Завтра мы умрем

      Какими путями и в каком виде в голове Трафальгара Ло бродили мысли и планы, мне было неведомо. Ясно одно — он чего-то выжидал. Терпеливо, спокойно, расчетливо. Медленно и последовательно наводя на Джаю и обитателей местных вод ужас и страх.       И наконец он дождался.       — Как ты относишься к рабству, Улик-я?       Вопрос с подвохом. Ах да, еще и с тонкой издевкой.       — Все мы чьи-то рабы, — философски протянула, мысленно смиряясь с тем, что мы будем иметь дело с работорговлей. Пора бы уже привыкнуть, что судьба у меня такая — побывать в самых отвратных местах и повидать всякую дичь. — Рабы желаний, денег, амбиций, мести, целей.       — И кто же твой господин? — от Ло исходит ленивая заинтересованность. Глаза поблескивают каким-то довольством и предвкушением. Задумал что-то?       — Сволочизм.       Я рабыня своего сволочизма.       — Неожиданно, — после паузы заключил он и задумчиво поскреб слегка заросшую щеку. — Обычно это следствие, а не причина.       Ночь была темной, а море — тихим. Наш дуэт «дышащих воздухом» стоял у перил и занимался великим ничегонеделанием. И вел, как всегда, странные разговоры ни о чем.       — Во мне живет трусость, подлость и эгоизм. И так как я рабыня этих качеств, то ждать от меня геройства и чего-то великого не стоит. Потому что, как показала практика, надеяться на кого-то — глупая затея. Доверие — материя хрупкая. А верность… может принести больше проблем, чем выгоды.       И ведь не соврала ни разу.       Ло наваливается на перила, упираясь в них бедром. Скрещивает руки на груди и хмыкает с улыбкой.       — Предашь меня?       Какой глупый вопрос.       — А я тебе в верности не клялась. И доверять мне не просила.       А еще я как бы у тебя немного в плену, и ситуация, где выберу свою выгоду, теоретически и, даже если опустить высокую мораль, практически не является предательством.       Я в верности вообще никому не клялась. Хотя, нет, Татчу как брату — через брудершафт. Но где сейчас Татч и где я? Жив ли или мертв?..       Он хмыкнул с каким-то странным весельем.       — Не хочешь вступить в мою команду, Улик-я?       Столь дикое предложение показалось сначала бредом. Но нет, от меня ждали ответа.       Команда Ло — интересное сборище разной степени пришибленности. Мне не нравилось находиться под водой и вообще среди этих ребят. Они не такие уж и плохие, как для пиратов, но явно не мой формат.       Да и выбирая между очередной компанией и одиночеством, однозначно второе. Никакой ответственности за других, только за себя. И это, наверное, самое лучшее решение.       А еще…       — Плохая идея.       — Почему?       — Мы ж ебнутые.       На всю голову. Ты это сам прекрасно понимаешь, Трафальгар. Но тебя еще ждет Луффи-терапия, месть и многое другое, а вот меня, кажется, уже ничего не спасет.       Лишь выпадет шанс, и я сбегу. Подальше.       Звезды в эту ночь были безумно красивыми.       — Аргумент.       У меня беспардонно выхватили сигарету.       Скуримся, сопьемся, снаркоманимся.       Не вариант.       — Когда-нибудь все это закончится, Ло. И когда это случится, я хочу остаться живой.       Вопреки всему.       И поэтому я свалю при первой же возможности.       Я не герой.       — Тебе уже поздно бежать, Улик-я.       В голосе Ло звучала уверенность в своей правоте.       Может, он был прав. Может быть, в его словах скрыта истина, но…       — Я — сволочь, Трафальгар.       И я попытаюсь.

