очень удачный минет

— правду, выбирай правду! — звучит тихий шепот, доносящийся будто со всех сторон, давящий острием ножа на сонную артерию, сжимающий тельце со всех сторон своими сильными ледяными руками, холод с которых пробирался далеко и глубоко под кожу, изнутри обдувая косточки. взгляд небесного цвета очей мечется по округе с неуверенностью в правильности собственных же мыслей, появляющихся одна за одной в пустой черепной коробочке. желание пойти всем наперекор манило пальчиком за собою, словно собачонку верную, не смеющую бросать своего хозяина любимого. мерзкие люди вокруг образовывали круг, нагнетающий своею атмосферой внутри него, что будто туча с грозой внутри пробегался. руки подрагивают толи от холода окутывающего его страха, толи от неимоверно сильного волнения за свою сохранность в будущем, за возможность остаться в живых. в горле встает ком, который не получалось, сквозь все старательные попытки, сглотнуть или выплюнуть к черту под ноги очередного непонятного человека, считавшегося до недавнего времени другом. — действие, — звучит тихий ответ на такой, казалось бы, обыденный и совсем невинный с виду вопрос, заданный ему ранее. свист белым шумом бьется волнами в ушах, крики от неожиданности услышанного заполняют просторы яркой и столь красиво украшенной улицы, теплым светом солнышко согревающей. люди были шокированы подобным принятым решением, а оттого настолько противно радовались, мерзко улыбаясь, словно зная будущее наперед. как к гадалке не ходи. — минет. сделай мне минет, Кёрли, — его мелодично грубый голос заставляет сощурить глаза в непонимании складывающейся ситуации, столь резкое заявление повергает всех в такое удивление, что на пару секунд образовывается гробовая тишина, прерываемая лишь шумом машин с ближайшей проезжей части и разговорами неизвестных бабушек на лавочках неподалеку. бледные щеки наливаются кровью и приобретают ярко-алый оттенок, выделяющийся на фоне остального цвета кожи на других участках тела. такое ужасающее смущение заставляет дернуться, не осознавая всю проблему ситуации. блондинистые волосы прячут растерянно выглядящие глазки, совсем невинные, казалось бы. под громкие возгласы названный "Кёрли" вскакивает со своего места на лавочке во дворе чьего-то дома, а темные глаза прожигают в нем дыру. ехидное хихиканье доносится до ушей, когда за ним в ответ на ноги поднимается еще пару человек, начиная скандировать слова о том, чтобы он выполнял это задание, данное ему, мол, наказание будет ужаснее. Кёрли страшно было, на самом деле. страх окутывал его с головы до ног, когда руки ледяной коснулись теплые, едва ли не разгоряченные чужие пальцы. мерзкая ухмылка навечно отпечаталась у него в голове, слишком напыщенная, наглая и омерзительная. в глубине души, ему это возможно нравилось, в чем он не был до конца уверен, как и в адекватности собственных же мыслей, наводящих представления о том, что же может произойти в миг следующий. — что это было! — восклицает зашуганный блондинчик, оказываясь за старым потрёпанным гаражом, совсем никак не огороженным от ближайшей детской площадки, на которой время от времени веселились совсем маленькие детишки. не самые безопасные идеи для постройки такого детского мероприятия, но было ли дело до этого Джимми, пихающему своего растерявшегося лучшего друга подальше от глаз чужих? — да брось, просто шутка. я забыл, что ты слабак, и что тебе подобное не по силам. давай-ка лучше обсудим твое наказание за невыполненное задание! — с энтузиазмом разбрасывает руки в стороны странно одетый парень, хихикающий ехидно с собственных же гениальных мыслей и планов, построенных в голове.