Нити судьбы

      — Невероятное унижение! Как я вообще на такое согласился?!       — Потому что Рин пару раз взглянула на тебя щенячьими глазами, балда, — проговорил Какаши.       — Ну… так-то оно так… но какого чёрта я должен быть приманкой?! — вновь возмутился я.       — Фх… — выдохнул мой товарищ. — Если ты даже в камень-ножницы-бумага выиграть не способен, то объяснять тебе дальнейшие тонкости не имеет смысла.       Всё верно, я стал приманкой. Затея Рин состояла в том, что я и Какаши перевоплощаемся в Пушинку и Нянято. На встрече меня отдают похитителю, а котят забирают. Какаши уносит их в безопасное место, а остальные, окружив преступника, нападают из засады. На случай если он не принёс детей Нянято, мы не теряем ничего, ну, кроме меня… Чёрт, мне уже не очень нравится этот план!       — Ребята, постарайтесь! Важно, чтобы похититель не узнал вас раньше времени! — обеспокоенно проговаривала Рин.       — Не думаю, что сложно сыграть роль кота-ниндзя, когда ты и сам ниндзя, — спокойно и расчётливо ответил Какаши. — А вот насчёт него я не уверен.       — Эй! Я насмотрелся на эту кошку, уж изобразить её повадки сумею!       — Какая близость к животным…       — Да! То есть… Эй!       — Ребята, — строго отрезал Минато-сенсей, — понимаю, что сейчас хочется разрядить обстановку, но эта миссия уже стоит рангом выше. Похищение, угрозы жизням невинных — это не шутки… Пожалуйста, выложитесь на полную!       — Я сделаю всё для выполнения миссии.       — Я-я тоже! Мы не подведём Вас, сенсей, — ответил я, поднимая вверх кошачью лапку.        Рин легонько засмеялась и погладила меня и Какаши по голове.       — Мы будем рядом! Я верю в вас!       После её слов я и Какаши выдвинулись в лес. Местом встречи была небольшая опушка в чащобе. Солнце уже слегка опустилось, поэтому было довольно темно. Когда мы добрались до места, то никого не оказалось. Какаши осмотрелся, а затем уставился в сторону ствола дерева.       — Надо же, хе-хе. Не зря ты ниннеко. Знал, что заметишь.       Какаши молчал, лишь наводя глаза вглубь тьмы.       — Молчишь? Ах, ну да… эти тупые уши. Как же я их ненавижу… Гр-р-р.       Рык нашего противника прозвучал нечеловечески. Он вышел из тьмы. Чёрное одеяние с капюшоном, на голове маска из волчьей головы. Пара красных глаз блеснула и посмотрела на меня. На секунду внутри всё затряслось, будто он пожирает меня взглядом. Чужак расстегнул свой плащ, его тело было покрыто некими символами, значение которых я понять не мог. Татуировки в виде цепей шли по всему телу, переходя на спину. В области пупка виднелось изображение некого древнего замка. Что же он запирал?! Какая чудовищная сила внутри этого человека… если его можно так назвать.       Враг покрутил ободок с кошачьими ушами в руках, а затем надел прямо на капюшон. Какаши выдохнул и проговорил:       — Где мои дети?       — А? Гр-р-р, ахаха… Они в безопасности. Пока что.       — Ты обещал. С меня кошка, а ты возвращаешь моё потомство, ня…       Последний звук он издал как бы нехотя. Однако, Какаши хорошо понимает важность своего образа. Он должен дать время Минато-сенсею оценить ситуацию. Да и самому Какаши нужно понять, что это за противник.       — Ах, ну да… что-то такое припоминаю, — сказал враг, прикасаясь указательным пальцем к неподвижной волчьей пасти.       — Покажи их.       — Что? В такой ситуации ты ещё и торгуешься?! ХА-ХА-ХА! Удивительная смелость как для жалкого кота.       Несмотря на оскорбления, противник вытащил из-за пазухи мешок. Сразу было заметно, что там что-то шевелится. Жалобное пищание донеслось до наших ушей.       — Достаточно?       — Вполне, ня…       — Тогда приведи её сюда. И без глупостей, иначе котяткам будет очень больно.       Какаши мяукнул мне пару раз. Само собой, я ничего не понял. Но моей задачей было подойти к этому уроду, что держит в заложниках детей Нянято. Я медленно двинулся за товарищем. В один момент враг вытянул руку вперёд и крикнул:       — Стоять!       — Ня?       — А это точно та кошка? Может, ты меня наебать решил?! — грозно проговорил он, сильнее сжимая мешок.       — Нет, ня… Это кошка той богатой тётки из Листа.       — Прикажи ей лечь.       Какаши взглянул на меня и мяукнул. Внутри меня во всю бушевал страх и недоумение. Однако, я послушался.       — Я знаю, как проверить это наверняка.       В мгновенье ока он достал кунай и метнул его в меня. Орудие воткнулось в нескольких сантиметрах от моей морды. Я тихо сглотнул и начал себя вылизывать.       — Ч-что ты творишь, ня?! — выкрикнул Какаши.       — Ха! Полегче, мой усатый друг. Я прекрасно знаю, что эта кошатина и ухом не поведёт. Поэтому я и выбрал её как цель похищения! Была б это не она, давно б убежала!       