Суровая правда о взрослении

      Сакура проснулась в три утра совершенно разбитой. Всю ночь она проворочалась, в голову лезло всякое. Уже через два часа они должны были выдвинуться в путь из центральных ворот. Наскоро одевшись в любимое алое платье-чанпао с разрезами и молнией у горла, туго обтягивающие бедра черные лосины по колено и сандалии шиноби, девушка привычными движениями расчесала волосы и затянула протектор на лбу.       Нужно было поесть, но кусок не лез в горло. Так было перед каждым ее серьезным заданием. Обычно она всегда излишне волновалась, но сегодня это казалось обоснованным. Так или иначе, бросив взгляд на часы, Сакура поняла, что пора идти. Надежно закрепив на поясе сумку с кунаями и сюрикенами, надела походный рюкзак и двинулась на встречу команде.       На улицах еще было пусто. Деревня начнет просыпаться только через несколько часов, а в это время всегда стояла гробовая тишина. Сакура любила такую атмосферу. Можно было вдыхать полной грудью свежий воздух, слушать пение птиц или колыбельную ветра и размышлять о всяком, например, о том, каким бы мог быть поцелуй с учителем. Представляя его губы на своих, то, как он будет их ласкать, облизывая и покусывая, Сакура зарделась и улыбнулась. Тут же похлопала себя по щекам, считая, что такие мысли не подобают взрослой женщине.       Когда куноичи пришла на место, то еще никого не было. Сакура всегда приходила раньше сокомандников, и раньше сэнсэя тоже. Пусть учитель и заговаривал им обычно зубы всякой ерундой, объясняя свои опоздания, но она знала, где копирующий ниндзя обычно бывал. Уходя на миссии, мужчина всегда посещал Стеллу павшим, где были высечены имена погибших при исполнении долга ниндзя, и подолгу молча размышлял о чем-то. Сакура чувствовала, что в глубине души у наставника глубокая рана, которая не зажила по сей день. Ей бы очень хотелось стать той, кто смог бы залечить этот нарыв, но сама мысль об этом, заставляла считать себя бестактной и наглой.       Девушка снова посмотрела в небо. Было еще даже немного темно, так что она не могла рассчитывать на то, чтобы отчитать всех за опоздание. Так как делать было нечего, то Сакура села медитировать. Медитация была важной составляющей ее тренировок, так как помогала совершенствовать умение контроля чакры в теле. Глубоко вдыхая полной грудью и медленно выдыхая, она чувствовала, как голубые потоки медленным горячим огнем циркулируют по телу. Однако уже спустя пару минут сосредоточение улетучилось и ему на смену пришел океан мыслей. Вместо чакры, текущей по венам, куноичи представляла губы сэнсэя на своей коже. Ей грезилось, как медленно и томно, глядя в глаза, Какаши сантиметр за сантиметром покрывает поцелуями ее тело от макушки до пят, почувствовала, как внизу живота растекается тепло. Вокруг больше не было ничего. Она полностью растворилась в этом чувстве и даже не заметила, как непроизвольно начала кусать губы.       – Привет, Сакура, чем занимаешься?       –А-а! – вскрикнула девушка и вскочила. Видение развеялось, как дым, сменившись кислым вкусом разочарования.       – Наруто! Нельзя же так подкрадываться, я чуть не свихнулась!       – Ну прости-прости, мне казалось, что я шел очень шумно. Буквально секунду назад я споткнулся о сук и чуть не упал.       – Я просто слишком хорошо погрузилась в медитацию, – ответила куноичи высокомерно, сложив руки на груди. Ей совсем не хотелось, чтобы кто-то знал какого рода медитацию она проводила.       Вскоре пришли Саске и Какаши. «Удивительно, но в этот раз учитель даже не задержался», – невольно промелькнуло в голове куноичи. Девушка дружелюбно поприветствовала обоих. От взгляда Учихи не укрылось, как лучились ее глаза при взгляде на капитана, и парень презрительно ухмыльнулся. Хатаке как всегда делал вид, что ничего вокруг не замечает, уткнувшись в очередную потрепанную книжонку.       – Ну что, команда, выдвигаемся? Ничего не забыли?       Подопечные дружно кивнули.       – До Тосы будет далековато, а задание не требует отлагательств. Будем идти до вечера без перерыва. На закате до рассвета привал. Все ясно?       – Сэнсэй, а как же обед? И что с ночлегом? Какой у нас бюджет?       – За свой обед каждый отвечает сам. Нет у нас никакого бюджета, Наруто. Наше задание – это внутренние дела деревни, поэтому и гонорара не предвидится. Ночуем под открытым небом.       Блондин понуро почесал затылок и засопел.       – Еще вопросы?       – Нет, учитель Какаши! Думаю, пора выдвигаться, – тут же выпалила Сакура, глядя на мужчину.       Капитан только посмотрел на небосклон, кивнул своим мыслям и приказал начать путь.       Шли споро и молча. Сложно было разговаривать на бегу, к тому же нужно было быть начеку, чтобы не привлекать излишнего внимания. На улице стояла прекрасная погода, вовсю чувствовалось приближение летнего сезона. Свежий теплый ветер мягкими волнами обрамлял лица, деревья шелестели нежной листвой, скрывая звуки их движений. Пение птиц заменяло музыку. Все было замечательно, кроме общей гнетущей атмосферы.       Сакура шла сзади капитана и, не отрываясь, смотрела на его крепкую спину, чувствуя, что взгляд Саске того гляди прожжет в ней дыру. Она старалась ни о чем «странном» не думать, боясь, как бы Учиха не прочитал ее мысли, хотя это в принципе не было возможно. После возвращения Саске в деревню отношения между ними были не сказать, чтобы очень теплые, но и не переходили в открытую конфронтацию. Она не понимала, что ему нужно, какого поведения от других парень ожидает. Быть с ним дружелюбной не получалось, это видно раздражало его, быть к нему абсолютно безразличной девушка не смела. Куноичи не хотела портить с ним отношения, потому что это повлияло бы на всю группу. Но иногда Сакуре казалось, что он смотрит на нее как голодный тигр на добычу, а она была лишь маленькой канарейкой, которой можно сломать шею одним пальцем.       Вот и теперь Саске прожигал ее злым взглядом, полным как будто презрения или даже ненависти. Она нервно сглотнула. Хотелось спросить в чем дело, но почему-то девушка не осмеливалась, страшась услышать ответ. Ей и в голову не могло прийти, что парня сжигала внутри жгучая ревность, которая становилась лишь сильнее, когда он видел, как розоволосая смотрит на Какаши. Когда-то ведь и на него так глядела. В таком настроении команда шла до самого вечера. Наруто казалось не замечал напряжения между друзьями, как и Какаши.       – Учитель, может, пора остановиться на сегодня?! Я так есть хочу! – запричитал блондин.       Капитан остановился и оглядел подчиненных, после чего посмотрел на небосклон. Он уже подернулся розовым, медленно переходящим в лиловый. Наступали сумерки. Сам бы ниндзя мог идти еще несколько часов и не пощадил бы пацанов, но его взгляд не мог не зацепиться за Сакуру. Шиноби знал, что девушка никогда бы не посмела жаловаться, однако видел, что ее силы уже на пределе. Весь день он незаметно наблюдал за раздражающей зрительной перепалкой между своими учениками. Шиноби старался не обращать на это внимания, считая, что молодежь должна сама разобраться в своих чувствах. Однако его смущало, что Сакура также не сводила весь день глаз с него самого. Ему казалось, что он знает свою ученицу как облупленную, но после произошедшего между ними на днях, словно открыл ее заново, не понимал ее чувств и мотивов. Капитан устало потер подбородок, боясь осложнений во время миссии. Мало того, что задание представлялось не самым простым, так теперь еще внутренние дрязги. В глубине души Какаши решил стараться по возможности не сводить Саске и Сакуру вместе во время миссии, разделяя их по разным фронтам. Пусть разбираются дома в своих отношениях, а не на работе, где эмоциям не время и не место.       – Команда, объявляю привал. Саске, набери дров. Наруто и Сакура отвечают за ужин.       – Сэнсэй, а что будете делать вы? – спросил недовольный блондин, считая, что все должны трудиться поровну.       – А я поставлю лагерь пока, доставайте свои палатки.       Учиха небрежно бросил брезентовый кров у ног наставника, после чего поспешил ретироваться. Какаши сложил руки на груди, стараясь не акцентировать внимание на пассивной агрессии нерадивого коллеги. Углубившись в свои мысли, он долгое время не замечал, что Наруто и Сакура слишком долго копошатся и смущенно переговариваются.       – Что случилось?       – Какаши-сэнсэй, мне страшно стыдно, но я забыла палатку и спальный мешок дома, – почти шепотом промолвила девушка, плотно закрыв глаза и кусая губы.       Наруто также уставился в землю, уныло ковыряя носком сандалии податливый грунт.       Копирующий ниндзя был в недоумении. Ладно Удзумаки, но Харуно всегда такая собранная, не позаботилась о самом главном!       – Боже, ребята, вы серьезно?       На самом деле ему не хотелось слышать ответ на свой вопрос, ниндзя в очередной раз устало выдохнул, проведя ладонью по волосам, думая о том, что ситуация опять усложнилась.       – Моя палатка вполне могла бы вместить двоих.       Все обернулись на голос. Это Саске вернулся с охапкой сухих веток. Какаши заметил, как тот пристально смотрит на Сакуру, нагловато ухмыляясь. Как мужчине, ему было нетрудно прочесть этот взгляд. Тогда он посмотрел на девушку, которая смущенно отводила глаза от Учихи, явно не представляя перспективу ночевать с парнем в одной палатке привлекательной.       – Как и моя. Замечательно, Саске, тогда Сакура будет ночевать со мной, а вы с Наруто.       Взгляд молодого шиноби потемнел от негодования:       – И почему это вы так решили?       Учиха хотел добавить что-то еще, что не понравилось бы всем, поэтому Какаши опередил его и задал вопрос:       – Есть желание оспорить решение командира?       – Никак нет. – процедил парень, небрежно сплюнув на землю.       Спустя пару часов им удалось наконец устроить скудную походную трапезу, состоящую из маленьких жареных рыбешек, пойманных в ручье, и нескольких глотков воды из походной фляги. Во время вечерних посиделок Сакура и Наруто болтали о всякой ерунде, стараясь разрядить обстановку, Саске лежал на спине с закрытыми глазами, закинув руки за голову и пожевывая былинку, явно не желая участвовать в общей беседе. Какаши читал очередной шедевр мастера Джирайи. В какой-то момент, осознав, что луна светит слишком ярко, он понял, что уже очень поздно. Пора было ложиться спать.       – Команда, отбой. Дежурим по очереди. Первая половина моя, вторая твоя, Наруто.       – Так точно, капитан!       После этого все разошлись по палаткам. Какаши решил на секунду заглянуть в их с Сакурой совместное жилище, чтобы проверить, как подопечная устроилась. Как он и предполагал, девушка страдальчески устраивалась на голой земле, кинув под себя тощую подстилку.       – Сакура, спи в моем спальнике. Думаю, так ты лучше отдохнешь.       Даже в полной темноте, он почувствовал, как она смутилась.       – Х-хорошо, большое спасибо.       Ниндзя ласково улыбнулся ей и вышел. Это был его стиль общения – казаться милым и добрым, но в какой-то момент шиноби понял, что его жесты невольно для Сакуры стали более искренними, чем для остальных. Мужчина устало бухнулся у дерева неподалеку от лагеря и попытался читать, но тщетно. Глаза перепрыгивали со строчки на строчку, не цепляя смысл. Тогда он бросил это глупое занятие, уперся локтями в колени и стал рассматривать лунный круг. Ему показалось, что в эту ночь светило имеет какой-то необычный розовый оттенок, как бы предвещая что-то нехорошее. В сердце закралась тревога, хотя явных причин для этого не было.       