Божество

      Кэйа хоть и гулял на чужом дне рождения чуть больше недели назад, но был не против повторить это снова, но уже с кем-то более важным, кто, кстати, уже подошёл к двери его квартиры и звонко постучал в дверь. — С праздником, — мягко произнёс Альберих, встречая долгожданного гостя при всём параде: он специально погладил свои белоснежные брюки и пиджак и надел их на себя, не забыв и про чёрный жилет, что был предназначен для контраста, ну и, конечно же, рубашку, которую он принципиально не удосужился застегнуть на груди. — Спасибо, — неловко прошептал восхищённый внешним видом своего любовника бард, что тут же получил от него робкий поцелуй в щёку. И, судя по руке рыцаря, спрятанной у него за спиной, получит кое-что ещё! Он, вроде как, даже был рад очередному подарку, но всё равно испытывал лёгкую неловкость. — Это тебе, — самодовольно промурлыкал Кэйа, протягивая ему большой букет сесилий. — Такие же очаровательные и прекрасные, как ты. — К-кэйа, ты... — неразборчиво пробурчал поджавший губы Венти, забирая у него цветы и нежно прижимая их к себе. Его любимые... Последний раз ему дарили их тогда, когда он ещё был маленьким элементалем. Его друг дарил. — Спасибо большое, — произнёс он, после чего буквально прилип к любовнику, обнимая его, а тот, в свою очередь, мягко посмеялся и положил руки ему на спину, не понимая, что его партнёр делает всё это не из-за благодарности, а из-за вечной мучительной агонии, что вновь пробудилась в нём и разошлась по всему его телу холодной дрожью, стоило только ему вспомнить бледно-серый труп своего друга, усыпанный белоснежными сесилиями и держащий точно такой же букет в руках, лёжа в наспех сделанном гробу. — Правда спасибо, — повторил он, крепко сжимая его в объятиях и отчаянно ловя носом запах его парфюма, чтобы вновь почувствовать себя здесь, рядом с ним, а не там, в прошлом. — Спасибо. — Ох... не за что, — неловко произнёс вновь мягко рассмеявшийся Альберих, что такой реакции, если честно, не ожидал, но был рад тому, что сумел «расстрогать» его, но вместе с тем и слегка опечален, ведь, судя по его поведению, никто очень давно не заботился о нём в такой важный для него день, если вообще когда-нибудь заботился. — Я подготовил твою одежду, как ты и просил. Может переоденешься? — ненавязчиво предложил он, забирая букет. — А цветы я поставлю в вазу на столе. — А, да, конечно, — протараторил бард, после чего отпрянул от рыцаря и стыдливо отряхнулся. — Я скоро, — бросил он, исчезая во тьме дальней части коридора.       В нос бил превосходный слегка сладковатый аромат жаренной кабанины и не менее очаровательный запах тающего воска: они так любят этот ресторан! Тут особо некуда сходить, если честно, но публика тут слегка поприличнее, чем в таверне да и выбор блюд поразнообразнее, вот только барды тут редко выступают, поэтому и Венти сюда попадает не часто. — Вы уже готовы сделать заказ? — галантно спросил молодой официант. — Да, конечно, — ответил рыцарь, — Копчёный цыплёнок, овощной салат и... одуванчиковое вино, наверное. Пока что только одну бутылку. — А ты что будешь? — обратился он к своему приятелю. — А... я... — замялся юноша, который ещё не определился с заказом. — О! У вас и заморские блюда есть, оказывает, ахах... Тогда мясо «Тяньшу» и... и тоже овощной салат. — Копчёный цыплёнок, мясо «Тяньшу», два овощных салата и бутылка одуванчикового вина... Всё верно? — спросил официант, на что оба кивнули. — Тогда ожидайте заказ в течении двадцати минут, — добавил он, после чего удалился.       