Я выдохнул. Мне было понятно, что имеет в виду этот ублюдок. Пушинка и правда ведь пассивная кошка. Она почти ни на что не реагирует, кроме зова к ужину. Уверен, что сенсей едва сдержался, чтобы не броситься мне на помощь. Но я чувствую, что противник не так прост. Сейчас нельзя совершать глупости.        Я развалился на земле, вылизывая свои лапы. Какаши посмотрел на меня с лёгким недоумением. Что? Не один он умеет изображать кота!       — Ладно, кис-кис… Тупая жируха, иди к папочке.       Вот оно. Я встал и послушно начал идти к нему. Почему так трясутся лапы? Его лицо, вернее эта маска, этот взгляд, он парализует. Его хриплый и грубый голос, смена настроения и тона указывает на то, что с головой у этого парня не всё хорошо.       Краем глаза я глянул на Какаши. Он моргнул мне в ответ.       — Вот, ня… верни моих котят, ня.       — А, каких? А, этих… граха-ха, уже и забыл, представляешь?       — Без шуток, ня… — грубо отрезал Какаши.       — М? Ох, не хотел тебя обидеть. Хотя… стало интересно! Ведь кошек-то я ненавижу!       С этими словами он подбросил мешок и собрался сложить руки в печати. Техника огня — уж это я точно узнаю. Какаши снял маскировку, а следом за ним — я. Мой товарищ ударил в область бедра так, что нога врага согнулась от боли. А я влепил ему с разворота ступнёй в корпус. Противник прервал подготовку к технике. Его откинуло на пару метров. Мешок, что летел в воздухе, был подхвачен Нянято. Рин и Минато окружили преступника, не давая возможности отступить.       — Гр-р-р-раха-ха! — зарычал он.       Преступник опустил руки: видимо, он смог защититься от удара, что я нанёс.       — Вот как… Мы знали: мерзким кошкам нельзя верить… Какая жалость… Ахаха!       — Кто ты такой? — спросил Минато, держа наготове свой кунай.       — Оками… Просто Оками. Свободный волк. Последний из своего рода.       — И зачем же тебе понадобилось похищать кошку? Неужели нечего поесть? –съязвил я.       — Гр-р-ра, дерзкий мальчишка… Я бы с удовольствием отгрыз тебе лицо, кх… На самом деле, она мне не нужна. Я хотел захватить кота. А та пухлая тушка просто бы использовалась для получения выкупа….       — Т-тебе нужен Нянято? — осторожно продолжила расспрос Рин.       —Хе-хе-хе, он бы прекрасно подошёл для того, чтобы унять эту многовековую жажду крови… и тогда бы я смог восстановить силу моей стаи!       Оками залился бешенным смехом. Он глубоко вдыхал воздух. Мысль об убийстве, кажется, будоражила его разум… если от него хоть что-то осталось.       — Вижу, — проговорил он, — вернее, чую твой запах. Жёлтая Молния Конохи…       Минато-сенсей насторожился.       — Да, меня спасают мои животные инстинкты. Тебя — твоя скорость. Ты для меня словно заяц, который быстро передвигает своими лапками. Ха, мне бы надо отступить… НО Я НИКОГДА НЕ ПРИЗНАЮ ПОРАЖЕНИЙ!       С этими словами он сложил печать тигра и собаки. Минато-сенсей бросил в него свой кунай. Оками увернулся. Тогда учитель переместился и попытался нанести удар, но чудовищная волна энергии, которая вырвалась из тела противника, откинула его назад. Сенсей отпрыгнул и встал рядом с нами, Рин последовала его примеру. Было очевидно, что план вышел из-под контроля. Татуировки на теле Оками зашевелились, цепи, что опутывали замок, распутались. С тела они прошли вдоль предплечья и закончились на кистях. Казалось, будто бы по его телу разливается лава.       — ГРА-А-А-А-А! УЗРИТЕ, ПРЕЗРЕННЫЕ! ВРАТА ПРЕДКОВ! Я ОТДАМ ВСЕ СВОИ СИЛЫ, НО УНИЧТОЖУ ВАС!       — Кажется, этот парень напрочь лишён рассудка… В его словах, действиях нет мотивации. Всё, чего он желает, — это разрушение. Внутри него очень тёмная чакра. Она обжигает, словно пламя… Я не могу понять, что это за техника, однако печать явно древняя. Подобные символы запечатывают великую силу… Злую, неконтролируемую… — произнёс Минато, вглядываясь в противника.       В такие минуты сенсей выглядел устрашающе. Он анализировал каждый жест, каждое слово и технику противника. Ему легко было найти слабости врага, но сейчас ему придётся следить и за нами. Это усложняет работу, поэтому надо постараться ему помочь.       — Все ваши грехи, ваша тьма… которой они насладятся сполна… пламя… поглотит…        Слова Оками окончательно потеряли смысл. Они были некой обрывочной мыслью. Он громко вскрикнул, и татуировка замка растворилась. С невероятной скоростью он сложил печати: Тигр-собака-дракон. В его руке сконцентрировалась красная чакра. Внутри меня что-то резко всколыхнулось. Я посмотрел на товарищей. Их лица изображали тревогу, тела слегка тряслись.       — Ч-что это?! — спросил я.       — Гх… тело горит, — прошипел Какаши.       Минато трясущейся рукой вытащил ещё один кунай и метнул его в Оками. Красная чакра просто начала пожирать орудие. Сенсей телепортировался и ударил что есть мочи. Тело Оками врезалось в ствол дерева. Мы почувствовали облегчение. Тело перестало трястись и пылать.       — М-минато-сенсей! — вскрикнула Рин, которая заметила, как тот держится за руку.       — Гх… Всё в порядке. Рин, не подходи.       — У… УБЛЮДОК!— вскрикнул Оками, держа себя за лицо и поднимаясь на руки. — Твоя рука — это только начало! Адское пламя поглотит тебя всего! ГРАХА-ХА-ХА!       — Рин, помоги сенсею. Мы прикроем, — сказал Какаши, который только что смог взять себя в руки. — Давай, Обито… или будешь, как трус, сидеть за спинами остальных?!       Хоть это и прозвучало грубо, но такая шоковая терапия вывела меня из транса. Я встал и поравнялся с Какаши, Рин в это время лечила руку сенсея. Конечность была вся красная, покрыта волдырями, как будто бы её ошпарило кипятком.        В этот момент пришедший в себя Оками вонзил руку в свой живот. Из него вместе с кровью начали вылезать страшные твари. Внешне они были похожи на огромных волков, но на них не было шерсти. Тело было лишено волосяного покрова, вместо него острые языки пламени покрывали существ. Их глаза были рубинового цвета. А изо рта капала слюна, смешанная с кровью. Сначала их было всего двое, потом монстров стало пять.       — КХА! Узрите… мощь предков… ГОНЧИЕ АДА! Хранители нашего племени…пришло время! Я заберу вашу чакру и уйму их неутолимый голод!       Псины бросились на нас. Минато быстро взял Рин за руку и переместился назад на несколько метров. Две огромные собаки кинулись на меня с явным желанием откусить кусочек. Их челюсти едва не достали меня. Острые клыки клацали в нескольких сантиметрах от рук, ног и шеи. Каждую секунду я отступал. Возможности для атаки просто не было. У Какаши всё тоже было несладко: хоть он ловко отбивался от монстров, но особого потенциала в атаке реализовать не мог.       На помощь пришёл Нянято. Маленькое кошачье тело с невероятной силой влетело в тушу монстра, снося его. Псина отлетела назад. На выручку Какаши подоспел подлеченный Минато-сенсей. Он призвал жабу, которая струёй воды снесла собак.       — Аккуратней, парнишка… Ня… — начал Нянято. — Если они захватят тебя своей аурой, то ты будешь терять чакру, пока они не погибнут…       — Ч-что?! Это значит, что сенсей… — ошарашенно прошипел я.       — Да. Сейчас он слаб, потому что Оками применил на нём эту технику. Потенциал твоего учителя высок… но если мы не победим, то его чакра быстро иссякнет.       — Тогда время загнать их назад, откуда они вылезли!       Какаши что-то сказал Минато и сложил печати. Огромная земляная стена выросла перед ним, не давая собакам атаковать. В этот момент, он юрко шмыгнул под землю. Меня осенило: «Техника высвобождения земли»! Теперь ясно. Подобное он провернул в битве со мной, когда мы сражались в измерении Камуи. Он легко скрывает свою чакру под землёй, а потом в нужный момент наносит удар.       Я решил поддержать его атаку и напал на одну из псин. Техника водяной стены, что я скопировал, оказалась весьма кстати. Огромный вздымающийся поток воды смог замедлить несущихся собак. В этот момент я применил технику клонирования, после чего подрезал псине передние лапы. Нянято нанёс серию ударов когтями своей собаке, лишив ту зрения и части морды. Краем глаза я заметил, как Какаши затянул животное под землю, а Минато-сенсей пробил насквозь грудь собаки при помощи призванной жабы, которая применила технику водяного пистолета.       Казалось, победа близка. Я чувствовал, как мой кунай пронзает сердце чудовища. Собака взывала, попыталась зацепить меня своими челюстями, но мой клон не давал ей откусить мне голову. Нянято поднырнул под псом и ловким ударом когтей вспорол ему брюхо. Кровавое месиво упало на землю, прожигая её. Оками погладил демоническое животное, что охраняло его. Затем, громко рассмеявшись, прокричал:       — Ваши усилия не стоят ничего! Вы идёте против сил, которые за гранью человеческого понимания! Даже легендарные воины Листа — всего лишь люди!       Он посмотрел на Минато, презрительно улыбаясь. Было видно, что сенсей испытывает сильнейшую боль в руке. Его лицо покрылось потом, дыхание стало чаще. В той жизни я никогда не встречал этого человека, так откуда он появился?!       Оками сложил печать тигра. В одно мгновенье из тела собак высвободился огромный столп дыма.       — Не дышите! — крикнул Минато.       