В это же время Сакура аккуратно залезла в чужой спальник и полной грудью вдохнула любимый запах. Несмотря на то, что девушка по-прежнему корила себя за такую нелепую оплошность, теперь она была даже рада. В очередной раз куноичи увидела, как учитель добр к ней и внимателен. Головой она прекрасно понимала, что учитель вполне мог поселить ее с Саске, однако, увидев, что ей этого не хочется, Какаши не просто позволил делить с ним одно пространство, но даже совершил в ее отношении более интимный жест – отдал в ее распоряжение свое место для ночлега. Наверное, для большинства людей в этом не было ничего такого, но не для нее. Сакура плохо спала ночью, сильно устала за день перехода, но и теперь не могла обрести покой. Ощущая всеми фибрами запах дорогого человека, девушка почувствовала прилив возбуждения. Между ног стало невыносимо влажно. Казалось, что она не просто находится в спальнике, а это сам Какаши крепко и надежно сомкнул ее в своих объятиях. Пальцы сами по себе проникли под белье, лаская нужные точки. Распалившись до крайности, девушка резко вводила в себя пальцы, представляя вместо них тело сэнсэя. Чувствуя, что того гляди перебудит весь лагерь своими стонами, она вцепилась зубами в ткань мешка. Куноичи не знала, сколько прошло времени, отдаваясь похоти до тех пор, пока не рассыпалась на осколки в омуте оргазма. Отдышавшись, девушка еще сильнее уверилась в том, что теперь не отпустит сэнсэя, не попробовав его на вкус хотя бы еще раз. Довольная и уставшая Сакура провалилась в глубокий сон.       Спокойно продежурив свою половину и разбудив Наруто, Какаши вернулся в палатку. Его глазам предстало милейшее зрелище. Маленькая, стройная розоволосая фея спала в его постели, сладко посапывая. Мужчина непроизвольно сглотнул слюну. Да, ему было стыдно за свои чувства, но он не мог теперь отрицать, что хотел ее. Ниндзя думал о том, как мог бы обнимать талию девушки, целовать ее волосы, гладить мраморную кожу без единого изъяна. Даже секс с ней представлялся ему скорее, как ритуальное соитие, нежели утоление животной похоти. Впервые за много лет шиноби хотел быть таким нежным с кем-то.       Услышав шевеление в спальнике, он резко мотнул головой, прогоняя наваждение, и принял привычный равнодушный вид. Мужчина знал, что уже не сможет уснуть, но и выходить на улицу было как-то странно, поэтому решил сидеть в углу, незаметно любуясь красотой бывшей ученицы, пока она спит.       Возможность сблизиться с копирующим ниндзя не заставила себя ждать. В следующую ночь привала Сакура дежурила первой. Весь день ей казалось, что между ними с Какаши происходит что-то необъяснимое, сродни электрическим разрядам. Капитан по-прежнему казался ко всему равнодушным, но она чувствовала, что после проведенной вместе ночи и его красивого жеста в ее сторону, между ними что-то навсегда изменилось. Впервые девушка заметила это, когда они разговаривали в больнице, но теперь, проводя с ним дни и ночи, убедилась в этом окончательно. На улице стояла гулкая тишина, даже птицы не пели, хотя для начала летнего сезона это было странно. Казалось, что вся природа затихла в ожидании чего-то.       Когда подошла пора меняться, Сакура собралась вернуться в лагерь и разбудить Саске, но тот, как тень уже стоял сзади нее, точно призрак. Девушка невольно вздрогнула, чем вызвала ухмылку на лице с непроницаемыми черными глазами.       – Что, Сакура, боишься меня? – спросил Саске, вплотную подойдя к ней сзади. Куноичи было неприятно такое бестактное нарушение ее границ, но она словно оцепенела. Сильные руки парня собственнически провели по ее талии, задержавшись на бедрах:       – А его ты также боялась, когда он трахал тебя? Может, хочешь попробовать что-то новое? – нагло спросил Учиха, перемещая руку ей на грудь.       