Вот уж Венти не прогадал, раз решил попробовать заморские блюда! Кабанье мясо было просто чудесным, а слегка горьковатый вкус лепестков цветка циньсинь как нельзя дополнял его. Причём это невероятное сочетание можно было ощутить, даже не пробуя блюдо: лицо юноши просто светилось от гастрономического блаженства, что, несомненно, привлекало Альбериха. — Тебе... нравится? — спросил сверлящий своего партнёра взглядом рыцарь, проглатывая мягкое мясо цыплёнка. — Конечно! — ответил бард, пронзая сочный бордовый кубик вилкой и тут же отправляя его себе в рот. — Фпафибо, фто... ой... — начал было оживлённо тараторить он, но смущённо затих, а затем, хорошенько всё прожевав и проглотив, продолжил: — Спасибо, что согласился отметить мой день рождения вместе со мной. — Ох, не за что. Я просто не мог не придти, — с усмешкой ответил на благодарность Кэйа, отпивая из бокала. — Но ты ведь наверняка устал на работе, да? — подозрительно сладко промурчал Венти, тоже попробовав вино. — Но всё равно пришёл... Как мило, — добавил он, слегка наклонив голову вбок и хитро улыбнувшись. — Твоё желание — закон для меня, поэтому я не мог отвергнуть предложение, — произнёс рыцарь, принимая приглашение в игру. Прямо здесь... так волнительно. Впрочем, ему нравилось, когда его дразнили на публике. И дразнить своего партнёра в общественных местах, вроде таверны, он тоже любил. — Да и разве мы не собираемся отдохнуть сегодня вечером? — спросил он, протыкая вилкой нежное филе цыплёнка. — Я постараюсь сильно тебя не мучить, если хочешь отдохнуть, — ответил Венти, пододвинувшись чуть ближе и ловко подцепив задинку своего обшарпанного правого ботинка носком левого. Кэйа вздрогнул и прекратил жевать, почувствовав прикосновение к нижней части своей голени, после чего нервно проглотил комочек мяса. — Или ты... — прервался он на то, чтобы проткнуть вилкой блестящий на свету люстры ломтик огурца и листок салата, после чего отправить их в рот. — ...хофефь фделать мне ефё офин пофарок? — Если ты намекаешь на то, что мне... следовало бы выложиться на полную, то я постараюсь, — произнёс Альберих, изо всех сил вслушиваясь в заглушаемое его собственным голосом и шумом толпы еле различимое похрустывание огурца во рту юноши. — Нет, — ответил бард, показушно скучающе разгребая салат вилкой. — Я это к тому, что... может это ты в коем-то веке будешь главным, а? — спросил он, указывая на сидящего напротив него собеседника столовым прибором, после чего опуская руку и вновь накалывая огурец на зубья. — У меня ведь день рождения и... — Исключено, — твёрдо отказал ему рыцарь. — Да? — усмехнулся Венти, мигом перемещая свою ступню вверх и кладя её на пах любовника. — Да, — отзеркалил Кэйа, нервно поджимая нижнюю губу. Ладно, когда его просто по ногам гладят, но чтоб прям там... в ресторане... — Значит будешь сидеть так до конца вечера, — игриво бросил бард, опрокидывая чуть ли не всё содержимое бокала за раз. — Хотя я не думаю, что для тебя это наказание. — Для меня все наказания — манна небесная, — отшутился Альберих, чувствуя мягкую ступню юноши своим начинающим твердеть членом. Мх... — Тогда терпи, — хихикнул Венти, отправляя в рот ещё один кусок мяса, что явно был слишком уж велик для него, что заставило Кэйю занервничать, ведь... ох, он так... так сексуально выглядел, когда изо всех сил пытался разжевать мягкий кусочек говядины, что еле-еле помещался в его рту и наровил вот-вот вывалиться из него, судя по соку, что уже начал вытекать наружу. В этот момент юноша словно невербально делал ему минет: личико такое же милое и чем-то заляпанное, ещё и щёчки так надувает! Серьёзно, ещё чуть-чуть и Альберих начнёт тереться о его ступню, что всё ещё лежала у него между ног, настолько возбуждающе это выглядело! — Не подашь мне салфетку? — спросил еле как проглотивший клейкий комок мяса бард, ухмыляясь несмотря на неприятную боль, прокатившуюся по горлу. Рыцарь же нервно выдохнул носом и, стоило