Плен без надежды

Наоми проснулась, медленно, словно выбираясь из вязкого сна. Когда её глаза открылись, вместо привычной серости она увидела яркий свет. Она осторожно поднялась с мягкой постели, её босые ноги коснулись прохладного пола. Воздух в просторной комнате кажется густым, будто она дышала им всю ночь без передышки. Пот залил виски и шею, футболка на теле влажная и неприятно липла к коже. Кровать кажется огромной, пугающе пустой. Простыни сбиты в комок — свидетельство её метаний во сне. В голове гудит тяжёлая тишина, будто эхо тех образов, что преследовали её ночь напролёт: лица, выкрики, смутные силуэты, которые теперь уже не вспомнить, но их след остался тяжёлым грузом в груди. Наоми поднялась, чувствуя слабость в коленях. На тумбочке стоял стакан воды, но он был пуст. Она не помнила, выпивала ли его ночью, или кто-то другой мог быть здесь. Время останавливается: между ночным ужасом и утренней реальностью пролегает зыбкая граница, и она не знает, перешла ли её до конца. Её взгляд остановился на двери, ведущей в ванную. Словно поддавшись невидимой силе, Наоми медленно шагнула вперёд. При её приближении свет мягко вспыхнул, озарив идеально чистое зеркало и холодный блеск белоснежной плитки. Она включила воду, позволяя прохладным струям течь по ладоням, а затем бережно умыла лицо. Ощущение свежести на коже сначала принесло мимолётное облегчение, но когда она подняла взгляд на зеркало, всё изменилось. Её собственное отражение смотрело на неё пустыми, уставшими глазами. Тёмные круги под ними, напряжённые линии лица — всё это было слишком явно, слишком правдиво. Комната вдруг показалась тесной, воздух тяжёлым. Она ощутила странное, почти болезненное неприятие — не только своего отражения, но и самой себя. Этот взгляд из зеркала был чужим, пугающе откровенным. Девушка вышла из ванной и направилась к двери. Она была уверена, что дверь окажется заперта, но стоило ей дёрнуть за ручку, как она легко поддалась. Выглянув наружу, она увидела длинный коридор, совершенно пустой. Она вышла, чувствуя себя неуверенно, и двинулась вперёд. Пол под ногами был тихим, а свет мягко освещал стены. Внизу послышались гул голосов, они звучали негромко, но различимо. Наоми замерла, не решаясь спуститься. Что-то подсказывало ей, что лучше вернуться обратно, пока её не заметили. Развернувшись, она направилась в свою комнату, но не успела сделать и пары шагов, как на её пути возникла высокая фигура уже знакомого мужчины. Он стоял прямо перед ней, чуть склонив голову набок. Его обнажённый торс с ярко выраженными мышцами блестел, словно он недавно вышел из душа. На его лице играла лениво-насмешливая ухмылка, которая сразу вызвала у девушки неприятное ощущение. — Проснулась, красавица? — протянул Сукуна с той самой дерзкой улыбкой, от которой кровь у неё в жилах начинала закипать. Наоми инстинктивно отступила на шаг назад, но взгляд её скользнул вниз, неосознанно задержавшись на том, как его спортивные штаны угрожающе низко сползали по бёдрам. Ещё немного — и она бы увидела явно лишнее. Лицо её вспыхнуло, и она резко отвела взгляд, стараясь сохранять хладнокровие, хотя внутри всё бурлило от раздражения. — Мог бы хотя бы нормально одеться, прежде чем пугать людей, — сухо бросила она, сложив руки на груди, чтобы скрыть смущение. Сукуна усмехнулся ещё шире, наслаждаясь её реакцией. — Ты смущаешься? Ну, ну, — протянул он, делая шаг ближе. Наоми напряглась, но решила не вступать в перепалку. Она знала, что с этим мужчиной лучше держать язык за зубами, иначе он с лёгкостью перевернёт любую её фразу против неё. Вместо ответа она приподняла подбородок и посмотрела ему прямо в глаза, хотя её пальцы сжались в кулаки. — Где остальные? — неожиданно спросила она, пытаясь сменить тему. Сукуна усмехнулся, но на этот раз отступил, сложив руки на груди. — Внизу. Обсуждают планы. Но ты можешь не спешить. За тобой никто не хватится, — его тон был насмешливым, но в его