***

      — Джая считается условно нейтральной территорией.       Но тебя, Ло, естественно, этот факт совершенно не ебет.       Мок Таун — город беззакония. Та самая Тортуга, где собирается всякий сброд. Но опять же, чтобы все это стояло, нужны были законы и те, кто будет отвечать за их соблюдение.       Губернатор Мок Тауна как такового — некто под прозвищем Левассер. Именно он отвечал за соблюдение законов, а также являлся защитой «мирного» местного люда, который представлял по сути своей обслуживающий персонал. Весенний остров не славился большой урожайностью, да и вообще лет тридцать назад был одним из самых бедных в первой половине Гранд Лайна. А потом кто-то решил делать бизнес, но удержать его не смог, и теперь Веселый Роджер Семьи Донкихот ясно показывал, под чьим надзором и покровительством находился сей дивный курорт для всякого отребья.       Ничего личного — просто бизнес.       И деньги, которые Донкихот загребает здесь миллионами.       — Мне кажется, или перед тем, как пойти на Донкихота, ты собираешься хорошенько его выбесить? — предположение у меня такое сформировалось уже давно, но только сейчас оно было озвучено.       Сан Фалдо — Джульетта.       Мок Таун — Левассер.       Панк Хазард — Цезарь.       Это уже становится закономерностью.       — Его подобное не сильно взволнует. Он самоуверен…       — Скорее уверен, что ты ему все равно ничего не сделаешь, — ой-ой, а вон как глаз дернулся.       — Его самоуверенность сыграет против него.       Конечно. Не буду спорить.       Но ведь тебя это задевает, не так ли?       Умом понимаешь, что это только на руку. А в душе у тебя все тот же беспомощный мальчик, который хочет всех убить и доказать, что он опасен. И что его нельзя недооценивать.       М, классика.       — Я верю в твоего гения стратегии и тактики, но какое дело мне до этого всего?       — Здесь одна из точек сбора рабов, — карта Мок Тауна легла прямо передо мной. — И здесь же обитает Левассер. Мне необходимо проникнуть туда, но нужна компания.       — Возьми Иккаку.       — Она безнадежна, Улик-я.       — Шачи тоже подойдет. Хотя Пенгвин миловиднее.       — Что?       Да ладно.       Подтянув к себе карту, ткнула в обозначенное здание.       — Это клуб. По совместительству казино. Подобные места — это развлечения, виски и блэкджек. С виду для новичков там, скорее всего, все весьма цивилизованно, но только если ты обычный посетитель. Если же ты вип-клиент, то любители всякого рода извращенств никого не удивят. Поскольку это место еще и точка, связанная с работорговлей, то уверяю тебя, мужик в компании мужика, переодетого в девку… этот мир и не такое выносит. Но опять же, нужно получить вип-приглашение.       — Улик-я, — вздох. — Я искренне верю в миловидность Пенгвина, но Левассер любит маленьких симпатичных женщин.       Так. Стоп.       — Один момент, — раскрыв ладонь, подняла ее вверх, останавливая Ло. — Ты хочешь меня ему «подарить», что ли?       — Именно. Это вполне вписывается в легенду.       В голове сложилась мозаика. Трафальгару Ло так понравилась стриптизерша, что он забрал ее с Сан Фалдо, после чего пришел налаживать мосты с губернатором Мок Тауна и задарил ему красотку.       — А может, все же Иккаку?       — Она безнадежна.       Она просто в медсанбате Белоуса обучение не проходила.       Да что за фигня? Я надеялась тихонько наблюдать за гением Трафальгара и выжидать момент, когда можно будет его кинуть и стащить сердце.       Вообще, общество Трафальгара Ло меня полностью устраивало. Если так подумать — одно из самых безопасных мест. Подводная лодка дает больше шансов остаться незамеченными, а если он заполучит титул шичибукая, то, считай, очень неплохо устроилась…       — Что мне за это будет? — за спасибо работать не собираюсь. Совершенно.       — Я верну тебе твое сердце.       Подперев голову рукой, скучающе посмотрела на Трафальгара.       — Пиздишь.       Он даже отрицать не стал.       Хорошо, когда вы понимаете друг друга?       — Что ты хочешь, Улик-я?       Что я хочу?       Сбежать. Но это невозможно. Пока что.       