Бесстрашный художник

По дороге домой я зашла в поместье ,, Бабочки", чтобы проведать Шинобу и Танджиро. Сначала лучше зайти к Шинобу, потому что её состояние вчера оставляло желать лучшего. Наговорила я лишнего. По памяти я дошла до ее комнаты и постучала в деревянную дверь. – Войдите! – сказала Шинобу. Я открыла дверь и прошла в комнату. Кочо читала какую-то книгу, сидя за своим рабочим столом. Не услышав никакой речи от своего гостя, она повернулась. –Это ты, Хэбунни-сан, – грустно сказала она. – Можете звать меня Хоши, – написала я. – Почему же ты молчишь,Хоши? Я же слышала твою речь, – удивилась она. – Я привыкла молчать. Иногда я не понимаю говорю ли я в слух или у себя в голове. Так что радуйтесь, вы не одна со странностями, у всех столпов проблемы с головой, – улыбаясь, написала я. Её лицо исказилось в непонятной гримасе, то ли она улыбалась, то ли смущалась, то ли злилась, но мои слова точно произвели на неё странное впечатление. – Не переживайте, я никому не скажу о вашем плане. Тем более, что я обещала вам помочь. Когда я смогу снова нормально общаться, я помогу и другим столпам. Даю свое слово, я сделаю всё для этой организации и для искусства, – сказала я тихо, но чётко. – Вы странная, Хоши-сан, но почему-то вам хочется верить. – Не подскажите, где я могу найти Танджиро? – написала я. – Идите вперёд, затем поверните на лево и первая дверь слева. Я поклонилась ей и пошла к Танджиро. Оказывается Танджиро находился в тренировочном зале. Я думала, что он ещё долго туда не зайдет. Хотя, я повлияла на исход битвы и не дала нанести ему ещё большие ранения, так что не стоит удивляться. В зале находилась Канао и сёстры -тройняшки, которые тренировали Танджиро. Я притаилась в углу зала, наблюдая за попытками Танджиро победить Канао в игре с чашками. Танджиро тянулся к чашке, а Канао уже ее закрывала. Напротив, когда она брала чашку, то Танджиро не успевал за ней и непременно оказывался облитым. После нескольких раундов они закончили игру. Я вышла из тени и подошла к Танджиро. – Привет,Хоши. А почему я тебя здесь не видел? – поинтересовался Танджиро. – Потому что я стала столпом и живу в отдельном доме, – написала я. – Что? Почему же ты раньше мне не сказала? – изумлялся Танджиро. – Ты не спрашивал, и я к тебе не заходила, не было времени. Как ты себя чувствуешь? – написала я. – Гораздо лучше, чем могло быть. Все благодаря тебе и Шинобу-сан! – Я рада. Чтож, мне пора. Прости, за столь короткий визит, но я тороплюсь – написала я. Я продолжила свой путь домой. По пути мне встречались торопящиеся какуши, которые быстро кланялись мне и убегали. Я зашла в свой тихий и уютный дом. Тишина ласкала мой чуткий слух, лишь лесные звуки жизни нарушали идиллию. Я принялась за долгую, но увлекательную работу. Сначала я решила сшить шорты. Давно я не шила одежду. Чего уж таить, я никогда не шила в ручную, но я не сдамся. Сделать выкройки было легко, гораздо сложнее их сшить, исколов все пальцы и несколько раз чуть не забросив начатое дело, с горем пополам я доделала первые шорты к вечеру, когда небо уже окрасилось в огненные краски. С другими шортами было легче. Работу над ними я закончила где-то в середине ночи. Тогда я приняла здравое решение идти спать.