взгляде читался интерес. — Ну что, красавица, собираешься присоединяться или будешь и дальше бродить по коридорам? Наоми промолчала, обдумывая свой ответ. Сукуна приблизился к девушке, его движения были быстрыми, но уверенными, словно он уже решил за неё. Мужчина крепко взял её за плечи, игнорируя её молчаливый протест. — Не стой здесь как тень, пойдём, — бросил он, не дожидаясь ответа. Наоми попыталась сопротивляться, но его хватка была слишком сильной. Не говоря больше ни слова, он направился с ней вниз, легко маневрируя по коридору. Девушка почувствовала, как её раздражение растёт, но она не видела смысла в сопротивлении. Спустившись по лестнице, они вошли в просторную кухню. Свет из больших окон заливал помещение, создавая обманчиво уютную атмосферу. За столом сидел Гето, спокойно потягивающий чай. Его поза была расслабленной, а взгляд ленивым, словно происходящее вокруг его совершенно не касалось. Напротив него устроился Сатору, склоняясь над телефоном и что-то печатая. Его пальцы двигались так быстро, что казалось, он гонится за временем. Сукуна коротко усмехнулся, разрывая молчание: — Ну что, парни, ваша пассия проснулась. Встречайте. Он подтолкнул Наоми вперёд, так что она едва не потеряла равновесие. Гето оторвал взгляд от чашки, а Сатору замер, всё ещё держа телефон в руках. Они переглянулись, в их глазах читался немой вопрос, будто каждый пытался понять, что Сукуна имел в виду. Наоми почувствовала, как лицо заливает лёгкий румянец. Ей хотелось сказать что-то резкое, но слова застряли в горле. — Ну же, красавица, чего стоишь? Присаживайся, — продолжил Сукуна, проходя мимо неё. Он слегка толкнул её плечом, прежде чем занять место за столом. Его самодовольная улыбка была как вызов, от которого невозможно отвертеться. Наоми замерла, наблюдая за его действиями. Она пыталась понять, что он задумал, но его выражение лица ничего не выдавало. Слегка поколебавшись, она сделала несколько шагов к столу и осторожно села, выбирая место как можно дальше от всех троих. Она опустила взгляд на свои руки, избегая встречи с их глазами. Её мысли путались. Обстановка была напряжённой, хотя никто и не произнёс ни слова. Сугуру взглянул на неё с лёгкой улыбкой. — Чай? — предложил он спокойным голосом, разливая напиток в чашки. Сатору же бросил на неё быстрый взгляд, ничего не сказав, и вновь уткнулся в телефон. Девушка молчала, чувствуя себя чужой за этим столом. Сукуна, кажется, наслаждался ситуацией, лениво потягивая из чашки и с интересом наблюдая за её реакцией. Неловкую тишину первым нарушил Сатору. — Как спалось, Наоми? — его голос прозвучал на удивление спокойно, без привычных насмешек или скрытого подтекста. Это было настолько необычно, что Наоми даже не сразу поняла, что он обратился к ней. Она сидела, нервно теребя край длинной футболки, словно старалась отвлечь себя этим жестом. Вопрос прозвучал снова, уже чуть громче: — Наоми? Девушка вздрогнула, её плечи напряглись, а затем она почти автоматически ответила: — А? Да… спасибо. Спалось неплохо. Ответ прозвучал слабо, как будто её сознание находилось где-то далеко отсюда. Она не была настроена разговаривать. Однако, как бы сильно она ни старалась скрыть свои эмоции, её тело выдало её с головой: желудок громко заурчал, напоминая ей, что она ещё не завтракала. Сатору тут же ухмыльнулся, словно этот момент стал для него небольшим развлечением. Он потянулся к тарелке на столе и, не говоря ни слова, двинул её в сторону девушки. — Ешь, — коротко сказал он, подперев щёку рукой. Наоми опустила глаза на тарелку. Это была каша, украшенная кусочками фруктов, свежими ягодами и йогуртом. Завтрак выглядел так аппетитно, что отказаться было бы глупо, тем более что её тело отчаянно требовало еды. Она слегка кивнула, тихо пробормотала "спасибо" и принялась есть. Ложка за ложкой, она чувствовала, как возвращается к жизни, но её напряжение не уходило. Она чувствовала на себе взгляд Сатору, и это