только ему потянуться к резной деревяшке с выемкой, как он тут же застыл, закусив нижнюю губу и утробно простонав сквозь зубы. Маленький ублюдок. Ха-ха, а его это заводило! Пускай ему и было безумно стыдно заниматься таким на публике... Впрочем, ответить на это очень подлое надавливание носком на его заляпавший предэякулятом всё его нижнее бельё член он не мог, поэтому лишь молча отдал салфетку и вернулся в исходное положение. — Кстати... мне всё-таки довести дело до конца или ты сам его закончишь после ужина? — спросил юноша, подливая себе в бокал. — Довести, — ответил Альберих, что, стоило только ему произнести последнюю букву, начал корить себя за столь поспешное, но такое манящее решение. Ха-ха, напоминает их первый совместный пикник. — Только поаккуратнее, ладно? Я не хочу выглядеть странно, знаешь ли. — Так ты уже выглядишь, — ловко парировал Венти, протыкая красный перец, из которого тут же брызнул сок, вилкой и показывая его собеседнику. — У тебя лицо такого же цвета, — произнёс он, обхватывая ломтик губами и стаскивая его с зубьев. — А... А ты вообще на огурец похож! — возмутился Кэйа, что тут же атаковал огурец и лист салата «вилами» и сунул их в рот. — Вефно хофиф только... гм... в зе... в зелё... м... мх... — не смог закончить предложение он, чувствуя, как носок чужой ноги предательски давит прямо на головку его члена, да и ещё будто назло извивается туда-сюда. — А ты на павлина, — ответил рассмеявшийся от такого забавного оскорбления бард, залезая в тарелку приятеля и крадя кусочек цыплёнка. — Пофтоянно... гм!.. выпендриваешься за счёт одежды. И ничего я не огурец! Просто... просто я не такой щегол, как... Мх! — сдавленно вздохнул он и машинально поджал терроризирующую член его любовника ногу, почувствовав, как по ней игриво пробегаются ногтями. — Ну-ну, — цокнул рыцарь, прикидывая, как бы оскорбить замешкавшегося протианика в ответ. — А ты... ты прямо как этот цветок! — придумал наконец он, после чего сразу же отправил несколько лепестков циньсинь себе в рот и слегка сморщился от его необычного вкуса. — Кхм... ну и гурман же ты. Но я к тому, что... что с-тебель у тебя зеленый, а... а л-лицо бледное, как у... ч-чахоточника... — вновь сдал позиции Кэйа, чувствуя, как его член надрачивают уже двумя ступнями. Причём... причём текстура тонких капроновых чулок так хорошо ощущалась, будто бы он был без штанов, но он точно сидел в брюках, которые, кажется, уже немного испачкались. — Тц! А у тебя как у курятины, — буркнул Венти, указывая на светло-коричневую корочку филе цыпленка, лежащего на тарелке любовника. — Впрочем, сейчас ты больше похож на посыпанную острыми приправами курятину, — хихикнул он, стаскивая ещё один кусок и надкусывая его. — Может всё-таки отойдёшь и справишься с этим сам? — спросил юноша, окидывая взглядом зал. Хм... кажется, всем всё равно. — Не хочу тебя мучить. — Н-нет, продолжай, — тут же выпалил Альберих, после чего гулко застонал сквозь зубы и прикрыл лицо рукой, стоило только его партнёру резко проехаться по головке. — Т-только не так резко, пожалуйста. — Ох, ну раз так... — промурлыкал бард, одну ногу кладя на мошонку любовника, а большим и указательным пальцем другой зажимая основание его члена и начиная медленно двигаться. — ...