Тут Сакура очнулась от наваждения и, с силой ударив по ледяным ладоням, пихнула парня в плечо, отпрыгнув в сторону.       – Мои личные дела тебя не касаются, Саске. Ты прекрасно знаешь, что обряда было не избежать. Больше не смей касаться меня так фривольно, а то в следующий раз я нечаянно могу сломать тебе руку.       Саске тихонько засмеялся.       – О-о, кошечка показывает коготки. Просто не понимаю, как ты додумалась выбрать его? Неужели не нашлось никого без отвисшего члена? Ладно, не отвечай, я знаю, что ты всегда не слишком хорошо соображала. Лучше иди поспи, впереди еще долгий путь. – с этими словами он отвернулся, явно ставя точку в разговоре.       Сакура поспешила удалиться. Ей было страшно, но еще сильнее в ней пылала ярость от его наглого поведения. Пусть она уже не была глупой девчонкой, и понимала, какими могут быть отношения между мужчиной и женщиной, но еще никогда прежде не чувствовала себя куском мяса, с которым могли делать все, что душе угодно. Назло Саске девушке хотелось прямо сейчас заняться сексом с наставником снова, и кричать во время процесса так громко, чтобы Учиха все слышал. С воинственным настроем она шла обратно, но подойдя к их жилищу, вдруг снова оробела. Да, она жаждала близости, но желал ли этого Какаши? Хотя какая разница, ей просто стоит предложить ему расслабиться, без всяких домыслов. В этом же нет ничего странного между совершеннолетними сокомандниками? – А она уже была совершеннолетней, и могла распоряжаться своим телом так, как хотела.       Войдя в палатку, Сакура тихо приблизилась к учителю, убеждаясь, что тот спит. Он спал практически на голой земле, оставив спальник в ее распоряжении. Этот жест заставил ее улыбнуться. Даже будучи страшно уставшим мужчина в первую очередь думал о ней и ее комфорте. Иррациональный импульс заставил куноичи нависнуть над ним, чтобы невинно коснуться губами его губ. Когда лицо девушки было у самой цели, то ее щеки внезапно оказались в цепком захвате пальцев, заставляя глядеть прямо в серые проницательные глаза.       – Что ты делаешь, Сакура?       Дыхание девушки сперло, ответа не было. Сэнсэй устало вздохнул, отстраняя бывшую ученицу от себя. Тогда куноичи пошла ва-банк и положила ладонь на его промежность, нащупав крепкую плоть. Лицо Какаши вытянулось, а в глазах застыл немой вопрос.       – Просто хочу помочь тебе расслабиться, – произнесла она вальяжно, будто в этом жесте не было ничего необычного.       – Почему?       – Что почему?       – Почему ты это делаешь? Разве я тебя просил?       – А разве ты не хочешь этого?       – Плохой тон отвечать вопросом на вопрос, – ответил он, садясь напротив и пристально глядя в бирюзовый омут глаз. – Я не стану тебе врать, что, действительно, тебя хочу. Но разве ты не понимаешь, что это только все усложнит?       – Да что усложнит?! – спросила Сакура, выходя из себя.       – Я не знаю, что происходит между тобой и Саске, но ты всегда его любила, однако почему-то выбрала меня для инициации, днем не сводишь с меня глаз, а теперь без лишней скромности трогаешь за член. Что я должен думать?       – Считайте, что за мной должок. Вы написали на меня отличную характеристику, хотя я ничего не сделала. Теперь я просто хочу доказать, что Какаши-сэнсэй тогда не был голословным.       – Тебе совершенно необязательно это делать.       – Но я не люблю быть должна, – и с бешено бьющимся сердцем, девушка опрокинула его на землю, забралась сверху и начала с усилием гладить область паха. Ниндзя с интересом наблюдал, что она будет делать дальше. Останавливать бывшую ученицу не было никаких сил, хотя мужчина прекрасно понимал, что сейчас сносит безвозвратно все свои принципы, которые обещал сам себе не нарушать.       