Будем реалистами. Что я могу себе позволить в тех условиях, в которых сейчас живу? Что действительно реально попросить у Трафальгара Ло, причем достаточно важное и осуществимое?       Что такого он бы сделал не в ущерб себе? Так сказать, не стал бы ломаться, и это было бы в его интересах.       — Когда прибудем в Новый Мир, ты отвезешь меня на могилу Эдварда Ньюгейта.       Это… было важным.       — Место его захоронения мне неизвестно, — нахмурился он.       — Вот и повод узнать. Услуга за услугу.       Пират думал недолго. В конце концов, посетить могилу самого Белоуса… почему нет? Ло, конечно, подонок, но чужую силу и величие признавал. Вздохнув, он откинулся на спинку своего стула и взглянул на меня из-под полуприкрытых век. Думал над чем-то. Скорее всего, над моей связью с Белоусами.       Но ни о побратимстве с четвертым комдивом, ни о тесных взаимоотношениях с первым он не знал… И уж тем более я ни разу не назвала перед ним Белоуса отцом.       — Хорошо, Улик-я.       — И разрешишь мне курить. Задолбало прятаться в душе.       — Хорошо. Можешь курить в душе не прячась.       Сволочь.       И все-таки, что у него в голове, мне было не понять и не предсказать.       Долгов между Ло и Белоусами не было. Но вот Портгас Д. Эйс задолжал ему и за себя, и за брата.       Сложно все это.       Сыграть в пиратскую подстилку…       — Каких он предпочитает, твой шпион выяснил?       Как оказалось, блондинок. Светлоглазых, улыбчивых. Хрупких… изящных таких, но под наигранной наивностью тех еще шлюх и мразей.       Сьюзи, да?       Карандаш гулял по листу. Будущий образ сам ложился на бумагу, воплощаясь из моих мыслей. Нежно и немного дерзко. Работы достаточно много, но, думаю, справлюсь. Роль моя не так уж важна на самом деле, основная часть на Ло и его команде, а я так… подарок, который должен отвлечь внимание.       У меня не было таких синих глаз, как у Сьюз, но мой серо-синий тоже можно выгодно обыграть.       Субмарина пришвартовалась через сутки. Иккаку занесла мне все нужное. Думается, что Ло вся эта косметика и не только обошлась совсем не дешево.       Волосы за все время успели отрасти до мочек ушей. Завивке их некоторая лохматость совсем не помешала. Краске тем более.       Наводить марафет помогала Иккаку.       Естественный макияж. Нежная помада на губы. Подчеркнуть и набрать «синевы». Выровнять кожу. Маникюр. И минус волосы во всех «некрасивых» местах.       Белый топ, синяя рваная футболка, оголяющая плечо и ключицы. Ло пришлось шрам убрать с груди. Может же, когда ему надо, а то вся эта показуха с отсутствующим сердцем. Впечатляет, конечно, но не сильно. Уже не сильно.       Шорты и босоножки на небольшом каблуке.       — Твою ж мать!       Шачи, зашедший поторопить, меня не признал. Открыв вот, он ошарашенно замер на несколько секунд.       — Вот это я понимаю — мастерство перевоплощения! Женщины воистину опасны, но так прекрасны!       Улыбка в ответ была спокойной. Сьюзи, несмотря на свой нежный образ, всегда отличалась спокойствием и величавостью. И скрытой непокорностью. У меня такое не выйдет, так что будем играть на легком сумасшествии.       — Вау… — выдохнул Пенгвин. — Я влюблен.       — Соболезную, — фыркнула и обратилась непосредственно к тому, кто являлся моим «хозяином» на этот вечер. — Так сойдет, господин?       Трафальгар, замерший в дверях кают-компании, согласно кивнул.       — Жаль, что ты не медведица, — внезапно проговорил Бепо. — Извините.       Не сдержавшись, я рассмеялась.       Можно собой гордиться. Даже медведь оценил.       Рабский ошейник, защелкнувшийся на шее, был финальным штрихом. Холодные пальцы отозвались мурашками по позвоночнику.       — Ничего личного, Улик-я. Это только для дела.       Мне даже показалось, что Трафальгар в некотором роде испытал чувство вины. Померещится же.       Я усмехнулась.       — А по-другому и не бывает.       У всех вас «ничего личного» и «только для дела».       Когда-нибудь у меня будут силы и возможности. Когда-нибудь у меня будут шансы.       Когда-нибудь… я перестреляю всех вас. Хотя ты, скорее, выживешь, Трафальгар. Ты мне, в конце концов, нравишься.       Пока что.