в открытую насмехаясь над напротив стоящего, его слова разрезали на куски слух, рвали уши и вставляли в рот кляп, вызывающий отсутствие возможности сказать что - либо в ответ. Джимми знал, как именно стоит людей выводить на эмоции, вызывающие отрицательные эмоции и чувства внутри. Джимми знал, что шутить с пылким нравом своих друзей нельзя. все вокруг будто бы забылось, рассеившись в воздухе, забитом токсинами с рядом находящегося завода. и он с полной надеждой на свой выигрыш готов был получить по лицу. когда боль в спине разносится по всему телу, он давит самодовольную лыбу в ожидании множества ударов, не боясь выйти к друзьям с побитой мордой. однако повторная боль оказывается не у него в теле, стоило ему только взгляд уронить, как словно вместе с ним на колени упал едва ли лучший друг. дрожащие руки потянулись к ремню на штанах потрёпанных, в местах порванных после гулянок, и совсем не стали остановленными. Джимми смотрел с маниакальным удовольствием, лаская слух хриплыми словами, срывающимися с уст, с нежностью мнимой проведя шершавыми пальцами по прохладной щеке. — ты слишком импульсивный в своих решениях, не находишь? — задает вопрос в пустоту, на который не ждет должного несуществующего ответа, что не могли бы дать в абсолютно любом возможном состоянии разума и сознания. руки ослабляют нарочито медленно ремень, пальцами дергая ширинку, с противным звуком опустившуюся вниз. оголенные и обделенные тканью шортов колени щекотит высокая зеленая мягкая травка, покачивающаяся на уличном теплом воздухе, которуб запустили люди и не скашивали. казалось, будто ты сидишь на облачке воздушном, далеко от всех проблем и так близко к собственному счастью. из своеобразного транса выводит чужая помощь, оголившая нижнюю часть чужого тела, выглядящую одновременно привлекательно и ужасающей мерзко. к горлу подкатывает ком желания выблевать с недавно съденным завтраком и свои внутренние органы. рвотная масса обжигала горло, сдерживаемые позывы скручивали внизу живота противный узел, сковывающий движения. подушечек пальцев касается мерзкий видок полового члена, колом стоящий от одних только мыслей о ротике стоящего на коленях. он сам не сильно против. неумело обхватывает губами головку неприятно пахнущую явно не благовониями богатыми, а языком скользит вокруг неё, давя на уретру. отвратительный привкус наполняет полость рта, а кожа головы покрывается болью неимоверной от оттягивающихся назад волос, намотанных на чужой кулак, одновременно тянущий за волосы блондинистые ближе. никакая эйфория и удовольствие не ощущались, как об этом могли говорить многие, практикующие подобные занятия в своей половой жизни. из головы вылетали все мысли, оставляя пустоту в кромешной темноте. член проникает охотно в разгоряченный мокрый ротик, совсем неподготовленный к столь неожиданным действиям. Кёрли давится собственной рвотой, вязкими слюнями, стекшими по подбородку, и членом чужим. казалось бы, еще немного, и он начнет задыхаться, бьясь в агонии мучительной пред скорой больной смертью. взгляд очей блуждал далеко вверх, взглядываясь в черты любимого лица в отчаянных попытках забыться. — что у тебя со слюнями, блять... — кривится Джимми вместе с произносимыми собою словами, не до конца понимая почему чужая вязкая слюна начала превращаться в комочки, облепляющие его половой орган. намотав волосы кудрявые на кулак, он тянет их назад, насильно заставляя выпустить его колом стоящее возбуждение изо рта. собственный член испачкан был в рвотной мерзкой массе, в данный момент извергающуюся из желудка стоящего на коленях Кёрли, что в миг, пролетевший рулей перед глазами, голову свою в сторону отвернул. глаза Джимми разомкнулись в таком шоке, что нервная улыбка лишь коснулась губ. по грязному органу провели сначала пальцы, а потом уже и вся рука. возбуждение затуманивало голову и с уст его впервые сорвался стон, а не рваный вздох. глядя на блюющего блондина, захлебывающегося своей рвотой, вперемешку со слюнями, и слезами, Джимми готов был поклясться, что он скоро сойдет с ума от этого вида. мутными очамм глядя на это, он прикрывает рукой рот, кусая до крови запястье, и стонет от наслаждения, оперевшись спиной о ржавую стену постепенно гниющего гаража. разгоряченная рука пачкается в собственного производства сперме, смешавшись с чужой рвотой. Джимми закатывает глаза и глотает гортанный рык от яркого экстаза, схватившего его сильными руками и ногами одновременно. хотя, похоже, минет вышел очень даже удачным.