Душа на весах

      Когда Ахзар говорил, что Облачное Плато — самое спокойное место в Раю, он не соврал ни разу. Время здесь текло не так, как снаружи. Тем более, не так, как в Аду. Переверните песочные прямо в космосе и понаблюдайте за песчинками в нём — так текло время на Облачном Плато. Именно поэтому Кавех, узнав об этом, сразу попросил отца перенести его туда. Только здесь, сидя на облаках, можно было успокоиться и прийти в себя. Но Кавех… он всё-таки успокоиться не мог, сколько бы времени ни было под его властью.        Семья или любовь. Тот выбор, которого ты не ждёшь, но спотыкаешься об него и летишь со всей дури на землю. Разбиваешься, а потом пытаешься встать. Кавех находился примерно на этапе жгучего лежания на асфальте, когда боль уже проникла в каждую клетку тела, сковав его, и нужно сделать огромное усилие над собой, чтобы хотя бы перевернуться на спину.        Отвратительное чувство.        И у Кавеха есть целая вечность, чтобы ощутить его сполна.        Из податливых облачков он слепил нечто, что можно было бы назвать снеговиками, если бы для создания использовался снег. Аль-Хайтам, отец и меж них сам Кавех. Голова не знала покоя последние несколько часов. По ощущениям, Кавех просидел со своими немыми маленькими спутниками именно столько.        Аль-Хайтам. Человек, что при жизни вызывал совершенно противоположные чувства. Человек, который при попадании в Ад с первой же минуты старался оказаться рядом. Человек, продавший свою душу за то, чтобы оказаться с Кавехом, теперь доселе находившимся в полной изоляции от физической боли. Человек-любовь. А когда сам Кавех осознал, что любит его? Наверно, в тот момент, когда жизнь стремительно покатилась к низам. Ведь и до встречи со смертью Кавех набрал именно его номер. Три раза. И не из-за того, что кого-то близкого больше не было. Нет. Нутро подсказало, сердце. Да и сам аль-Хайтам перед своей кончиной видел закат, напомнивший о Кавехе. Оба думали друг о друге в свои последние минуты.        Отец. Или же Ахзар. Человек, даривший нескончаемое количество любви с самого детства. Человек, который готов протянуть обе свои руки для помощи. Человек, что показал, как нужно жить. Человек-свет. Любовь к нему произрастала в груди с первых секунд, сразу после рождения. С романтической любовью дела обстоят куда сложнее: любить можешь ты, но в ответ не получать ничего, а может, и наоборот. А с родительской… славно, когда эта любовь проходит сквозь года и только укрепляется, когда каждый член семьи чувствует себя любимым. Но это так… предначертано. А какие мысли были у отца перед смертью? Допускал ли он хоть одну, например, на тот счёт, в какую муть канет Кавех, узнав, что его родитель погиб? Вспоминал ли он Фаранак? Может, смерть поймала в свои сети настолько быстро, что Ахзар сразу потерял способность думать?       Кавех мотнул головой. Не стыковалось что-то. Он думал то по теме, то о чём-то ином, то о всём вместе, пресекая логику вдоль и поперёк. Отчего и складывалось ощущение, будто упускал нечто важное. Облачные снеговички покорно стояли и ждали решения своего создателя. Ни облачный Ахзар, ни облачный аль-Хайтам никак не дёргали такого же облачного Кавеха. Дёргался только настоящий, причём самостоятельно.        Эфемерные весы продолжали стоять неподвижно. А Кавех, сжимая волосы, продолжал мучить голову. Хотя выбор, если отбросить лишние мысли, был очевидно простым. Ахзар дарил незабываемые эмоции в прошлом, аль-Хайтам — в настоящем. Но ведь Кавех — творец своего будущего. Пусть это будущее и будет закрыто в оковах одного из двух потусторонних миров, всё равно… Оно строится на собственных желаниях, превращающихся в процессе в цели.        Собственные желания… Когда в последний раз Кавех к ним вообще прислушивался?        Тело пронзило током.        Стоп.        Кавех встрепенулся. То, что он упускал, настигло его. Чаша эфемерных весов наконец склонилась. Облачные снеговички рассеялись. 

✦•┈๑⋅⋯ ⋯⋅๑┈•✦

      Уши давно были срезаны, но их обладатель не терял ни капли силы. Ангельское копьё ритмично входило в живот со склизким звуком. А в ответ нападавшему сыпались удары по всему телу. Абсолютно белые глаза не закрывались ни на секунду. В них буквально пылал неестественный огонь. Дикий. Истребитель бил и бил, но, на его удивление, враг никак не реагировал. Рывок. Ещё. Копьё перехвачено. Истребитель замертво пал, блеснув золотой кровью на истерзанные остатки ушей на голове.        — Лёд тронулся, — радостно крикнул Сайно, поправив вязаную шапку с ушами. — Тигнари, прикажи ему ещё кого-нибудь заебашить!        Тигнари, коротко поглядев на то, как его близнец-оккепс одолел Истребителя, хмыкнул и выпустил стрелу в небо, сбив ещё одного ангела.        — Я не уверен, что он меня послушает. Оккепс нападает только на тех, кто его коснулся.        Раздался выстрел. На кожу упали золотые капли. Тигнари вытер щёку и подбежал к Сайно, что дунул в дымящееся дуло пистолета.        — Тебя любой послушает, — Сайно наспех поцеловал Тигнари в губы, пытаясь тем самым немного сбавить адреналин, что атаковал тело последние полчаса. — Попробуй.        Тигнари от такого неожиданного, желанного действия стушевался, но тут же взял себя в руки и, выстрелив в приближающегося Истребителя, бросился к израненному оккепсу. Сайно оставался на прикрытии. Рядом пробежал Хаск и вместе с Энджелом умудрился отпустить какую-то шутку. Сердце неистово билось. Разум полностью был забит битвой, но внутри что-то откликалось. Не что-то — кто-то. Кавех. Где же он всё-таки?..       БАМ!        Земля под ногами задрожала, Сайно, покачнувшись, устоял. Подняв взгляд к небу, он заметил того самого, «одного из каких-то особо важных» ангела. Золотые массивные крылья, чёрная маска с такими же золотыми вставками. Воспоминания ударили по Сайно знатно. Именно этот ангел и решил сдвинуть дату Истребления.        — Осторожно!       В Сайно влетел кто-то со всей дури. Только когда он упал на землю, понял, что это был Тигнари. Боль расползлась по телу, но то полбеды. Если бы не Тигнари, то от Сайно и крупинки не осталось.        — Это Адам, — раздражённо пояснил Тигнари, стремительно поднимаясь с земли и хватая Сайно на руку.        — УЁБОК УШАСТЫЙ! Я покажу тебе, как ломать мою статую! — кричал Адам с высоты.        Тигнари фыркнул. Смертельный поток приземлился в сущих сантиметрах от ботинок. Поднялась пыль. Щелчок. Сайно на ходу прицелился в Адама, но снова пришлось увернуться. Пуля улетела не туда. Негромкое ругательство слетело с уст. Удары глушили бедные чувствительные уши.        — Не рискуй, — Тигнари стал судорожно оглядываться. Все знакомые и друзья так же со страхом смотрели на Адама, стараясь не попасться под его хаотичные удары.        — А где Аластор и аль-Хайтам?! — Сайно поставил пистолет на предохранитель и отступил к остальным, крепка держа Тигнари за руку. — И… и Пентиус?..       — Аластор должен был задержать Адама! — с блеснувшими от слёз глазами крикнула Чарли и сжала золотой щит в руках крепче. — А если он…       Теперь с такой же силой, как она сжала щит, всё сжалось внутри Сайно и Тигнари. За долю секунды они оба успели вспомнить и подумать об одном и том же. Аластор крутился с аль-Хайтамом. Отвечал вместо него, что второму не нужно оружие. К этим двум фактам прибавлялись отсутствие аль-Хайтама во дворе и слова Чарли.        Если Аластор, оверлорд, со своей задачей не справился, то аль-Хайтам, обычный грешник…       Разряд тока атаковал тела с макушки и ушей до пят. Тигнари и Сайно одновременно посмотрели друг на друга. Из всей их маленькой компании выжили лишь они. Кавеха нет. Аль-Хайтама нет. Сайно заметил, что в уголках глаз Тигнари образовались слёзы. Ярость возникла где-то в животе. Стукнула. Заставила сжать ладони в кулаки. Сайно закипал. Преисполнялся ненавистью.        Вот же.       Блять.       Истребители летели один за другим. Их задерживали каннибалы. Земля окрашивалась и в чёрные, и в красные, и в золотые тона. Вот только внимание вдруг перешло на огромный корабль, который когда-то строил Пентиус. Адам упустил из вида Тигнари — это хорошо. Но…       — Сумасшедший уёбок… — прокомментировал Энджел, хватаясь за голову.        Только корабль подлетел к Адаму, тот за один взмах рукой испепелил его. Сердце сделало кульбит. Сайно вытаращил глаза, глядя на небо, в котором считанные секунды назад был Пентиус. Теперь же…       — НЕТ! — Чарли крикнула настолько громко, что колючие мурашки покрыли тела абсолютно всех.       Вся атмосфера вмиг переменилась. Хватка за пистолет стала крепче в разы. Сайно почувствовал, как предательски задрожали колени. Тигнари приложил ладонь ко рту. Уши его дёрнулись. Хвост опустился. Вэгги бросилась к Чарли в попытке успокоить.        Мерзко. Мерзко. Мерзко.       — Я прикончу их, — ядовитым твёрдым тоном отрезал Сайно, снимая предохранитель по пути к кучке Истребителей. 

