Не выходи из комнаты

Сяо боится темноты. Он не скажет почему, никогда не пытался разобраться в причинах этого страха, как и в причинах своей боязни людей. Просто принял, как данность, что в темноте ему становится тревожно и некомфортно настолько, что в животе завязывается едкий узел гнетущего страха, всё тело начинает дрожать и обливаться потом, а глаза лихорадочно ищут хотя бы что-то светлое, за что может зацепиться взгляд. Но так же, как в случае со страхом людей, Сяо нашёл способ жить комфортно. Света ночника вполне хватает, чтобы рассеять окружающую тьму и не мешать сну, поэтому Сяо привык каждый вечер включать небольшой светильник на своём рабочем столе и только потом выключать основное освещение, чтобы ни одной секунды не находиться в склизких объятиях темноты. Такой образ жизни не вызывает никаких трудностей, поэтому избегать своего страха даже слишком легко, чтобы Сяо вообще волновало его наличие.  Тьма слишком сильно отдаёт неизвестностью, может скрывать в себе, что угодно, крадёт зрение, на которое большинство людей опирается, как на самый основной орган чувств. Сяо не нравится неизвестность, но, возможно, её он тоже просто боится. Не разбирался никогда, не пытался вникать, потому что для этого нужно рыться в своём разуме, препарировать мысли и чувства, вскрывать память и извлекать из неё один за другим те события, которые Сяо уже давно зарёкся вспоминать. Иногда он доходил до мысли, что, по-хорошему, ему нужен врач, который бы помог с этим справиться, но для этого надо с этим самым врачом разговаривать, а врачи, как известно, тоже люди. К тому же, все старые попытки заняться своим ментальным здоровьем окончились фатальным провалом – Сяо задыхался и паниковал от одних только базовых вопросов, и в душу ему влезть так никто и не сумел, потому что одного сеанса хватало, чтобы он наотрез отказывался идти к очередному психотерапевту. Сяо боится людей, их прикосновений, темноты и неизвестности. А ещё, возможно, клоунов, потому что фильм, который он сейчас смотрит по большей части, конечно, какой-то подозрительно дебильный, но размалёванный клоун на месте главного злодея вызывает неясную тревогу. В любом случае, клоуны тоже люди, поэтому весьма логично, что Сяо их боится. Альбедо в фильме играет главную роль, что довольно неожиданно, потому что Сяо до этого видел его только в качестве второстепенного персонажа, либо вообще в массовке. Странная одержимость этим человеком никуда не ушла, поэтому Сяо сначала устроил себе марафон всех его фильмов, потом потратил все выходные на четыре сезона отвратно скучного сериала, в котором Альбедо появлялся в кадре только пять серий из двадцати четырёх, а потом его бездарно слили. А сейчас вот решил приправить всё это дело хоррором, за который не особо хотел браться, если честно, потому что и так был человеком тревожным, а это делало просмотр ужастиков сущей пыткой. Но ради Альбедо решился на подвиг. Сяо кидает взгляд в окно на рекламного Альбедо и мысленно обращается к нему, мол «посмотри, на какие жертвы я иду». Рекламный Альбедо отвечает привычной расслабленной улыбкой, которую Сяо интерпретирует, как «я тобой горжусь».  