***

      Я определенно не любила весенние острова. И даже больше — ненавидела.       Но мне на них везло. Вот такая вот ирония жизни.       Мок Таун будто вышел из исторических фильмов. Но через фильмы не раскрывался весь тот мрак. В воздухе витал неприятный душок: запах рыбы мешался с гнилью и человеческими отходами. И все это под ярким солнцем и чистым насмешливым небом.       — Тут людей оценивают по наградам, — Жан Барт нависал надо мной пугающей глыбой. — Отвратительное место.       — Верю, — хмыкнула в ответ.       Интересно… а сколько бы за меня дали, если бы продолжалась охота и вскрылись интересные моменты моей жизни?       О, это странное чувство, что чисто теоретически я стою даже больше Трафальгара Ло, которому за спасение Монки Д. Луффи и Гол Д. Эйса награду в два раза повысили.       Четыреста миллионов белли звучит даже пугающе.       Что интересно, награду за братьев Д. после всей этой истории не подняли. Хотя Луффи пробил в колокол вместе с Эйсом, появившись «живым». Да и вообще со стороны братьев новостей не было. То ли освещать их не хотели, то ли сейчас происходила заруба в Новом Мире между Сверхновичками, где вторая половина Гранд Лайн испытывала на прочность их железные яйца.       Мировая газета далеко не все освещала.       Народ при виде нашей процессии расступался. Шутка ли, спаситель аж двух суперопасных, пусть пока и молодых, личностей, чьи отцы трясли мир как хотели. Сам Хирург Смерти…       Жуткая репутация Ло играла ему на руку.       Думается мне, что Трафальгара не тронут тут, в отличие от того же Луффи. Хотя того же Луффи с его подвигами сейчас… кхм.       — Это же Трафальгар Ло, да? О черт! А вдруг он сможет Ктулху, который похищает человеческие сердца и разум, убить?       — Ктулху? Да это морское чудовище даже Трафальгар Ло не потянет.       Что за?..       Какой, нахрен, Ктулху?       — Капитан просто приукрасил байку о морском чудовище, — шепнул мне Шачи. — Ну, чтоб достовернее было.       «Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн»              В глубине вод под Р’льехом покоится Ктулху, дожидаясь своего часа…       Твою ж мать!..       Кажется, я поняла, чего Ло выжидал. Он тут в роли спасителя и избавителя будет. Учитывая наведенную панику, можно предположить, что его пригласят на аудиенцию в любом случае. И чтоб сойти за своего отморозка, естественно, нужна рабыня и антураж конченого ублюдка.       Охотник на морских чудовищ Трафальгар Ло! Звучит!       А если вспомнить, меня же на корабле Белоусов иногда называли именем чудовища. Кошмар.       Пожалуй, промолчу, что история про Ктулху взяла начало с меня. Кто же знал, что это все пойдет по миру!       Отель «Тропикана». Самое дорогое и приличное заведение, что есть на этом острове, встретило меня совместным с Ло номером. На сию картину я аж присвистнула. Ничего себе, вот это сервис.       Ктулху навел тут панику…       Огромный траходром более чем намекал, для каких целей это все.       — Если к концу наших совместных приключений мы с тобой не трахнемся, это будет доказательством того, что дружба между мужчиной и женщиной существует, — высказала я внезапную мысль, загребая себе под живот подушку.       — Мы не друзья, Улик-я.       — А по мне, так уже почти лучшие.       — Еще слово, и я отрежу тебе язык.       Хохотнув, перекатилась на бок и выставила вверх руку, оттопырив средний палец.       Перед ночными приключениями стоило выспаться.       Надо же. Ктулху, блядь.