* * *

После своего пробуждения я перевязала свои пальцы бинтами, за которыми послала к Шинобу Цумато. Ворон как всегда ворчал, но выполнил мою просьбу, за что я накормила его мясом. И вот перебинтовав свои раны, я принялась за шитье хаори. Изучив свое звёздное одеяние, по его подобию я сделала выкройки и стала сшивать хаори. С иголкой я работала более ловко, чем вчера, но всё равно колола себе пальцы. Полностью сосредоточившись на работе, я не заметила, как три хаори были готовы, но осталось украсить их вышивкой. На сиреневом хаори для Хинацуру я вышью фиолетовые цветы глицинии, которые передают ее спокойствие и сдержанность. На голубом хаори для Сумы я решила сделать волны, которые так же эмоциональны, как и она. На оранжевом хаори для вспыльчивой Макио я вышью огонь. Внутри хаори есть множество потайных карманов и креплений, я думаю, что они найдут им применение. Начну я с хаори для Хинацуру. По моему, она самая нормальная из жён Тэнгена. Цветы глицинии рассыпались на хаори, их разбавляли зелёные листы. Плавные, аккуратные и гармоничные стежки вырисовывали чудную картину. Я совсем забыла о времени, поглощённая своим творением. В творческом экстазе я не заметила, как опять на небо пришел закат, и как на поляну перед моим домом величественной походкой вышел Кагая Убуяшики. Почувствовав чьё-то присутствие, я оторвалась от работы и с удивлением посмотрела на главу. Мой разум был в смятение. Зачем он пришел? Не в силах связать и двух слов или взять карандаш, я смотрела в его фиолетовые, ясные глаза. На его лице была лёгкая улыбка. Он, как никогда светился жизнью. – Рад снова видеть тебя, Хоши. Я не знала, что сказать ему, чувствуя, что краснею, отвернулась от него. Собрав всю свою смелость в кулак, я встала из-за стола, который располагался на виранде и вышла на встречу главе. – Рада, что с вами все хорошо. Я не смогла бы жить с таким позором, зная, что мой поцелуй был напрасным. Видя вас здоровым, я чувствую, что это было не напрасно. Но всё таки, вам лучше не приходить ко мне, у вас есть любящая жена и дети. Я не хочу портить вашу жизнь. После того, что случилось между нами, наверное, мы не сможем быть друзьями. Вы ставите меня в неловкое положение, приходя сюда. Прошу, уйидите, –сказала я. – Прости меня, Хоши, я не хотел причинять тебе страдания. Я буду до конца своих дней верен жене, но моя благодарность к тебе бесконечна, ты подарила мне надежду на лучшую жизнь, и благодаря тебе, я больше не буду обузой для своей семьи. Я выполню всё, что ты попросишь. – Тогда прошу вас уйдите, если мне будет что-нибудь нужно, то я сообщу вам, Ояката-сан. – Хорошо. Он покинул мою поляну, и я сразу же осела на землю. Человеческие чувства очень сложные. Наверное, мне не дано их понять. Я не люблю Кагаю, но чувствую к нему искреннюю симпатию. Я живу уже вторую жизнь. Ещё ни разу я не влюблялась в кого-то кроме искусства. Каким-то чудом я оказалась здесь. Как же мне удалось выжить, наверное, это просто везение. Не знаю подарок это или проклятие, но я изменю судьбу этого мира, чего бы мне это не стоило. За такими мыслями я продолжила вышивать. Я вышивала без устали до следующего вечера. После долгой и усердной работы одежда была готова. Мной было решено на следующий день отправиться к женам Тэнгена, а пока спатьки. Прыгнув на свою кровать, я сразу же уснула.