В итоге клоун убивает Альбедо, кровь хлещет в разные стороны, и даже доверчивый тревожный Сяо находит это слишком нелепым, чтобы испытывать хоть какие-то чувства. Из всех увиденных фильмов только два или три показались ему достойными, но Альбедо сейчас, похоже, только в начале своей актёрской карьеры, поэтому хватается даже за низкокачественные проекты. Что ж, он только что поднял просмотры плохого кино ровно на один, Сяо считает, что Альбедо за это должны доплатить. Да и ему тоже, чтобы как-то компенсировать потраченное время. Сяо выключает телевизор и думает, что теперь странная одержимость его немного отпустит, потому что фильмов с Альбедо не осталось. Можно, конечно, ждать новые и следить за его соцсетями, но вряд ли это окажется сильно интересным занятием. Он признаёт, что от человека с билборда немного болезненно зависим, но не рискнёт назвать это влюблённостью или чем-то похожим. Вроде как… Альбедо сам оказался на билборде и вошёл в воображаемый круг общения Сяо, пусть терпит теперь. Терпит то, что его образ оказался слишком привлекательным, чтобы Сяо использовал его в своих грязных фантазиях, терпит монологи Сяо, обращённые к его расслабленной улыбке, в общем… Терпит Сяо. Хотя, Альбедо о нём даже не знает, так что нечего тут терпеть. Душ, чистка зубов, включенный ночник, будильник на завтра, испуганное вздрагивание из-за кошачьих пробежек наверху. Стандартный ежевечерний ритуал. Теперь в него ещё вписывается иногда слабый неопределённый шум из квартиры справа, который Сяо игнорирует большую часть времени, потому что новые соседи довольно тихие. Иногда слышится только тихий мужской голос, шум телевизора и другой техники, а кроме них ничего особенного. Ни кошек, ни собак, ни детей, ни истерик насчёт того, что новый парень из другой группы оказался полным мудаком, потому что – это же надо было додуматься – предложил встречаться, только чтобы ему под предлогом отношений написали бесплатно курсовую по экономике. А справа живёт какой-то… обычный человек, скорее всего одинокий. Сяо даже не думает о нём почти, представляя среднестатистического работягу, который приходит домой просто поесть, поспать и почесать яйца перед телевизором. Абсолютно неинтересно. Как и другие соседи, на самом-то деле. Мягкий оранжевый свет ночника всегда напоминал Сяо свет закатного солнца. В кровати ему тепло и уютно от этого света, как и от расслабленной улыбки Альбедо в окне. Наверное, многие люди нашли бы тревожным то, как какой-то парень с рекламы пялится на них каждую ночь, но Сяо этой фотографии доверяет. Он свято верит, что от неё можно не ждать никакого зла, рекламный Альбедо его ни за что не обидит. Порой такие мысли перетекают в тихие наивные мечты о том, что если бы Сяо встретил реального Альбедо, то ему было бы так же комфортно. Судя по соцсетям, он кажется человеком добрым и солнечным, но Сяо знает, что это, скорее всего, просто срежиссированный для публики образ. Сяо прикрывает глаза, готовясь уснуть в воображаемых объятиях Альбедо, желает ему мысленно спокойной ночи, устраивается поудобнее. Прикрытые веки пропускают слабый свет ночника, который не мешает уснуть, но… В какой-то момент, словно по щелчку пальцев, резко становится темно. Накатывает страх. Становится холодно и тревожно, и Сяо проклинает себя за то, что спит лицом к стене, потому что за спиной чудятся шорохи и движения. Что-то злобное затаилось в углах комнаты, готовится, чтобы напрыгнуть внезапно и разодрать Сяо когтистыми лапами. Страшно открыть глаза, хотя перед ними должна быть только стена. Страшно шевельнуться, потому что это привлечёт внимание невидимого врага. Страшно дышать. Страшно существовать.  