заставляло её чувствовать себя неловко. Наоми пыталась не смотреть в его сторону, но краем глаза видела, как он лениво наблюдает за ней. Его взгляд был задумчивым, но в нём угадывалось что-то ещё, то, что она не могла понять. От этого внимания она невольно сжалась, словно старалась стать меньше, чем была. Сукуна, до этого молча наблюдавший за происходящим с явным безразличием, вдруг резко выпрямился, его стул громко заскрипел по полу. — Приятного аппетита, — бросил он сухо и, даже не взглянув на неё, покинул кухню. Сатору и Сугуру переглянулись, недоумение отразилось на их лицах. Такое поведение явно не было в характере Сукуны. На некоторое время кухня погрузилась в тишину. Сугуру спокойно допивал свой чай, а Сатору, будто ничего не произошло, вернулся к своему телефону. Никто не стал обсуждать странное поведение Сукуны, словно это было проще оставить без внимания. Когда завтрак подошёл к концу, Сугуру поднялся первым. — Мы уезжаем, — сообщил он лаконично, глядя на Сатору, который лениво встал следом за ним. — Дела, — добавил Сатору, коротко взглянув на Наоми, словно ожидая, что она задаст вопрос. Но девушка лишь пожала плечами, ничего не сказав. Мужчины быстро собрались, и уже через несколько минут на кухне осталась только Наоми. Она сидела одна, обдумывая, что ей теперь делать, пока не услышала тяжёлые шаги. В дверях появился Сукуна. Он остановился на пороге, скрестив руки на груди, его взгляд был непроницаемым, словно он что-то обдумывал. Наоми почувствовала, как снова напряглась, оставаясь с ним один на один. — Парни не в курсе нашего небольшого развлечения, так что не смей проговорится, — голос Сукуны прозвучал спокойно, но в его тоне сквозила угроза. Наоми нахмурилась, бросив на него короткий, колючий взгляд. — Я и не собиралась, — ответила она холодно. В её голосе не было страха, только скрытая усталость. Какой смысл искать защиты у тех, кто был предан этому мужчине? Они вряд ли бы ей поверили. Сукуна прищурился, его губы изогнулись в ленивой улыбке. — Вот и умница, — бросил он, делая шаг вперёд. Наоми напряглась, её сердце застучало быстрее. Она заметила, как он медленно приближался, не спеша, будто наслаждаясь каждым мгновением. — Не подходи, — голос её дрогнул, но девушка быстро взяла себя в руки. Сукуна остановился, но лишь на секунду. Его глаза сузились, и он сделал ещё шаг, его движения были хищными, как у зверя, выслеживающего добычу. — Попробуй останови, — произнёс он с лёгкой насмешкой, но в его голосе чувствовалась угроза. Наоми резко встала из-за стола, её взгляд устремился на мужчину. Каждое её движение говорило о готовности к защите. Но Сукуна, вопреки её ожиданиям, не сделал ничего. Вместо этого он медленно прошёл вдоль стола, не сводя с неё глаз. Его шаги были размеренными, будто он нарочно растягивал момент. Наконец он остановился у столешницы и взял с неё один из фруктов. Сукуна лениво откусил кусок, бросив на Наоми взгляд, полный скрытого веселья. — Чего такая напряжённая? — спросил он с деланным безразличием, отбрасывая в сторону кожуру. Наоми не ответила. Она следила за ним, как загнанное животное, готовое к последнему рывку. Но, к её удивлению, Сукуна не сделал больше ничего. Он просто вернулся к своему месту, продолжая есть, как будто ничего не произошло. — Забавная ты, — пробормотал он, бросив ей последний взгляд, прежде чем отвернуться. Наоми стояла неподвижно, её тело было словно натянутая струна. Она не понимала, что он задумал, но одно было ясно: он играл, проверял её границы. И, кажется, ему это доставляло удовольствие. Девушка попыталась сохранять спокойствие, но напряжение буквально витало в воздухе. Она отвела взгляд, намеренно избегая его взгляда, когда вдруг он оказался рядом, слишком быстро для её реакции. Его руки резко схватили её запястья, сжимая их так крепко, что она невольно вскрикнула. — Что ты делаешь?! — выкрикнула Наоми, пытаясь вырваться. Сукуна усмехнулся, наклоняясь ближе. — Просто