придётся помучиться. Неужели ты так не хочешь быть застуканным? Или тебе нравится, а? Нравится! Нравится! Конечно нравится! Ах, заниматься таким прямо в ресторане! Кэйа был просто в восторге от того, что его так жестоко унизили в общественном месте... хотя, с другой стороны, хорошо, что другие этого не заметили, хех... — Д-да, — ответил рыцарь, чувствуя, что вот-вот кончит. — Очень... нравится. — По тебе видно, — произнёс Венти, беря в руки полупустой бокал и ускоряясь, в ответ на что Кэйа тихо замычал в свою ладонь и весь задрожал, спуская прямо в брюки. — Грязнуля, — цокнул юноша, убирая ноги со ставшего столь влажным и горячим места. — Господин, с Вами всё хорошо? — спросил словно взявшийся из ниоткуда официант, заприметивший согнувшегося над столом рыцаря. — Д-да, я просто... Ох, я увлекся и проглотил слишком большой кусок, ха-ха, — ответил он, посмеиваясь. Ага, увлекся он. Он только что кончил прямо посреди ресторана, аха-ха! Извращенец. И ему нравилось им быть. Давно он... не был так восхищён и одновременно пристыжен собой же. Но, конечно же, не без помощи своего дорого друга, что глядел на всё это и злобно ухмылялся. — Ох, я рад, что с Вами всё в порядке, — произнёс официант, вежливо улыбнувшись и тут же метнувшись к другому столику, дабы отдать гостям блюдо. — Тебя чуть не спалили, — съехидничал Венти, подождав, пока все любопытные зеваки отвернутся. — Какой же ты всё-таки мерзкий, а. — Я знаю, — усмехнулся Кэйа, накалывая курятину на зубья вилки, — И знаю, что тебе это нравится.       Стоило только изрядно подвыпившей парочке перешагнуть за порог, как Альберих тут же припечатал юношу к стенке, жадно прихватывая его губы своими и дёрганно стягивая с него шорты. Ох, он такой несдержанный, когда пьяный, ха-ха! Венти такое нравилось, поэтому он с удовольствием извивался под горячими поцелуями и поглаживаниями, позволяя себя раздевать и невзначай полапывать. — Ты... хочешь чего-нибудь... особенного? — спросил еле как отпрянувший от своего полуобнажённого партнёра Кэйа, тяжело дыша. — Кроме доминации, — строго добавил он. — А я уже собирался было это и попросить, — усмехнулся глупо заулыбавшийся бард, медленно расстёгивая пуговицы на одежде любовника. — Ну раз ты не хочешь, то... мне ничего не надо. Я не хочу игр, просто... ик!.. просто давай побудем вместе, ладно? — мурчал он, поглаживая чужой рельефный торс. — Пожалуйста. — Не выпрашивай, — буркнул Альберих, подхватывая захохотавшего юношу на руки и неся его в спальню. — Я и так сделаю всё, о чём ты попросишь.       Кэйа небрежно бросил Венти на кровать, после чего тут же прильнул губами к его шее, опускаясь всё ниже и ниже. Такой сладкий! Сладкий, очень сладкий! — Пе... ха-ха-ха!.. перестань, мне... мне щеко... аха-ха-ха! — заливался смехом юноша, стоило только его любовнику дойти до округлившегося от пряной говядины живота. — Хвати-и-ит! Придурок. — Ну всё-всё, — рассмеялся Кэйа, оставляя излюбленное им пузико в покое и выпрямляясь. Хороший однако день сегодня. И Венти такой красивый. Красивее, чем обычно. — Мне смазать тебя? — Д-да, — пробурчал бард, кладя руки на грудь и неловко отводя взгляд в сторону. Хах, он всегда так смущается этого... — Мх... — томно вздохнул он, утыкаясь носом в горячую шею любовника, как только первый палец вошёл внутрь. Неприятно... — Тише-тише, — успокаивал его рыцарь, покрывая поцелуями его лоб и бережно растягивая его анальное отверстие уже двумя пальцами. Чёрт, он такой милый, когда... когда выглядит таким беспомощным! Ему очень хотелось поскорее начать действовать, но, несмотря на свои животные порывы, он медленно и осторожно разминал и смазывал его, вынуждая того тихо постанывать и выгибаться в спине. — Ты... ты можешь войти... — бросил Венти, что тоже уже еле сдерживался, после чего громко вздохнул и поднёс тыльную сторону сжатой у кулак ладони ко рту, а затем приподнялся на локтях, наблюдая за тем, как его любовник неспешно проникает в него. Хм, а ему важно всё контролировать... — Кэйа! — простонал он, стоило только тому войти до конца. — Кэйа... — Я здесь, солнышко, — прошептал Альберих, прижимая его к себе и припадая губами к его виску. — Я могу начать двигаться? — Подожди, — тихо произнёс юноша, крепче