Но было поздно: наши тела парализовало. Верхние дыхательные пути страшно обжигало, во рту будто бы была пустыня. Красный дым окутал пространство вокруг нас. Внизу я услышал гневный рык, который сопровождался хрустом вправляющихся костей. Мой клон толкнул меня назад что есть мочи. В ту же секунду его разорвали мощные челюсти воскресшего чудища. Я едва смог встать на ноги. В ужасе я стал оглядываться, чтобы понять, где остальные. Хотелось кричать, но горло будто бы сжала невидимая рука. Когда я подумал, что всё идёт не в нашу пользу, красный дым стало затягивать. Я повернул голову и увидел, как сенсей использовал технику пространственно-временного барьера. Именно этой техникой он смог переместить «Бомбу хвостатого» подальше от деревни. Лицо сенсея и правда выражало сильнейшие муки, казалось, ещё немного — и он потеряет сознание. Жаба, которую он призвал, сдерживала собак, а также защищала Какаши, который сидел на одном колене, не в состоянии подняться. Когда дым рассеялся наполовину, Минато рухнул на землю.       — Похоже, что я всё же вытянул из тебя основную часть твоей чакры, Жёлтая Молния.… Теперь тебе вряд ли хватит сил даже переместиться. Ахаха…теперь я сполна наслажусь вашими муками! А начну я… с мелкого мохнатого предателя!       Оками указал пальцем своей собаке-охраннику. Я повернул голову и ужаснулся: сзади стояла лишь Рин. По плану котят должны были унести в безопасное место, а дальше схватить преступника. Но из-за того, что мы недооценили его, Нянято пришлось быстро мне помогать. А значит, Рин — единственная, кто оберегала мешок… Вдобавок ей приходилось лечить Минато-сенсея, она не могла покинуть поле боя, зная, что мы можем погибнуть. Она бы себе не простила… На неё понеслась огромная собака. Рин стояла на трясущихся от действия дыма ногах. Она вытащила кунай и зло смотрела в глаза противнику. Чёрт! Я не дам этому случиться! Что есть мочи я рванул, на несколько шагов опережая чудовище. За мной погналась ещё одна собака.       — Дотон: Дорью Хеки (Техника поднимающейся Земляной стены)! — выкрикнул Какаши, складывая печати.       Перед мордой псин выросла стена, что их замедлила. Какаши взял на себя собаку, что пыталась вылезти из-под земли. Тут я услышал, как мощная туша проломила стену.       — Рин, назад!— крикнул я.       Она смотрела на меня со страхом, но уверенно держала стойку, понимая, что убежать уже не успеет.       «Нет уж, не в этот раз! Я не потеряю тебя снова!», — думал я, совершая колоссальный рывок в её сторону.       Я едва успел развернуться. В эту минуту собака подпрыгнула и бросилась на нас. Всё, что мне оставалось, — это выставить руку. Массивные челюсти впились в моё предплечье, полилась кровь, пропитавшая мою куртку. Мне повезло, что я надел щитки, иначе моя кость вмиг бы была переломана. Собака вертела головой, пытаясь метать меня словно маленькую игрушку.       — АГХ-Х-Х-Х-Х, — кричал я от боли, — СДОХНИ!       Собрав силы, я вонзил кунай прямо в её глотку. Чудовище замерло и заскулило. Его хватка заметно ослабла, и оно упало. Я не чувствовал левую руку, кровь капала на землю.       — О-обито, — тихо прошептала Рин, находясь в полном шоке.       — Кх… Не бойся, Рин… Я ж обещал, что защищу тебя, помнишь? — выдал я, скрывая боль за улыбкой.       — Глупый малец! — крикнул Оками. — Ты совершаешь ту же ошибку… Что ж, у меня есть для тебя особая пытка!       Я посмотрел на тело собаки, которое резко вздулось. Снова дым! Я что есть мочи оттолкнул Рин, которая уже успела взять мешок с котятами. Тело раскрылось, чудовищная волна вони и жара хлынули мне в лицо. Вокруг всё заполнилось красным дымом, моё тело сковала невероятная боль. Я упал на колени, и меня тут же вырвало. Сгустки крови… Дело плохо. Я перестал слышать звуки… все, кроме одного.       — Особый трупный яд. Адское зловоние… Оно покажет все твои страхи и грехи, дитя. Разрушит твоё сознание болью и скорбью.        Оками стоял передо мной. Псина, что была мертва, потихоньку оживала. Враг взял меня за горло и приподнял над землёй. В глазах всё плыло, трудно было дышать.       — Давай же посмотрим, что кроется внутри тебя! Гр-р-р-раха-ха!       Сквозь маску на меня смотрели красные глаза с чёрными вертикальными зрачками. Перед глазами резко встали всплывать картины прошлого, сотни тысячи трупов стояли и смотрели на меня своими безжизненными глазами. Они шевелили губами, произнося нечто непонятное мне. Вся моя жизнь… прошлое… проносилось словно один миг. Эта боль застыла на моменте смерти Сакумо Хатаке… Да, чертовски больно, но сейчас надо отпустить это хотя бы на минуту, чтобы у меня появился шанс… Тот, что поможет мне хоть немного приблизиться к искуплению перед ними всеми. И я его не упущу. Только не сейчас.       — ГХ… ты, кх… так хочешь пос… фха… мотреть?! Так ГЛЯДИ!       Я активировал шаринган. Оками отскочил назад, отпустив меня. Он крикнул:       — Эти глаза! СОЖРИТЕ МАЛЬЧИШКУ!       Собаки убежали вглубь тумана. Через секунду послышался визг.       — Ч-что за чёрт?! — прокричал он вновь.       — Ты хотел увидеть? Что ж… я дам тебе возможность.       Это был один шанс из тысячи, что подобное сработает. Моё гендзюцу. Надолго меня не хватит, чёртов дым забирает мою чакру… Но я ОСТАНОВЛЮ ЕГО!       Перед глазами Оками предстал я… Вернее моя взрослая версия. В тот самый момент, когда я получил риннеган.       — Что такое? Неужели ты испугался?       — Т-ты… что ты такое?!       — Ха-ха-ха. АХА-ХА-ХА…Разве не видно?! Я — БОГ! — говорил я.       — Н-нет… т-ты ведь просто мальчишка. Н-но твоя… душа, она затоплена кровью!       — Да, — сказал я улыбаясь, — и ты будешь лишь ещё одной каплей в этом море.       Я начал приближаться. Мой враг достал кунай и бросился на меня. Он проткнул моё тело насквозь.       — Ха. Ну, убил, а что дальше? ХА-ХА-ХА.       — Н-нет… гендзюцу?! — завопил он.       — А ты догадливый.       Само собой, Оками дрался лишь в своей иллюзии. Хоть мне было мерзко использовать «эту» версию себя. Но… благодаря этому мне удалось натравить его на двух псов-чудовищ. Они ничего не могли сделать хозяину. Но теперь, когда он понял, мне надо срочно развеять его технику. Я собрался с силами, встал на ноги.       — Ты… не причинишь больше боли моим друзьям, — крикнул я, складывая печати. — Техника мощного огненного шара!        Огромный ком огня полетел в противника. Сила её была достаточной, чтобы впечатать его в дерево и поджечь окружающие стволы. Красный дым начал рассеиваться. Трупы собак разлагались прямо у меня на глазах, не оставляя даже костей. Я увидел Какаши, Минато-сенсея и Нянято. Они были очень обессилены. Им удалось собраться в круг, чтобы сдержать оставшихся псин.       — Обито?! Т-ты, кх-кх… в порядке?! — крикнул мне сенсей, глядя на мою руку.       Ко мне подбежала Рин. Она пыталась что-то сказать, аккуратно держа меня за повреждённое предплечье. Я приобнял её и проговорил:       — Ты была сильной… но не геройствуй понапрасну. Помоги сенсею, ему очень тяжело.       — А-а как же ты? — шептала она, утыкаясь мне в плечо.       — Я перевяжу себя… Не волнуйся.        Мой голос звучал крайне холодно. Все мои силы ушли на гендзюцу и огненный шар. Тело работало на пределе возможного. Хорошо, что я много тренировал его… вдобавок мой опыт помог потратить намного меньше чакры.       Рин ещё раз посмотрела мне в глаза, а затем кинулась к сенсею, тут же применяя техники на его руке.       — Хах… всё хорошо, Рин! К-когда техника рассеялась, мне стало намного лучше.       — Тише, сенсей, вы всё равно получили массивный ожог, вам срочно нужно наложить повязку. Какаши, ты как?       — В норме… — пробубнил тот, болезненно поднимаясь и смотря в мою сторону.        Я надеюсь, никто не заподозрил, что я использовал шаринган… Мне удалось воспользоваться прикрытием красной пелены дыма, чтобы его использовать.       — Кх-х… м-ма.ленький ублюдок… д-демон! — прокричал Оками.       Мы с Какаши повернули голову в сторону его голоса. Обуглившееся тело отлипло от ствола, к которому его припечатало. Его кожа слезала, оголяя мышцы и кости, маска почти сгорела. Оками смахивал на уголь. Трясущейся рукой он сложил печать тигра.       — Я… я заберу тебя с собой… д-демон Смерти!        Я просто не мог пошевелиться. Красная чакра начала по земле ползти ко мне. Рин достала кунаи сенсея, бросила их Какаши.       — Минато-сенсей, Какаши!       — Да! Я понял! — ответил Минато.       — Надеюсь, сработает.       Какаши кинул в Оками кунай, тот приковал его обуглившуюся руку прямо к стволу.       — Я готов, сенсей!       Минато телепортировал его к врагу. Какаши выхватил свой небольшой клинок и вонзил в сердце Оками. Глаза того взглянули на мальчика, что без тени сомнения проткнули плоть. Руки безвольно опустились, а красная чакра рассеялась.       — В-вы погубили всех… Он — посланник… смерти…       — Он не посланник смерти… он — наш товарищ, — тихо сказал Какаши, опуская голову вниз.       Оками рухнул на колени, а потом тело его распласталось по земле, истекая кровью. Молчание продолжалось ещё несколько секунд. После чего Какаши доковылял до ствола и, прижавшись к нему спиной, скатился вниз, усаживаясь на землю. Рин перевязывала руку сенсея, который неловко улыбался, пытаясь убедить её в том, что с ним всё в порядке. Нянято тут же убежал к своим котятам, которые радостно запищали, когда увидели отца. Я же поплёлся в сторону дерева, где сидел Какаши. Когда подошёл, тот слегка приподнял голову, устало глядя на меня.       — Я… я могу присесть?       Тот молча кивнул. Уместив свой зад рядом с ним, я скинул куртку и начал перевязывать руку.       — Как ты… это сделал? — тихо спросил он.       — Что именно? — решил уточнить я, пытаясь аккуратно наложить повязку.       — Ты понял меня. Это явно не просто ниндзя… Он нечто серьёзнее. Даже Минато-сенсей был в какой-то момент близок к поражению. Мы недооценили врага и оказалась в западне. Но…ты справился. Как ты это сделал? А самое главное — что… за дзюцу ты использовал?       — Хах, — усмехнулся я, откидывая голову назад, — нет тут никакого секрета. Я просто очень сильно испугался… испугался того, что в один момент потеряю вас всех…       — Что?! Ты мне тут о силе любви и дружбы будешь вещать?! Не говори этой слащавой ерунды, — грозно отреагировал Какаши, хватая меня за ворот куртки.        Я грустно посмотрел на него, а затем положил свою окровавленную ладонь на его запястье. Глаза Какаши на секунду округлились. Слегка улыбнувшись, я тихо проговорил:       — Ты можешь не верить, но это так… В самый трудный момент внутри нас просыпается великая сила… Её невозможно описать, ей нельзя научиться… Она появляется лишь тогда, когда человек понимает, за что он борется. Я боролся за жизнь своих товарищей… моих друзей…       Какаши отпустил меня и медленно отвернул голову. Затем вновь повернулся и затянул узелок на моей повязке.       — Я знаю, что ты пытаешься до меня донести. Но я уже всё тебе сказал тогда… в тот день на могиле моего отца. Поэтому прекрати читать мне мораль, Учиха. Я признал тебя как способного шиноби, но не более.       — Хах, а разве не ты назвал меня товарищем? — съязвил я, щурясь.       — Тебе послышалось. Я пойду к сенсею, — холодно отрезал тот, вставая.       Я смотрел вслед уходящему Какаши. И снова он поставил блок между нами. Скоро я привыкну к такому. Глаза слипались от усталости, поэтому я позволил уснуть, даже невзирая на труп злодея, что валялся рядом. Очнулся я в тот момент, когда кто-то обрабатывал рану на моей руке. Поток тёплой чакры помогал заращивать травмы, нанесённые клыками. Открыв глаза, я сказал Рин:       — Спасибо, мне намного лучше.       Она была немного грустной.       — Что такое? Тебя дурак Какаши обидел? Не обращай внимания, он сегодня в плохом настроении…       — Нет, это не он…       — М?       — Обито… я уже давно тебе говорила, что ты стал другим. Как будто совсем другим… и меня это пугает и восхищает одновременно…       — А? П-почему?       — Увидев тебя настоящим и уверенным, я убедилась в своих чувствах, которые наверняка томились внутри меня, ждав момента, чтобы раскрыться. Но ты никогда не говорил мне о них, до того вечера… И в то же время ты отчаянно рискуешь всем, будто бы не боишься смерти или, может… желаешь её?       Я оторопел. Мне сложно ответить на такое. Ведь я и правда уже умирал. Но в этом мире слишком много дорогого мне, чтобы я просто подохнул…       — Я просто… боюсь потерять всех.       — Н-но ведь мы рядом, мы поможем! — сказала она, заглядывая в мои глаза.       — Ты не понимаешь! Один миг! Одна секунда! И человека может не стать, и твой мир рухнет! Всё для тебя потеряет смысл! И тогда… тогда… всё гаснет… как и огонь внутри тебя…       — Обито, в твоём голосе, слышна сильная скорбь… что ты скрываешь?       — Ничего…       — Скажи мне… Пожа…       — Ничего, Рин. Я просто никогда не имел семьи. Растила меня бабуля… и все, кто у меня есть, — это вы, наша команда… Я понимаю, что чувствует Какаши. И это больно… А ещё больнее держать себя в руках ради других. Не показывать истинной скорби. Поэтому я приложу все силы, чтобы не допустить такого…       — А… а что, если умрёшь ты? Ты подумал об этом?! — сказала Рин почти навзрыд. — Ты думаешь, мне всё равно, что ты чуть не погиб? Из-за моей слабости и глупости в ту минуту! Ты прикрывал меня! А я лишь стояла, понимая, что не смогу справиться с этим чудищем! Что бы было со мной, если бы ты погиб?!        Рин прикрыла лицо руками. Вот, значит, как… я никогда не видел в ней столько чувств. Я добился её любви, но сам перестал видеть и понимать, как она переживает, при этом постоянно улыбается, чтобы я ничего не заподозрил… Глупышка… это ведь ты настоящая, так ведь, Рин?        Я убрал её ладошки и стёр слёзы со щёк. Карие заплаканные глаза смотрели на меня со стыдом и сожалением.       — Рин, когда я бросился к тебе, меня обуял страх и паника…у меня не было плана, идей, выхода из ситуации. Я просто не хотел тебя потерять. Но твой поступок был иным… ты сделала осознанный выбор. Хоть и думала, что ты слаба и твоих сил не хватит… но ты встала с чётким намерением защитить детей Нянято. Внутри тебя есть сила, которая могущественнее самой страшной тьмы. Любовь… и я всегда-всегда восхищён твоей чистой душой, ведь ты продолжаешь светить мне, словно путеводная звезда.       — Н-но… я лишь… обуза.       Я прижал её к себе. А затем строго сказал:       — Не хочу больше слышать от тебя таких слов, а то специально буду себя калечить, чтобы доказать, насколько ты важна для команды…       — Хих, — усмехнулась она шмыгая носом. — Ты и так больше всех травмируешься, пожалей меня.       — Э-эй, я просто стараюсь! И… и, — попытался оправдаться я.       В этот момент Рин поцеловала меня. Ласково, неумело, осторожно, по-детски.       — Я знаю, Обито, — сказала она шёпотом мне на ухо, изрядно краснея. — Горжусь тобой каждый раз.       — А-а… хах, я просто хотел сказать ещё одно… Т-ты не просто медик, а ещё незаменимый товарищ! И… и…       — И-и-и-и? — протянула она, хитро улыбаясь.       — Ох, да ладно… Ты опять со мной играешь?       — Не-е-ет, возможно…       — Фх, ладно… а ещё ты — моя любимая… — тихо и смущённо протянул я.       — Что-что? Не слышу? Хи-хи.       — Ничего не скажу больше! — упёрся я, надув щёки.        Она встала, ещё раз поправила мою повязку. Затем улыбнулась и проговорила:       — Я люблю тебя, Обито! Спасибо тебе, что спас меня!        Я хотел что-то сказать, но дыхание перехватило от такой прямоты. Как она может так легко и непринуждённо говорить о своих чувствах?       — Отдыхай, мне всё же нужно перевязать Какаши, он очень упорно отказывается. Кажется, надо попросить Минато-сенсея убедить его.       — Хах, скажи ему, что это — часть миссии, тогда точно согласится!       Мы оба рассмеялись. Рин помахала мне рукой и убежала к остальным. Минато-сенсей оттащил труп и стал рассматривать татуировки на его теле. После такого боя нам нужно было передохнуть, прежде чем идти назад. К тому же учитель ещё не полностью восстановил чакру, поэтому Техника Летящего Бога Грома была пока недоступна.

***

      Солнце потихоньку опускалось к горизонту. Нянято уселся рядом со мной и начал вылизываться. Его чёрная шерсть была вся в грязи и крови.       — Ты в порядке? — спросил я, поглаживая его.       — Н-ня? Т-ты чего это вдруг резко интересуешься, человек?       — Просто… рад, что всё хорошо. Ты ведь переживал… да и мы тоже.       — Ня… правда твоя, — ответил он, садясь ко мне ближе.       Ещё помолчали. Я продолжал его поглаживать, это немного успокаивает. Вокруг меня собрались котята, они весело перепрыгивали через мои вытянутые на земле ноги, пищали, иногда забирались на Нянято, который грозно на них мяукал.       — Забавные они…       — Ня, пока не вырастут… ня. Слушай, человек…       — М?       — Спасибо тебе…       — Хах, да не стоит… это не только моя заслуга.       — Как бы ты не отнекивался, ня, от моих глаз это не скрыть.       — Что ты имеешь в виду? –осторожно спросил я, не глядя в его глаза.       — Я видел чакру, ня, она изменилась, когда он схватил тебя. Как будто иная сила пробудилась внутри твоего тела. Я не зНЯю, что это… но внутри меня всё задёргало… Кошачье чутьё — штука правдивая, знаешь ли.       — Выходит, ты боишься меня?       — Стоило бы… Так велит моя природа… Но вместо этого, ня, я задам один вопрос. Можешь ответить на него честно?       Я выдохнул и кивнул головой. Зелёные глаза кота пристально посмотрели на меня, затем на секунду закрылись и устремили свой взор вглубь моей души.       — Ты ведь живёшь не первый раз, да?       Меня всего передёрнуло. Внутри всё резко всколыхнулось от этих простых, казалось бы, слов. Мои глаза бешено заметались, пытаясь найти точку, где я бы не чувствовал его проницательного взгляда.       — Какая это жизнь по счёту? И почему ты тут?       Отступать некуда. Мне не послышалось. Он определённо точно знает, что я здесь не первый раз…       — К-как ты узнал? — дрожащим голосом спросил я.       — Ня? Мы ведь коты… Девять жизней, девять циклов рождений и смерти. Какая это жизнь?       — Я… я тут второй раз.       — Неплохо для человека, ня… Есть у нас легенды, что существуют люди, которые перерождаются в телах потомков…       — Это ты про Индру и Ашуру? Я тоже… знаю про это, даже смог видеть своими глазами… Ну, в будущем…       — Ня? Не понял…       — Я проживаю ту же самую жизнь второй раз…       Нянято задумался и прикрыл глаза.       — Вот как… Ня, вот почему у тебя такая странная аура.       — Аура?       — Ня, мы видим духов. Твой дух сложен из двух частей… как будто бы тобой заменили истинного владельца этого тела.       — Н-но ведь я и есть истинный владелец!       — Это да, но… не в этом времени… Как это произошло?       — Некая Сущность дала мне «шанс», чтобы я исправил тут всё и предотвратил ужасное будущее, которое…       — Ня-я-я! Не говори мне подробностей! Я не должен знать, ня!       — П-почему? Ты ведь и так знаешь много про меня! То, о чём другие и не догадываются!       — Да… но это не значит, что я хочу знать будущее. Лишние знания порой приносят множество страданий… Да и может случиться так, что эти знания попадут не в те руки, человек.       Я перестал, что-либо понимать. Он сам живёт в цикле рождение-смерть, но моё будущее ему знать не хочется… Это забота или отказ от ответственности?       — Думаешь, почему я не хочу знать будущего, ня?       — Типа того… Это так сложно…       — Для вас, не для нас. Люди живут одну жизнь, цепляясь за миг. Редкий человек умеет созидать, что-то длительно строить, проходить через сотни ошибок на пути к идеалу. Такие у вас зовутся «Мудрец», «Пророк» и т.