или иначе вы окажетесь там, где ваше законное место! Вы станете лучшим Императором, господин. И если эти люди могут вам помочь, не отказывайтесь! Ресницы Кацу Мина задрожали, усилием воли он отвёл взгляд от телохранителя и напряжённо уставился на Хиро. — Мне нужны детали, — потребовал он.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

Утренняя заря на востоке раскрасила небосвод розовым, сквозь перистые облака проглядывали меркнущие звёзды, воздух полнился свежестью и влагой — ночью прошёл небольшой дождик, но почва под подошвами сапог Хиро была уже сухой. Шагая в сторону палатки генерала, он вдруг услышал треск под ногой. Присев на корточки, Хиро досадливо покривился. На утоптанной зелени лежал раздавленный жук-усач, его обсидиановый панцирь был разломлен пополам, из-под него торчали помятые прозрачные крылья, жук всё ещё был жив и передними лапками упирался в землю, пытаясь оттолкнуться и поднять брюшко, из которого что-то сочилось, но у него ничего не получалось. Он водил единственным уцелевшим усом и продолжал бороться за своё спасение, сам не понимая, что его тело уже мертво. — Прости, — с сожалением проговорил Хиро и дотронулся до жука пальцем. Искалеченное тельце мгновенно превратилось в прах, ветер развеял его, лишь на травинках осталось что-то мокрое. Парень посмотрел на этот след, и отчего-то в его груди болезненно заскребло. — Эй, пойдём, — дотронулась до его плеча Ева. Хиро поднял на неё пасмурный взгляд и спросил: — Что, если мы оступимся? Мы даже не предоставили ему выбора, втянули в политическую игру, заставив поставить на кон свою жизнь. — Ты о генерале Мине? — озадаченно вскинула брови женщина. — Ну о ком же ещё? Присев на траву рядом, Ева заглянула ему в глаза и мягким голосом сказала: — Ну прекрати, у вас и у нас есть отлично обученные люди, они всё сделают правильно. Через пару лет Лэй Мин станет ненавидим каждым жителем Империи, он лишится всех сторонников, а на одном страхе долго не протянешь. В такой ситуации он не посмеет тронуть Кацу, тем более тот будет его поддерживать. Ты бы убил единственного верного себе человека? — Конкурента, — поправил её парень. — Кацу — не единственный претендент на престол, у Лэя четверо сыновей от трёх жён. Старшему скоро исполнится тринадцать. Править он может только с восемнадцати, а так он был бы первым в этом списке. Но тем не менее Лэй хочет править сам, ему только тридцать семь, у него впереди более полвека правления, и в такой непростой ситуации он будет держаться за власть и стараться восстановить свою репутацию. Хиро понимающе покивал и, помолчав, скептически заключил: — Это мы так думаем. — Он невесело хмыкнул и опустил взгляд на мокрое место, оставшееся от жука. — Да, мы так думаем, — отозвалась женщина. Вздохнув, Хиро поднялся на ноги и не спеша пошёл вперёд. — После вчерашнего разговора я почему-то уже ни в чём не уверен. — Тебе он понравился, да? — поинтересовалась Ева, хитро прищурившись. — Не в том смысле, но человек он хороший, а вот судьба его весьма трагична, и, если с ним что-то случится, это будет большая потеря для Империи. Как сказал Нэтан, он стал бы лучшим Императором. — Ты чувствуешь людей, да, Хиро? — Не то чтобы чувствую. Вижу, когда врут и когда говорят правду, но не более. Остальное обычно легко читается по мимике и жестам, человек сам себя зачастую выдаёт, — честно признался Хиро. — Не переживай, я не пытаюсь залезть в душу каждому. — Я и не переживаю, мне нечего скрывать, — задорно усмехнулась Ева и легонько подтолкнула его в спину. — Иди быстрей, а то нас уже, наверное, заждались. В палатке генерала Гао было не продохнуть, посередине стоял широкий стол с разложенной на нём картой местности. Мужчины в зелёной, серой и голубой военной форме столпились вокруг и что-то оживлённо обсуждали. Заметив Хиро, генерал обратился к присутствующим: — Так, господа, как я понимаю, все всё поняли и вопросов ни у кого не осталось, поэтому прошу заняться делами, через полчаса выдвигаемся. Бодро отсалютовав главнокомандующему, военные удалились. — Доброе утро, генерал, — синхронно поприветствовали его Хиро и Ева. — Доброе утро, — поздоровался Зэн Гао. — Кратко введу вас в курс дела. Если нам нужно обеспечить благополучное отступление генерала Мина и при этом не перебить всех его людей, мы не будем осаждать город. Наши союзники сильно удивились такому моему решению, но я объяснил это тем, что наш Правитель настаивает на проявлении милосердия и желает наладить отношения с Империей. Поэтому войско Долины Трёх Рек будет выдавливать имперские военные части, вынесенные за пределы города, от северных ворот и до западных, через которые они и должны отступать и уйти по тракту до переправы. А мы вместе с лазурными снесём городскую стену на севере и будем планомерно очищать город, квартал за кварталом. Вы пойдёте с шестой ротой по набережной. Конечно, окружить город со всех сторон не получилось бы по естественным причинам: с юга город омывался озером Эйр, с востока — рекой Хрустальной, но Тенистый лес стараниями местных был отодвинут от западной крепостной стены на добрые пару километров, на очищенных пашнях простирались фермерские угодья, а сейчас наскоро выстроенные военные гарнизоны противника. В связи с этим протяжённость городской крепостной стены была достаточно мала, чтобы, не сильно напрягаясь, запереть врага внутри, ведь водное сообщение по озеру и реке сейчас было полностью остановлено, но ввиду очевидных причин такое бо́рцам было невыгодно. Это решение предвещало бо́льшие потери, но сильно экономило время. В целом Император и впрямь должен был расценить такой ход как жест доброй воли, учитывая, что когда сами имперцы осадили город, то бо́рцам пришлось прорывать их осаду с боем, неся крупные потери, и бежать на север для защиты столицы. — Какое у нас соотношение сил? — осведомился Хиро. Союзные войска присоединились к армии Вечноцветущего Бора поздно вечером, когда Хиро и Ева уже были в Наньху, а, вернувшись в лагерь, они сразу отправились спать, чтобы как следует восстановить силы перед боем, поэтому никакой информацией они не обладали. — Судя по всему, мы более чем в два раза превосходим врага по численности, — ответил генерал. — Это не так много, — недовольно покачал головой Хиро. — Меньше, чем мы ожидали, но достаточно, — уверенно заявил Зэн Гао, но по нему было видно, что он тоже разочарован. — Нам предстоит непростой бой. Имперцы будут стоять до конца, от простых солдат до офицеров. Это мы при отступлении знаем, что нас не осудят и даже, наоборот, поддержат, понимая, что отступлением мы сохраняем жизнь своим воинам. Там не так, там никто человеческие жизни не считает, — мрачно сообщил Хиро. Нахмурившись, генерал возразил: — Не стоит слишком нагнетать. Положить в заведомо проигрышном сражении чуть ли не половину личного военного состава армии Империи слишком глупо. Скорее всего, они будут ожесточённо сопротивляться, но, когда наше превосходство будет неоспоримо для всех, Кацу Мин отступит. — Это верно, вопрос лишь в количестве павших. — Хиро, закусив ноготь на большом пальце, несколько мгновений смотрел на карту и добавил: — За сутки не управимся. — Посмотрим, — буркнул Зэн Гао. — Посмотрим, — согласился с ним Хиро.