обхватывая любовника руками. — Приподними меня и сядь. Я... ик!.. хочу в такой позе. — Как скажешь, — сладко промурлыкал рыцарь, покорно выполняя все указания. — А теперь? — спросил он, нежно целуя его в ушко. — Д-да, — ответил бард, после чего гулко застонал и крепче обнял своего начавшего помахивать бёдрами любовника, что был слишком уж нежен. Нет, Кэйа и до этого был внимателен, но сегодня всё как-то совсем по-другому... Это из-за дня рождения? Ах, впрочем, не важно, ведь их в такой момент кроме друг друга больше ничего не волновало. Да, совсем ничего. И это было вызвано не желанием поскорее забыться, а чем-то более глубоким и интимным, чего они не могли объяснить, но и не слишком задумывались над этим, ведь неспешные толчки и горячие поцелуи выводили все мысли из головы. Так хорошо... по-особенному хорошо... — Кэйа, — вновь сладко простонал он, стоило только его любовнику вновь задеть простату. — Кэйа, Кэйа... Ох, это так ласкало слух! Ни одна самая прекрасная мелодия не могла подарить ему те же ощущения, что он испытывал, когда его партнёр выдыхал его имя ему на ухо: у него каждый раз замирало сердце, а живот приятно щекотало изнутри, что было просто... потрясающе. — Солнышко, — откликался на своё имя рыцарь, крепче прижимая возлюбленного к себе и понимая, что он хочет навечно остаться в этом прекрасном мгновении, ведь никогда ранее он не ощущал себя так хорошо ни физически ни морально. Он потянулся к его губам, дабы скрасить этот момент поцелуем, но вдруг почувствовал странное скольжение ткани по своей груди и тут же упал с небес на землю, сдавив хрупкое тельце барда руками и выбив из него томный вздох, вот только он, несмотря на происходящее, продолжил как ни в чём не бывало скакать на члене любовника и даже приобнял его в ответ, пускай тот и никак не реагировал. Так... хочется... посмотреть... Всего одним глазком! Но... но так нельзя! Это наверняка расстроит Венти, но... но а если там действительно что-то опасное? — Кэйа? – привёл призадумавшегося рыцаря в чувства бард, наконец-таки остановившись. — В чём дело? — Ты не чувствуешь? — спросил Альберих, дрожа всем телом. — Нет, — удивлённо ответил юноша, совсем не понимая, о чём он говорит. — Что я... ик!.. должен чувствовать? — Повязка, — холодно произнёс Кэйа. — Она упала, — добавил он, крепче сжимая своего партнёра в «объятиях», из-за чего тот еле мог дышать, хотя, впрочем, он и без препятствия в виде чужих сильных рук не смог бы сделать ни одного вздоха: на него накатил такой ужас, что и он и мир вокруг него просто застыл на месте. Он... видел? — Может покажешь? Венти тряхнуло ещё сильнее, но уже от ликования. Ха-а... он не видел! — Н-нет, — неуверенно промямлил он, чувствуя, что здесь что-то не так. — Давай ты... просто закроешь глаза и отвернешься, х-хорошо? А потом... ик!.. продолжим. — Нет, — твёрдо сказал рыцарь, после чего болезненно схватился за талию барда и буквально отлепил его от себя, дабы увидеть то, что скрывалось под этой злосчастной повязкой.       К удивлению Кэйи перед его глазами за долю секунды пронеслось несколько кадров из детства: висящий в зале большой, нет, просто гигантский гобелен с изображённым на нём Архонтом, что в робком величии парит над прудом, окружённым лесом, отчим, что молится за обеденным столом, соединив руки в замок, мокрая трава и стоящее посреди неё подножие статуи Семи, на которое тот смотрел и плакал, пока его «брат» злостно колотил его по спине за то, что тот пытался попасть камнем в лоб Божества с помощью рогатки. Это... Так мерзко. Так отвратительно. Так... тошнотворно, что его возлюбленный оказался этим противным созданием. Это... что это вообще? Татуировка? Клеймо? В общем, это безобразное нечто, что было выгравировано у него на груди, он ни с чем перепутать не мог и прекрасно помнил, что такое же было на том гобелене и во всех этих дурацких книжках с молитвами, которые его заставляли читать в детстве.       