✦•┈๑⋅⋯ ⋯⋅๑┈•✦

      Единственным звуком на кухне был звон вилки, глухо ударявшейся о тарелку. В Кавеха еда не лезла абсолютно, что Ахзара не могло не волновать. А самого Кавеха не мог не волновать вопрос, который он всё думал, как будет уместно задать. Стакан воды осушен. Стало свежее. Но унять тревогу никакая доступная в Раю жидкость точно не могла.        — Пап, а ты сможешь создать портал в Ад?.. — всё-таки выдавил из себя Кавех, приосаниваясь.        Ахзар аж чуть не подавился только что проглоченным куском мяса и протёр губы салфеткой.        — К чему такой вопрос, сынок?       О нет. Вопросом на вопрос. Кавех стал жевать губы. И вот как отвечать, когда прямо в глаза смотрели абсолютно такие же, родные, полные теплоты?       — Мне нужно…       Кавех выдал это на одном дыхании, не забыв его потом задержать. Отец рассмеялся, но ни капли радости в его смехе слышно не было. Теперь в его глазах появилось нескрываемое беспокойство. По телу рассыпались неприятнейшие мурашки, что беспощадно кололи каждый сантиметр кожи. А в животе словно тугой узел завязался.       — Кавех… ты с ума сошёл? Там сейчас Истребление, — Ахзар посерьёзнел, вспоминая, где его сын находился до вознесения в Рай. — И на последнем заседании было сказано, что основная волна пойдёт на Отель Хазбин. К тому же, в Аду такая энергетика, которая на ангелов воздействует губительным образом. Я тебя туда не пущу.        Внутри словно что-то обрушилось и разбилось с таким грохотом, который невозможно было бы не услышать. Кавеха затрясло. Слова эхом отскочили в ушах.        Основная волна пойдёт на Отель Хазбин.       Это неудивительно. Ведь весь последний месяц в Отеле стоял шум. Но почему-то именно сейчас, когда точную цель нападения подтверждал отец, Кавеха затрясло.       — Пап! Как ты можешь… спокойно говорить об этом?! — на глазах проступили слёзы.        — В Аду перенаселение, Кавех, ангелы обязаны проводить Истребления. Иначе что, думаешь, будет? Демоны восстанут против Рая.        — Но, папа..! — в горле образовался горький ком, не позволивший продолжить мысль. — Там аль-Хайтам…        Ахзар вскинул брови, нервно поправил капюшон балахона и задумчиво отвёл взгляд.        — Он твой друг?        — Он… он не просто друг, папа... — Кавех так легко споткнулся об этот вопрос, что с трудом подбирал слова. — Это... сложно. Он важен для меня. Очень важен. И я не знаю, где он и в порядке ли. Как и остальные мои друзья. Тот «паукообразный демон» — мой лучший друг.        На лице отца читалось замешательство. Он снова обернулся к Кавеху. Тот, в свою очередь, вытянулся, как струнка.       — Наркоман-порноактёр? — бровь вопросительно взметнулась вверх.        — Что? Нет-нет-нет, — Кавех замахал руками. — Он давно не употребляет, и… и в порно он снимается не по своей воле.        От подобных разговоров с отцом Кавех густо покраснел. Таких тем они ни разу не поднимали.        — Что за ерунда, Кавех? — Ахзар отложил столовые приборы и откинулся на спинку стула.        — Это не ерунда! — Кавех, лишь бы найти малейший повод оказаться свергнутым, готов был вскочить и разнести всю эту шикарную квартиру. — Мне правда нужно в Ад! Пожалуйста, отправь меня туда, я знаю, что в твоих силах это сделать.       — Кавех, ты предлагаешь мне отправить родного сына на рожон?        — Да!        — Исключено!       Кавех резко встал, из-за чего ножки стула скрипнули по полу.        — Но это мой выбор, пап! — воскликнул он, почувствовав, что в горле встал ком, однако вместе с тем им овладевало жгучее возмущение с досадой от того, что отец просто не понимал его или не хотел, — Я просто хочу домой! Хочу помочь тем, кого люблю!       — Достаточно! — теперь и Ахзар вскочил со стула, пошатнув стол.       Посуда зазвенела. Кавех осёкся. Никогда подобного тона, особенно крика он не слышал. Ахзар учащённо дышал, но при виде испуганных глаз сына вдруг затих.        — Послушай, когда я погиб, мне… было тяжело принять тот факт, что рядом нет моей дорогой Фаранак и тебя. Я учился заново жить, укладываться в другие законы и так далее. И сейчас, когда ты спустя столько времени появляешься передо мной, а потом просишь вернуть в обитель гнилья и разврата… понимаешь, что я чувствую? — отец склонил голову.        Оба ощутили, как заныли их сердца. Общее чувство вины. Общая тоска, не дававшая успокоиться. Общее нежелание ссориться спустя столько лет разлуки. Всё общее. Кроме мыслей.        — Папа… — глаза щипало, — знаешь, как я ненавидел себя, как винил, когда думал о твоей гибели? Это тоже в какой-то степени стало причиной для моей смерти. Я даже не хочу, чтобы ты представлял, как мне было тяжело, — глубокий вдох. — Но… время идёт, что-то надо отпустить, чтобы получить новое, даже если отпускать придётся очень многое, — Кавех сам не верил в то, что говорил. — Я уже не тот маленький мальчик, о котором нужно заботиться. Я… — он отвёл взгляд и замолк, так и не продолжив.       Повисла пауза. Ахзар ни слова не проронил за весь сыновий монолог — разглядывал поникшее его лицо, и, казалось, отлично чувствовал, как внутри Кавеха боролись две стороны: желание остаться здесь, в спокойствии, и желание оказаться внизу, быть с аль-Хайтамом и тем «наркоманом-порноактёром» в разгар Истребления. Но ведь это абсурдно… Если жизнь дала третий шанс, зачем и его упускать?       — Here in the dark, inside the hole in my heart, — не знаешь, как выразить чувства — пой. Именно так Кавех и поступил: — I'm fighting all of my demons trying to tear me apart.       — Ты ангел, Кавех…       Ахзар проследил за тем, как тот подошёл к одной из стен, на которой были развешены картины с ангельскими сюжетами. А потом встал к ней спиной и расправил крылья. Если они олицетворяют внутренний мир носителя — Кавех хотел показать его сполна.       — No, I'm a, I'm a fallen angel, and no matter where my heart is, there's no way I'd ever reach up to Heaven to you, — Кавех указал рукой на отца.        А тот… прикусил нижнюю губу. Перед глазами мелькал образ маленького Кавеха. С растрепавшимися светлыми волосами, с игрушечными кубиками в руках и тонким голосом, который твердил, что построит для их семьи огромный дом. Сердце защемило. Мираж рассеивался. Вместо мальчика стоял взрослый парень. С причёсанными, такими же светлыми волосами, с желанием двигаться дальше и низким голосом, поющим о том, что ему здесь не место.       — I’m so far out of this world, no way I could ever be with you… — Кавех поднял голову к высокому потолку, стараясь удержать подступившие слёзы. — 'Cause I know Heaven's your home, that's where angels belong…       Секунда колебания. И вдруг…        — And it wouldn't be fair, if I keep you down here, — Ахзар сократил расстояние и крепко-крепко прижал сына к груди.       Кавех сложил крылья и застыл, не веря в то, что, во-первых, отец тоже начнёт петь, а во-вторых, что поймёт его. Поймёт, что Кавеху чужда ангельская жизнь, облака, умиротворение. Его не пугали ни Истребление, ни энергетика Ада. Слёзы уже не удержать. Он прижался к тёплой широкой груди сильнее.       — Here in the dark, inside the hole in your heart, you’re fighting all of your demons trying to tear you apart, — продолжил отец.       — …and I'm still not sure what you ever saw in me… — донёсся всхлип.       — Ты мой сын, но, конечно, мне пора принять тот факт, что ты взрослеешь… — голос Ахзара дрогнул. — You’re a, you’re a fallen angel…       — Trying to fly, but I'm not able, oh-oh… And I need you to know that it's okay to let me go, — Кавех обнял ещё крепче, а после отстранился, всё ещё держа отца за плечи, — 'Cause no matter where my heart is, there's no way I'd ever reach up to Heaven to you. I'm a, I'm a fallen angel…       — Yeah, you’re a, you’re a fallen angel, — в такт подтверждал тот.       — And I'm still not sure what you ever saw in me, — Кавех сдавленно улыбнулся. — I'm a, I'm a fallen angel. Tryna fly, but I'm not able, so just let me go…       Ахзар прикрыл глаза и сделал глубокий вздох.       — 'Cause no matter where my heart is, there's no way I'll ever reach up to Heaven to you, — закончил Кавех и поджал губы, ожидая последующих слов.        Они должны были быть. Но никто не мог их произнести. Отец чуть склонился, касаясь лбом плеча Кавеха, и пытался собраться с мыслями. Такой короткий миг долгожданного воссоединения подходил к концу. Теперь это понимали оба. Пусть в какой-то степени не хотели, но знали, что так будет лучше. Ахзар не был бы собой, если бы не следовал своему же совету.       