Сакура спустилась ниже и плавно расстегнула молнию его брюк. От одних мыслей, что девушка собирается сделать, плоть Хатаке затвердела и призывно выглядывала из трусов.       Куноичи, словно собираясь серьезно поработать, быстро завязала волосы на затылке, чем возбудила своего учителя еще сильнее, даже не подозревая об этом. Нервно сглотнула и опустила голову к промежности, целуя возбужденный орган сквозь ткань. По телу Какаши прошла судорога, когда ее горячий рот дошел до открытого пространства и мазнул по головке. Не теряя времени, Сакура достала член из штанов и начала плавно водить по стволу рукой, будто оценивая дорогую вещь. Не смея взглянуть мужчине в глаза, она вспомнила, как еще несколько недель назад с удовольствием брала в рот свою латексную игрушку, представляя вместо нее реального человека. Теперь же все было по-настоящему, и ей никак нельзя было осрамиться. Сакура осторожно коснулась влажным языком головки, постепенно спускаясь к мошонке. Член учителя одновременно был похож и не похож на игрушечный. Такой же твердый, с тонкими венками, но очень теплый и отзывчивый. От малейших движений губ и языка плоть Какаши подрагивала, будто моля о продолжении. Сакура не смела отказать и стала смелее. Плотно обхватила горячий член ртом, вталкивая его в себя до рвотных позывов, постепенно наращивая темп. Там, где не могла обхватить губами, помогала рукой.       Какаши большого труда стоило сдерживаться, чтобы не схватить Сакуру за голову, и не начать с усилием толкаться в ее сладкий ротик. Девчонка явно знала, что делает, двигаясь как заведенная. Она то создавала вакуум, то ослабляла хватку нежно лаская возбужденную плоть, вводя его в безудержный экстаз. Опираясь на одно предплечье, другой рукой он затыкал себе рот, чтобы не издавать лишних звуков. Когда Какаши почувствовал, что вот-вот готов кончить, то оттолкнул ее, слив сперму девчонке на грудь.       Несколько минут они просто смотрели друг на друга будто виделись впервые, пытаясь отдышаться. Сакура не выдержала первой и отвела взгляд на платье, где поблескивали его жизненные соки. Внутри куноичи страшно гордилась собой. Девушка степенно отстранилась и сняла платье, желая переодеться в чистое, но ее запястье снова перехватили. Она не заметила, как оказалась лежащей под Какаши-сэнсэем. У самого уха мужчина хрипло выдохнул:       – За мной ведь тоже должок, я так и не доставил тебе ни капли удовольствия в прошлый раз. Не хочу быть должником.       После чего, не спрашивая, стянул с нее бриджи и нижнее белье, полностью оголив низ. Глаза затянуло пеленой, когда сильные руки развели ее бедра, серая копна волос опустилась между ними, и влажный язык упорно заскользил по самому чувствительному месту. Мужчина со знанием дела ласкал трепетное тело, умело скользя языком вверх-вниз, целуя клитор. Сакура никогда ничего такого не испытывала. Даже когда сама играла с собой, у нее не получалось добиться такого результата. Движения мужчины были настолько приятными, что ей пришлось вцепиться зубами себе в руку, чтобы не закричать во все горло. Только его ладони не позволяли ей вертеться ужом. Она даже не заметила, как кончила, оставив влажные следы на его щеках и подбородке. Куноичи очень хотелось стереть свои следы с лица мужчины, но она не знала, будет ли это уместным. Прежде чем решить, ниндзя уже отер лицо валявшимся рядом платьем. Партнеры никак не стали комментировать произошедшее. Как ни в чем не бывало, Какаши сказал:       – Ложись спать. Еще есть несколько часов. Нужно отдохнуть, кто знает, что ждет нас завтра.       После чего привел себя в порядок и улегся на прежнее место, подложив руку под голову вместо подушки. Сакура на дрожащих ногах переоделась, кинув грязное белье в угол палатки, забралась в спальник, но больше так и не уснула, думая о том, какими странными внезапно стали их отношения.