Альберих закричал и оттолкнул от себя юношу, что болезненно приземлился на матрац, после чего собрался было отпрянуть, да запутался в одеяле и грохнулся с кровати. Не менее удивлённо вскрикнувший Венти только и смог, что вжаться в деревянную спинку и боязливо обхватить себя руками, не понимая, что происходит. — У... убери это... — испуганно пробормотал юноша, косясь на острие меча, направленное прямо на него. — Что случилось? Я... я что-то не так сделал? — спрашивал он, непонимающе смотря на перекошенное от злости лицо любовника. — Что... что всё это значит? — продолжал свои тщетные попытки добиться хоть какого-то ответа он, трясясь от страха. — Кэйа, не пугай ме... А-а! — завизжал Венти, стоило только тому угрожающе тыкнуть в него оружием, но при этом не задеть его. — Кэйа, прекрати пожалуйста. Мне страшно. Что происходит? Почему ты взял меч? — не унимался он, отползая в страхе. — Да заткнись ты! — гаркнул с трудом забравшийся на кровать Альберих, после чего одной рукой поднял меч в воздух, а другой схватился за косу юноши и сильно дёрнул за неё, вынуждая того вновь вскрикнуть и упасть на живот. — Заткнись сейчас же или я тебе, блять, голову отрублю, мелкое отродье, — прошипел сквозь зубы он, беря своего некогда приятеля, который был так шокирован происходящим, что даже не мог как-то себя защитить, за волосы и подтягивая его к себе, после чего подставляя лезвие к его горлу. Бедный, бедный Венти был очень напуган, очень. Почему это вдруг Кэйа начал вести себя так стра...? Точно. Повязка. Он сам ему об этом сказал, после чего грубо отцепил его от себя и посмотрел. Будто бы в душу посмотрел, а не на клеймо. А... а потом... Чёрт, надо было раньше ему рассказать. — Ты... Ты... ты блядский Архонт, да? — спросил Альберих дрожащим голосом. — Я... Я видел. Я только что видел. Эта... штука у тебя на груди... Как ты посмел врать мне всё это время?! — что есть мочи кричал на него он, еле держа меч в руке. Как же так... Он ведь... он ведь так ему нравился... Правда нравился... А... а он... Чёрт! О чём он только думал?! Его опять предали. Ха! Он доверился, а его опять предали! Блядский цирк. Причём... причём его возлюбленный оказался Архонтом. Мерзким нечеловеческим существом, по вине которого пала его Родина. Даже если он не был к этому причастен, в нём всё равно течёт кровь этих отвратительных тварей. Они. Они все одинаковые. И он такой же. — Кэйа, пожалуйста, успо... — не успел договорить юноша, как дрожащее лезвие поднесли ещё ближе, надрезая кожу шеи до глубоких слоёв — Я сказал заткнись! — заорал тяжело дышащий рыцарь, сильнее сжимая волосы испуганно глядящего на него барда в кулаке. — Не произноси моё имя, — буркнул он и сглотнул в четных попытках избавиться от кома в горле. Чёрт. Венти ведь... Венти ведь был таким хорошим. Таким милым. Он так о нём заботился, когда тот болел, так бережно относился к нему во время смены ролей. Почему такое светлое создание оказалось Архонтом? Одним из этих гадких существ, считающих, что они могут использовать людей как пешки, давить их, как надоедливых насекомых, если им только вздумается, уничтожать целые регионы, лишь бы не делиться ни с кем властью. Одним из тех, кто лишил его дома. Одним из тех, из-за кого Кэйа больше никогда не увидит ни мать ни отца. Одним из тех, на ком помешались его отчим и брат. Почему? Ему так не хотелось делать ему больно, а уж тем более убивать его, но этот момент был как нельзя подходящим: сам Барбатос стоял перед ним на коленях обнажённый и беспомощный, будучи способным только непонимающе