Ищи во всём счастье.        — Я сделаю тебе портал, только… — он замялся и снова посмотрел в глаза сыну, — будь осторожен, Кавех. Помнишь, что я говорил? Один гвоздь выбивает другой: ангелы смертны от ангельского оружия. Не попадайся под копья и мечи, — погладил по голове, — если что, знай… я всегда буду рад увидеть тебя снова здесь.        Кавех закивал, смахивая с ресниц слёзы.        — И не говори никому, что это я тебя туда пустил. Сам понимаешь, чем обернётся, — Ахзар тепло улыбнулся, а после отошёл на пару шагов назад.       Внутри же Кавеха разбушевалась настоящая буря. Тело охватил мандраж: совсем скоро он вернётся в Отель, вот только стены его стопроцентно будут разрушены, а друзья…        Друзья обязаны быть живыми. Аль-Хайтам в особенности. Сжав ладони в кулаки, Кавех отвёл взгляд в сторону.        Ахзар закрыл глаза, заметно напрягся, на долю секунды даже показалось, что над его головой засветился нимб. Или не показалось… Волосы зашевелились, засияли, а массивные, присущие серафимам крылья величественно расправились. Кавех затаил дыхание. Отец, приподняв веки, чуть ли не ослепил теперь уже чисто белыми глазами, такими же, как у Тигнари, а после занёс руку в воздухе. Осталось лишь движение — портал откроется. Но вместо этого в ладони Ахзара появилась какая-то вещица. Бросок. Кавех ловко поймал, по-видимому, какой-то артефакт.       — Этот амулет даст тебе восприимчивость к энергетике в Аду, но только на полтора часа. По истечении времени ты можешь сказать: «Портал», и тебя перенесёт ко мне, — на одном дыхании проговорил Ахзар.       В ответ Кавех лишь кивнул и спрятал амулет в карман брюк. Отец невесомо провёл рукой вниз — в воздухе возникла линия и раскрылась в овал.        Как только Кавех различил с другой стороны портала Отель, его охватила дрожь. Гостиная была завалена обломками, как и предполагалось. Что-либо ещё сказать отцу Кавех не успел: бросился вперёд.       И глаза зацепились за кого-то, лежавшего в обломках.        Кого-то, кого Кавех узнает среди тысячи людей.       — Аль-Хайтам! — голос сбился.        Названный попытался приподняться, но тело слишком ослабело. Кавех кинулся к нему, падая на грязный пол и убирая эти ебучие камни куда подальше.       Если бы аль-Хайтам не знал, что не умер, то определённо подумал бы, что перед ним стоял сам Бог. Перед глазами размывалось, но он отчётливо видел сияющего Кавеха, его золотистые волосы, красные глаза, белоснежное одеяние, неизменно жемчужную кожу. И дрожащие губы.        — Аль-Хайтам, ты… — Кавех запнулся и попытался поднять его. — Это всё Аластор?!       Тот лишь отрицательно помотал головой. И не сказать, таким немногословным он стал от боли после падения или от шока при виде буквально спустившегося с Небес Кавеха. Если это была ловушка, то аль-Хайтам не верил. Слепо попадался в эти сети, не давая себе отчёта. Потому что нутро подсказывало, что всё происходило искренне.       Снаружи доносились крики, звуки оживлённой бойни. Подняв взгляд, Кавех ужаснулся: крыша была проломлена, и через отверстие виднелся один из ангелов с золотыми крыльями. Это ли первый человек?..       — Нам нужно уходить отсюда. Прими свою обычную форму, я тебя не утащу, — продолжал Кавех.       И аль-Хайтам послушался. Оставшийся рог втянулся в голову, одежда распустилась обратно в полосы, мех с ног пропал. Кавех быстро поднялся и протянул ладонь, помогая встать.       А после… подцепил аль-Хайтама под колени и поднял на руки. Бархатные крылья расправились, и Кавех оттолкнулся от пола, вылетая на задний двор. Аль-Хайтам невольно приоткрыл рот. Какой-либо бурной реакции на ангельские крылья за спиной Кавеха в этот короткий миг он дать не мог. Но такое невозможно было оставить незамеченным.       На заднем дворе, благо, оказалось тише, чем где-либо ещё. Но крики всё равно доносились. Повсюду валялись трупы каннибалов. Веяло отвратительным запахом гнилья и крови. Потянуло стошнить. Кавех сложил крылья и осторожно помог аль-Хайтаму лечь на землю. Вид у него был побитый. Максимально. Сочувствие пробрало до мозга костей. Кавех вспомнил про неразвитую способность созидания и неуверенно посмотрел на свои ладони. Надо бы щит сделать. Адреналин, откровенно говоря, ебашил изо всех щелей. Сосредоточиться, когда за стенкой раздался оглушительный грохот, было сложно.       — Аль-Хайтам, я… я сейчас что-нибудь сделаю… Только, пожалуйста, я…       — Кавех… — первое слово, слетевшее с уст после отвратительного падения.       Вместо лишней паники аль-Хайтам нащупал его дрожащую руку и сжал в своей ладони. Кавех поджал губы и сморгал слёзы, пытаясь не расплакаться, хотя хотел именно этого. Одним лишь прикосновением аль-Хайтам будто бы вселил долю уверенности в то, что создать нечто полезное точно получится прямо сейчас. Пусть не вышло в Раю. Почему попытка в Аду должна провалиться?..        Глаза закрылись. Попытка успокоиться…       Провалена. Кавех безумно тревожился. Не мог позволить себе ошибиться.       Ещё раз. И ещё.        Они же не могут просто так умереть здесь?       Никакой реакции. Слёзы снова подступили к глазам.       — Ну же…        Кавех сжимал ладонь аль-Хайтама в своей, а пальцами свободной беспрерывно щёлкал, изо всех сил стараясь представить, как та самая энергия течёт через тело.       — Ну пожалуйста!       Кулак столкнулся с землёй, и кроме достаточно сильного удара это повлекло за собой вспышку. Кавех с недоверием раскрыл глаза и посмотрел вверх, после — вокруг. Белый купол отделил их с аль-Хайтамом от видов Ада вокруг Отеля. Получилось…       Тыльной стороны ладони коснулись похолодевшие губы. Аль-Хайтам чувствовал себя таким грязным перед Кавехом в белом одеянии. И целовал его руку так, словно просил разрешения на помилование. Перед глазами всё смазывалось от льющихся слёз, но Кавех отчётливо мог разглядеть лицо аль-Хайтама, как и обычно, выражающее полную безмятежность. Теперь, когда они оказались в какой-никакой безопасности, можно было задать все терзавшие душу вопросы.       — Аль-Хайтам, как это вышло?.. — Кавех поднёс зажатую любимую ладонь уже к своим дрожащим губам и стал быстро-быстро касаться её ими.        Аль-Хайтам попытался приподняться, но Кавех не позволил — тот наверняка ещё слишком слаб.        — Аластора защищал.       Одно имя Аластора вкупе со словом «защищал» ударило Кавеха топором. Глаза его округлились до размера монеты, увеличенной раз в пять. Застоявшиеся слёзы вмиг покатились по жемчужным щекам. По куполу пришёлся удар. Кавех подпрыгнул на месте. Ничего не произошло. Видать, крепкая защита вышла.        — Аль-Хайтам! Балда апельсиновая, ты… — Кавех прижался к его груди, комкая одежду. — Ты вообще думал головой?!       На такое звание «апельсиновой балдой» аль-Хайтам лишь вопросительно выгнул бровь, но никак не прокомментировал. Только сказал:       — Он тоже меня защитил. Один-один.       По куполу прошёлся ещё град ударов. Кавех уже не понимал, это они настолько громкие, или это собственное сердце решило разогнаться до такой степени, что его ритм можно было услышать на другом конце Ада. За всё время, прошедшее с начало дня, Кавех так истосковался по аль-Хайтаму, что Истребление всё отходило и отходило на задний план.       — С-сколько времени тебе понадобится на восстановление? — Кавех размазал слёзы по лицу и сглотнул.        Аль-Хайтам пошевелил конечностями, прикидывая, насколько боль сильна.        — Ещё минут пятнадцать, — рёбра адски ныли, но просто лежать, когда вокруг шёл решающий бой… неправильно. — Кавех, где ты был?       От этого вопроса Кавеха пошатнуло. Он совсем забыл, что все совершенно не в курсе про полученное искупление, про встречу с отцом, про Рай в целом. А ведь и аль-Хайтам, и Энджел, и Сайно с Тигнари наверняка сильно переживали из-за пропажи.       — Это был пиздец, — не сдерживая себя в выражениях, выдал Кавех. — Честно-честно, я проснулся в какой-то белой комнате, там стояла женщина и девочка, они начали говорить что-то вроде: «Ой, новая душа пришла». А я ничего не понял, — сделав глубокий вдох и освежая в памяти прошедшее утро, Кавех продолжил: — а потом пришёл папа… Он, оказывается, стал серафимом.       Аль-Хайтам удивлённо вскинул брови и приподнялся на локтях, игнорируя боль. В голове всплыли абсолютно все переживания Кавеха насчёт отца: начиная от самых давних, пять лет назад, заканчивая прошедшими днями.        — Мы пошли на регистрацию, а потом он сказал, что видел меня в Отеле месяц назад, тогда же, когда Чарли с Вэгги в Рай отправились. Мол, они в суде разбирали вопрос, может ли душа из Ада вознестись на Небеса, и я был одним из примеров.       Говорить сложно. Кавех всегда рассказывал что-либо аль-Хайтаму без утайки, поэтому и сейчас боялся пропустить хоть одну деталь. В ответ тот взял обе его ладони в свои. Честно, он почти не вслушивался в рассказ. Голова в момент отключилась. Аль-Хайтам просто слушал голос Кавеха, видел его эмоции и успокаивался. Вот же он, рядом, как и всегда. Без пропаж, недомолвок…       Дальнейшее повествование прервалось из-за крепких объятий с инициативы аль-Хайтама. Он так не хотел пачкать светлую одежду, но Кавеху было до неё последнее дело. Главное, что аль-Хайтам с ним. Оба мучительно ждали физических взаимодействий, пропитанных чувствами. И останавливать себя не хотели. Даже когда бойня разгоралась с каждой секундой и лишнего времени не было.        — Я получил искупление… — дрожащим голосом произнёс Кавех и зарылся в шею аль-Хайтама носом.        Спокойствие. Любовь. Так и должно быть. Эти две вещи не привязаны к Раю, их можно почувствовать везде. С нужным и важным человеком — хоть каждый день. Кавех мёртвой хваткой вцепился в аль-Хайтама, всё ещё не веря в то, что они наконец воссоединились.        Уже сидя в объятиях, Кавех продолжил пересказывать. Описание потрясающего интерьера сократилось до слов «просто пиздатая комната». Живо пошёл монолог про полёты, про способность, которая и правда оказалась силой созидания. И про то, что не спуститься в Ад любыми способами Кавех не мог, потому и оставил отца, со слезами выпросив портал.       Аль-Хайтам молча анализировал всю полученную информацию. Даже боль наконец стихла. Всё хорошо. Всё, конкретно у них с Кавехом, стало хорошо. Вот только надолго ли?..       — Я так боюсь… — вдруг выпалил Кавех и отнялся от аль-Хайтама, всё ещё держа его за плечи. — Остальные как?       — Мы не виделись, — аль-Хайтам сделал круговое движение головой, тем самым хрустнув шеей, и повернулся назад, вот только ничего, кроме белой стены, не увидел. — Надо их найти.       Кавех уже хотел спросить, как аль-Хайтам себя чувствовал, но понял, что тот бы не предложил идти, если бы всё ещё было плохо. Потому только кивнул.       — Мне нужно быть скрытнее. Не хочу подводить папу, — поднимаясь с колен, утвердил Кавех и отряхнул штаны. — Пятьдесят процентов на то, что меня спутают с ним, и пятьдесят на то, что у него будут проблемы из-за моего появления здесь.        — Подожди, ты планируешь остаться? — спросил аль-Хайтам и встал следом.       Тон у него пришёл в привычное состояние — посерьёзнел. Кавех на долю секунды споткнулся об этот вопрос и ошеломлённо моргнул.        — В смысле?.. Конечно.       Не смотря на насупившегося Кавеха, аль-Хайтам отрицательно мотнул головой. Да, он был рад встрече, но ему вполне хватило понять, что Кавех стал ангелом, а значит, получил возможность остаться вдалеке от бойни.       — Ты с ума сошёл? Бежать из безопасного места туда, где люди гибнут?       Кавех раздражённо вздохнул и закатил глаза, складывая руки на груди и отводя взгляд. Вспомнилась глупая фраза, а-ля «мы влюбляемся в тех, кто похож на одного из наших родителей». Видимо, не такой уж и глупой она была. Но возмущение вызывала.       — Да вы издеваетесь надо мной? — буркнул себе под нос Кавех и посмотрел на аль-Хайтама. — Давай оставим эту ненужную лирику: я сделал свой выбор. К тому же, как я и сказал, вероятность моей гибели не стопроцентная.       Изучающий взгляд аль-Хайтама скользнул по всей фигуре Кавеха. Судя по его решительным глазам и твёрдо сказанным словам, спор закончился, так и не начавшись. С уст слетел вздох. Аль-Хайтам взлохматил волосы, давая себе пару секунд, чтобы примириться с решением Кавеха.        — Ладно, идём.        Говоря о вероятности, у аль-Хайтама она отличалась знатно: шестьдесят процентов, что его убьют, и сорок, что удастся остаться в живых. Всё-таки, ввиду помощи Аластору, он даже оружие в руки не брал никогда. Оставалось полагаться только на себя. Кавеха аль-Хайтам подставлять не собирался.        Глаза закрыты. Щелчок пальцами, и купол исчез. Донёсся свист. И аль-Хайтам, и Кавех мигом обернулись на его источник.       Тела пробрало мощным разрядом тока. Близ них в секунду приземлился один из Истребителей. Взметнулось копьё. За этот миг перед глазами успела пролететь вся жизнь.       Вот он. Конец.       Два бездыханных тела будут лежать на заднем дворе.       — Серафим Ахзар?! — Истребитель вдруг так же резко остановился. На его маске исказилось дикое удивление. — Что вы тут делаете?        Кавех, открыв рот, застыл. Страх сковал тело. В голове что-то сдвинулось. Ещё чуть-чуть, и он бы просто-напросто сошёл с ума. Из ступора вывел приглушённый грохот: аль-Хайтам рухнул на землю, держась за сердце. А Кавех, тут же догадавшись о его мотиве, приосанился. Истребитель вытянулся по струнке.       — Маска смотреть мешает? Я уже почти разобрался, а ты меня отвлёк, — голос дрожал, но Кавех старался по максимуму придать ему присущую отцу серьёзность.        Сама ситуация была сверхнапряжённой. Вероятность в пятьдесят процентов сыграла на руку. Осталось не свести её к нулю. Кавех так боялся ляпнуть что-то не то. Это хорошо, что крылья он расправить не успел — напавший дурак сразу бы уличил его во лжи.        — П-простите, простите! — Истребитель, видно, слишком распереживался от слов «серафима», потому не смел и шагу сделать лишнего.        Кавех упёр руки в бока и краем глаза глянул на аль-Хайтама. Тот продолжал лежать и изображать несоизмеримую боль. Сейчас абсолютно всё зависело от того, насколько гены Ахзара передались сыну.       — Дай копьё, покажу уж, как правильно убивать этих отбросов, — Кавех вытянул руку.       Долго ждать не пришлось. Истребитель тут же вручил своё копьё с ещё чистым наконечником и зачем-то сделал шаг назад. Кавех подошёл к аль-Хайтаму и еле сдержал улыбку от того, насколько театрально тот корчился.        — Подойди, — скомандовал Кавех Истребителю.        Тот, улыбнувшись, послушался. Вот так честь — посмотреть на то, как серафим кончает грешника!       — Считай до трёх, — хватка за копьё стала крепче.       Истребитель потёр руки в преддверии новой смерти и стал радостно считать:       — Раз! Два!       Названный серафимом замахивался, примеряясь, и целился точно в живот лежащего на земле аль-Хайтама. Сердце, сходившее с ума, сжалось. Кавех никогда никого не убивал собственными руками. В нём вообще не было столько смелости, как в том же Аласторе. Но собственная и хайтамская жизни были дороги, как память. Либо они, либо их.       — Три! — наконец выкрикнул Истребитель, и…       Это были его последние слова. Кавех занёс копьё и всадил точно в бок врага, затыкая ему рот ладонью. Ткань одежды стремительно стала пропитываться золотой кровью. Неслышимый крик разбивался о мокрую от слюней кожу Кавеха. Секунда. Две. Истребитель замертво свалился на землю, в то время как аль-Хайтам быстро поднялся с неё и осторожно взял Кавеха за запястье.       — Ты молодец. Уходим, — и потянул в сторону.       Кавех замешкался: в таком виде ему точно лучше не появляться в самом разгаре бойни. Пора бы развить свои способности чуть дальше обычного защитного купола. Потому, вытерев об себя слюни Истребителя и взяв аль-Хайтама за обе руки, Кавех закрыл глаза и представил новую одежду. Чёрные брюки и такую же рубашку. С прорезями для крыльев. И накидку, чтобы их спрятать.        Аль-Хайтам же задумался над тем, чтобы принять полную демоническую форму. Он представил, как защищал Кавеха. Пусть проигрывал ангельской его силе, аль-Хайтам не мог оставить его разбираться с Истребителями в одиночку. Один поломанный рог не изменит способность высоких прыжков и быстроты. Это аксиома.       По телам обоих разлилась приятная энергия, получившая начало в районе груди. Белое запачканное одеяние вскоре стало покрываться тёмными пятнами, пока не окрасилось совсем. Полосы на теле аль-Хайтама снова стали сходиться, а рост — увеличиваться. Шею Кавеха оплела мягкая ткань и зафиксировалась на ключицах. Стало тепло. Парни одновременно открыли глаза, глядя на новых друг друга. И не пугаясь. Копьё павшего Истребителя подобрал аль-Хайтам.       Крики и удары послышались на крыше. Рука в руке. Плечо к плечу. Кавех понёсся вперёд, в основной двор, и, взмахнув ладонью, создал ангельский меч. Азарт заиграл в голове. Пора поставить на место кучку Истребителей.       