Сяо чуть оживает, когда ему начинает не хватать воздуха из-за задержанного дыхания. Ему чудится, что его сердце бьётся так громко и отчётливо, что это слышно во всём доме, и сейчас каждый житель прибежит к дверям его квартиры, чтобы постучать настойчиво и накричать на него, дабы заткнул свой проклятый орган. Сяо молит своё сердце остановиться. Ему до дикости страшно, паника медленно охватывает его разум, заставляя испуганно дрожать под одеялом. Одеяло же защитит? Этакая стандартная броня от всей неведомой дряни, что таится в сгустках тьмы по углам комнаты. Каждый ребёнок это знает. Но Сяо не ребёнок, ему надо сосредоточиться, надо набраться смелости, источник которой в его душе давным-давно засох и порос мхом. Но хотя бы крупицу нужно отыскать. Просто протянуть руку к телефону и включить на нём фонарик, чтобы развернуться и осветить чёртову тьму, которая мокрым холодным языком облизывает заднюю часть шеи, вызывая очередную дрожь. Никто не поможет, никто не спасёт. Надо справиться самому. У него всегда был только он сам. Зубы приходится стиснуть, потому что их стук кажется оглушительным, но чёртово сердце так и не затихает. Сяо покачивает в такт его биению, когда он достаёт нещадно дрожащую руку из-под одеяла, медленно протягивая её в ту сторону, где оставил телефон. Хоть бы сейчас эту руку ему не оторвало. Но, к счастью, успешно удаётся нащупать телефон и сразу же нажать на кнопку блокировки, чтобы резко подскочить на кровати и ярким светом экрана озарить комнату. Сгустки тьмы проигрывают бой и прячутся обратно по своим углам. На время. Сяо тратит несколько десятков секунд на восстановление сбитого дыхания, утирание вспотевших ладоней об одеяло и в принципе достижение шаткого спокойствия. Изредка бывало такое, что электричество отключалось, ничего удивительного, если подумать. Интернет на телефоне отсутствует, а значит роутер тоже отключился, поэтому Сяо приходит к выводу, что это не сломавшийся ночник. Подходит на всё ещё подрагивающих от паники ногах к выключателю и щёлкает им на пробу. Да. Света нет. Следующий шаг: проверить есть ли свет в других квартирах. Потому что если есть, то стоит выйти к электрощиту, проверить, не отключил ли кто ему случайно электричество. Сяо распахивает окно и осторожно высовывается в него почти до пояса, чтобы оглядеть дом. В соседних квартирах окна не горят, но на других этажах местами зажжён свет. Вот же… придётся решиться на опасную вылазку. А ведь если там он ничего не найдёт и к утру света так и не будет, то придётся звонить электрикам, а это… Боже, хоть бы это просто подростки пошутили. Сяо не переживёт этот звонок, вряд ли даже решиться сможет. Из-за отсутствия электричества не сможет работать, не оплатит счета, его выселят… а может он и вовсе помрёт с голоду до того, как кто-то заявится на порог с требованием заплатить за воду. Даже думать страшно. Хоть бы это просто чья-то шутка. Пожалуйста. Он разве так много просит? Сяо тихонько всовывает ноги в резиновые тапочки – единственную обувь, которую он иногда надевает. Сжимает во вновь вспотевшей ладони телефон с включенным фонариком, аккуратно поворачивает дверной замок, стараясь максимально заглушить его щелчок. Нажимает так же осторожно на дверную ручку и, наконец, приоткрывает дверь.   В коридоре пусто. Сяо некоторое время вслушивается в тишину этажа, но из соседних квартир не доносится ни единого звука, их обитатели уже спят, похоже. Он делает робкий шаг вглубь подъезда и, словно те самые ненавистные тени, выскальзывает из своей квартиры. Оставляет дверь прикрытой, опасаясь лишний раз шуметь, и, крадучись, идёт влево – мимо двери той самой квартиры с новым соседом. Сердце снова бьётся часто и сильно. Кажется, что его громкий стук эхом отскакивает от стен и разносится по всему этажу, словно весь дом стал одним огромным пульсирующим сердцем. Сяо давно не было настолько страшно. Он с относительной лёгкостью преодолевает путь до встроенного в стену электрощита. Молится всем богам, чтобы его дверцы не издали скрип при открытии. Отвратительное свойство их этажа – это сломанный на этом самом электрощите замок, который никто никак не может заменить. Иногда бывает такое, что курящие подростки, которые сбегают от своих квартир