смотреть ему в глаза и плакать, напрягая горло, дабы не засадить окровавленный меч ещё глубже. Почему он просто не отрубит ему голову и не положит, наконец, начало своей миссии, которую возложил на него отец? Всего одно движение руки отделяло его от победы, от признания, от любви, от мести, от первой, но такой важной ступеньки в исполнении великого плана возмездия, но... он не мог. Просто не мог. Вместо этого он уронил меч и кинулся обнимать и целовать ещё сильнее перепугавшегося Венти, что тоже не мог ничего сделать, ведь так не хотел навредить. — Солнышко. Солнышко, прости меня пожалуйста. Прости. Умоляю, прости, — бормотал он, зацеловывая макушку всхлипывающего юноши и тоже плача. О чём он только думал? Лучше бы его отцу быть мёртвым, иначе он никогда не простит ему такой глупый поступок. Отказаться от идеалов ради... ради какого-то мальчика... Пусть он и Архонт, но в том-то и дело, что он Архонт! Его надо убить! Убить так извращённо, как он этого заслуживает, но... но он не плохой. Был бы он плохим, он бы не относился к Кэйе, как к равному себе. Считал бы его человеком, а не таким же Божеством. — Прости. Я... — не смог договорить он, разрыдавшись, словно маленький мальчик. — Кэйа, — еле смог произнести Венти: надрезанное горло, которое ему пришлось в срочном порядке начать регенерировать, не давало ему свободно говорить. — Не плачь. Всё хорошо, — успокаивал его он, не понимая причин произошедшего. Его так сильно напугало то, что он Архонт? Но почему? Нет, это, безусловно, шокирующая новость, но чтобы взять меч? Хотя... в принципе, этого и стоило ожидать: он ведь рыцарь, у него наверняка выработался рефлекс — брать оружие в руки при опасности. В любом случае Венти не стоило так долго тянуть с этим, но рассказывать о подобном было так страшно... От него ведь могли отвернуться. Кто бы вообще захотел трахаться с Богом? И просто общаться с ним. Люди не понимают, что он не что-то великое и неприкосновенное, поэтому боятся даже бышать рядом с ним, зная, кем он на самом деле является. Это так глупо.       Настроения продолжать совокупляться у них обоих, очевидно, не было, поэтому после случившегося Кэйа впопыхах обработал и замотал рану Венти, а сам выпил чай с успокаивающими травами, но так и не смог утихомирить свой разум и привести себя в порядок. — Я ведь... могу поспать с тобой сегодня? — спросил неловко мнущийся в дверном проёме рыцарь, виновато потупив взгляд в пол. — Конечно, — ответил бард, откладывая книгу. — Всё в порядке. Я правда не обижаюсь, — добавил он, видя то, каким поникшим и испуганным выглядит его друг. Надо было раньше ему рассказать и всего этого бы не было... — Прости ещё раз, — тихо произнёс Кэйа, залезая на кровать и укладываясь калачиком рядом с Венти. Его такое великодушие, конечно, поразило, ведь он ожидал, что его просто-напросто прихлопнут, учитывая то, какие Архонты сильные, а он даже не накричал на него, а наоборот успокоил. Как-то странно это для Бога... Но в любом случае Кэйа не должен больше раскисать перед ним, ведь так опрометчиво демонстрировать кому-то свои слабые стороны не просто глупо и стыдно, но и опасно. Какой позор! Он рыдал перед ним. И не во время игры, между прочим. Тряпло. — Я уже простил, — прошептал юноша, поглаживая спрятавшего свое лицо под одеялом любовника по волосам, — Всё хорошо. Давай просто... забудем об этом ладно? — Ладно, — согласился снова расплакавшийся Альберих, что всё ещё чувствовал себя виноватым. Он мало того, что день рождения ему испортил, так ещё и такой глубокий порез на шее оставил. А, точно, день рождения... — Кстати, а... а сколько тебе на самом деле лет? — спросил он, всхлипывая. Если честно, то он и сам не понял, зачем спросил. Возможно, ему просто хотелось