***

      — Я о вас наслышан, Трафальгар Ло, — голос мужчины был спокоен и вежлив. Черты его лица то размывались, то становились резкими и четкими до тошноты. — А это ваша спутница?..       — Не стоит беспокоиться. Она не доставит проблем.       Холодные пальцы скользнули по шее к затылку, потрепав как собаку. Холод отрезвил, чисто инстинктивно потянулась следом, навалившись на Трафальгара, и, не удержавшись, промахнулась, только благодаря Ло и навыку «изящно» сползать на пол, скатилась под стол, прямо в пятнистые ноги.       Ебать.       Кажется, мы где-то проебались. Причем с самого начала. Еще на подлете.       Ясен пень, что мой неадекват был необходим в силу того, что никому не нужны свидетели, но действие должно быть не таким…       Бессовестно уткнувшись лбом и носом в колени Ло, едва сдержала желание противно захихикать.       О демоны всех морей… да что ж такое-то?..       Кружилась голова. Мысли путались, и перед глазами все плыло. Нездоровое счастье накрывало волнами. Где-то там, на самом краю сознания, моя маленькая здравая часть материлась на чем свет стоит.       Действие наркоты должно было быть слабее. И не таким. Оно должно расслабить, придать мне более «спокойно-потерянный» вид. Так сказать, войти в образ той «неземной», а на деле обдолбанной девицы, которая не соображает, что творит.       У меня должна была быть нирвана, а не состояние «ебать, карусели!».       Но что-то пошло не так.       А сообщить Ло об этом решительно не выходило. Мысли соскальзывали, сбивались, а язык, казалось, слипся с губами.       Все слишком яркое, резкое, громкое.       Раздражающее.       Возможно, Ло догадался. Скорее всего. Но от плана отступать не стал.       Голоса внезапно стали слишком звонкими и, казалось, слегка контузили, прорвавшись сквозь пригашенное марево.       Невъебическая херь.       — …понравилась?       — Не воспринимайте превратно, господин Ло. Ваша спутница — сама прелесть.       Стиснув штанину Ло пальцами, пыталась бороться с накатывающим весельем.       — Хотите — подарю? В знак добрых намерений, Левассер-я…       Ответ я не услышала.       Мгновение провала, и я прихожу в себя от резкого запаха чужого одеколона. Вместо джинсовой штанины Ло перед глазами маячит золотой зажим для галстука, и чужая рука скользит по талии.       Моргаю.       Я на чужих коленях.       — Уведите ее.       Меня стягивают с «новых» хозяйских коленей. Краем глаза мажу по стеклянной столешнице с ключами от рабского ошейника, дергаюсь, взбрыкивая.       Вскинув голову, натыкаюсь на внимательный взгляд довольно улыбающегося Ло, что смакует свой виски. Ноги переставляются сами, пока меня очень даже бережно выводят из помещения, дорогу до которого из памяти выбило напрочь.       Острое ощущение, что меня опять наебали и доза наркотика была намеренно превышена, возвращает трезвость ума всего на мгновение. Ну, мне казалось, это трезвость ума.       Повороты и счет их количества путаются в голове, сбиваются, и, когда охренеть какое неудобное шелковое белье касается щеки и мои ноги кто-то уверенно закидывает следом на кровать, приходит осознание, что все идет по пизде.       План. Чертов план…       Надо выбираться отсюда нахрен!       Пальцы путаются в волосах, находя у самого затылка спрятанный ключ от ошейника, хитро закрепленный, по сути своей вплетенный так, чтобы было незаметно. Воздух то холодный, то горячий. Босые пальцы ног скользят по лепнине окна снаружи. В босоножках было не так удобно.       Лепнина хорошая. Дорого-богато…       В зубах ножечек для бумаги, тот самый, изящный, для вскрытия корреспонденции, честно спизженный из роскошной комнаты. Перед глазами шатается коридор хрен знает какого этажа. Но походка от бедра, четкая и уверенная. В любом состоянии, при любых обстоятельствах нужно чувствовать почву.       Дара не простит!..       Я влезла в какое-то окно. Не помню в какое…       В голове бьется мысль.       «Надо добраться до нижних этажей, выход там»       Мне нужен выход. Значит, вниз.       Момент, когда этаж превращается в минус первый, мной упускается, так как по лестнице над головой раздаются шаги, а еще какие-то громкие звуки доносятся с верхних этажей.       