проверяю, на что ты способна, — произнёс он низким голосом, в котором чувствовался вызов. Наоми не собиралась сдаваться. В мгновение она резко подняла колено, целясь в его живот. Сукуна отреагировал, уклонившись, но это дало ей момент, чтобы попытаться вывернуть руки. Она извернулась, наступив ему на ногу, и резко дёрнула свои запястья вниз, освобождаясь от его захвата. — Быстрая, — с усмешкой бросил Сукуна, делая шаг вперёд. Наоми, не теряя времени, развернулась и побежала к лестнице. Сердце гулко стучало в груди, ноги сами несли её вверх по ступенькам. Она понимала, что нужно найти место, где можно спрятаться, или хотя бы закрыться, чтобы выиграть время. Оказавшись наверху, девушка быстро осмотрела коридор. Все двери выглядели одинаково. Она метнулась к одной из них, дёрнула за ручку, но дверь оказалась заперта. Стук тяжёлых шагов позади заставил её сердце замереть. — Бежишь, как испуганный зверёк, — раздался голос Сукуны снизу. Его тон был издевательским, но в нём не было спешки. Наоми дёрнула другую дверь — открыта. Она забежала внутрь, захлопнула её и огляделась. Это была спальня. Комната оказалась слишком простой, чтобы спрятаться: кровать, шкаф и небольшое окно. Девушка бросилась к шкафу, но не успела. Дверь с грохотом распахнулась, и Сукуна шагнул внутрь. — И что теперь? — он остановился на пороге, перекрывая выход. Наоми инстинктивно попятилась назад, пока её спина не упёрлась в стену. Она была загнана в угол. Сукуна медленно подошёл, в его глазах читалось самодовольство. — Ты правда думала, что сможешь убежать? — он смотрел на неё сверху вниз, словно охотник на пойманную добычу. Наоми не ответила, её дыхание было частым, но взгляд горел решимостью. Она скользнула рукой за спину, нащупывая что-то, что могло бы стать оружием, но комната была пуста. Сукуна склонился ближе, словно хотел посмотреть ей в глаза, дразня её своей уверенностью. — Ну что, покажешь ещё, на что способна? Или уже сдалась? — его голос прозвучал почти насмешливо. Наоми попыталась сделать шаг назад, но он был слишком быстрым. Его рука буквально вцепилась в её руку, не давая шанса даже пошевелиться, он резко дёрнул её к себе. — Не думай, что я тебя отпущу, — его голос был холодным, а взгляд — безжалостным. Он был сильнее, быстрее, и она это ощущала каждой клеточкой своей души. Наоми замерла на секунду, пытаясь оценить ситуацию, вырваться из его хватки. Но её силы быстро иссякали. Как бы она ни пыталась, как бы не извивалась, Сукуна держал её словно в тисках. Каждый её движущийся жест был контрирован его уверенностью. Она пыталась оттолкнуть его, но его хватка была железной, и с каждым мгновением она ощущала, как её тело слабеет. Её попытки ударить его по руке, по животу, по шее — всё напрасно. Он ловко уворачивался от её ударов, не давая ей ни единого шанса. Её дыхание стало ещё более учащённым, но каждый вдох приносил только осознание того, как мала она была перед ним. Он был не просто сильным. Он был невероятно быстрым, решительным, и его опыт был куда выше её. Когда она в очередной раз попыталась вырваться, он схватил её за плечи и силой швырнул к кровати, прижав хрупкое тело своим. Она не могла двинуться, её тело словно приковало к мягкому, но неподвижному основанию. Она чувствовала его тяжесть на себе, его дыхание, его руки, которые буквально сжали её запястья. Наоми пыталась бороться, но её сила таяла. Как бы она не сопротивлялась, Сукуна был в тысячу раз сильнее. Его движения были неукоснительными, профессиональными, он будто знал, как подавить сопротивление с минимальными усилиями. — Ты думаешь, что можешь бороться со мной? — его слова были как удар молнии, но она не отвечала. Девушка пыталась успокоиться, пытаясь найти хотя бы малейший шанс. Но с каждым её движением он укреплял свою хватку. Она почувствовала, как её лицо прижалось к холодной постели, а его тело придавило её ещё сильнее. Её внутреннее сопротивление, её гордость, её