на другие этажи, замечают неполадку и решают подшутить. Бывало пару раз. Сяо долгое время жил на этом этаже один, поэтому некому было заявить о поломке, а когда в соседнюю квартиру заехала та студентка, то не посчитала, похоже, необходимым что-то сделать. Основной источник электроснабжения был, разумеется, где-то в другом месте и гораздо лучше защищён, но подобные электрощиты на каждом этаже отвечали за распределение электричества по квартирам, и, при желании, это самое электричество можно было отключить. Либо сломать что-то, что, по факту, означает то же самое, но Сяо надеется на первый вариант, потому что звонить… Боже, только бы не пришлось никуда звонить. В подъезде как раз пахнет табаком. Точно подростки. Чёртовы маленькие исчадия ада, Сяо из всех людей больше всего ненавидел именно подростков. Особенно юных девушек. Не потому, что был каким-то стеснительным, робким и из-за этого имел трудности в общении с противоположным полом, а потому, что именно группа малолетних гарпий когда-то привела… ко всему этому. Сяо открывает дверцу так нежно и трепетно, словно касается любимого человека, и это кажется ему смешным сравнением. Даже тревога и паника отступают, сейчас он просто взглянет на электрощит, щёлкнет нужными переключателями, и… – Это из-за вас света нет? Кровь стынет в жилах арктическим холодом. Сердце наконец-то затихает, этот проклятый шумный аппарат у него в груди, кажется, останавливается совсем. Сяо застывает на месте, испытывая не просто страх – дикий ужас от вполне спокойного мужского голоса, раздавшегося за спиной. Как же он не услышал его шагов? Почему чёртова тревожность не заставила насторожиться и прислушаться к тишине этажа? Почему Сяо вообще вышел из квартиры? Почему он такой? Почему?! Сяо проклинает себя, пока неизвестный дышит смертью ему прямо в затылок. На самом деле, человек стоит от него на приличном расстоянии, но кажется, словно он приблизился вплотную. Сяо чудится сталь подставленного к горлу ножа, дуло пистолета на затылке, даже почему-то меч, острие которого вот-вот пронзит его бедное несчастное сердце прямо со спины. Погасает фонарик на телефоне. Тьма. – Будет лучше, если ты нас не увидишь. Неизвестность возбуждает, не так ли? – Вы меня слышите? – снова раздаётся голос, который вырывает Сяо из паники, хотя, по идее, должен был только усилить её. Мозг наконец-то начинает работать. Нужно повернуться, извиниться и сбежать. Три действия. Повернуться, извиниться, сбежать. Повернуться, извиниться, сбежать. Повернуться, извиниться, сбежать. Повер–… – Вы не знаете, что с электричеством? – третий голос. Женский. Студентка. А ещё всполох света от её фонарика, хоть что-то хорошее. Но всё равно. Сяо задыхается. Сяо умирает. – Доброй ночи, – отвечает женскому голосу мужской. – Я вышел проверить и застал этого молодого человека. Похоже, он виноват во всём. – А… вряд ли, он из двести седьмой. Наверное, тоже проверить вышел, – женский голос. Заткнись. Заткнисьзаткнисьзаткнисьзат–… – Может он сам нам расскажет? – мужской голос. Раздражённый. Пусть он тоже заткнётся. – Вы там уснули, что ли? Тело совершенно не слушается. Сяо его не чувствует. Его сознание сжимается до крохотных размеров, трусливо прячась в самом глухом уголке души и оставляя тело на произвол судьбы. Пусть само разбирается. Сяо ему больше не поможет. Только не в тот момент, когда рядом не просто люди – девушка. Он уже собирается направить в небеса отчаянную мольбу уничтожить его прямо сейчас, собирается за секунду освоить какие-то неведомые техники и остановить своё сердце, которое, вроде, всё же бьётся, но… На его плечо ложится рука. Чужая рука. – С вами всё в порядке? – кажется обладатель мужского