д. Остальная масса человеков желает иметь всё быстро! «Здесь и сейчас»! От этого у вас вечные войны, завоевания… Вы боитесь смерти, поэтому истребляете тех, кого считаете прямой угрозой. Мы же живём много лет, по нашим меркам. А потом начинаем сначала, сохраняя часть воспоминаний, в особенности о своих поступках… Мы научились принимать судьбу, следить за ней, созидать, а не уничтожать.       — А что если я не хочу идти на поводу у судьбы? Что, если она ужасна! Вдруг я причиню много боли этому миру! — сказал я, зло глядя в глаза Нянято.       — Страхи, сомнения… Судьба. Всё это в ваших глазах выглядит, словно вы плывёте против течения. Ня, я попробую объяснить, уж очень ты мне нравишься, человек. Вместо того чтобы, как я говорил, плыть против течения, попробуй поддаться ему, но не упустить нужный поворот, чтобы вновь не кануть в пучину… Пойми, ня, ты не можешь изменить течение времени, но ты можешь выбрать то, как поступать. Куда свернуть в своём пути. А для этого тебе стоит принять себя… и не злиться на ту судьбу, что ты получил тогда. Как видишь, благодаря ей ты так много понял, столько смог осознать. Этим мы и занимаемся… постигаем мир и жизнь в нём путём принятия себя, исправлений и опыта, что переносим от цикла к циклу, ня…        Я опустил голову. Мне нечего противопоставить его словам. Существо прожило множество жизней, понимающее, каким оно было и где ошиблось… Нянято принял себя. Возможно, в прошлом он совершил страшные вещи, непоправимые ошибки… И теперь он живёт с ними…       Я взглянул на него и хотел узнать, но он меня опередил:       — Думаешь, совершал ли я ошибки, которые хотел бы исправить?       — Ты умеешь читать мысли?       — Нет, ня, просто вопрос был бы логичным после моей тирады, ня. Да, хотел бы… я не всегда был, как ты говоришь, «заботливым отцом». В прошлой жизни из-за своей глупости я потерял детей и жену…       — М-мне жаль, Нянято, — тихо проговорил я, погладив его.       — Хах, дожил… Меня человек жалеет. Я ведь говорил, что это — часть пути. Как бы мне не было жаль, сделать там я уже ничего не могу. И вот теперь я вновь попал в похожую ситуацию, но сейчас я готов пройти это так, как не сделал тогда, спасти свою семью и усвоить этот урок.       — Фх-х-х, — выдохнул я и улёгся на траву. — Знаешь, если бы всё так было просто. Я тридца… кхм, в общем, взрослый, застрявший в теле ребёнка… Я был ужасным человеком в той жизни, а в этой вечно совершаю ошибки, хотя должен их предотвращать… В голове постоянно каша, и кошмары во снах и наяву… АГРГХ, я… я…       В этот момент Нянято запрыгнул ко мне на грудь и ткнул лапой в губы.       — Тихо. Много мяукаешь, человек… Ты вообще меня слушал, ня?       Я кивнул.       — Вот. Делай то, что должен. Будь уверен. Вы не мы… в меру короткой жизни вам сложно принять судьбу, её уроки и идти с жизнь под руку. Вы вечно сражаетесь, даже сами с собой. Возможно, это и делает вас уникальными… Хах, я тоже хочу это понять… Засунь руку за мой платок.       — Э? Хочешь, чтобы я почесал тебе шею?       — Ня, можно… т-то есть не отвлекайся, глупец! — возмутился Нянято, топчась у меня на груди.       Я послушно засунул руку за платок, там была небольшая сумочка. Я вытащил из неё свиток.       — Это…       — Да, «свиток заключения контракта».       — То есть… ты хочешь заключить со мной контракт? — сказал я, улыбаясь.       — Я? Ня… ещё чего. Это ты так хочешь!       — Я?!       — ДА! Не спорь, ня!        Он уткнулся мордочкой в мой нос. Мы зло прорычали друг на друга, потом звонко рассмеялись.       — Это урок, да? Ты в роли судьбы, которую надо принять, хах?       — Именно! Так что давай быстрее! Не хочу, чтобы кто-то это видел.       Я поставил метку кровью. Потом убрал контракт назад к Нянято в сумку на шее.       — Вот. Теперь если тебе понадобится моя помощь, то ты сможешь призвать меня.       — Круто! Не помню ни одного шиноби, призывающего кота!       — Ах, да… ня, не призывай меня с шести до девяти вечера. И в выходные тоже… А ещё лучше бы в полдень тоже не звал… сон — дело важное. Да вылизывать себя после битвы долго надо.       — М-да, ясно, почему я не видел таких шиноби! Потому что вы чертовски ленивые!       — Ня-я-я?! Чего ты там вякнул, мелкий человеческий детёныш?       — Если ты не забыл, я далеко не дитё!       — Ня-я-яхах-а! Я всё равно старше!       — Ну всё! Сейчас зачешу твоё пузо!       — Н-ня?! Н-не смей — у-укушу! Ня-я-я, спасите!       Так мы дурачились ещё некоторое время. Я рад, что у меня появился свой зверь-защитник, пусть и такой ленивый. Сейчас я нашёл того, кому смог признаться… Нянято знает, что я испытываю. К сожалению, пока я не могу рассказать ни сенсею, ни Какаши, ни Рин… Но, думаю, однажды, когда я действительно буду готов, я скажу им… обязательно! Ведь они все для меня нечто большее, чем команда.