лишний раз убедиться в том, что он не один. — Мне... две... две тысячи пя... нет, ше... ох, я не помню! Точно больше двух с половиной тысяч, — с трудом посчитал годы своей жизни бард. — Но я не так уж и много пробыл здесь. Ну, в том смысле, что большую часть своего существования я спал, так что не волнуйся: по факту я не сильно старше тебя, — добавил он, по-доброму рассмеявшись. Может такой настрой заставит его вылезти из-под одеяла? Ох, он так виноват! Надо было самому рассказать... — Кстати, этот порез на шее совсем скоро пройдёт. За него тоже не переживай. — Выходит, ты умеешь быстро регенерироваться? — спросил рыцарь, высовывая голову из-под своего укрытия. — Да, но на это нужно много энергии, — ответил ответил Венти, расплетая косы. — Но ты хорошо меня кормишь, поэтому её должно хватить, — мягко произнёс он, после чего ещё раз ласково потрепал любовника по волосам, но как-то вдруг резко погруснел. — Слушай, если ты... не захочешь больше спать со мной или в принципе общаться, то я пойму. Всё-таки заниматься чем-то... подобным с Архонтом психологически тяжело. Особенно если он Бог твоего региона. — Нет-нет, всё в порядке! Я всё ещё хочу проводить с тобой время, — мгновенно оживился Кэйа, боясь потерять друга... Хотя, может это и к лучшему? Но нельзя принимать такие решения на нетрезвую голову, хотя из-за пережитого шока они явно взбодрились. — Но это нужно переварить. Просто... не каждый день с таким сталкиваешься. — Я понимаю, — слегка опечаленно произнёс юноша. — Хочешь... сделать перерыв? — Да. Перерыв, — ответил Альберих, закивав головой. Ох, ему так не хотелось оставлять его на улице... Но и предлагать приходить к нему ночевать тоже такая себе затея, ведь тогда это уже никакой и не перерыв вовсе. — Недели, наверное, будет достаточно. Целая неделя! Венти нервно поджал губы, стоило только ему представить, как он целую неделю будет маяться в одиночестве. Нет, он, конечно, может пристать к кому-то в таверне, но никто из местных выпивох явно не уделит ему столько внимания, сколько уделяет ему Кэйа. — Но... но ты ведь останешься со мной сегодня? — спросил он, испугавшись непонятно чего и задрожав. Хах, когда-то давно он уговаривал маму посидеть у его кровати, пока тот не уснёт, ведь ему было страшно спать во время грозы... — Конечно. Я никуда не уйду, – успокоил его Венти. — Но может... всё-таки повременим с перерывом? Ты так испугался. Тебе нужно ещё как минимум пару дней, чтобы прийти в се... — Нет, — твёрдо сказал рыцарь. Что он, маленький мальчик что ли? Сам справится. Наверное... Но ему та-а-ак страшно! Он так испугался того, что взял меч и... и... он его чуть не убил! Нет, ему, конечно, приходилось убивать людей по долгу службы, но... но Венти... Да, ему будет трудно одному, но он, во-первых, мужчина, а во-вторых рыцарь — Я сам справлюсь. — Хорошо, — тихо произнёс бард, прекрасно всё понимая. На его месте он бы тоже не хотел показаться слабым. — Тогда спокойной ночи? Альберих хотел было уже предложить ему выпить обезболивающего перед сном и на всякий случай положить рядом аптечку, но... раз уж они договорились сделать перерыв, то перерыв начнётся в этот же день. Нельзя давать никаких послаблений — это глупо и опрометчиво. — Спокойной ночи, — произнёс рыцарь, гася настенный светильник возле кровати и укладываясь спиной к приятелю. — Но если почувствуешь себя плохо, то обязательно разбуди меня, ладно? — добавил он, не сдержавшись. Было страшно вот так просто бросать его одного с этой ужасной раной на шее. Вдруг что-то случится. Тем более это Кэйа во всём виноват. — Обязательно, — ответил Венти, заползая под одеяло в крайне противоречивом и запутанном настроении, но всё же прижимаясь к спине любовника щекой и приобнимая его.