голоса наконец-то понял, что с Сяо что-то не так. Поэтому он приблизился. Поэтому положил на плечо руку. Тело оживает само собой и резко шарахается в сторону, пугая этим Сяо ещё больше, потому что головой он врезается во всё ещё открытую дверцу, создавая жуткий грохот. Он лихорадочно поворачивается лицом к людям, испытывая жуткий стыд за своё поведение, но план «повернуться, извиниться, сбежать» полностью сломала пришедшая девушка, поэтому он действует на инстинктах, импровизирует, и. – Альбедо? – вот так вот. Первое слово, сказанное в лицо первому за два с лишним года настоящему человеку дрожащим хриплым голосом.  Слово, сказанное Альбедо. Расслабленная улыбка сливается с приоткрытыми в удивлении и лёгком испуге губами, мешковатая одежда типичных ботаников превратилась в домашнюю, стильные укладки волос заплетены в две простенькие косички. Сяо сбит с толку. Сяо понимает, что окончательно свихнулся. Всё. Психушка, палата с мягкими стенами, путёвка в один конец до станции «полнейшее безумие». – О, вы меня знаете, – Альбедо моргает пару раз, удивлённо разглядывая Сяо в ответ, пока тот тщетно пытается вернуть контроль над своим телом. – Вас весь дом знает из-за рекламы прямо напротив окна, – фыркает девушка рядом. Сяо только забыл о её существовании. Извиниться и сбежать. Просто сбежать, можно и без извинений, он уже выставил себя крайне сумасшедшим. Плевать на всё, нужно просто скрыться в своей крепости, закрыть дверь на все замки, запереться и забаррикадироваться шкафом от человечества. Только бы вернуть контроль над ногами. – Я вас так напугал? – двигаются губы Альбедо, задающие вопрос. Ему, Сяо, вопрос. Альбедо его видит. Альбедо прямо сейчас с ним говорит. Сяо хрипит что-то неразборчивое в ответ. Удаётся шевельнуть рукой. Огромный прогресс для человека, который от страха готов прямо сейчас испустить дух. Пожалуйста, пусть ещё ноги перестанут быть облаком ваты, чтобы он мог сделать несколько жизненно необходимых шагов к своему убежищу. Ему нужно просто сбежать. Хватит загнанной жертвой смотреть на этих хищников. Да и не хищники… люди, просто люди, им нужно только узнать насчёт электричества, им не нужен Сяо. Они не тронут. Он им не нужен. Дыхание немного выравнивается, ноги наконец-то вновь заступают на службу, проклятые дезертиры, сбежавшие с поля боя. Сяо на крохотную долю, но успокаивается. – П-простите… – шепчет тихо и наконец открывается от электрощита, спеша в свою квартиру. Ему чудится на секунду, что голос Альбедо назвал его по имени, но это всё бред, галлюцинации, та самая станция абсолютного безумия. Два удивлённых и встревоженных взгляда провожают его до самой двери, обжигают спину где-то между лопатками, сверлят душу Сяо, заставляя его сознание корчиться в агонии. Заткнитесь. Не трогайте. Отвернитесь. Прекратите! Хлопок двери. Скрежет замка. Пустота на левой ноге, потому что он умудрился потерять тапочек. Самая дебильная Золушка, какая только может быть на свете. Сяо скатывается спиной по входной двери, ужасно дрожа от пережитого кошмара. Горло раздирает рвущийся крик, но он крепко стискивает зубы, лишь бы не издать ни звука. Плечо горит ожогом прикосновения и наверняка полностью покрылось волдырями, с него слезает кожа, а скоро она сойдёт вообще со всего тела, потому что он медленно начнёт разлагаться заживо. Сяо сжимается в комок, только сейчас осознавая окружающую темноту.  Плевать. Пускай растерзает сейчас на части, пускай полностью поглотит его. Прекрасное сочетание тьмы и затмевающего разум безумия, так что сопротивляться ей, вроде как, нет смысла. – Ну, как тебе в темноте? Всё остальное правда чувствуется ярче? …и почему он не купил ночник на батарейках?