Суровая правда о взрослении

      Ноги шагали так, будто принадлежали не ей. Внизу неприятно горело. Не так она надеялась провести свою первую и единственную ночь с мужчиной, которого любила. Если все девушки испытывали такие ощущения в свой первый раз, то она им не завидовала.       Заметив, что мысли становятся все более деструктивными, Сакура встала на месте и покрутила головой, будто отгоняя стаю назойливых мух:       – Нет, неправда, он не из тех мужчин, про которых говорила мама! Он не виноват, это я плохо подготовилась. Некого тут винить кроме себя, – убеждала куноичи свое внутреннее «я».       Боль по-прежнему отзывалась в теле, она ощущала неудовлетворенность и дикую усталость, хотелось просто бухнуться на кровать и пролежать там неделю, не вставая, забыв обо всем и всех. Подойдя к дому, она несколько минут стояла на крыльце, стараясь привести сумбур мыслей в порядок.       Когда Сакура открыла дверь, то любопытная голова матери тут же высунулась с кухни, задавая немой вопрос: «Как все прошло?». У девушки совершенно не было желания врать ей, поэтому изо всех сил прикусив губу, она старательно улыбнулась, подняв большой палец вверх, и убежала в свою комнату. Наконец уголок спокойствия, где больше она никого не встретит сегодня. Села у кровати, обхватив руками колени, и заплакала, не сдерживаясь. От злости на себя и ситуацию, от бессилия, от своей глупой безответной любви. В конце концов так устала, что, не раздеваясь, уснула прямо на полу.       Девушка давно не спала так крепко. Куноичи проснулась, почувствовав, что замерзла, и встала, чтобы закрыть окно. Оказалось, что едва-едва забрезжил рассвет. На улице все еще было умиротворяюще тихо и спокойно. Взгляд упал на подоконник и обнаружил неожиданный сюрприз. Ароматная веточка вишни тихо шелестела бутонами. Сакура поднесла красивый цветок к лицу, наслаждаясь сладким ароматом. На руку съехал клочок бумаги, какие шиноби обычно прикрепляли к кунаям, передавая послание. Медленно разгладила бумагу неподатливыми пальцами. В записке значилось лишь одно слово: «Прости». Больше ничего. Ни приветствия, ни прощания, ни подписи. На лицо тут же наползла глупая улыбка, которую не получалось согнать, как не старалась. Сакура притянула к своим губам цветок, нежно целуя, представляя вместо них того, кто вчера причинил боль. Расслабившись, девушка вернулась в постель, и сжимая в руке подарок, мгновенно провалилась в сон, абсолютно счастливая.       Проснувшись утром, Сакура чувствовала себя значительно лучше. Произошедшее вчера казалось сном, не самым лучшим, но ей не хотелось его забывать. Она поставила веточку сладкой вишни в вазу. В сердце снова затрепетал крохотный огонек надежды, что не все потеряно, может, у нее еще будет возможность сблизиться с ним. Когда принимала утренний душ, не без садистского удовольствия отметила на бедрах синяки от его пальцев, думая о том, что сэнсэю понравилось ее расцветшее тело.       В этот день у Сакуры было дежурство в больнице. Хотя девушка не работала там полную ставку, Цунаде настаивала, чтобы она проводила там хотя бы половину дня, чтобы отрабатывать навыки целителя, учиться готовить лекарства. Стоит отметить, что люди любили ее. Куноичи неизменно была вежлива и дружелюбна с пациентами, старалась успокоить и подбодрить тех, кто боялся, уделяла внимание каждому, кто в нем нуждался. Покинув очередную палату, где лежал ворчливый старик с высоким давлением, Сакура встретила в коридоре Цунаде. Та лучезарно улыбнулась, приобняла ее за плечи и шутливо спросила:       – Ну что, обольстительница, как прошло твое испытание?       Девушка покраснела, не зная, как говорить о таком с наставницей.       – Можешь не говорить, я уже видела табель Хатаке. Я бы сказала, что он оценил тебя больше, чем хорошо.       Сакура не поверила ее словам.       – Правда?       – Да, – кивнула женщина, – я была немного удивлена, обычно такие дифирамбы поют девушкам только молодые неопытные юнцы. Держи, – хокаге передала ей небольшую упаковку с каким-то лекарством.       – Что это? – разглядывала куноичи коробочку.       – Лучшее восстанавливающее средство для твоего тела.       – Как Вы догадались?       – О том, что Хатаке мог быть не сдержан с тобой? Очевидно. Ты ведь такая симпатичная, а мужчины всегда теряют голову от близости с хорошенькой женщиной, – сказала она игривым тоном, заставляя Сакуру краснеть до корней волос. – Тебе незачем смущаться, мы все проходили через это, думаю, что кому-то повезло намного меньше, чем тебе. Но поверь, я не знаю никого из девушек, кто не хотел бы потом еще раз заняться сексом.       Сакура любила Цунаде за прямолинейность, за то, что для нее не существовало табуированных тем, поэтому она решила спросить:       – Госпожа, а как это было с вами?       Сенджу задумалась, погружаясь в события давно минувшие, а потом неожиданно расхохоталась.       – Это было весело.       – Вам совсем не было больно во время первого раза?       – Больно было только моему самолюбию. Перед началом инициации я хорошенько надралась для храбрости. К тому же к моменту обряда я уже не была девственницей.       – А кто был вашим партнером?       – А ты дерзкая, спрашивать у меня такие личные вещи.       – Простите! – смутилась Сакура, проклиная себя за несдержанность.       – На самом деле я люблю такое. Возможно, тот раз был лучшим в жизни для этого мужчины. Во всяком случае он так и не женился. Я переспала с парнем своего возраста, он так волновался и боялся сделать мне больно, что мне пришлось взять всю инициативу на себя. Может быть, мне тоже стоило выбрать для испытания какого-нибудь джоунина, но я ни о чем не жалею. Надеюсь, что ты тоже, – она по-матерински погладила девушку по плечу. – Тебе стоит лучше тренировать свое медицинское ниндзюцу, оно поможет тебе получать значительно меньше травм, в том числе в постели. Однако никогда не забывай о контрацепции, – продолжила она наставническим тоном.       – Цунаде-сама!       – Я не сказала ничего такого, теперь я могу разговаривать с тобой как со взрослой, – подняла Пятая руки перед собой, будто защищаясь, после чего обеспокоенно посмотрела на часы, – Ох, как быстро летит время, а у меня еще столько неотложных дел! Но, кажется, я не единственная, кому нужно с тобой поговорить, – с этими словами женщина кивнула кому-то за спиной Сакуры.       – Хатаке, через три часа я проведу срочное собрание со всеми джоунинами, которые сейчас в деревне. Не опаздывай.       – Да, госпожа Цунаде, – ответил до боли знакомый голос.       Хокаге подняла руку, прощаясь, и энергичным шагом ушла в другое крыло.       Сакура с трудом обернулась и замерла, совсем не ожидая так скоро встретиться с этим человеком.       – Здравствуй, Сакура, – сказал Какаши, приближаясь к ней непринужденной походкой.       – Учитель, что вы здесь делаете? – тут же склонилась в небольшом поклоне девушка.       Шиноби знал, что если где и сможет найти ее, то здесь. Произошедшее вчера не давало ему покоя. Казалось, что он обязан что-то предпринять, чтобы восстановить хрупкое равновесие между ними, но что именно, и сам не знал. Мужчина почувствовал себя неловко от того, как она к нему обратилась и почесал указательным пальцем скулу, глядя куда-то в сторону, мимо нее.       – Теперь ты уже взрослая и нас можно считать скорее коллегами. Не находишь, что после произошедшего немного странно так ко мне обращаться?       Его взгляд зацепился за коробочку с заживляющим средством, которое его вчерашняя любовница сжимала в руке, и слегка болезненно поморщился.       – Прогуляешься со мной?       – Конечно.       Они вышли из больницы на свежий воздух, и медленно пошли вдоль реки, где сейчас не было ни одного пациента или других жителей, пришедших навестить близких или друзей. Сакура скрестила руки за спиной в замок, стараясь идти как можно естественнее. Какое-то время они шли в абсолютной тишине.       – Как ты себя чувствуешь?       – Все хорошо, учи…то есть, Какаши, – тут же исправилась она. Звать его по имени было какой-то недосягаемой привилегией, и куноичи плохо представляла, как ею пользоваться.       Он остановился и повернулся к ней, немного виновато глядя в глаза.       – Прости, за то, что вчера случилось. Я не должен был так себя вести с тобой.       – Это мне следует извиниться. Я никак не проявила себя во время…инициации, а вы поставили мне неоправданно высокую оценку.       – Я нарушил обещание, которое сам дал тебе.       Сакура окинула его вопросительным взглядом.       – Обещал, что не причиню боли, а сам так несдержанно себя повел. Ты заслуживаешь лучшего обращения, Сакура.       Она смутилась и слегка опустила голову. Он заметил, как покраснело лицо бывшей ученицы, а еще заметил, что разглядывает манящую фигуру девушки. Ее изящные плечи, крепкую грудь, которую еще вчера так жадно ласкали его руки, округлые бедра, которые сжимал до онемения пальцев. Сердце неприятно кольнуло от осознания, что он до чертиков хочет ее, и если бы мог, то с удовольствием повторил бы вчерашнюю ночь. Хорошо, что она не умела читать мысли, а ему всегда прекрасно удавалось держать лицо. В глубине души мужчина понимал, что не должен чересчур сближаться с девушкой, что у нее впереди вся жизнь, которую она должна провести с человеком, которого искренне полюбит, а не с эмоциональным калекой с экзистенциональным кризисом, живущим от одного боя до другого. Из мыслей его вывел ее звонкий голосок:       – Какаши, могу я спросить вас, то есть тебя?       – Конечно.       – Почему…ты ни разу вчера не поцеловал меня? – решив, что вопрос звучит излишне подозрительно, Сакура тут же добавила, – Мне казалось, что это обычная практика в постели, к тому же это один из критериев, по которым проводится оценка, – больно прикусила губу, боясь его ответа.       Вопрос застал шиноби врасплох и заставил задуматься. Нужно было сказать нечто такое, чтобы не обидеть девушку, но в то же время оставить выстроенные границы на том месте, где они находились до вчерашней ночи:       – Решил, что это слишком личное. Нашей задачей было всего лишь переспать.       «Всего лишь переспать…», сердце Сакуры неприятно кольнуло, она невольно опустила глаза, не зная, что он скажет дальше. Может, что им вообще больше не стоит общаться или что это абсолютно ничего не значит, а сам он каждый день меняет подружек. Во всяком случае книги сомнительного содержания, написанные мастером Джирайей, он читает, так с чего ему блюсти целомудрие, к тому же он не женат и детей у него нет. Однако через секунду Какаши, сам того не ведая, снова зажег в ней огонь надежды.       – Ты должна целовать в губы лишь того, кого, действительно, любишь, – реплика далась ему с большим трудом.       То была лишь одна из причин. Скорее он сам боялся ее губ, боялся все усложнить между ними. Сакуре было невдомек, как сильно повлияла на ее учителя их вчерашняя близость. Какаши, действительно, шел на инициацию уставший, совершенно не настроенный на секс, особенно с девчонкой, с которой работал бок о бок уже шесть лет. Пусть многие его коллеги практиковали командные любовные утехи, это было не про него. Он страшился не столько физической близости и ее последствий, сколько эмоциональной, поэтому в минуты нестерпимого желания ниндзя старался достигать разрядки рукой, лишь изредка коротая ночи с малознакомыми женщинами.       Ему не хотелось ни с кем сближаться слишком сильно, потому что кому как не ему было знать о том, что такое боль от потери любимых. Какаши считал, что те, кто излишне близок с ним в итоге плохо заканчивают, очень плохо. По этой причине в том числе ему было всегда тревожно, что он так полюбил свою непростую взрывную седьмую команду. И вот теперь он должен был вставить малышке Сакуре, а что еще более ответственно – стать ее первым мужчиной. И он отвратительно справился с этой задачей. Увидев девушку обнаженной, у него снесло крышу, он словно превратился в дикое животное, одержимое похотью. Мужчина уже давно забыл, что значит по-настоящему хотеть кого-то, но с ней вспомнил. После окончания испытания он желал лишь скорее уйти, нужно было остыть, все обдумать. И мужчина ушел, снова надев маску безразличия, потому что давно забыл, что значит открыто выражать эмоции. Однако ему не было все равно. В душе гадостно скреблось чувство вины из-за того, что он повел себя как насильник, наверняка оставив глубокую рану если не на теле, то на душе Сакуры. Мало того, что не смог сделать экзамен для нее хотя бы малость приятным, так еще сделал его более болезненным. Он был наслышан о том, что другие парни могли вести себя в постели с девушками еще более мерзко, практикуя сложные и болезненные виды близости с девственницами, потому что в этот раз им все спускалось с рук. Они были в той комнате царями и богами, которые оценивали прекрасных нимф, а те должны были все стоически терпеть, готовясь ко взрослой суровой жизни. Какаши не хотел быть таким, особенно с Сакурой.       