Вот и они. Зажимали в угол Энджела, Хаска и Черри со всех сторон. При виде друзей Кавех преисполнился надеждой. Они должны победить. Обязаны.       Координация произошла молча. Аль-Хайтам раскрутил провод от наушников и, оттолкнувшись от земли, замахнулся на четырёх врагов, паривших в небе. Их молниеносно стянуло. И смерть Истребители повстречали быстро. Кавех же, проскользнув по земле, полоснул лезвием по вражеским ногам. Брызнула кровь. Раздались крики. Не без помощи аль-Хайтама ещё одна троица канула в Небытие.       — Чего нахуй… — послышалось со стороны Хаска.        — К-Кавех?! — то оцепенел уже Энджел.        Даже опустил руки с зажатым в них оружием и встал, как вкопанный. Кавех же, оценив ситуацию, накинулся на друга с объятиями. Крепкими-крепкими, четырёхкратными объятиями.       — Я позже всё объясню, — бросил Кавех, сжимая Энджела. — Где остальные? — отстранился и обратился ко всем спасённым.        — Ушастый и белобрысый неподалёку были, — подала голос Черри, так же шокированная внезапным появлением Кавеха. — Чарли на крыше.        — Вэгги в гостиной с подстилкой Адама, — добавил Энджел.       Кавех, не дослушав про Пентиуса и Ниффти, глянул на аль-Хайтама и кивнул. Пора спасать «ушастого» и «белобрысого».       — Будьте осторожны, — крикнул Кавех, хватая аль-Хайтама за запястье и уводя за угол.       И там их ждала ужасающая картина. На земле валялись крупные не то шарики, не то семена, рядом — пистолет. Один из Истребителей держал Тигнари за уши, приставив копьё к его шее. На плечах роз не было. Ещё двое держали Сайно, что тяжело дышал и трясся. Ему не было страшно умереть. Он преисполнялся дикой ненавистью к тому, кто схватил Тигнари. К тому, что срезал полюбившиеся жёлтые розы.       Раздумывать было некогда.       — Давай же, спаси свою собаку, — дразнился Истребитель, сжимая бедные уши. — Второй раз фокусы с подменой не сработают.       Сайно сделал ещё одну попытку вырваться, и долбаёб напротив прислонил лезвие к Тигнари ближе.       — Даже не знаю, кто выглядит жальче, — прокомментировал один из держателей Сайно.        — Ты, ничтожество ушастое, про тебя весь Рай галдит и галдит. Каждый будет рад, когда мы принесём твою голову, — шепнул Истребитель на ухо Тигнари.       — Только посмей, мразь ебучая, — Сайно заскрипел зубами и дёрнулся ещё раз. — Я в рот ебал тех, кто тебя родил.       Контролировать поток слов Сайно даже не собирался. Ему так хотелось размазать этого блядушного Истребителя по земле, вырвать крылья, отрезать руки. Лишь бы он не трогал Тигнари.       — Утю-тю, как мы заговорили, — с насмешкой отреагировал Истребитель. — Хоть бы шапку свою детскую снял, еблан недоношенный, я…       В голову что-то прилетело. Тот вмиг замолк. Прилетевшее нечто оказалось тем семенем оккепса. Все Истребители обернулись. Раздался выстрел. Пуля пролетела сквозь головы, и те, кто держал Сайно, замертво повалились. В их лицах зияли дыры, залитые кровью. Кавех опустил пистолет и бросился к другу. Одновременно с тем тело Истребителя, державшего Тигнари, оплёл провод. Потянул. Истребитель пролетел по земле и столкнулся с ногой аль-Хайтама. Тот, не церемонясь, обрубил крылья мечом. Раздался визг. Но и это был не конец.        — Отойди от него, — скомандовал Сайно, приближаясь к мучителю.       Аль-Хайтам, не переставая держать провод, отступил на два шага. Тело Истребителя барахталось. Сам он выл на высокой ноте, пытаясь высвободиться из провода. Сайно присел на колено и со всей силы сжал его горло.       — Ты даже не понимаешь, что ты сделал, уёбище, — хватка стала крепче.       Все взгляды были прикованы к ним. И Кавеха, Тигнари, и аль-Хайтама. Впервые за всё то время, сколько длилась их дружба с Сайно, они видели его гнев. От образа весёлого человека, любящего азарт, не осталось ничего. Он буквально озверел. Дыхание участилось. Всё тело Сайно охватил яркий фиолетовый свет. Ногти превратились в когти. Та самая шапка, что Тигнари когда-то вязал для Сайно, вытянулась. Проступили золотые узоры. Аль-Хайтам оглянулся по сторонам и смотал провод. В нём необходимости уже не было.        Когти вознились в плоть. Сайно беспощадно стал рвать освободившиеся руки Истребителя. Не обращал внимания на крики. На брызги. На реакцию остальных. Ни на что. Гнев, сидевший внутри, вырывался с каждым действием. Огонь ненависти готов был охватить весь Ад. Сжечь его дотла. Сайно вырвал ноги Истребителю и чуть помедлил, дойдя до головы.       — Умри, хуесос, — неестественным голосом проревел Сайно, вонзая когти прямиком в глаза.       Маска треснула. Истребитель забился в конвульсиях. В ушах стоял бешеный ор нестерпимой боли — такая покоилась в душе Сайно и вылетела из уст другого человека. Вскоре крики перекрыл грохот с крыши. Энергия из Сайно не выходила ни на секунду. Его трясло. Не в первый раз им овладевала жажда мести. Но настолько дикое вызывали лишь те, кто покушался на Тигнари.       Изувеченное тело Истребителя наконец обмякло. Сайно сжал ладони в кулаки. Старался отдышаться. Тигнари подбежал к нему на негнущихся ногах и приластился к спине. Его не пугало ничего. Фиолетовый свет снова охватил тело, возвращая Сайно привычный облик. Сердце стало успокаиваться от прикосновений Тигнари. Дыхание — выравниваться.       Кавех же, отмерев от произошедшего, кивнул аль-Хайтаму, сунул пистолет в брюки и закатал рукава. Сайно и Тигнари нужно было прийти в себя и не погибнуть. Поэтому по желанию в жемчужных ладонях образовался световой шар. Кавех напрягся, представляя защитный купол.       — Это Люцифер и Адам? — задал явно риторический вопрос аль-Хайтам, подойдя ближе и посмотрев в небо.       Кавех обратил взгляд туда же. И правда. Адам теперь дрался с самим Люцифером, что, видимо, тоже решил ввязаться в битву. Сбоку раздались быстрые шаги. И аль-Хайтам, и Кавех обернулись — то бежали Энджел, Хаск и Черри. За ними летели Истребители с подстреленными ногами.       — Быстрее! — крикнул им Кавех.       Когда все поравнялись, он, выставив руки в стороны, ударил по земле. От неё вмиг вытянулись стены и склеились в купол. В него тут же впечатались Истребители, брызнув кровью на защиту. Кавех вытер со лба пот и отступил на шаг. В воздухе витал запах грязи. Безумно душно. Напряжение давило. Тяжёлые вздохи — единственные звуки, что подхватывали белые стены.       — Где остальные? — спросил Кавех, обернувшись.        Не хватало Пентиуса и Ниффти.        — Ниффти… убежала… куда-то… — на выдохах ответил Энджел.       — А-а-а, — Кавех обвёл взглядом всех, — Пентиус где?..       Повисла пауза. Энджел, Хаск и Черри грустно переглянулись.        — Он погиб, — выдавил из себя Сайно. — Адам…       — Ш-ш-ш… — Тигнари прижался своей щекой к его в попытке унять гнев.        Кавеху стало дурно. Ноги подкосились. С Пентиусом он почти не общался. Сначала недоверие, потом отсутствие интереса. Но в голове отчётливо всплыли воспоминания, как они вместе укрепляли стены Отеля месяц назад. Как практиковались. По телу пошла дрожь. И теперь Кавех почувствовал нечто, что ранее ощущал Сайно. Гнев, направленный к ангелам. Эта война и впрямь оказалась решающей. Решающей не только судьбы. Она показала всё нутро «райских» созданий. Одна лишь гниль и жестокость.       — А Аластор?.. — выдержав паузу, спросил Кавех.       Хаск открыл рот:       — Мы не…        Толчок. Кавех не удержал равновесие рухнул на колени. Аль-Хайтам, пошатнувшись, склонился и опёрся на руки.        — Что за..? — возникнул Энджел, поджимая ноги.       Ещё один толчок. Вибрация усилилась, и стены купола задрожали. Земля буквально взревела. Послышался грохот.       — Здесь нельзя оставаться, — утвердил аль-Хайтам.        Кавех тут же сделал взмах рукой. Стены всосались в землю. Тряска прекратилась. Поднялась густая пыль. Сайно подскочил и взял Тигнари за руку, пытаясь проанализировать ситуацию. Вокруг того места, где все сидели, образовались руины. Потребовалось несколько секунд для горького осознания. Отель посыпался. Его и Отелем-то теперь назвать нельзя. Просто обилие кирпичей. Кавех невольно положил ладонь на сердце. Место, ставшее хранилищем всевозможных воспоминаний, уничтожено. Осталась лишь поломанная вывеска. И, как назло, прямо под ноги спикировали листы с яркими картинками:       «Наш дорогой Сайно уже пятьдесят пять дней в Отеле! Праздник!»       «Наш прекрасный сэр Пентиус уже двадцать один день в Отеле! Дважды праздник!»       «Наш очаровательный Кавех уже тринадцать дней в Отеле! Трижды праздник!»       