Кажется, движ должен был начаться гораздо позже. По плану.       Мир из мутного вновь становится пугающе четким, а мысли — внезапно кристально чистыми. Правда, ненадолго.       К черту план.       Темная дверь распахивается, стоит на нее навалиться. Перед глазами мелькает лицо донельзя удивленного мужика, а движения выполняются на автомате. Как учил милашка Харута, дай ему боги побольше здоровья…       Ножичком в горло, вырвать из руки пистолет и выстрелить.       Эхо громом разносится в пространстве, яростный крик еще какого-то мужика прерывает следующий выстрел. Меня контузит, мир плывет, уши закладывает противным протяжным звоном.       Идиотка — в помещении стрелять…       Коридор уходит далеко вперед, и по обе стороны тянутся решетки.       Рабы.       Мысли путаются.       Что нужно рабам? Рабам нужна свобода!       А что нужно для свободы? Нужно избавить их от оков!       А как избавить их от оков?! Нужно найти ключи!       Логично? Логично!       Свобода-ключи-замки-рабы.       — Да здравствует революция! — с этими словами отцепляю связку ключей от пояса мертвого охранника и кидаю их прямо в клетку к заключенным.       Начинаются шевеления.       — Мы не сбежим с этого острова, дура!       Крик отдается в ушах и переворачивает уплывающие напрочь мозги, в которых один только мат-перемат в сторону Трафальгара Ло.       — Мы даже…       Мысли путаются, и вместо какого-то вразумительного ответа внезапно четко произношу, желая на самом деле выматериться уже вслух:       — Трафальгар Ло!..       Люди, выбравшиеся из-за решеток, зароптали.       — Этот тот, кто спас сына самого Монки Д. Драгона в Маринфорде? Лидера Революционной Армии?..       — И сына Короля Пиратов, Гол Д. Эйса!       — Он силен! Но он же пират, а не революционер!       — Да так тебе и сказали, балда, кто он! Пиратство — это прикрытие!       — Так значит, здесь один из офицеров Революционной Армиии Трафальгар Ло?!..       — Эй, — попыталась я вставить слово, но куда там!..       — А может, он один из Лидеров?!       — А вы его правая рука?!       Блядь.       Лицо какой-то ну уж очень воодушевленной женщины оказывается слишком близко, и в попытке отстраниться не то дергаю головой, не то киваю.       Рабы восторженно начинают выкрикивать «Свобода!», «Революция!» и что-то еще.       Мне суют в руку второй пистолет, протягивают перевязь с патронами. Толпа подхватывает, всеобщий ажиотаж ложится на благодатную почву, и здравый смысл отрубает нахер.       Эффект толпы. Точнее… стадный инстинкт распространяется, словно чума. Заражает, сбивает с мыслей, аннулируя собственное я и некоторую критичность мышления.       Знаю лишь одно — я не промахиваюсь. И передвигаюсь по коридорам почти бесшумно, босоногая, растрепанная и абсолютно неадекватная.       Безбашенная веселость пьянит кровь.       — А ну стоять!       Красивый подсвечник, подхваченный с тумбы, проламывает череп молодому парнишке, который выбегает останавливать бунт, под восторженный многоголосый ор.       Мир воспринимается урывками. Кровавыми брызгами, бешеной радостью, четким пониманием, что, как и каким образом. Увернуться, нажать на курок. Скрыться за углом, перезарядить. Выглянуть и, вскинув оружие, выстрелить. До этого уворачивающийся, видимо, владеющий «волей» бугай падает с простреленной головой.       — Так держать!       Бунт и революция захватывают город все сильнее. Сброд местной Тортуги, пьяный и погрязший в вечном раздоре, подхватывает волну безумия, и начинается перестрелка всех со всеми. Кто-то мстит, кто-то отрывается, для кого-то это повод свести счеты. Все смешалось.       Все против всех. Зачастую просто ради забавы.       Горят здания, вспыхивает тот самый отель, в котором мы до этого остановились. Треск и грохот, крики, выстрелы, взрывы. Безумие волной захлестывает Мок Таун. Революция? Рабы? Пираты? Местные?       Горький дым дерет горло. Привалившись к стене какого-то здания, сложенного из камня, уставилась на то, как верхушку местной «администрации» сносит ровным разрезом. Ло, наверное, развлекается…       От грохота закладывает уши. Трясется земля. Кто-то совсем недалеко дерет глотку.       — За свободу! Слава Революции! Слава Трафальгару Ло!       У соседнего полыхающего пожаром здания, на которое мне приходилось смотреть, с ведрами носятся разодетые или даже скорее раздетые проститутки, пытаясь его потушить.       Да здравствует анархия!..       Что ж.       Этот бордель мне еще при небольшой дневной прогулке не понравился.       — За свободу! — еще один громкий крик разносится со стороны соседней улицы. — Свергнем Мировое Правительство!..       М-да.       Всем давно уже нет дела до окровавленной блондинки с пистолетами, которая потерялась где-то по дороге.       Грязные заплеванные улочки, пропахшие ссаньем и помоями. Их так много и они такие длинные и извилистые, что это начинает раздражать. Мне нужно было найти место, в котором я могла бы пересидеть.       Выскочившая из-за угла зареванная девушка затормозить не успела и влетела в меня, при этом еще и заорав на ухо:       — Помогите!       Вслед за ней из темноты зассанной улицы вырулил воняющий перегаром мужик, что одним своим видом вернул мне реакцию, и на курок я нажала, даже особо не успев сообразить, что происходит. Голова ублюдка, застреленного с близкого расстояния, внезапно взорвалась, как гребаный арбуз, и верещащая девчонка взвизгнула еще громче, жмурясь.       Нас окатило… кровью? Да, наверное, так…       Над Джаей была невероятно яркая луна. Одна часть острова полыхала пожарищем, запуская в воздух хлопья пепла. Звуки всеобщего помешательства гремели над Мок Тауном, а в моих объятьях замерла ошарашенная девушка, которой я тяжело дышала куда-то в шею.       Романтика… чистейший восторг!       — Эй ты… — хрипло прошептала незнакомке. — Мне нужно безопасное место. Знаешь такое?       Чужие руки еще сильнее обхватили меня за шею. Раздался всхлип, и после затянутая в корсет проститутка, плаксиво скривившись, судорожно кивнула.       — Наш б…бордель.       — Отлично, — невольно положила руки ей на талию в попытке отстранить от себя. — Кстати, сколько стоишь? Не отказалась бы от ночи в твоей компа…       Шлюха вздрогнула. Отстранилась.       — Для тебя — бесплатно, — неожиданно заявила она и, схватив за руку, потащила меня куда-то. — Мы ближе к порту, так что…       Ноги внезапно стали меня подводить.       — Ты потише…       — Луиза.       — Луиза, — покорно повторила.       Меня подхватили, закинули руки, подставляя плечо, помогая идти.       — Твои ноги, — она испуганно охнула, узрев мои босые пятки, которые прошли огонь, воду, грязь переулков Мок Тауна и богатую отделку здания, в котором меня держали. Боли я не чувствовала.       — Луиза, — позвала ее, — мне кажется, я скоро отключусь.       — Я поняла. Клянусь, что не сделаю ничего плохого и позабочусь о тебе. Тебя чем-то накачали, да? У меня есть…       — Деньги у ублюдка забери.       — А!..       Я отключилась.       Чтобы на краткий миг очнуться в момент, когда меня обтирали влажным полотенцем и бинтовали ноги. Трепетали свечи, мне было слишком весело и одновременно ленно. Кружка с какой-то дрянью воспринималась уже похуистично. Оттолкнуть ее просто не хватило сил, а горло драла жажда.       Кажется, сквозь занавески пробивался тусклый рассвет. Девушка напротив меня была жгучей кудрявой брюнеткой с пухлыми губами и обеспокоенными глазами.       Порыв был скорее у меня. Поцелуй страстный, глубокий, но… мне не зашел.       — Не то, — заключила я, заглядывая в темные глаза немного удивленной проститутки.       Не то это. С мужиком как-то интереснее…       — Вообще-то я мужчин обслуживаю.       — А я, видимо, предпочитаю, — заключила все же для себя.       Мысли все еще путались.       Затянув ее на кровать, уложила голову на чужую грудь и горько вздохнула.       — Вы в порядке?       — Я предпочитаю мужчин.       — Это плохо?       — После всего дерьма это удивительно, — хохотнула, обхватывая тонкую талию девушки, притягивая ее к себе ближе.       — Вам нужно выспаться.       — Мне нужно заканчивать верить мудакам, — прошептала, уже проваливаясь в дрему.