* * *

Когда я проснулась, мне так не хотелось вставать, что пришлось прибегнуть к помощи Цумато, который своим карканьем заставил меня встать. Впервые за долгое время я посмотрела на себя в зеркало. Мне срочно нужно приводить себя в порядок! Я бросилась к своей импровизированной ванне, то бишь колодцу и с разбегу нырнула туда. После мытья и сушки мои отросших черных волос, которые доходили мне до поясницы, я оделась и сложила свои работы в корзину. Цумато, как верный друг, решил отправиться со мной вместе. Вскоре я очутилась перед каменным забором дома Узуя. Я подошла ко входу и постучала несколько раз в дверь. Через несколько секунд мне открыли дверь. – Кто так ярко стучится в мою дверь? – спросил Узуй, открывая массивную деврь. – А это ты, Хэбунни-сан. Зачем ты пришла ко мне? Я показала ему корзину и одежду, которая в ней лежала. – Это подарки для ваших жён от меня, – написала я. – Проходи. Они будут рады видеть тебя, – сказал Тэнген, пропуская меня. – Хинацуру, Макио, Сума, к вам пришла Хэбунни-сан! – крикнул Тэнген. Вскоре к нам из дома вышли три девушки. Их фигуры и одежда были похожи, но лица сильно отличались. У Хинацуру была бледная кожа и фиолетовые глаза, свои волосы она собрала в хвост. У Сумы же была более смуглая кожа, голубые глаза и тёмно-синии волосы до лопаток, которые беспорядочно торчали в разные стороны. Макио же напомнила мне о костре в дремучем лесу. Её волосы были собраны в необычную прическу, напоминающую хвостик, а передние пряди выкрашены в жёлтый. Глаза у нее походили на свежий тягучий сладкий мед. – Здравствуйте, Хэбунни-сан, – поздоровались Хинацуру. – Здравствуйте! – выкрикнула Сума. – Не кричи, Сума, ты напугаешь Хэбунни-сан! Приветствую вас, – сказала Макио. – Проходите в дом, – сказала Хинацуру. Дружная семья повела меня в их дом. Он был просторным, со вкусом, но достаточно скромным. Меня провели в зал и усадили на небольшую подушку за маленький стол. – Что привело вас к нам? – спросила Хинацуру, наливая мне чай. – Простите меня за откровенность, но мне не очень приятно и страшно видеть вас в таких откровенных нарядах, вести в них бой невозможно, поэтому я взяла на себя смелость пошить для вас одежду. Я не очень опытна в этом деле, но постаралась сделать для вас самую лучшую одежду. Надеюсь, что вы не откажите мне хотя бы в примерке, - написала я. – Вы сшили для нас одежду! Я хочу на неё посмотреть! – воскликнула Сума. – Тише, Сума! Ты ведёшь себя неприлично! – кричала Макио. – Успокойтесь. Мы с радостью примем ваш подарок, Хэбунни-сан, – спокойно ответила Хинацуру. Я протянула ей корзину, и девушки удалились, чтобы примерить обновки. – Зачем ты одеваешь моих жён? - спросил Тэнген. – Если не я, то кто? – написала я. – Я ярко забочусь о них! – Вы ярко забыли о приличии, удобстве и здоровье ваших жён. Нашу перебранку прервали девушки, переодевшиеся в обновки и перешедшие в зал. Шорты хорошо подчеркивали изгибы их тела, при этом делая их образ более скромным и закрытым. Хаори же придавали яркости их образам, закрывая руки и выделяя глубокое декольте девушек. Я не прогадала с размерами и результат мне понравился. – Это волшебно, Хэбунни-сан! – кружась, сказала Сума. – Я и не думала, что вы можете не только рисовать, но и так чудесно шить, –сказала Хинацуру. – Вам нравится, мой Тэнген? – спросила Макио. – Вы сияете ещё ярче, чем прежде, – ответил Тэнген. – Хэбунни-сан, вы действительно мастер, – похвалил меня Тэнген. Я подняла руки, успокаивая расшумевшуюся семью. Их внимание переключилось на бинты, которые обвязывали мои пальцы. – Что с вашими пальцами? – спросила Хинацуру, беря мою ладонь в свою руку. – Давно не брала в руки иголку, – написала я другой рукой, неловко улыбаясь. – Простите, это всё из-за нас, – заплакала Сума. Я встала и подбежала к ней пытаясь успокоить. – Прекрати, Сума! Ты заставляешь, Хэбунни-сан, нервничать, – упрекала ее Макио. – Злая Макио, – продолжала плакать Сума. – Успокойся Сума. Хэбунни-сан сейчас лучше не напрягать руки, пытаясь успокоить тебя, она причиняет себе боль, – сказала Хинацуру. Это было чистой правдой, но я привыкла к боли и не обращаю на неё внимание. Слова Хинацуру подействовали на Суму, и она успокоилась. Я ещё недолго посидела у них и отправилась домой. Тэнген провожал меня до выхода из поместья, а жены убирались в доме. – Как вы с ними живёте, Узуй-сан? – написала я. – Я привык к ним, но поначалу было очень тускло, – ответил он. – Вы очень терпеливы. Я бы не выдержала с ними и дня, – улыбаясь, написала я. – Пришло время ярко прощаться! – сказал Узуй, остановившись у ворот. – До встречи, Узуй-сан, – написала я, удаляясь в закат. Я шла по песчаной дороге в направлении своего дома, разглядывая придорожные растения. Ко мне на плечо прилетел Цумато. – Карр! Отправляйся в Токио! Там демон! Он похищает молодых девушек в возрасте от тринадцати до шестнадцати лет. Найди его! Карр! И убей! Карр! Вот и пришел конец моему маленькому отдыху. Пора идти в бой.