Кавех стиснул зубы. Хотел уже было поднять эти листы, но внимание привлёк крик. Донёсся он с основного двора. Хаск сделал шаг вперёд.       — Мы должны вмешаться. Там Чарли и Люцифер.       Остальные спорить не смели. Вся группа двинулась во двор.        Среди обломков и груды камней стал различен овраг. Чарли стояла у его края, Вэгги — чуть поодаль, около какой-то ангельской девушки в крови. А на дне оврага валялся Адам, которого буквально пиздил Люцифер. Группа остановилась.        — Ты в моём доме, сука! Ха-ха-ха-ха!        — Пап, с него хватит… — вдруг вмешалась Чарли, склонившись.       Все звуки вмиг прекратились. Кавех обернулся на друзей, и все их взгляды были прикованы к владыкам.       — Как тебе на вкус пощада, сучара? — насмехаясь, спросил Люцифер и вместе с Чарли двинулся ко всем.       На лице второй при виде Кавеха исказилось недоумение, но отреагировать словами не успела: сзади Адам решил выкарабкаться из оврага.       — Я мужик, нахуй! А ты — ебучий клоун! — обращался, по-видимому, к Люциферу, — Я начал всё на земле, всё человечество создано из моих яиц!        Кавех весь напрягся и заметил, что Энджел приготовил оружие: кто знает, чем закончатся крики этого Адама. Остальные стояли смирно и выслушивали его лепет. Точнее, не выслушивали, а просто без эмоций пропускали мимо ушей все слова. Вот он, первый человек, самый важный ангел. Отлично отражал нутро всех тех, кого он «породил». Кавех окончательно изменил своё видение касательно Рая. Даже в Аду настолько отбитых не встречалось почти.       — …неблагодарные, мерзкие, ёбанные неудачники! — и резко замолк, открыв рот.       Глаза всех, казалось, готовы были вылезти из орбит. В районе груди насквозь прошло лезвие. Пошла кровь. Адам рухнул на живот. На его спине показалась Ниффти. А вот Кавеха конкретно обмурашило. Вспомнилось, как это маленькое одноглазое чудо приставало к нему и упоминало, как он «мило спит». Вот же…       — Ниффти?.. — Чарли пребывала не в меньшем шоке.       — Тык-тык! Тык-тык-тык! Ха-ха-ха-ха! ХА-ХА-ХА-ХА!!!        Лезвие в такт дикому смеху впивалось в тело Адама. Кавех нащупал руку аль-Хайтама и сжал.       — Кровь! О да, кровь! — продолжала Ниффти.        И затем воздушным шагом, вся испачканная в крови, она поплелась к друзьям. Кавех чуть отступил, всё ещё держась за аль-Хайтама. А потом перевёл взгляд на Энджела: тот стоял, вытянувшись по струнке и выпучив глаза. Да все так стояли, на самом деле. Видимо, вспоминали моменты, когда взаимодействовали с Ниффти. И про спектакль с тараканами, конечно.        — Умница, — к Ниффти вышел Сайно и пожал ей руку. Несильно — переживал, что своей ладонью раздавит её маленькую. Справедливость восторжествовала. Это главное.        — Забирайте своих друзьяшек и валите домой! — послышалось со стороны Люцифера.       Кавех обернулся. Та девушка, что сидела около мёртвого Адама, схватила его нимб и крикнула оставшимся Истребителям, чтобы те отступали. Около двадцати пар крыльев взметнулись в небо. Прямиком к образовавшемуся порталу, что затянулся облаками через считанные секунды. Кавех сунул руку в карман и нащупал амулет. Оставалось около получаса до конца действия неуязвимости к энергетике Ада. Но не покидать же всех, оставляя в руинах?..       Ещё какое-то время все просто стояли и переглядывались. Один и тот же вопрос читался в глазах каждого:       Всё закончилось?        Вокруг валялись мёртвые тела. Отель разрушен. Выжившие каннибалы куда-то убежали. Остались лишь постояльцы. Вот только можно их теперь называть постояльцами, если места, где они жили, больше не было?.. Как реагировать? Что чувствовать, кроме душевной и физической боли?       Сайно первым уселся на землю. Тигнари — рядом с ним. Энджел тут же убрал оружие и кинулся к обломкам. На лице его исказилась тревога. Подходя к каждому камню, он выискивал что-то. Или кого-то. Точно так же кинулась и Чарли. Кавех, недолго думая, тоже решил сойти с места. Аль-Хайтам — следом. Пусть оба и не знали, что хотели найти.        Донёсся поросячий визг. Энджел, находившийся недалеко, сжал выбежавшего Наггетса в своих руках. Второй раз они чуть не потеряли друг друга. Неудивительно, что в разноцветных глазах образовались слёзы. Кавех засмотрелся на маленькую сцену воссоединения и споткнулся. Прямо перед его лицом показалась вырванная, смятая страница из собственного блокнота. Они с аль-Хайтамом в райских одеяниях. Такие счастливые, чистые, воздушные… Настоящий поравнялся с Кавехом и, положив ладонь на плечо, нагнулся, чтобы посмотреть. Вот только второй сложил рисунок пополам и убрал в карман. К амулету.        — Всё позади, — произнёс аль-Хайтам и развернул Кавеха к себе.        Но тот лишь окинул взглядом груду обломков и отрицательно помотал головой.        — У меня мало времени, но я не могу оставить это так, — заметив непонимание на лице аль-Хайтама, Кавех вынул амулет из кармана. — На ангелов воздействует энергетика Ада, но папа дал мне этот амулет, чтобы задержать её на полтора часа.        Аль-Хайтам изучающе оглядел артефакт и, выдержав короткую паузу, нахмурился.       — Спасибо, что рассказал об этом не завтра.       Тихий цокот языком. Да, аль-Хайтам переживал. Но в данный момент для Кавеха было куда важнее помочь остальным, чем обеспечить себе безопасность.        — Пойдём, — он поднялся первым и направился в сторону Чарли, что неподалёку сидела на коленях и обнимала себя за плечи.       Люцифер что-то разъяснял своей дочери через пение. К ним подтянулись и остальные. Кавех робко остановился в метре от них и задумался: именно Чарли и привила всем привычку петь, чтобы поддержать и выпустить эмоции. А сама сейчас сидела и не смела и слова сказать. Так нельзя. Собрав всю уверенность разом, Кавех подошёл поближе.       — Чарли, я могу…       Но, поняв ход мыслей, его перебил Энджел:        — Мы можем спроектировать и построить новый Отель все вместе!       И, на удивление Кавеха, каждый согласно закивал. Люцифер приобнял друзей и поглядел на совсем потерявшуюся Чарли. В её глазах сияли искры. Она собрала их всех вместе, дала дом, заботу, дарила радость… Вот сейчас и поверить не могла, что теперь настал её черёд получить всё то же самое.        — It starts with you… — Вэгги смотрела на любимую с надеждой.        — You know it's true, — подключился Энджел, хватая Кавеха за руку.        — Fulfill your destiny! — подхватили все и вытянули руки вперёд.        Секунда колебания. Чарли утёрла слёзы и вложила ладонь в протянутую Вэгги.       — So long as I’ve got all of you with me… 

✦•┈๑⋅⋯ ⋯⋅๑┈•✦

      Процессы проектирования и построения пошли быстро. Кавех снова почувствовал себя в своей тарелке и поймал дежавю от того, что в очередной раз взялся за ремонт. Вот только теперь он был не один. Это не могло не радовать. Бог, как говорится, любит троицу, но трижды заниматься таким делом, особенно, более масштабным, Кавеху в одиночку никто не позволил.       — Можно сделать колонны, уходящие к потолку. И красиво, и лишнее крепление не помешает, — он склонился над быстро начерченным планом и обвёл карандашом квадратик гостиной.        — Доверяю архитектору, — согласился Люцифер и закатал рукава.       Со временем воздух перестал давить тревогой и пылью. Все тела были убраны, оставшееся оружие — бережно сложено в созданные Кавехом контейнеры. С уст слетал импровизированный мотив песни, которую каждый дополнял так, как хотел. Дело шло быстро. Всё-таки, когда есть два человека, под властью которых сила созидания, работать было куда легче. И не обошлось без помощи остальных.        Чарли, наконец скинув оковы в виде чувства вины, всё-таки спросила у Кавеха, где тот находился с самого утра. В отличительном интересе подключились и Энджел, и Сайно, и Тигнари. Рассказ о полученном искуплении начался снова… и почти что закончился после упоминания Рая. Чарли, изначально не поверившая в это, накинулась на шею Кавеха и стала плакать. От счастья, наверно. И шептать: «Ты молодец, ты молодец, ты молодец…». Энджел лишь скромно улыбнулся, вспоминая один из тех самых разговоров с Кавехом во время давних перекуров. Поборол же себя. Смог сделать то, о чём мечтал.       А вот Сайно… не знал совершенно, радоваться ему за друга или нет — мечта всё-таки исполнилась. Это да. Но внутри росла надежда на то, что в Рай Кавех не вернётся. Сегодняшнее Истребление стало последней точкой в перманентной ненависти к ангелам. Пусть Кавех явно не собирался брать кого-то в плен, издеваться, разрушать то, что дорого всем, Сайно морально готовился заводить спор. Правда, слабо понимал, может ли ангел добровольно остаться в Аду, но искренне хотел в это верить. А между тем помогал красить стены и таскать инструменты.       