желание не сдаваться — всё это распадалось на части под натиском его сильных рук. Мужчина рывком повернул её на живот, и его жесткая хватка болезненно сжала запястья. Она ощущала, как его пальцы впиваются в её кожу, оставляя следы — предвестники синяков, которые будут долго напоминать о происходящем. – Ублюдок, я ненавижу тебя, – прошипела она, с трудом выговаривая слова через стиснутые зубы. Гнев обжигал её изнутри, но тело отказывалось сопротивляться. Не было сил бороться. Она не умела защищаться, её никогда не учили этому — не сочли нужным. Она молча уставилась в серые, обнажённые стены, мысленно повторяя про себя: Нужно стерпеть. Внезапно резкий шлёпок отозвался болезненным эхом по телу, заставив её вздрогнуть. Нет. Она не могла. Слёзы, как горячие струи, катились по щекам, но в них не было ни покорности, ни просьбы. Это было лишь отражением её унижения. Она извивалась, дергалась в его руках, но его лицо оставалось холодным, а в глазах — нечто, что больше напоминало наслаждение, чем злорадство. Её сопротивление лишь вызывало в нём удовлетворение. – Наоми, это будет тебе уроком, – его голос звучал холодно и зловеще. – Нельзя играть с чувствами мужчин, играть на их слабостях. Наоми пыталась понять, что именно он имеет в виду, но не могла найти логики в его словах. – Я не понимаю, о чём ты говоришь, – её голос был тихим, но искренним. В голове смешались тревога и растерянность. Она не могла связать свои поступки с тем, что происходило сейчас, и ощущала, как её сердце сжимается от непонимания и страха. Мужчина игнорируя слова девушки, осторожно приподнял угол черной футболки, её ткань была слегка помятой, открывая нежную, бархатистую кожу спины. Он наклонился и, словно чувствуя каждое её напряжение, поцеловал гладкую спину, медленно и нежно, оставляя на ней тепло своих губ. Затем он избавился от своих штанов и аккуратно снял с неё едва свисающие, спортивные, серые штаны. Его взгляд наполнился особенным удовлетворением, и на его лице появилась ухмылка, будто он полностью овладел моментом. — Сначала ты сосешься с одним, затем уже флиртуешь с другим, а как же я? – мужчина с наигранной, но явно ощутимой жалостью продолжил, – Разве я не заслуживаю твоего тепла и ласки? – Его голос был полон театральной скорби, как будто каждое слово было тщательно выверено, чтобы вызвать ответную реакцию. Приставив пальцы к нежной, теплой коже, он ощутил ее легкую дрожь. Сухая. Однако на этот раз он не собирался увлажнять девичье лоно. Наоми затаила дыхание, ее сердце колотилось в такт его медленным движениям. Приставив член к заветному месту, он почувствовал сопротивление. Она сжала мышцы, пытаясь создать преграду. Мужчина, с лёгким, почти незаметным презрением в голосе, произнёс: – Наоми, дорогая, неужели ты не ценишь наше прекрасное времяпровождение? – слова его звучали, как язвительная насмешка, в то время как глаза, в которых играла зловещая искра, выдавали внутреннюю боль. Он пытался скрыть, но в глубине души его резало её равнодушие, и это заставляло его снова и снова испытывать этот странный, болезненный укол ревности. Наоми молчала, словно пытаясь найти в её тишине хоть малое утешение. Глаза её были влажными, отекающими от подступающих слёз, но она не позволяла себе издать ни единого звука. Лишь тяжёлое, прерывистое дыхание нарушало тишину, а внутри неё всё сжималось от ожидании чего-то, что неизбежно должно было последовать. Она не двигалась, не отвечала — оставалась в этом глухом, болезненном моменте, словно все силы ушли на то, чтобы сдерживать себя, не давая боли выйти наружу. Перехватив ее бедра крепкой хваткой, мужчина отстранился на мгновение, затем вошел в нее одним решительным движением. Девушка вскрикнула, звук сорвался с ее губ хриплым стоном. Острая боль пронзила ее низ живота, отдаваясь пульсирующей волной по всему телу. Болезненное ощущение разливалось внутри, словно горячий нож. Каждый нерв, каждая мышца напряглась, сопротивляясь