Придя домой, вопреки усталости после изнуряющей миссии и умопомрачительного секса Какаши так и не смог заснуть, мысли о трепетном теле девушки и розовых волосах не выходили из головы. Особенно отчетливо он помнил, какой потерянной Сакура стала после того, как они закончили. От безысходности включил тусклую лампу и внимательно просмотрел бумагу, которую нужно было сдать Анко завтра. В анкете были вопросы по типу: оцените навыки испытуемой в постели от 1 до 10, умеет ли испытуемая подстраиваться под ситуацию, насколько хорошо испытуемая владеет навыками орального секса, может ли испытуемая, по вашему мнению, найти подход к мужчине и возбудить его… и все в таком духе. Какаши не задумывался о том, что стоит написать. Сакура превзошла все его ожидания. Он также знал, что, поставив неудовлетворительную оценку, куноичи должна была бы повторно пройти через испытание уже с другим мужчиной, чего ему точно бы для нее не хотелось, хватит с нее его одного. Заполнив бланк, снова попытался уснуть, но все еще чувствовал себя неважно. Мужчина не был романтиком, да и нормальных отношений у него никогда не было, но в дурацких книгах, которые он читал, чтобы уйти от реальности, виноватые парни всегда дарили девушкам букеты. На ум сразу пришли цветы вишни, так похожие на ее имя и на нее саму. Благо сейчас был сезон и найти их совсем нетрудно. Придя к ее дому, Какаши затаился в прилегающих к дому деревьях, не желая быть увиденным. Он застал ее в комнате, когда хрупкие плечи сотрясались от рыданий. Сердце снова болезненно сжалось. Дождавшись пока бывшая ученица уснет, Какаши оставил свое самое искреннее послание на подоконнике и ушел, надеясь, что на этом все кончится. Однако проснувшись, понял, что хочет увидеть ее снова. Нет, он не будет ухаживать за ней, не будет пытаться снова затащить ее в постель, не будет уделять ей лишнего внимания. Он просто будет обычным собой, будет ей коллегой, наставником, другом. И вот спустя полдня Какаши уже был в больнице, чтобы опять встретиться с ней, абсолютно не зная зачем.       Мужчина решил задать ей не менее провокационный вопрос, раз уж беседа приняла такой откровенный оборот:       – Сакура, почему ты выбрала меня?       Он заметил, как девушка смутилась, отчаянно размышляя над ответом.       – Конечно, потому что мы давно друг друга знаем, и вы всегда были добры ко мне. Я подумала, что у вас много опыта, и это не сильно вас затруднит.       Какаши, конечно, заметил, что девушка тараторит слова слишком быстро для того, чтобы они оказались правдой, но списал их на то, что она просто слишком смущена, чтобы признаться в том, что струсила пригласить на обряд Саске, в которого была влюблена всю жизнь. Неожиданно для себя он предложил:       – Пожалуйста, позволь как-нибудь угостить тебя обедом?       – А почему не ужином? – спросила Сакура, смеясь.       – Не хочу, чтобы ты подумала, что я извращенец и пытаюсь снова затащить тебя в койку, – ответил Какаши, шутя, – Надеюсь, мы сможем забыть произошедший межу нами инцидент, – продолжил он серьезно.       Сакура кивнула в ответ, хотя ничего не хотела и не собиралась забывать. Сердце внутри резвилось в каком-то непонятном танце, хотелось петь и кружиться из-за того, что любимый мужчина все еще искал ее общества, к тому же теперь их объединяла маленькая очень интимная тайна. Глядя на него в одежде, в голове невольно возникали образы его голого тела, мощных рук на ее грудях и бедрах, его ловких пальцев внутри нее. Хотелось еще раз коснуться обнаженной теплой кожи, ощупать все шрамы на теле, сделать ему так приятно, чтобы он не смог о ней забыть. Теперь Сакура точно знала, что не отступится, что любой ценой снова переспит с ним, при этом ей совсем необязательно быть абсолютно честной в своих чувствах.       – Все хорошо, сэнсэй Какаши, мне не за что злиться или обижаться на вас, – девушка улыбнулась своей лучезарной улыбкой, заставив сердце мужчины забиться на такт быстрее.       – Что ж, отлично. А теперь извини, нужно идти на собрание, встретимся позже.       – Да, мне тоже пора возвращаться к работе, – кивнула ему на прощание Сакура. Каждый с грузом собственных мыслей пошел в нужную сторону.