Тигнари хоть и пытался сосредоточиться на работе, но не мог. Его не покидали мысли о том оленёнке и лесу в целом: если Адам разрушил Отель подчистую, то и чары Аластора наверняка перестали действовать. Это давило. Успокаивало только присутствие рядом Сайно. И поддержка, которую он дарил.        — New lights across the marquee, — паря в воздухе, пропели и Хаск, и Кавех, пока прикрепляли лампочки.       Душа цвела. Кавеху так нравилось то, как его фантазия, согласованная с Чарли, претворялась в жизнь общими усилиями. Пусть он перечерчивал что-то даже в процессе стройки, чего никогда не было, — чувство причастности к огромной семье разрасталось с каждым действием.       Общее дело сближает. Аксиома, в которую в теории никто не верит, а на практике убеждается в её истинности.       Вот только перечерчивать план приходилось из-за внезапно появившейся тяжести в груди. Погрязший в чертежах, Кавех буквально заставлял себя вставать и лететь к тому же Энджелу, чтобы указать, куда поставить горшки с искусственными растениями. Силы истрачивались быстро. Понять нетрудно — амулет перестал действовать. Аль-Хайтам пытался заставить Кавеха передохнуть или прямо сейчас вызвать себе портал. Но все эти заботливые предложения Кавех пропускал мимо ушей. Сначала надо закончить дело, потом уже отвлекаться на пустяки.       — Это не пустяки, Кавех. Ты губишь себя, — твёрдо произнёс аль-Хайтам.       — Мне нужно… спросить у Чарли… Если Аластор исчез, то что сделать с его будкой?.. — Кавех еле встал — не без помощи, конечно, — и взялся за волосы.        По какой-то причине пропажа Аластора на Кавеха подействовала больше негативно. Создать ему новую будку ничего не стоило. Только сил, за сохранение которых тщетно боролся аль-Хайтам. Вот только нужна была эта будка, если по назначению её никто использовать не сможет?       — Ты меня слышишь? Я не хочу становиться свидетелем твоей смерти из-за твоего же упрямства, — аль-Хайтам схватил дёрнувшегося Кавеха за запястье. — Вызови портал.       — Моя гибель не стопроцентная, — игнорируя боль, промямлил Кавех и, вырвавшись из хватки, взмыл в воздух.       Аль-Хайтаму было несмешно. Отель уже почти достроили, почему Кавех так упорно цеплялся за то, чтобы остаться здесь? Не один раз ему говорили о том, что готовы отпустить ради спокойной жизни в Раю. Да, будут скучать. Да, аль-Хайтаму станет тоскливо. Но обычная тоска никак не шла в сравнение с возможной смертью из-за энергетики, воздействующих на ангелов.       — Чарли, я хотел спросить… — начал Кавех, поравнявшись с друзьями, которые стояли перед входом. — Если Аластор пропал, то…       — And we're doing it with a smile!        Все отскочили моментально. Буквально из ниоткуда выскочил Аластор. Целый. Кавех так и остался сжимать чертёж в руке, пока остальные радовались появлению «Самого лучшего управляющего». В голове что-то щёлкнуло. Отрезвило. Кавех позволил себе выдавить улыбку и отступил на шаг.        — Парень, а почему мы мне не построили ничего? — к Кавеху мигом приблизился Люцифер и обнял за плечи, кивая в чертёж.        — А… — первый стушевался от подобных прикосновений и заморгал. — Вы хотите остаться?       — Друзья Чарли — мои друзья. Мне с вами понравилось, — радостно ответил Люцифер. — Ну, за редким исключением…        Кавех догадался, что этим «редким исключением» был Аластор. Свой хищный, полный недоверия взгляд Люцифер скрыть не смог или не захотел.        — Л-ладно, давайте сделаем… — Кавех уже присел, готовясь оттолкнуться, но его тут же осадил Люцифер.       — Ты замечательно поработал. Иди отдохни, я сделаю всё сам. На тебе лица нет.       Ещё один. Но Кавех послушался: к тому моменту рядом показался аль-Хайтам, а спорить с двумя сразу сил уже не было никаких. 

✦•┈๑⋅⋯ ⋯⋅๑┈•✦

      Последние приготовления. Ниффти бегала с щёткой, подметая выложенную тропинку. Все вытягивались во двор. Теперь совершенно новый Отель Хазбин величественно возвышался над всеми его постояльцами. Этажи были заполнены обилием комнат, появилась новая мебель… Одним словом: красота.       Чарли сжимала ключ и еле сдерживала слёзы, по бокам от неё стояли Люцифер и Вэгги. Сайно гладил Тигнари по голове и тоже с любованием смотрел на Отель. А Кавех, тяжело дыша, находился в компании аль-Хайтама и Энджела. Конечно, те гордились его трудами, но в слова обращались лишь просьбы вернуться Наверх. Не из-за того, что их напрягало нахождение Кавеха здесь, — смотреть на него, такого обессилевшего, было невозможно.       Немного затуманенный его взгляд зацепился за находящегося чуть поодаль Аластора. Внутреннее ощущение принадлежности к другому миру покоя не давало. В Аду ведь Кавех находился нелегально. Оттого и боролся из последних сил с огромной тяжестью в теле. Отец, аль-Хайтам и Энджел были правы насчёт энергетики… Но Кавех категорично не хотел возвращаться в Рай навсегда. В голове вспыхнули воспоминания о раздумьях на Облачном Плато. И их подкрепила одна мысль, возникшая во время ремонта.       — Кавех, ты можешь вернуться обратно к своему отцу, — вдруг подбежала Чарли и взяла Кавеха за руки, вытягивая из мыслей. — Ты хорошо потрудился, спасибо тебе…        Кавех застыл. Снова посмотрел на Аластора и отвёл взгляд в землю. Слова застряли в горле. Только прикосновения Чарли давали понять, что время неизменно шло вперёд. Ад — не Облачное Плато, где одна секунда длилась как полтора часа.        — Наверху ты будешь в безопасности, — аль-Хайтам коротко улыбнулся, но Кавех точно знал, что под этой улыбкой скрывалась боль. — Ты же мечтал об этом.       На Кавеха смотрели все, ожидая его радости. Кроме Сайно, что как на иголках всё ещё надеялся на другое. Да и радости от Кавеха не последовало. Все решения были приняты. Сейчас он лишь собирался с мыслями сделать то, о чём надумал.       Глубокий вдох. Кавех отстранился от Чарли и, сжав отданный отцом амулет в кармане, шепнул:       — Портал.       Воздух перед глазами мигом разделился на две половины. Все стоящие рядом охнули, в особенности Чарли. Вскоре Кавех заметил те самые стены, увешанные картинами, и, не говоря ни слова, опрометью метнулся в портал.        Хлопок уведомил о том, что проход закрылся. Кавех оказался именно там, где надо было. Вся тяжесть в секунду исчезла. Стало гораздо легче. Словно до этого Кавех безвозвратно тонул, а сейчас — вылез из воды и глотнул свежего воздуха. Отец, сидевший на диване, быстро поднялся и застыл.       Секунда.       Другая.       Объятия с инициативы Кавеха.       — Мы выиграли, — шепнул он на самое ухо. — Адам мёртв. Прости меня.       В ответ донёсся невесёлый смешок.       — Тебе не за что извиняться, Кавех, — выдержав паузу, ответил Ахзар и погладил сына по голове. — Я предполагал, что так могло случиться.        Объятия стали крепче. Образовавшаяся тишина не давила. Оба — и Ахзар, и Кавех — отсчитывали секунды до того, о чём можно было давно догадаться.        — И всё равно, прости меня. Мне с тобой хорошо, но Рай — не то место, где я бы хотел жить. Спасибо тебе за всё, пап.       Слёз уже не было. Ахзар понимающе вздохнул и осторожно, не задевая крылья, похлопал его по спине. Скоро… скоро снова придётся расстаться.       — Мы ещё обязательно встретимся. Не знаю, когда именно, но встретимся, — голос Кавеха предательски дрогнул.        — Я знаю.        Всё. Кавех осторожно отстранился, заглядывая в родные глаза. Среди неизменной теплоты блеснули искорки сожаления. Амулет был бережно передан обратно. Пора.        — Будь осторожен. В Раю грядут большие перемены, но, я уверен, мы справимся. Не хочу, чтобы и для вас это вышло боком. Всё-таки то, что важно тебе, важно и мне, — мягко произнёс Ахзар. Губы сложились в скромную улыбку. — Делай то, что должен. Не смею тебя больше задерживать.       Простившись, Ахзар создал новый портал. Кавех подошёл к нему вплотную, а после обратился к отцу через плечо:       — Я тебя люблю.       — И я тебя люблю, Кавех.        Шикарная комната осталась позади. Навсегда ли?       Снова хлопок.       Кавех оказался во дворе Отеля, где все, за исключением аль-Хайтама и Энджела, уже собирались заходить внутрь. Вот только звук закрывшегося портала заставил всех остановиться и с недоумением оглянуться. Сайно инстинктивно сжал ладонь Тигнари в своей.       — Кавех?.. — первой отреагировала Чарли. Рот её раскрылся в удивлении.        Вторым стал аль-Хайтам. Он сделал шаг навстречу, но тут же осёкся, когда Кавех, нервно поправив рубашку, твёрдым голосом позвал:        — Аластор.       Эхом его голос разлетелся по всему новому дворику. Из подплывшей тени тут же материализовался названный. Неизменная улыбка, руки, спрятанные за спину, и уже не настолько пугающий вид.       — Созрел? — заговорщицки спросил Аластор, склонив голову набок.       — Да, — Кавех, зачесав растрепавшиеся волосы, выдал: — Моё пребывание в Аду никак не будет отражаться на моём состоянии, сила созидания остаётся моей полностью, но ты можешь привлекать меня ко всему, чему захочешь. Забирай мою душу, — и уверенно вытянул руку.       Аластор окинул взглядом всю фигуру Кавеха и помедлил.       — Договорились, — а потом охотно вложил свою ладонь в его.       Яркий зелёный свет поглотил весь двор нового Отеля, заставил зажмуриться всех, чтобы не ослепнуть. На голове Аластора вытянулись рога, взгляд стал ещё безумнее. Зрачки превратились в стрелки. Кавех невольно расправил крылья — те засветились белым. От скреплённых ладоней по предплечьям протянулись светлые линии. Они уходили к сердцу Кавеха и сталкивались с грудью Аластора. В воздухе возник листок пергамента с изложенными условиями и окошком для подписи в самом низу. Появился и нож. Кавех, внимательно изучив весь текст, схватился за рукоятку, осторожно отодвинул рукав с предплечья и провёл лезвием по коже. Боль сильной не была. Казалось, она снова перестала хоть как-то волновать. Собрав на кончик ножа кровь, Кавех подписал пергамент. Свет обволок каждую буковку, в районе груди появилось жжение. А потом всё закончилось. Так резко и быстро.        — А-ах, ты действительно святоша, мой дорогой друг, — Аластор разорвал рукопожатие и поправил монокль. — Уверен, мы с тобой сработаемся.       Кавех неуверенно улыбнулся, обратно накинул рукав и влетел в объятия остолбеневшего аль-Хайтама, ластясь к его груди.        — Кавех…       — Ничего не говори. Это моё решение.       — Кавех! — следом на спину набросился Сайно. Радости в нём было не счесть. — Ай да! Сука, я знал! Я верил!        Кавех от собственного счастья весь задрожал. На глазах проступили слёзы. Он обнимался с Сайно, с подбежавшим Тигнари. А вот Энджел ошарашено глядел на друга, стоя чуть поодаль вместе с аль-Хайтамом, который вообще ничего не понимал. Точнее, понимал, но отказывался признавать.        — Я остаюсь с вами… Навсегда… — Кавех рухнул на колени оттого, что от волнения попросту не мог стоять на ногах ровно.        — Это повод выпить! — воскликнул Сайно.        Люцифер и Чарли, стоявшие почти у самых дверей, не могли отойти от только что развернувшейся сцены. Грешник, получивший искупление, в существование которого никто не верил, продал свою душу демону, чтобы остаться в Аду. Что за…       — А он непростой, — отметил Люцифер.        — Зачем он это сделал?.. — Чарли даже взгрустнула и отвела взгляд в землю. Её плеча успокаивающе коснулась ладонь Вэгги.       — Ты дала ему возможность воссоединиться с друзьями и обрести любовь. Это дорогого стоит. Я бы на его месте поступила точно так же, — произнесла она и завела прядь Чарли за ухо. — Всё хорошо.       Чарли в ответ скромно улыбнулась. Понадобилось всего мгновение, прежде чем она прикрыла глаза и медленно сократила расстояние между губами. Вэгги неслышно усмехнулась и притянула любимую ближе. И их совершенно не смущал стоящий рядом Люцифер.       — Интересно, как на это отреагировал его отец, — поднёс он руку к подбородку. — Если бы другие серафимы узнали, что Ахзар позволил ему навсегда остаться в Аду, то со своим титулом он бы мигом распрощался.        Поцелуй девчонок прекратился. Они обе нахмурили брови и посмотрели на Люцифера.       — Титулом? — было спрошено в унисон.       — Ахзар — серафим, — пожав плечами, ответил Люцифер. — Я думал, вы виделись, когда отправлялись в суд.       А вот Чарли вся вытянулась по струнке: если бы в тот день они разбирали существование искупления на примере Кавеха и начали бы следить за ним в неподходящий момент, то… Кхм.        — Ладненько. Пусть радуется малой. Он прикольный, — закончил Люцифер и упёр руки в бока. 

✦•┈๑⋅⋯ ⋯⋅๑┈•✦

      Победу, законченный ремонт и продажу души Кавеха отмечали в новой гостиной. В ней теперь тоже, как и в комнате Ахзара, красовались колонны, к которым остальным пришлось привыкать. Сайно наливал себе как за двоих, не слушая предостережения Тигнари пить поменьше. Чарли обнимала Вэгги и произносила торжественную речь. Черри изо всех сил держала Ниффти на руках, хотя вторая пыталась вырваться, чтобы ухватить выпивку. Люцифер о чём-то увлечённо беседовал с Хаском. В воздух взметнулись бокалы. Всё пространство охватил крик: «За победу!».        А аль-Хайтам так и не завёл разговор про одну из причин поднятых бокалов, потому и стоял чуть поодаль и просто наблюдал.       — Аль-Хуйтам, почему не присоединяешься? — вдруг появился Аластор и закинул руку на его плечи.       Из-за безостановочного потока мыслей аль-Хайтам даже не сообразил вывернуться из подобия объятий, поэтому продолжил неизменно стоять.        — Наша с тобой сделка всё ещё действительна?       Вопросом на вопрос. Между этими двумя ничего не поменялось. Аластор так же и не захотел отвечать сразу. Специально блеснул глазами и сам убрал руку, становясь перед аль-Хайтамом.       — Опять думаешь не о том.        — Я задал вопрос, — твёрдо ответил аль-Хайтам. — Безопасность предполагала собой невозможность навредить Кавеху, но ему было плохо.       — Она и остаётся, — Аластор вдруг отбросил свою привычную загадочность и заговорил спокойно. — В сделках всегда есть нюансы. Ты просил держать своего Кавеха в безопасности — он забыл не только про физическую боль, но и про телесные повреждения, пока находился в Аду. В Раю защищать его необходимости нет. Теперь его душа закована здесь — сделка действительна. Подумай: когда ты не чувствуешь боли, разве на состоянии в целом не сказывается какое-либо воздействие со стороны?       Аль-Хайтам выгнул бровь от того, насколько же Аластор изменился сейчас. Никаких абстрактных вещей: обычное объяснение простыми словами. Это на него так битва с Адамом повлияла?       — В Раю грядут перемены, — задумчиво протянул Аластор.        Но раскрывать эту фразу он уже не стал. Аль-Хайтам и сам понял её суть. Настанет момент, когда придётся снова вступить в бой. Когда — неизвестно. Но не случится ли чего с Кавехом тогда? Продавать свою ангельскую душу опаснейшему демону Преисподней только для того, чтобы навсегда здесь и остаться, будто бы не стоило этого.        — Береги голову, аль-Хуйтам. Рога — просто украшения, их не жалко.       Это были последние слова Аластора перед тем, как он обернулся в тень и скользнул прочь. Аль-Хайтам же продолжил стоять. Это ему так завуалировано сказали, что он важен? Вот так заявления. Аль-Хайтам даже хмыкнул.       Через пару минут к нему подошёл Энджел, на удивление, не участвовавший в праздновании. Аль-Хайтам сложил руки на груди. С чего все такими болтливыми сразу стали?       — Тоже в ахуе?..       Аль-Хайтам вздохнул. Глаза были прикованы к Кавеху, что осушал очередной бокал. Радости на его лице не убавилось ни разу после сделки.        — Думаю.        Энджел понимающе кивнул и сложил одну пару рук на груди.        — Может, всё не так плохо. Я не помню, когда в последний раз видел его таким счастливым, — снова заговорил он и посмотрел на аль-Хайтама. — У него есть ты.        — И ты, — в свою очередь ответил аль-Хайтам, всё ещё не смотря на Энджела, что густо покраснел. — Кавеху нужен был близкий друг. Я рад, что вы поладили.        Такие слова, и никакой ревности. Энджел не верил в то, что слышал, но в груди разлилось приятное тепло. Описать свои чувства он не мог. Просто ощущал их и был счастлив.       — Буду продолжать, — наконец ответил Энджел и нервно поправил волосы.        Он словно бы хотел сказать ещё что-то, но не знал, что именно. Аль-Хайтам уже делал абсолютно всё, чего можно было пожелать их с Кавехом отношениям. Потому Энджел, немного потоптавшись на месте, двинулся к барной стойке, за которой, как и всегда, расположился Хаск. Новый Отель или старый — не всему на свете обязательно нужно меняться.        Меняться должно только положение чаш весов. Особенно, если на них по воле случая улеглась душа.