вторжению. Казалось, ее разрывают на части. Шлепнув девушку по ягодицам, кожа на месте удара покраснела, а в глазах девушки вновь заплясали багровые искры боли. Она впилась ногтями в постель и закричала, когда, до боли сжав её бёдра, Сукуна толкнулся еще глубже, вгоняя свой член с животной скоростью, причиняя боль, раздражая чувствительные стенки. Ей хотелось умереть. Боль, острая и всепоглощающая, разъедала её изнутри, словно огонь, выжигавший все мысли и чувства, кроме желания исчезнуть. Каждое движение, глубокое и безжалостное, ритмично прокатывалось по её телу, разрывая его изнутри. Она сжимала зубы до боли в челюсти, но это лишь усугубляло её страдания, усиливало ощущение беспомощности перед неумолимым ритмом, которому она не могла противиться. Её сознание дрожало на грани, как будто сама реальность сжалась в точку, где не существовало ничего, кроме этой невыносимой муки. Она чувствовала, как его движения становятся всё быстрее, как ритм захватывает его, будто вихрь, которому невозможно сопротивляться. Внутри нарастает волна, горячая и пульсирующая, с каждым толчком охватывающая всё сильнее. Она невольно сжимается вокруг него, а по телу разливается огонь, сметающий остатки разума. Мышцы напрягаются до предела, каждый нерв словно поёт в унисон с этой безумной болью. Мужчина делает последний, самый глубокий толчок, и она чувствует, как его тело пронзает дрожь. Она сильнее сжимается о мягкую постель, чувствуя, как внутри неё разливается нечто горячее и одновременно мерзкое. Сделав ещё два последних, ленивых толчка, он полностью выходит из неё. Она лежала лицом вниз, почти не двигаясь, словно надеялась, что неподвижность защитит её от реальности. Постель, впитавшая её слезы и боль, теперь казалась ледяной. Она слышала, как он медленно поднялся, и даже в этом движении ощущалась его безграничная уверенность, властность, словно он только что завершил нечто значительное, стоящее. — Ты даже ничего не скажешь? — его голос прозвучал спокойно, почти насмешливо. Обойдя постель, он присел на край, чтобы видеть её лицо. Она не ответила сразу, пытаясь сглотнуть ком в горле, что душил её изнутри. Вместо привычных слёз внутри нее загоралась ярость — жгучая, кипящая. – Или, может, думаешь о ком то из них? – он склонился ближе, и она почувствовала на своей коже его жаркое дыхание. – Ты хотела, чтобы это был кто-то из них? Она резко подняла голову, глаза горели ненавистью. — Замолчи. — Голос был низким, дрожащим, но твёрдым. Она встретилась с его взглядом, холодным, насмешливым, но в её глазах больше не было страха. Только ярость. — Ты конченный выродок, которому нужно было потешить свое ничтожное эго. Тебе ведь неведомы человеческие чувства. Сукуна замер, на мгновение его глаза сузились, но он тут же рассмеялся громко, резко, словно отбивая её нападение. – Чувства? - переспросил он, вставая. – Я не нуждаюсь в жалкой человечности, которую ты так превозносишь. Но, – он наклонился, обжигая её взглядом, – я позабочусь о том, чтобы ты больше не смела одаривать ими их. – мягко, почти нежно, он коснулся её лба губами. Этот жест был обманчиво заботливым, но её тело напряглось, словно от удара. – Меня же ты можешь одаривать любыми чувствами, — добавил он, его слова скользнули, как яд, обжигая изнутри. – Ненависть, ярость... или что-нибудь другое. Она сжала руки в кулаки, ногти больно врезались в ладони, но эта боль напоминала ей, что она всё ещё жива. — Ты тот, кто прикрывается силой и властью, чтобы забыть, насколько ты пустой внутри. — Её голос набрал силу, несмотря на дрожь в теле. – Ты просто жалок. На мгновение он замер, изучая её лицо, но его ухмылка только расширилась. — Слова, слова, слова, — протянул он, вставая. — Посмотрим, сколько у тебя их останется, когда я вернусь. Она смотрела ему вслед, пока он не вышел, её грудь сжималась от ярости и унижения. Но внутри этой боли начинала загораться новая сила — сила ненависти и жажды отмщения.